CC BY
176
В В. Морозан
ДВОРЯНСКИЙ РОД КРУПЕНСКИХ В ИСТОРИИ БЕССАРАБИИ
V. Morozan
The Noble Family of Krupenskiy in Bessarabian History
Дворянский род Крупенских оставил заметный след в истории Молдавского княжества, Бессарабии и России.
Однако относительно подробно была исследована лишь генеалогия российской ветви этого рода. В частности, Г. Безвиконный опубликовал в 1939 г. свою известную работу о Крупенских в журнале "Din trecutul nostrum", в которой исследовал генеалогию этого рода, но при этом практически не затронув их общественную деятельность1.
И до сих пор общественная и политическая деятельность представителей этой фамилии остается малоизученной. Можно лишь отметить работу В.А. Карелина о дипломатической деятельности А.Н. Крупенского2.
Автор настоящей стати впервые освещает роль Крупенских в общественно-политической жизни России, которая была особенно значительна в начале ХХ в.
Так, в справке на представление к званию камер-юнкера Хотинского уездного предводителя дворянства Н.М. Крупенского в 1912 г. написано: «Николай Крупенский принадлежит к одной из древних фамилий Молдавии и Бессарабии, давшей многочисленных общественных и государственных деятелей, многие из которых имеют придворные звания. Прадед его был первым бессарабским вице-губернатором. Дед, отец и дядя были губернскими предводителями
дворянства, в званиях камергеров»3.
* * *
Впервые фамилия Крупенских в Молдавском княжестве упоминается в письменных документах XVII в. Исследователи единогласны в том, что Крупенские имели польские корни, а обосновавшись в Молдавии, быстро вошли в число высшего боярства. Не случайно в своей работе «Описание Молдавии», среди перечисленных боярских фамилий, Дмитрий Кантемир упоминает и Крупенских, отмечая их польское происхождение4.
Среди родоначальников этого рода отметим Андронакия Крупенского, который в 1659 г. состоял в чине «вел ушиера» (великого привратника). Его сын Василий упоминается в одном из поминальников 1695 г. церкви родового имения Фередиены в чине «вел
постельника» (великого постельничего)5. Сын последнего, Санду Крупенский, в 1685 г. так же имел чин постельника. В последующие годы он жаловался различными боярскими чинами, в частности в начале XVIII в. был «медельничером» (лицо, отвечавшего за омовение рук князя). Уйдя из жизни в 1732 г., он оставил шестерых детей. Среди них был и Лупу Крупенский, который в 1752 г. состоял стольником. Известно, что он умер 28 апреля 1772 и был погребен в построенной им каменной церкви в села Фередиены на севере Молдавии. Среди его пятерых детей нам интересен Иордакий (Егор) Крупенский, сыновья которого, Матвей и Федор, стали родоначальниками бессарабских дворян из этого рода. Именно они в 1821 г. подали документы в Комиссию по рассмотрению документов дворян области, которая 25 октября того же года причислила их к бессарабскому высшему сословию и внесла в особый алфавитный список. Представленные ими документы содержали многочисленные сведения об отдаленных предках соискателей. Благодаря этому род Крупенских был внесен в 1827 г. в 6-ю часть дворянской родословной книги. Наконец, Герольдия своим решением от 31 июля 1845 г. утвердила определение комиссии 1821 г. и признала род Крупенских дворянским.
Активность членов этого рода проявилась вскоре после присоединения Бессарабии к России, когда на должность вице-губернатора был назначен Матвей Егорович Крупенский (11.01.1875 -25.09.1856). Именно его потомки оказались весьма успешными в общественной и политической жизни края и империи, проявили себя на дипломатическом поприще. О деятельности Матвея Крупенского в качестве вице-губернатора сложилась весьма нелестное мнение. На эту должность он был назначен усилиями полномочного наместника Бессарабии А.Н. Бахметева, поддержкой которого он успешно пользовался более пяти лет. Яркую характеристику его деятельности дал в своих «Записках» Ф.Ф. Вигель: «Со времени присоединения области постоянно играл в ней важную роль М.Е. Крупенский, принадлежащий к боярской фамилии. Он был тщеславен, как все молдаване, роскошен, но более их знаком с европейским житьем. У него в руках всегда находилась казна, и, следуя обычаю, принятому в Яссах, он полагал, что он может брать из нее все для него потребное. Особенно же в звании вице-губернатора при двух наместниках, Бахметеве и Инзове, он делал что хотел, не думая о дне отчетов и ответственности. Сей день настал для него с прибытием Воронцова; он скоро должен был оставить службу и поплатиться почти всем наследственным имением за неосторожно сделанные казенные за-ймы»6.
Местная публика стала обвинять его во взяточничестве и вымогательстве в первые же годы его службы, а петербургские чиновники подозревать в казнокрадстве. «Вице-губернатор Крупенский, - писал о нем М.Н. Лонгинов, - самая бойкая особа; зато у него
дом - палаты; живет по-царски и ворочает всеми делами в обла-сти...»7. После его ухода с должности вице-губернатора областной гражданский суд принял решение о взыскании с него и бывшего гражданского губернатора И.М. Гартинга 39 883 руб., наложив арест на их имущество. Именно этот факт стал поводом к утверждению Ф.Ф. Вигеля, что Крупенский лишился наследственных вотчин. Однако приговор суда так и не был приведен в исполнение, а позднее это дело и вовсе было прекращено. Неприязнь к Матвею Крупенскому была столь велика среди бессарабского дворянства, что на выборах 1818 г., по словам Ф.Ф. Вигеля, он чуть было не был избит8. Испугавшись нападения на супруга, его жена Екатерина Христофоровна, упала от волнения в обморок.
Между тем, Матвей Крупенский получил блестящее образование для своего времени. Помимо молдавского языка он говорил на греческом, французском, немецком и русском. До 1805 г. имел чин второго логофета, затем «ключера» (ключник). В годы Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. состоял депутатом в Диванах обеих княжеств, а после заключения Бухарестского трактата находился при адмирале П.В. Чичагове9. В том же 1812 г. был назначен помощником губернатора С. Струрдзы и произведен в надворные советники. В 1812-1813 гг. заведовал областной казной, а в период с 8 августа 1816 г. по 16 октября 1823 г. состоял бессарабским вице-губернатором. Матвей Егорович был женат на дочери генерала Христофора Комнено, Екатерине (1792 - 1843). Супруги имели пятерых детей: Николая, Георгия, Марию, Елизавету и Софию. М.Е. Курупенский относился к числу богатых землевладельцев края. В 1813 г. его мать, Мария Енакиевна, урожденная Милло, уступила ему свои земельные владения в Хотинском уезде. Благодаря этому его владения достигли почти 20 тыс. дес. земли, охватывая пять родовых и две приобретенные вотчины10.
