"ЭХО" ЭДГАРА ПО В "ПОЭМЕ БЕЗ ГЕРОЯ" И ПОЗДНИХ СТИХАХ АННЫ АХМАТОВОЙ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Litera

Правильная ссылка на статью:

Ламзина А.В., Кихней Л.Г. — «Эхо» Эдгара По в «Поэме без героя» и поздних стихах Анны Ахматовой // Litera. - 2021. - № 1. DOI: 10.25136/2409-8698.2021.1.34645 URL: https;//nbpublish.com/Hbrary_read_article.ptp?id=34645

«Эхо» Эдгара По в «Поэме без героя» и поздних стихах Анны Ахматовой

Ламзина Анна Владиславовна

старшей методист Департамента иностранных языков Мзсковского физико-технического института

(Национального исследовательского университета)

141700, Россия, Московская область, г. Долгопрудный, ул. Инстшугский Пер., 9

ALAMZINA@MAIL.RU

Кихней Любовь Геннадьевна

доктор филологических наук

профессор, заведующая кафедрой истории журналистики и литературы Института международного права

и экономики имени АС. Грибоедова

111024, Россия, г. Москва, шзссе Энтузиастов, 21 1д к1 Ьпеу@уа пс1ех. ги

Статья из рубрики "Литературоведение"

DOI:

10.25136/2409-8698.2021.1.34645

Дата направления статьи в редакцию:

10-12-2020

Дата публикации:

17-12-2020

Аннотация.

Предметом исследования являются скрытые аллюзии к новеллам Эдгара По в «Поэме без героя» и поздних стихотворениях А.А. Ахматовой. В качестве материала исследования привлечен рамочный текст «Поэмы без героя» - комплекс эпиграфов к различным частям поэмы, авторские комментарии, история как использованных, так и отвергнутых на различных этапах исправления поэмы эпиграфов, сам текст «Поэмы без героя», а также авторская «Проза о поэме» и ряд стихотворений, созданных в период работы над «Поэмой без героя» и после нее. Ахматова интересовалась творчеством Эдгара По и провела исследование отсылок к По в творчестве Н.С. Гумилева. В ходе исследования использовалась комплексная методология, в частности, сравнительно-исторический, биографический подходы, а также интертекстуальная и герменевтическая

методики для выявления литературных аллюзий и интерпретации зашифрованных автором смыслов.Основными выводами данного исследования является выявление глубоко зашифрованной связи «Поэмы без героя» с комплексом рассказов Эдгара По, объединенных сквозным мотивом захоронения заживо и возвращения из могилы: «Черный кот», «Падение дома Ашеров», «Морелла», «Лигейя», «Береника», «Овальный портрет». Это позволяет по-новому взглянуть на «вереницу» явившихся к лирической героине литературных персонажей в завязке Поэмы и дать объяснение фрагменту одного из самых загадочных произведений русской литературы ХХ века, а также некоторым другим ахматовским стихотворениям.

Ключевые слова: Ахматова, Эдгар По, поэма, реминисценция, рецепция, аллюзия, сквозные мотивы, комментарии, эпиграф, рамочный текст

Текст «Поэмы без героя» располагает к поливалентной интерпретации - по нашему мнению, в этом произведении не может быть выделен один четко закрепленный «твердый» смысл - это произведение имеет множество подтекстов, двойных и тройных смыслов, на которые указывает сам автор. Ахматова в одной из заметок о «Поэме без героя» пишет: «Поэма опять двоится. Все время звучит второй шаг. Что-то идущее рядом — другой текст, и не понять, где голос, где эхо и которая тень другой, поэтому она так вместительна, чтобы не сказать бездонна. Никогда еще брошенный в нее факел не

осветил ее дна» [4, с 236"". Эта мысль о двойственности, тройственности, множественности смыслов также несколько раз варьируется в «Прозе о Поэме»: «Иногда я вижу ее всю сквозную; <...> распахиваются неожиданные галереи, ведущие в никуда, звучит второй шаг, эхо, считая себя самым главным, говорит свое, а не повторяет чужое. Тени притворяются теми, кто их отбросил. Все двоится и троится - вплоть до дна шкатулки» ^

с 223"". Полисемантичность, свойственная тексту позволяет выделить в качестве

одного из источников прозу Эдгара По - в частности, его рассказы, в которых отражен мотив захоронения заживо и возвращения из мира мертвых.

