CC BY
28
экологический аспект мотивации развития общественного воспроизводства
о. п. литовка,
директор Института проблем региональной экономики РАИ, доктор географических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Л. А. ДЕДОВ,
заместитель директора по науке Глазовского филиала Ижевского государственного технического университета, доктор экономических наук, профессор К. В. ПАВЛОВ,
директор Института региональной и национальной экономики при Удмуртском государственном университете, доктор экономических наук, профессор М. М. ФЕДОРОВ,
заведующий лабораторией Института проблем региональной экономики РАИ, кандидат географических наук, доцент
Экономический подъем производительных сил регионов хозяйственного освоения во все большей мере начинает увязываться сейчас с наличием сводного показателя ценности природной среды, который в условиях воздействия техногенеза модифицируется в жизнеобеспечивающий региональный ресурс. Основную роль при этом выполняет экологический фактор, являющийся источником воздействия. На практике он реализуется через общесистемные структурно-динамические процессы, заданные биосферосовместимым путем. В этом случае повышается режим экономической мобильности в сфере эксплуатации природных ресурсов и восстановительной способности природной среды. Экологическая форма мотивационных поступков проявляется в виде инициирования экологической активности, связанной со стремлением к удовлетворению необходимых обществу потребностей, где мотивация выступает как совокупность внешних и внутренних условий, побуждающих определенную социальную группу людей к перепрофилированию их деятельности [1].
Техногенез выступает всего лишь следствием нерациональной экономической политики хозяйс-
твования, а причиной служит возведенная в ранг абсолютной истины идеология антропоцентризма [2]. В свете сказанного представляется, что несмотря на определенную противоречивость, существующую между экономическим и экологическим аспектами системы общественного воспроизводства, вполне возможна ситуация, когда общественное воспроизводство будет функционировать в соответствии с требованиями рационального природопользования.
Начальным условием перехода к биосферосов-местимому типу экономики является мотивация экологических форм мировоззрения, внедряемая в экономический процесс эксплуатации природных ресурсов. Основанием в свое время послужил целый ряд Международных соглашений (Страсбург, 1990 г.; Хельсинки, 1991 г., 1993 г.; Рио-де-Жанейро, 1992 г.; Монреаль, 1993 г.). На представительных заседаниях ученых и практиков был разработан комплекс стратегических задач в качестве руководства к разработке национальных программ по выходу мирового сообщества из надвигающегося кризиса биосферы. Определены основополагающие направления совместной международной деятельности государств по достижению целей обеспечения био- 21
сферосовместимых путей развития, основанных на позициях экоцентризма. Экологический фактор выступает при этом интегральным источником жизнеобеспеченности биотического ресурса.
Дальнейшим шагом усиления данных позиций стал Всемирный форум по окружающей среде и устойчивому развитию, состоявшийся в Йоханнесбурге, ЮАР (26.08 — 04.09.2002), в программных материалах которого от России был представлен проект Международной конвенции о коллективной экологической безопасности. К его основополагающим положениям отнесена также сфера развития экологического образа мышления, основанная на выделении в системе общественного воспроизводства приоритета общечеловеческих ценностей и принципах заложения парадигмы экоцентризма в процесс построения единого эколого-экономи-ческого пространства.
Соответствует данной позиции высказывание академика Д. С. Львова, который в предисловии к работе М. Гэффни, Ф. Харрисона и Г. Титовой отмечает, что истинное предназначение экономической науки в целом сводится к основополагающим трем формам деятельности:
а) поиску путей роста национального богатства;
б) поиску источников финансового обеспечения безопасности и социального благополучия общества;
в) поиску экономических путей и возможностей эффективного использования природных ресурсов.
Последняя форма деятельности тождественна развитию современных взглядов и представлений на процесс построения рефугиума социально-экономического развития. Рефугиум (пер. с лат. — убежище) в сводном отображении представляет собой научно обоснованный и практически реализуемый инструментарий по экономическому конструированию при-родно-антропогенных систем с задаваемыми экологическими свойствами. Закладываются тем самым приемлемые условия экономической обеспеченности жизненного пространства в целом, что входит в соответствие с понятием биосферосовместимость [3]. В противном случае экономика как общественная наука теряет свою научную значимость, а при отсутствии соответствующей философско-нравственной базы перерастает в категорию порочной сферы при-родохозяйственной деятельности.
Так, в последнее время все большее распространение в экономике находит сводное понятие — «экоконсумеризм», т. е. культ экологически нерентабельного потребления и перераспределения эксплуатируемого экономическим путем природного ресурса.
22 -
Безусловно, при любых формах государственного обустройства общества властные структуры, по крайней мере декларативно, стремятся к достижению экологизированных форм построения национальной экономики как в отраслевом, так и в региональном аспектах. Однако опыт мировой практики показывает, что сбалансированность народного хозяйства с экологическими условиями его развития, к сожалению, скорее исключение, чем правило. Одна из причин заключается в том, что характерной чертой современной стадии развития экономики является ее межрегиональный антого-низм, что обусловливает значительные воспроизводственные эколого-экономические диспропорции, формирующие целенаправленные кризисные ситуации природохозяйственной деятельности.
