CC BY
0
Раздел IV. Педагогика и образование
УДК 378 EDN LAQNJG
Л.Ю. Сироткин
ЕДИНСТВО ФЕНОМЕНАЛЬНОГО И НОУМЕНАЛЬНОГО: ПОТЕНЦИАЛ ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ
В статье рассматривается проблема актуализации потенциала гуманитарного познания в достижении неравновесного единства феноменального и ноуменального. Феномены и ноумены анализируются как научные понятия различной обобщённости и как конструкты, доводящие обобщённость до уровня междисциплинарных понятий. Обосновывается гипотеза о единстве феномена и ноумена в структуре научного понятия, что делает возможным его эволюцию в границах категориальной обобщённости. Гуманитарное познание конструируется на основе неравновесного единства феноменального и ноуменального, обеспечивающего исследовательским практикам эффективность результата эпистемологических процедур.
Ключевые слова: гуманитарное познание, феномен, ноумен, научное понятие, категория
Для цитирования: Сироткин Л.Ю. Eдинство феноменального и ноуменального: потенциал гуманитарного познания // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2024. № 3. С.134-143, EDN LAQNJG.
Lev Yu. Sirotkin THE UNITY OF THE PHENOMENAL AND THE NOUMENAL: THE POTENTIAL OF HUMANITARIAN KNOWLEDGE
The article deals with the problem of actualizing the potential of humanitarian knowledge in achieving a non-equilibrium unity of the phenomenal and noumenal. Phenomena and noumena are analyzed as scientific concepts of various generality and as constructs that bring generality to the level of interdisciplinary concepts. The hypothesis of the unity of the phenomenon and the noumenon in the structure of the scientific concept is substantiated, which makes it possible for its evolution within the boundaries of categorical generalization. Humanitarian cognition is constructed on the basis of the non-equilibrium unity of the phenomenal and noumenal, which provides research practitioners with the effectiveness of the result of epistemological procedures.
Keywords: humanitarian cognition, phenomenon, noumenon, scientific concept, category
For citation: L.Yu.Sirotkin The unity of the phenomenal and the noumenal: the potential of humanitarian knowledge // Bulletin of Kazan State University of Culture and Arts. 2024. № 3. С.134-143, EDN LAQNJG.
Введение
Новые импульсы гуманитарному познанию способны придать иные конфигурации в структуре и содержании научных понятий. Эвристический потенциал понятий служит углублению и расширению пространства гуманитарного познания и содействует освоению новых исследовательских практик, что будет способствовать умножению смысловых трактовок изучаемых субъектов, процессов и явлений. Серьёзным потенциалом обновления гуманитарной парадигмы обладает включение в её контент достижения единства феноменального и ноуменального. Научные понятия (в пределах возможностей их развития и производства) призваны сыграть конструктивную роль в достижении динамического единства познания феноменов (как явлений, воспринимаемых в опыте, как объектов чувственного созерцания и как продуктов эмпирического познания) и ноуменов (как явлений, объектов и процессов, имеющих латентную сущность, изучаемых и постигаемых в результате умозрительного созерцания/имитационного моделирования и им конструируемого). Перспективы гуманитарного познания связываются с достижением
неравновесного единства феноменального и ноуменального в познавательных процедурах и их результате, которым является означающее в максимально полном объёме охватывающем признаки означаемого. Сформулированная гипотеза эволюции гуманитарного познания восходит к положению о недостаточности опытного знания для производства новых и дополнения существующих понятий, хотя и зарекомендовавших себя в пределах необходимой и достаточной адекватности для употребления. Наряду с обобщением опыта, оформление научных понятий требует умозрительных суждений, которые носят характер когнитивных имитаций воображаемых предметов исследования. Эти логические операции существенно дополнят признаки и предикаты понятия. Поэтому оформление и эволюция понятий обеспечивает деятельность мышления, как на уровне обобщения опыта, так и на уровне когнитивных процедур умопостигаемого характера. Оптимальный вариант производства и эволюции научных понятий - это сочетание и взаимодействие обозначенных процессов. Согласно обоснованному нами положению, оба процесса равнозначны для достижения оптимальной ре-
зультативности исследовательского поиска. Неравновесное единство не нарушается доминированием одного из них в зависимости от этапов познания. Понятия, как известно, представляют собой совокупность признаков и характеристик означаемого. Обобщение предметного опыта осуществляется с учётом новых признаков, обогащающих понятие и задающих импульс его эволюции. В число новых признаков включаются и определённые умозрительным созерцанием признаки, обусловливающие иную конфигурацию понятия или являющиеся основой для оформления нового понятия. Таким образом, изменение содержания, т.е. качественное изменение понятия и подвижности его компонентов с учётом их количественной динамики, осуществляется в единстве с новообнаруженными признаками означаемого и умозрительными характеристиками, выявленными в процессе мыслительных практик, осуществляемых посредством когнитивных процедур, относительно автономных, как и первые.
Материалы и методы
Материалом для исследования послужили классические и неклассические тексты, в содержании которых получили отражение проблемы феноменологии и ноуменологии в связи с эволюцией гуманитарного знания, раскрывающие подходы к гуманитарному познанию в соответствии с обозначенными направлениями развития научной мысли. В исследовании использовалась совокупность методов познания, соответствующих его цели. Классические методы (анализ, синтез, сравнение, обобщение и т.д.). Неклассические методы (деконструкция, имитационное моделирование и т.д.). В качестве метода применялся герменевтический (Г.Г. Гадамер) и феноменологический (Э. Гуссерль) подходы, которые позволили раскрыть с необходимой достаточностью динамическое единство феноменального и ноуменального в парадигме гуманитарного познания, осуществляемого на основе производства и эволюции научных понятий.
