CC BY
260
стоящий из различных комбинаций и вариантов выразительных средств, адаптируя их к условиям нашего времени.
Это и определяет огромную долю художественной ответственности артиста, который работает над постановкой моноспектакля. Артист тщательнейшим образом должен про-Библиографический список
извести отбор и комбинацию выразительных средств. А, как известно, тщательно отобранное и подготовленное «оружие» неоспоримо способно обеспечить меткое попадание прямо в цель.
1.Крымова, Н. Владимир Яхонтов. - М.: Искусство, 1978.
2.Аксенов, В.Н. Искусство художественного слова. - М.: Изд. Академии Наук РСФСР, 1962.
3.Катышева, Д.Н. Литература и сцена. Театр одного актера (моноспектакль). Литературный театр. Театр поэта.
4. Артоболевский, Г.В. Художественное чтение. - М.: Просвещение, 1978.
Статья поступила в редакцию 21.02.10
СПб.: Нестор, 2004.
УДК 811.11
Е.В. Рылова, преп. ААЭП, г. Барнаул, E-mail: symbol.evr@mail.ru ЭФФЕКТИВНОСТЬ СОЦИАЛЬНОЙ РЕКЛАМЫ: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В работе анализируется статусность обращений в современной социальной рекламе, подчёркивается важность и значимость вокативов. Функционирование обращений в современной рекламе признаётся социолингвистической проблемой. Предлагается создание смысловой модели социальной рекламы, которая будет способствовать повышению её эффективности.
Ключевые слова: социальная реклама, обращение, вокатив, социальный статус, призыв, лозунг, культурные константы, стереотип, смысловая модель.
Одной из проблем современной отечественной социальной рекламы является её неэффективность. Определение социальной рекламы предполагает двойственность восприятия её смысла: во-первых, это должна быть реклама социального содержания - она должна решать социальные задачи; во-вторых, она должна быть направлена на определённую социальную группу.
Понятие «социальное содержание» рекламы исследуется и раскрывается в учебниках по социологии, научных статьях, например, в хрестоматийном учебнике В.В.Учёновой и
Н.В.Старых «Социальная реклама»: Социальная реклама - это особый вид коммуникации [1. с. 5]. По определению М.И. Пискуновой: “Социальная реклама - это информация, представляющая общественные или государственные интересы, и направленная на достижение благотворительных целей, оформленная таким образом, чтобы оказать направленное воздействие на массовое, корпоративное и индивидуальное сознание с целью вызвать реакцию целевой аудитории” [2. с. 189].
Социальная реклама - это лишь одна из многих коммуникативных связей между властью, бизнесом, общественными организациями и рядовыми гражданами. В ведении именно социальной рекламы находятся следующие направления социальной работы:
1. информирование населения о социальных услугах и налаживание обратных связей между социальными службами и их клиентами;
2. консолидация усилий государственных, коммерческих и благотворительных структур в создании атмосферы общественного партнёрства;
3. формирование позитивных поведенческих установок у основной массы обычных граждан [1. с. 7].
Однако в данных определениях отсутствует важная, на наш взгляд, составляющая социальной рекламы - части современного российского общества, как статусное неравенство. Это понятие достаточно узко представлено в специальной литературе по социальной рекламе, хотя оно, по нашему мнению, подразумевается и является ключевым. Призмой презентации данного понятия мы избрали язык как отражатель социальных, психологических, культурологических процессов, происходящих в обществе.
В монографии В.И. Карасика «Язык социального статуса», посвященной лингвистическому изучению социального статуса человека на материале современного английском языке, представлены подходы к изучению этого явления. Понятие социального статуса первоначально означало правовое положение юридического лица. В широкий научный обиход оно
введено Максом Вебером: статус, класс и власть выступают в качестве основных измерений социальной стратификации, причём статус признаётся наиболее конкретным звеном в этой триаде. Статус получает широкие способы выражения в языке. Социальный статус человека имеет субстанциональное и реляционное изменение. В первом случае имеются в виду независимые и усвоенные характеристики человека - пол, возраст, национальность, культурное и социальное происхождение, с одной стороны, и образование, профессия, степень владения языком, с другой стороны. Во втором случае рассматривается соотносительное положение в социальных структурах, выражаемое в терминах социального и ситуативного неравенства - отношения между вышестоящим и нижестоящим.
