"экологический терроризм" и "экологический радикализм" в доктрине и законодательстве России: разграничение понятий Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.97 © А. П. Алексеева, А. П. Анисимов, 2017

«Экологический терроризм» и «экологический радикализм» в доктрине и законодательстве России: разграничение понятий

А. П. Алексеева, А. П. Анисимов

Экологический терроризм — это максимальная (по степени общественной опасности) форма негативного воздействия на окружающую среду, а опосредованно — на жизнь и здоровье людей и иных биологических видов. Экологический радикализм — это вид экстремистской деятельности, а также совокупность преступлений экстремистской направленности и административных правонарушений, выражающихся в реализации насильственных акций и направленных против законной деятельности юридических и физических лиц, которая может создавать потенциальную угрозу окружающей среде. Деятельность экологических радикалов по своей сути близка доктри-нальному пониманию экстремизма. Однако в связи с тем, что сам по себе «экстремизм» в российском уголовном законодательстве не криминализирован, квалифицировать содеянное по «экстремистским» статьям УК РФ можно только при реализации публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности; организации экстремистского сообщества; организации деятельности экстремистской организации; финансировании экстремистской деятельности. В остальных вариантах деяния, адресованные юридическим лицам, следует квалифицировать по признакам других составов преступлений.

Ключевые слова: экологический терроризм, экологический радикализм, экстремизм, идеологический мотив,

охрана окружающей среды.

Криминологическая безопасность как один из центральных видов общественной безопасности Российской Федерации различными учеными трактуется по-разному Доминирующим является научное направление, где общественная безопасность рассматривается через понятие защищенности жизненно важных интересов государства, общества и личности от внутренних и внешних угроз 1 .

Терроризм как явление, посягающее на общественную безопасность, в настоящее время не сводится лишь к совершению преступления, квалифицируемого как «террористический акт» (ст. 205 УК РФ) . Современное российское законодательство широко оперирует термином «преступления террористического характера», полный список которых содержится в указании Генпрокуратуры России № 797/11, МВД России № 2 от 13 декабря 2016 г. «О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности» Он включает в себя 20 безусловно террористических статей УК РФ и 7 статей УК РФ, отнесение которых к террористическим возможно при соблюдении определенных условий

Тем не менее в российском законодательстве нигде в качестве посягательства на общественную безопас-

ность не фигурирует так называемый экологический терроризм, означающий максимальную (по степени общественной опасности) форму негативного воздействия на окружающую среду, а опосредованно — на жизнь и здоровье людей и иных биологических видов . Экологический терроризм — одна из разновидностей преступлений террористического характера, имеющих целью устрашение населения и оказание давления на органы публичной власти путем посягательства на качественное состояние окружающей среды в целях негативного воздействия на жизнь, здоровье и имущество граждан посредством уничтожения (повреждения) необходимых для поддержания жизнеобеспечения населения технологических объектов, объектов использования атомной энергии (включая места хранения радиоактивных веществ и источников радиоактивного излучения), а также использования представляющих опасность для жизни и здоровья человека химических или биологических веществ . Таким образом, его отличие от других видов терроризма заключается в объекте воздействия — состоянии окружающей среды, которое подвергается быстрой и непосредственной атаке . Загрязненная окружающая среда опосредованно негативно воздействует на жизнь и здоровье граждан, а также на объекты дикой и домашней флоры и фауны

О безопасности : федеральный закон от 28 декабря 2010 г. № 390-Ф3 // Рос . газета . 2010 . 29 дек .

Примечательно, что в законодательстве США и ряда других стран также используется термин «ecological terrorism», который имеет несколько другое значение. Под ним понимается деятельность общественных экологических организаций, совершающих противоправные посягательства в основном на имущество юридических лиц и создающих потенциальную опасность (по их мнению) окружающей среде . Данная позиция становится очевидной в свете того, что в своих отчетах ФБР подробно описывает зарегистрированные за последние 10 лет факты поджогов, имущественного ущерба от разрушений экспериментальных установок и уничтожения меховых и кожаных изделий, а также выпуска преступниками животных из клеток научно-исследовательских учреждений, оценивая нанесенный ущерб более чем в 45 млн долларов . Вместе с тем случаи причиненного от таких деяний вреда здоровью людей нигде не фигурируют [1, p. 256-261]. Однако едва ли эта практика является полностью уместной в России, так как «терроризм» в нашем понимании предполагает все-таки несколько иные последствия для природы и общества . Деятельность же указанных организаций мы будем обозначать как «экологический радикализм», т е резко негативное отношение единичного субъекта или их группы к различным явлениям и процессам, которые, по внутреннему убеждению экологических радикалов, способствуют ухудшению экологической ситуации в какой-либо местности [2, с. 239-240].

