CC BY
70
3. Deignan, A. Metaphor and Corpus Linguistics / A. Deignan. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2005.
4. Diederich, C. Sensory Adjectives in the Discourse of Food: A frame-semantic approach to language and perception / C. Diederich. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2015.
5. Horie, K. (ed.) Complementation. Cognitive and functional perspectives / K. Horie. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2000.
6. Johansson, S. Origins of Language. Constraints on hypotheses / S. Johansson. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2005.
7. Kertesz, A. Cognitive Semantics and Scientific Knowledge. Case studies in the cognitive science of science / A. Kertesz. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2004.
8. Lascaratou, C. The Language of Pain. Expression or description? / C. Lascaratou. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2007.
9. Lewandowska-Tomaszczyk, B. (ed.) Asymmetric Events / B. Lewandowska-Tomaszczyk. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2008.
10. Louwerse, M. M. (eds.) Thematics. Interdisciplinary Studies / M. M. Louwerse, W. van Peer. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2002.
11. Plümacher, M. (eds.) Speaking of Colors and Odors / M. Plümacher, P. Holz. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2007.
12. Pütz, M. (eds.) Cognitive Processing in Second Language Acquisition. Inside the learner's mind / M. Pütz, L. Sicola. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2010.
13. Sharifian, F. (eds.) Applied Cultural Linguistics. Implications for second language learning and intercultural communication / F. Sharifian, G. B. Palmer. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2007.
14. Steen, G. J. Finding Metaphor in Grammar and Usage. A methodological analysis of theory and research / G. J. Steen. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2007.
15. Steen, G. J. A Method for Linguistic Metaphor Identification. From MIP to MIPVU / [G. J. Steen and etc.]. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2010.
16. Zlatev, J. (eds.) The Shared Mind. Perspectives on in-tersubjectivity / [J. Zlatev and etc.]. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2008.
УДК 801.3
Э. А. Салихова
Уфимский государственный авиационный технический университет
ДВУЯЗЫЧИЕ И ТРИЯЗЫЧИЕ КАК СОЦИОПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ЛИНГВОКУЛЬТУРОНОЙ ИНТЕГРАЦИИ ЭТНОСОВ БАШКОРТОСТАНА
В статье представлена условная структуризация этнолингвистического пространства Республики Башкортостан в социопсихолингвистическом аспекте характеристики языковых контактов. Многомерность рассматриваемого явления приводит к необходимости решения таких задач, как выработка способов исследования национально-культурных особенностей использования слова представителями различных лингвокультурных общностей. Решение таких задач предполагает, с одной стороны, исследование мыслительной деятельности человека, с другой, - языковой культуры носителей различных языков.
Билингвизм, картина мира, пиджинизированные переключения, полиязычный социум, трилингвизм (трехъязычие, троя-зычие).
The article presents the conditional structuring of the Bashkortostan Republic's ethnolinguistic space in sociopsycholinguistical aspect of the language contacts' characteristics. Mosaic and multidimensionality of the phenomenon leads to the necessity of solving such problems as the development of detection and examination's methods of national-cultural peculiarities of the word's usage by representatives of different linguistic and cultural communities. The solution to such problems involves the study of a person's mental activity, on the one hand, and the language culture of speakers of different languages, on the other hand.
Bilingualism, worldview, pidgin switches, multilingual society, trilingualism
Введение.
Многоязычие (в т. ч. дву- и троязычие) как фактор консолидации различных стран и народов было известно с древности: В. В. Виноградов, М. М. Михайлов, Ф. П. Филин, Н. К. Фролов склонны считать, что двуязычие возникло в эпоху первобытнообщинного строя. Как социопсихолингвистическое явление оно стало продуктом взаимосвязи и неоднозначного взаимовлияния представителей разных этносов -носителей различных языков. Это приводило к образованию разных типов двуязычия не только у отдельных индивидов, но и у групп людей. Формирование лингвокарты многоязычия в России целом и в
ее регионах, в частности, в Республике Башкортостан, сопровождалось некоторыми сложностями: особую роль играло добровольное вхождение в состав России, обусловленное как торгово-экономическими, политическими, так и социальными, языковыми, этнокультурными и пр. отношениями коренного (автохтонного) народа с русским [см. подробнее в: 5].