Литературный обзор
Целью предлагаемых размышлений является обоснование необходимости достижения неравновесного единства феномена и ноумена в структуре и содержании научных понятий, раскрываемых в качестве несущей конструкции и обеспечивающих динамизм и результативность познавательных процедур и исследовательских практик. Гуманитарное знание XX века знаменовало становление и
расцвет феноменологии, непосредственно связанной с её основателем Э. Гуссерлем [2]. Количество проведённых исследований насчитывает тысячи наименований, использующих феноменологический подход в качестве универсального метода. Выделим близкие нашему предмету исследования последних лет. В их числе диссертационные работы [12, 14 и т.д.], монографические исследования [4, 5 и т.д.], статьи [1 и т.д.]. Исследования ноуменов в количественном и в качественном сравнении выглядят более чем скромно [3, 11 и т.д.]. В последнее десятилетие библиография исследований ноуменов в гуманитарном познании крайне скудна. Нам удалось обнаружить единичные работы, посвящённые соотносительному анализу феномена и ноумена. А.В. Карпов посвятил статью изучению феномена и ноумена человеческой личности [7]. Ж.Т Тощенко [10] предложил соотносительную аналитику феномена и ноумена на материале современной социологии. Дж. Саймон (Simon J.) [15] изложил авторский вариант соотношения феномена и ноумена и т.д. Работ, посвященных анализу соотношения феноменального и ноуменального в парадигме гуманитарного познания и балансовом неравновесии феноменов и ноуменов в научных понятиях, нам обнаружить не удалось.
Результаты
Предложенная аналитика, в основании которой лежит положение о научных понятиях как результате гуманитарного познания и научных понятиях как системообразующих и структуроопределяющих основаниях знаний, позволяет констатировать назревшую потребность интенсифицировать познавательные процедуры на основе актуализации эпистемологических ресурсов динамического единства феноменального и ноуменального. Феномены и ноумены раскрыты в качестве, с одной стороны, различных по уровню обобщённости компонентов понятий, с другой -как относительно автономные понятия, стремящиеся к достижению неравновесного единства, определяющего вектор гуманитарного познания и способствующего реализации целей исследовательских практик. Достижение единства феноменального и ноуменального в гуманитарном познании предполагает восхождение феноменов до уровня ноуменальной обобщённости и перевод базовых понятий в статус метанаучных категорий. Предполагаемый итог обретения единства феномена и ноумена в гуманитарном познании обнаруживается в достижении познавательными проце-
дурами целостности в исследовании явленных и латентных сущностных характеристик означаемого, открывающихся как результат рациональных и умопостигаемых процедур, неустойчиво меняющих доминирование в зависимости от этапов познавательного поиска.
Обсуждение
Гуманитарная наука прошедшего столетия изучала феномены, определяемые как «мир сущий и значимый для меня» (Э. Гуссерль). Впоследствии феноменология оформилась в науку о сущностях, в которой всякое созерцание «является источником познания». Феноменологическая редукция сместила вектор познания на исследовательскую почву «чистого сознания» как сложного соотношения «структурных элементов и сущностных взаимосвязей» сознания, образующих единство. Сознание, представляемое в качестве необратимого и нелокализованного в пространстве потока, оказалось в единстве с феноменами как целостными единицами. Феноменология в лице её основателя и последователей может быть обобщена в следующих положениях, эпистемологически значимых для настоящих размышлений. Первое касается обращения к тем структурам сознания, функционирование которых совпадает с идеальными языковыми построениями и определяет движение феномена от языкового выражения к его значению, от значения к смыслам. Второе полагает феноменологию как метод, который делает возможным восприятие объектов познания. Третье. Феномен обнаруживает себя в качестве предмета, явленного сознанию в своей непосредственности. Четвёртое. Как умозрительная сущность феномен обладает свойством предметной достоверности. Пятое. Предметы обретают объективный смысл посредством субъективации и соотносительны сознанию. Шестое. Феномен сознания включает в себя познавательные акты и предметное содержание, что означает соединение аналитических и познавательных процедур. Седьмое. В познании феномен используется в качестве средства обретения смысла предмета. Восьмое. Задаваемая феноменом интенция определяется как единство трёх аспектов исследования: интенциональных предметностей, актов и «полюса Я» как источника интенции. Девятое. Конституирование в феноменологическом контексте раскрывается как воссоздание вещи, духа и духовного; мира как целого; как свойство сознания других Я, вещей и вещности. В итоге знание не есть отражение реальности, а представляет собой продукт
понимающего сознания и совокупность мыслимых смыслов. Познание осуществляется в потоке сознания, который относительно автономен, но не утрачивает связей, как с теоретической, так и практической деятельностью. Очевидное преимущество феноменологии относительно гуманитарного познания выражается в стремлении осмыслить окружающий мир и человека в нём в их духовном измерении. Крайне важно констатировать, что в центре феноменологии оказался человек и человеческая личность (М. Шелер). Своеобразие «шелеровского» подхода к человеку выражает феноменологический взгляд на проблему в его парадоксальности и продуктивности. Это своего рода эпистемологическая продуктивность парадокса. Касается она сомнений понятийного определения феномена человека. Аргументы, обосновывающие декларированные сомнения, оказываются малосущественными, так как вопреки собственной установке М. Шелер определяет человека через «существо, превосходящее себя и мир, т.е. способное возвыситься над собственным существованием» [13, с. 32]. Обеспечивают существование человека дух и разум как общее и частное в единичном, т.е. человеке. Они же обеспечивают его возвышение. Личность сосредотачивает в себе духовное начало, актуализируемое в упорядоченном строении актов. Поэтому она не обладает способностью объективироваться. Ограничимся приведённым примером, не являющимся единственным. Тем не менее, забегая вперед, отметим предоставляемую Кантом возможность «рассматривать человека одновременно в двух отношениях: как звено эмпирического мира и как существо мира умопостигаемого» (В.Ф. Асмус). Отмеченное обстоятельство, хотя и гипотетически, значительно расширяет пространство познавательного поиска, ограниченного уровнем знаний минувшего века.
