CC BY
178
19. Soil fertility: ecological, social and soil-genetic features / V. F. Valkov, T. V.
Denisov, K. Sh. Kazeev, S. I. Kolesnikov. Rostov-on-Don: SFU Publishing House, 2013. 301 p.
УДК 316.48
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПОВЕСТКА В РОССИЙСКОМ СЕГМЕНТЕ СОЦИАЛЬНЫХ МЕДИА: РЕЗУЛЬТАТЫ АНАЛИЗА БОЛЬШИХ
ДАННЫХ
И.А. Батанина, Е.В. Бродовская, А.Ю. Домбровская, Р.В. Парма
Приведен анализ, показывающий эвристику методологии и методики социально-медийной предиктивной аналитики как интеллектуального поиска и анализа данных по открытым цифровым следам пользователей в Интернет-пространстве. Дизайн исследования содержит: социально-медийный анализ (SMA) информационных потоков гражданского активизма, когнитивное картирование информационного потока, посвященного гражданскому активизму; анализ социальных графов цифровых сообществ, обсуждающих экологическую повестку. Данная эмпирическая модель позволила ответить на исследовательские вопросы, связанные с выявлением структурных, динамических, содержательных и интеракционных характеристик онлайн-сетевых маркеров представленности потоков об эко-активизме, экологических проблемах в русскоязычном сегменте Интернета. Эмпирический анализ обеспечил получение следующих заключений. Интерес россиян к проблемам экологии следует признать умеренно растущим. Критический, оппозиционный экологический дискурс служит весомым сектором циркулирующих релевантных потоков. Протестный потенциал дискурсивных практик в Рунете отражается в доминировании риторики пассивного и активного нигилизма; широкой репрезентации оппозиционных постов, ориентированных на критику власти; взаимосвязи высокой публикационной активности на экологические темы и политических ивентов страны; интересом традиционно оппозиционных новостных блогов к экологической повестке; вовлеченностью в аудиторию данных потоков об экологии наиболее протестно-настроенных социальных групп; значительном мобилизационном потенциале экологических цифровых групп. В заключении приводятся рекомендации, связанные с конвенционализацией экологического дискурса в русскоязычном сегменте Интернета.
Ключевые слова: экология, экологические проблемы, социальные медиа, эко-активизм, репрезентация потоков об экологии, большие данные, социально-медийная аналитика, социальные графы.
Постановка проблемы
Экологический активизм представляет собой одно из направлений развития гражданского общества и традиционно находится в центре внимания исследователей и практиков. Это связано с рядом причин. Во -первых, экология является универсальной терминальной ценностью, как правило, консолидирующей общество. Во-вторых, экологические проблемы не стали менее значимыми в постиндустриальную эпоху. В -третьих,
нерешенность экологических проблем отражает высокий уровень дифференциации норм и подходов в различных странах и регионах мира. В-четвертых, мобилизация общества вокруг экологической проблематики стала одним из инструментов политической борьбы (Шиес в Архангельской области). В-пятых, в цифровую эпоху экологический активизм легко конвертируется в политические практики («мусорные" протесты» в Московской области). В-шестых, именно экологический гражданский активизм обладает развитыми цифровыми инфраструктурами и обладает высоким потенциалом масштабирования массовой поддержки.
При этом необходимо подчеркнуть дефицит современных исследований экологического активизма в контексте, связанных с ним рисков и возможностей на основе аналитики больших данных. Настоящее исследование демонстрирует возможности применения методологии и методики социально-медийной предиктивной аналитики. Социально -медийная пре-диктивная аналитика предполагает реализацию интеллектуального поиска и анализа данных, создание датасетов открытых цифровых следов пользователей в Интернет-пространстве.
Теоретический обзор
В конце прошлого века радикальные экологические движения по всему миру, воинственно приверженные защите экологии, росли в размерах и влиянии, что обеспечило включение вопросов защиты окружающей среды в официальную повестку, а «зеленых партий» - в политический процесс [1]. В современном мире СМИ и социальные медиа оказывают сильное влияние на то, как люди представляют себе состояние общества во всем мире и играют важную роль в определении того, какие темы находятся в центре общественного внимания и действий [2]. Медиа опосредуют общественное восприятие, отношение, перспективы и поведение, связанные с экологическими проблемами. Медийный контент обеспечивает критические связи между, с одной стороны, формальной наукой об изменении окружающей среды и принятием политических решений, а с другой -реалиями того, как люди воспринимают окружающую среду и взаимодействуют с ней. Репрезентации СМИ влияют на спектр воспринимаемых возможностей различных форм взаимодействия с окружающей средой во времени и пространстве и, в свою очередь, формируются фреймами, журналистскими нормами и культурной политикой медиаэкономики, включая как макро-, так и микроуровни [3]. Социальные медиа, распространяющие экологический контент и организующие общественность, стали вызовом для корпораций, наносящим вред окружающей среде [4].