Понятие социального статуса в социологии и других науках отличается от языкового представления социального статуса, вычленяемого методами различных процедур лингвистического анализа из лексических значений слов. Статус
- это нормативная категория, и, следовательно, изучая статусные отношения, мы изучаем принципы общественного устройства, закодированные во всём богатстве нюансов естественного языка. Без учёта социального статуса участников общения само по себе общение носит искусственный либо провокационный характер. Вербальное выражение неравенства в языке реализуется на следующих уровнях:
1. интонационный уровень (просящая или приказывающая, вежливая или категоричная интонация),
2. грамматический уровень (сфера грамматической стилистики - виды модальности, вводные конструкции, разновидности императива, определённые виды инверсии),
3. словообразовательный уровень (некоторые уменьшительные суффиксы: огурчик, помидорчик, мясцо, билетик, документики - просторечие),
4. лексический уровень (специальные слова и выражения, обозначающие статусное неравенство, например, уважительные обращения, и слова, имеющие те или иные коннотации социального статуса).
Прагматическое значение в словаре описывается при помощи помет и примеров. По мнению Ю.Д. Апресяна, описание прагматического значения в словаре включает:
1. стилистические пометы типа «вульгарно», «вежливо»;
2. прагматические признаки лексемы (например, пер-фомативность: “Я обещаю”; “Здесь не курят!”);
3. нетривиальные иллокутивные функции - императив;
4. статус говорящего и адресата (например, «ты» - детское, хамское, панибратское...);
5. коннотации (например, свинья - грязная, боров -толстый).
Статусные языковые характеристики, отражающие особенности современного общения в российском обществе, чаще имплицитны. Поэтому не случайно современная социальная реклама «безлика»: Скажи наркотикам нет! (императив). Если обратиться к классическим советским примерам социальной рекламы, то такие императивные формы обращений были не редки, однако они почти всегда дополнялись оценочными обращениями: “Не болтай у телефона! Болтун -находка для шпиона.”; “Эх-маманя! Была-бы ты грамотной, помогла-бы мне!” (орфография оригинала) [3].
Обращение как предмет изучения привлекает многих исследователей. В лингвистической литературе выделяют риторическое и обычное обращения. “Риторическое обращение или апостр'оф (греч. apostrophe - личное обращение) - это фигура речи, отличающаяся от обычного обращения [называющего лицо, к которому в непосредственном обращении адресована речь; "Обращение - распространяющий член предложения - имя в форме именительного падежа, возможно - с зависящими от него словоформами, называющий того, к кому адресована речь. Это может быть название лица, неодушевлённого предмета или явления... " ("Русская грамматика " - 80)] тем, что форма обращения используется в ней не столько для называния адресата (второго лица), сколько для привлечения внимания к этому адресату со стороны других лиц (читателей, слушателей) и его оценочной характеристики” [4. с. 606].