Важно также отметить следующее. Регионы сбросового типа в современном мировом сообществе в соответствии с политикой развитых государств «выталкиваются» в динамическую систему обслуживающих стран — аутсайдеров. В связи с этим становится понятным, почему некоторые страны прочно лидируют сейчас в сфере социально-экономического развития, тогда как другие должны лишь вливаться в задаваемое ими эколого-экономическое пространство, получая взамен соответствующие порции допинговой инвестиционной подпитки. Рассмотрим случай, когда формируются структурные ансамбли, условно называемые объектами с «запланированной разбалансировкой социально-экономического развития». Для их формирования на глобальном уровне решающее значение приобретает конкуренция, способствующая выявлению жизнеобеспечивающих приоритетов для перераспределения ограниченных природных ресурсов.
Так, существует зависимость, связывающая способность общества преуменьшать экологический аспект поведенческих мотиваций по мере повышения динамики роста национального продукта за счет, например, откачки за рубеж своего ресурсного потенциала. Невосприятие экологического фактора обусловлено здесь спецификой общественной психологии, и прежде всего высоким уровнем общественного сознания, которое сориентировано на реализацию идеи всеобщего благосостояния, формируя характерный тип общественных отношений. Причем термин «потребительский тип общества» более соответствует задаче раскрытия мотивацион-ной составляющей общего прогресса социума, чем понятие экологического типа развития. Однако и у них есть общие точки соприкосновения, которые сводятся к поиску единых эколого-экономических
форм своего проявления, однако способы их проявления могут существенно различаться.
Сбалансированный источник воздействия присущ всем тем типам хозяйства, стимуляторами для которых являются экологизированные рычаги современных форм экономики. Для биосферосов-местимых регионов хозяйственного освоения, относящихся к лидирующей прослойке человеческого сообщества, характерной особенностью является то, что волна экономического роста порождает соответствующий высококоррелируемый экологический всплеск, который, органично накладываясь на инновационную форму экономических сдвигов, сопровождается соответствующим финансовым обеспечением и тем самым стимулирует последующую подпитку для нового экономического подъема [4].
В успешной реализации этого механизма ведущая роль отводится формированию соответствующей системы эколого-экономических отношений. При этом данный механизм выступает связующим звеном биосферосовместимого процесса социально-экономического развития. Тем самым обеспечивается увязка экологических и экономических интересов, что в конечном счете определяет интеграцию природохозяйственного и природоохранного видов деятельности и формирует экологический стиль поведенческих мотиваций всей социально-экономической политики. Экологический фактор в данном случае предопределяют экономическое развитие, совершенствуя как качественный состав выпускаемого продукта, так и мобильные свойства восстановления используемых природных ресурсов. Иначе говоря, в этом случае имеет место формирование системы экологической мотивации, экологического стимулирования (и, соответственно, разработка системы экологических стимуляторов) общественного воспроизводства.
Интегральный показатель региональной жиз-необеспеченности регионов хозяйственного освоения — экологический потенциал — вполне вписывается в данную проблематику исследования, за расчетными пределами которого наступает необратимый процесс перепрофилирования природной среды с признаками своего проявления по типовому свойству состояния «черных дыр» [5]. По-видимому, представляется правомерным сделать ряд предположений относительно критического уровня экологических параметров для природно-антропогенных систем. Для определения критических параметров можно воспользоваться разработками, отраженными, например, в работе, где раскрываются граничные условия допустимого воздействия техногенеза на природные системы. Весьма вероятно, что их
значения будут варьировать в зависимости от иерархического уровня сбалансированности эколого-экономических отношений и зависеть от специфики природохозяйственных условий [3]. Более того, в зависимости от заданных эволюционным путем природных факторов и заложенных в систему социально-экономического развития экономических особенностей могут меняться не только критические значения параметров экологического потенциала, но и формироваться следующий типовой набор признаков его проявления [6]:
1) типовая зона фиксации экологического благополучия — уровень эксплуатационной возможности природно-антропогенных систем выдерживает традиционные формы хозяйственной деятельности и их дальнейшее экономическое развитие без ущерба для здоровья человека;
2) типовая зона фиксации экологического риска — состояние эксплуатационной возможности региона имеет предельно допустимую нагрузку при существующих формах хозяйственной деятельности, усиление которой может привести к отрицательным экономическим последствиям, связанным с ухудшением здоровья человека;
3) типовая зона фиксации экологического кризиса — уровень эксплуатации среды обитания представляет угрозу для состояния здоровья общественных структур и требует частичной переориентации экологически нерентабельных форм хозяйственной деятельности;
4) типовая зона фиксации экологического бедствия — возникновение процесса детериора-ции региональной среды обитания требует полной переориентации существующих форм техногенеза до уровня экологической адаптируемости хозяйственных комплексов и производств с внедрением защитного комплекса природоохранных мероприятий, необходимых для экологической стабилизации жизнедеятельности и экономической жизне-обеспеченности человека;
5) типовая зона фиксации экологической катастрофы или зона депонирования — детериорация региональной среды перешла предельно допустимый уровень возможного устойчивого состояния природно-антропогенных агломераций и проживания в них человека. Происходит перепрофилирование среды обитания и переход ее на качественно новый уровень развития, корневой основой отличающийся от ноосферного.
