CC BY
21
широколиственной зоны в Псковской области // Проблемы и перспективы сбалансированного развития в бассейне Псковско-Чудского озера. Материалы международ. обществ.-науч. конф. Ч. 2. Статьи. Псков: 192-201. Фетисов С.А., Ильинский И.В., Пчелинцев В.Г., Чистяков Д.В. 1996. Материалы зимнего обследования населения птиц и млекопитающих, обитающих на границе южной тайги и таёжно-широколиственной зоны для кадастра животного мира Псковской области. Отчёт по хоз. договору № 502 от 22 января 1996 г. между Псковским обл. Комитетом по охране природы и Биологическим НИИ С-Петербургского гос. ун-та. Псков; СПб.: 1-77 (рукопись). Фетисов С.А., Сагитов Р.А., Иванов С.Ю., Леонтьева А.В. 1998. Выпь Botaurus stella-ris в Псковской области: размещение и численность // Природа Псковского края 1: 1728.
Bojarinova Ju.G., Smirnov Ye.N. 2001. Spring bird migration at Lake Chudskoye (Peipsi) in 1998 // Study of the status and trends of migratory bird populations in Russia. St. Petersburg, 3: 115-123.
Ю ^
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2020, Том 29, Экспресс-выпуск 1980: 4584-4593
Экология питания чёрной Corvus corone orientalis и большеклювой C. macrorhynchos ворон в прибрежных районах Южного Приморья
Ю.Н.Назаров, А.М.Трухин, М.Г.Казыханова
Второе издание. Первая публикация в 1990*
Чёрная Corvus corone orientalis и большеклювая C. macrorhynchos вороны являются обычными, даже тривиальными видами освоенных районов Приморского края. Очевидно, по этой причине до самого недавнего времени они не привлекали внимания орнитологов и потому научная информация о данных видах скудна (см.: Воробьёв 1954; Панов 1973; Омелько 1975; и немногие другие). Повсеместный рост численности врановых птиц на Дальнем Востоке, в том числе в Южном Приморье (Лабзюк и др. 1971; Назаров, Шибаев 1984), неизбежно должен был сопровождаться повышением биоценотической значимости этой группы. Необходима и хозяйственная (но очень взвешенная) оценка этого феномена. Задача данной статьи — осветить экологию питания двух названных видов в специфических условиях побережья и островов (с колониями морских птиц и интенсивным пролётом многих других групп, в том числе воробьиных), а также дать оценку их возможной биоценотической роли.
* Назаров Ю.Н., Трухин А.М., Казыханова М.Г. 1990. Экология питания чёрной и большеклювой ворон в прибрежных районах Южного Приморья // Экология и распространение птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 42-48.
Наблюдения проводились в разных местах Южного Приморья, но преимущественно на островах залива Петра Великого, в том числе в Дальневосточном мороком заповеднике в 1979, 1980, 1987 и 1988 годах. Материал по питанию собирался с мая по август в виде поедей, погадок, содержимого желудков, проб корма от птенцов, полученных методом шейных лигатур; далее все они именуются пробами. Существенную помощь в сборе материала оказали Ю.В.Шибаев и Т.Г.Степанцова. Ю.В.Шибаев передал в наше распоряжение 36 проб от гнездовых птенцов из окрестностей станции Приморская и 5 желудков и погадок из южных районов Приморья. Авторы признательны коллегам за содействие.
Оба вида ворон, как отмечено, широко распространены в Приморье, но чёрная ворона в целом отдаёт предпочтение более открытой местности: гнездится в перелесках, ленточных урёмных лесах и даже в группах отдельно стоящих деревьев в окружении полей и лугов в долинах рек и на приморской низменности. Большеклювая ворона, напротив, гнездится в обширных и сомкнутых лесах, как правило, на склонах сопок, и для неё характерны очень далёкие вылеты для сбора корма для птенцов — в открытых долинах и на берегу моря. Эти различия сохраняются и в других местностях и районах Дальнего Востока (Воробьёв 1954; Спангенберг 1965; Панов 1973; Higuchi 1979). Таким образом, имеет место биотопическая сегрегация этих двух видов.