Тема экологической активности граждан рассматривается в зарубежных исследованиях в различных аспектах. Отдельные исследователи видят в экологической гражданственности путь к достижению устойчивого развития, поощряют людей действовать в соответствии с общественным
благом и предлагают альтернативу рыночным стимулам, которым следует большинство правительств. Демократический потенциал онлайн-участия видится в общественном обсуждении экологических проблем и нормотворчестве [5]. Коммуникационные процессы играют центральную роль в том, как мы узнаем и осмысливаем наше окружение, а также в том, как создаются, разрабатываются, управляются и оспариваются экологические проблемы. Коммуникационный ландшафт глубоко эволюционировал с развитием цифровых и социальных медиа, которые опосредовали общественное взаимодействие в решении проблем окружающей среды и паттерны вовлечения аудитории в экологическую повестку. Исследователи используют междисциплинарные подходы для понимания центральной роли коммуникации в том, как тема экологии строится, оспаривается в социальном, политическом и культурном аспектах [6].
В современном мире экологический нарратив и визуализация природы формируют сознания граждан посредством впечатлений. Рассказывание историй связывает людей друг с другом в социальных сетях и с окружающей средой. Исследователи предлагают понятие нарратив-сети и вводят инструменты анализа сюжетов, персонажей и событий, которые информируют об экологических действиях [7]. В свою очередь "эффектный экологизм" продвигается с помощью визуальных средств, чтобы привлечь внимание и пробудить воображение граждан. Он реализуется через формы опосредованных визуальных медиа, которые работают через повышенные эмоциональные регистры, обозначая не только экологические проблемы, но и используя педагогические нарративы. "Эффектный эколо-гизм" создает визуализированные, эмоциональные, парасоциальные представления, провоцируя чувства гнева, печали, потери, надежды, радости, которые формируют бережное отношение граждан к окружающему миру. Медиация, аффект и фрейминг обозначают отношения между актантами окружающей среды, медиа-формами, технологическими платформами и аудиториями [8].
Новые средства массовой коммуникации могут еще больше превратить природу в зрелище, например, превратив биоразнообразие, ландшафты и экосистемы в формы капитала и тем самым еще больше углубить процессы денежной оценки природы. В этой форме экологическая знаменитость начинает воспроизводить самые основы потребительского капитализма посредством кампаний за добровольные пожертвования, природоохранных программ и устойчивого потребления. Экологизм знаменитостей способствует реартикуляции отношений между человеком и окружающей средой, которые стимулируют индивидуальные потребительские действия над поддержанными государством структурными изменениями. Он переосмысливает окружающую среду как товар, который должен быть спасен посредством целебного действия. Клеймя экологические проблемы имена-
ми знаменитостей и повестками дня, сами причины превращаются в товар, который затмевает их структурные корни [9].
Использование социальных сетей имеет большой потенциал для широкого распространения информации об экологической устойчивости. Высшее образование должно в полной мере использовать вездесущность социальных сетей, чтобы расширить представление студентов и сотрудников об экологической устойчивости. Повышение уровня экологической осведомленности улучшает отношение граждан к окружающей среде. Роль социальных сетей в формировании осведомленности об экологической устойчивости все еще остается недостаточно изученной. Такая ситуация предоставляет значительный потенциал для исследования устойчивого развития эффективной роли социальных сетей в формировании экологической осведомленности [10]. Многоуровневые модели, полученные на основе двух волн обзора мировых ценностей, проведенного в 68 странах, показали, что использование информационных средств положительно связано с экологизмом. Большее воздействие массовых коммуникаций на экологию оказывалось тогда, когда информационная инфраструктура была лучше развита или, когда реальная экологическая ситуация была хуже [11].
Отечественные исследователи отмечают, что в России за последние годы сложился масштабный экологический дискурс в цифровой среде, вовлекающий в коммуникацию все большее число адресатов и социальных акторов. При этом сформировалась дискурсивно оформленная повестка дня экологического активизма в сети, влияющая на политическую. В последние годы усиливается тренд на цифровизацию публичного экологического дискурса, который характеризуется многоканальность и структурированность дискурса в коммуникации экологических активистов. Экологические организации и активисты используют следующие коммуникативные способы воздействия на аудиторию: сторителлинг, краудсор-синг, формирование сообществ и сетей, технологии активизации адресных группы, визуализацию контента посредством мемов и демотиваторов, информационное лидерство. Причем «расширение экологического дискурса за счет политики и политического за счет экологии» происходит при обвинении власти в некомпетентности и коррумпированности. Общественное мнение изменяется посредством как управляемого информационного воздействия, так и стихийным образом под влиянием происходящих событий и эмоциональных заявлений авторитетных лидеров. Цифровизация экологической коммуникации наиболее эффективно позволяет распространять контент и развивать сетевой характер экологического движения. Использование экологического дискурса в политических месседжах оппозиции активизируется в периоды избирательных кампаний, а также во время запуска и реализации экономических и социальных проектов, что увеличивает протестные настроения граждан. Связанный с экологией информационные поводы зачастую смещаются в политическую плоскость. К
эффектам влияния экологического дискурса на общественное мнение и политику исследователи относят результаты краудсорсинга, рост числа подписчиков и комментаторов экологических аккаунтов на цифровых платформах, переход из онлайн активизма в офлайн протестные акции, а также утверждение экологических инициатив в виде принятия решений и законов властями под давлением возмущенных граждан [12].