Сразу же заостряется принципиальный вопрос — существует ли в настоящее время ноосфера и на какой стадии она находится в своем развитии? Различие здесь в терминологии по формированию
- 23
ноосферы как высшей стадии развития биосферы. Часть специалистов придерживается точки зрения В. И. Вернадского, что биосфера в XX столетии начала превращаться в ноосферу, образовав оболочку антропогенного происхождения [7]. При таком восприятии ноосфера действительно существует и продолжает интенсивно развиваться, что входит в полное соответствие с понятием — человек разумный. Если же ввести понятие — человек, достойный разума, то ноосфера как сфера разума, приемлемая для сбалансированного развития биосферы, пока еще на стадии зачаточного состояния. Почему? Преобразующая биосферу хозяйственная деятельность основывается сейчас не на научном понимании принципов экоцентризма, а на не оправдавших себя позициях антропоцентризма, которые полностью вобрала в себя современная стадия региональной экономики своей методологической, теоретической и практической частями. Поэтому существующие сейчас экономические формы хозяйствования не входят в соответствие с общесистемными законами развития природы, а лишь экономическим путем целенаправленно разрушают ее, а затем, по мере возможности, стремятся задействовать экологический инструментарий по ее восстановлению. Например, тотальная очистка природной среды направлена на борьбу не с причиной загрязнения, а со следствием загрязняющего эффекта, сформированного современными формами регионального процесса приро-дохозяйственной деятельности.
Отсюда следует, что изменение природной среды, а также восстановление ее утраченных свойств в процессе эксплуатации и перераспределения ресурса следует осуществлять, лишь исходя из допустимых условий соблюдения устойчивых состояний, отождествляемых через интегральный показатель качества жизнеобеспечения — экологический потенциал. Эти ограничения следует проводить через объективный фактор существования природно-антропогенных образований в виде наличия у них единых, сбалансированных форм эколого-эконо-мических отношений в триадной системе «природа — общество — хозяйство».
Правда, со временем изменяется характер самого инновационного процесса, что существенно повлияет на техногенез. Новые общеглобальные тенденции обусловливают все больший перенос акцентов в системе регионального развития с экономического аспекта на экологический. Это обстоятельство становится очевидным в свете таких приоритетных проблем, как выживание человечества, обеспечение сбалансированного потребления регионального ресурса на отдаленную перспективу
24 -
и т. п. В этой связи следует указать на ряд моментов, не характерных для предыдущих этапов регионального построения эколого-экономических отношений. Среди этих особенностей необходимо сослаться на следующие:
1) возрастающая ориентация на использование ресурсосберегающих технологий и экономию всех экологических факторов, сопровождающих жизненный цикл прохождения продукта, от исходных природных ресурсов до промышленных и бытовых отходов;
2) применение идеологизированных методов экологического маркетинга в экономической деятельности, и особенно принципа работы, сведенного в системное единство регионального потребителя;
3) стимулирующий процесс внедрения экологизированных новшеств и изобретений в производство и его результаты;
4) поиск нетрадиционных ресурсов, источников энергии и других экологически рентабельных потребностей, основанных на современных взглядах, представлениях в области нанотехнологий;
5) необходимость экологического осознания ценности воспроизводства среды обитания в условиях деградации природноантропогенных систем;
6) повышенный интерес к стабилизационным механизмам как способу сохранения единого эко-лого-экономического пространства высокого уровня и качества жизни;
7) сочетание в экономической политике наиболее развитых общесистемных идей экологизации региональной экономики;
8) повышенный интерес к экологизации институциональной структуры ведения хозяйства, в том числе и на межгосударственном уровне;
9) широкий размах информационного экологического сервиса и производства подобного рода услуг для потенциально заинтересованных в них потребителей;
10) перемещение основных проблем регионального развития на общеглобальный уровень ведения хозяйства.
Перечисленные выше позиции свидетельствуют о радикальности происходящих в мировом хозяйстве перемен и связаны с активизацией экологического аспекта региональной экономики для последующей закладки необходимой и достаточной стартовой основы на пути глобализации регионального процесса природохозяйственной деятельности.
Действительно, эффективный экономический рост во все большей мере начинает увязываться сейчас с наличием сводного регионального показателя ценности природной среды, которая в
условиях воздействия техногенеза модифицируется в природный ресурс регионов хозяйственного освоения. Основную роль при этом выполняет экологический фактор, который на практике реализуется через общесистемные структурно-динамические процессы, заданные эволюционным путем. Повышается экономическая мобильность эксплуатации природных ресурсов и их потенциальных потребностей. Современная региональная экономика в принципе не воспринимает подобного рода позиции и продолжает соединять движущие силы рыночных отношений в виде инициирования их конкуренции, оформляя в соответствующие институциональные рамки. Появляется возможность использования новаций, предлагаемых экономической наукой на основе узкоспециализированных знаний и информационных технологий, осуществление тем самым закономерного перехода в сторону дестабилизации структурных изменений в региональном хозяйстве.