Тем больший интерес представляет совместное обитание чёрной и большеклювой ворон на островах и побережье залива Петра Великого, где по численности несколько преобладает большеклювая ворона. Распределение видов на островах носит отчасти мозаичный характер. Вороны охраняют индивидуальные участки в равной степени от особей своего и близкородственного вида, поэтому территории соседних пар не перекрываются. Однако условия местности не всегда позволяют эффективно оберегать богатый пищей участок, поэтому время от времени наблюдается более или менее успешное проникновение ворон обоих видов на территории соседей в поисках корма. Большеклювая ворона, по-видимому, более агрессивна, так как чаще занимает лучшие для устройства гнёзд участки, которые, однако, в отдельные периоды оказываются не всегда более кормными. На безлесном острове Карамзина большеклювая ворона устроила гнездо на неприступном уступе скалы по соседству с колонией морских птиц; на островах Большой Пелис и Матвеева 2 и 1 гнездо этого вида обнаружены в неглубоких нишах скал на высоте 2.5, 4 и 10 м, хотя на гнездовых участках достаточно подходящих деревьев. Одно гнездо чёрной вороны на острове Большой Пелис было устроено на краю небольшого обрыва под маленьким кустиком яблони, а прошлогоднее и более ранние гнёзда этого вида располагались на деревьях в 20-40 м от него; на одном участке обнаружено 3 гнезда на уступах скал (одно из них легкодоступно).
Вороны, как известно, всеядны. Эта универсальность может быть обеспечена только умением применять разные способы добывания пи-
щи в зависимости от её особенностей и характера конкретного кормового участка. Активная охота, требующая более или менее значительных усилий и определённых тактических решений, применяется видами, возможно, в разной степени, по крайней мере на островах. Так, морские выбросы и погибшие животные составляют около 12% общего числа экземпляров в пище большеклювой вороны и более 25% — в пище чёрной вороны. Большеклювой вороне, по-видимому, в большей степени свойственно хищничество — неоднократно приходилось наблюдать её нападение па мелких цапель (Ardeola bacchus, Bubulcus ibis, Cas-merodius intermedia, Butorides striata), однажды пара упорно преследовала ошейникового зимородка Halcyon pileata на протяжении более 1 км, пытаясь схватить его. В то же время известно, что в период выкармливания птенцов самка C. macrorhynchos максимально агрессивна, изгоняет со своей территории даже мелких воробьиных птиц (Kuroda 1975), чего нам наблюдать не приходилось. В.Н.Куринный (устн. сообщ.) наблюдал, как большеклювая ворона спугнула стайку малых скворцов Sturnia sturnina, отбила одну из птиц и погнала её низко над водой, не давая приблизиться к берегу залива; через некоторое время ей на смену подлетела вторая ворона, которая преследовала скворца, пока он не упал в воду; подхватив добычу лапами, ворона спокойно полетела к берегу. В оленепарках Приморья неоднократно отмечались случаи нападения большеклювой вороны на молодняк пятнистого оленя Cervus nippon (Богачев 1965). На острове Большой Пелис в мае 1967 года группа из 6-8 большеклювых ворон окружила и пыталась схватить малого перепелятника Accipiter gularis, который с трудом увёртывался от них и громко пищал; развязка оказалась неожиданной: на шум с другого конца острова прилетел чеглок Falco subbuteo и сделал ставку, после чего все вороны моментально расселись но кустам, а малый перепелятник скрылся в чаще; чеглок несколько минут летал кругами, не давая воронам взлететь, затем покинул это место. Ничего подобного в отношении чёрной вороны мы не наблюдали (за исключением случая, когда птицы прогоняли молодого сапсана Falco peregrinus и серых цапель Ardea cinerea, пролетавших над слётками); хотя хищничество её не исключено, но, по-видимому, бывает реже.
При добывании яиц или птенцов колониальных птиц оба вида ворон пользуются одинаковыми тактическими приёмами: подкарауливают, когда гнёзда останутся без присмотра, а в колониях чаек, кроме того, очень живо реагируют на панику (Литвиненко 1980) или искусственно создают её, чтобы партнёр мог легко завладеть добычей.