В связи с такой постановкой проблемы обозначим следующее: к формированию особого - гетерогенного - этнолингвистического пространства приводит интенсивность процессов социального и языкового взаимодействия между участниками комму-
никации. При рассмотрении процессов такого взаимодействия выделяются три основных образования: социум, социалема [3] и лингвема [9]. Если объем социума зависит от уровня развития экономики и культуры, то объем социалемы - от интенсивности языкового взаимодействия. Представители социума могут быть членами нескольких социалем и являются билингвами независимо от количества используемых ими языков.
Этнолингвистическое пространство состоит из языковой и неязыковой зон, объективизируемых в речевой деятельности человека:
1) психологической (этнического самосознания);
2) психолингвистической (речемыслительной ориентации);
3) зоны материальных объектов (денотатного компонента);
4) когнитивной (совокупности убеждений, познавательный стереотипов и концептов);
5) вербально-сигнификативной (этнический язык как система знаков и известных представителям данной культуры значений).
Мы рассматриваем и описываем речь би-/ три-лингвального индивида через восприятие и отображение национальной картины мира.
Основная часть.
Лингвоэтническое пространство Республики Башкортостан в современном его представлении являет мультимодальное образование, характеризующееся сложными и неоднозначными процессами языковых контактов [1]. Динамику становления национальной специфики речевого поведения носителей разных культур объясняет теория А. Н. Леонтьева о формировании личности и ее мышления (в том числе речевого) в процессе «присваивания» культуры в онтогенезе. Сам процесс становления личности возможен только в речевом общении, поэтому так велика доля культурных знаний, усваиваемых в вербальной форме.
Речевое мышление не знает национальных ограничений. Если и существуют в этой области некоторые национальные различия, то они обусловлены разным уровнем общественной практики, а не особенностями языка. Вербальные формы категоризации продуктов деятельности и речевого мышления, происходящего в процессе познания и зависящего от структуры этой деятельности, не всегда очевидны для исследователя, так как вербальные продукты индивида «живут» особой «знаковой» жизнью, которая развивается по собственным законам. При контакте представителей разных лингвокультурных общностей выясняется, что, даже владея языком собеседника, носители разных национальных культур действуют по «своим» моделям поведения и реализуют «свои» стратегии общения, опираются на «свои» культурные знания. Поэтому подобное взаимодействие разных этнических общностей осложняется, кроме языка, такими национально-специфическими компонентами культуры, как национальные обычаи (традиции в соционормативной сфере культуры),
быт, повседневное поведение, национальная картина мира, национальные особенности мышления и психики, национальное искусство.
Методы этнопсихолингвистики, направленные в первую очередь на изучение форм и средств языкового общения, позволяют успешно исследовать системные отношения в языке, изучать его национально-семантическое пространство, т. е. моделировать вторичную опосредованную человеком посредством различных способов деятельности картину мира -языковую. В процессе развития этноса образ мира может меняться, но неизменными остаются «этнические константы» [10] и их системы, являющиеся той призмой, сквозь которую человек смотрит на мир.
К числу факторов, влияющих на выбор одного из языков для общения, относят социальную сферу общения, коммуникативную ситуацию, (взаимо)отно-шения между участниками вербального взаимодействия, ситуационное эмоциональное состояние коммуникантов, а также отсутствие эквивалентности между языковыми единицами. А. А Бурыкин отмечает, что билингвы в любой ситуации обладают свободой выбора языка общения. Возможность такого выбора, по его разумению, предполагает соблюдение определенных правил, и именно это позволяет рассматривать коммуникацию билингвов в отдельных случаях как определенный ритуал, в котором проявляются различные социокультурные черты, имеющие не лингвистическую, а культурную мотивацию обладающие способностью превращаться в те или иные стереотипы коммуникации [2].