Деятельность экологических радикалов трудно квалифицировать по нормам российского законодательства. Они не охватываются составом преступления «хулиганство», поскольку ст. 213 УК РФ криминализирует только такое грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, которое совершено либо с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды Правоприменитель пытается усмотреть «идеологический» мотив в действиях экологических радикалов, хотя убедительно сделать это ему так и не удается ввиду отсутствия разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по поводу того, что именно следует понимать под идеологическим мотивом

Дело в том, что у защитников природы нет единой совокупности системно упорядоченных взглядов (идеологии) Каждая экологическая радикальная организация в основу концепции борьбы за экологию закладывает свои разрозненные взгляды . Соответственно, решение данного вопроса невозможно без внесения дополнений к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О су-

дебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности». Полагаем, что было бы правильно понимать под совершением преступлений, предусмотренных соответствующими статьями УК РФ, с «идеологическим» мотивом такое воздействие на физических и юридических лиц в целях отстаивания собственных взглядов, на основе которых осознаются и оцениваются отношения людей и их общностей к социальной действительности и друг к другу, обосновывается необходимость их преобразования.

В этом случае, исходя из примечания 2 к ст. 2821 УК РФ, подобные «экологические акции» могли бы в будущем рассматриваться правоприменителем как «преступления экстремистской направленности», совершенные по мотивам идеологической ненависти или вражды .

Кроме того, российской уголовно-правовой доктрине необходимо под специальным термином «экологический радикализм» понимать не только (как сейчас) воспрепятствование законной деятельности органов публичной власти, общественных, религиозных и иных организаций, но и физических лиц путем совершения запрещенных законом действий, связанных с насилием или угрозой его применения Конструирование подобного понятия позволит точнее, чем в имеющейся сейчас в США практике («ecoterrorism»), отразить сущность преступлений экологических радикалов, направленных против лиц, создающих потенциальную опасность окружающей среде

Таким образом, экологический радикализм имеет ряд существенных отличий от преступлений террористического характера, что и позволяет нам утверждать о необходимости четкого разграничения данных терминов . Приведем несколько доводов .

Деятельность экологических радикалов в защиту окружающей среды не обладает всеми необходимыми признаками экологического терроризма Как известно, деятельность террористов направлена на причинение вреда жизни и здоровью неограниченного круга лиц, без разбора, с целью посеять страх и панику у населения . Напротив, объект воздействия экологических радикалов всегда конкретен — это люди (организации), по их мнению, создающие потенциальную опасность окружающей среде. Именно поэтому они наносят имущественный ущерб (например, уничтожают машины) не случайным жертвам, а только избранным.

На счету террористов тысячи пострадавших, которым причинен вред жизни и здоровью, а также имуществу. Экологические радикалы наносят только имущественный ущерб юридическим и физическим лицам, не посягая умышленно на их жизнь и здоровье

Террористы пытаются не просто запугать неопределенный круг лиц, но и воздействовать на органы публичной власти Экологические радикалы обычно не пытаются оказывать давление на органы публичной власти, их действия адресованы конкретным юридическим и физическим лицам

Несмотря на криминальные методы, экоради-калы не пытаются уничтожить окружающую среду, а как раз, наоборот, борются за ее сохранение, тогда как террористы причиняют вред окружающей среде умышленно или относятся к нему безразлично .

Следовательно, деятельность экологических радикалов по своей сути близка доктринальному пониманию понятия «экстремизм». Однако в связи с тем, что сам по себе «экстремизм» в российском уголовном законодательстве не криминализирован, квалифицировать содеянное по «экстремистским» статьям УК РФ можно только при реализации публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ); организации экстремистского сообщества (ст 2821 УК РФ); организации деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК РФ); финансировании экстремистской деятельности (ст. 2823 УК РФ).

В остальных вариантах деяния, адресованные юридическим лицам, следует квалифицировать по признакам других составов преступлений (например, как хулиганство, т е грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное по мотивам идеологической ненависти или вражды (п . «б» ч . 1 ст. 213 УК РФ)) .

При этом следует учитывать, что кроме понятия «экстремизм» российское уголовное законодательство оперирует другим, более широким понятием — «преступления экстремистской направленности», к числу которых может быть отнесено:

— преступление, среди квалифицирующих признаков которого предусмотрен мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы;

— любое преступление, предусмотренное УК РФ, в котором такой квалифицирующий признак отсутствует, но имеется данная мотивация .

В последнем случае такое преступление в соответствии с п . «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ будет рассматриваться как совершенное при наличии отягчающих вину обстоятельств .