Для диалектико-материалистической парадигмы гуманитарного знания феномен означал явление, постигаемое в чувственном опыте и объект чувственного созерцания. В противоположность интеллектуальной основы созерцания - ноумена. Справедливость требует отметить, что в истории науки феномены трактовались весьма различно, а пространство толкования определялось антропологическим временем толкователей и парадигмой аналитики человеческого опыта [8.Т. 1, с.572-573; т. 4, с. 174-176]. Как частный случай, феноменализм редуцировал содержа-
ние познания к чувственному восприятию. Индивидуальному опыту субъекта в познании отводилась приоритетная роль, хотя и допускалось существование объектов вне сознания индивидов. Для дальнейшего изложения важно подчеркнуть, что феномены определялись посредством понятий. На их основе конструировались научные теории и развивалось знание. Феномены составляли понятийно-терминологический аппарат науки, обогащая научные представления об окружающем мире. Несмотря на ограничения эпистемологического характера (например, различную трактовку, рассогласования и возможности их преодоления, полноту соответствия означаемого означающему и т.д., что служило импульсом к совершенствованию научных понятий и последующей их замене), которые устранялись в процессе эволюции понятий, ход развития гуманитарного знания в XXI веке требовал ускорения и интенсификации их производства. Наука и практика оказались единодушны относительно суждения о том, что развитие научных понятий стимулирует развитие науки. Это вызов времени, на который гуманитарное познание ответило новым уровнем теоретического осмысления предмета исследования. Перспективным шагом в обоснованном направлении, предполагаемый результат которого отвечает когнитивным, в том числе образовательным технологиям, будет расширение понятийного поля гуманитарного знания за счёт включение в дополнение к общеупотребительному понятию «феномен» понятия «ноумен». Настоящее представление о ноумене показывает, что по сравнению с феноменом ноумен претендует на более высокий уровень/степень обобщения, который достигается посредством умозрительных практик и имитационного моделирования с мобилизацией ресурсов когнитивных процедур.
Применительно к гуманитарному познанию понятие ноумена целесообразно и эпи-стемологически оправдано раскрыть в следующих аспектах. Во-первых, как скрытой сущности означаемого. Во-вторых, пути умозрительного размышления или созерцания в постижении сущностных характеристик означаемого. В-третьих, как объекта интеллектуального созерцания или как предмета чистого мышления, или как идеи чистого разума, что синтезирует рассудочные понятия, обогащая их новым содержанием на пути к высшему синтезу. В-четвёртых, как прообраза чувственно воспринимаемых вещей или
«идеального архетипа». В-пятых, как синтезирующего принципа знаний. В-шестых, как ограничителя познания сферой чувственного опыта. В итоговом обобщении - это понятие, которым заполняется ещё свободное поле исследовательских практик в функции интеллектуального созерцания, не опирающегося на опыт. Конкретизируем предложенное обобщение. Научный опыт - интеллектуальное пространство феномена. Абстрактная/мысленно построенная модель означаемого - интеллектуальное пространство ноумена. Переходя на язык классической науки, это то, что обозначается явлением и сущностью.
