CC BY
333
ПРОБЛЕМЫ И СУЖДЕНИЯ
Р.А. Кучуков
профессор кафедры «Государственное, муниципальное и корпоративное управление»
АВ. Савка
РГСУ, профессор
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ПРОЦЕССЫ, ПРОТИВОРЕЧИЯ
" лобализация — это процесс, в ходе которого мир преобразуется в единую
глобальную систему. Вопрос о глобализации стал весьма актуальным
в 1990-е годы, хотя различные аспекты этого процесса серьезно обсуждались учеными, в том числе теоретиками-социологами, уже начиная с 1960-1970-х годов. Контуры нового общества были сформулированы в концепции постиндустриального общества Д. Белла, а в 1960 г. М. Маклюэн ввел в научный оборот в области анализа культуры и средств массовой коммуникации термин «глобальная деревня», попытавшись таким образом описать некое сжатие мирового пространства в результате появления новых технологий коммуникации. В этот же период в ответ на экономические изменения в мировом масштабе — такие, как рост транснациональных корпораций (ТНК), расширение международной торговли, международное разделение труда, — развивается теория мировой системы, своего рода модель мировой экономики.
Мировое хозяйство следует рассматривать как объективный результат экономического роста, следствие имманентного стремления общественного производства к максимально положительному эффекту, как результат взаимодействия факторов по производству материальных благ на основе углубляющегося разделения труда, специализации и интернационализации производства, свободного перемещения в геоэкономическом пространстве товаров и капиталов.
Иначе говоря, мировое хозяйство представляет собой глобальный экономический организм, в котором сложились и углубляются взаимосвязи и взаимозависимости всех стран планеты. Оно характеризуется возрастающей интернационализацией производительных сил, созданием системы международных экономических отношений, формированием межнациональных механизмов, регулирующих экономические отношения между странами.
Вторая половина ХХ века отмечена нарастанием процессов интернационализации и транснационализации производства, услуг, капитала, трансферта технологий, либерализации международной кредитно-финансовой сферы, повы-
шением роли международных экономических организаций. Такие глобальные преобразования основываются на новой инфраструктуре. По экономическому содержанию интернационализация есть международный аспект общеисторического процесса обобществления производства. Углубление общественного разделения труда и параллельное развитие различных форм взаимодействия и обмена его результатами способствуют усилению внутренней взаимосвязанности данной хозяйственной системы (локальной, национальной или мировой).
Главный участник интеграционного процесса как следствия интернационализации экономики мира — крупный частный капитал наиболее развитых стран, их ТНК. Именно экономическая интеграция есть результат углубления интернационализации экономических процессов, процессов международного разделения труда. Мощными проводниками интеграции являются ТНК и инвестиционные потоки, которые придали интеграционным блокам их современное содержание и формы. Транснациональный капитал и научно-техническая революция в громадной степени усиливают действие переплетающихся факторов хозяйственной жизни во всем мире.
Итак, международная экономическая интеграция — это обширная деятельность государств, экономических агентов (предприятий), различных субъектов хозяйственной, правовой и прочей деятельности, направленной на взаи-моприспособление и взаимопроникновение национальных экономик (производства, свободного передвижения и перемещения финансов, рабочей силы и т.д.); объединение национальных экономик в одно целое с точки зрения поставленных задач, включение их в единый воспроизводственный процесс в рамках (и масштабах) интегрируемых стран. Интеграционные процессы в наибольшей степени воздействовали на формирование явления экономической глобализации.
Интернационализация хозяйственной жизни — это главная материальная база развития международной экономической интеграции. Так же, как развивается сам процесс интернационализации — от простого к сложному, так происходит развитие и самой интеграции — от простых ее форм к более сложным, которые мы видим на примере наиболее успешно развивающейся международной интеграции — Европейского Союза. Создан единый внутренний рынок (ЕВР), сняты ограничения на пути перемещения товаров, капиталов, рабочей силы. Создание ЕВР отвечает и интересам потребителей, эффект от которого не ограничивается лишь сближением уровня цен в различных странах ЕС, а происходит снижение уровня потребительских цен под влиянием конкуренции, оптимизации масштабов производства, структурных сдвигов и перемещения производства в районы с меньшей стоимостью рабочей силы, что мотивируется возможностью снижения издержек.
