CC BY
12УДК 330.35
О.С. Сухарев
доктор экономических наук, профессор, Главный научный сотрудник ИЭ РАН
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ РОССИИ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ
O.S. Sukharev
Doctor of Economic Sciences, Professor, Chief Researcher, Institute of Economics Russian Academy of Sciences
E-mail: o_sukharev@list.ru
ECONOMIC GROWTH OF RUSSIA: PAST, PRESENT AND PROSPECTS
Аннотация. В статье производится сравнение моделей экономического роста, сложившихся до и после 2013 года. За основу методологии принята теория экономического роста и макроэкономической политики, принцип «цели — инструменты» и его расширительная трактовка. Автор отмечает, что стандартным набором применяемых сегодня методов удержать экономический рост далее на уровне 3% вряд ли удастся. Причина — в том, что данная динамика получена во многом сложившимся набором условий именно в текущем режиме и для удержания требуются усилия в области макроэкономической политики, выходящие за рамки устоявшихся процедур и методов влияния. Связка «инфляция — экономический рост» в России не работает, так как данные подтверждают общий исход по подавлению инфляции, выражающийся в торможении темпа экономического роста. Увеличение нормы накопления вряд ли может быть осуществлено при проведении сложившегося режима политики процентных ставок, к тому же само по себе оно не может обеспечить экономический рост в России, без целенаправленных усилий по адсорбции денежной массы в реальных её секторах. Бюджетная и монетарные политики, помимо задаваемой связности, должны иметь общий экспансионистский вектор, чтобы стимулировать экономическое развитие России.
Ключевые слова: экономический рост, структурный анализ, валовой внутренний продукт, инфляция, монетарная и бюджетная политика.
Abstract. The article compares the models of economic growth that developed before and after 2013. The methodology is based on the theory of economic growth and macroeconomic policy, the principle of «goals — tools» and its broad interpretation. The author notes that the standard set of methods used today is unlikely to keep economic growth further at the level of 3%. The reason is that this dynamic is largely obtained by the established set of conditions in the current regime and efforts in the field of macroeconomic policy that go beyond the established procedures and methods of influence are required to maintain it. The «inflation — economic growth» link does not work in Russia, as the data confirm the general outcome of suppressing inflation, which is expressed in slowing down the pace of economic growth. An increase in the rate of accumulation can hardly be carried out under the current policy of interest rate, moreover, by itself it cannot ensure economic growth in Russia, without targeted efforts to adsorb the money supply in real sectors. Fiscal and monetary policies, in addition to being coherent, should have a common expansionist vector in order to stimulate Russia's economic development.
Key words: economic growth, structural analysis, gross domestic product, inflation, monetary and budget policy.
Проблематика создания новой модели экономического роста для России, который был бы устойчивым по положительному темпу, позволяя наращивать доход,
сокращать бедность и неравенство, развернуть новые технологии — представляется центральной задачей современного развития страны [1; 2].
Особое значение при этом имеют существенные изменения внешних условий [4], которые не могут не привести к трансформации и внутренних процессов российской экономики. При этом ранее сложившиеся закономерности, в частности, технологического развития, имеют принципиальное значение и требуют обязательно учёта при изменении подходов в области макроэкономической политики [1].
Кратко рассмотрим сложившуюся модель экономического роста России и перспективы её изменения, что и составляет цель проводимого здесь исследования — макроэкономического анализа.
1. Модель экономического роста России
В многочисленных работах автора1 по теории и политике экономического роста, было показано, что экономический рост в современной России представлял потребительскую модель (вклад потребительских расходов в динамику был определяющим) с доминированием сервисной экономики по вкладу в общий темп роста. Однако такая модель, сложившаяся в период постдевальвации 1998, характеризовалась относительно высоким по темпу ростом при инфляции, существенно превосходящей современный таргет (10-12%, а иногда и выше). Стремление в таргету по инфляции в рамках реализации монетарной политики фактически фиксирует структуру «спрос-предложение», заглушая необходимую динамику. Отметим, что тар-гетирование как вид макроэкономической политики было введено с 2014 года, закрепив тем самым более низкий темп роста российской экономики, который не удавалось повысить в течение практически десятилетия до равнозначных 2010-2011 гг. значений, и тем более значений 2005-2008 гг.
Однако именно в период до 2013 года, за исключением кризиса 2009 года (отрицательный темп роста ВВП России) сформировалась и окрепла высокая сырьевая и импортная зависимость экономики. С 2013 года происходило замедление темпа роста планомерное по мере исчерпания
факторов роста при сохранении стилистики макроэкономической политики и весомого влияния финансовых спекулянтов на развитие российской экономики.