В истории науки трактовка ноуменов имеет многовековую историю. Понятие ноумена модифицировалось от Платона и Канта до Дж. Саймона (J. Simon) и последующих исследователей, включая российских (В.И. Емельянов, А.В. Карпов, Ж.Т. Тощенко). Для наших рассуждений важна принятая констатация ноумена как понятия науки. Общераспространённое понимание ноумена говорит об обозначении им умопостигаемой сущности и предмете интеллектуального созерцания [8. Т. 3, с. 109]. Не менее важно и кантовское обозначение ноумена с указанием на пределы человеческого познания, которое ограничивается миром явленного. В Новое время заслуга реанимации учения о ноуменах принадлежит И. Канту. Впрочем, как и заслуга в поиске путей достижения единства феноменального и ноуменального в познании. В отличие от объектов наших чувств ноумены рассматриваются И. Кантом «как предметы, которые мыслит только рассудок, и называем их умопостигаемыми объектами», т.е. «объектами нечувственного созерцания» [6, с. 307-308]. Это то, что Кант называет «интеллектуальным созерцанием». «Только в связи друг с другом наш рассудок и наша чувственность могут определить предметы» [Там же, с. 312]. Не углубляясь в специальные вопросы, относящиеся к предмету истории немецкой классической философии (например, о сходстве - различии ноуменов и вещей в себе, о необходимости и эвристической плодотворности идей, не имеющих основания в опыте, о возможности гипотетического или действительного существования ноуменов и т.д.), отметим, что, с точки зрения Канта, «понятие ноумена, т.е. вещи, которую следует мыслить не как предмет чувств, а как вещь в себе (исключительно посредством чистого рассудка), не заключает в себе никакого противоречия, так как о чув-
ственности нельзя утверждать, будто она единственно возможный способ созерцания» [6, с. 309-310]. «Поэтому, - резюмирует далее Кант, - деление предметов на феномены и ноумены, а мира - на чувственно воспринимаемый и умопостигаемый недопустимо в положительном смысле, хотя понятия и допускают деление на чувственные и интеллектуальные понятия, ибо последние не имеют никаких соответствующих им предметов, и потому их нельзя выдать за объективно значимые» [Там же, с. 310]. Тем не менее, важнейшей заслугой Канта было не противопоставление умопостигаемого мира и мира явлений, а утверждение необходимости мыслить их в единстве. В.Ф. Асмус, обобщая представления Канта, говорит о знании как синтезе чувственности и рассудка. Заметим попутно, что невозможная и непостижимая для человеческого опыта во времена И. Канта «объективная реальность» стала сегодня предметом обыденности и приватности. В.И. Шинкарук акцентирует внимание на рассудочном понятии «вещи в себе». Для него понятие ноумена обозначает мыслимую сущность, которая обусловливает явления. Т.И. Ойзерман предлагает одну из немногочисленных трактовок соотношения ноуменов и вещей в себе: существование «вещи в себе» так же достоверно, как и явление, что нельзя сказать о ноуменах [9, с. 107]. Вместе с тем Ойзерман видит в учении Канта о явлениях, «вещах в себе» и ноуменах «выдающуюся веху в поступательном развитии философии» [Там же, с. 115]. В.Ф. Асмус так же отмечает продуктивность трансцендентальных понятий разума в познавательной парадигме Канта, несмотря на то, что они лишь идеи. Для В.Ф. Асмуса ноумен - это «умопостигаемый предмет, но определяемый в своём существовании условиями времени». Представляется важным понимание слова «умопостигаемый». Умопостигае-
мый/интеллигибельный мир - это мир, постигаемый понятиями ума, но возникший из ума, он остаётся непостижимым, а, значит, формулируется как неразрешимая задача для ума. Это одна из интерпретаций, которая кажется нам приемлемой в силу своей убедительности. Дж. Саймон (J. Simon) в очередной раз свидетельствует о плодотворности ноуменов как регулятивных принципов, использование которых может обеспечить достижение знаний в единстве многообразия [1974]. Ж.Т. Тощенко подчёркивает смысловую множественность, многоплановость и многоас-пектность ноуменов, не отказывает исследо-
вателям в попытках поиска определённости в представлениях о ноуменах [10, с. 11] и т.д. Как видим, понятие ноумена находится в дискуссионном поле гуманитарного знания. Думается, что это ещё далеко не итог инновати-ки и продолжающихся размышлений. Мы употребляем понятия «феноменальный» (видимый) и «ноуменальный» (мыслимый) не в отрицательном по отношению к предшественнику значении. Напротив, употребление носит взаимодополняющее содержание. Для настоящего изложения представляют интерес не столько перспективы деконструкции/изменения или возможной реконструкции понятия, в том числе и в поиске своего законного места в понятийном ряду с возможностью вытеснения категорий, сколько констатация того, что после вековых эволю-ций представления о ноумене остановились как на «источнике обобщающего познания» (Ж.Т. Тощенко). Эта «остановка», свидетелями которой мы являемся, позволяет констатировать принадлежность ноумена мысли, что не означает отсутствие в его содержании обобщающих реальный объект (явление, предмет, факт или событие) характеристик, т.е. означаемого. Ноумен оказывается способным интегрировать данные или признаки феномена на уровне обобщающего или более широкого определения и включить их в имитационную модель означаемого. В соответствии с данной характеристикой мы заметили чуть ранее, что ноумен по уровню обобщения равен категориям, имея в виду их метанаучный статус. В качестве примеров приведём категории универсального характера - модернизация, глобализация и т.д. Кратко остановимся на категории «модернизация». По уровню обобщения данная категория может быть сопоставима с ноуменом. Модернизацию принято рассматривать, как минимум, в четырёх аспектах. В экономическом аспекте модернизация анализируется как совокупность процессов, легитимирующих рыночные отношения путём расширения отношений обмена; обеспечивающих переход от социальной к функционально-целесообразной стратификации, которая предполагает интенсивное развитие экономики; от деспотии к демократии и правовому государству, что предопределяет процедуры рационализации бюрократии как аппарата управления социальными, экономическими и политическими отношениями; и обеспечивает секуляризацию общественных институтов (М. Вебер, Э. Гидденс, Т. Парсонс и др.). Модернизация в культуротворческом ас-
пекте предполагает дифференциацию общекультурных ценностей и ориентаций, общественный плюрализм, существование и конкуренцию разнообразных школ и течений в искусстве, творчестве и общественной мысли, толерантность, развитие средств коммуникации и свободу распространения информации, приобщение широких слоёв населения к достижениям культуры, распространение и доминирование взглядов на человеческую личность как универсальную ценность. В науке модернизация связывается с рационализацией сознания и освоением новых векторов познавательной деятельности, в том числе в области гуманитарных знаний. В общественной практике модернизация предполагает сочетание поведения в соответствии с традициями и освоение инновационных форм коммуникации с выходом на иной уровень коммуникативной культуры и опосредованных форм общения. Основополагающей идеей модернизации становится проблема ускорения формирования человеческого капитала в его базовых составляющих, одной из которых является уровень образования. Так как человеческий капитал проявляется в интеллектуальной собственности, то излишним становится обоснование необходимости интенсификации познавательной активности человека, в том числе в области гуманитарных знаний.