В рамках ЕС после активной подготовки перехода к единой валютной системе действует единая денежная единица «евро». По мере экономической интеграции происходит и политическое сближение, все большую действенность приоб-
ретают международные институты законодательной, судебной и исполнительной власти (Европейский парламент, Европейский суд и др.).
Следует назвать иные регионы экономической интеграции: США — Канада — Мексика; Центральноафриканский общий рынок; Япония — Южная Корея —Тайвань—Сингапур, а также многие другие.
Опыт интеграционных объединений показывает, что они формируются в основном на двух базовых принципах: первый принцип — это мощная инициативная роль государства (классический пример — создание и развитие ЕС); второй принцип — преобладающая роль крупного частного предпринимательства, которое, по существу, заставляет государство встать на путь интеграционного сближения с той или иной группой стран (пример — Договор между США, Канадой и Мексикой — НАФТА). Процесс экономической интеграции имеет по большей части смешанный характер, поскольку он инициируется, с одной стороны, развитыми странами и их правительствами, с другой — мощными ТНК и ТНБ, а с третьей стороны — влиятельными международными финансово-экономическими и финансовыми структурами и организациями (ВТО, Всемирный банк, МВФ), а также структурами ООН.
Современное мировое хозяйство неоднородно. Включенные в его орбиту государства отличаются друг от друга социальной структурой, политическим устройством, уровнем развития производительных сил и производственных отношений, а также характером и масштабами международных экономических отношений. Ведущее положение в мировом хозяйстве занимает семерка промышленно развитых стран — США, Япония, Канада, ФРГ, Франция, Великобритания и Италия. На их долю приходится более 80% промышленного производства группы промышленно развитых стран и около 60% всего мирового промышленного производства; соответственно порядка 70% и 60% производства электроэнергии; более 60% и около 50% экспорта товаров и услуг.
Глобализация сказывается на экономике всех стран. Она затрагивает производство товаров и услуг, использование рабочей силы, инвестиции, технологии и их распространение из одних стран в другие. Все это в конечном итоге отражается на эффективности производства, производительности труда и конкурентоспособности. Именно глобализация вызвала обострение международной конкуренции.
Глобальная конкуренция в современных условиях ведется уже не столько между странами, сколько между транснациональными воспроизводственными системами. Они формируют ядро мировой экономической системы, концентрирующее интеллектуальный, научно-технический и финансовый потенциал. ТНК, связанные с ядром мировой экономической системы, контролируют более половины оборота мировой торговли и финансов, наиболее прибыльные отрасли экономики разных стран; многие транснациональные корпорации превосходят по экономическому обороту крупные страны, подчиняют своему влиянию правительства, решающим образом воздействуют на формирование международного
права и функционирование международных институтов. Пятьсот ведущих ТНК охватывают свыше трети экспорта обрабатывающей промышленности, 3/4 мировой торговли сырьевыми товарами, 4/5 торговли новейшими технологиями, обеспечивают работу десяткам миллионов человек практически во всех странах мира. И наконец, что весьма показательно: валовой внутренний мировой продукт ныне составляет примерно 38 трлн. долл., а интернационализированная часть мировой экономики — около 16 трлн. долл., то есть степень глобализации мировой экономики приближается к половине ВВП всех стран мира (по данным 2005 г.).
Страны, не входящие в ядро мировой экономической системы, образуют т.н. периферию, лишенную внутренней целостности и возможности самостоятельного развития. Отношения между ядром и периферией мировой экономической системы характеризуются неэквивалентным экономическим обменом, при котором находящиеся на периферии страны вынуждены оплачивать интеллектуальную ренту, содержащуюся в импортируемых товарах и услугах, за счет природной ренты и затрат труда, содержащихся в экспортируемых сырьевых и низкотехнологических товарах. Концентрируя финансовый потенциал, ядро навязывает периферии условия движения капитала и использование своих валют, устанавливая таким образом контроль над финансовыми системами стран периферии и присваивая эмиссионный доход в масштабах мировой экономической системы.