Исследования, проведенные методами компьютерного моделирования, показали, что при поиске компромиссных решений в единой системе взаимодействия региональной экономики и экологии определение экологических границ экономического роста становится приоритетным направлением исследований [8]. Отсюда возникает необходимость использования потенциальных возможностей региональной экономики, для того чтобы ослабить нагрузку на природную среду как источника используемых экономическим путем региональных ресурсов. Новации, таким образом, становятся конденсатором ресурсных ограничений. При этом экологические новации региональной экономики должны затрагивать не только предметное, но и институциональное обеспечение, в котором человеческий ресурс будет вынужден осуществлять переход на качественно новый уровень региональных эколого-экономических отношений. В этом смысле необходимо отметить некоторые существенные недостатки современного рынка как формы организации общественного хозяйства.
Не секрет, что рыночная система сама по себе нейтральна по отношению к удовлетворяемым потребностям. Как таковая, она не выделяет особых потребностей в качестве, скажем, каких-либо этически неприемлемых. Но рынок существенно интенсифицирует поисковые усилия. Обладание этим качеством делает рынок опасным, поскольку всегда есть риск закрепления на нем олигархической потребности, влияние которой на жизнедеятельность электората считается негативным. То же самое касается и технологических способов
получения экономических благ за счет перекачки экологически нерентабельного потребления природных ресурсов. Если подобные тенденции будут продолжаться, то уже в среднесрочной перспективе снизятся до критического уровня такие социометрические показатели, как уровень здоровья, продолжительность жизни, показатель трудоотдачи, уровень состояния образования и т. п. В конечном итоге это приведет к ослаблению профессиональных навыков квалификационного и творческого потенциала электората. Следовательно, ослабнет самопоглощающий инновационный процесс. С другой стороны, бизнес заинтересован в своей результативности, а это предполагает большие вложения в человеческий капитал. Возникают тем самым закономерные антагонистические противоречия в сфере эколого-экономических отношений.
В связи с качественной интерпретацией экологического стиля как установки на восприятие нового в элементах материальной культуры можно высказать некоторые общие суждения об обществах, инициирующих активный стиль регионального развития. В таких странах приоритетом пользуется экологическое потребление предметов длительного пользования, частично даже в ущерб экономическим потребностям. Известно, например, что в Японии затрачивается большая часть доходов на качественные предметы длительного пользования задолго до того как достигается уровень рациональных норм потребления в питании.
Для таких стран характерно корпоративное поведение самого персонала фирм, когда предприниматель делит с сотрудниками успех своего дела, а те разделяют с бизнесменом экономический риск нововведений [9]. Здесь субъекты легко оценивают выгоды единых эколого-экономических решений в сфере предпринимаемых действий, невольно склоняясь к экологизированным формам восприятия рыночных отношений. Возможна и несколько иная ситуация, когда институционально закрепленные идеологизмы способствуют только экономическим инновациям. В перспективе такая ситуация сказывается на деформации воспроизводственной структуры региональной экономики.
Чтобы инновационный процесс в региональной экономике протекал с обоюдной выгодой, необходимо законодательным путем заложить тот способ реализации экологических форм поведения, который не присущ инноваторам, но имеет первостепенное значение для их жизнеобеспечения. Такую гарантию дает лишь правовая система, поддерживающая частное предпринимательство в его различных модификациях экологической
- 25
направленности. Поддерживая подобного рода механизм, соответствующие органы признают тем самым приоритетность, заинтересованность и суверенитет данного субъекта в области его региональной деятельности. В силу изложенных выше причин необходима экологическая норма институционального оформления инновационного процесса, существенными признаками которого являются:
• в области экономического выбора — суверенитет субъекта, институционально закрепленный поощрением экологизированных форм частного предпринимательства;
• в области общественного восприятия экологической деятельности инноваторов — их массовая рекламированная поддержка, что проявляется в активном экологическом стиле проявления поведенческих мотиваций;
• в области структуризации экономической деятельности — сбалансированное распределение поисковой активности эколого-экономи-ческих отношений в социуме.
Таким образом, взаимодействие потребительских форм регионального развития и сопутствующих экологических факторов на их воздействие носит сложный характер, причины и следствия здесь тесно переплетены и могут меняться местами в зависимости от степени внедрения меркантильных интересов властных структур в законодательные и исполнительные органы власти для достижения уровня своего жизнеобеспечения.
Наличие сбалансированных форм отражения возможных состояний контактирующих между собой эколого-экономических факторов способствует зарождению качественно новых свойств, задающих системному единству более высокий уровень — но-осферный. Например, связанный со сбалансированными свойствами развития техногенеза, который способен и должен вписываться позитивным образом в общий вещественно энергетический баланс природной системы, создавая тем самым биосфе-росовместимый тип региональной экономики.