Исследователи-лингвисты отмечают субъективно-модальные значения обращений и отмечают множественность их текстовых функций: “Основной функцией обращения, действительно, является название того, к кому направлена речь. Однако кроме этого обращения может также выполнять функцию речевого этикета или нести экспрессивную оценку, то есть выражать призыв, просьбу, ласку, угрозу, напоминание, удивление и т. п.” [5. с. 49]. Призыв определяется в словарях как отдельный речевой жанр: “Призыв - императивный речевой жанр; его цель - вызвать осуществление действия, исполнителем которого мыслится как адресат, так и автор вместе с адресатом. Для автора осуществление действия желательно, однако далеко не всегда он действует в собственных интересах, чаще преследует интересы третьих лиц или общего блага. Способы языкового оформления призывов могут быть различными: императивные конструкции, сочетания глаголов призывать с инфинитивом, инклюзивные конструкции - глагол давайте + инфинитив: Давайте говорить друг другу комплименты (Б. Окуджава). Широко употребительны безглагольные конструкции, придающие призыву категоричность: Долой Временное правительство! Сфера наибольшего распространения призыва - политическое общение; он входит в состав официальных жанров, с которыми партия и правительство обращались к народу, например, накануне важных советских праздников; призывами достойно встретим, укреплять, повышать была заполнена атмосфера советского города; в этом качестве жанр умер. Призыв стал речевым жанром устной публичной речи, парламентского общения, вошёл в состав такого нового речевого жанра, как послание президента. Близкие функции выполняет речевой жанр лозунг” [4. с. 510].
Слова, используемые в качестве обращения, выражают не только отношения говорящего к адресату, но и несут коннотацию о самом говорящем, о его воспитании, умении вести себя и о социальном положении. Нам близко понимание обращения как вокатива - «звательного» падежа (пушкинское “Что тебе надобно, старче?”) - в работе Карасика В.И.: “мы говорим о вокативах как о вербальной форме привлечения внимания адресата. По своей функции вокативы относятся к неинформативным речевым действиям (не собирают ничего нового) и выражают регулятивное, индексальное и эмоциональное содержание. Регулятивное содержание связано с установлением, поддержанием контакта, индексальное содержание характеризует психологический склад и социальный статус говорящего, эмоциональное содержание является до-
полнительным. В норме вокативы неинформативны, поэтому любое отклонение от шаблона несёт новую информацию ин-дексального или эмоционального характера.” [6, с. 194]. Так, нестандартное обращение заставляет адресата искать причины такого речевого действия и формулировать их в терминах прагматической интерпретации. Термином «вокативы» мы, вслед за В.И. Карасиком, обозначаем как речевые акты, так и языковые единицы, посредством которых выражаются соответствующие речевые акты.
В повседневном общении проявление социального статуса в обращении тоже редко. Советскому многофункциональному и символическому «товарищ» не нашлось эквивалента. Обращения: ‘Граждане”, “Господа” сегодня могут использоваться только в определённых ситуациях. «В дореволюционной России существовали разные слова-обращения: “господин”, “госпожа”, “сударыня”, “дама”. Некоторые из этих слов-обращений в настоящее время возрождаются и получают вторую жизнь. “Господин Петров”, - говорит ведущий телевизионной передачи, представляя зрителям очередного гостя. “Дамы и господа!” - такая форма обращения становится всё более популярной и постепенно вытесняет из жизни привычное для людей старшего поколения слово “товарищ” [7, с. 23]. “Обращения Товарищ! Гражданин! которые всё ещё пользуются большой популярностью в регионах бывшего СССР, имеют официальные и политические оттенки” [5, с. 50]: “Граждане СССР имеют право на отдых” (политический плакат). Лингвистическая литература по современному русскому речевому этикету рекомендует иностранцам, изучающим русский язык, использовать нейтральные формы при обращении: “Скажите, пожалуйста”; “Дайте, пожалуйста”; “Будьте любезны”; “Простите за беспокойство” и т.п.
Нет в современном русском языке и статусного обращения по возрасту: девушка - женщина; парень, юноша, молодой человек - мужчина. Исследователи дают противоречивые оценки таким обращениям: «называние пожилых мужчин и женщин “молодой человек” или “девушка” - это в какой-то мере тоже демонстрация уважения к незнакомым людям» [5, с. 50]. “Девушка, пройдите, пожалуйста, в другую кассу! -так можно обратиться к продавцу, к кассиру, к прохожему на улице. Но надо помнить, что эти слова не следует употреблять, если ваш собеседник далеко не молод - это может обидеть его. В этом случае лучше употреблять неопределённые формулы” [7, с. 23]. Статус выражает половую принадлежность, и она стилистически маркирована. “Использование в качестве обращений слов женщина (как и мужчина) воспринимается в литературном языке как невежливое, хотя в последние годы они имеют тенденцию к эволюции из группы грубых слов в группу нейтральных” [5, с. 50].