Формирование экономической модели каждой страны идет в сложной и весьма острой борьбе за контроль над институтами государственной власти между представителями транснационального и национального капитала, международными институтами и национальной элитой. Транснациональный капитал стремится к тотальному контролю над мировым рынком и каждой его страновой составляющей, нивелированию экономических, культурных и политических различий между нациями, подчиняя своим интересам конкурентные преимущества каждой из них, формируя удобную для себя глобальную финансовую, информационную, правовую и прочую инфраструктуру. Обслуживающие его интересы международные институты пытаются доминировать над национальными государственными институтами, устраняя препятствия на путях международного движения капитала, товаров, рабочей силы.
Если в Соединенных Штатах, Японии и других государствах «семерки» идут процессы централизации, продолжается формирование разветвленных механизмов государственного регулирования, то на периферии насаждается идеология тотальной либерализации, создающей возможность через «управляемый хаос» внедрять механизмы неэквивалентного обмена. Идеологическим обоснованием проводимой политики в течение уже многих десятилетий служит теория радикального либерализма, основной целью которой является втягивание соответствующих стран в режим неэквивалентного внешнеэкономического обмена и долговую зависимость.
Сегодня одной из наиболее острых глобальных проблем, которая усиливает действие других проблем и относительно которой современная цивилизация не имеет моделей решения, — это увеличивающийся разрыв между индустриально развитыми и развивающимися странами, в которых проживает большая часть населения планеты. Чтобы осознать масштабы этой проблемы, достаточно отметить, что наряду с «золотым» миллиардом существует и т.н. «нищий» миллиард. По данным ООН, за последние десятилетия соотношение уровней доходов богатых и бедных, «золотого» и «нищего» миллиардов планеты не только не сократилось, но значительно увеличилось — с 13:1 в 1960 г. до 60:1 в настоящее время. То есть поляризация усиливается, растет социальная напряженность в мире.
Анализ происходящей глобализации показывает, что в ходе этого процесса явное меньшинство диктует условия жизни большинству человечества, а именно остальным пяти миллиардам. Согласно новой концепции открытого общества проблему выбора за другие народы, независимо от их исторического прошлого, решает рынок, а потому «выживает сильнейший». По этой логике индустриально развитые страны на постэкономической ступени развития вступают в эпоху безальтернативного мирового господства, построенного по законам рынка в упомянутом выше смысле. Таким образом, рынок выполняет функцию своего рода дарвиновского естественного отбора, и выживать должны только сильнейшие. Такая концепция — попытка свести глобализацию к модернизации западного типа — вызывает резкую критику со стороны многих исследователей.
С конца ХХ века философы, экономисты, политологи, социологи пытаются описать и объяснить те изменения, которые претерпел монополистический капитализм, при этом сосредоточивают свое внимание на его расширении до масштабов глобальной системы, а также на усилении процессов глобализации.
Следует сказать, что глобализация, разворачивающаяся в мире в период формирования постиндустриального общества, оказывает влияние на все системообразующие факторы современной цивилизации, усиливается роль знаний и новейших технологий. Именно они выступают стратегическими ориентирами трансформирующейся цивилизации.
На протяжении ХХ века человечество было свидетелем трех инновационных волн, различных по своему характеру и последствиям. Первая волна, прокатившаяся по планете в начале столетия и преобразившая стиль жизни цивилизованного человечества, была связана с появлением таких фундаментальных изобретений, как электричество, двигатель внутреннего сгорания, нефтехимия, искусственные материалы, новые средства коммуникации и пр. Вторая волна, уже заметно более слабая по степени своего воздействия на материальную культуру, датируется серединой века и тесно связана с процессом развития военных технологий. Ее следствием явились такие направления, как ядерная энергетика, ракетно-космическая техника, информатика и вычислительная техника. Завершающаяся волна инноваций ХХ века проявилась в совершенно иной об-
ласти — в сфере информационных технологий, что во многом способствовало становлению «новой экономики» (неоэкономики).
Термин «новаяэкономика» появился в 90-е годы ХХ в. в США и трактуется двояко: он употребляется как синоним постиндустриальной, постэкономи-ческой ступени развития, в которой органически переплетаются традиционный сектор экономики с новыми элементами, придавая всей системе принципиально иное качество; в узком смысла слова — это характеристика тех новых изменений, которые возникают в современной экономике.