Связь с рассказами Эдгара По и его стихотворениями, на первый взгляд, выстраивается только через контекст эпиграфа из Ларошфуко: "Tout le mond ha raison" («Все правы»). В комментариях к поэме указана история поиска этого эпиграфа: По поводу этого эпиграфа Чуковская записала рассказ Ахматовой: «Читали мы с Надей (Н.Я. Мандельпггам. - С.К.) Эдгара По. Какой умница, подумайте, какой нашел эпиграф у Ларошфуко: «Все правы». По-русски это хуже, а по-французски очень хорошо. Мудрые слова. Возьму для поэмы» [4, с- 516"". Однако дело в том, что эпиграф у Эдгара По взят из пьесы, называющейся «Все не правы» ("All in the wrong"): «"Все правы" - «максима» французского писателя моралиста Франсуа Ларошфуко (1613-1680) - повторяется в качестве эпиграфа в ряде списков первой редакции. Однако, возможно, внимание Ахматовой привлек эпиграф к рассказу «Золотой жук» американского поэта-романтика Эдгара Аллана По (1809-1849), взятый из пьесы «Все не правы» («All in the Wrong»)

английского драматурга Артура Мерфи (1727-1805)» [4, с 515"". Связь с «Золотым жуком» просматривается также через образ криптограммы, шифра, нуждающегося в разгадке -герои рассказа По предлагают множество вариантов расшифровки текста, повествующего о спрятанном сокровище, и только совместными усилиями им удается найти разгадку.

Также в качестве одного из вариантов эпиграфа к поэме использовались строки из

«Ворона» Эдгара По, от которого в итоге Ахматова отказалась[4, с- 518"". Связи с текстами Эдгара По, как нам представляется, обусловлены не только поиском эпиграфа,

но, в первую очередь, самим сюжетом поэмы: первая часть посвящена возвращению умерших, и лирическая героиня изумляется:

Веселиться - так веселиться, Только как же могло случиться, Что одна я из них жива? [4, с- 173]

Тема «гостя с того света», вернувшегося к живым мертвеца, не успокоившегося после

погребения, является одним из сквозных мотивов новелл Эдгара По и у нее

присутствует множество вариантов раскрытия: от мистических до физиологических. В частности, этой теме посвящены его рассказы «Падение дома Ашеров», «Морелла», «Лигейя», «Береника», «Овальный портрет» и «Черный кот». Эти рассказы образуют своего рода замкнутую систему - во всех них речь идет о паре - в пяти рассказах из шести это муж и жена либо жених и невеста, а в «Падении дома Ашеров» - брат и сестра, имеющие особую духовную связь: «Ашер признался, однако, хотя и не без колебаний, что в тягостном унынии, терзающем его, повинно еще одно, более естественное и куда более осязаемое обстоятельство - давняя и тяжкая болезнь нежно любимой сестры, единственной спутницы многих лет, последней и единственной родной

ему души, а теперь ее дни, видно, уже сочтены» [16, Сш 193"". Во всех рассказах женщина - Морелла, Лигейя, леди Ашер, Береника, безымянная жена художника и также безымянная жена рассказчика из «Черного кота» умирает, а затем возвращается, и у Эдгара По описаны различные способы этого возвращения.

В «Падении дома Ашеров» леди Мэдилейн возвращается из могилы, будучи живой, то есть ее похоронили заживо в прямом смысле данного слова, и выход из могилы исчерпал ее последние физические силы - выбравшись из гроба в саване, она приходит к своему брату и вновь умирает уже по-настоящему на его руках, а он, в свою очередь, умирает от всех постигших его ужасов. В «Морелле» Эдгара По присутствует другой вариант - возвращение матери из мира смерти в образе дочери, причем возвращение не метафорическое, а физическое, натуральное: «И но мере того как проходили годы и я день за днем смотрел на ее святое, кроткое и красноречивое лицо, на ее формирующийся стан, день за днем я находил в дочери новые черты сходства с матерью, скорбной и мертвой. И ежечасно тени этого сходства сгущались, становились все более глубокими, все более четкими, все более непонятными и полными леденящего ужаса. Я мог снести сходство ее улыбки с улыбкой матери, но я содрогался от их тождественности; я мог бы выдержать сходство ее глаз с глазами Мореллы, но они все чаще заглядывали в самую мою душу с властным и непознанным смыслом, как смотрела только Морелла. ... Но она умерла; и сам отнес я ее в гробницу и рассмеялся долгим и горьким смехом, не обнаружив в склепе никаких следов первой, когда положил там вторую Мореллу»

Третий вариант - возвращение через вселение в тело новой женщины - представлен в «Лигейе». Леди Лигейя вернулась через воплощение в тело Ровены, новой возлюбленной, при этом дух Лигейи способен к материальным и осязаемым действиям:

автор описывает, как неведомая сила подсыпает яд в бокал Ровены И4".

Сквозной мотив погребения заживо в творчестве Эдгара По отмечает Е.В. Меркель: «Двойничество Мореллы и Лигейи становится возможным только благодаря тому, что есть третий персонаж - лирический герой, от лица которого излагаются события. Именно

любовь этого героя является сюжетообразующей пружиной, вызывающей появление двойника: если бы Морелла или Лигейя не были так любимы своими мужьями, не

появились бы их двойники» Сш—296]. Есть и макабрическое воплощение мотива захоронения заживо и возвращения из мира мертвых это рассказ «Береника», главный герой которого оскверняет могилу, выбивая зубы похороненной заживо кузине. Сам он пребывает в забытьи, и о совершенном им узнает только постфактум, увидев шкатулку, полную выбитых зубов -Ц-2!.