Попробуем воспроизвести принципиальную блок-схему формирования общей структуры тематического исследования и осмыслить экологический фактор, рассматривая его с позиций единого системного множества. Зафиксированный источник региональной ценности существования системы раскроем здесь через сбалансированность развития и устойчивость состояния как основных биосферосовместимых свойств внутрисистемных отношений. Именно эти свойства формируют механизм поведения природно-антропогенных систем
26 -
и отражаются в виде процесса внутрисистемного динамического равновесия. Региональная ценность существования подобного процесса, весьма корректно сформулированная в работе И. И. Си-гова, возводится в категорию непотребительской ценности, подтверждающей наличие возможности эксплуатации ресурса, а исходит из воспроизводственной возможности использования регионального ресурса, закладывая тем самым региональный процесс экономического конструирования хозяйственных форм деятельности с задаваемыми экологическими свойствами [11]. Условием сохранения региональной ценности становится полезность общесистемной жизнеобеспеченности или сводный показатель качества, указывающий на сохранение устойчивого состояния природной среды.
Характерным элементом для реализации подобных условий может послужить региональная политика развития инфраструктуры, которая включает следующие мероприятия.
1. Развитие экологизированной социальной инфраструктуры. В настоящее время у Российской Федерации недостаточно средств, чтобы быстрыми темпами наращивать социальную инфраструктуру. Следовательно, такие средства должны быть не только выявлены, но и по назначению использованы, перекрыв отток в «черные дыры». Во-первых, на поддержку необходимого минимума уже имеющихся учреждений (больницы, школы, вузы, детские сады и т. п.). Во-вторых, на избирательную экологическую политику в области создания новых, высокоэффективных учреждений в сфере экологии и поддержания здоровья населения. Что касается образования, то необходимо наряду с государственными учреждениями высшего и среднего звеньев, создать сеть частных экологизированных учреждений с высокопрофессиональным образовательным цензом.
2. Совершенствование инфраструктуры экологических форм рынка (торговые палаты, консалтинговые и аудиторские организации), формирующихся в русле соответствующей экологической политики с привлечением частного капитала.
3. Совершенствование транспортной инфраструктуры, систем связи и телекоммуникаций. Эти виды инфраструктуры особенно важны с точки зрения развития экологизированной региональной экономики, так как за счет этого фактора и формируются необходимые условия по созданию единого эколого-экономического восприятия экономическим звеном электората необходимости перехода на путь биосферосовместимых форм природохозяйс-твенной деятельности.
4. Формирование достаточных условий для функционирования экологического рынка ценных бумаг, залога и ипотеки, так как на позициях только рублевого оборота кризис неплатежей нельзя преодолеть даже в принципе.
Имеет смысл в этой связи затронуть некоторые дополнительные, но весьма важные по своей сути региональные мероприятия, облегчающие структурный маневр поведенческих мотиваций РФ. Например, можно экологическим путем инициировать иностранный капитал, даже если его доля будет невелика. Во-первых, в силу своей неинф-ляционности международный капитал способен вызвать в хозяйстве реальный эффект денежного мультипликатора. Во-вторых, вместе с капиталом приходят опытные менеджеры, что очень важно в кризисных условиях. В-третьих, иностранные инвестиции обладают «имиджем» надежных денег, тем самым они простимулируют внутренние накопления. Обеспечивается тем самым реальный плюрализм форм собственности, ибо в процессе их конкуренции будет формироваться все более работоспособное распределение прав собственности в обществе, как это происходит в развитых странах.
В успешной реализации рассмотренного выше механизма региональной экономики ведущую роль играет формирование хозяйственного звена в единстве его административно-правовой и экологической составляющих. Очевидно, что данный инструментарий выступает составным звеном общего механизма хозяйствования региона и призван обеспечить увязку интересов различных природопользователей, а также интеграцию при-родохозяйственного и природоохранного видов деятельности.
Отсутствие же полной замкнутости региона как производственного комплекса, его относительная разрозненность в экономическом, экологическом, социальном, правовом и других отношениях обусловливает, в первую очередь, создание централизованного регионального фонда для развития и размещения производительных сил. Источниками этого фонда могут служить банковский кредит, республиканские фонды, средства местного бюджета, включающие определенную долю платежей за использование региональных ресурсов (трудовых, земельных, водных, минеральных), компенсационных платежей и репрессивных штрафов за сверхнормативное загрязнение природной среды.
Важнейшим средством при этом традиционно считается финансовое вмешательство государства. Здесь следует инициировать вопросы о том, как должны соотноситься доля государства и общая
доля регионов в государственном бюджете; каким образом следует распределять региональную долю средств между задействованными отраслевыми градациями. Достижение разумного компромисса между финансами федерального и регионального уровней может строиться по двум вариантам: 1) вариант предоставления субсидий региональным бюджетам; 2) вариант встраивания в налогово-бюджетную систему блока регионального выравнивания.
Значит, должен найти свое отражение учет возможности предоставления финансовых стимулов как за счет использования экологических фондов государственного бюджета (субсидии, бонификация процента), так и вне его (налоговые льготы, гарантии по кредитам и т. д.). Другой вариант членения системы финансовых стимулов заключается в выделении традиционных фискальных и нефискальных методов решения природохозяйствеиного профиля.