Во-первых, это связано с тем, что информация стала самостоятельным ресурсом, имеющим специфическую ценность и весьма отличающийся от традиционных отраслей производственный процесс, форму организации и управления. Доля информационного сектора в мировом ВВП за последние годы кратно выросла и составляет в развитых странах 45-65%. Воспроизводимость — безграничность — временная определенность — вот три признака, которые принципиально отличают информационный ресурс, что вносит существенные изменения в систему отношений, ценовое измерение и др. Во-вторых, информация и информационный сектор представляют мощный источник, генерирующий современное социально-экономическое развитие, динамику и степень активности комплексной разработки научно-информационных отраслей, обеспечивающих воспроизводство т.н. человеческого капитала. В-третьих, внедрение информационных технологий создает новое качество взаимодействия техники и технологии, экономических отношений и форм институциональных и социальных связей, в результате чего срабатывает кумулятивный, синергетический эффект макрогенераций, где на гребне волны возвышения совпадают амплитуды различных циклов: технико-технологического, ресурсно-энергетического, капитального, финансового, социально-экономического и информационного. В-четвертых, изменяется структура и форма общественного богатства. Натурально-имущественная и стоимостная формы «уходят» в основание общей структуры создаваемого богатства, вершину которого венчает богатство информационное, которое, в свою очередь, имеет крайне специфическую потребительную ценность. «Стоимость, созданная знанием, по своему характеру требует в высшей степени субъективированного общества, иначе она не сможет получить должного признания»*.
Неоэкономика — это особый тип производственных отношений современного общества. «Неоэкономика (новая экономика) — это экономика, основанная на глобальном финансовом капитале, который посредством пронизывающих весь этот атлас мира гибких сетей, управляемых мозговыми центрами, формирует особые экономические отношения, в которых производственные отношения преобразуются в хозяйственные связи»**. Связи, таким образом, в совре-
* Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология/Под ред.
Л.В. Иноземцева. М., 1999. С.352.
** Экономическая теория на пороге XXI века/Под ред. Ю.Осипова и др.
М., 2001. С. 315.
менной экономике разрешают противоречия существующих производственных отношений через согласование интересов хозяйствующих субъектов (сторон). Основной же предмет согласований этих субъектов в современном регулировании производственных отношений — это трансакции и попытка повышения эффективности через снижение трансакционных издержек.
Один из апологетов глобализации американский политолог Т. Фридман характеризует ее как «в высшей степени привлекательную, придающую силы, невероятно соблазнительную дорогу, ведущую к повышению жизненных стандартов»*. Глобализация, по его словам, привлекательна для всех слоев общества прежде всего в материальном аспекте, а политически она ведет к распространению во всем мире принципов либеральной демократии. Главная отличительная особенность глобализации состоит в том, что этот процесс неостановим, утверждают теоретики глобалистики.
Чтобы разобраться в этих вопросах, уточним для начала терминологию. Следуя У. Беку, глобальностью следует называть феномен возникновения единого общепланетного финансового, информационного и производственно-технологического хозяйства**. Глобализация — это совокупность процессов включения национальных государств в систему транснациональных взаимодействий и передачи этой системе части своих суверенных полномочий. Согласно определению МВФ, глобализация — это «в возрастающей степени интенсивная интеграция как рынков товаров и услуг, так и капиталов»***. Глобализация означает распространение капитализма свободного рынка на все регионы мира и подчинение его правилам суверенных государств, сопровождающееся снижением их самостоятельности.
В идеологическом плане эти процессы находят отражение в глобализме, основным постулатом которого является признание господства мирового рынка. Теоретическое оформление идеология глобализма получает в концепциях неомодернизма и неолиберальной теории. Сформировалось также специальное научное направление — глобалистика, предметом исследования которой является совокупность процессов глобализации.
