CC BY
25Движется ли мир к новой биполярности?
Яков Пляйс
27 апреля 2015 г. в Центре международной торговли в Москве состоялся Международный форум «Солидарный ответ на глобальные вызовы - путь к справедливому миру». В нём участвовали как практики из различных стран мира, так и учёные, в том числе учёные ведущих институтов РАН. Из четырёх секций конференции моё внимание привлекла 4-я секция - «Уроки Второй мировой войны и поиски новой архитектуры международных отношений». Участие в ней оказалось для меня полезным не только с точки зрения обмена интересными и полезными идеями о новой архитектуре международных отношений, но и с точки зрения сравнения (если не сказать, столкновения) различных подходов, порой радикально отличающихся, основанных на различных мировоззренческих платформах: либеральных (неолиберальных), консервативных, догматических, коммунистических, социал-демократических и пр.
Такое разное толкование, и даже столкновение позиций, в наше переходное, фактически «смутное время» не может удивлять. Тем не менее возникает серьёзный и трудный для практиков вопрос: как быть руководителям государств, и в частности России, какого внешнеполитического курса придерживаться на международной арене и т.п. Выступая на конференции, я высказал своё мнение по этому вопросу. Частично оно излагалось мною уже раньше, в том числе в журнале «Обозреватель-ОЪяегуег» (2005 г. № 10).
Данную статью можно рассматривать, с одной стороны, как реакцию на дискуссию на конференции, а с другой - как продолжение и развитие тех идей, которые ранее излагались мною в прошедшие годы. Кстати говоря, дискуссия на конференции только убедила меня в своей правоте, а также в том, что концепция российской внешней политики требует обновления.
ПЛЯЙС Яков Андреевич - доктор исторических наук, доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой «Общая политология» Финансового университета при Правительстве РФ. E-mail: spn2004@rambler.ru
Ключевые слова: системы международных отношений, однополярный мир, биполярный мир, многополярность.
В историю России 8 февраля 2008 г. войдёт как особая дата, так как именно в этот день президент страны В.В.Путин выступил на расширенном заседании Госсовета с концептуальной речью о стратегии развития России до 2020 г. Поделившись своим видением развития внутренней и внешней политики страны, президент обратил внимание на то, что «наши долгосрочные ориентиры должны быть понятны всем, должны быть поддержаны гражданами страны». Поэтому крайне важно, «чтобы планы развития страны прошли через широкое обсуждение в российском обществе с участием всех его институтов» [1].
Думаю, что свою речь на такую тему В.В.Путин не случайно произнёс за три месяца до окончания своего второго президентского срока.
Во-переъж, потому, что, судя по всему, хотел оставить преемнику конкретную и вместе с тем сбалансированную программу действий на достаточную длительную перспективу (12 лет по динамичным темпам нашего скоротечного времени - немалый срок).
Во-вторых, потому, что у Путина, на мой взгляд, не было и не могло быть полной уверенности в возможности реализации задуманного им план двойной рокировки*. Именно такой, как мне представляется, план
давно созрел в голове у нашего президента. В нём нет ничего плохого или предосудительного, даже наоборот. Но осуществим ли он? И как его осуществить, чтобы и стране была польза, и президент вошел в российскую и мировую историю как действительно великий руководитель государства? В заключение я попытаюсь высказать свои идеи на этот счёт.
Внешнеполитический раздел речи президента посвящён преимущественно трём актуальнейшим для страны темам:
- новой гонке вооружений и ответным действиям России;
- мерам противодействия расширению НАТО на Восток;
- позиции России в глобальной борьбе за ресурсы.
Не вдаваясь глубоко в анализ содержания этой речи, отмечу лишь, что задачи, возникшие перед Россией в последние годы, необычайно сложны, а их решение требует неординарных подходов и усилий.
В связи с этим достаточно упомянуть о дилемме, обозначенной в докладе российского президента: «не дать втянуть себя в затратную конфронтацию, в том числе в разрушительную для нашей экономики, истощающую нашу экономику новую гонку вооружений, пагубную для внутреннего развития России»; «нас
1 Российская газета. 2008. 9 февраля.