В современных исследованиях действия экологических активистов характеризуется высокой степенью политизации, технологизации и радикализации. Экологические протесты часто используются несистемной оппозиции для дестабилизации общественно-политической ситуации в российских регионах. Протестные действия организуются посредством технологий «мягкого давления» в социальных медиа, методами интеграции экологической повестки в политические и избирательные кампании, а также неконвенциональными и нелегальными способами, провоцирующими власти на силовые действия [13]. В современной России ряд непопулярных решений власти, затрагивающих экологическую сферу, стали триггерами политизации дискурса и гражданской мобилизации. Основными механизмами политизации экологического дискурса в российских регионах исследователи считают оспаривание легитимности решений властей, оценка их справедливости и атрибуция ответственности чиновников [14].
Исследователи «мусорных» протестов в России в 2018-2020 гг. рассмотрели потенциал экологической темы в отношении ресурсов, мобилизации, организации и результатов общественного движения. Социальные медиа и цифровое сетевое участие позволяют запустить процесс мобилизации протестного движения, концентрировать ресурсы, находить оптимальные формы организации для достижения успеха и получить значимые результатов. Исследование традиционных форм офлайн-активизма и анализ пассивного политического участия через социальные медиа показывает наиболее полную, целостную картину поведения участников экологического протестного движения. Исследовали считают, что «мусорные бунты» становятся основной формой коллективных протестных действий в России. Их отличает сочетание неполитических и политических форм участия с широким набором тактик, возникновение новых форм организации с отсутствием жестких вертикальных структур и сильными горизонтальными связями, массовая поддержка населения, широкое сетевое взаимодействие через социальные медиа [15].
Виртуальные сообщества, образуемые в ходе локальных экологических конфликтов, активно используются для политической мобилизации пользователей социальных медиа. Однако исследователи не находят подтверждение, что виртуальных сообщества проявляют высокое гражданское участие онлайн и офлайн. Большинство членов экологических сообществ пассивны, не участвуют в дискуссиях, не распространяют тематический контент и не выходят на акции протеста. При этом исследователи обнару-
живают обратную связь между цифровым сетевым и традиционным политическим участием. Абсолютное большинство наиболее активных членов сообществ в социальных медиа принимали участие в протестных действиях офлайн (митингах, пикетах, общественных слушаниях и т. п.). При этом для многих пользователей единственным источником информации о событиях и акциях стали социальные сети, способствуют вовлечению потенциальных сторонников экологическое движение [16].
В современном мире экологическая повестка диктуется интересами государств и медиатизацией политики. Информационные потоки формируются медиа в контексте действия пропагандистских машин национал ь-ных государств Сопоставление медийных стратегий в области продвижения идей глобальной экологии показывает, что приоритеты государственной политика мировых лидеров предопределяют актуальность экологической повестки, которая находит отражение в содержании контента СМИ [17]. При этом экологическая тема стала неотъемлемой частью медиаактивизма как повседневной формы гражданского участия. Общественная активность в социальных медиа рассматривается в качестве индикатора общественных настроений и способа формирования цифрового формата диалога между государством и институтами гражданского общества [18]. Некоторые исследователи отмечают, что динамика экологического сознания современного российского общества отличается амбивалентностью и подвижностью. В сознании общества обеспокоенность экологическими проблемами сочетается с потребительским отношением к природе. Однако по мере отдаления сферы влияния экологических проблем их актуальность и дискуссионность снижается [19].
Методология исследования
Постбихевиоризм. Особую значимость на современном этапе приобретает концепция подталкивающей информации, практическое воплощение которой связано с таргетированием цифрового контента. Подталкивание подразумевает «любой аспект процесса принятия решения, который побуждает людей изменять свое поведение определенным образом, не внося никаких ограничений в возможности выбора» [20]. Необходимо отметить, что концепция подталкивающей информации подверглась критике за направленность на применение методов манипулятивного воздействия в целях социальной инженерии [21]. Вместе с тем идеи концепции получили развитие в технологиях убеждения, используемых в цифровых коммуникациях. В условиях цифровизации поведение индивида обуславливается как его мотивацией и способностями, так и информационными подсказками (импульсами) [22].
Имплицитная когнитивистика. Значимость применения имплицитной когнитивистики связана с тем, что она, в первую очередь, сконцентрирована на исследовании неявных аттитюдов. По мнению основоположни-
ков данного подхода, мысли и чувства вне осознания или сознательного контроля могут влиять на восприятие, суждение и действия. При этом отмечается то, что люди обладают неявным отношением и стереотипами, которые часто отличаются от их явно одобряемых убеждений и ценностей [23, 24, 25, 26].
Predictor Mining. Это подход, сфокусированный на извлечении смыслов из цифровых информационных потоков. Интеллектуальный поиск и анализ данных используется в исследовании, благодаря тому, что представляет собой междисциплинарную область, возникшую на пересечении прикладной статистики, искусственного интеллекта, теории баз данных и др., включающую в себя систему методов обнаружения в данных ранее неизвестных и доступных интерпретации знаний, необходимых для моделирования и прогнозирования социально-политических процессов (Data Mining, Text Mining, Predictor Mining, Social Computing). [27]
Методы сбора и анализа данных, обоснование выборочной совокупности исследования
Социально-медийный анализ (SMA) информационных потоков гражданского активизма.
Инструмент: Интернет-сервис автоматизированного мониторинга социальных медиа (IQBuzz) (1 000 000 аккумулированных сообщений, 30 наиболее популярных социальных медиа, глубина выгрузки - период с 01.01.2020 по 01.10.2020, язык русский, геолокация - Рунет).