Определенное значение в разрешении противоречий местных и ведомственных экологических интересов имеет переход к новому порядку регионального налогообложения. Регион, определяя дальнейшую судьбу развития экологически нерентабельных структурных построений, должен соотносить величину налоговых поступлений и возможность их использования для поддержания форм сбалансированного развития эколого-эко-номических отношений с размером долевого покрытия возможного ущерба, наносимого природной среде. Итогом может стать не волевое решение о закрытии самого производства, а последовательное его перепрофилирование на основе перехода к экологически безопасным видам производственной деятельности.
Средства такого регионального фонда позволят обеспечить:
1) освобождение на определенный период от отчислений в региональный бюджет предприятий, осуществляющих экологическое перепрофилирование;
2) предоставление льготных условий при кредитовании мероприятий по экологическому перепрофилированию;
3) материальное поощрение трудовых коллективов, проводящих активную природоохранную деятельность.
С целью эффективного использования средств региональных экологических фондов возможно создание также соответствующих холдинговых компаний, призванных искать и реализовывать рациональные пути вложения инвестиций (финансовых, реальных, интеллектуальных) в инфраструктуру. Холдинг как средство объединения ресурсов са-
- 27
мостоятельно действующих субъектов может применяться с целью кооперации природоохранной деятельности, формирования совместных объектов инфраструктуры экологической направленности, в частности отработки экологически безопасных видов технологий, экологического перепрофилирования и реконструкции действующих предприятий региона.
Необходимо подчеркнуть также, что эффективность работы подобных рычагов может быть достигнута только при выполнении в сфере региональной экономики соответствия ее принципам действия экологической политики как координирующей формы природохозяйственной деятельности. Разработка подобной стратегии составляет суть обшей региональной политики, где в качестве главного практического инструмента сопряженности эколого-экономических отношений выступают разработанные в рамках региональной экономики соответствующие хозяйственные и правовые механизмы, посредством которых вводятся экологические ограничения и запреты.
Тогда четко прослеживается региональный экономический механизм управления экологической безопасностью — создание определенных предпосылок и соответствующих им условий, при которых было бы экономически выгодно соблюдать установленные регламентации и стандарты качества природной среды, а также ограничения для различных видов, форм хозяйственной деятельности и соответствующих им производств. В условиях рынка региональная экономика не только закладывает определенные типовые формы развития региональных связей, но и создает реальные возможности для создания высококачественных и экологически обоснованных рыночных отношений. В этом ракурсе формирования региональной экономики как научной дисциплины в экономической отрасли знаний необходимо выявить приоритетность затребованного механизма в системе эколого-экономических отношений или доказать несовместимость выставляемого экономического механизма деятельности с экологическими факторами его развития.
Традиционно при разработке соответствующей области знаний, входящей своим разделом в экономику, возникают серьезные разногласия между сторонниками ее жесткой ориентации экологизированного типа, используемой затем на практике в различных сферах природохозяйственной деятельности, и приверженцами к более упрощенным, топорным модельным построениям, основанным на размытых экологических формах ее регионального
28 -
совершенствования, но крайне желательных в условиях существующего наращивания рыночных отношений в качестве необходимого материала для служебного (законодательного, исполнительного) типа поведения в виде инициирования своих желаемых действий и поступков.
Раскрывается так называемый классический признак проявления рекурсии региональной экономики. Иначе — форма ее совершенствования в регламентированных пределах, заданных из области меркантильных запросов заинтересованных лиц, наделенных служебными полномочиями и правом принятия решений с последующей типовой формой их закрепления через принудительные меры, предпринимаемые одним субъектом в ответ на неправомерные действия других. Последний вариант связан с невосприятием «квазицен» за качество жизненно важных природных ресурсов, устанавливаемых посредством экологизированных экономическим путем штрафов, взимаемых за сверхлимитные выбросы в природную среду, отторжением региональной экономикой крайне необходимых сейчас научных разработок по реализации возможных экологических вариантов системы обложения налогов, штрафов и компенсаций, финансовых договоров между загрязняющим субъектом и регионом хозяйственного освоения.
Наиболее характерным примером в сфере рыночных методов подобного манипулирования может служить лицензирование (продажа прав на загрязнение), которое довольно успешно утверждает (через современные формы региональной экономики) свое законное право на существование, При этом сводится на нет вопрос о том, что природная среда — коллективное благо. С моральной и политической точек зрения недопустимо продавать загрязняющим субъектам право наносить ущерб обществу, даже если объем загрязнения, определяемый этим правом, — вынужденный результат коллективного выбора заинтересованных и уполномоченных властных лиц.
Считается, что система штрафных санкций за загрязнение природной среды является как бы узаконенным путем, завуалированной формой оплаты загрязнения и причиной деформации рынка. При невысоких штрафных санкциях их расценивают не более как дополнительную плату за предпринимательскую деятельность, а следовательно, ничто не может помешать переложить эти расходы на потребителей. В то же время слишком высокие штрафы могут заставить предпринимателей снизить выбросы каких-либо отдельных выборочных ингредиентов, не обращая при этом внимания на
неучтенные негативные экологические эффекты, которые в расчетной части современной региональной экономики обходятся стороной.