В творчестве По существует также вариант возвращения из мира смерти через неодушевленный предмет - картину. В рассказе «Овальный портрет» (другое название «В смерти - жизнь») герой в буквальном смысле убивает свою жену, рисуя ее портрет, и в момент завершения картины жена воплощается в картину, картина физически заменяет ее:

«Минули многие недели, и когда оставалось лишь наложить последний мазок на уста и в последний раз едва тронуть кистью очи, снова встрепенулся дух прекрасной дамы, точно огонек угасающего светильника. И тогда наложен был мазок, и кончик кисти едва коснулся очей на холсте; и на миг художник застыл в восхищении пред тем, что он создал; но в следующее мгновенье, все еще не сводя глаз с портрета, он затрепетал и весь побелел, вскричал, объятый ужасом: «Да ведь это сама жизнь!» - и поспешно оборотился к любимой.

О на б ыла ме ртв а ! И тогда художник промолвил еще: - Но разве это - смерть?» [13, С- 75]

Таким образом, в творчестве Эдгара По присутствует повторение образа возвращающейся с того света возлюбленной - при этом она может вернуться духовно, с помощью перевоплощения в другую женщину - собственную дочь или новую возлюбленную - а также вернуться физически, в прямом смысле данного слова, если она была похоронена заживо, по ошибке.

Мотив захоронения заживо имеет и пародийное, сниженное прочтение - в новелле «Черный кот», в которой герой убивает свою жену и замуровывает ее труп в стене - но вместе с ней похороненным заживо оказывается питомец, черный кот. Этот рассказ особенно интересен в отношении изображения самого черного кота - это инфернальное существо, посланец из мистического мира, наводивший ужас на хозяина еще до замуровывания трупа жены в стену. Герой, «побывав в одном из своих любимых кабачков», вырезал коту своей супруги глаз, затем в припадке ярости повесил его. Интересно, что кот носил имя Плутон, что отсылает к контексту загробного мира. После убийства кота дом героя и его супруги загорелся, и они едва спаслись, а из сгоревшей штукатурки на стене возник контур, напоминающий силуэт кота. Спустя некоторое время, герой обнаружил «в грязном притоне» кота, очень похожего на Плутона, взял его с собой, и практически каждый день испытывал ужас перед ним, вспоминая о совершенном им злодеянии. Впоследствии герой убил свою супругу - опять-таки после ссоры из-за кота - и замуровал ее труп в стене, по ошибке заложив кирпичами стену с живым котом. В итоге крик кота выдает убийцу, и ситуацию можно истолковать двояко: либо герой, в силу охвативших его эмоций, по ошибке замуровал кота в стену вместе с мертвой супругой, либо же кот, обладая мистической способностью проникать между мирами и проходить сквозь стену, намеренно выдал своего хозяина

Интерес Эдгара По к теме возвращения из мира мертвых связан с его любовью к болезненной кузине - Вирджинии Клемм, которая стала его супругой и тяжело заболела чахоткой. Сохранились воспоминания о больной Вирджинии, которую согревал ее

питомец - кошка

Мотив возвращения «с того света», прихода мертвецов присутствует и в «Поэме без героя». Лирическая героиня встречает гостей-мертвецов и перечисляет их список:

Вам сегодня придется оставить. Вас я вздумала нынче прославить, Новогодние сорванцы!» Этот Фаустом, тот Дон Жуаном, Дапертутто, Иоканааном Самый скромный - северным Гланом Иль убийцею Дорианом, И все шепчут своим дианам Твердо выученный урок [4, Сш 172"".

Если следовать этому списку, к лирической героине пришли умершие, явившиеся Фаустом, Дон Жуаном, Дапертутто, Иоканааном, Гланом и Дорианом. Этот список рассматривается исследователями в качестве потенциального ответа на вопрос о герое «Поэмы без героя» [22 - 24].

Дориан - это, безусловно, Дориан Грей, герой Оскара Уайльда, который получил картину - своего мистического двойника, как в новелле Эдгара По «Овальный портрет». Дориан Грей в конце романа умирает, убивая свой портрет, даровавший ему вечную

молодость I18!. Это образ взаимодействия с миром мертвых через картину, причем относительно мира Эдгара По перевернутый - если у По жена художника умирает, когда портрет закончен, и продолжает жить в виде портрета (своего рода миф о Галатее наоборот), то у Уайльда портрет Дориана также начинает жить вместо своего хозяина, принимая на себя его болезни и старение, однако Дориан продолжает жить вместе с портретом, превращаясь в его обратную сторону - человек превратился в портрет, а портрет превратился в человека.

Северный Глан - это герой Кнута Гамсуна, главный герой романа «Пан», который в рамках текста Гамсуна вступает во взаимодействие с миром мертвых, как и герой «Черного кота» По, убивая своего питомца. В ответ на просьбу прислать собаку Эзопа Глан присылает Эдварде труп собаки [6, С- 177].