Методы анализа данных SMA:
- осевой и кросс-табуляционный анализ динамических, технологических и содержательных характеристик информационных потоков;
- построение социальных графов связи онлайн-сообществ в социальных медиа с применением авторского ПО «Социальный граф» (20 сообществ);
- методика идентификации и типологизации лидеров общественного мнения в социально-медийном пространстве, мультиагентное моделирование в социально-медийной среде.
Когнитивное картирование информационного потока, посвященного гражданскому активизму (530 сообщений, 12 релевантных онлайн сообществ, механическая выборка, период - с 01.05.2020 по 01.07.2020).
Инструменты:
- матрица когнитивного картирования;
- программа SPSS Statistics 24.0 для анализа базы данных когнитивного картирования.
Методы анализа базы данных когнитивного картирования:
- осевой, кросс-табуляционный и корреляционный анализ структурных и содержательных данных о контенте социально-медийных сооб-
ществ, отражающих маркеры экологической повестки Рунета в структуре гражданского онлайн-активизма россиян.
Характеристики когнитивного картирования:
Содержательные:
- тематическая принадлежность сообщения;
- наличие неконвенциональной лексики в сообщении;
- специфика содержательной реакции на сообщение.
Структурные:
- охват пользовательской аудитории;
- потенциал одобрения сообщения;
- потенциал виральности сообщения.
Результаты
Для выявления удельного веса сообщений экологической направленности эмпирический анализ включал документы прочей гражданкой и политической тематики. На рис. 1 представлено долевое соотношение социально-медийных постов экологической и прочей гражданской повестки.
о о
■ Экологическая повестка ■ Прочая гражданско-политическая повестка
Рис. 1. Долевая представленность документов экологической тематики в структуре социально-медийного пространства Рунета, отражающего дискурсы гражданско-политической направленности
В целом следует признать довольно устойчивое развитие интереса российских пользователей к экологической повестке. Как будет проиллюстрировано далее с помощью динамического ряда публикационной активности эко-активистов в Рунете, а также динамики вовлечения в обсуждение этих проблем российской национальной Интернет-аудитории,
экологические проблемы характеризуются высоким потенциалом проникновения в ядро гражданских ценностей россиян.
Вместе с тем, особенностью экологического онлайн-дискурса является также его высокий протестный потенциал. В числе отобранных для анализа сообщений экологической направленности довольно широко представлены посты активно-нигилистической семантики, предполагающей мобилизацию пользователей на интенсивные протестные действия, а также документы с пассивным нигилизмом, предполагающие критику власти в форме выражения пассивного недовольства политическими решениями.
На рис. 2 показано соотношение между сообщениями, отражающими тематику социальных, социально -культурных проектов и экологической повестки, с одной стороны, и их модальностью по отношению к курсу действующей власти.
Очагом критической позиции по отношению к власти служат информационные потоки об экологической ситуации, экологических проектах: более четырех пятых (81,5 %) материалов - это документы, содержащие обвинения пользователей в адрес первых лиц государства в отсутствии мер по решению экологических проблем страны. Сообщения о социально-культурных событиях, акциях, проектах, а также сегмент социальных проектов - это зоны наибольшей лояльности по отношению к власти.
Рис. 2. Сопряжение между тематикой сообщений гражданского толка и характером конвенциональности их лексики, в %
Переходя к структурным характеристикам исследования, вновь подчеркнем, что подлежащие анализу сообщения были отобраны из наиболее влиятельных медиа (см. обоснование выборки). Согласно результатам подсчета медиального значения, в среднем в отобранных в качестве исследовательских кейсов онлайн-группах экологической тематики состоит 318 208 участников. Пользовательская активность в этих сообществах
довольно высока, в среднем на 1 пост приходится 549 лайков и 32 перепоста.
Для более содержательного изучения социальных смыслов, отражаемых в информационных потоках отобранных онлайн-групп, был предпринят анализ дискурсивных практик, характерных для постов различного типа.
Посты об экологических проблемах следует признать наиболее «политическими» из числа сообщений гражданской направленности. В этих сообщениях лидеры онлайн-сообществ обвиняют чиновников в решениях, несовместимых с сохранением экологии:
«Отменив экологическую экспертизу на ООПТ, депутаты и чиновники открыли возможности бесконтрольного разрушения национального достояния России в угоду сиюминутным коммерческим проектам» («Огеепр1есе России»).
Особым типом дискурсивных практик в общей экологической теме служит защита животных, в том числе, бездомных. Довольно весомы и многочисленны онлайн-группы, мобилизирующие активность пользователей в отношении помощи брошенным животным, а также формирующие конструктивные представления людей об ответственности за домашних животных. Социально-медийный дискурс по данным аспектам отражен в таких типичных сообщениях:
«Сегодия любой человек может помочь нашим животным. Отказавшись всего от одной чашки кофе ~ или пончика, вы накормите четве-ролапого друга на целый день .Если каждый наш подписчик перечислит по 100 рублей, наши животные будут сытыми целый месяц, у собак будут опилки, а у кошек наполнитель» («Экология человека - защита животных»). Нужно создавать приюты и нужно СТЕРИЛИЗОВАТЬ животных. Вот некоторые говорят - создавать приюты, создавать приюты. Пока люди будут покупать животных, разводить, продавать, бросать, отпускать на самовыгул, животные будут гибнуть на улице и их будет становиться всё больше..... Пока будет такое отношение к животным, как
сейчас, ничего не изменится» («Всероссийское зоозащитное движение»).
