CC BY
68
эффективное воздействие в масс-медиа: моделирование страха
Марина Ростиславовна жЕЛТУХинА,
доктор филологических наук, профессор, академик РАЕН, профессор кафедры английской филологии, зав. научно-исследовательской лабораторией «Дискурсивная лингвистика» Волгоградского государственного социально-педагогического университета, г. Волгоград, е-та1 zzmr@mail.ru
Статья посвящена воздействию на адресата в современных масс-медиа. Рассматривается эффективное воздействие через моделирование страха в современном медиадискурсе. Описываются наиболее частотные модели культивирования страха на примере российской прессы.
Ключевые слова: воздействие, масс-медиа, медиадискурс, страх, моделирование страха, модели страха.
Marina R. ZHELTUKHINA,
PhD (Philology), Full Professor, Member of the Russian Natural Sciences Academy, Full Professor of the English Philology Chair, Head of the Research Laboratory "Discourse Linguistics", Volgograd State Socio-Pedagogical University, Volgograd, e-mail: zzmr@mail.ru
The article is devoted to impact on the addressee in the modern mass media. Effective influence through modeling of fear in the modern media discourse is considered. The most frequency models of fear cultivation on the example of the Russian press are described.
Keywords: impact, mass media, media discourse, fear, modeling of fear, fear models.
Стремительное развитие технологий, экономическая и политическая глобализация обусловливают быстрые изменения условий и форм существования человека, что объясняет порождение и формирование разнообразных человеческих страхов [Желтухина 2013; Wright 1986; Zheltukhina 2015 и др.]. В связи с новыми реалиями появляются ранее неизвестные формы страха, которые связаны с биологическими, химическими, информационными технологиями (репродукция человека, использование стволовых клеток, роботизация, применение оружия массового поражения, экологические катастрофы и т. д.). Возрастают страхи, вызванные такими негативными социальными явлениями, как наркомания, алкоголизм, насилие, терроризм, демографические проблемы и т. д. Современные масс-медиа создают и культивируют страхи для оказания эффективного воздействия на адресата [Желтухина, Байбикова, Зубарева 2014]. Воздействие на адресата проходит на разных уровнях языка: лексическом, грамматическом, а также в стилистическом аспекте, которые предлагают медиаадресанту широкий спектр приемов для выражения экспрессивных и семантических оттенков текста, порождающего страх у медиаадресата [Изард 1999; Желтухина 2011; 2014]. В данной статье опишем наиболее частотные модели страха на примере российской прессы.
1. МОДЕЛЬ КОНЦЕНТРИРОВАННОГО ПОВТОРЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ основана на постоянном повторении в тексте одной и той же мысли, порождающей и утверждающей страх. Однако прием повторения, лежащий в основе данной модели, встречается в печатных СМИ реже, чем в телевизионных и радиопередачах, поскольку статьи имеют большую ограниченность своего местоположения, им нужно преподнести текст максимально эффективно в рамках заданных границ. Применение приема повторения уместно и эффективно в тех случаях, когда в тексте статьи слишком мало рациональных аргументов [подробнее о данном и др. приемах см. Баранов 2007]. Часто грамматические повторы усиливаются лексическими, когда повторяющиеся грамматические элементы и конструкции (подлежащие, сказуемые, второстепенные члены предложения, простые предложения, сложные предложения и т. п.) дополняются повторяющимися лексическими элементами.
Использование модели концентрированного повторения информации помогает адресату ассоциировать объект с необходимыми для медиаманипулятора понятиями. Так, в статье «Катастрофа в го-
ловах» (Московский комсомолец, 13.11.2013) ее автор пытается придать теме публикации наибольшую весомость, достаточно часто обращаясь к слову «шок» в соседстве со словом «бардак»:
«Каждая страшная трагедия повергает общество в шок, и каждый раз этот шок обретает новые оттенки», «Наверняка нам еще предстоит узнать шокирующие факты про бардак с лицензиями...», «Эта составляющая нашего шока не меняется, падают ли самолеты, тонут ли корабли», «Тотальный бардак не перестает удивлять своим многообразием», «Пару недель назад вся Уфа обсуждала шокирующее ДТП», «Кровь, ужас, другие пешеходы в состоянии шока обходят и бредут дальше, как роботы».
Стоит отметить, что подавляющее большинство предложений повторяют грамматическую структуру (подлежащее, сказуемое, второстепенные члены предложения (дополнение, обстоятельство)), а также усиливаются лексическими повторами однокоренных слов негативной устрашающей семантики, выступающих в роли подлежащего, дополнения, обстоятельства или определения (шок, шокирующие, шока; бардак, про бардак и т. п.), что придает медиатекстам утвердительный характер, не предполагающий существования отличных мнений.
2. модЕль Фрагментации состоит в дроблении информационного потока на отдельные фрагменты, не связанные друг с другом, чтобы медиаадресат не смог сформировать адекватное и полноценное представление о реальной картине мира, вызывающей страх.