* Предположительный план состоял в том, чтобы в 2008 г. вывести Д.А.Медведева в президенты России, самому став премьер-министром, а в 2012 г. вновь вернуться на президентский пост уже на другой срок, или, точнее говоря, на два срока по 6 лет, и таким образом, за 24 года - 20 лет президентства и 4 года премьерства - не только радикально обновить Россию, но и вывести её на принципиально новый путь устойчивого долгосрочного развития и войти в историю как великий правитель, созидатель нового облика страны, сравнимый с другими великими правителями России - Петром Великим, Екатериной Великой и др. (прим. - Авт.).
фактически ставят перед необходимостью ответных действий, вынуждают принять соответствующие решения», чтобы убедиться в сложности ситуации, в которой оказалась Россия*.
Для адекватного решения одной только этой проблемы придётся весьма основательно поломать голову, не говоря уже о других, не менее важных. Поэтому разобраться в быстро меняющейся глобальной ситуации, в новой конфигурации международных отношений (особенно сложившейся в последние месяцы) и выстроить адекватную внешнеполитическую стратегию крайне важно. Именно этому и посвящена данная статья.
Двадцатый век вошёл в историю человечества как один из самых сложных, динамичных и драматичных. Действительно, события менялись в этом столетии с такой быстротой, что даже опытным аналитикам и исследователям с трудом удавалось прослеживать тенденции и основные направления развития событий. За прошедшее столетие мир пережил две мировые войны; в небытие ушло несколько великих империй, существовавших не одну сотню лет и рухнувших чуть ли не в одночасье; менялось внутреннее общественное устройство многих стран, а у некото-
рых из них - неоднократно; революции и реформы также были постоянными спутниками этого века.
Некоторые наиболее важные явления потребовалось назвать здесь исключительно для того, чтобы показать, какие фундаментальные факторы лежали в основе тех глубоких изменений и трансформаций, которые происходили в международных отношениях в ХХ в. Под воздействием обстоятельств менялись не только формы и методы этих отношений, но и их характер. Всё это стремились осмыслить и обобщить учёные разных стран, включая Россию, в том числе на теоретическом, системном уровне. Обобщая их взгляды, отмечу, что трансформация систем международных отношений - это непрерывный и, чем ближе к нашему времени, всё более динамичный процесс. Внимательный анализ показывает, что в основе этой трансформации лежат вполне определённые закономерности, если не сказать законы. Что же это за закономерности?
Во-первых, независимо от количества международных акторов между ними всегда шла, идёт и (пока будут существовать национальные государства) будет идти противоборство в самых различных формах за реализацию своих национально-государственных интересов. В этой борьбе на первые роли выходят те, кто обла-
* Не останавливаясь подробно на теме гонки вооружений, истощающей экономику любой страны, отмечу, что это явление всегда существовало и всегда будет развиваться по той простой причине, что это один из основных биологических законов развития человечества. Стремление обеспечить свою безопасность и быть сильнее других по природе свойственно всему живому. Поэтому гонку вооружений и участие в ней остановить невозможно. Её можно только затормозить, ограничить на основе взаимной договорённости.
К этому надо постоянно стремиться, как и к тому, чтобы уменьшить бремя военных расходов за счёт экономии ресурсов, продления сроков использования оружия и снаряжения, создания оборонительных союзов и пр.
дает большей, чем другие, совокупной мощью, состоящей из таких слагаемых, как экономическое, финансовое, военное, научное, образовательное, информационное, культурное и др. могущество.
При этом в разные времена роль и значение каждой из этих слагаемых также трансформировались. В результате в эпоху оружия массового уничтожения (ОМУ) военное могущество потеряло своё изначальное первостепенное значение из-за опасности его применения, но сохранило ранг одного из важнейших компонентов в совокупной мощи как самый мощный инструмент сдерживания потенциальных противников. Экономические и финансовые компоненты, а также глобальные коммуникации разного рода, напротив, выдвинулись на первые роли. Не в последнюю очередь это объясняется быстрым развитием социальной функции государства, изменением структуры потребления населения в пользу устойчиво возрастающих бытовых потребностей, а также других интересов. Современная экономика знаний способствует (и одновременно требует), чтобы на первый план вышли сферы науки и образования. Это мы и наблюдаем в развитых странах. А теперь такая задача поставлена на повестку дня и в России.