Таким образом, анализ дискурсивных практик экологической повестки также подтверждает наличие у них высокого потенциала оппозиционности в отношении к действующей власти.
Методики понимающего восприятия содержания цифровых сообществ, отражающих маркеры экологического дискурса Рунета, позволили разработать поисковые запросы для аккумулирования информационных потоков Рунета с применением сервиса для мониторинга социальных медиа IQBuzz.
Рис. 3. Динамика информационного потока об экологическом движении
(первый интервал)
Рис. 4. Динамика инфопотока об экологическом движении (второй
интервал)
На рис. 3 и 4 показана динамика публикационной активности пользователей Рунета по теме экологии. На обоих временных отрезках видно несколько пиков высокой интенсивности Интернет-коммуникации экологической повестки. Все эти максимальные экстремумы связаны с двумя типами обстоятельств/ивентов: политические события (близость к референдумам) и экологические катастрофы. В первом случае часть политических партий эксплуатирует экологический дискурс для завоевания голосов электората, прежде всего на тех территориях, где наиболее сложная экологическая ситуация, во втором - высокая интенсивность публикационной
активности связана с новостной повесткой заданного периода. Особенно следует отметить восходящую линию тренда повышения интереса к экологической тематики летом 2020 года, что объясняется совпадением двух благоприятных для развития экологического дискурса факторов: рядом эко-катастроф на Дальнем Востоке и близостью летнего период к электоральному кейсу (ЕДГ) в сентябре 2020 года.
Ниже представлены наиболее популярные блоги Рунета, формирующие установки российской пользовательской аудитории об экологических проблемах (табл. 1 ).
Таблица 1
Генераторы информационного потока об экологических проблемах
Название блога Источник Аудитория Сообщений
Телеканал ОДНОКЛАССНИКИ 295071 402
Дождь
Эхо Москвы ОДНОКЛАССНИКИ 247375 317
РИА Новости ОДНОКЛАССНИКИ 933997 166
РЕН ТВ ОДНОКЛАССНИКИ 515391 106
Новости
Новости РБК ОДНОКЛАССНИКИ 335237 72
Прежде всего, следует отметить абсолютное доминирование среди наиболее влиятельных блогов, обсуждающих проблемы экологии, блоги, принадлежащие сети «Одноклассники». Во-вторых, большинство этих новостных онлайн-ресурсов характеризуется существенной оппозиционной направленностью, являющейся альтернативой так называемой официальной новостной риторике. В-третьих, важно подчеркнуть довольно широкий пользовательский охват этих блогов, означающий высокую степень влиятельности этих ЛОМов на российскую Интернет-аудиторию.
Половозрастной анализ аудитории экологического информационного потока (рис. 5 и 6) свидетельствует о некотором преобладании мужчин среди пользователей, вовлеченных в обсуждение вопросов экологической повестки, а также доминировании в этом потоке лиц в возрасте 26.. .35 лет. Эта тенденция характерна для пользовательской аудитории большинства потоков политической и оппозиционной повестки, что объясняется более высоким в сравнении с феминной группой протестным потенциалом маскулинной гендерной общности, ее стремления к новому, преобразованиям, революционным изменениям.
Мужчины 7257 (54.5%)
Женщины 6052 {45,5%)
Рис. 5. Половозрастная характеристика информационного потока
об экологическом движении
С другой стороны, пользователи, пребывающие в верхней границе молодого возраста (26-35 лет), - традиционно наиболее активная с точки зрения выражения оппозиционных взглядов аудитория. Таким образом, указанное половозрастное соотношение отчасти объясняется приобретением экологической повесткой в онлайн-среде характеристик политизированного и критически ориентированного по отношению к власти дискурса.
Дагори
О 100 200 ЗОЙ íflO SOS 600 700 ООО 900 1000 1100 1ÍOO 1300 UOO 1500 100в 1700 ММ
Младше 16 1С -25
26-35
и
о. 36-45
гп о СО
46-55
56-65
Старше 65
Рис. 6. Половозрастная характеристика информационного потока
об экологическом движении
Важной научной задачей видится оценка протестного потенциала социально-медийных групп экологической повестки. Данный потенциал оценивается по степени сплоченности цифрового сообщества, наличия си-
стематической работы инфлюенсеров по формированию поведенческих установок участников группы, специфики внутригрупповой структуре связей.
На рис. 7 показан наиболее типичный социальный граф экологических онлайн-сетевых групп, построенный с помощью авторского ПО. В графе точками отображены все пользователи - участники группы, светлыми уплотнениями обозначены микрогруппы наиболее прочных и тесных связей между подписчиками.
Рис. 7. Социальный граф сообщества «Экология России»
(Vk. com/ rus_ecо)
В табл. 2 представлены метрики данного сообщества.