Его младший брат Федор Крупенский (19.04.1787 - 15.10.1842, Кишинев) был менее известен в Бессарабии, хотя одно время и служил в этом крае. На службу он поступил по предложению сенатора С.С. Кушникова в Диван Молдавского княжества в чине второго логофета. 1 апреля 1812 г. был определен сенатором В.И. Красно-Милошевичем исправником Романовского цынута, но вскоре после заключения Бухарестского трактата решил поступить на российскую службу. Несколько лет он занимал в Бессарабии малозаметные должности и лишь в январе 1820 г. был переведен в штат полномочного наместника Бессарабии генерал-лейтенанта А.Н. Бахметева для особых поручений. Известно, что в его доме в Кишиневе в 1818 г. был дан бал в честь приезда в Бессарабию императора Александра I. Возможно, этот факт стал одной из причин, по которой он был командирован в 1820 г. с чрезвычайными депешами в Вену во время нахождения там российского императора. Вернувшись в Россию, Крупенский сначала отправился в С.-Петербург и лишь за-
тем вернулся в Бессарабию, где несколько лет состоял по выбору дворян советником областного гражданского суда. В 1832 г. он покинул край, перебравшись в Дунайские принципаты, где, по предписанию полномочного председателя Молдавского и Валахского княжеств генерал-лейтенанта П. Д. Киселева, был назначен чиновником особых поручений при молдавском вице-председателе «для усиления способов к скорейшему окончанию дел временного российского управления в Молдавии».
По случаю окончания российского управления в Молдавии 5 мая 1834 г. Ф.Е. Крупенский был уволен от должности, с определением, по его прошению, чиновником особых поручений в МВД. Примечательно, что в первое время жалованье ему не платили. 13 августа 1834 г. он был прикомандирован для особых поручений к московскому военному генерал-губернатору. В этой должности он выполнял различные поручения своего патрона. В 1842 г. он был отпущен в 4-месячный отпуск в Бессарабию для восстановления расстроенного здоровья. Однако на службу так и не вернулся, так как вскоре умер11. Федор Егорович был женат на дочери Дмитрия Мурузи, Смаранде. Супруги имели троих детей: Дмитрия, Федора и Ефросинию, которая вышла замуж за князя Вяземского. Примечательно, что из родового имения ему не были отведены земельные владения. Очевидно, ему досталась крупная сумма денег от родных, благодаря которой он приобрел в Оргеевском уезде отдельное имение.
После отстранения М.Е. Крупенского от должности вице-губернатора общественная активность в Бессарабии представителей этой фамилии резко снизилась. Ее влияние вновь стало усиливаться лишь во второй половине XIX в. Исключительную роль в росте этого влияния сыграл сын упомянутого выше Ф.Е. Крупенского, Федор. По мнению многих, он был человеком «своеобразного склада ума, полный адской энергии, неустанного труда и жизненной воли, гордый своим происхождением»12.
Свое обучение он начал в Кишиневской гимназии, затем продолжил в Ришельевском лицее в Одессе. На службу он поступил по выбору дворянства заседателем Бессарабского областного гражданского суда. В 1873 г. он занял должность товарища председателя Кишиневского окружного суда, заведуя его гражданским отделением. Эти обязанности он выполнял до 1894 г., обретя не только влиятельное положение в Бессарабии, но и уважение. В те годы несомненным авторитетом в губернии обладали члены семьи Леонардов во главе с губернским маршалом Павлом Егоровичем Леонардом. Вокруг него группировалась значительная часть дворянства, среди которых были князь А.Д. Мурузи, К.В. Леонард, П С. Леонард, Е Е. Феодосиу, М.Е. Феодосиу, С.К. Главче, Н.Н. Донич, Э.Н. Донич, В.И. Дическу, К.Д. Кирияк и другие. Однако с ростом влияния Ф.Ф. Крупенского ряды сторонников Леонардов
быстро редели. И напротив, клан Крупенских быстро отвоевывал у сподвижников Леонардов престиж и власть в крае, «пуская свои корни в дворянское, земское, городское и крестьянское самоуправление». По словам газеты «Одесские новости», вскоре в этом общественном состязании победили Крупенские. 16 апреля 1879 г., не выдержав давления оппозиции и неожиданно для многих, покинул пост губернского предводителя дворянства П.Е. Леонард. На новых выборах в 1881 г. Крупенским удалось продвинуть на место губернского маршала своего ставленника, Ивана Егоровича Катаржи13. Кузина последнего, Анна Николаевна Катаржи, вышла замуж за Михаила Николаевича Крупенского. Таким образом, на несколько десятилетий в Бессарабии установилась эпоха Крупенских.
В окружение этой семьи вошли многие бессарабские греки, которым покровительствовали ее члены. Из-за этого группировка получила название «греческой партии». В число же ее противников вошли коренные бессарабцы, благодаря чему их группировка именовалась «молдавской партией». Очевидно, греческие корни по материнской линии Федора Крупенского способствовали росту его симпатий к этому народу. Известно, что его мать, Смаранда Дмитриевна, урожденная Мурузи, имела отношение к очень влиятельному на Балканах роду. Рано оставшись без отца, Ф. Крупенский воспитывался матерью, которая значительно повлияла на его мировоззрение. Его двоюродные братья, сыновья бывшего вице-губернатора Бессарабии М.Е. Крупенского, Николай и Георгий, также имели греческие корни по материнской линии. Их мать Екатерина Комнено относилась к не менее известной греческой фамилии, нежели род Мурузи. Эти обстоятельства позволили консолидировать существенную часть бессарабской элиты, которая противостояла «молдавской партии».
«Рознь и постоянная вражда двух партий не могла, конечно, не отразится на том мнении, которое сложилось о Ф.Ф. Крупенском, тем более что он стоял во главе господствующей партии и непреклонно отстаивал ее интересы»14. Его враги не отказывали ему в большом уме и таланте. Однако многие находили, что он был «холодным, себялюбивым человеком, с необъятным честолюбием»15. Уйдя из жизни бездетным, он оставил свое громадное состояние земству на благотворительные нужды. Еще при жизни он жертвовал большие суммы на нужды своих земляков. Так, в 1879 г. он пожертвовал земству процентный билет на 5 000 руб., с тем, чтобы доход от этого билета был потрачен на содержание 3-х кроватей в земской больнице. Две в память о его матери и одна в память покойного брата Дмитрия Федоровича Крупенского (21.09.1834, Москва - 16.11.1878)16.
Не все члены этого рода поддерживали его в этих благородных поступках. Решение пожертвовать свое имущество на нужды земства долгие годы оспаривалось в суде его племянниками, сыновьями Дмитрия Федоровича Крупенского. Среди них был и будущий депутат Государственной думы Николай Дмитриевич.