К сказанному необходимо добавить, что среди компонентов совокупной мощи есть не только повседневно действующие (экономика, финансы, информация, наука, образование, культура), но и те, которые важны в принципе, но действуют лишь в особых обстоятельствах. Например, в условиях войны. Это, ко-
нечно, военная мощь, которая учитывается всеми, но которая действует лишь тогда, когда это необходимо и когда она становится основной. В мирное же время этот фактор играет, так сказать, пассивную роль. В том смысле, что не работает повседневно и ежечасно, как другие.
Как бы ни менялись своими ролями компоненты совокупной мощи, все они всегда должны присутствовать в ней, и отсутствие или слабость какой-либо из них негативно сказывается на суммарном могуществе и, соответственно, на роли и месте того или иного субъекта на международной арене. Тот же субъект, который обладает самой значительной совокупной мощью, всегда претендует на роль мирового гегемона и диктатора. Превращаясь в сверхполюс (супердержаву, или мировую державу № 1), этот субъект во все времена стремился продиктовать свои правила игры всему миру.
Несмотря на экономическую, финансовую, моральную и прочую обременительность роли сверхдержавы, она имеет и определённые преимущества и способна даже приносить её обладателю немалые дивиденды, если только сверхдержава не берёт на себя неподъёмные даже для неё обязательства и не ставит перед собой невыполнимые цели и задачи. Но именно это, как правило, и случается. Прежде всего потому, что те глобальные миссионерские цели, которые провозглашают и стремятся реализовать сверхдержавы (например, установление демократии по-американски во всём мире или коммунизма по-советски в глобальном масштабе), - это не только крайне дорогостоящие проекты, но в своей основе
утопические, вызывающие скрытое или прямое неприятие у тех, на кого они направлены. Удержание их в своей орбите становится для сверхдержавы со временем всё дороже, в результате чего неизбежно наступает момент её отступления или поражения. «Надорвавшись» от непосильной ноши, сверхдержава начинает сдавать свои позиции и уступать подоспевшему выросшему конкуренту, созревшему для борьбы за первую роль.
Здесь мы подходим ко второй закономерности - неизбежного появления конкурента-претендента на статус глобальной сверхдержавы.
Этот конкурент вырастает из числа региональных лидеров, которые всегда были, есть и будут. Попадая в благоприятную ситуацию, обладая необходимыми внутренними и внешними ресурсами, в первую очередь современными конкурентными системами организации общественной жизни и воздействия на огромные массы людей, региональный лидер начинает быстро прогрессировать, составлять конкуренцию сначала себе подобным, а потом и глобальному лидеру.
Таким образом, логика и практика превращения в сверхдержаву следующая: при благоприятных внутренних и внешних обстоятельствах государство, обладающее необходимыми предпосылками (прежде всего наиболее конкурентоспособными системами организации внутренней жизни страны и ресурсами), вырастает в регионального лидера, а затем, при успешном для него развитии событий, в глобальную сверхдержаву. На всех этапах процесс трансформации одного статуса в
другой сопровождается перманентной ожесточённой и бескомпромиссной борьбой между всеми великими державами, но особенно между лидером и претендентом на эту роль.
Исходя из сказанного можно прийти к выводу, что на мировой арене начиная с давних времен (и особенно с эпохи борьбы за мировое лидерство) и до сегодняшнего момента из общего числа государств выделялись региональные лидеры, а уже из них - сверхдержава (глобальный лидер) и её соперники - претенденты на эту роль. При благоприятных условиях один из них со временем побеждал гегемона и сам становился им, чтобы через какое-то время, ослабев или одряхлев, тоже оказаться поверженным.
Примечательно, что основной конкурент лидера также организует свою систему международных отношений, имеющую, как всякая система, своё ядро в лице, разумеется, этого конкурента, своих сателлитов, вращающихся вокруг ядра, и периферийный резерв.