Примером использования данного приема является текст статьи «Нас пугают. Но там ли опасность?» (Комсомольская правда, 21.05.2009), в которой речь идет о мотивации выбора журналистами тем для своих статей. При этом внимание акцентировано преимущественно на желтой прессе. Приводятся темы, которые, по мнению автора статьи, вызывают наибольший отклик у читателя (опасность продуктов питания, потеря близких и здоровья, влияние алкоголя). После прочтения не удается определить, что хотел сказать автор, опираясь на несвязанные между собой мнения и факты, на которых строится все содержание статьи. Фрагментация наблюдается в грамматических подзаголовках статьи в виде коротких предложений, номинативных, безличных, эллиптических конструкций, риторических вопросов и др. в сочетании с разнообразными стилистическими средствами воздействия на адресата:
«Мышь за углом» (о журналистике как способе зарабатывания денег в погоне за «сенсациями»),
«Есть или не есть» (о вреде пищевых добавок),
«О пользе водки и вреде коктейлей» (о вреде алкоголя),
«Выше градус - выше смертность» (об отсутствии эффективной алкогольной политики в стране).
Можно сделать вывод, что целью данной публикации является погружение медиаадресата через воздействие страха в негативное эмоциональное состояние.
3. модЕль УПРоЩЕния заключается в высказывании главной мысли в наиболее краткой и, в то же время, энергичной форме, что порождает и утверждает страх. обычно в тексте данная мысль выступает в форме утвердительного предложения. При грамматическом упрощении конструкций используется общеупотребительная лексика, чтобы достигнуть максимальной доступности.
В статье «Нас пугают. Но там ли опасность?» (Комсомольская правда, 21.05.2009) модель упрощения реализуется в коротких эллиптических конструкциях с опущением глагола-сказуемого и заменой его на тире:
«Журналистика - это бизнес. Газета - коммерческое предприятие, которое должно приносить прибыль».
Данные предложения выражают главную мысль статьи, которая разворачивается в демонстрации медиаадресантом подтверждающих примеров-утверждений, представленных в упрощенном виде.
4. модЕль «ссылкА на ФиГУРУ ЭксПЕРтА» реализуется путем указания конкретного имени, должности, заслуг того, на чье мнение описается манипулятор, пытающийся вызвать страх у адресата. Построение модели «ссылка на фигуру эксперта» позволяет придать тексту наибольшую авторитетность. чаще всего данная модель осуществляется при помощи введения прямой речи или называния действующего лица, выступающего в роли подлежащего, что звучит наиболее авторитетно.
Например, в статье «Путь к жизни без антибиотиков: почему лекарства больше не действуют» (Аргументы и факты, 16.01.2014) использованы ссылки на мнение известных личностей (цитата философа Герберта Спенсера: «Один раз нарушив естественный ход вещей, мы не знаем, какой за этим последует результат») и мнение экспертов (главный врач Великобритании Салли Дэвис сравнивает опасность бактерий с «угрозой терроризма»).
В медиафрагменте статьи «Дом с привидениями. Может ли жилище стать причиной болезни и смерти» (Аргументы и факты. Здоровье, 03.07.2014) мы также можем увидеть пример модели «ссылка на фигуру эксперта»:
«Одна из версий, объясняющих существование проклятых домов и «нехороших» квартир, где постоянно болеют и умирают люди, была выдвинута ученым Густавом фон Полем. По его мнению, проблемы с физическим и психическим здоровьем жителей объясняются существованием так называемых геопатогенных зон - мест, неблагоприятно влияющих на организмы растений, животных и человека. По мнению фон Поля и его последователей, проклятые дома построены в местах, где на большой глубине в толще земной коры смещаются тектонические блоки. Такие разломы приводят к тому, что вредные вещества поднимаются к поверхности земли, вызывая эмоциональное напряжение и проблемы со здоровьем».
В данном случае к называнию конкретного лица, выступающего в роли подлежащего в именительном или в страдательной конструкции в творительном падеже, добавляются вводные конструкции (по его мнению, по мнению фон Поля и его последователей), что придает достоверность высказываемой медиаадресантом информации, усиливая воздействие страха на адресата.
5. модель «ссылка на неизвестный источник» применяется в тех случаях, когда автор статьи намерен донести определенную информацию до адресата, вызывающую страх, но не хочет нести за нее ответственность. В этом случае при построении модели «ссылка на неизвестный источник» используются следующие вводные конструкции, обобщения: «по слухам», «по непроверенной информации», «по сообщениям прессы», «сообщали все масс-медиа», «говорят сотрудники правоохранительных органов», «ходят слухи» и др. При этом адресату сложно судить об истинности получаемой информации, что порождает новые страхи и усиливает старые страхи адресата.
В статье «Кошмар на безымянной улице» (Московский комсомолец, 02.12.2004) мы наблюдаем реализацию модели «ссылка на неизвестный источник»:
«О том, что в семье Кожуховых мать занималась любовью с сыном, судачили все местные жители»; «Богом забытое место, - говорят о деревне сотрудники правоохранительных органов. - Сюда силком никого не заманишь, не то что по доброй воле».