В этом случае взаимодействие с миром мертвых осуществляется через питомца: обозначая свой отъезд - разрыв отношений с йомфру Эдвардой - лейтенант Глан символически убивает своего питомца вместо себя. Герой «Черного кота» убивает жену, но замурованный в стену заживо черный кот по имени Плутон - то есть бог мира мертвых - возвещает о совершившемся злодействе. Убитого лейтенантом Гланом пса зовут Эзоп, что также свидетельствует о функциональном соответствии собаки - человеку: созданный баснописцем Эзопом «эзопов язык» предполагает выведение людей под

видом животных. Убивая собаку, Глан убивает себя, показывая, что живым он не может принадлежать Эдварде - только мертвым.

Авторы комментариев к «Поэме без героя» отмечают влюбленность в Глана как в образ мужественного, северного мужчины - и через него - влюбленность в автора «Пана»: «О встрече с идеалом своей юности «лейтенантом Гланом» мечтала Е.Ю. Кузьмина-Караваева. «И хотя, по словам Блока, образ Глана нереален, поскольку Гамсун «Не воплотил героя», многие русские женщины влюбились в него и даже специально ездили в Норвегию, чтобы повидаться с автором; его засыпали письмами, фотографиями,

засушенными цветами» Сш—628]. Заметим, что реплика Блока по поводу Гамсуна отсылает к названию поэмы Ахматовой - «Поэма без героя».

Дапертутто - это персонаж Всеволода Мейерхольда, взятый им, в свою очередь, из сказок Гофмана. У Гофмана персонаж Дапертутто - посредник между мирами, а в жизни

Мейерхольда этот псевдоним символизировал переход между мирами двух театров [4, Сш 626]. Доктор Дапертутто - персонаж сказок Гофмана, действующий в новогодней «Сказке о потерянном отражении». За образом Дапертутто скрывается сам дьявол - он предлагает Эразмусу отдать свое зеркальное отражение в обмен на любовь прекрасной Джульетты. К образу пропавшего отражения отсылает и последующее упоминание об отражении, существующем отдельно от человека:

И во всех зеркалах отразился Человек, что не появился И проникнуть в тот зал не смог [4, Сш 174]

Ср. в «Прозе о поэме»: «О том, что в зеркалах, лучше не думать» [4, Сш 2691.

О смысловой связи с Гофманом свидетельствует и последующая номинация происходящего в поэме «полночной Гофманианой» [4, Сш 1741. Сама фамилия доктора Дапертутто переводится как «повсюду, со всех сторон» - то есть одновременно пребывает везде. В сцене, когда Эразмус отдает свое отражение, подписывая договор кровью, как при продаже души, присутствует практически пословное совпадение с «Падением дома Ашеров»: «Он уже обмакнул перо в кровь и готов был начать писать расписку, как распахнулась дверь и в комнату вошла фигура в белой одежде, она уперла в Эразмуса свои неподвижные глаза привидения и глухим голосом, исполненным тоски и страданья, прогудела:

- Эразмус, Эразмус, что ты затеял... Опомнись... Во имя Спасителя...

Эразмус узнал в этой фигуре свою жену, отшвырнул перо и листочек бумаги»

Ср. у Эдгара По в «Падении дома Ашеров» - явление леди Мэдилейн в окровавленном белом саване: «но там, за ними, высокая, окутанная саваном, и вправду стояла леди Мэдилейн. На белом одеянии виднелись пятна крови, на страшно исхудалом теле - следы жестокой борьбы. Минуту, вся дрожа и шатаясь, она стояла на пороге... потом с

негромким протяжным стоном покачнулась, пала брату на грудь» [16, Сш—125-1. Образ доктора Дапертутто, таким образом, связан с темой и Нового года (действие «Поэмы без героя» происходит в новогоднюю ночь), и отражения в зеркале, и явления таинственной фигуры в белом, которая у По оказывается восставшей из гроба леди, а у Гофмана -всего лишь проснувшейся женой Эразмуса. Произведение Гофмана создано раньше, чем

«Падение дома Ашеров», поэтому в данном случае представлено не пародийное переосмысление, а напротив, макабрическое.

Иоканаан - Иоанн Креститель - не только герой Нового Завета, но и герой пьесы Оскара Уайльда «Саломея», в которой в финале Саломея целует мертвые губы Иоканаана: «А, ты не хотел мне дать поцеловать твой рот, Иоканаан. Хорошо, теперь я поцелую его. Я укушу его зубами своими, как кусают зрелый плод. Да, я поцелую твой рот, Иоканаан.