В продолжение сравнительного анализа обратим внимание, что научные понятия, отличающиеся категориальностью и имеющие соответствующий статус, возникают в процессе абстрактного мышления и опираются на логику научного мышления, лишь частично проходя проверку опытом как одним из критериев истинности, достоверности и обоснованности знаний. Не увлекаясь дискуссионными суждениями о ноуменах как обобщённых понятиях и мере их обобщённости, мы укажем на гносеологическую опасность чрезмерных обобщений, приводящих к понятийной несостоятельности.
Кратко остановимся на том, что касается исследовательских практик различного уровня. В качестве примеров ограничимся формулировкой гипотез и построением новых теоретических моделей. Формулировка и проверка гипотез допускает не один «единственно верный» вариант решения проблемы исследования, а ряд вариантов, из которых исследователь выбирает оптимальный. Вариант решения основывается на неожиданных и неоднократных обобщениях и соответствии
предполагаемого результата перспективным целям, что позволяет выстраивать стратеге-мы, моделируя отдалённые цели и определяя место и роль гипотез в их достижении. Например, предложение сквозных тем для НИР студентов: реферат, курсовая работа, ВКР, магистерская, кандидатская диссертации. Подобная практика требует иных подходов к организации НИР студентов, в частности, к выстраиванию прогностических целей, недостижимых на уровне осуществляемого в настоящее время исследования. Сказанное относится и к результату, прогнозируемому на основе широких обобщений. В построении новых теоретических моделей с привлечением метанаучных категорий и междисциплинарных понятий ноумены также играют конструктивную роль по причине изменяющейся трактовки содержания дефиниций, исходя из специфики дисциплины или подхода в рамках предмета одной дисциплины. Например, инкорпорированная в современную образовательную парадигму педагогика сотрудничества, предложившая гуманистические в своей основе технологии обучения и воспитания как ноумен, противопоставленный авторитарной педагогике. Впрочем, не составляет труда заметить, что исходные идеи педагогики сотрудничества заложены в отечественном образовании педологией, о чём подробнее будет сказано ниже.
Поступательное развитие науки, в частности гуманитарное познание, постоянно усложняет научный аппарат исследования. В числе прочих причин такая ситуация вызвана к жизни интеграцией наук о человеке и созданием на этой основе универсальных технологий обучения и воспитания. Далеко не последнюю роль в отмеченном процессе сыграл количественный и качественный рост научных знаний. В результате многие понятия переосмыслены, обрели новое качество, а ряд универсальных понятий, претендующих на обозначение отраслей гуманитарного знания, исчезли на глазах изумлённых современников (например, педология, транзитология и т.д.). Исчезновение из понятийного словаря педагогической науки педологии как отрасли педагогического знания, как известно, связано с постановлением ЦК ВКП (б) «О педологических извращениях в системе Наркомпро-сов» (1936 г.). Это волевое решение блокировало органическое развитие педагогического знания, которое не соответствовало установкам господствующей идеологии и оказалось «в вопиющем противоречии с марксизмом».
Декларируемой целью постановления было: «создать необходимые условия для развития марксистско-ленинской педагогики как науки о воспитании и обучении детей». Однако, как признавал официальный советский источник, «из этого постановления некоторыми педагогами были сделаны неправильные выводы, ведущие к отказу от изучения возрастных и индивидуальных особенностей детей вообще». При этом игнорировалась очевидные преимущества педологии, обусловившие её популярность «как основной научной дисциплины в системе педагогических наук»: изучение возрастных и индивидуальных возможностей учащихся. «В сущности, был нанесён удар по науке, знаменем которой было уважение особенностей, интересов и способностей детей» (А.Н. Джуринский). Иначе говоря, того, что явилось содержанием и знаменем педагогики сотрудничества, завоевавшей умы и сердца широкой педагогической общественности на излёте XX века. Несмотря на официальный запрет, педологические идеи не удалось искоренить из стихийной практики работы учителей. В частности, они получили развитие в творчестве и отчасти в практической деятельности известного советского педагога П.П. Блонского (1884-1942). Перечислим лишь некоторые идеи, составившие содержание педологии: развитие педагогики как науки основывается на инструментарии научной педагогики, использование которого обеспечивает достоверность и обоснованность результатов диагностических процедур, предоставляющих объективные сведения об учащихся и ученических коллективах. В число основополагающих педологических идей входит и глубоко гуманистическая идея научного доказательства необходимости поставить в центр педагогического процесса ребёнка, а также упоминаемый ранее возрастной и индивидуальный подход к обучению и воспитанию учащихся, ставший впоследствии принципом педагогики. Отсюда вытекала идея построения процесса обучения и воспитания на основе «генетического метода», т.е. в соответствии с возрастными особенностями учащихся, и обоснование необходимости организации процесса обучения и воспитания средствами решения познавательных проблем и создания ситуаций морального выбора т.д. Разумеется, необходимо учитывать, что Блонским речь велась об идеях, а не о применении готовых методик, создание которых оказалось делом будущего.