Расширение и сужение стилистического использования слова по-разному оценивается социумом: “если сфера употребления слова с ярко выраженной стилистической окраской сужается, то процесс остаётся самими говорящими незамеченным, неосознанным и во всяком случае не вызывает никакой социальной реакции. Напротив, если сфера стилистически отмеченного слова расширяется, то это всеми замечается и вызывает общественную реакцию, часто резко отрицательную. Так произошло, например, со словом женщина: когда оно стало употребляться как обращение на людях (Женщина, ваша очередь подходит!), то реакция была и остаётся у многих резко отрицательной; слово мужчина как обращение до середины ХХ употреблялось в среде проституток - Мужчина, угостите папироской!” [8, с. 39].
Понятие “социального статуса” не находит отражения в современном русском языке в традиционной форме обращения, хотя потребность в таковой существует. Особенно остро, на наш взгляд, она проявляется в социальной рекламе. Поэтому частотными становятся плакаты, поздравления без обращений: «С праздником!», хотя гармоничнее звучит: «С праздником, дорогие барнаульцы!» или «С праздником, дорогие горожане!» В расширенной функции обращения - вокатива - в современном русском языке выступают имена собственные. Статусный признак в именах собственных актуализи-
руется при определённых комбинаторных вариантах имени, а также его неполных форм. Традиционно в русском языке обращение по имени и отчеству выражает уважение. Но в рекламе эта форма не используется.
Обращение по профессии, широко используемое в плакатах и лозунга советской эпохи (Опытные рабочие! Не издевайтесь над молодыми! Молодого рабочего обучим и поднимем!), не может иметь сейчас такой сферы распространения, так как профессия - характеристика социального статуса человека - в современном российском обществе тоже находится в стадии формирования. Деформированная стратификация не может быть объектом рекламы, где образование и компетентность утратили своё значение: процесс стратификации приобрёл во многом криминальный характер. Обращения по профессии часто являются примером проявления речевой агрессии. К примеру, современное бытовое обращение к милиционеру - мент - может уже не восприниматься как оценочное и вульгарное: “прочно вошло в обиходно-разговорный стиль воровское слово мент (милиционер). Заимствованное в начале ХХ в. из польского блатного жаргона (польск. твШв -полицейский; военный) в речь русских уголовников, оно стало активно употребляться и в современных СМИ благодаря отзывам о телесериале «Улицы разбитых фонарей».
Если в дальнейшем следовать логике использования блатного жаргона для названия милиционеров, то скоро их будут называть в общенародной речи всеми обидными воровскими словами: мусор, злыдень, козёл и др. А ведь в среде уголовников слово мент звучит крайне презрительно: оно означает не только милиционера, но и их социального врага” [9, с. 328-329]. Современная наружная реклама, используя игровые и креативные методики создания текста, выделяет это слово как составную часть другого - АргуМент. Тем самым акцентируется внимание потенциальных потребителей на самостоятельности этого компонента - слова, а, с другой стороны, создаётся новый контекст для расширенного использования жаргонной лексики, прецедент легализации нового обращения.
Социальную рекламу отличает от коммерческой, во-первых, предмет рекламирования - это должен быть некоммерческий продукт, во-вторых, отсутствие материальной выгоды от распространения. Последнее определение сближает социальную рекламу с искусством. Тогда она должна доставлять воспринимающему эстетическое наслаждение. Однако такое понимание уводит социальную рекламу от актуальных проблем современного общества, которые она призвана решать. Но что это за проблемы? Чем они ограничиваются? Какова специфика этого «некоммерческого продукта»? С одной стороны, совершенно ясно, что «общество в целом (или структура, которая действует «от имени и по поручению») определяет приоритеты в наборе, перечне тем для социальной рекламы» [10, с. 6]. С другой стороны, подчёркивает Л.Н. Федотова, мы имеем дело с массовыми информационными процессами, в которых как «система продуцирования контента информационных процессов, так и сфера его потребления в массовом обществе обладает степенью неопределённости» [10, с. 6].