Не говорила ли я тебе? Ведь говорила? Так вот! Я поцелую его теперь»1181. Об отсылке именно к Саломее, а не непосредственно к Новому Завету свидетельствует упоминание далее Саломеиной пляски: «что мне вихрь Саломеиной пляски.» [4, Сш 174]

Тема непреодолимого влечения ко рту представлена в «Беренике»: герой, обезумев от горя и страсти, выбивает заживо похороненной Беренике все зубы. Следует отметить, что зубы - единственная видимая у живого человека часть скелета, отсылающая к образу скелета - популярному воплощению образа смерти в живописи. Образ Иоканаана связывает «Поэму без героя» не только с «Саломеей» Уайльда, но и с «Береникой» По. Образ Саломеи, несущей голову Иоанна Крестителя на блюде, упоминается также в стихотворении «Надпись на портрете»:

И такая на кровавом блюде Голову Крестителя несла [2, С- 124].

Образ Фауста также связан с возвращением из мира мертвых. В легенде о Фаусте упоминаются его занятия некромантией. В изложении этой легенды Кристофером Марло, в «Трагической истории доктора Фауста», Фауст воскрешает мертвых и возвращает их во плоти, даже с наблюдаемыми признаками, присущими им при жизни (при этом фактически под их личиной приходят вызванные Мефистофелем бесы):

«Император

Мейстер доктор, я слышал, что у этой дамы было что-то вроде бородавки или родинки на шее. Могу ли я удостовериться в этом?

Фауст

Ваше величество можете смело подойти и посмотреть. Император подходит ближе. Импе ра тор

Готов поклясться, что это не духи, а настоящие тела усопших монарших особ Духи уходят»

Ахматова, внимательно занимавшаяся «шекспировским вопросом», была в курсе версии отождествления Марло и Шекспира, о чем упоминала, например, в драме «Энума Элиш». «Одна из конспирологических версий исследователей т. н. «шекспировского вопроса» приписывает Кристоферу Марло (якобы не погибшему в 1593 г.) произведения,

известные теперь миру как написанные Шекспиром.» Существует версия, в соответствии с которой Кристофер Марло инсценировал свою смерть и вернулся под чужим именем. Этот мотив связывает образ упомянутого в «Поэме без героя» Фауста с образом Ровены-Лигейи - человек возвращается из мира мертвых, сменив имя, и его

тождество устанавливается по характерным чертам - ср. идентификацию по родинке в «Трагической истории доктора Фауста».

Наконец, Дон Жуан - архетипический герой мировой литературы, заживо провалившийся в ад, а в поэме Н.С. Гумилева вернувшийся из ада живым и невредимым. В «Дон Жуане» Байрона присутствует взаимодействие с потусторонним миром - Жуан видит призрак монаха

У Гумилева Дон Жуан выходит из ада целым и невредимым, возвращаясь в мир живых в о плоти:

Когда ж загрезил сатана

С больной усмешкой, с томным взором,

Я подниматься стал со дна

По лестницам и коридорам.

Поте л о т с е рно г о о г ня ,

Дрожал во льдах, и мчались годы,

И духи ада от меня

Бросались в темные проходы.

Ну, добрый, старый дон Жуан,

Теперь по опыту ты видишь,

Что прав был древний шарлатан,

Сказавший: Знай, иди и выйдешь! [8, Сш 200]

Для идентификации образа Дон Жуана обобщим сведения о соответствии персонажей «Поэмы без героя» персонажам рассказов Эдгара По. У Ахматовой появляются шесть персонажей мировой литературы, каждый из которых так или иначе связан с темой взаимодействия жизни и смерти: Дориан Грей - через картину, лейтенант Глан - через питомца (мертвое вместо живого), Иоканаан - после смерти воспринимается как живой и подвергается осквернению (действия Саломеи в пьесе коробят даже царя Ирода, который после поцелуя покойника велит ее казнить), доктор Дапертутто - посредник между мирами, трикстер, способный передвигаться между ними, дон Жуан - в версии Гумилева вернувшийся из мира мертвых живым и невредимым и доктор Фауст, научившийся воскрешать мертвых во плоти.

Те же самые модели возвращения из мира мертвых представлены в рассказах Эдгара По, при этом у Ахматовой в «Поэме без героя» они как бы «вывернуты наизнанку», как перевернут и эпиграф «Золотого жука» - у По не «все правы», а «все не правы»:

Таблица 1. Соответствие образов у Эдгара По и у Анны Ахматовой

Э.А. По А.А. Ахматова способ взаимодействия с миро м ме ртв ых

«Черный кот» лейтенант Глан - Кнут хозяин умирает, питомец

Гамсун, «Пан» жив (у Гамсуна -

8

на о б о ро т: пито ме ц умирает, хозяин жив)

«Овальный портрет» Дориан - Оскар Уайльд, «Портрет Дориана Грея» человек умирает, его по ртре т ж ив е т

«Береника» Иоканаан - Оскар Уайльд, «Саломея» живой мужчина испытывает непреодолимое влечение ко рту мертвой женщины (у Уайльда наоборот - живая женщина испытывает непреодолимое влечение ко рту мертвого мужчины)

«Падение дома Ашеров» Доктор Дапертутто -Гофман, «Сказка об утраченном отражении» ч е ло в е к утра ч ив а е т свое отражение (у По -близнеца, духовное и физическое отражение), также присутствует образ появления таинственной фигуры в белом

«Лигейя» Фауст - Кристофер Марло возвращение в чужом теле, идентификация ч е ре з «ос о бые приме ты»

«Морелла» Дон Жуан - Байрон, Н.С. Гумилев возвращение матери в образе дочери, физическое воплощение ме ртв о г о в ж ив о м

Если провести сопоставление по рассказам По, то получается, что образ Дон Жуана соответствует Морелле и символизирует возвращение предка в теле потомка. Следовательно, Дон Жуан - это не только персонаж легенды, это еще и сам Гумилев, вернувшийся в теле Гумилева (у По - Морелла первая и Морелла вторая).