На островах и материковом побережье вороны обычно самостоятельно добывают морских ежей, которые поднимаются к поверхности воды и образуют скопления (Морозов 1981). Лишь изредка приходилось наблюдать безрезультатные попытки ворон отнять морского ежа у
чернохвостой чайки Larus crassirostris, которая достаёт корм с большей глубины. В зависимости от обстановки вороны могут сочетать активную охоту с пастьбой. Так, в июле 1984 года на острове Путятина в вечерние часы большеклювые вороны кормились медведками и другими насекомыми, спокойно расхаживая среди пятнистых оленей на низкотравных склонах; время от времени птица внезапно замирала, подкарауливая добычу, или несколькими прыжками бросалась в погоню и хватала свою жертву. В долине реки Раздольной (1973-1975 годы) во время сенокоса чёрная и большеклювая вороны скапливались на лугах и следовали за косилками, собирая яйца и птенцов мелких птиц, вылавливая лягушек, насекомых и других беспозвоночных. Больше-клювая ворона может собирать корм, следуя за плугом (Спангенберг 1965); в районе бухты Киевка большинство чёрных ворон в августе — начале октября кормились на лугах прямокрылыми (Литвиненко, Шибаев 1971). В мае 1964 года в верховьях реки Шкотовки большеклювые вороны совместно с дубоносами Coccothraustes coccothraustes и Eophona personata кормились кедровыми орехами, доставая их из рыхлой земли только что засеянных делянок; здесь вороны держались группами до 30-40 птиц; в этом же районе в июне — начале июля одиночные птицы и семьи постоянно держались в кронах высоких деревьев, где собирали многочисленных личинок пенниц (в желудках добытых здесь большеклювых ворон были только эти насекомые).
Хотя на морском побережье кормовые участки строго разграничены и активно охраняются владельцами, есть полосы берега «общего пользования», но выбросы здесь бывают редко и нерегулярно. Такие участки вороны посещают всё же ежедневно, прилетая сюда за 2-3 км и более; во второй половине лета после шторма или сильного наката они держатся здесь весь день. Охраняемый участок береговой полосы может сокращаться при обилии корма, что бывает после сильных штормов. По наблюдениям в Японии, границы индивидуального участка большеклювой вороны меняются в течение сезона (Kuroda 1981). Если на берегу выбросов нет, птицы вынуждены искать другую пищу. Так, на острове Большой Пелис одна большеклювая ворона в течение нескольких безветренных дней кормилась муравьями, которых собирала, сидя около муравейника; другая разгребала муравейник и выбирала из него коконы муравьёв.
В целом разнообразие кормов ворон на островах и материке приблизительно одинаково (см. таблицу). Некоторая разница может быть связана с различным объёмом сравниваемого материала. В пище материковых птиц по числу экземпляров значительно преобладают насекомые; в рационе чёрной вороны не меньшее значение имеют мелкие млекопитающие, которых птицы собирают на открытых пространствах с редким невысоким травостоем. На островах основной пищей
являются морские ежи и местами моллюски — массовые и легкодоступные корма. Но на острове Стенина в пробах чаще встречались земноводные, яйца и птенцы колониальных птиц, ракообразные и насекомые, а иглокожие отступали на задний план; на острове Попова большую часть пищи ворон составляют отходы рыбообрабатывающего завода и различные пищевые отбросы. Следует отметить, что корм птенцов и взрослых ворон не различается сколько-нибудь заметно, учитывая сезон и особенности гнездового участка. Так, в конце июля пара чёрных ворон ловила морских ежей и приносила их молодым, которые самостоятельно разбивали панцирь. В июле 1988 года оба вида ворон кормились на ближайших колониях погибшими и ослабевшими птенцами чернохвостой чайки и серой цапли, остатками пищи; всем этим птицы кормили и своих слётков.
Летняя пища чёрной и большеклювой ворон
С. оогопе опеМаНв С. таогоМупоЬоз
Объект питания Острова Материк Острова Материк
3399 проб, 14 проб, 1998 проб, 46 проб,
4189 экз. 81 экз. 3395 экз. 396 экз.