Таким образом, идеология современного этапа глобализации сводится к пропаганде преимуществ глобализации по неолиберальным образцам. Это проявляется в том, что весь мир усиленно стараются поставить под жесткий контроль ТНК и мировых финансовых центров; через систему МВФ, ВТО, Всемирного банка и других структур стремятся повсюду насаждать неолибе-
* Friedman T. Undestanding Globalization. The Lexus and the Olive Tree. N.Y., 2000.
** См.: Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма — ответы на глобализацию.
М., 2001.
*** Цит по: Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2001. С. 9.
ральные принципы предельного ограничения роли государства в хозяйственной жизни; активно ведется подкуп или даже перемещение за рубеж представителей национальных элит, что не может не сказываться на снижении национального суверенитета; развертывается последовательное вытеснение национальных культур западными стандартами всеобщей «макдоналдизации»; столь же интенсивное давление оказывается на религиозные национальные обычаи, насаждаются финансируемые из-за рубежа чуждые секты; пропагандируются принципы культурного и философского постмодернизма. Все это вместе взятое означает последовательное превращение земного шара с разнообразием культур традиционных цивилизаций в некое подобие искусственного глобуса со следами былых государств и национальных регионов на его стандартизированной поверхности — процесс, который обнаруживает свои глубокие противоречия.
Несмотря на внетерриториальный характер, современная глобальная система действует по принципу «центр — периферия». Правила игры диктуются системой и ориентированы исключительно в пользу центра. «Систему мирового капитализма можно сравнить с империей, которая является более глобальной, чем какая-либо из существовавших ранее империй. Она управляет всей цивилизацией. Большинство ее граждан даже не знают, что они подчиняются ей, — отмечает известный финансист Дж. Сорос. — Она отнюдь не ищет равновесия, а одержима экспансией. Она не может быть спокойна, пока существуют какие-либо рынки или ресурсы, которые еще не вовлечены в ее орбиту... Не может быть сомнения в том, что в конечном счете все сводится к прибыли и богатству, выраженным в деньгах». И далее: «Аналогия с империей в данном случае оправданна, потому что система мирового капитализма управляет теми, кто к ней принадлежит, и из нее нелегко выйти. Более того, она имеет центр и периферию как настоящая империя, и центр получает выгоды за счет периферии. Еще важнее то, что система мирового капитализма проявляет империалистические тенденции. В этом отношении она мало чем отличается от империи Александра Великого или Аттилы, а ее экспансионистские устремления могут стать началом ее гибели»*.
В связи с распространением по всему миру транснациональных корпораций и международных финансовых центров, в которые перекачивают из всех регионов планеты в зоны наиболее эффективного использования капиталы и ресурсы, увеличивается разрыв между богатыми и слаборазвитыми странами, которые оказываются в положении стран «четвертого мира» и которым вряд ли суждено вырваться из тисков нищеты, из разряда периферии. В складывающейся конфигурации глобальной экономической системы, которая с неизбежностью закрепляет разделение большинства регионов на центральные и периферийные, происходит сегментация глобальной экономики на основе специфических источников конкурентоспособности.
* Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности.
М., 1999. С. 114, 124.
По М. Кастельсу, «конкуренция организуется на основании факторов, специфических для новой информационной экономики, внутри глобальной системы, представляющей сеть, построенную на информационных технологиях». При этом отмечается четыре основных фактора: технологические мощности в системе «наука—технология—производство—общество»; доступ на крупный, интегрированный и богатый рынок; разница между производственными издержками у производящей стороны и ценами на целевом рынке; политические возможности национальных и межнациональных институтов управлять стратегией роста стран или регионов, находящихся под их юрисдикцией*. В такой постановке вопроса периферийным регионам присуща иная идея, организующая мировой экономический порядок, т.е. налицо противостояние идеи информационно-технократического порядка и идеи периферии, еще не оформившейся в завершенном виде, но ориентированной на извечные человеческие ценности. Потому-то и идет такая серьезная борьба за сохранение статуса многосложного, полифонич-ного мира. Но пока за порогом глобализирующегося мира остаются многие регионы планеты. Процессы глобализации слабо и неравномерно проявили себя в Африке, во многих странах Латинской Америки, на огромных пространствах Азии. Глобализация не только не снизила, но, напротив, усугубила процессы обнищания значительных масс населения земного шара.