Касательно соотношения феномен-ноумен обратим внимание на сопряжённое сочетание символа-знака и образа-символа как компонентов научного понятия. Например, в образе-знаке образ выступает как феномен, но смысл остаётся не явленным, не находится на поверхности, не является очевидностью, так как не может быть уловлен в многообразии смыслов, заложенных в образе. Поэтому необходимо продолжить деконструкцию и перейти к мыслительным операциям/ умопостигаемым рассуждениям, итог которых позволяет определить смысл образа в ряду смысловой многомерности и поливариативности, но уже в качестве ноумена. В этом случае мы лишены возможности использовать методы познания. Методов познания смыслов в природе не существует, равно как и познания смыслов символов. Познание в этом случае располагает только догадками и интерпретациями. Смысл художественного образа обозначает автор и критики как его истолкователи. В лучшем случае к ним присоединяется внимательный и подготовленный зритель или читатель, исполняющие роли критиков. Такие зрители-читатели - исключение, причём редкое. Так как необходимо дать отчёт о цели создания образа и желания автора/художника достичь истинности в воссоздании образа на основе прообраза. Прообраз нередко оказывается живым примером, воплощённом в идеальном образе, достойном символизации. Сюда же отнесем сущностные характеристики и содержание образа, соответствующие жизненным установкам и целям примера-прообраза, в том числе потребности, интересы, т.е. содержательно-структурные компоненты личности героя. Завершим краткий, но необходимый для понимания исходной идеи экскурс, установкой на осознание предназначения образа в историческом времени и жизненном пространстве его существования как социальном, так и приватном. Итогом кратких рассуждений является предварительное заключение. Смысл иллюстрирует аналитику ноумена и его интеграцию с феноменом в понятии с поликомпонентной структурой и многомерным содержанием, что является неопровержимом свидетельством усложнения и обогащения процесса гуманитарного познания и его исследовательских практик. От образа-знака к образу-символу -таково движение сочетаемости феноменального и ноуменального в использованных имитационных моделях, основанных на мыслительных конструкциях и когнитивных
процедурах. Изложенные рассуждения позволили конкретизировать вектор исследовательских усилий, которые необходимо перенаправить для выравнивания баланса от символа-знака к образу-символу. Образ-символ (в отличие от символа-знака) воплощает ценности в единичных, уникальных, персонифицированных, художественных формах либо в их сочетании. В таком формате образно-символьного производства доминирующее значение имеет литература, анимация, кинематограф, театр, музыка, другие виды и жанры искусства, в том числе и прикладного. Прогнозируемый результат предлагаемого вектора исследовательских практик будет способствовать не только возрастанию роли и значимости образов-символов в изменении понятийной структуры и обогащению их содержания, но и усилит конкурентоспособность позитивных социокультурных символов в противостоянии с альтернативными, в том числе деструктивными и маргинальными. Как видим, практика умозрительных построений с их прикладными результатами органично вписывается в контент современной жизни с её актуальными проблемами и вызовами.
Принципиальный вектор эволюции научных знаний - их усложнение. Поэтому зарождение и последующая эволюция ноуменов связывается с усложнением знаний и расширением полей и практик науки. Сложившаяся в науке ситуация послужила стимулом к дополнению, переосмыслению и снижению познавательного значения ряда научных понятий и их замене, что повлекло за собой усложнение и обогащение процесса познания, расширив его пространство. Следующим импульсом, повлиявшим на развитие ноуменов, было появление и утверждение качественно новых понятий как продукта мыслительных операций, предполагающих широкое обобщение результатов познания и частных наук, например, дидактики, что привело к возникновению и становлению такого ноумена как обучающее познание. Парадоксы сознания обнаруживаются также в процессе выбора из множественности предпочитаемых вариантов видов деятельности и стилей поведения, актуализированных в поступлении и осуществляемого на основе анализа различных типов ситуаций. Анализ предполагает, в частности, восприятие поведенческих реакций участников ситуации путем сопереживания и соучастия в поиске поведенческих альтернатив. Отсюда определяем третий путь зарождения
ноуменов, связываемый с аналитикой сложных жизненных ситуаций, к которым, в частности, в образовательной практике относятся проблемно-конфликтные ситуации деятельности и общения. В качестве четвёртой инициации появления ноуменов представляется динамическая интеграция понятий с неравновесным соотношением их компонентов, изменяющих смысловые нагрузки понятия в пределах доступной обобщённости. Это означает, что ранее употребляемые понятия утрачивают эвристическую ценность, девальвируется их содержание или испытывается дефицит познавательного потенциала отдельных компонентов понятия, что предполагает замену утративших гносеологическую ценность понятий новыми. Пятый вектор появления ноуменов связывается с интеграцией научных знаний. Понятия уровня обобщённости ноуменов появляются на пограничье смежных наук. Для гуманитарного познания продуктивными парами являются. Гносеология и онтология (понятийный ряд: пример - образ -знак - символ). Педагогика и психология (понятийный ряд: развитие - воспитание - формирование). Политология и социология (понятийный ряд: глобализация - регионализация - транзитные практики) и т.д.