Введённое бюджетное правило («отсечения дохода») фактически выводило ресурсы из экономики страны, не позволяя распоряжаться ими в целях долгосрочного развития, это делалось под предлогом борьбы с инфляцией и создания резервов на случай кризиса экономики. Однако деятельность финансовых и валютных спекулянтов при этом никак не ограничивалась. В итоге экономика лишалась текущего уже созданного ресурса развития. Причём происходило это искусственно. Базовые финансовые институты работали на отток капитала из страны, осуществляя вклад в формирование модели «дойной коровы» и снятия сливок с российской экономики2.
При этом сохранялась общая фундаментальная связь динамики инвестиций и темпа роста, что отражает рис. 1, хотя она и не была рельефной, как можно было ожидать в силу созданных институтов и происходящей деградации экономической структуры.
Рис. 1 отражает зависимость темпа роста от физического объёма инвестиций в основной капитал (темп инвестиций) и от общей инфляции, измеряемой по дефлятору ВВП. Как видим, динамика инвестиций весьма позитивно влияет на темп роста. А вот связи динамики цен и темпа роста не обнаруживается на рассматриваемом периоде, точнее, она не является значимой в смысле детерминации.
Более высокая инфляция обычно сопровождает рост, меньшая инфляции отвечает меньшему темпу роста. В связи с этим подавление инфляции, которое являлось базовой целью российской макроэкономической политики, приводило именно к указанному исходу.
Данная политика сохраняется вплоть до 2022-2023 гг., лишь допуская стимулирование в 2020 году в ходе «ковидного кризиса», а также в 2022 г. при противодействии экономической атаке [3; 4]. Однако, как только намечается оживление эконо-
1 Подробнее см.: Статьи // Сухарев Олег Сергеевич. — URL: http://osukharev.com/scientific-articles.html (дата обращения: 01.02.2024).
2 Подробнее см.: http://osukharev.com/images/file/f04.pdf.
мики и некоторое ускорение роста, макрорегулятор заблаговременно свёртывает стимулирующие меры, бюджетные расходы также ужесточаются в виде снижения дефицита с вытекающим ростом госдолга, то есть, экономика лишается финансового ресурса, который она могла бы иметь и осваивать при иных подходах в области государственного управления.
2. Перспективная политика экономического роста
Дискуссии о том, что России нужен иной экономический рост, более высокого темпа (3-5% в год) и устойчивый, т.е. на протяжении 5 и более лет, ведутся давно [1]. Однако альтернативные неолиберальным подходам предложения оказываются не востребованными, поскольку не удовлетворяют интересы финансовых кругов и валютных спекулянтов, оказывающих на политику роста в России самое сильное на сегодня влияние. Это видно по изменению решений макрорегулятора, а также бюджетным коррекциям (бюджетное правило).
На мой взгляд, страна нуждается в кардинальном изменении не только инструментов макроэкономической политики, но и системной парадигмы развития эконо-
мики, причём с подведением этого под конституционную норму: «Россия — социальное государство», со всеми вытекающими трансформациями институционального, идеологического, экономического и управленческого характера. Отметим, что такого рода изменения должны быть спланированными, обоснованными и алгоритмически выверенными.
Что касается макроэкономической политики роста ВВП, то здесь требуется решить как минимум две основные задачи. Во-первых, обеспечить темп наращения продукта, во-вторых, каналы справедливого распределения этого наращения, чтобы снижалась бедность и неравенство. В связи с этим требуются планомерные систематические и системные изменения не только хозяйства, но и структуры разработки, аналитического обоснования и реализации решений государственного уровня, в том числе и проводимой экономической политики роста. Помимо финансового стимулирования роста требуется разработка и реализация плана по фондовому, технологическому и кадровому обновлению экономики, причём, все эти виды планов, включая и финансовый план (бюджет), а также план монетизации экономики должны быть согласованы и скоординированы.
м м
112 110 108
D = 10,4i°-4X)009
Л2 =0,85
F2adi= 0,83
♦
♦
ЕН 106 Ш-•-
Я ♦ л
£ 104 -"-
и * ♦ Ш ♦
I 102 -«-*-"-«-Т
ф ж Ш ♦
н 100 -*-*-#---Ф-
98 -•---«
96 -♦-
94 -♦-
92 -•-
90
2003 2005 2007 2009 2011 2013 2015 2017 2019 2021 2004 2006 2008 2010 2012 2014 2016 2018 2020 2022
« факт + расчет Годы
Рис. 1. Темп роста ВВП России от индекса физического объёма инвестиций в основной капитал
и дефлятора ВВП3, 2003-2022 гг.4
3 Статистики показанной регрессионной модели: F-критерий = 79,6; D-Wрасчет. = 1,97 G [1,54; 2,46]; Тест Уайта: х2расчет. = 3,98; х2крит. = 5,99.
4 Источник: построено автором на основе данных Росстата: https://rosstat.gov.ru/statistics/
accounts; https://rosstat.gov.ru/statistics/price.