Таблица 2
Метрики сообщества «Экология России» (Vk.com/ rus e^)
Количество пользователей в группе 50141
Количество пользователей с открытым списком друзей в группе 33571
Количество пользователей с открытым профилем, имеющих связи внутри группы 10564
Максимальное количество связей в группе у одного пользователя 348
Количество пользователей со связями от 10 до 30 747
Количество пользователей со связями от 30 до 60 147
Количество пользователей со связями от 60 до 100 46
Количество пользователей со связями от 100 13
Отличительными свойствами данной группы является относительно большая доля закрытых профилей подписчиков (увеличивающая вероятность доминирования неконструктивного контента в профилях социальных медиа) и существование более десятка групп внутри сообщества с большим потенциалом мобилизации поведенческих установок. Идейное единство и высокие показатели пользовательской активности данных микрогрупп предопределяют значительные возможности формирования социальных установок внутри наиболее сплоченных и интенсивно взаимодействующих микросообществ.
Выводы
Анализ цифровой репрезентации экологической повестки в Рунете говорит о довольно высоком и умеренно растущем интересе россиян к проблемам экологии. Весомым сектором циркулирующих экологических информационных потоков служит критический, оппозиционный сегмент массива сообщений на данную тематику. Высокий протестный потенциал экологического дискурса подтверждается следующими эмпирическими доказательствами:
- существенной распространенностью в структуре экологического потока постов с риторикой пассивного и активного нигилизма;
- широкой представленностью критических по отношению к решениям власти дискурсивных практик экологической направленности;
- привязанностью максимальных экстремумов высокой публикационной активности на экологические темы к политическим ивентам страны;
- значимым и ощутимым интересом традиционно оппозиционных новостных блогов к экологической повестке;
- вовлеченностью в аудиторию данных потоков социально -демографических групп с наиболее высоким потенциалом протестной активности;
- спецификой структуры и плотности связей внутри социально-медийных сообществ экологической направленности, свидетельствующей о значительном мобилизационном потенциале данных цифровых групп.
Исходя из этого, отметим, что повышающийся интерес россиян к экологической повестке используется оппозиционными лидерами как дополнительный триггер для формирования неконвенциональных гражданских установок. Исключительно важной задачей видится усиление альтернативных потоков экологической тематики, противостоящих мобилизации неконструктивных аттитюдов пользователей Рунета. Потоки с неконвенциональной повесткой должны встречать систематический информационный отпор, формирующий готовность россиян к адекватному и конструктивному диалогу со всеми секторами общества для решения экологических проблем.
Список литературы
1. Manes C. Green rage: radical environmentalism and the unmaking of civilization. Boston: Little, Brown and Co. 1990.
2. McCombs M., Valenzuela S. Setting the agenda: mass media and public opinion, 3rd Edition. Polity. 2020. 248 p.
3. Luedecke G., Boykoff M. "Environment and the Media". The International Encyclopedia of Geography. 2017. 110.1002/ 9781118786352. wbieg0464.
4. Forney S., Sadar A. Environmental Risk Communication: Principles and Practices for Industry. 2021. DPI: 10.1201/9781003083443
5. Environmental Citizenship / A. Dobson, D. Bell (eds.). Cambridge, Mass.: MIT Press, 2006. 296 p.
6. Hansen A. Routledge Handbook of Environment and Communication. Routledge; 1st edition. 2020. 454 p.
7. Lejano R., Ingram M., Ingram H. The Power of narrative in environ-metal networks. Cambridge, Massachusetts; London, England: The MIT Press. 2013. 248 p. DOI: 10.7551/mitpress/9780262019378.001.0001
8. Spectacular environmentalisms: media, knowledge and the framing of ecological politics / M.K. Goodman, J. Littler, D. Brockington, M. Boykoff // Environmental Communication. 2016. Vol. 10(6). P. 677-688. DOI: 10.1080/17524032.2016.1219489.
9. The Tropes of Celebrity Environmentalism / C. Abidin [and others] // Annual Review of Environment and Resources. 2020. Vol. 45(1). P. 387-410.
10. , Ijab M., Hidayah S., Rina A., Azah N. Social media for environmental sustainability awareness in higher education / S. Hamid [and others] // International Journal of Sustainability in Higher Education. 2017. Vol. 18. P. 474-491. DOI: 10.1108/IJSHE-01-2015-0010
11. Zhang X., Zhong Z. Extending media system dependency theory to informational media use and environmentalism: A cross-national study // Telematics and Informatics. 2020. Vol. 50. P. 101378. DOI: https://doi.org/10.1016/j.tele.2020.101378
12. Каминская Т. Л., Помигуев И. А., Назарова Н. А. Экологический активизм в цифровой среде как инструмент влияния на государственные решения // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2019. № 5. С. 382-407. DOI: https://doi. org/10.14515/monitoring .2019.5.18
13. Ежов Д А. Экологический протест в политико-технологическом измерении: систематизация методов // Власть. 2019. №5. С.34-37.