Динамика билингвизма в полиязычных условиях выявляет следующие проявления национально-русского билингвизма (примеры приведены из русской речи башкир и татар - студентов 1-2 курсов, обучающихся на филологических факультетах). Наиболее распространенными типами отклонения от языковых норм являются фонетическое: ак[ы]т -акт, апт[и]ка - аптека, бат[у]н - батон, [би]др[э] -ведро, [ы]штан - штаны, пр[а]стын - простынь, Св[и]та - Света и т. п.; лексико-семантическое (специфика лексической сочетаемости единиц при взаимодействии языков, соотношение мышления и речи билингва при переключении на русский язык как средство общения): Можномы я книгу возьму (тюркский аффикс «мы», употребляемый обычно в вопросительных конструкциях, используется здесь в значении русской частицы «ли»)/ Мин («Я») пошел; варить пирог (в данном случае в башкирском и татарском языках русским словам «варить» и «печь» соответствует одно слово «бешереу» / «пешэргэ» -«варить», «печь»); мою футболку уже мыть пора (башкирскому / татарскому «йыуыу» / «юу» соответствуют русские «мыть» и «стирать»); нам на грузовике принесли сено (башкирскому / татарскому «килтереу» / «китереу» соответствуют русские «приносить» и «привозить»); морфолого-синтаксическое (нарушение порядка слов, норм согласования и т. п.): Ты будешь достать эту банку варенья из подпола? Я буду написать сочинение о весне; Лилия и Алсу в буфет пошла; Мама завтра будет пойти к врачу; Не волновайся, все будет хорошо (ошибки в образо-
вании форм глагола будущего времени); Не откройте окно, на улице холодно; Мама спросила, что когда я приеду (ошибки в образовании конструкций с придаточным времени). Рассмотрим некоторые из особенностей лексической интерференции в речи билингвов и трилингвов.
В русской речи наблюдаемых взрослых носителей русского и тюркского (башкирского / татарского) языков нами выявлены такие типы межъязыковых вкраплений (интеркаляций), сгруппированных по выделенным в классификации А. Е. Карлинского [6] основаниям:
а) инвентарная (или номинантная, т. е. вставка отдельных слов и выражений): Я ухожу инде («уж(е)»); Кар эреп бетте, почти короп килэ ер (Снег растаял, земля почти высохла), Хэллэр (дела) у нас хорошо, ты как?;
б) референционная (или включение эмоционально окрашенных компонентов): Уф, Алла инде/ («Уф, Боже мой!» - в контексте, выражающем иронию или сожаление говорящего);
в) фразовая: Дети уж больно не хотят укырга, иренэлэр (баш. «...не хотят учиться, ленятся» - бинарные вставки), Синен укыуын нисек? Успеваешьмы сон/ («Как твоя учеба? Ты хоть успеваешь?» - речевые кальки);
г) чистая интеркаляция - вкрапление отдельных лексических единиц в речь билингва: мне акча (деньги) нужна;
д) модифицированная интеркаляция - вкрапление отдельных слов и построение предложения со смешением норм разных языков: Эйдэгез, девочкалар, буфет ябыла инде/ (тат. «Идемте, девочки, буфет закроется»).
При последовательном билингвизме калькированию могут подвергаться структуры первого, а пид-жинизации - структуры и второго языка. Вероятно, для билингвов калькирование является одним из видов спонтанного перевода и служит для заполнения лакун в обоих языках.
В социолингвистике существует мнение, что доминантный язык (государственный или межнационального общения) в условиях билингвизма и три-лингвизма связан, как правило, с репертуаром социально-психологических ролей билингва: при реализации двуязычных ролей матричный язык (национальный) все чаще начинает совпадать с доминантным, т. е. в полиязычном социуме переход на средства другой языковой системы (кодовое переключение) - явление часто встречаемое. Поскольку количество одноязычных ролей и их объем по мере социализации и активной деятельности человека постоянно возрастает, совпадение выделенных языков становится характерной чертой координативного типа билингвизма. В привычной для би(три)лингва дву-/ троязычной среде формы подобного взаимодействия разнообразны, они определяются уровнем его грамматической компетенции в недоминантном языке: на тех участках, где для формирования грамматически правильной структуры его знаний достаточно, он использует в качестве матричного языка и недоминантный язык. Чем менее сбалансировано
двуязычие индивида, тем реже недоминантный язык будет играть роль матричного в высказываниях. По мнению профессора Г. Н. Чиршевой, на этапах ослабления или стадии утраты билингвальности недоминантный - неродной, чаще второй, или межнационального общения - язык полностью перестает играть эту роль, а переключения сводятся к использованию лишь содержательных морфем контактирующего языка [12]. Поэтому переход на языковую систему первого (родного) языка в рамках общения в условиях естественного дву-/ трехъязычного окружения является одним из средств решения проблемы речевого дефицита. Их направленность такая же, как и у заимствований - от усваиваемого языка к родному. Случаи калькирования в наблюдениях над русской речью билингвов и трилингвов, а также в материалах свободных ассоциативных экспериментов в вербальной форме [1], [8] мы рассматриваем как подобные направления почти всех переключений пид-жинизированного характера в лексиконе разновозрастных носителей языков.