В данном контексте особо интересна Программа академика Глазьева С.Ю., представленная на Челябинском Форуме 9-10 ноября 2023 года, которая требует доработки и детализации, но по своим базовым положениям может быть пригодна в качестве исходной платформы для формирования указанных планов, а также отраслевых программ и проектов, встроенных в общий экономический план развития страны на 5, 10 и 15-20-летнюю перспективу.
Реализация любых планов и программ должна создать главное — основу будущего роста, то есть, постоянно воспроизводить источники роста — создания отечественной продуктовой массы большими сериями и высокотехнологичной продукции. Этому должны быть подчинены и все виды политики, причём политика макрорегулятора не должна быть исключением. В противном случае некие умозрительные фетиши становятся гильотиной для экономического и социального развития России, что и наблюдалось на протяжении довольно продолжительного отрезка времени.
Текущая монетарная и бюджетная политика сдерживает рост и должна подлежать парадигмальному и операциональному изменению, совмещённому со структурными воздействиями на экономику. Следует проектировать структуру хозяйства (именно ту, которая нужна и необходима для лучшего развития и качества жизни), а не ожидать пока что-то изменится само собой.
Заключение
Сформулируем наиболее значимые выводы для организации устойчивого экономического роста в России в перспективе.
Во-первых, сложившуюся потребительскую модель экономического роста, вряд ли возможно заменить инвестиционной моделью роста без соответствующих содержательных изменений в инструментарии макроэкономической политики, а также без структурных изменений российского хозяйства. Современные программы развития экономики России не включают структурные аспекты роста в рассмотрение, что является их явным недостатком.
Во-вторых, борьба с инфляцией сдерживала экономический рост в России, рост монетизации и увеличение агрегата М2 сопровождалось замедлением темпа роста, а темп прирост денежной массы и темп роста обнаруживали слабо положительную связь, то есть динамика денежной массы влияла в целом позитивно на рост, в отличие от самой величины денежной массы.
В-третьих, новую модель экономического роста в России вряд ли следует привязывать к свободным производственным мощностям, поскольку данные по ним крайне неточные, к тому же совершенно неизвестно, какие из них готовы к загрузке (в отношении имеющихся свободных мощностей есть только косвенные оценки) и могут быть загружены. Более того, вопрос экономической политики роста нельзя сводить исключительно к определению того, насколько свободны мощности для реализации экспансионистской политики роста. России необходимо загрузить все, что свободно, и синхронно с этим развёртывать новые мощности в реальном секторе экономике — и это должно составить основу новой модели роста.
В-четвёртых, инвестиционная модель экономического роста в России не может быть построена исключительно на решении задачи увеличения нормы накопления до 25 и 28-30%, как это предлагают некоторые прогнозисты, делая акцент исключительно на имеющихся финансовых ресурсах в виде резервов (которые составляют часть ранее созданного и отложенного в разных видах дохода), например, золотовалютных, Фонда национального благосостояния, банковской системы, государственного долга и т.д. Принципиальное значение имеют ресурсы, сосредоточенные в секторах экономики, избыточно разросшихся на базе разрушения или планомерной деградации прочих важнейших видов экономической деятельности (реальные секторы). Кроме того, следует синхронизировать динамику потребления и инвестирования, диспропорции в которых создаёт сама борьба с инфляцией посредством таргета, формирующего фундаментальную структуру совокупного «спроса-предложения», не позволяя её существенно изменить в необходимом для развития направлении.
В-пятых, финансовая политика требует изменений с тем, чтобы финансовый сектор не подавлял инвестиции и экономический рост, что наблюдалось в России на протяжении многих десятилетий в рамках спекулятивной, а не производительной модели развития. Именно такая политика блокировала развитие передовых технологических укладов. Базовым условием для реализации новой модели роста российской экономики является разрушение валютно-процентного рычага ее финансово-экономической и структурной деградации.
Таким образом, нужен неординарный подход в области политики экономического роста, выводящий парадигму роста из неоклассического спектра идей, не позволяющих по-новому увидеть социально-экономическую и политическую реальность.
Список литературы
1. Глазьев С.Ю. Рывок в будущее. Россия в новых технологическом и мирохозяйственном укладах. — М.: Книжный мир, 2018. — 768 с.;
2. Сухарев О.С. Формирование экономической политики на базе представлений о технологических укладах // Сборник статей IV всероссийской научно-практической конференции «Экономическая политика и ресурсный потенциал региона». — Брянск: БГИТУ, 2021 — С. 139-146.
3. Сухарев О.С. Экономическая атака на Россию и политика противодействия // Экономические стратегии. — М., 2022. — № 2. — С. 40-47.
4. Чичканов В.П., Сухарев О.С. Экономическая война против России: методы проведения и противодействие // Научный Вестник ОПК России. — 2022. — № 1. — С. 71-75.