Еще один пример применения модели «ссылка на неизвестный источник» взят из статьи «Гастар-байтеры залезают в долги» («Московский комсомолец, 20.06.2012):
«Гастарбайтеры идут за деньгами косяками, по 50-100 человек в день. Наличные им выдают без залога, под «честное слово». Возврат средств обеспечивает собственная служба безопасности, которая выбивает долги у гастарбайтеров. В мигрантской среде уже ходят слухи о нескольких узбеках, якобы покончивших жизнь самоубийством из-за кредитов».
6. модель Градации заключается в использовании последовательной группировки выражений для порождения страха. При применении данной модели значение каждого последующего выражения либо убывает, либо возрастает.
Например, в статье «Путь к жизни без антибиотиков» (Аргументы и факты, 16.01.2014) усиление эффекта воздействия достигается за счет нарастания противостояния в «схватке» антибиотиков и бактерий такими предложениями, как: «Междулюдьми и бактериями возникла гонка: кто кого?», «... счет в этой гонке не в нашу пользу», «Объявив войну бактериям, мы многих из них сделали сильнее.», «Ведь пока ничего более эффективного для борьбы со многими серьезными болезнями не придумано».
7. модель «ЭФФЕкт Присутствия» используется журналистами с целью достижения максимального эффекта воздействия и заключается в описании события таким образом, чтобы читатель почувствовал себя свидетелем происходящих страшных событий. Манипулятором предпринимается попытка максимального погружения объекта воздействия в происходящее. «Излюбленный прием репортеров - натурализм в передачи события, это особо актуально в период чрезвычайных ситуаций. Такой прием нацелен на максимальное эмоциональное воздействие. Реципиент «погружен» в описываемую ситуацию и может видеть «все ужасы» произошедшего» [Гаврилов 2013: 99-103].
Ярким примером использования модели «эффект присутствия» служит статья «Кошмар на безымянной улице» (Московский комсомолец, 02.12.2004), в которой описано достаточно подробно большое количество страшных ситуаций из жизни жителей заброшенной и загнивающей деревни. Применение
нарратива создает эффект присутствия, повествование ведется от первого лица множественного числа «мы». Медиаадресант, погружаясь в деревенский нарратив, проживает описанные ужасные ситуации вместе с героями статьи.
Итак, фактический материал наглядно демонстрирует, что различные уровни и аспекты медиадис-курса обладают значительной вариативностью и придают медиасообщениям экспрессию, делают его более эмоционально насыщенным. Нами выявлены следующие модели эффективного воздействия страха в современной российской прессе: модели концентрированного повторения информации, фрагментации, упрощения, градации, ссылки на мнение эксперта, ссылки на неизвестный источник, эффекта присутствия. В результате интенсивного использования вышеуказанных моделей медиатекст производит наибольший воздействующий эффект, что делает возможным достижение своих целей манипулятором. В результате проведенного анализа установлено, что наиболее частотна грамматическая модель концентрированного повторения информации (25%). Это связано с тем, что применение приема повторения помогает быстрее ассоциировать объект с необходимыми для манипулятора понятиями, а также позволяет внедрить и закрепить необходимый страх в сознании адресата. Далее по частотности следуют такие модели, как «ссылка на фигуру эксперта» (20%), «эффект присутствия» (15%), «упрощение» (12%), «ссылка на неизвестный источник» и «фрагментация» (по 10 %), «градация» (8%).
ЛИТЕРАТУРА
1. Баранов А. Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика. М.: Флинта, 2007. 592 с.
2. Гаврилов А. А. Лингвистические средства воздействия СМИ на общественное сознание // Омский научный вестник. Омск: Изд-во ОмГТУ, 2013. № 1. С. 99-103.
3. Желтухина М. Р. Вербальное медиавоздействие на политическое сознание в кризисной ситуации // Вестник ЦМО МГУ Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2011. № 3. С. 7-12.
4. Желтухина М. Р. Медиавоздействие на сознание и поведение адресата // Вестник ЦМО МГУ Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2014. № 4. С. 65-73.
5. Желтухина М. Р. Медиатексты в современной массовой коммуникации // Вестник ЦМО МГУ Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2013. № 3. С. 7-11.
6. Желтухина М. Р., Байбикова С. И., Зубарева Т. Т. О проблеме создания социофобий в современных масс-медиа // Гуманитарные и социальные науки. 2014. № 2. С. 454-458.
7. Изард К. Э. Воздействие эмоций на человека. СПб.: Питер, 1999. 464 с.
8. Wright C. R. Mass Communication: A Sociological Perspective. 3rd ed. N. Y.: Random Hause, 1986. 223 p.
9. ZheltukhinaM. R. Institutional, Stereotypical and Mythological Media Markers of Modern Society // Biosciences Biotechnology Research Asia. April 2015. Vol. 12 (1). P. 913-920. DOI: http://dx.doi.org/10.13005/ bbra/1740