Деятельностный подход, разработанный А.Н. Леонтьевым и описанный в психолингвистике А.А. Леонтьевым, представляется актуальным для создания методики, которая будет способствовать повышению эффективности социальной рекламы. Классическая модель деятельности включает: потребности, мотивы, цель, орудия и результат. Следовательно, каждый этап деятельности должен быть соотнесён с целями и задачами рекламы, а также с её аудиторией. Если мы хотим просто привлечь внимание к той или иной проблеме, то в этом случае достаточно обратиться с призывом или просто вызвать ту или иную эмоциональную реакцию публики. Так часто и поступает современная социальная реклама: «Спасём детей от наркотиков!», «6 заблуждений наркомана.», «Курить бросим
- яд в папиросе!», «Стань донором!». Но если целью рекламы является пресечение пагубного влияния алкоголя, никотина, наркотиков и т. п., то здесь важно учитывать социальную ау-
диторию, мотивы, которые привели к зависимости. Положительным примером может служить рекламная продукция ГУЗ «Алтайского краевого наркологического диспансера» серии: А ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ? (рекомендации тем, кто хотел бы бросить курить); ПРОЧТИ И ПОДУМАЙ, (статистические данные о вреде курения и алкоголя); ТВОЯ ЖИЗНЬ - ТВОЙ ВЫБОР (правовая грамотность для подростков); ЧТО ТАКОЕ ДЕ-ПРЕСИЯ? (причины и опасность заболевания).
Существует мода не только на вещи, но и на виды информации - виды смыслов. Обмен информацией между членами социума представляется в психолингвистике как процесс репрезентации, а далее, понимания/непонимания личностных смыслов. В теории архетипов К.Г. Юнга «Мудрый старец» символизирует архетип смысла. По мнению В. М. Найдыша «за этим архетипом скрывается инвариант биосоциальной организации, определяющий отношения по поводу распределения социальных ролей (асимметричные отношения доминирования - подчинения; иерархия ролей; ранжирование целей и др.)» [11, с. 531]. Рамки статьи не позволяют рассматривать глобальную проблему соотношения смысла и значения. Остановимся лишь на одном высказывании отечественного философа В.П. Зинченко: «Человек извлекает смысл из мира-текста, переводит его на свой язык предметных, операциональных или вербальных значений. Процедура в целом носит название означивания смысла. Означивание смысла, построение знака и “размещение” его между собой и миром - это и есть Культура. Культура всё превращает в знак, язык, понимаемые в самом широком смысле. В обыденной жизни перевод смысла на язык вербальных значений избыточен. Огромное число проблемных ситуаций, требующих действия, разрешается без такого перевода. Как бы непосредственно на языке движений, действий, эмоций и т. д. Однако это не меняет общего правила. Смысл означивается, так сказать, ответным действием, операциональным значением» [12, с. 102].
Смыслы, циркулирующие в обществе как стереотипы, константы, обобщённые символы находятся в постоянном движении. Однако такое движение не является хаотичным. Согласно синергетической терминологии оно представляет собой «соревнование двух противоположных начал» - хаоса и порядка - постоянно изменяющихся и константных смыслов.
Современное естествознание объясняет такое состояние свойствами самоорганизующейся системы. «Благодаря своему междисциплинарному характеру, теория самоорганизации (синергетика) может рассматриваться также как исходное основание для кроссдисциплинарной, кросспрофессиональной и кросскультурной коммуникации» [13, с. 244]. Модели, построенные с учётом основных принципов синергетики, способны прогнозировать принятие эффективных решений в условиях нестабильности, нелинейности и открытости будущего.