После кончины 28 июля 1894 г. Ф.Ф. Крупенского «греческую партию» возглавил его племянник, Михаил Николаевич Крупенский, внук бывшего вице-губернатора. Окончив учебу в Кишиневской 1-й гимназии, он поступил 12 мая 1877 г. на службу в Киевское дворянское депутатское собрание в число канцелярских служителей. Очевидно, уже в следующем году, после избрания его почетным мировым судьей в Хотинском уезде, он решил строить свою карьеру в Бессарабии. В связи с этим в 1881 г. он подал прошение об увольнении от службы из Киевского собрания. В том же году он был избран Хотинским уездным предводителем дворянства17.
В этой должности он принимал участие 15 мая 1883 г. в коронации императора Александра III. Большим успехом для этой семьи стало его избрание 29 апреля 1897 г. губернским предводителем дворянства. Примечательно, что за этот пост с ним боролся его двоюродный брат Михаил Егорович Крупенский, который в итоге стал кандидатом по должности.
Практика выдвижения не менее двух кандидатов основывалась на норме закона, который требовал производства выборов на должности от дворянства на альтернативных началах18. Таким образом, претендент на должность предводителя дворянства был вынужден искать себе противника. Чаще всего роль конкурентов на ключевые должности играли близкие родственники соискателей. Такое наблюдалось неоднократно на выборах губернского маршала. В частности, в качестве своих противников на таких выборах Иван Катаржи, Михаил и Александр Крупенские привлекали своих братьев. Нет сомнения, что этот способ использовался для придачи выборам легитимности.
Практика привлечения родственников при проведении избирательной компании использовалась претендентами на должность маршала достаточно часто. В частности, в 1897, 1899 и 1902 гг. подобным образом поступал Михаил Николаевич Крупенский, втянув в выборы своих двоюродного и родного братьев Михаила Егоровича и Георгия Николаевича. Последний неоднократно участвовал в этой процедуре вместе с Александром Николаевичем Крупенским. Интересно, что в 1911 и 1914 гг., в результате сговора оппозиции, ему дважды удавалась набрать больше голосов, чем брату, который был фактическим претендентом на маршальскую должность. В обоих случаях он писал прошение об отказе занимать должность губернского предводителя, разъясняя, что участвовал лишь для того, чтобы выборы были признаны законными19.
В 1908 г. Георгий Николаевич написал П.А. Столыпину, уговаривая его назначить брата на должность маршала: «Существующая в Бессарабской губернии партия «Центр», членом которой я состою, еще задолго до дворянских выборов единодушно наметила своим кандидатом в губернские предводители дворянства Александра Николаевича Крупенского. Так как на должность эту по закону
должны быть избраны два кандидата, то при открытии собрания вторым кандидатом был намечен я, на что и изъявил согласие»20. Далее он рассказывает, что при производстве выборов противники Крупенских намеренно отдали больше голосов за него, чтобы не дать Александру Николаевичу занять должность предводителя. Г.Н. Крупенский объяснял, что в действительности большинство дворян - за его брата, и потому он просит утвердить на отмеченную должность занявшего 2-е место. Отказываясь от места маршала, Г.Н. Крупенский рассуждал о заслугах брата на общественном поприще: «Единственно благодаря энергии А.Н. Крупенского в губернии были устранены мелкие партийные раздоры и консервативные элементы края могли образовать сплоченную партию «Центр» для борьбы с надвигающеюся политической бурей. Значение этой партии в губернии будет поддержано утверждением А.Н. Крупенского губернским предводителем дворянства, согласно действующему желанию всей монархической части Бессарабского дворянства»21.
Возвращаясь к деятельности М.Н. Крупенского, следует сказать, что ему довелось возглавлять дворянское общество Бессарабии до революционного 1905 г. Это было время, тяжелое для России, когда протекал глубокий экономический и политический кризис. Тем не менее, Крупенским удавалось в это время поддержать свой высокий авторитет в крае, активно влияя на здешние общественно-политические процессы. Пресса даже позволяла себе острить по поводу роли Крупенских в крае. «Имя Крупенских в Бессарабии пользуется какой-то особой магической силой. - писали «Одесские новости». - В Кишиневе нет ни одного общественного учреждения, которое не пыталось бы завербовать в свой состав - в качестве ли почетного члена или в качестве активного деятеля - кого-нибудь из членов рода Крупенских... Крупенских прямо рвут на части.»22.
Не обращая внимания на иронию газетчиков, следует все же согласиться с невероятной популярностью в Бессарабии в начале ХХ в. Крупенских. В значительной мере - благодаря высокому авторитету М.Н. Крупенского. Лишь тяжелая болезнь не позволила ему продолжить общественную деятельность: он отказался в 1905 г. баллотироваться на очередных выборах. Он ушел из жизни 21 марта 1905 г., находясь в С.-Петербурге. «Покойный - писала пресса - был одним из крупных землевладельцев Бессарабии. Он пользовался в губернии большим влиянием и был сердечным, отзывчивым человеком. В последние полтора года общественная и служебная деятельность его была прервана тяжким недугом, от которого он лечился и в России и заграницей, но лечение мало помогло. В декабре М.Н. хотя и ходил, но был уже очень плох, и ко дню дворянских выборах, этого года, отказался, в ввиду крайнего недомогания, от должности губернского предводителя дворянства. Вскоре поле этого М.Н. был причислен к Министерству внутренних дел и выехал в С.-Петербург для лечения болезни»23.
После его смерти лидером этого обширного рода стал Александр Николаевич Крупенский. Однако его деятельность оказалась не столь однозначной. В значительной степени его роль в дворянской жизни края характеризовали выборы 1911 и 1914 гг., которые закончились скандалами и протестами. Очевидно, менее талантливый и терпимый в отношении своих соратников, А.Н. Крупенский не смог так умело управлять дворянским обществом. Кроме того, бессарабская элита к тому времени уже устала от «диктатуры» рода Крупенских.
Отмечая борьбу «греческой» и «молдавской» партий, следует сказать, что время от времени в крае возникали и другие группы сопротивления этому клану. Одно время группировка Крупенских активно боролась с небольшой группой Р.Г. Доливо-Добровольского, который в 1906-1909 гг. занимал должность Оргеевского уездного предводителя дворянства. Чтобы не дать ему стать во главе губернского дворянства, А.Н. Крупенский активно пользовался услугами клеветников, распространял слухи, подрывавших авторитет своего оппонента. Вопреки этой клевете Р.Г. Доливо-Добровольский смог 8 января 1909 г. добиться избрания на второе трехлетие Оргеевским уездным предводителем дворянства. Однако и после этого клан Крупенских продолжил его травлю.