Отсылки к ситуации захоронения заживо и замуровывания в стену (как в рассказах По «Черный кот», «Сердце-обличитель» и «Бочонок амонтильядо») встречаются также в письмах Ахматовой, когда она говорит о себе: «Ахматова была кое-как (с 1925 г.)

замурована в первую попавшуюся стенку» [4, Сш 226]. То же видим в стихотворениях: так, «Подвал памяти», созданный 18 января 1940 года, практически дословно воспроизводит сюжет «Черного кота» По:

Но сущий вздор, что я живу грустя

И ч то ме ня в ос по мина нье то ч ит.

Не ч а с то я у па мя ти в гостя х,

Да и она меня всегда морочит.

Когда спускаюсь с фонарем в подвал,

Мне кажется — опять глухой обвал

Уже по узкой лестнице грохочет. Чадит фонарь, вернуться не могу, А знаю, что иду туда, к врагу. И я прошу, как милости... Но там Темно и тихо. Мой окончен праздник! Уж тридцать лет, как проводили дам. От старости скончался тот проказник... Я опоздала. Экая беда! Нельзя мне показаться никуда. Но я ка с а юс ь ж ив опис и сте н И у камина греюсь. Что за чудо! Сквозь эту плесень, этот чад и тлен Сверкнули два зеленых изумруда. И кот мяукнул. Ну, идем домой!

Но где мой дом и где рассудок мой? [1, Сш 460]

Ср. у По: «Подвал прекрасно подходил для такой цели. Кладка стен была непрочной, к тому же не столь давно их наспех оштукатурили, и по причине сырости штукатурка до сих пор не просохла. Более того, одна стена имела выступ, в котором для украшения устроено было подобие камина или очага, позднее заложенного кирпичами и тоже оштукатуренного. ... Труп моей жены, уже тронутый распадом и перепачканный запекшейся кровью, открылся взору. На голове у нее, разинув красную пасть и сверкая единственным глазом, восседала гнусная тварь, которая коварно толкнула меня на убийство, а теперь выдала меня своим воем и обрекла на смерть от руки палача. Я замуровал это чудовище в каменной могиле»

Образ контура, нарисованного на штукатурке подвальной стены, присутствует также в стихотворении Ахматовой «А в книгах я последнюю страницу.» [2, с- 54]:

... И только в двух домах

В том городе (название неясно)

Остался профиль (кем-то обведенный

На бе лос не ж ной из в е сти с те ны),

Не женский, не мужской, но полный тайны.

И, говорят, когда лучи луны —

Зеленой, низкой, среднеазиатской —

По э тим с те на м в полночь про бе г а ют,

В особенности в новогодний вечер, То слышится какой-то легкий звук, Причем одни его считают плачем, Другие разбирают в нем слова.

В стихотворении «Надпись на книге» также присутствует образ зловонного подвала: Из-под каких развалин говорю, Из-под какого я кричу обвала, Как в негашеной извести горю

Под сводами зловонного подвала. [1, с 457]

Не вызывает сомнения, что Ахматова была хорошо знакома с текстами Эдгара По -помимо свидетельств о чтении ею рассказов По, упомянутых выше, об этом свидетельствует также ее исследование стихотворений Н.С. Гумилева в связи с текстами По: так, в музее Ахматовой в Фонтанном доме хранится ее рукопись «Эдгар По», датирующаяся 1925 - 1926 гг., в которой представлено исследование «Заметки конспективного характера о мотивах произведения Эдгара По в поэзии Н.С. Гумилева»

В рукописном листке упомянуты «Падение Ашерова дома», «Лигейя» - то есть основные рассказы, связанные с темой возвращения из мира мертвых в мир живых. Таким образом, в «Поэме без героя» присутствует достаточно разветвленная и многослойная отсылка к текстам Эдгара По, через произведения которого выстраивается связь и с другими представителями английской литературы: Оскаром Уайльдом («Портрет Дориана Грея» и «Саломея»), Кристофером Марло («Трагическая история доктора Фауста»), Джорджем Байроном («Дон Жуан»), смысловые связи с которыми представлены и в других строках поэмы.