Смысловая модель социальной рекламы может быть представлена в виде поля, ядром которого являются константы русской культуры (фиксированные в словарях, пословицах и т.п.) и общечеловеческие ценности (мир, экология, любовь и сострадание и т.п.), а изменяющуюся периферию создают анекдоты, обновляющаяся лексика разговорно-обиходного стиля, подростковая речь (корпоративный жаргон), современные направления молодёжной музыки, современный юмор и сатира (“Красная бурда”, “Наша Russia” и др.) и т.п.
Словарь констант Ю. С. Степанова представляет концепты русской культуры, которые вполне могут занять центральное место нашей исследовательской модели: концепты “Родная земля”, “Правда и Истина”, “Отцы и Дети” и др. Однако необходимо отметить, что и эти «общие места» могут деформироваться. Как отмечает О.В. Тарбеева, анализируя изменение пословиц, важен не только сам факт деформации этих общих мест, но и причины деформации. «Все изменения происходят не произвольно, а в соответствии с законами культуры, так как в формировании общих мест существует культурный отбор. По этой причине воспитание морали практически имеет дело с временными и вечными, т.е. культурно значимыми общими местами» [14, с. 94].
Пословицы и афоризмы, представляющие собой ценно- ассоциативные понятия языка - это Добро, Любовь, Труд и
стные суждения (что есть добро и что есть зло), представляют Работа, Семья, Мужчина и Женщина, Время, Бог, Деньги,
собой ту же систему концептов, так как опираются на базовые Честность и др.
Библиографический список
1. Учёнова, Н.В. Социальная реклама: учебное пособие / Н.В. Учёнова, Н.В. Старых. - М.: ИндексМедиа, 2006.
2. Пискунова, М.И. Социальная реклама как феномен общественной рефлексии // Паблик рилейшнз и реклама в системе коммуникации. - М.: 2004.
3. www.plakat.ru
4. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. - М.: Флинта: Наука, 2003.
5. Ань Цян (Китай) О субъективно-модальных значениях обращений // Русский язык за рубежом. - 2002. - № 2.
6. Карасик, В.И. Язык социального статуса. - М.: ИТДГК “Гнозис”, 2002.
7. Капитонова, Т.И. Как вы скажете по-русски? Учебное пособие по русскому речевому этикету для иностранных студентов 1-11 курсов негуманитарных вузов. - СПб: СМИО Пресс, 2008.
8. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: академический Проспект, 2001.
9. Грачёв, М. А. От Ваньки Каина до мафии. - СПб.: «Авалон», «Азбука-классика», 2005.
10. Федотова, Л.Н. Социальная реклама: проблемы границ // Социальный РЯ и социальная реклама: опыт и новаторство: Материалы Международной научно-практической конференции (21-23 мая 2008 г.) / под ред. О.П. Чернеги. - Барнаул, 2008.
11. Найдыш, В.М. Философия мифологии. XIX - начало XXI в. - М., 2004
12. Зинченко, В.П. Живое знание. Психологическая педагогика. Материалы к курсу лекций. - Самара, 1998. - Ч.1.
13. Князева, Е.Н. Синергетический вызов культуре // Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. - М., 2000.
14. Тарбеева, О.В. Условия и причины изменения ценностных предпочтений лингвокультурных концептов (на материале русских и английских пословиц) // Вестник МГУ. - 2007. - №1. - Сер. 19.