Дождевые черви Luinbricidae — - - 2
Пиявки Gnathobdellidae - 2 - -
Пауки Aranei 1 - 2 2
Ракообразные 180 - 170 1
Насекомые 588 65 489 293
Моллюски 869 +* 282 2
Плеченогие 2 - - -
Иглокожие 2090 - 1149 -
Оболочники На!ооШЫа аигапНа 1 - - -
Рыбы 58 1 89 7
Икра рыб + - + -
Амфибии 63 - 3 1
Птицы 79 - 72 5
Яйца птиц 41 2 71 8
Млекопитающие 22 8 57 -
Грибы Йиввиа sp. 1 - - -
Плоды и семена 194 3 1012 48
Прочие корма + - + +
* — Число экземпляров подсчитать не удалось.
В пище чёрной вороны на материке (см. таблицу) среди насекомых обнаружены прямокрылые Acrididae, стрекозы Pontala flovescens, жуки Elateridae, СигсиПошЛае. Различную снулую рыбу ворона особенно часто поедает на восточном побережье озера Ханка после внезапных отливов или штормов; млекопитающих (Microtus ^гШ, Sorex dapheno-don, Crocidura lasшт, другие грызуны и землеройки) птица добывает самостоятельно или же подбирает погибших зверьков, в том числе
утонувших во время наводнения; из растительных кормов в пробах найдены только жёлуди дуба монгольского Quercus mongolica, но ворона может поедать плоды и других растений. На островах среди ракообразных в корме значительно преобладали азиатские прибрежные крабы Hemigrapsus sanguineus, которых птицы вылавливали среди камней, а другие крабы (Hapalogaster dentata, Cancer amphioetus, Pa-ralithodes camschatica, Eriocheir japonica, Telmessus cheiragonus, Pagu-rus middendorfi) оказались единичны, они подобраны в выбросах; погибшие овальные крабы Cancer amphioetus регулярно встречаются на берегу, но вороны обоих видов пренебрегают ими, поедая этих крабов крайне редко. Из насекомых преобладали жуки (Carabus bilbergi, C. maximovichus, C. schrenki, Carabus sp., Cleonus neglectus, Corpis sp., La-rinus sp., Hypera miselluc, Silpha sp., Ditiscus dahuricus и др.), особенно Cetonia viridiopaca, C. magnifica и Holotrichia diomphalia, которые образуют скопления даже на галечных пляжах в период массового лёта (конец июня — начало августа); имаго и гусеницы чешуекрылых (Adosmus granulosus, Lymantria dispar, Actias artemis, Sphingidae), уховёртки и двукрылые Tachinidae оказались в пробах незначительном количестве, что определённо связано с гораздо более сложным поиском их по сравнению с муравьями, на долю которых приходится более 1/4 всех насекомых; все моллюски (Acmaea pallida, Collisella patina, С. dorsuo-sa, Nucella freicinetti, N. heyseana, Buccinidae, Clinocardium californien-se, Crassostrea gigas, Crenomytilus grayanus, Modiolus difficilis, Chlamys swifti, Patinopectcn yessoensis, Mya japonica, Panopea japonica, Saxido-mus purpuratus и др.) были собраны на берегу обычно через 2-3 дня после штормов, когда раковина раскрывается (мелких заглатывают целиком); из иглокожих - морские звёзды (Astrea amurensis, Patiriapec-tenifera) подобраны в выбросах по одному разу, а морские ежи (Stron-gylocentrotus nudus, S. droebachiensis, S. pulchellus) выловлены птицами из воды; рыбы (Eleginus gracilis, Cyclopteridae, Cottidae и др.) и икра рыб - из выбросов; жаб Bufo gargarizans вороны ловили на острове Стенина; из птиц, пожалуй, только белопоясные стрижи Apus pacificus могли быть добыты вороной самостоятельно из расщелин скал, а все остальные (Buteo lagopus, Turnix tanki, Larus crassirostris, Cepphus carbo, Streptopelia orientalis, Otus sunia, Motacilla lugens, Anthus hodg-soni, A. richardi, Turdus eunomus, Acrocephalus bistrigiceps, Phylloscopus sp., Ficedula mugimaki, Cyanoptila cyanomelana, Sitta europaea, Emberiza fucata, Uragus sibiricus, Oriolus chinensis, Coccotraustes coccotraus-tes и др.) найдены вороной после их гибели; яйца птиц (серой цапли, чернохвостой чайки, речной крачки Sterna hirundo, очкового чистика Cepphus carbo) встречены в пробах на тех островах, где гнездятся эти виды; грызунов (Microtus fortis, Apodemus agrarius) вороны могли поймать самостоятельно, но могли и подобрать трупы; из растительных
кормов в пробах обнаружены плоды Cerasus sachalinensis, С. maximo-viezii, Padus asiatica, Vitis amurensis, Sambucus sp., Micromeles alnifo-lia, Rosa rugosa, Lonicera sp. и семена Carex sp., Euphorbia sp.