Таким образом, ноумены - это усложнённые конструкции, несущие множество смыслов и поддающиеся множественной трактовке и интерпретации. Вместе с тем, допускается возможность трактовки ноуменов посредством набора признаков, характеристик и показателей (индикаторов), необходимых и достаточных для общего представления о ноуменах. Как видим, общие представления о ноуменах дают основания для предварительного заключения об их неравновесном единстве с феноменами в смыслообразующем пространстве научного понятия. Равно как и об относительно самостоятельном потенциале эволюции каждого понятия в направлении смысловой обобщённости и возможной конкретизации признаков и характеристик означаемого. Иначе говоря, тому, что служит категоризации базовых понятий и обеспечивает обретение ими нового статуса.
Представления о ноуменах, хотя и выраженные отдельными характеристиками, составляющими лишь фрагменты широкой обобщённости, ориентируют исследователей на достижение нового уровня интеграции гуманитарного познания и исследовательских практик, требующих дальнейшего методологического и теоретического осмысления.
Заключение
Научные понятия как единицы знания обнаруживают значительные ресурсы по интеграции феноменального и ноуменального в структуру и содержание за счёт расширения объёма понятия до пределов максимума конструктивных возможностей и допустимого содержания, стремящегося к адекватности с означаемым. Ноумен, равно и феномен, фиксируется в структуре научного понятия и обогащает его содержание, выводя понятие на иной уровень обобщённой аналитики. Феномен и ноумен как составляющие научного понятия находятся на различных уровнях иерархии и степенях взаимопроникновения смыслов, содержания и элементов структуры. Разнообразие сочетаний некоторого множества компонентов расширяют означающее пространство понятия и способствуют достижению масштаба категориальной обобщённости. Ноумен достигает значений категоризации не линейно, эволюционируя от феномена к ноумену, а посредством сопряжённого взаимодействия компонентов, образующих
структуру обоих понятий. Их смысловое разнообразие, содержательная целостность и структурное единство обеспечивает научным понятиям достижение высшего уровня обобщения - категоризации.
Усложнённая конструкция, возникшая на основе неравновесного единства феноменального и ноуменального, образует специфическое содержание, определяет сложную архитектонику и являет конструктивные особенности, не до конца прояснённые и требующие дальнейшего изучения. В частности, предметом рассмотрения может стать сопряжённое взаимодействие ноуменов и категорий, как в плане содержательных характеристик, так и в плане структурного разнообразия. Немаловажно определиться с ролью и местом ноуменов в создании теорий с предостережением от чрезмерной обобщённости, разрушающей целостность понятия и т.д. Таким образом, единство феноменального и ноуменального расширяет поля и практики исследования, задавая гуманитарному познанию вектор эволюции с ожидаемой результативностью.
Литература
1. Агапов О.Д. Феномен жертвенности: философско-антропологическое прочтение // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. 2021. № 1. С. 92-100.
2. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология: введение в феноменологическую философию; перевод с немецкого Д.В. Кузницына; отв. ред. Я.А. Слинин. Изд. 2-е, испр. Санкт-Петербург: Владимир Даль, 2022. 398 с.
3. Емельянов В.И. Эволюция природы; Ноумен человека. Москва: Б.и., 1998. 43 с.
4. Железнякова О.М. Феномен дополнительности в научно-педагогическом знании: монография. Москва: Флинта: Наука, 2012. 350 с.
5. Исаев А.А., Теплых Д.А. Философия цвета: феномен цвета в мышлении и творчестве: монография. Москва: «ФЛИНТА», 2021. 180 с.
6. Кант И. Соч. в 6-ти т. / Под общ.ред. В.Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Ойзермана. Т. 3. Москва: Мысль, 1964. 799 с.
7. Карпов А.В. Феномен и ноумен личности // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. 2020. № 3 (53). С. 82-91.
8. Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Научно-ред. совет: предс. В.С. Стёпин. Москва: Мысль, 2000 -2001. ISBN 5-244-00961-3.
9. Ойзерман Т.И., Нарский И.С. Теория познания Канта. Москва: Наука, 1991. 208 с.
10. Тощенко Ж.Т. От феномена к ноумену: опыт методологического и методического поиска // Социологические исследования. 2019. № 4. С. 3-14.
11. Чернусь В.К. Ноуменология Н.А. Бердяева // Вестник Московского государственного областного университета. 2016. № 3. С. 115-131.
12. Черняева А.С. Феномен понимания в социально-философской рефлексии: автореф.дис...на со-иск.учен.степ.канд.филос.н. Омск, 2008. 23 с.
13. Шелер М. Положение человека в Космосе // Проблема человека в западной философии. Москва: Прогресс, 1988. С. 31-95.
14. Шулепова О.Б. Феномен несогласия в научном познании (философско-методологический анализ): Ав-тореф.дис.на соиск. учен. степ. д. филос.н. Новосибирск, 2001. 48 с.
15. Саймон Дж. Феномены и ноумены: об использовании и значении категорий // Kant's Theory of Knowledge: Selected Papers from the Third International Kant Congress/Ed. by L.W. Beck. Dordrecht; Boston: Reidel Co., 1974.
References
1. Agapov O.D. Fenomen zhertvennosti: filosofsko-antropologicheskoe prochtenie // Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. 2021. № 1. S. 92-100.