Кроме того, от сторонников Крупенских в Сенат поступила жалоба на его неправильное избрание, подписанная Главче, Горе и Феодосиу. В С.-Петербург также приходили письма, в которых доносилось, что Доливо-Добровольский «бесцеремонно рассказывал» всем, что ему была обещана в Министерстве внутренних дел поддержка против Крупенских, что ответ на запрос Сената о правильности его избрании будет задержан в МВД «до окончания трехлетия» его службы. Будто бы он рассказывал, что товарищ министра А.И. Лыкошин, который был женат на его родной сестре, обещал ему затянуть дело до окончания трехлетия, и похвалялся новой протекцией. В ноябре 1908 г. Доливо-Добровольский женился на дочери члена Государственного совета, председателя Постоянной комиссии личного состава и внутреннего распорядка Н.Э. Шмемана24. В итоге, 11 января 1909 г. Доливо-Добровольский подал прошение об отставке от должности уездного предводителя, а 4 апреля 1909 г. зачислен в штат МВД.
Впрочем, одним из самых ярых и успешных противников группировки Крупенских в Бессарабии был Владимир Митрофанович Пуришкевич. Примечательно, что его отец, Митрофан Васильевич, одно время входил в «греческую партию» во главе с Крупенскими. М.В. Пуришкевич был одним из тех, кто способствовал уходу с должности председателя губернского земского собрания А.М. Котруца, а затем избранию на его место И.В. Кристи. В начале века отношения М.В. Пуришкевича и «греческой партии» испортились, что привело его в оппозиционные ряды.
Говоря о роли клана Крупенских в бессарабской истории, следует отметить, что она была далеко неоднозначной. Очевидно, что их деятельность была многогранной, принесшей губернии как положительные, так и отрицательные результаты. Главным негативным фактором их доминирования в общественной жизни Бессарабии была травля многих талантливых дворян и оттеснение их от ключевых должностей местного земского и сословного самоуправления. Именно этот фактор множил число оппонентов Крупенских и делал их непримиримыми врагами. Со вступлением в это противоборство Пуришкевича конфликт обрел еще большую остроту.
Талантливый трибун, активно использовавший разнообразные ораторские и полемические приемы, нередко демагогического характера, Пуришкевич быстро возглавил одну из групп противников Крупенских. В борьбе против них он часто прибегал к услугам прессы, не брезговал доносами, порой откровенной ложью.
Примером такой нечистоплотной борьбы может служить его письмо к министру внутренних дел, в котором он доносил на одного из сторонников Крупенских, А.А. Ярошенко: «Это тот самый, - писал Владимир Митофанович, - который в революционных 1905 и 1906 г. состоял председателем партии народной свободы в Аккерманском уезде и разбрасывал прокламации самого возмутительного демагогического характера, а в настоящее время субсидирует архи-кадетскую газету "Аккерманское обозрение"»25.
По утверждению газеты «Одесские новости», в разное время среди «партизан» Владимира Митрофановича в Бессарабии были Н.Д. Заботкин, П.Ю. Горе, М.Е. Понсэ и другие26. Нередко их связывали родственные отношения или хозяйственные интересы. Впрочем, эти обстоятельства имели немаловажное значение и среди сторонников противной группировки.
Очевидно, в правительственных кругах недовольство засильем Крупненских в Бессарабии стало усиливаться после окончания революционных выступлений в стране. Так, в 1909 г. директор канцелярии П.А. Столыпина И.Г. Кнолль обратился к начальнику Управления по делам о воинской повинности МВД С.А. Куколь-Яснопольскому с просьбой дать характеристику Крупенским, в частности Федору Дмитриевичу, который претендовал на чин камер-юнкера. В ответ Куколь-Яснопольский так написал о Бендерском уездном предводителе дворянства: «Человек он ничтожный, пустой, ищущий в жизни только услад, вряд ли способный заняться иным делом, кроме низменной партийной возни, именуемой в Бессарабии политикой, да и интригам он отдавался лишь урывками, с такими перерывами, что утратил влияние в своем уезде. В Бендерах, отстающих от резиденции Ф. Крупенского - Кишинева в 1 1/2 часа железнодорожного пути, он не показывался целыми месяцами»27. Из письма следовало, что Ф.Д. Крупенский постоянно отсутствовал в Бендерском уезде, постоянно игнорируя свои обязанности предводителя дворянства.
Лишь время от времени он приезжал в уезд, да и то по требованию губернского маршала А.Н. Крупенского. Получив такую характеристику, И.Г. Кнолль под предлогом отсутствия у претендента чина коллежского асессора, сделал все, чтобы исключить его из списка кандидатов на придворный чин.
Далее в своем письме С.А. Куколь-Яснопольский определил и саму роль главы клана Крупенских в Бессарабии: «Многие молдаване ненавидят Александра Крупенского за его надменность и деспотическое обращение, но как побитые им звери, с глухим ворчанием лижут ему руки, видя в нем силу. Какой расчет правительству укреплять на месте веру во всемогуществе человека, который, если является в своей губернии силой, то конечно темной? Словом, "позолотить" Федора Крупенского [Т.е. пожаловать ему чин камер-юнкера. - В.М.], по убеждению моему, значило бы допустить заведомую несправедливость в угоду демону бессарабской интриги А. Крупенскому, за плащ которого вынужден придерживаться маленький кишиневский граф [Иван Викторович Канкрин. - В.М.], отбиваясь от еврейского натиска»28.
Сокрушительный удар по карьере Федора Крупенского нанес скандал на дворянских выборах 1911 г. Обвиненные в их подтасовке, члены клана Крупенских отреагировали на это по-разному. Кто-то пытался убедить власти в несправедливых упреках оппонентов, кто-то же просто выехал из страны, выжидая чем закончится развернувшийся скандал.
Ф.Д. Крупнский, который во второй раз был избран Бендерским уездным предводителем дворянства, не выдержал накала партийной борьбы и шквала обвинительных газетных публикаций. Во второй половине 1911 г. он уехал за границу, откуда не возвратился и в 1913 г. По словам бессарабского губернатора М.Э. Гильхена, причиной бегства Ф.Д. Крупенского из страны стали статьи с обвинениями его в гомосексуализме29. Очевидно, ходившие разговоры о нетрадиционной сексуальной ориентации его старшего брата Александра Дмитриевича Крупенского бросили тень и на Федора.
Впрочем, разговоры не были беспочвенны. В С.-Петербургской конторе императорских театров, управляющим которой был
A.Д. Крупенский, об этом толковали открыто. В 1910 г. служащие этой конторы обратились к директору императорских театров
B.А. Теляковскому с письмом, в котором обвиняли своего начальника в гомосексуализме. Авторы доноса писали: «Дело заключается в следующем: ввиду того, что у нас все данные на лицо и можем фактами и свидетельскими показаниями подтвердить, что г-н Крупенский (человек-педерастик), и что им велось и ведется нашествие на молодых здоровых людей, которые ему пригодны для усы-щения его нечеловеческих прихотей, благодаря чего авансирует эти люди, за свое послушание и в удовлетворении своему начальнику.