14. Чмель К.Ш., Климова А.М., Митрохина Е.М. Политизация экологического дискурса в Архангельской области на примере строительства мусорного полигона около станции Шиес // Журнал исследований со-
циальной политики. 2020. Т. 18. № 1. С.83-98. DOI: 10.17323/727-06342020-18-1-83-98
15. Цепилова О.Д., Гольбрайх В.Б. Экологический активизм: мобилизация ресурсов «мусорных» протестов в России в 2018 -2020 гг. Журнал социологии и социальной антропологии. 2020. №23 (4). С.136-162. DOI: https://doi.org/10.31119/issa.2020.23.4.5
16. Гольбрайх В. Б. Социальные медиа в локальных экологических конфликтах // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. 2019. Т. 12. Вып. 4. С. 368-384. https://doi.org/10.21638/spbu12.2019.405
17. Радина Н.К., Бобкова С.Д. Медиатизация экологической политики и информационная конкуренция: стратегия российских и американских СМИ в обосновании международных обязательств по охране атмосферы и климата // Вестник Московского Университета. Серия 10. Журналистика. 2019. №3. С.120-140. DOI: 10.30547/ vestnik.journ. 2.2019.120140
18. Медиаактивизм и гражданская мобилизация: генезис и тенденции / И.А. Бронников, М.В. Горбачев, О.С. Кононенко, И.К. Тимирчев // Вестник Московского государственного областного университета (электронный журнал). 2021. №1. С.44-60
19. Сидорина А.В., Григорян К.Г. Динамика экологического сознания в российских средствах массовой информации // Социодинамика. 2019. № 6. С.91-113. DOI: 10.25136/2409-7144.2019.6.29874
20. Талер Р., Санстейн К. Nudge: Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье. М. 2017. 240 с.
21. The Soft Totalitarianism оГ Nudging // www.frontpagemag.com /fpm/200533/soft-totalitarianism-nudging-mark-tapson.
22. Fogg BJ. A Behavior Model for Persuasive Design. Persuasive Technology Lab Stanford University. captology.stanford.edu
23. Greenwald A. G., McGhee D. E., Schwartz J. L. K. Measuring individual differences in implicit cognition: the implicit association test // Journal of personality and social psychology. 1998. Т. 74. №. 6. С. 1464
24. Nosek B. A. et al. Pervasiveness and correlates of implicit attitudes and stereotypes // European Review of Social Psychology. 2007. Т. 18. №. 1. С. 36-88;
25. Karpinski A., Hilton J. L. Attitudes and the implicit association test // Journal of personality and social psychology. 2001. Т. 81. №. 5. С. 774;
26. Nosek B. A., Riskind R. G. Policy implications of implicit social cognition // Social Issues and Policy Review. 2012. Т. 6. №. 1. С. 113-147.
27. Predictor Mining: применение методов интеллектуального анализа данных в задачах социального компьютинга / А.А. Азаров [and others] // Труды СПИИРАН. 2013. № 3 (26). С. 136 - 161.
Батанина Ирина Александровна, д-р полит. наук, зав. кафедрой batani-na@,mail.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Бродовская Елена Викторовна, д-р полит. наук, проф., директор Центра политических исследований, brodovskaya@inbox. ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,
Домбровская Анна Юрьевна, д-р соц. наук, проф., an-doc@yandex.ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,
Парма Роман Васильевич, канд. полит. наук, доц., r.parma@,mail.ru, Россия, Москва, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
ENVIRONMENTAL AGENDA IN THE RUSSIAN SEGMENT OF SOCIAL MEDIA: RESULTS OF THE BIG DA TA ANALYSIS
I.A. Batanina, E. V. Brodovskaya, A. Y.Dombrovskaya, R V. Parma
The article is aimed at filling the gap in modern research on digital markers of the environmental activism representation in the Runet. The results of the analysis show the heuristic of the methodology and methodology of social media predictive analytics as an intelligent search and data analysis based on open digital traces of users in the Internet space. The research design contains: social media analysis (SMA) of the civic activism information flows, cognitive mapping of the information flow dedicated to civic activism; analysis of social graphs of digital communities discussing the environmental agenda. This empirical model made it possible to answer research questions related to identifying the structural, dynamic, content and interaction characteristics of online network markers of the representation of flows about eco-activism and environmental problems in the Russian-speaking segment of the Internet. Empirical analysis provided the following conclusions. Russians' interest in environmental problems should be recognized as moderately growing. Critical, oppositional ecological discourse serves as a weighty sector of the circulating relevant streams. The protest potential of discursive practices on the Runet is reflected in the dominance of the rhetoric of passive and active nihilism; broad representation of opposition posts aimed at criticizing the authorities; the relationship of high publication activity on environmental topics and political events of the country; the interest of traditionally opposition news blogs in the environmental agenda; involvement in the audience of these flows about the ecology of the most protest-tuned social groups; significant mobilization potential of environmental digital groups. In the conclusion, recommendations are given related to the conventionalization of environmental discourse in the Russian-speaking segment of the Internet.
Key words: ecology, environmental problems, social media, eco-activism, representation of flows about ecology, big data, social media analytics, social graphs.
Batanina Irina A., doctor of political sciences, professor, head of chair, batani-na@,mail.ru, Russia, Tula, Tula State University,
Brodovskaya Elena Victorovna, doctor of political sciences, professor, director of the Center for Political Science Research, brodovskaya@inbox. ru, Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Dombrovskaya Anna Yurievna, doctor of socoilogocal sciences, professor, an-doc@yandex. ru, Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Parma Roman Vasilevich, candidate of political sciences, docent, r.parma@,mail. ru, Russia, Moscow, Financial University under the Government of the Russian Federation
Reference
1. Manes C. Green rage: radical environmentalism and the unmaking of civilization. Boston: Little, Brown and Co. 1990.
2. McCombs M., Valenzuela S. Setting the agenda: mass media and public opinion, 3rd Edition. Polity. 2020. 248 p.
3. Luedecke G., Boykoff M. "Environment and the Media". The International Encyclopedia of Geography. 2017. 110.1002/ 9781118786352. wbieg0464.