Если посягательство осуществляется в отношении физического лица, то чисто экстремистским его признать будет вообще невозможно Оно будет иметь лишь признаки «преступлений экстремистской направленности» и квалифицироваться по соответствующим статьям УК РФ Например, как убийство

по мотиву идеологической ненависти или вражды (п . «л» ч . 2 ст. 105 УК РФ); как умышленные уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК РФ), совершенное при наличии отягчающего вину обстоятельства — по мотиву идеологической ненависти или вражды, и т д

Таким образом, существует необходимость четкого доктринального и законодательного разграничения двух понятий — «экологического терроризма» и «экологического радикализма».

Говоря о мерах предупреждения экологического терроризма и экологического радикализма, заметим, что наряду с коррекцией толкования в УК РФ некоторых квалифицирующих признаков существующих статей, которые были бы направлены на борьбу с «экологическим радикализмом», в него следует внести изменения, касающиеся квалификации экологического терроризма

1. Для более точной квалификации «технологического терроризма» в рамках экологического терроризма, т е деяний, направленных на выведение из строя и разрушение объектов повышенной технологической и экологической опасности, разрушение промышленных и иных опасных экологических объектов (или систем жизнеобеспечения городов), не связанных с химическим, ядерным или биологическим производством или его элементами, предлагаем дополнить п . «а» ч. 3 ст. 205 УК РФ «объектами повышенной технологической и экологической опасности», изложив его в следующей редакции:

«...а) сопряжены с посягательством на объекты повышенной технологической и экологической опасности, использованием атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ».

2. Одновременно предлагаем дополнить постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» соответствующими комментариями, разъясняющими смысл вводимого в данную норму термина .

3 . По аналогии с понятием «экстремизм» предлагаем законодательно закрепить термин «экологический радикализм», дополнив пунктом 5 ст. 1 Федерального закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» следующего содержания:

«<5. Экологический радикализм — это вид экстремистской деятельности, а также совокупность преступлений экстремистской направленности и административных правонарушений, выражающихся в реализации насильственных акций, направ-

пенных против законной деятельности юридических и физических лиц, которая может создавать потенциальную угрозу окружающей среде».

Большую роль в противодействии экологическому терроризму и радикализму могут сыграть достижения современной экологической криминологии, связанные с глубоким изучением личности экологического преступника . Очевидно, что у экологического террориста и экологического радикала разные цели, задачи, методы и обоснование «правильности» выбранного ими пути

Меры противодействия актам экологических террористов обусловлены особенностями личности такого преступника. В российской криминологической науке отмечается, что экологический террорист — это, как правило, мужчина 18-30-летнего возраста, неженатый, работающий, имеющий среднее или среднее профессиональное образование, являющийся городским жителем, с устойчивым антиобщественным поведением, имевший опыт преступного поведения, ранее привлекавшийся к различного рода ответственности, оправдывающий совершение своих преступных действий «борьбой за чистоту веры», религиозный фанатик, к причиненному своей преступной деятельностью ущербу относящийся безразлично, с правоохранительными органами не сотрудничающий, при возможности препятствующий расследованию, имеющий устойчивые отклонения в эмоционально-волевой, ценностно-нормативной и психологической сферах, склонный к совершению преступлений с насильственным мотивом

Совершенно по-другому предстает личность преступника, являющегося экологическим радикалом Он сходен с экологическим террористом по некоторым социально-демографическим параметрам (мужской пол, молодежный возраст, отсутствие семьи, городское место жительство) . Это в большей степени связано с тем, что именно мужчины — наиболее активные участники общественной жизни, а молодежный возраст — период наибольшей приверженности людей к революционным взглядам Ведь, как справедливо говорил Уинстон Черчилль, «кто в молодости не был революционером, у того нет сердца, но тот, кто остался им и в старости, у того нет разума» Однако есть и существенные расхождения В отличие от средне образованного экологического террориста, экологический радикал — человек хорошо образованный (студент), ранее не привлекавшийся к ответственности, оправдывающий совершение своих преступных действий аномией общества, несовпадением потребностей и интересов граждан по защите окружающей среды и возможностей государства по их удовлетворению, а также тем, что правомерные методы охраны природы в силу тех или иных причин (узость мышления, приоритет интересов

транснациональных корпораций и т д ) не работают Экологический радикал — это не фанатик, а, скорее, последовательный борец за пересмотр действующего законодательства, который с помощью причиняемого своей деятельностью ущерба пытается склонить общество к решению существующих экологических проблем. Насилие он использует лишь как средство для привлечения внимания (т е для реализации престижных мотивов), в отличие от экологического террориста, для которого насилие — это цель, реализуемая для устрашения населения