Глубокое знакомство Ахматовой с Эдгаром По и обращение к его текстам в связи с исследованием наследия Н.С. Гумилева свидетельствует о том, что эти отсылки пронизывают текст поэмы и в качестве связи с творчеством Гумилева и в качестве дани памяти ему как одному из возможных адресатов посвящения «Поэмы».

Текст «Поэмы без героя», таким образом, представляется многослойным с точки зрения смысловых интерпретаций, и эта поливалентность заложена в текст автором. Семиотически такой текст представляет собой знак с одним означающим и множеством означаемых, которые взаимодействуют по принципу сингулярности - целостное прочтение представляет собой своего рода «пучок» смыслов, и каждый новый интерпретатор может добавить к нему новое ответвление семантики. Мотив возвращения мертвеца к живым архетипичен для европейской и мировой культуры и имеет множество художественных воплощений. А. Ахматова выбрала в качестве одного из смысловых «ключей» к этому мотиву творчество Э.А. По, резонирующее с ее стихотворениями и самоидентификацией как «заживо погребенной», но сумевшей вернуться в мир живых.

О бра з в ос с та ющ е й из ме ртв ых ж е нщ ины с про е циро в а н та кж е на о бра з в ос ста ющ е й из мертвых Поэмы, которая также охарактеризована во второй части триптиха как «полумертвая и немая», однако сумевшая выбраться из могилы. Отметим, что во всех случаях возвращения мертвеца у Эдгара По оканчиваются трагическим финалом: сумевшие вернуться к живым из могилы умирают буквально спустя мгновение после

того, как вернулись. «Оживление» у Ахматовой оказывается успешным: и Поэма, и ее лирическая героиня не умирают тотчас же, но продолжают жить. Это делает «Поэму без героя» своего рода ответом Эдгару По: возвращение из мира мертвых становится не только возможным, но и упроченным, долговечным.

Библиография

1. Ахматова А.А. Собрание сочинений в 6 т. - Т. 1. - М.: Эллис Лак, 1998. - 968 с.

2. Ахматова А.А. Собрание сочинений в 6 т. - Т. 2. Ч.1. - М.: Эллис Лак, 1999. - 640 с.

3. Ахматова А.А. Собрание сочинений в 6 т. - Т. 2. Ч.2. - М.: Эллис Лак, 1999. - 528 с.

4. Ахматова А.А. Собрание сочинений в 6 т. - Т. 3. - М.: Эллис Лак, 1998. - 768 с.

5. Байрон Дж. Г. Дон Жуан. - пер. Т. Гнедич. // Байрон Дж. Г. Собрание сочинений в четырех томах. - Т. 1. - М.: Правда, 1981. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.ru/POEZIQ/BAJRON/donjuan.txt

6. Гамсун К. Пан - пер. Е. Суриц. - М.: Текст, 2005. - 187 с.

7. Гофман Э.Т.А. Приключение в ночь под Новый год. - пер. Н.З. Лунгиной. // Гофман Э.Т.А. Собрание сочинений. В 6 т. - Т.1. - М.: Художественная литература, 1991. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/GOFMAN/night.txt

8. Гумилев Н.С. Дон Жуан в Египте // Гумилев Н.С. Стихотворения и поэмы. - Л.: Советский писатель, 1988. - С. 199 - 210.

9. Мандель Б.Р. Кристофер Марло: ложь, истина, сон, явь, или Пробьют часы, придет за мною дьявол, и я погибну. // [Электронный ресурс]. URL:

https ://document.wikireading.ru/46436

10. Марло К. Трагическая история доктора Фауста. - пер. Е. Бируковой. // Марло К. Сочинения. - М.: Государственное издательство художественной литературы. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL:

http://www.lib.ru/INOOLD/MARLO/marlowe_faust2.txt

11. Меркель Е.В. К мотивной структуре мистических новелл Э.А. По: мотивы двойничества и «погребения заживо» // Культура и цивилизация. - 2017.-№ 7. - С. 292 - 303.

12. По Э.А. Береника - пер. И.А. Неделина // По Э.А. Избранное. - М.: Художественная литература, 1984. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.ru/INOFANT/POE/berenika.txt

13. По Э.А. В смерти - жизнь. - пер. Норы Галь. // По Э. Избранные произведения: В 2 т. - М.: Художественная литература., 1972. - Т.1. - С. 69 - 75.

14. По Э.А. Лигейя - пер. И. Гуровой // По Э.А. Избранное. - М.: Художественная литература, 1984. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/INOFANT/POE/ligeia.txt

15. По Э.А. Морелла - пер. И. Гуровой // По Э.А. Стихотворения. Проза. - М.: Художественная литература, 1976. Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://www.lib.ru/INOFANT/POE/morella.txt

16. По Э.А. Падение дома Ашеров. - пер. Норы Галь // По Э. Избранные произведения: В 2 т. - М.: Художественная литература., 1972. - Т.1. - С. 177 - 195.

17. По Э.А. Черный кот. - пер. В.А. Хинкиса // По Э.А. Избранное. - М.: Художественная литература, 1984. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://lib.ru/INOFANT/POE/blackcat.txt

18. Уайльд О. Портрет Дориана Грея. - пер. М.А. Абкиной. - М.: АСТ, 2014. - 320 с.