Более того, просто игнорируется реальный факт необходимости совершенствования региональной экономики за счет ее экологизации, поскольку только таким путем возможно перейти к выполнению следующего, отсутствующего на сегодняшний день в России жизнеобеспечивающего условия, а именно — «придание экономике таких качеств, которыми она до сих пор не обладала: социальной справедливости и социального равенства» [12].
Однако корректно скоординированные, стимулирующие факторы могут оказаться весьма эффективным средством, заставляющим производителей включать статью специальных затрат в систему расчета собственных издержек на охрану природной среды и предотвращение появления опасных отходов производства. Такие платежи позволят получать выгоду от снижения уровней выброса вредных веществ. Введение экономических стимулов могло бы обуздать стремление производителей, движимых условиями конкурентной борьбы, свести на любые непроизводственные расходы.
Именно в этих условиях можно выставить в качестве целесообразности последующий этап совершенствования соответствующего раздела в системе региональной экономики, связанного с разработкой практического механизма жестких санкций и запретов, выделяя при этом несколько видов характерных платежей:
1) возмещение стоимости при обретении права собственности (владения) на природный ресурс (единовременная плата за отвод, изъятие, переориентация использования природного ресурса);
2) платежи за фактическое негативное воздействие на состояние природной среды, возможность использования регионального ресурса с отчислением долевого вклада за вероятность аварийного воздействия (в рамках системы экологического страхования);
3) прочие платежи экологического назначения (пошлины, сборы, иски, акцизы).
Платежи различаются не только по видам, но и по форме (налоговая, залоговая и страховая). Так, смысл налоговой формы платежей сводится к тому, что по свершившимся фактам негативного воздействия в течение года назначается величина расчета, размер которой определяется на основе причиненного фактического и последующего за ним вероятного ущерба. Смысл залоговой формы заключается в том, что сумма платежа вносится прежде, чем свершается факт производства и со-
путствующее ему негативное воздействие на окружающую природную среду. В период становления новой структуры функционирования регионов хозяйственного освоения, вызванного рыночной коррекцией выпускаемого продукта, залоговая форма может быть более целесообразной, чем налоговая, и имеет ряд преимуществ. Страховая форма является в настоящее время весьма перспективной, поскольку предусматривает формирование единой региональной системы создания страхового фонда на случай аварийного, непредвиденного воздействия на состояние природной среды.
Следует, по-видимому, рассмотреть и другие классификационные характеристики платежей за загрязнение, например:
• стимулирующие платежи, которые возвращаются к «загрязняющему субъекту» в форме субсидий на установку нового экологизированного оборудования;
• распределяемые платежи, задействованные с целью компенсации затрат на коллективный или общественный контроль;
• товарные платежи (дифференцированные налоги), вводимые в форме надбавки к ценам экологически опасных либо трудноутилизируемых продуктов, изделий, выпускаемых с применением опасных технологий, а также налога с оборота в составе цен экологоопасной продукции;
• потребительские платежи, стандартизованным путем взимаемые с потребителя.
Система экологического налогообложения и научно обоснованная раскрутка различных типовых платежей за пользование жизненно важными региональными ресурсами и природной средой должны привести к начальной стадии заложения экологизированных форм природохозяйственной деятельности, а также обеспечить формирование соответствующих региональных фондов. Создание подобного рода инструментария предусматривает, в первую очередь, возмещение ущерба и стимулирование инвестиций в области экологической безопасности. Актуальной проблемой является, кроме того, создание режима наибольшего благоприятствования природоохранной деятельности, в том числе освобождение от налогообложения работающих в области охраны природы институтов, предприятий, кооперативов аналогично предприятиям и организациям, выпускающим товары народного потребления и оказывающим услуги населению.
На основе вышеизложенного можно определить основную стратегическую задачу регионального развития как поддержание сбалансированных эколого-экономических отношений через процесс
- 29
целенаправленных воздействий на объект исследования, осуществляемый для повышения уровня его организации. Природно-антропогенная система при этом рассматривается с позиций биосферосов-местимости, иначе концентрирует в себе реализацию ресурсного подхода (природа рассматривается с учетом интересов материального производства) в условиях экологической рентабельности приро-дохозяйственной деятельности, обеспечивая тем самым выполнение следующих характерных понятий: улучшение, сохранение природной среды и экологическое восприятие, ориентированное на хозяйственное освоение.
Согласно изложенной трактовке отметим, что природные условия и природные ресурсы имеют равнозначный смысл и сводятся к такому элементу или качественному составу, который определяет жизнеобеспеченность природно-антропогенной системы как непосредственно, так и опосредованно участвуя в сфере материального производства. Для рассматриваемого нами случая нецелесообразно подразделять природные блага (среды обитания) на природные условия и ресурсы. Термины по своему содержанию различаются не составом природного вещества, а характером эколого-экономических отношений в процессе общественного производства. Тогда региональное управление можно закрепить в виде процесса принятия и реализации плановых решений по осуществлению целенаправленных воздействий на региональный ресурс в пределах сохранения сбалансированных свойств эколого-экономических отношений.