Статья поступила в редакцию 11.02.10
УДК 811.112.2’ 373.23
Е.В. Сильченко, канд.филол. наук, доц. AA3n, E-mail: mssw@list.ru; Т.В. Шенкнехт, канд.филол. наук, доц. AAЭП, г. Барнаул, E-mail: schenk2002@mail.ru
АСИММЕТРИЯ КАК ФАКТОР ПРОГНОЗИРОВАНИЯ СВОЙСТВ РЕФЕРЕНТА (НА ОСНОВЕ ИМЕНОВАНИЙ ЛИЦА В АНГЛИЙСКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ)
Предлагаемая статья посвящена изучению асимметричных антропонимических высказываний, для которых характерно несоответствие между именуемым и именованием. Продуктивным способом их образования является метафорический перенос. Анализ подобных именований дает возможность прогнозировать ряд свойств референта.
Ключевые слова: асимметрия, антропонимическое высказывание, метафора, прогнозирование, референт.
В современных лингвистических исследованиях, направленных на личность, находит отражение человеческий фактор. В этой связи актуальным становится изучение именований человека, которые могут быть разделены на первичные и вторичные. В первом случае речь идет о симметричных номинациях, поскольку имя напрямую соотносимо с его носителем, референтом. Во втором случае номинация характеризуется асимметрией, поскольку нет указанного соответствия.
Проблемами асимметрии в языке занимались С. О. Карцевский, В. Скаличка, Е.И. Шендельс, В.Г. Гак, Ф.И. Маулер, Ю.Н. Люткина и другие. Парные категории симметрии и асимметрии - атрибуты любых систем, в том числе языковой. В самом общем виде симметрия - это совпадение, асимметрия представляет собой несовпадение, расхождение по каким - либо признакам. Асимметрия является важным компонентом языковой системы, связанным с устройством и функционированием языка.
Говоря об именованиях, следует различать асимметрию по статусу, например, возрастную или в социальном плане, и асимметрию (несоответствие) между именованием и референтом, например, Affe по отношению к человеку. Последний вид асимметрии является предметом исследования настоящей статьи и представлен в следующей ситуации.
Im Stall, der hinter dem Gartenhaus stand, hielt Herr Lode-mann zeitweise bis zu 20 Kaninchen. ... «Du Kaninchenkonig», sagte Friederike. «Und was machst du, wenn eines Morgens der Stall leer ist?» «Quatsch. Bei uns ist noch nie eingebrochen wor-den» (Grun M. Von der. Friedrich und Friederike oder Ist das schon die Liebe?).
Фридерика, обращаясь к своему другу Фридриху, употребляет именование Kaninchenkonig, которое рассматривается как асимметричное, поскольку последний не яв-
ляется королем, и тем более он - не король кроликов. Иначе говоря, нет соответствия между антропонимом и референтом, т.е. тем, кому он адресован. Именование в данном случае происходит на основе некоторых сходств: отец мальчика разводил кроликов, за которыми любил ухаживать сын. Именно этим мотивировано данное вторичное обращение, актуализованное метафорой.
«Исследование отдельных форм асимметрии показывает, что явления асимметрии, бытующие как в плане выражения, так и в плане содержания, обусловливают компактность и экономичность языковой системы (С.О. Карцевский, В. Саличка, Е.И. Шендельс)» [1, с. 231]. Асимметричные антропонимические высказывания представляют собой экономичный способ характеристики референта. Если имя или фамилия выполняют, как правило, функцию идентификации и несут минимум информативного потенциала, то асимметричные именования обладают более широкими потенциями в плане представления носителя имени.
(2) “Als Lehrer Griebe vor dem Bus alle Namen aufgeru-fen hatte, sagte er: „Also Friderike Meister ist nicht da. Lo-demann, du muptest doch wissen, wo sie steckt“ (Grun M. Von der. Friedrich und Friederike oder Ist das schon die Lie-be?).
Именования Friderike Meister и Lodemann следует рассматривать как симметричные, поскольку они напрямую соотносимы с их носителями. Указанные антропонимы дают следующую информацию о референтах: Friderike Meister - человек женского пола, немка по происхождению, Lodemann - фамилия, которая может принадлежать как мужчине, так и женщине. Использование официальных вариантов именований указывает на формальный характер коммуникации.