Мы осмеливаемся упомянуть нескольких лиц, из которых полу-
чили лучшие должности и высшие оклады, а именно: г.г. Мецнер, Сергеев, Рынзевский, Чагин, Браун, граф Канкрин ...
Но те, которые не хотят заниматься этими пакостями и не желают разрушать свою нравственную жизнь, подвергаются жестоким наказаниям, включительно с увольнением со службы»30.
Сохранившаяся любовная переписка А.Д. Крупенского позволяет утверждать, что его сослуживцы были правы, обвиняя его в нетрадиционных сексуальных отношениях. Отметим, что эта проблема стала одной из причин ухода Крупенского с должности управляющего С.-Петербургской конторы.
Итогом многолетней борьбы различных группировок с Крупенскими стало, по словам местной прессы, болезненное поражение этого клана. Потеря былого влияния началась после очередных дворянских выборов в январе 1911 г. Собрание дворян в том году прошло в ожесточенной борьбе между сторонниками Крупенских и группой Пуришкевича. Застрельщиком в этом конфликте стал Владимир Митрофанович, который с исключительным пристрастием доносил П.А. Столыпину о ходе протекавших выборов: «Дворянские выборы, происходящие сейчас в Кишиневе, носят характер чисто эпической борьбы с семьей Крупенских. Тлетворная деятельность коих в губернии, направленная исключительно к приобретению личных выгод в прямой ущерб русским государственным интересам края, вызывает неподдающиеся описанию негодование против них не только массы съехавшегося дворянства, но и без различия направления всех местных органов печати. На собрании представлено до трехсот дворянских цензов. В течение сорока лет не было съезда дворян столь многочисленного как сейчас»31.
Самые яростные споры развернулись вокруг списков дворян с избирательным цензом Аккерманского уезда, куда не были внесены около десятка лиц. Между тем все они обращались к уездному предводителю М.Е. Понсэ с соответственными прошениями. Необычность ситуации заключалась в том, что большинство не внесенных в списки дворян были сторонниками В. М. Пуришкевича, как и сам М.Е. Понсэ. Очевидно, это произошло по недоразумению. Однако попытки включить этих людей в число голосующих во время выборов встретили яростное сопротивление группировки Крупенских. По убеждению Пуришкевича, недопущение к выборам В.Н. Дынги, Н.Д. Заботкина, А.Н. Стороженко, Б.Р. Цебржинского, доверенных лиц Е.И. Бобриковой, Д.И. Баллас, баронесы А. И. Сталь фон Гольштейн, Л. Беликович, Ю. Ильлиясевич и М. Егуновой преследовало цель уменьшить число тех, кто поддерживал аккерман-ского предводителя М.Е. Понсэ. Объединившись с польской группой во главе с А.А. Ярошенко, Крупенским удалось провести на большинство вакансий своих людей. Они даже выставили из зала заседания представителей недоброжелательной прессы, в частности корреспондента газеты «Друг».
Интересно, что выборы проходили с 8 часов вечера до 5 часов утра. По словам В. М. Пуришкевича, при производстве этого мероприятия А.Н. Крупенский активно манипулировал избирательными урнами и баллотировочными шарами. Кроме того, одних только представителей рода Крупенских на выборах было около 30-ти человек (с 40 голосами) и еще около 50-ти близких родственников. Имея такую поддержку, губернскому предводителю не составило большого труда вновь переизбраться на занимаемую им должность. Ему удалось получить 186 голосов за и 73 против. Впрочем, по убеждению Пуришкевича, «Александра Крупенского избрали родичи, а не бессарабские дворяне, которые в массе своей относится к этой заевшей край семье с нескрываемой ненавистью, за ее беспринципность, за ее неразборчивость в средствах борьбы (мерзейший поступок год тому назад с бывшим Оргеевским предводителем дворянства, благороднейшим дворянином Р.Г. Доливо-Добровольским, который за свою независимость был заеден Крупенскими, пытавшимся опозорить его, что не удалось благодаря П.А. Столыпину, назначившему Доливо-Добровольского чиновником особых поручений при министре вн. дел V класса)»32.
Первоначальные попытки В.М. Пуришкевича оспорить результаты выборов 1911 г. были безрезультатны. Все отправленные П.А. Столыпину письма и телеграммы с разоблачением Крупенских не помешали властям утвердить всех вновь избранных дворян. Не помогла и кассационная жалоба старшего Пуришкевича в 1-й департамент Сената: там не нашли оснований для возбуждения дела. Обер-прокурор этого департамента Н.А. Добровольский допускал возможность отмены выборов лишь по процедурным причинам и только в том случае, если выборы будут оспорены бессарабскими дворянами. В частности, он указал на нарушения сроков публикации списков цензовых дворян, тем более что перечень лиц, допущенных к выборам по Аккерманскому уезду, и вовсе не был опубликован. Вскоре В.М. Пуришкевич смог убедить тех дворян, кого не внесли в эти списки, написать жалобы в Сенат, что и послужило причиной начала разбора по этому делу.
Отметим, что П.А. Столыпин возражал против отмены январских выборов. Но на заседаниях 1 июня, а затем 20 июля 1911 г. Сенат постановил отменить их «в связи с несоблюдением закона о списках дворян»33. МВД повторно пыталось оспорить это решение, однако 25 ноября того же года Сенат вновь подтвердил свое решение. Оскорбленный этим, А.Н. Крупенский подал прошение об отставке с поста губернского предводителя дворянства. Примечательно, что его брат, Павел Николаевич, просил В.Н. Коковцева не давать ход этому прошению. Но председатель Совета министров не стал отстаивать интересы А.Н. Крупенского, добившись его увольнения 4 января 1912 г.
Сторонники Крупенских попытались вынудить правительство
не увольнять Александра Николаевича. В своем письме на имя министра внутренних дел А.А. Маркова исполнявший обязанности маршала А.К. Леонард уверял, что все уездные предводители, за исключением одного, были готовы подать в отставку в знак солидарности с Крупенским. Однако, со слов того же Леонарда, Крупенский уговорил их не делать этого. В преддверии проведения выборов в Государственную думу это было особенно важно. «Особое внимание, - писал он, - обращает на себя то обстоятельство, что Бессарабское дворянство с уходом А.Н. Крупенского лишилось возможности иметь своего фактического высшего представителя в торжественный год празднования столетних юбилеев Отечественной войны и присоединения Бессарабии к Российской империи»34.