Возникновение феномена т.н. финансомики основывается на замене принципа классической экономики «деньги—товар—деньги» виртуальной формулой «деньги-деньги»**. Для приверженцев этой системы деньги обретают некое символическое значение, они не столько богатство или средство платежа, сколько символ статуса и действенное орудие, инструмент управления миром. Хозяйственная же деятельность или экономика в привычном понимании уходит на второй план.
Особенностью финансомики является превалирование субъективных начал над материальными объективными началами. Иначе говоря, наблюдается смена парадигмы целеполаганий. Новая парадигма со всей очевидностью ставит в центр хозяйственной деятельности именно субъекта, а не результаты его труда.
Скорость оборота капиталов достигла чудовищной величины - миллиард долларов в минуту, или полтора триллиона в сутки. Спекулятивные финансовые операции способны приносить теперь прибыль намного быстрее и больше, чем инвестиции капитала в производство, даже тогда, когда речь идет об инновационных технологиях. В данном случае появляется возможность спекулирования представлениями об эффективности, ибо при высоких коммуникационных технологиях пространственно-территориальный спектр эффективного воспроизводства капитала реальной экономики резко сужается. В этой связи можно говорить
* См.: Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура.
М., 2000. С. 114, 117.
** Экономическая теория на пороге XXI века / Под ред. Ю.М. Осипова. М., 2001.
об эффекте «сканирования» мировым капиталом глобального экономического пространства в поисках ресурсных преимуществ той или иной территории в масштабах реального времени, а также о мощном процессе обособления капиталов, функционирующих в различных пространственно-временных координатах. Именно неупорядоченность такого взаимодействия приводит к ситуации нестабильности функционирования мировой экономической системы в целом и, естественно, ее региональных составляющих. «Капитализм, - пишет немецкий экономист и социолог У. Бек, — упраздняет труд. Безработица уже не локальное явление, она затрагивает потенциально всех — и демократию как форму жизни вообще. Но глобальный капитализм, снимающий с себя ответственность за занятость и демократию, тем самым подрывает собственную легитимность»*. Уровень безработицы в Европе достиг уже 14%, причем к этому следует добавить высокую долю тех, кто занят неполный рабочий день; этот «капитализм без труда» становится массовым в постиндустриальных странах.
Еще один фактор напряженности — это размывание государственных границ, ослабление национальных правительств и национального суверенитета. «Глобализация драматически меняет природу власти. Демократически избранные правительства и их делегаты в международных организациях все более теряют власть, уступая влиянию международных бюрократий, транснациональных корпораций, собственников средств массовой информации и магнатов глобального, финансового капитала»**.
Все эти негативные феномены современного глобального мира, нарушение устойчивости процессов глобальной эволюции связаны также с появлением наднациональных элит с их наднациональной космополитической идеологией, суть которой в следующем: дальнейшая социально-экономическая поляризация мира, укрепление власти международного финансового капитала и скатывание государств, суверенные интересы которых перестают защищать их наиболее подготовленные представители, в разряд слаборазвитых стран. Все это вместе взятое ведет в конечном счете к прогрессирующему нарушению устойчивости мировой цивилизации. И социолог У. Бек заключает: «.Если фатализм постмодерна и неолиберального глобализма окажется самоподтверждающимся пророчеством, то ситуация действительно станет фатальной. Но тогда могут стать реальностью ужасные картины будущего, всецело захватившие общественное воображение»***.
Современной цивилизации угрожает также возрастание экологических рисков. Идеи устойчивого развития и экологической безопасности, столь привлека-
* Бек У. Указ. соч. С. 109.
** Послание правительствам и общественности участников консультации «Глобализация
в Центральной и Восточной Европе: ответ на экологические, экономические и социальные последствия». Будапешт, 28.06.2001. Цит. по: Независимая газета. 3.07.2001.
*** Бек У. Указ. соч. С. 276.
тельные на национальном уровне своей социально-экономической направленностью, оказываются бессильными перед лицом глобализации. Прогрессирующие социальные и ресурсные неравенства современного мира ставят под вопрос саму возможность обеспечения устойчивого развития и экологической безопасности как в мире, так и в отдельно взятой стране.