2. Gusserl' Je. Krizis evropejskih nauk i transcendental'naja fenomenologija: vvedenie v fenomenologicheskuju filosofiju; perevod s nemeckogo D.V. Kuznicyna; otv. red. Ja.A. Slinin. Izd. 2-e, ispr. Sankt-Peterburg: Vladimir Dal', 2022. 398 s.
3. Emel'janov V.I. Jevoljucija prirody; Noumen cheloveka. Moskva: B.i., 1998. 43 s.
4. Zheleznjakova O.M. Fenomen dopolnitel'nosti v nauchno-pedagogicheskom znanii: monografija. Moskva: Flinta: Nauka, 2012. 350 s.
5. Isaev A.A., Teplyh D.A. Filosofija cveta: fenomen cveta v myshlenii i tvorchestve: monografija. Moskva: «FLINTA», 2021. 180 s.
6. Kant I. Soch. v 6-ti t. / Pod obshh.red. V.F. Asmusa, A.V. Gulygi, T.I. Ojzermana. T. 3. Moskva: Mysl', 1964. 799 s.
7. Karpov A.V. Fenomen i noumen lichnosti // Vestnik Jaroslavskogo gosudarstvennogo universiteta im. P.G. Demidova. 2020. № 3 (53). S. 82-91.
8. Novaja filosofskaja jenciklopedija: V 4 t. / Nauchno-red. sovet: preds. V.S. Stjopin. Moskva: Mysl', 2000 - 2001. ISBN 5-244-00961-3.
9. Ojzerman T.I., Narskij I.S. Teorija poznanija Kanta. Moskva: Nauka, 1991. 208 s.
10. Toshhenko Zh.T. Ot fenomena k noumenu: opyt metodologicheskogo i metodicheskogo poiska // Sociologicheskie issledovanija. 2019. № 4. S. 3-14.
11. Chernus' V.K. Noumenologija N.A. Berdjaeva // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. 2016. № 3. S. 115-131.
12. Chernjaeva A.S. Fenomen ponimanija v social'no-filosofskoj refleksii: avtoref.dis...na soisk.uchen.step.kand.filos.n. Omsk, 2008. 23 s.
13. Sheler M. Polozhenie cheloveka v Kosmose // Problema cheloveka v zapadnoj filosofii. Moskva: Progress, 1988. S. 31-95.
14. Shulepova O.B. Fenomen nesoglasija v nauchnom poznanii (filosofsko-metodologicheskij analiz): Avtoref.dis.na soisk. uchen. step. d. filos.n. Novosibirsk, 2001. 48 s.
15. Sajmon Dzh. Fenomeny i noumeny: ob ispol'zovanii i znachenii kategorij / / Kant's Theory of Knowledge: Selected Papers from the Third International Kant Congress / Ed. by L.W. Beck. Dordrecht; Boston: Reidel Co., 1974.
УДК 378 EDN FNSBYV
А.В. Куршев
ИСТОРИКО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СТАНОВЛЕНИЯ СИСТЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ВОСПИТАНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В РОССИИ
В статье представлены результаты исследования историко-педагогического пути возникновения и развития целостной системы гражданского воспитания военнослужащих в нашей стране начиная с древнерусского и заканчивая современным периодом. Раскрыта научная разработанность данной проблемы, обозначены ее неисследованные области, отражающие специфику формирования гражданственности в условиях несения военной службы. Охарактеризованы ключевые истерические вехи развития гражданского воспитания солдат и офицеров российской армии, совпадающие с периодами крупных социальных потрясений в нашей стране. Выявлена тесная взаимосвязь системы гражданского воспитания дореволюционной армии с религиозным воспитанием. Показана значимость агитационно-пропагандисткой работы гражданской направленности в Советской армии. Раскрыта роль индивидуально-дифференцированного подхода в современной системе гражданского воспитания военнослужащих России.
Ключевые слова: гражданское воспитание, военнослужащие, история развития, религия, агитация
Для цитирования: Куршев А.В. Историко-педагогический анализ становления системы гражданского воспитания военнослужащих в России // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2024. № 3. С.143-147, EDN FNSBYV.
Alexey V. Kurshev HISTORICAL AND PEDAGOGICAL ANALYSIS OF THE FORMATION OF THE SYSTEM OF CIVIL EDUCATION OF MILITARY PERSONNEL IN RUSSIA
The article presents the results of a study of the historical and pedagogical path of the development of an integral system of civil education of military personnel in our country, starting from the period of the old Russian state and ending with the modern period. The scientific development of this scientific problem is disclosed, its unexplored areas are indicated, reflecting the specifics of the formation of citizenship in the conditions of military service. Key hysterical milestones in the development of civilian education of soldiers and officers of the Russian army, coinciding with periods of major social upheavals in our country, are described. The close relationship of the civil education system of the pre-revolutionary army with religious education was revealed. The significance of the propaganda work of a civilian orientation in the Soviet army is shown. The role of an individually differentiated approach in the modern system of civil education of Russian military personnel is disclosed.
Keywords: civic education, military personnel, development history, religion, agitation
For citation: Kurshev A.V. Historical and pedagogical analysis of the formation of the system of civil education of military personnel in Russia // Bulletin of Kazan State University of Culture and Arts. 2024. № 3. С.143-147, EDN FNSBYV.