В организации деятельности экологических террористических и радикальных групп и преступных сообществ прослеживается много отличий Экологические радикалы хуже организованы, их мелкие группы слабо финансируются, а незаконные действия в большинстве случаев не являются частью формальной организации с жесткой иерархией власти У экологических радикалов отсутствуют единые согласованные цели, не говоря уже о четкой специализации или рациональном разделении труда . Подпольные ячейки экологических радикалов обычно работают группами от двух до пяти человек, а иногда они реализуют свои идеи в одиночку. Группы экологических радикалов, как правило, полностью автономны друг от друга, между ними нет связи Преступные группы по «освобождению» животных (самая распространенная идеология экологических радикалов) являются лишь малой частью большого общественного движения, многие из членов которого явно сторонятся преступности и связаны лишь целями охраны дикой природы

В связи с этим необходимо усилить профилактическую работу с движением экологических радикалов, чтобы забрать из сферы «криминальной борьбы» большую их часть. Для этого следует прислушаться к тем целям деятельности, которые заявляют экологические радикалы в социальных сетях и публичных выступлениях Собственно говоря, во многом феномен «экологического радикализма» вызван безразличием и игнорированием их позиции Представляется, что широкое вовлечение экологических радикалов в публичные дискуссии в средствах массовой информации, а также расширение их участия в парламентских дебатах о способах и мерах охраны окружающей среды, с учетом депутатами наиболее разумной части их предложений (по защите прав животных, в том числе), может кардинально изменить существующую ситуацию. Защита прав животных, уменьшение их страданий, гуманные способы их отлова и стерилизации — это не просто блажь молодых борцов, а вопрос нравственности общества Почувствовав себя вовлеченными в процесс принятия экологических решений, большая часть экологических радикалов покинет это движение Следовательно,

в применении исключительно карательных методов борьбы с экологическими радикалами нет необходимости, в отличие от экологических террористов

Экологический терроризм является одним из глобальных вызовов международной безопасности и устойчивому развитию общества Террористы широко используют достижения современной науки и техники, а потому их воздействие на техногенные объекты может поставить под угрозу жизнь человечества как таковую, поскольку, реализуя крайнюю форму выражения социального, этнического, религиозного фанатизма, террорист не склонен останавливаться ни перед чем для достижения своих целей .

Таким образом, в настоящее время объективно назрела необходимость формирования соответствующей системы противодействия экологическим посягательствам в рамках государственного механизма защиты населения от внешних и внутренних угроз Для адекватного и компетентного реагирования на преступления экологических террористов и экологических радикалов система противодействия должна строиться на четкой и продуманной нормативно-правовой базе Наши предложения по изменению существующего законодательства в полной мере будут способствовать достижению заявленной цели

Список литературы

1. Moore А. N. Caging animal advocates' political freedoms: the unconstitutionality of the animal and ecological terrorism act // Animal Law. 2005. Vol . 11. 2 .

2. Основы теории национальной безопасности : учеб. пособие / отв . ред . Е. А . Матвиенко . Волгоград, 2012 .

УДК 343.9 © Р. А. Мамасадыков, 2017

Радикальная религиозная идеология в исламе и ее влияние на деятельность запрещенных террористических и экстремистских организаций

Р. А. Мамасадыков

Статья подготовлена на основе политологического анализа радикальной религиозной идеологии в исламе и ее влияния на деятельность террористических и экстремистских организаций. В государствах Центрально-Азиатского региона происходят процессы, связанные с широким распространением среди населения религии ислам, имеет место своего рода «ренессанс» религии. Наряду с этим в регион стали проникать различные религиозные идеологии радикального и экстремистского характера. Радикальная религиозная идеология служит фундаментом, на котором базируется террористическая и религиозно-экстремистская деятельность. В статье объясняется суть данной радикальной религиозной идеологии, перечисляются запрещенные в государствах Центральной Азии террористические и экстремистские организации, которые используют данную идеологию в своей деятельности. Автор акцентирует внимание на принятии ряда неотложных государственных мер по противодействию радикальным религиозным идеологиям.

Ключевые слова: радикальная религиозная идеология, террористические организации, религиозные экстремистские организации, салафизм, такфир-джихадизм, правоохранительные органы.

Противостояние со стороны государства любой радикальной религиозной идеологии подразумевает четкое понимание причинно-следственных связей ее зарождения, эволюции и популярности в том или ином обществе Террористические акты, происшедшие 3 апреля 2017 г. в метрополитене Санкт-

Петербурга, 5 июня 2016 г. в Актобе и 18 июля 2016 г. в Алматы Республики Казахстан, 30 августа 2016 г. в Бишкеке Кыргызской Республики, а также предотвращенные органами безопасности и специальными службами государств Центральной Азии и России более десятка террористических актов на стадии их