В пище большеклювой вороны на материке из насекомых обнаружены прямокрылые Tettigoniidae, Acrididae, цикадки Cercopidae, Cica-dellidae и др., гусеницы совок Noctuidae, веснянки Ptecoptera, клопы Polimena sp.; значительно преобладали жуки (Xylodrepa quadripuncta-ta, Patosia sp., Carabus sp., C. arcensis, C. canaliculatus, C. constricticollis, C. granulatus, C. vietinghoffi, C. schrcncki, Calosoma chinensis, Pterosli-chus sp., Cetonia magnifica, Elateridae и пр.), среди которых большую часть составляли жужелицы Calosoma cyanescens, Carabus bilbergi, С. wulffiusi; найдены моллюски, рыба и икра рыб, подобранные вороной на берегу; лягушка Rana amurensis могла быть кем-либо убита; птицы (птенцы Tetrastes bonasia, Emberiza sp. и др.) пойманы, по-видимому, вороной самостоятельно, а яйца выкрадены из гнёзд и подобраны в местах прогулок домашних кур; из растительных кормов обнаружены шишечки пихты белокорой Abies nephrolepis, хвоя корейского кедра Pinus koraiensis, плоды яблони маньчжурской Malus mandshurica и вишни Максимовича Cerasus maximoviezii; кусочки хлеба и сыра вороны подобрали, по-видимому, близ домов станции Приморская. На островах среди ракообразных только одна креветка травяной чилим Pan-dalus latirostris и 4 экз. Balanidae подобраны на берегу, а все крабы Hemigrapsus sanguineus пойманы вороной среди камней; насекомые (Carabus schrencki, С. smaragdinus, Carabus sp., Calosoma chinensis, Pte-rostichus sp., Xylodrepa quadriopunctata, Cetonia viridiopaca, C. magnifica, Holotrichia diomphalia, Curculionidae, прочие жуки, кузнечики, муравьи, куколка бабочки, медведка, уховёртка, Cercopidae) менее разнообразны и многочисленны в пище большеклювой вороны в сравнении с пищей чёрной вороны; немного и моллюсков (Collisella patina, Creno-mytilus grayanus, Mytilus edulis, Chlamys swifti, Mya japonica и др.), так как они встречались единично после шторма на индивидуальных участках большеклювой вороны и собраны преимущественно на чужих территориях; из иглокожих большеклювая ворона вылавливала только морских ежей уже упоминавшихся трёх видов; рыбы (Cottidae и др.) все подобраны на берегу; жабы Bufo gargarizans пойманы на острове Стенина; птицы (Oceanodroma monorhis, Phalacrocorax filamentosus, Ardea cinerea, Gorsachius goisagi, Nycticorax nycticorax, Casmerodius intermedia, Larus crassirostris, Cepphus carbo, Synthliboramphus anti-quus, Amaurornis phoenicurus, Porzana fusca, Apus pacificus, Motacilla lugens, Acrocephalus orientalis, Turdus naumanni, Sturnia sturnina, Emberiza sp. и прочие воробьиные) большей частью стали жертвой при жизни — птенцы, больные, ослабевшие; некоторые особи мелких видов; яйца птиц (серой цапли, бакланов, чернохвостой чайки, тихоокеанской
морской Larus schistisagus, очкового чистика, тупика-носорога Cerorhin-ca monocerata, тонкоклювой кайры Uria aalge) добыты из гнёзд; млекопитающие (Microtus fortis, Apodemus agrarius) пойманы вороной самостоятельно; растительная пища большеклювой вороны обильнее, но также не отличается разнообразием - плоды Cerasus rnaximoviczii, C. sachalinensis, Lonicera sp., Sambucus sp., Micromeles alnifolia, Ampelopsis sp., Micago sp. и семена Carex sp., Heracleum sp.