В процессах межличностного общения в условиях билингвизма играют как минимум два фактора: фактор «грамматической проницаемости» башкирского / татарского языков и фактор «грамматического фильтра» русского языка. Первое можно понимать как такое свойство типологической организации башкирского / татарского языков, которое в процессе речепорождения обусловливает широкую возможность вербализации лексем русского языка без нарушения грамматических правил структурирования башкиро- / татароязычной речи, а второе - как свойство типологической организации башкирского / татарского языков, которое в процессах спонтанного речепорождения отграничивает возможность широкой вербализации лексем башкирского / татарского языков без ущерба для их агглютинативной фоноор-ганизации. С учетом таких ориентаций русского и татарского / башкирского языков можно, вероятно, полагать, что наряду с грамматической проницаемостью для тюркских языков характерна и культурологическая проницаемость, а в русском языке, помимо грамматического фильтра, существует еще и культурологический. Такая особенность структуры языковой личности билингва способствует «созданию матрицы взаимодействия языка и культуры», что, по утверждению С. В. Ивановой, представляет не что иное как «лингво-культурный код - систему культурно-языковых соответствий, обслуживающих коммуникативные нужды» [4, с. 22] носителей языка.
В Башкортостане при национально-русском типе билингвизма отмечается сдвиг в сторону русского языка. Для итоговых ситуаций характерна не интерференция как таковая, а ее стабилизировавшиеся последствия, выступающие в форме субстрата: отличная от нормированной фонетическая структура базовых языков, лексико-грамматические, морфолого-синтаксические особенности и т. п. Представляется, что в культурно-языковой картине результатом процесса контактов является ситуация параллельного стабильного владения тремя - двумя гомогенными (например, башкирским и татарским) и двумя гете-
рогенными (русским и башкирским и / или татарским) языковыми системами. Именно к процессам, ведущим к такой ситуации, применимым представляется понятие аккультурации, как отличное от ассимиляции и обозначающее появление новой локальной лингвокультуры, без существенного ущерба для старых, своеобразное «вхождение», взаимопроницаемость многочисленных языковых и лингво-культурных средств и явлений одних культур в другие. При этом, если одна общность является одновременным носителем в более или менее сравнимой степени двух / трех языков (или культур), то между последними не может не возникнуть хотя бы ограниченных взаимовлияний, как правило, обоюдных, хотя практически всегда неравновеликих. Многое будет зависеть от индивидуальных факторов, но ведь в языковой интерференции при двуязычии они играют не меньшую роль. В этой ситуации сосуществующие культурные и языковые системы обусловливают и институционализируют социальное поведение в разных сферах, причем при переходе от одного уровня к другому происходит переход на систему средств другого языка.