4. Forney S., Sadar A. Environmental Risk Communication: Principles and Practices for Industry. 2021. DPI: 10.1201/9781003083443
5. Environmental Citizenship / A. Dobson, D. Bell (eds.). Cambridge, Mass.: MIT Press, 2006. 296 p.
6. Hansen A. Routledge Handbook of Environment and Communica-tion. Routledge; 1st edition. 2020. 454 p.
7. Lejano R., Ingram M., Ingram H. The Power of narrative in environ-metal networks. Cambridge, Massachusetts; London, England: The MIT Press. 2013. 248 p. DOI: 10.7551/mitpress/9780262019378.001.0001
8. Spectacular environmentalisms: media, knowledge and the framing of ecological politics / M.K. Goodman, J. Littler, D. Brockington, M. Boykoff // Environmental Communication. 2016. Vol. 10(6). P. 677-688. DOI: 10.1080/17524032.2016.1219489.
9. The Tropes of Celebrity Environmentalism / C. Abidin [and others] // Annual Review of Environment and Resources. 2020. Vol. 45(1). P. 387-410.
10. Ijab M., Hidayah S., Rina A., Azah N. Social media for environmental sustaina-bility awareness in higher education / S. Hamid [and others] // International Journal of Sus-tainability in Higher Education. 2017. Vol. 18. P. 474-491. DOI: 10.1108/IJSHE-01-2015-0010
11. Zhang X., Zhong Z. Extending media system dependency theory to informational media use and environmentalism: A cross-national study // Telematics and Informatics. 2020. Vol. 50. P. 101378. DOI: https://doi.org/10.1016Zj.tele.2020.101378
12. Kaminskaya T. L., Pomiguyev I. A., Nazarova N. A. Ecological activism in the digital environment as an instrument of influence on state decisions // Monitoring public opinion: economic and social changes. 2019. No. 5. pp. 382-407. DOI: https://doi. org/10.14515/monitoring. 2019.5.18
13. Yezhov D. A. Ecological protest in the political and technological dimension: systematization of methods. 2019. No. 5. pp. 34-37.
14. Chmel K. Sh., Klimova A.M., Mitrokhina E. M. Politicization of ecological discourse in the Arkhangelsk region on the example of construction of a garbage landfill near the Shies station. 2020. Vol. 18. No. 1. pp. 83-98. DOI: 10.17323/727-0634-2020-18-1-83-98
15. Tsepilova O. D., Holbreich V. B. Environmental activism: mobilization of the resources of "garbage" protests in Russia in 2018-2020. Journal of Sociology and Social Anthropology. 2020. No. 23 (4). pp. 136-162. DOI: https://doi.org/10.31119/jssa.2020.23.4.5
16. Holbreich V. B. Social media in local ecological conflicts // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Sociology. 2019. Vol. 12. Issue 4. pp. 368-384. https://doi.org/10.21638/spbu12.2019.405
17. Radina N. K., Bobkova S. D. Mediatization of environmental policy and information competition: the strategy of Russian and American mass media in substantiating international obligations for the protection of the atmosphere and climate // Bulletin of the Moscow University. Series 10. Journalism. 2019. No. 3. pp. 120-140. DOI: 10.30547/ vestnik. journ. 2.2019.120140
18. Media activism and civil mobilization: genesis and trends / I. A. Bronnikov, M. V. Gorbachev, O. S. Kononenko, I. K. Timirchev // Bulletin of the Moscow State Regional University (electronic journal). 2021. No. 1. pp.44-60 19.
19. Sidorina A.V., Grigoryan K. G. Dynamics of ecological consciousness in the Russian mass media. 2019. No. 6. PP. 91-113. DOI: 10.25136/2409-7144.2019.6.29874
20. Thaler R., Sunstein K. Nudge: The Architecture of Choice. How to improve our decisions about health, well-being and happiness? Moscow, 2017. 240 p.
21. The Soft Totalitarianism of Nudging // www.frontpagemag.com /fpm/200533/soft-totalitarianism-nudging-mark-tapson.
22. Fogg BJ. A Behavior Model for Persuasive Design. Persuasive Tech-nology Lab Stanford University. captology.stanford.edu
23. Greenwald A. G., McGhee D. E., Schwartz J. L. K. Measuring indi-vidual differences in implicit cognition: the implicit association test // Journal of personality and social psychology. 1998. Vol. 74. no. 6. p. 1464
24. Nosek B. A. et al. Pervasiveness and correlates of implicit attitudes and stereotypes // European Review of Social Psychology. 2007. Vol. 18. no. 1. pp. 36-88;
25. Karpinski A., Hilton J. L. Attitudes and the implicit association test // Journal of personality and social psychology. 2001. Vol. 81. no. 5. p. 774;
26. Nosek B. A., Riskind R. G. Policy implications of implicit social cognition // Social Issues and Policy Review. 2012. Vol. 6. no. 1. pp. 113-147.
27. Predictor Mining: application of methods of intelligent data analysis in social computing tasks / A. A. Azarov [and others] // Trudy SPIIRAN. 2013. No. 3 (26). pp. 136161.