Поэтому единой системы международных отношений в мире никогда не было и едва ли будет. Даже в период монополярности. Несмотря на наличие международного права и международных организаций, типа ООН, ВТО, МОТ, международных судов и т.п., деятельность и решения которых носят рекомендательный характер, и никак иначе, чтобы не вступать в противоречие с национальным суверенитетом, правила поведения в конкретной системе международных отношений всегда устанавливал лидер, который считался со своими сателлитами или партнёрами по союзам или блокам,
когда это было целесообразным. В то же самое время мир всегда был, есть и будет однополярным (в том смысле, что в нём всегда есть лидер), и одновременно всегда был, есть и будет многополярным. То есть в мире всегда есть несколько крупных региональных полюсов, которые борются за пальму первенства в мире, а именно за статус сверхдержавы. Поэтому постоянный спор о том, каков на самом деле мир, однополярный или многополярный, в сущности, не имеет смысла. Повторяю, мир всегда был и одним и другим. В своё время (в XVIII в.) за лидерство против великих колониальных держав - Испании, Голландии, Франции - боролась Великобритания, набравшая мощь после промышленной революции второй половины XVII в., создавшая необходимые предпосылки и ресурсы для борьбы за мировое лидерство. Затем, уже в XIX в., после гражданской войны и успешной индустриализации в борьбу за глобальную гегемонию вступили США. Во второй половине 50-х годов XX в., опять-таки после создания соответствующих предпосылок и резервов, в борьбу включился СССР. Сейчас то же самое происходит с Китаем, успешно и достаточно быстро создающим совокупную мощь, необходимую для борьбы за глобальное лидерство, ускоренно продвигающийся к первой роли в мире.
Поэтому можно обоснованно утверждать, что в определённые периоды времени, в частности, когда конкурент лидера приближается к нему по своей совокупной мощи, наступает эпоха биполярности. По природе своей биполярность, так же как двоевластие, не может быть продол-
жительной. Изматывая соперников, особенно через гонку вооружений, биполярность неизбежно заканчивается победой одного из полюсов, а именно того, кто наиболее силён и конкурентоспособен. В борьбе против своего противника каждый из гигантов использует все дозволенные и недозволенные приёмы, возможные и невозможные средства. Конец борьбы и победа в ней одной из сверхдержав является в то же время началом нового раунда борьбы, но уже, как правило, с новым претендентом на роль лидера.
Необходимость постоянного подтверждения своего статуса гегемона неизбежно подталкивает его искать союзников, партнёров, вступать в блоки, различные организации, создавать свою систему международных отношений и т.п.
Какая же конфигурация сил на международной арене является наиболее устойчивой, приемлемой и результативной для международного сообщества и как субъектам международных отношений поступать в переходные эпохи, например, в эпоху перехода от однополярности к би-полярности и наоборот?
Хотя на эти сложные вопросы трудно дать однозначные ответы, попытаюсь тем не менее это сделать. Тем более что они имеют прямое отношение к нашей стране.
Начну с однополярного состояния, поскольку, как было отмечено, мир одновременно и однополярен и многополярен и в то же время всегда находится в состоянии борьбы за пальму первенства, ведущейся между лидером и основным претендентом на эту роль. Образно говоря, мир
постоянно «беременен» биполярно-стью.
Однополярное состояние характеризуется прежде всего тем, что лидер стремится не просто установить, а зафиксировать и сохранить свою основную роль, продиктовать другим субъектам свои правила игры и попытаться их узаконить, особенно в международном праве.
Более чем наглядной иллюстрацией служит поведение США, стремящихся обосновать и закрепить в международном праве практику прямого вмешательства во внутренние дела других стран.
«Сегодня, - пишет Г.Киссинджер, - вестфальский порядок переживает системный кризис. Его принципы оспариваются, хотя приемлемую альтернативу ещё предстоит отыскать. Не только Соединённые Штаты, но и многие европейские государства отвергают принцип невмешательства во внутренние дела других стран в пользу идей гуманитарной интервенции или вмешательства на основе следования всемирной юрисдикции.
В сентябре 2000 г. на саммите ООН, по-свящённом наступлению нового тысячелетия, этот подход был одобрен и поддержан многими другими государствами. В 90-е годы Соединённые Штаты по гуманитарным соображениям предприняли четыре военные операции - в Сомали, на Гаити, в Боснии и в Косово; другие страны возглавили такие операции ещё в двух местах - в Восточном Тиморе (Австралия) и в Сьерра-Лионе (Великобритания). Все эти интервенции, кроме интервенции в Косово, были санкционированы ООН» [2].