Случаи снижения билингвальности в материалах наших исследований за счет забывания родного языка башкирами / татарами наблюдается при смене ситуации на монолингвальную и потере мотивации использовать родной язык. Спорными до сих пор остаются вопросы о порядке этого убывания. С учетом характера усвоения детьми второго (русского -для башкир / татар; башкирского / татарского - для некоторых русских) языка в условиях естественного дву-/троязычного окружения мы склонны разделять мнение Р. Я. Якобсона о том, что усвоенное раньше и использованное в речи дольше, сохраняется прочнее. Большинство наблюдаемых нами с 2001 по 2007 гг. детей усваивали два языка почти одновременно, поэтому убывание билингвальности у некоторых из них (у билингвов, в семье которых общение происходило преимущественно на русском, а не на активно использованном ранее - до посещения детского образовательного учреждения или школы -родном языке) началось рано, в период дифференциации языков. Отметим, что последнее проявлялось довольно противоречиво: с одной стороны, по результатам опросников и психологических тестов отмечался положительный сдвиг в развитии когнитивных и метакоммуникативных способностей, с другой, - шло разграничение языков по степени востребованности в коммуникации. Недоминантный язык в таких случаях почти полностью вытеснялся доминантным языком общения и переходил на уровень пассивного хранения. Небезынтересным в данном аспекте представляется подход Барбары Хёпке, исследующей данное явление с точки зрения феномена «стирания» [см.: 7]. По ее мнению, сбалансированные билингвы являются редкостью, поскольку условия использования языка меняются. Ученый исходит из того, что два языка представлены как две определенные схемы внутри большей когнитивной системы языка, в рамках которой они разделяют когнитивные ресурсы (память, внимание, воображение). Состав-
ляющие этих схем привязаны к соответствующему языку, что позволяет активизировать только одну языковую систему без привлечения другой, по крайней мере, для языковой продукции. Компоненты одной системы тесно взаимосвязаны, их соотношение может зависеть от лингвистического уровня говорящего и типа билингвизма. Примыкая к точке зрения В. А. Аврорина, А. Г. Баранова, Т. С. Щербиной о том, что билингвам трудно полностью выключить другой язык в процессе понимания, Б. Хёпке считает, что такая неспособность и является одной из причин стирания.
В связи с глобализационными тенденциями в современных культурах, миграционными процессами возникает такая реальность, когда стираются границы этнических, национальных признаков. Потому мы вслед за Н. Б. Вахтиным, Т. А. Голиковой, Е. В. Головко определяем этнос как исторически сложившуюся лингво-ментальную общность, реализующую изоморфные механизмы речепорождения. Это позволяет путем вскрытия и анализа последних охарактеризовать этнокультурную специфику речевой деятельности. Интегративным признаком (микросоциумов в онтологическом плане является регион. Его рассмотрение актуально в этно- и социопсихолин-гвистическом аспектах, что подразумевает следующее: регион может не совпадать с этническим, национальным, социальным делением мира, а интегрирует ментальные, когнитивные, эмоциональные и иные особенности людей, проживающих на определенной территории, причем подобное объединение осуществляется не только вследствие национальной и даже социальной общности людей, а в результате актуализации схем речепорождения. В своих публикациях, посвященных рассматриваемой проблеме, мы вводим понятие «социопсихолингвистического типажа (СПТ)», представляющего индивида в абстрагированном виде как условную конструкцию, выделяемую на основе вербальных признаков некоего «собирательного образа репрезентанта» [11] того или иного лингвосоциума [8]. Анализируемый типаж представляет социопсихолингвистический феномен в пределах тюркской и славянской взаимодействующих социально-коммуникативных систем, в качестве гетерогенных компонентов которых выступают башкирский, татарский и русский языки, из пятнадцати компактно проживающих на территории республики этносов. В исследовании СПТ башкир / татар противопоставляется СПТ русских в пределах исторически сложившихся социальных и духовных структур. Оба формируют в языковом сознании некий стандарт поведения и, соответственно, оцениваются в рамках (само)идентификации с башкирской / татарской или русскоязычной языковой группой в полилингваль-ном пространстве. Моделирование СПТ носителя би-/ трилингвального кода осуществляется на основе построения биномы «свой / чужой»: анализируемый объект в ней оценивается из присущих сходств / различий по отношению к другому объекту в би(три)лингвальном пространстве. Активная роль би(три)лингвизма при социолингвальном взаимодей-
ствии определяет его как одно из ярких проявлений СПТ носителя определенного лингвокультурного кода. Двуязычие и триязычие определяют частоту и плотность, темп и ритм, масштаб и тональность, модуляцию межъязыковых, межличностных и межкультурных контактов и может быть признан как один из социо- и психолингвистических объектов, описание и интерпретация которого позволяют прогнозировать оптимальные варианты развития языковых взаимоотношений в социуме.
Выводы.