Различия в составе (кормов чёрной и большеклювой ворон как на материке, так и на островах отражают в первую очередь особенности конкретных кормовых участков. Поэтому в среднем значение разных групп корма для обоих видов сходно. Существенная разница прослеживается только в отношении к растительным кормам - на островах и особенно на материке большеклювая ворона в большом количестве поедает плоды (здесь не принимаются во внимание часто встречающиеся у обоих видов кусочки вегетативных частей растений, которые, вероятнее всего, попадали случайно, вместе с основными кормами). Сравнение же животной пищи отдельных пар показывает, что здесь разница может быть очень существенной. Так, на острове Гильдебрандта гнездится по паре обоих видов ворон; большеклювая ворона заняла часть острова, на которой расположена колония морских птиц. Поэтому чёрная ворона вынуждена питаться в основном морскими ежами и насекомыми; пища же большеклювой вороны более разнообразна, так как включает яйца и птенцов чаек, бакланов, цапель.
В июне-июле 1987 и 1988 годов на острове Большой Пелис постоянно приходилось наблюдать смешанную группу (около 30) холостых птиц, к которым на время присоединялись несколько взрослых ворон, а с июля - 1-2 выводка обоих видов. Группа держалась на склонах оврагов, поросших густым высокоствольным лесом, где птицы разгребали влажную подстилку и собирали беспозвоночных. Позднее вороны переместились на низкотравные луга склонов и кормились в основном бронзовками и хрущами; здесь же найдены два разрытых птицами муравейника; в погадках изредка встречались Libellulidae, Acrididae, Pen-tatomidae, Cantharididae, Cerambycidae, Raphididae, Ichncumonidae, Vespidae. Временами птицы посещали берег моря и собирали морских ежей, а после циклонов кормились выбросами. Однажды вороны съели несколько кусков хлеба, 2 вафли и 3 головки чеснока, оставленные отдыхающими на пляже. Во второй половине июля 1988 года на острове Фуругельма смешанная группа из 15-20 ворон нередко кормилась и отдыхала на песчаном пляже, где ежедневно можно было видеть несколько трупов и полуживых молодых очковых чистиков, недавно покинувших гнездо. Вороны съедали внутренности и грудные мышцы чистиков, по-видимому, предпочитая многочисленных здесь беспозвоночных животных.
Заключение
Как было отмечено в начале статьи, численность ворон в данном районе на протяжении последних 20 лет возрастает. Вероятно, эта тенденция ещё себя не исчерпала. Тем не менее, многолетние исследования состояния популяций морских птиц (Шибаев 1987; и др.) свидетельствуют, что у ряда видов (серая цапля, обыкновенный и уссурийский бакланы, чернохвостая чайка и некоторые другие) на протяжении последних 15 лет отмечаются рост общей численности и увеличение числа колоний. Пестроголовый буревестник Calonectris leucomelas, вилохвостая качурка Oceanodroma monorhis, очковый чистик, тонкоклювая кайра и некоторые другие сохраняют свои популяции на стабильном, но достаточно высоком уровне (Шибаев 1987). Вероятно, только местная популяция речной крачки находится в состоянии депрессии. Таким образом, мы имеем основание для заключения, что вороны, обитающие в данном районе, не играют большой роли в демографии морских птиц. Ситуация с речной крачкой остаётся неясной.
Литература
Богачев А.С. 1965. Вред большеклювой вороны в оленепарках Приморья ll Зап. Примор.
фил. геогр. общ-ва СССР 1: 163-164. Воробьёв К.А. 1954. Птицы Уссурийского края. M.: 1-360.
Лабзюк В.И., Назаров Ю.Н., Нечаев В.А. 1971. Птицы островов северо-западной части залива Петра Великого ll Орнитологические исследования на юге Дальнего Востока. Владивосток: 52-78.