Поражение Крупенских в 1911-1912 гг. существенно изменило соотношение сил в дворянских кругах. По словам бессарабского губернатора графа И.В. Канкрина, произошедший скандал, а затем и отмена выборов «вызвали среди местного дворянства полный раскол и необычное движение»35. Не миновала перемен и партия «Центр», которая во главе с А.Н. Крупенским ранее объединяла многих дворян и всех вообще «полноцензовиков». В результате скандала и, главное, из личной неприязни к А. Крупенскому, многие члены этой партии примкнули к новой группировке, носившей название «Земская партия». По этой причине партия «Центр», руководимая А.Н. Крупенским, уже не могла иметь исключительного влияния на ход выборов в Государственную думу в 1912 г.
Впрочем, добровольная отставка А.Н. Крупенского несколько успокоила бессарабское дворянство. По словам графа И.В. Канкрина, «страсти улеглись и все, даже личные сторонники г. Крупенского, вполне довольны таким исходом, устранившим прежнюю остроту вопроса и бесплодную борьбу на личной почве. Все лучшие элементы, в том числе и противники г. Крупенского, отодвинули на задний план заботу о дворянских выборах [Взамен отмененных 1911 года. - В.М.], как о чисто местном сословном деле, и всецело занялись мыслью о создании таких условий, при которых возможно было бы достигнуть положительных результатов на выборах в Государственную думу. Поэтому ни противники, ни более сознательные сторонники А.Н. Крупенского не считают настоящий момент благоприятным для производства дворянских выборов»36.
Отметим, что крах дворянских выборов 1911 г. самым негативным образом повлиял на настроение А.Н. Крупенского. Приближавшийся 1912 г. имел важное значение для Бессарабии. Помимо ожидавшихся выборов, предстояли празднества 100-летнего юбилея присоединении края к России. Предстояло также отметить 100-летний юбилей Отечественной войны 1812 г. К этим событиям губернские власти стали готовиться загодя. В апреле 1911 г. граф И.В. Канкрин поручил Кишиневскому епископу Серафиму собрать комиссию из местных начальников различных ве-
домств и представителей бессарабского дворянства и земства, чтобы выработать программу празднования этих юбилеев37. Неожиданно для губернатора епископ привлек к работе комиссии местную прессу, ряд священников и других лиц. Участие в этом мероприятии А.Н. Крупенского и редактора газеты «Друг» В.А. Януковича привело к резким выпадам последнего в адрес губернского маршала. Нападки на Крупенского так и не позволили комиссии выработать какую-либо программу проведения юбилейных торжеств.
Вскоре после этой неудачи губернский предводитель дворянства попытался взять инициативу в свои руки, созвав 10 мая 1911 г. новое совещание, куда были приглашены деятели дворянства и органов городского и земского самоуправлений. «10 сего мая месяца, - писал Крупенский, - под моим председательством состоялось совещание нескольких представителей местного населения в лице некоторых предводителей дворянства, председателей земских управ, городских голов и общественных деятелей, по вопросу о желательных и возможных способах чествования столетия присоединения Бессарабии к Российской империи, истекающего в мае 1912 года. Означенное совещание единогласно признало, что инициатива чествования этого знаменательного события, а также и руководящая роль в этом чествовании не может и не должна принадлежать никому иному, как самому населению нашего края, в лице его выборных представителей, то есть, общественных и сословных деятелей»38.
По мнению собравшихся, торжества следовало начать с молебнов, затем продолжить парадом и, наконец, завершить угощениями, иллюминациями, фейерверков и прочими мероприятиями. Но самое главное, по их мнению, заключалось в установлении в Кишиневе памятника, «могущего напоминать всем будущим поколениям о чувствах предков их к общему отечеству»39.
Подготовкой предстоящих торжеств и наблюдением за сооружением памятника возлагалась на особый комитет во главе с А.Н. Крупенским. Но после его увольнения комитет пришлось возглавить бессарабскому губернатору, который проявлял мало интереса к предстоящим событиям. Крупенский же, подавленный таким ходом событий, и вовсе отстранился от общественной деятельности. В этой связи в марте 1912 г. на имя графа И.В. Канкрина пришло письмо от министра внутренних дел А.А. Маркова, в котором говорилось, что с уходом Крупенского в отставку работа комитета по организации торжеств в Бессарабии совершенно прекратилась40. Министр потребовал от бессарабского губернатора возобновления его деятельности, чтобы празднества прошли достойным образом.
Довершили крах А.Н. Крупенского дворянские выборы 1914 г. Лишившись доверия большинства дворян края в начале 1914 г., он просто не был переизбран на должность губернского маршала. Потеря былого положения привела и к устранению его от участия в официальной части торжества по случаю приезда в Бессарабию
царствующей фамилии. Она была связанна с открытием в Кишиневе памятника Александру I в конце мая 1914 г. Оскорбленные отстранением А.Н. Крупенского от этих мероприятий, многочисленные члены этой семьи игнорировали чрезвычайное бессарабское губернское собрание 9 мая 1914 г. На нем побывали лишь Хотинский уездный предводитель дворянства Н.М. Крупенский и депутат от Бельцкого уезда А.М. Крупенский. Главным докладчиком на этом собрании был их давнишний недруг, исполнявший должность губернского маршала Р.Г. Доливо-Добровольский. По этому поводу одесская пресса писала: «Чрезвычайно характерен следующий факт: на собрании демонстративно отсутствовали все главари многочисленной плеяды Крупенских... Отсутствие "главных" Крупенских на этом собрании рассматривается также, как протест за не утверждение А.Н. Крупенского в должности губернского предводителя.»41. Позднее бывший губернский маршал эмигрировал во Францию. Однако и там он вел активную деятельность, став в 1926 г. членом Высшего монархического совета.
Вынужденный уход А.Н. Крупенского с должности губернского предводителя существенно подорвал влияние этого рода в крае. Некоторые его представители продолжили служить по выбору дворянства. В частности, его брат Георгий Николаевич продолжал занимать должность дворянского депутата, был почетным мировым судьей Хотинского округа. Депутатом был и Н.Е. Крупенский, а Н.М. Крупенский занимал должность Хотинского уездного предводителя дворянства. С.М. Крупенский состоял гласным Сорокского уездного земского собрания и почетным мировым судьей Сорокского округа.
Некоторые представители этого рода сделали военную карьеру. Наиболее блестящей была карьера генерал-лейтенанта Матвея Егоровича Крупенского. Окончив в 1882 г. Николаевское кавалерийское училище и получив чин корнета, он долгие годы служил в лейб-гвардии Гусарском полку. С 6 ноября 1904 г. он состоял при вел. кн. Николае Николаевиче, а 26 марта 1917 г. был вынужден уйти в отставку по болезни42.