На современном этапе развития общества востребованными становятся исследования, которые предполагают использование приемов социопсихолин-гвистического анализа процесса взаимодействия языковых систем и его результатов, выраженных в интерференционных, интеркаляционных и заимствованных элементах, что имеет теоретическое и прикладное значение, так как осуществляется в сочетании с анализом речевого поведения би(три)лингвов / полилингвов, их языковых предпочтений. Тем самым происходит переход с микроуровня на макроуровень, от анализа личности к анализу функционирования языков, находящихся в отношении дистрибуции, в контексте глобализации и этнической самоидентификации.
Можно отметить, что наблюдается корреляция процессов интеграции социумов; изменяются объем и содержание социалемы; в рамках социума происходит перераспределение функциональной нагрузки лингвем, обеспечивающих социальное и языковое взаимодействие, что в итоге приводит к изменению объема лингвемы (речь идет об изменениях в языковой системе и в характере взаимодействия с другими системами).
Моделирование вербального поведения СПТ носителя би/трилингвального кода осуществляется через описание речеповеденческих маркеров, отражающих специфику лингвокультурного кода. В самом общем виде это реализация межъязыковых заимствований на всех уровнях языковой системы.
Лингвоэтнические контакты в Республике Башкортостан характеризуются общеязыковыми закономерностями, где могут быть обнаружены универсалии и локальные явления, представляющие в совокупности возможности взаимообогащения лингвоэт-нических культур.
Литература
1. Аюпова, Л. Л. К проблеме изучения языковой ситуации Республики Башкортостан / Л. Л. Аюпова, Э. А. Салихова // Система языка: синхрония и диахрония. - Уфа, 2009. - С. 165-169.
2. Бурыкин, А. А. Ментальность, языковое поведение и национально-русское двуязычие / А. А. Бурыкин // Мир слова русского. - URL: http://articles. excelion. ru/science/ literatura/soch/11187. html
3. Дешериев, Ю. Д. Социальная лингвистика / Ю. Д. Дешериев. - М., 1977.
4. Иванова, С. В. Лингвокультурологический аспект исследования языковых единиц: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / С. В. Иванова. - Уфа, 2003.
5. Искужина, Н. Г. Языковая ситуация в городах Республики Башкортостан (социолингвистический аспект): автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Н. Г. Искужина. - Уфа, 2014.
6. Карлинский, А. Е. Проблемы теории языковых контактов / А. Е. Карлинский // Языковые контакты и интерференция. - Алма-Ата. - 1984. - С. 3-12.
7. Попкова, Е. А. Психолингвистические особенности языкового сознания билингвов (на материале русско-английского учебного билингвизма): автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е. А. Попкова. - М., 2002.
8. Салихова, Э. А. Социопсихолингвистический типаж носителя би-/трилингвального кода / Э. А. Салихова // Коммуникация. Мышление. Личность. - Саратов, 2012. -С. 175-180.
9. Словарь социолингвистических терминов / под ред. В. Ю. Михальченко. - М., 2006.
10. Сысоев, П. В. Когнитивные аспекты овладения культурой / П. В. Сысоев // Вестник московского университета. - 2003. - №4. - С. 110-123.
11. Уфаева, И. Ю. Лингвокультурный типаж HISPANIC: автореф. дис. ... канд. филол. наук / И. Ю. Уфаева. - Н. Новгород, 2008.
12. Чиршева, Г. Н. Основы онтобиолингвологии: (русско-английский материал): автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Г. Н. Чиршева. - СПб., 2000.
УДК 811. 512. 145
М. И. Солнышкина, А. И. Хайруллина
Казанский федеральный университет
КОДОВЫЕ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ РУССКОГОВОРЯЩИХ ТАТАР
В статье представлены результаты анализа синтаксических функций, а также морфологического состава вкраплений и островных кодовых переключений, возникающих в компьютерно опосредованной коммуникации русскоговорящих татар. Показано, что вкрапления представлены преимущественно существительными, местоимениями, частицами, наречиями, островные - глаголами. Межфразовые кодовые переключения реализованы преимущественно в обращениях и повествовательных предложениях.
Кодовые переключения, гостевой язык, матричный язык, островные переключения.