Заблокируем приведенное высказывание в качестве необходимого условия для совершенствования практически любых управляющих региональных устройств при переходе от экологического к экономическому этапу проектных разработок и соответствующего общесистемному понятию — «био-сферосовместимость». Соответствующая направленность позиций некоторых авторов отражена в ряде работ, посвященных научной и практической ориентации эколого-экономических воздействий для условий реформирования общей региональной политики [11].
При этом следует еще раз подчеркнуть, что выявление характерных рычагов воздействия в изменяющихся условиях природной среды и способов удержания эволюционно-заданного сбалансированного уровня развития природно-антропо-генных систем — предмет изучения региональной экологии. На ее базе региональная экономика осуществляет уже вариационный поиск планируемых хозяйственных вариантов регионального развития,
30 -
обоснованных экономическим путем, при котором основные параметры регионов хозяйственного освоения, приближаясь к задаваемому уровню экономических форм управления, не изменяли бы своего качественного природного состояния. Это так называемый модифицированный принцип ситуационного управления, заключающийся в выделении класса экспертных задач, способных предвидеть экологические последствия поведения объекта в процессе перебора различных желаемых экономических вариантов для принятия единых эколого-экономических решений и действующих по схеме: «ситуация — решение — соблюдение условий соответствия поставленной цели». Суждения и выводы, высказанные авторами статьи, можно задействовать на последующих этапах проблемно-поисковых работ, связанных с совершенствованием общей структуры региональной экономики в сфере ее эколого-экономических отношений, а именно:
1. Разработка регламентированной совокупности единых эколого-экономических форм, правил и отношений хозяйственной деятельности, гарантирующих в осваиваемых экономическим путем регионах поддержание устойчивого состояния природной среды. С учетом введенного понятия экологической ценности регионального развития разрешается тем самым комплекс специализированных задач региональной экономики, связанных с эффективностью: капитальных вложений в систему ее экологизации; экологичности процесса региональной эксплуатации, производства и потребления; экономических решений в системе сбалансированного процесса природохозяйственной деятельности.
2. Моделирование на этой основе единых эко-лого-экономических ситуационных возможностей для конструирования экономической среды обитания с задаваемыми экологическими свойствами. Критериальным условием степени деградации природно-антропогеиных систем и детериорации природной среды выступает интегральное выражение регионального фактора жнзнеобеспеченности эксплуатируемых районов хозяйственного освоения, сведенного в региональный экологический потенциал.
3. Создание регулирующего экологического механизма в экономической системе регионального управления для выявления и внедрения в практическую сферу деятельности хозяйственных, совместимых между собой формаций, соответствующих по своим параметрам функционирования основным принципам эволюционирования природных структур.
ЛИТЕРАТУРА
1. Социальные цели развития регионов (формирование и механизм реализации) / Под ред. С. В. Кузнецова. — СПб.: Изд-во СПб ГУАП, 2004. — 383 с.
2. Региональные аспекты теории и практики природопользования / Под ред. О. П. Литовки, М. П. Федорова. — СПб.: Изд-во СПб ГТУ, 2000. — 364 с.
3. Региональные проблемы сбалансированного развития процесса природопользования (эколо-го-экономические, организационные и правовые аспекты) / Под ред. О. П. Литовки. — СПб.: Изд-во СПб ГТУ, 1999. — 508 с.
4. Гусаков М. А, Ткаченко Е. А, Фивейский С. А. Инновационный фактор в региональной экологии // Региональная экология. 2004. № 1— 2. С. 14 — 21.
5. Эколого-экономическое обоснование сбалансированных форм развития в системе «общество — природа» (Цели, задачи, решения). Часть II / Под ред. О. П. Литовки, М. П. Федорова. — СПб.: Изд-во СПб ГПУ, 2003. — 428 с.
6. Литовка О. П., Дедов Л. А., Павлов К. В., Федоров М. М. Региональные проблемы модификации природохозяйственных систем // Вестник ТО РЭА. 2002. № 3 — 4. С. 3 — 11.
7. Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера / Под ред. Б. С. Соколова. — М.: Наука, 2002. — 576 с.
8. Боткин О. И., Дедов Л. А. Макроструктурный динамический анализ экономики. Часть I: Основные понятия и приемы макроструктурного анализа. — Екатеринбург: УрО РАН, 2003.
9. Шалдина Е. В. Классификация экономических рисков // Регион (политика, экономика, социология). 2003. № 1 — 2. С. 73 — 76.
10. Литовка О. П., Дедов Л. А, Павлов К. В., Федоров М. М. Экологизация экономики региона. Часть 1: Учебное пособие. — СПб, Екатеринбург: Изд-во Института экономики УрО РАН, 2003. — 189 с.
11. Сигов И. И. Региональная экономика (методология исследования и понятийный аппарат) . — М.: Вуз и школа, 2003. - 318 с.
12. Ворошилов В. А. Кризис экономической науки // Региональная экономика России, 2003. № 1 — 2. С. 13 — 18.