19. Уайльд О. Саломея. - пер. В. и Л. Андрусон. Под редакцией К. Бальмонта. - М.:

Книгоиздательство «Гриф», 1904. // Цит. по // [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.rU/u/uajlxd_o/text_1904_salome.shtm

20. Цивьян Т.В. «Поэма без героя»: еще раз о многовариантности // Ахматовский сборник 1. - Сост. С. Дедюлин, Г. Суперфин. - Париж, 1989. - С. 123 - 129.

21. Цифровой архив Н.С. Гумилева // [Электронный ресурс]. URL: http://gumilev.literature-archive.ru/ru/content/edgar-po

22. Чижонкова Л.В. Отражение персонажей «Поэмы без героя» А. Ахматовой в зеркалах имен // Проблемы теории и практики изучения русского языка. - М.: Пегас, 1998. - Вып. 1. - С. 137 - 144.

23. Чуковская Л.К. Герой «Поэмы без героя» // Знамя. - 2004.-№ 9. - С. 128 - 141.

24. Чуковская Л.К. Полумертвая и немая // Континент. - 1976.-№ 7. - С. 430 - 436.

25. Яковлева Е. Любовь по-родственному. Как Эдгар По женился на своей малолетней кузине // [Электронный ресурс]. URL: https://www.livelib.ru/articles/post/19304-lyubov-porodstvennomu-kak-edgar-po-zhenilsya-na-svoej-maloletnej-kuzine

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Рецензируемая работа имеет ярко выраженный компаративный характер, ибо текст Анны Ахматовой сопоставляется с произведением Эдгара По. Выбранный вектор оценки, на мой взгляд, достаточно интересен и продуктивен. Исследователь в начале статьи отмечает, что «текст «Поэмы без героя» располагает к поливалентной интерпретации -по нашему мнению, в этом произведении не может быть выделен один четко закрепленный «твердый» смысл - это произведение имеет множество подтекстов, двойных и тройных смыслов, на которые указывает сам автор». Таким образом, предмет изучения конкретизирован, а методологическая формация современная и продуктивна. Анализ «Поэмы без героя» Ахматовой идет в строго выверенной, логически закономерной последовательности. Отчасти этим и определяется научная новизна статьи. Сочинение, думается, может быть использовано как методологический базис для формирования новых работ смежной направленности. Вариации сопоставления ахматовского текста и прозаических конструктов Э. По расширяет мыслимые пределы лирического объекта. Суждения, мысли по ходу научной наррации объективны: «связи с текстами Эдгара По, как нам представляется, обусловлены не только поиском эпиграфа, но, в первую очередь, самим сюжетом поэмы: первая часть посвящена возвращению умерших, и лирическая героиня изумляется.», или «в творчестве По существует также вариант возвращения из мира смерти через неодушевленный предмет - картину. В рассказе «Овальный портрет» (другое название «В смерти - жизнь») герой в буквальном смысле убивает свою жену, рисуя ее портрет, и в момент завершения картины жена воплощается в картину, картина физически заменяет ее.», или «мотив возвращения «с того света», прихода мертвецов присутствует и в «Поэме без героя». Лирическая героиня встречает гостей-мертвецов и перечисляет их список.», или «авторы комментариев к «Поэме без героя» отмечают влюбленность в Глана как в образ мужественного, северного мужчины - и через него - влюбленность в автора «Пана».» и т.д. В статье достаточное количество ссылок, цитаций, они верно оформлены, специальной правки не требуется. Тематическая раскладка статьи говорит о серьезной заинтересованности исследователя, суть сочинение, следовательно, не только в том, чтобы манифестировать вопрос, но аргументировано его доказать. Стиль, язык статьи

собственно научный, терминологическая составляющая верифицирована. Вопрос, выбранный для анализа, полностью дешифрован, к тому же табличный вид обобщения ярко демонстрирует наработанное. Я считаю, что ориентир именно на образный ряд и тематический фактор (формальный ценз) текстов Эдгара По и А. Ахматовой позволяет приблизиться и к содержательной сути (смысловые пределы). Итоги исследования созвучны основному блоку: «текст «Поэмы без героя», таким образом, представляется многослойным с точки зрения смысловых интерпретаций, и эта поливалентность заложена в текст автором. Семиотически такой текст представляет собой знак с одним означающим и множеством означаемых, которые взаимодействуют по принципу сингулярности - целостное прочтение представляет собой своего рода «пучок» смыслов, и каждый новый интерпретатор может добавить к нему новое ответвление семантики». Фактических нарушений не выявлено, объем наличного текста достаточен для конкретизации и разверстки научной проблемы. Библиография к тексту объемна, полновесна. Статья «Эхо» Эдгара По в «Поэме без героя» и поздних стихах Анны Ахматовой» может быть рекомендована к открытой публикации в журнале «Litera».