Дмитрий Дмитриевич Крупенский после окончания в 1896 г. Александровского лицея служил одно время почетным мировым судьей Кишиневского округа. Затем поступил на службу в чине корнета в лейб-гвардии Уланский полк и дослужился до чина полковника.
Были среди Крупенских и успешные дипломаты. В частности, братья губернского маршала А.Н. Крупенского, Анатолий Николаевич (2.11.1850, Кишинев43 - 5.12.1923, Рим44) и Василий Николаевич (22.08.1869 -5.04.1945, Ница) Крупенские.
Первый из них начал учебу в Киевском университете, затем в 1871 г. перевелся на юридический факультет Московского университета. Поступив на службу в МИД, он в 1878-1883 гг. занимал должность 2-го секретаря посольства в Вене, затем в 1883-1891 гг.
- в Лондоне. С 1891 по 1896 гг. он состоял 1-м секретарем посольства в Лондоне, а в 1896-1905 гг. пребывал в Риме. В 1905-1912 гг. он служил посланником России в Норвегии, затем в Италии45. В последние годы жил с супругой Леопольдиной Францевной Эдлер фон Герц в Италии.
Василий Николаевич Крупенский окончил в 1889 г. с золотой медалью Александровский лицей. На службу поступил в 1889 г. в МИД, где в 1899-1902 гг. занимал должность 1-го секретаря российской миссии в Пекине. В 1907-1910 гг. состоял советником посольства в Вашингтоне, исполняя в 1908 г. должность посланника России в США. В 1911-1912 гг. служил советником посольства в Австро-Венгрии, а в 1913-1916 гг. - посланником России в Китае. В 1916-1921 гг. он занимал должность посла в Японии46. В 1921 г., оставив службу, переехал на жительство в Италию, а с 1931 г. жил во Франции.
Широкую известность в России начала ХХ в. обрели Павел Николаевич и Николай Дмитриевич Крупенские, ставшие депутатами Государственной думы. Их депутатская деятельность достаточно хорошо освещена в литературе. Менее всего известна их жизнь после краха императорской России. Первый из них эмигрировал во Францию, где принимал участие в монархическом движении. О Николае Дмитриевиче и вовсе не было известно ничего. Вернувшись из Петрограда в Кишинев в 1918 г. Н.Д. Крупенский столкнулся с неприятной для него аграрной реформой. По его словам, он был лишен практически всех земельных владений и был вынужден жить за счет сдачи в аренду части своего дома в Кишиневе47. Будучи холостым, он жил совместно с сестрами Смарагдой и Софией на Мещанской ул., в доме № 22.
После присоединения Бессарабии к СССР его дом был «национализирован» 28 июня 1940 г., а сам Н.Д. Крупенский с сестрами подлежали высылки в 10-дневный срок из Кишинева. В июне 1941 г., на основании директивы НКГБ СССР «Об очистке прибалтийских республик от социально чуждого антисоветского элемента», он был арестован, приговорен к заключению в исправительно-трудовом лагере и отправлен в Ивдельский лагерь (Ивдельлаг) в Свердловской области, где 9 сентября 1941 г. умер48.
Подобную трагическую судьбу пережил и его брат Георгий Дмитриевич Крупенский (р. 1873, Кишинев). Получив блестящее образование в Александровском лицее, он несколько лет служил на общественном поприще. С 1914 г. он состоял членом Совета при министре финансов и правления Государственного Дворянского земельного банка. Летом 1918 г. он покинул революционный Петрограда, выехав в Одессу, затем в Киев, где служил членом правления Земельного банка. В период Советской власти в Киеве служил в городской управе. В 1919 г. переехал в Симферополь, где служил в правление банка. В 1920 г. вернулся в Кишинев. Во время аграрной
реформы также лишился значительной части своих земельных владений. Оставшиеся 125 дес. земли сдавал крестьянам в аренду, а сам проживал в Кишиневе на ул. Сибиковской, дом № 15.
8 августа 1940 г. он был арестован и препровожден в Кишиневскую тюрьму. После нескольких допросов дело было передано Особому совещанию при народном комиссаре внутренних дел СССР 2 ноября 1940 г. совещание определило: «заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на ВОСЕМЬ лет, считая срок с 8-го августа 1940 г.»49. Очевидно, Г. Д. Крупенский погиб в Ивдельлаге, куда был отправлен отбывать срок заключения.
Старший его сын Михаил (р. 1899) до 1934 г. проживал в Бессарабии, затем эмигрировал во Францию. До 1940 г. проживал в Париже, где служил бухгалтером в фирме «Мекана»50. Младший сын Дмитрий также жил в Париже и служил в той же фирме. Затем вступил в Иностранный легион и отправлен на север Африки51. Дочь Елена была замужем за сына священника Николая Владимировича Покровского, с которым она эмигрировала во Францию. Ее муж работал в каком-то парижском ресторане. Дочери Вера и Анна бежали в 1940 г. в Румынию, а судьба Александры, которая до 1940 г. служила в банке «Бессарабия», неизвестна.
С арестом братьев Крупенских в Кишиневе история этого знаменитого рода в Бессарабии завершилась. Она оказалась очень яркой и вместе с тем драматичной, как и судьба их родины.
Примечания
1 Bezviconi Gh. Familia Krupenski ín Basarabia // Din trecutul nostru. 1939. № 10. P. 5-52.
2 Карелин В.А. Анатолий Николаевич Крупенский: первый дипломатический представитель России в независимой Норвегии (1905 - 1912) // Вестник Баренц-центра МГПУ. Вып. 8. Мурманск, 2009. С. 95-98.
3 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1284. Оп. 47 (1912 г.). Д. 10. Л. 26
4 Кантемир Д. Дескриеря Молдовей. Кишинэу, 1975. Р. 163.
5 Bezviconi Gh. Familia Krupenski ín Basarabia // Din trecutul nostru. 1939. № 10. P. 6, 7.
6 Вигель Ф.Ф. Записки. Кн. 2. М., 2003. С. 1064.
7 Путевые письма Никанора Михайловича Лонгинова: Июнь - сентябрь 1823 г. // Русский архив. 1905. № 12. С. 570.
8 Бессарабец (Кишинев). 1899. 20 фев. № 18.
9 Национальный архив Республики Молдова (НАРМ). Ф. 2. Оп. 2. Д. 53. Л. 4.
10 Bezviconi Gh. Familia Krupenski ín Basarabia // Din trecutul nostru. 1939. № 10. Р. 13.
11 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1343. Оп. 23. Д. 9414. Л. 10-13.
12 Одесский вестник (Одесса). 1881. 6 янв. № 5.
13 РГИА. Ф. 1284. Оп. 91 (1881 г.). Д. 5. Л. 46.