Политолог Н. Моисеев выделяет противоречия социально- и экологически ориентированного развития на международном уровне. По его мнению, для современной экономики характерно существование такого явления, как «дьявольский насос» ТНК (транснациональных корпораций). Так он характеризует диспаритетный экономический обмен между высокоразвитыми и менее развитыми странами, в результате которого богатые страны становятся еще богаче, а бедные — еще беднее. Таким образом, мир вновь разделился на «цивилизованных» и «варваров». Только теперь в качестве «варваров» выступают не только народы доиндустриальной стадии развития, как это было в эпоху колониализма, но зрелые индустриальные общества, хотя и не достигшие еще постиндустури-альной стадии. Уже сегодня дефицит природных ресурсов не только ведет к усилению экономической эксплуатации стран третьего мира, но и превращает жизнь граждан беднейших стран в товар*. Таким образом, на современном этапе глобализации усиливаются антиэкологические и антигуманные составляющие.
Итак, правомерно отметить, что глобализация — сложный и противоречивый процесс, а современная модель глобализации — процесс жесткий. В новый постиндустриальный мир допускаются только «лучшие» и «сильные». Глобальная экономическая система хотя и высокотехнологична, но весьма неустойчива, и преодоление состояния неустойчивости требует приведения в соответствие отношений между людьми и результатами их деятельности, т.е. системами, рабами которых они становятся. Современная модель униполярной глобализации — тупиковая, необходимо изменить ее стратегию в пользу равноправного сотрудничества локальных цивилизаций; принципы социальной справедливости должны потеснить господствующую неолиберальную теорию.
Переориентация эволюционного вектора на модель устойчивого развития невозможна без опоры на этическую систему. Следует также отметить, что глобализация породила антиглобалистское движение в самых разных странах. Закон неравномерности развития может привести к тому, что новые неожиданные открытия совершенно изменят геополитическую обстановку в мире и приведут к появлению новых лидеров. России есть что противопоставить глобализации по западным стандартным образцам. Русская традиционная идея — это духовное общество, высокая духовная культура, общечеловеческие ценности.
* См.: Моисеев Н. Размышления о современной политологии//Политические науки: новые проблемы. М., 2000. С. 84, 118.
Опыт последних десятилетий показывает, что российские реформы не вписываются в какие-либо стандарты, что поиск моделей развития России нужно вести не в русле абстрактных дискуссий, а опираясь на исконные национальные особенности, духовную культуру, нравственные ценности. Говоря об особенностях российской цивилизации, следует отметить, что важнейшей ее традицией является синергетичность — согласованность, сопряженность разнокачественных начал, которая принципиально отличается от западного субъект-объектного принципа. Концептуально постиндустриальное общество предполагает такую форму глобальности, которую именуют многополярным, многосложным устройством мира. И в этом мире у России свое место, свои геополитические и геостратегические интересы, но сегодня самое главное — найти оптимальную социальноэкономическую модель общественного развития на основе традиционных социокультурных ценностей и духовных приоритетов нации, семьи, государства.
В постиндустриальную эпоху мир становится все более единым, но в каждой его части усиливается борьба против растворения в мировой цивилизации, растет стремление к сохранению своей самобытности и соответствующей системы ценностей, своих цивилизационных оснований. Опыт истории свидетельствует, что успешное прохождение странами и народами нынешнего этапа мирового развития во многом зависит от того, насколько им удастся воспринять новейшие тенденции социального, экономического и культурного развития в реально сложившихся условиях своих стран, сочетать их с культурно-историческими традициями, менталитетом, национальными особенностями. Таким образом, успех современной модернизации и рыночных реформ в России в значительной мере определяется синтезом новых способов социально-экономического развития, новых технологий и культурно-исторических традиций страны как самобытного типа цивилизации.
В целом процесс глобализации набирает темпы. Возрастает внимание к данной проблеме как со стороны ученых, так и политиков. Время покажет, насколько разумным будет дальнейший ход цивилизационного развития. В этой связи необходим систематический анализ природы и сущности глобализации, нужны адекватные продуманные меры. Поэтому государственное регулирование призвано обеспечить прежде всего реализацию на всех уровнях мирового хозяйства национальных интересов России.