В прежние века, когда региональные лидеры были не столь сильны и влиятельны, как сейчас (и число их было меньше), гегемону было проще устанавливать и поддерживать свой
диктат, извлекая из него максимум выгоды. В наше время это не только сложная, а фактически непосильная для него задача. Оппозиция настолько сильна, что хочешь не хочешь, нравится не нравится, с ней приходится считаться и то и дело уступать. Поэтому роль современного сверхполюса заметно отличается от той, какой она была в прошлые века. Отсюда следует вывод: стремлению гегемона устанавливать свои правила игры можно успешно противостоять, блокируясь на временной или постоянной основе с его оппозиционерами.
Наглядный пример - совместное выступление России, Германии, Франции и некоторых других стран против войны США и их союзников в Ираке в 2003 г.
Многополярный мир, о существовании которого так часто пишут и говорят многие наши политики, дипломаты и учёные, - это значительно более сложный мир, чем однополяр-ный или биполярный. Неслучайно сейчас всё чаще говорят о многополярном хаосе, а не мире. Эта сложность образуется не только из-за раз-новекторности национальных интересов региональных лидеров, образующих полюса, но также и из-за того, что у каждого из этих лидеров своё видение миропорядка и путей его развития.
Тем не менее современная реальность такова, что глобальные проблемы, в первую очередь проблемы безопасности, экологии, энергоресурсов, продовольствия и целый ряд других, вынуждают этих лидеров ис-
2 Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / пер. с англ. под ред. В.Л.Иноземцева. М.: Ладомир, 2002. С. 5.
кать хотя бы шаткий консенсус, вырабатывать и претворять в жизнь взаимоприемлемые решения.
Наиболее наглядным образом это проявляется на саммитах «Большой восьмёрки». В 2005 г. в Глениглсе (после трагических событий 7 июля в Лондоне) наряду с дюжиной других было принято совместное решение о борьбе против международного терроризма.
В июле 2006 г., когда саммит «Большой восьмёрки» собрался в Санкт-Петербурге, в центре его внимания были такие вопросы, как ситуация в странах с переходной экономикой, страны СНГ, борьба с бедностью, противодействие терроризму. По предложению Президента России В.В.Путина обсуждалась также проблема энергии и энергоресурсов.
Форматы G8, G20, а в последние годы и БРИКС позволяют учитывать как интересы всех основных полюсов, так и общемировые проблемы. Не следует, однако, забывать, что сама мощь сверхдержавы (или гипердержавы, по выражению В.Третьякова), особенно экономическая и финансовая её составляющие, побуждает остальных участников международных форумов ориентироваться на того, кто фактически делает погоду, т.е. на мирового лидера.
В отличие от многополярного мира биполярный одновременно и проще, и сложнее. Но в любом случае он значительно опаснее, чем одно-
или многополюсный мир. Опаснее потому, что биполярный мир - это постоянно враждующий мир, мир острой конфронтации и борьбы за глобальное первенство.
Если же в основе этой борьбы лежат идеологические или цивилиза-ционные различия или то и другое вместе взятое, из которых вырастают миссионерские амбиции борющихся, то это ещё и антагонистический мир, то и дело переходящий на язык угроз и балансирующий на грани войны*.
За примером далеко ходить не надо. Это не так давно канувший в Лету биполярный мир эпохи холодной войны, возглавлявшийся двумя сверхдержавами - США и СССР. Каждая из них имела свою систему международных отношений, построенную на своих принципах, своих сателлитов, свои международные организации, свой потенциальный резерв из стран третьего мира и неприсоединившихся государств, и каждая из них в борьбе друг против друга была готова идти до конца, до своей полной победы. При таком расколотом состоянии очень трудно сохранять мир, решать общие проблемы, найти взаимопонимание (не говоря уже о консенсусе), чрезвычайно много ресурсов и усилий затрачивается на борьбу одной системы против другой. И хотя этот мир стал достоя-
* По этому вопросу существует и другое мнение, фактически противоположное моему. «Если рассматривать стабильность как некое "равновесие", - отмечается, к примеру, в учебнике "Мировая политика", - то, пожалуй, биполярная система в наибольшей степени отвечает этим требованиям. Результаты взаимодействия государств в биполярном мире, как правило, относительно прогнозируемы» (с. 90). На мой взгляд, это достаточно спорная констатация, особенно в связи с относительной прогнозируемостью результатов взаимодействия государств. Действия ещё можно как-то спрогнозировать, а вот результаты едва ли.