14 Бессарабец. 1902. 27 янв. № 25.
15 Там же.
16 РГИА. Ф. 1284. Оп. 92 (1879 г.). Д. 21. Л. 75.
17 Государственный архив Одесской области (ГАОО). Ф. 5. Оп. 1. Д. 859. Л. 111.
18 Сборник законов о российском дворянстве. СПб., 1901. С. 88-89.
19 РГИА Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 203; Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1899 г.). Д. 8. Л. 5; Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1908 г.). Д. 18. Л. 3; Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1905 г.). Д. 26. Л. 5.
20 РГИА. Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1908 г.). Д. 18. Л. 1.
21 Там же.
22 Одесские новости. 1902. 10 фев. № 5547.
23 Бессарабец. 1905. 22 марта. № 2523.
24 РГИА. Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1908 г.). Д. 18. Л. 99.
25 РГИА Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 285.
26 Одесские новости. 1914. 10 мая. № 9349.
27 РГИА. Ф. 1283. Оп. 1 (1 делопр. 1908 г.). Д. 18. Л. 118, 119.
28 Там же.
29 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1288. Л. 51, 52.
30 РГИА. Ф. 874. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.
31 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 4.
32 Гражданин (С.-Петербург). 1911. 6 фев. № 5.
33 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 183-185.
34 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 262, 263.
35 РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1221. Л. 269-272.
36 Там же.
37 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187 (1906 г.). Д. 157. Л. 3.
38 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187 (1906 г.). Д. 157. Л. 5.
39 Там же.
40 РГИА. Ф. 1284. Оп. 187 (1906 г.). Д. 157. Л. 19.
41 Одесские новости. 1914. 10 мая. № 9349.
42 Крылов-Толстикович А. Придворный календарь на 1915 г.: Коментарии. М., 2015. С. 358.
43 РГИА. Ф. 1343. Оп. 23. Д. 9415. Л. 7.
44 Незабытые могилы: Российское зарубежье: Некрологи, 1917 - 1991. Т. 3. М., 2001. С. 570.
45 Крылов-Толстикович А. Придворный календарь на 1915 г.: Коментарии. М., 2015. С. 356.
46 АбрикосовД.И. Судьба русского дипломата. М., 2008. С. 313.
47 Государственное специальное хранилище Службы информации и безопасности Республики Молдова (ГСХСИБРМ). Фонд лиц, политически репрессированных. Д. 016325. Л. 3,3об.
48 ГСХСИБРМ. Фонд лиц, политически репрессированных. Д. 016325. Л. 7.
49 ГСХСИБРМ. Фонд лиц, политически репрессированных. Д. 016325. Л. 8.
50 ГСХСИБРМ. Фонд лиц, политически репрессированных. Д. 016325. Л. 9.
51 ГСХСИБРМ. Фонд лиц, политически репрессированных. Д. 016325. Л. 9.
Автор, аннотация, ключевые слова
Морозан Владимир Васильевич - докт. ист. наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета
v_moga@mail. ru
В статье исследуется столетняя история семьи Крупенских. В качестве источников использованы ранее неизвестные архивные документы и материалы периодической печати Кишинева и Одессы. Обширный род Крупенских - один из самых известных дворянских родов Бессарабии. Многие представители этой фамилии оставили заметный след в истории Молдавии и России. Из этого рода вышли известные российские политики, дипломаты и общественные деятели. Трудно найти в истории России род, среди которого было столько лиц с придворными чинами. Общественная деятельность Крупенских была особенно активна. Несколько поколений занимали должности губернского или уездного предводителей дворянства. Члены этого рода отличались богатством, высокой образованностью и общественным успехом. Их обширные земельные владения раскинулись не только по разным уездам родной губернии, но и далеко за пределами Бессарабии. Некоторые из Крупенских проявили себя щедрыми благотворителями, жертвовавшими значительные суммы денег на нужды края. На их средства содержались больные, строились и финансировались учебные заведения.
Крупенские, дворянский род, Бессарабия, Бессарабская губерния, дворянское собрание, предводитель дворянства, дворянское самоуправление, местное самоуправление, Министерство внутренних дел, генеалогия, фамильная история, краеведение.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Bezviconi Gh. Familia Krupenski in Basarabia [The Krupinskiy Family in Bessarabia]. Din trecutul nostrum, 1939, no. 10, pp. 5-52.
2. Bezviconi Gh. Familia Krupenski in Basarabia [The Krupinskiy Family in Bessarabia]. Din trecutul nostrum, 1939, no. 10, pp. 6, 7.
3. Bezviconi Gh. Familia Krupenski in Basarabia [The Krupinskiy Family in Bessarabia]. Din trecutul nostrum, 1939, no. 10, p. 13.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
4. Karelin V.A. Anatoliy Nikolaevich Krupenskiy: pervyy diplomatiches-kiy predstavitel Rossii v nezavisimoy Norvegii (1905 - 1912) [Anatoliy Krupenskiy: Russia's First Diplomatic Representative to Independent Norway (1905 - 1912)]. Vestnik Barents-tsentra MGPU [Bulletin of MPGU Barents-Center]. Murmansk, 2009, vol. 8, pp. 95-98.
(Monographs)
5. Abrikosov D.I. Sudba russkogo diplomata [The Fate of a Russian Diplomat]. Moscow, 2008, p. 313.
6. Kantemir D. Deskrierya Moldovey [A Description of Moldavia]. Kishinev, 1975, p. 163.
7. Krylov-Tolstikovich A. Pridvornyy kalendar na 1915 g.: Komentarii [The Court Calendar for 1915: Some Comments]. Moscow, 2015, p. 356.
8. Krylov-Tolstikovich A. Pridvornyy kalendar na 1915 g.: Komentarii [The Court Calendar for 1915: Some Comments]. Moscow, 2015, p. 358.
Author, Abstract, Key words
Vladimir V. Morozan - Doctor of History, Professor, St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia)
The article studies a century-long history of the Krupensky family. The sources used in the article include previously unknown archival documents and some press materials published in Kishinev and Odessa. The Krupenskies is one of the most famous noble families in Bessarabia many of whom became prominent in both Moldova and Russia as politicians, diplomats and public figures. There is hardly another family in Russian history which would possess so many court ranks. However, they were particularly noted for their public activities. Over generations they acted as heads of the nobility in Russia's provinces and districts. Members of this family were rich, highly educated and publicly recognized, with their huge land possessions spreading over Bessarabia and far beyond. Some of the Krupenskies were also known as generous philanthropists donating significant amounts of money to finance hospitals, schools and other regional needs.
Krupenskies, noble family, Bessarabia, Bessarabian Province, Nobility Association, marshal of nobility, nobility self-government, local self-government, Ministry of Internal Affairs, genealogy, family history, local history.