Литвиненко НЖ. 1980. Чернохвостая чайка Larus crassirostris Vieill. Распространение,
биология, эпидемиологическое значение. M.: 1-144. Литвиненко Н^., Шибаев Ю.В. 1971. К орнитофауне Судзухинского заповедника и долины р. Судзухе ll Экология и фауна птиц юга Дальнего Востока. Владивосток: 127-186.
Mорозов Н.Н. 1981. Некоторые особенности экологии морских ежей рода Strongylo-
centrotus ll Вестн. зоол. 6: 77-78. Назаров Ю.Н., Шибаев Ю.В. 1984. Список птиц Дальневосточного государственного морского заповедника ll Животный мир Дальневосточного морского заповедника. Владивосток: 75-95.
Омелько M.A. 1975. К биологии размножения полевого жаворонка — Alauda arvensis intermedia Swinh. и большеклювой вороны — Corvus macrorhynchos mandshuricus But. в Южном Приморье ll Орнитологические исследования на Дальнем Востоке. Владивосток: 103-109.
Панов Е.Н. 1973. Птицы Южного Приморья (фауна, биология и поведение). Новосибирск: 1-376.
Спангенберг Е.П. (1965) 2014. Птицы бассейна реки Имана ll Рус. орнитол. журн. 23 (1065): 3383-3473.
Шибаев Ю.В. 1987. Кадастр колоний и мониторинг некоторых видов птиц залива Петра Великого (Японское море) ll Распространение и биология морских птиц Дальнего Востока. Владивосток: 43-59. Higuchi Н. 1979. Habitat segregation between the Jungle and Carrion Grows, Corvus
macrorhynchos and C. corone in Japan ll Jap. J. Ecol. 29, 4: 353-358. Kuroda N. 1975. Observations of territorial life in breeding season of a pair of Jungle Crow in Citv Tokvo ll Misc. Rep. Yamashina Inst. Ornithol. 7, 6: 569-602.
Kuroda N. 1981. Observations on a schizochroismie Corvus macrorhynchos, with notes on its territorial life (in Japanese) // Misc. Rep. Yamashina Inst. Ornithol. 13, 3: 215-227.
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2020, Том 29, Экспресс-выпуск 1980: 4593-4595
Синантропное гнездование галки Corvus monedula в Казахстанском Алтае
Н.Н.Березовиков
Николай Николаевич Березовиков. Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: [email protected]
Второе издание. Первая публикация в 1995*
В Восточном Казахстане до последнего времени было известно три основных типа естественных мест гнездования галки Corvus monedula: в расщелинах скальных обнажений и береговых утёсов, в дуплах деревьев и в углублениях глинистых обрывов. В пределах колоний, расположенных в скалах, отмечаются случаи гнездования в разнообразных пустотах среди крупновалунных и щебнисто-плиточных осыпей, а также изредка под каменными плитами на земле у подножья скал. В юго-западных отрогах Нарымского хребта пара галок загнездилась в веточном каркасе гнезда беркута Aquila chrysaetos на уступе утёса. Здесь же в 1982 году галки впервые для этих мест стали занимать пустые гнёзда сорок Pica pica и дупла тополей. В Зайсанской котловине галки охотнее всего гнездятся в дуплистых тополях и ивах, особенно в пойме Чёрного Иртыша и в низовьях Кальджира. На Южном Алтае на озере Маркаколь колония галок обнаружена в поясе лиственничного леса, где гнёзда устраивались в дуплах и изломах стволов лиственниц, хотя поблизости имелись удобные для гнездования скалистые ущелья.
В Восточная Казахстане галка является птицей с выраженными антропофильными чертами, имеющей тесную трофическую связь с антропогенными биотопами. Чаще всего галки гнездятся в ландшафтах, сильно преобразованных деятельностью человека, а их гнездовые колонии обычно располагаются близ полей, пастбищ или ферм. Фактов гнездования галок в постройках человека, что широко распространено в других частях ареала, здесь не отмечалось. Углубляющийся процесс синантропизации обусловил более широкое заселение галкой антропогенных биотопов.
* Березовиков Н.Н. 1995. Синантропное гнездование галки в Казахстанском Алтае IIВопросы орнитологии: Тез. докл. к 5-й конф. орнитологов Сибири. Барнаул: 128-130.