нием истории, биполярность, как говорилось выше, время от времени повторяется. В основе будущей бипо-лярности, как считают многие исследователи, будет лежать противоборство США и Китая.
Примечательно, что, как и предыдущая биполярность, грядущая будет, скорее всего, основана на антагонизме идеологий и политических парадигм, так как ни США, ни Китай не откажутся от своих мировоззрений, от образа жизни и действующих политических систем. К сказанному следует добавить, что биполярность бывает и другого типа, т.е. не только антагонистической, которая, как было отмечено выше, является наиболее опасным состоянием международных отношений, но и неантагонистической. Это состояние возникает тогда, когда основные противоборствующие полюса исповедуют одну и ту же систему ценностей. К примеру, либеральную, как это было в период противоборства между США и Великобританией в конце XIX в. и первой трети XX в. за первую роль в мире. Иначе говоря, антагонистическая биполярность складывается тогда, когда в основе борьбы за первенство в мире лежат различные идеологии, например, либеральная (буржуазная) и коммунистическая, каждая из которых стремится распространиться на весь мир. Ради этого и одна сторона, и другая готовы на всё. Таким образом, именно идеологическое противоборство генерирует наиболее опасное состояние в международных отношениях. Но современное состояние мира переходное, когда меняются не только мировоззренческие устои наций и государств, но и конкретные системы: политичес-
кие, экономические и др. Поэтому и капитализм ведёт себя иначе на международной арене, и социализм. Идёт процесс конвергенции и общественных систем, и систем международных отношений. Из-за этого, на мой взгляд, грядущая биполяр-ность - США - Китай - будет иной, т.е. не столь антагонистической, как двуполюсность США - СССР. Однако идеологическая, и особенно цивили-зационная, основа противоборства США и Китая всё же будет присутствовать, и это сделает противостояние достаточно острым.
Пока мир и международные отношения переживают переходную эпоху, важно видеть, какие тенденции в них развиваются. В связи с этим исследователи обычно обращают внимание на следующие.
1. Ускоряющаяся всеобъемлющая глобализация, заключающаяся, прежде всего, в полномасштабной интернационализации экономики, в развитии единой системы мировой связи, активной транснациональной деятельности негосударственных образований, изменении и ослаблении функций национальных государств, активной миграции населения, имеющей самый различный характер (трудовая, образовательная, научная, туристическая и пр.), и т.д.
На этой основе формируется всё более взаимозависимый и целостный мир, взаимодействие в котором принимает системный характер.
2. Обострение образовавшихся ранее (экологической, энергетической, сырьевой, продовольственной, демографической и др.) и возникновение новых глобальных проблем (международный терроризм, между-
народная наркоторговля, организационная международная преступность и т.д.), настойчиво побуждающее мировое сообщество объединять свои усилия для их эффективного решения.
3. Усиление влияния демократизации внутриполитической жизни на международные отношения. Третья всемирная волна демократизации охватывает не только внутреннюю жизнь увеличивающегося числа стран мира, но и всё шире распространяется на внешнюю политику и международные отношения. Этому в немалой степени способствуют достижения постиндустриальной революции - глобальная сеть Интернет, спутниковая связь и кабельное телевидение, электронная почта и телефаксы.
4. Интенсивная интернационализация духовной жизни в целом и культурной в особенности, которая определённым образом сглаживает и смягчает борьбу цивилизаций.
Все эти и некоторые другие тенденции развиваются в условиях продолжающегося раскола мира на два полюса. На одном из них - демократия, стабильность, высокий уровень жизни, на другом - бедность, активное социальное брожение, тирания.
Первый полюс составляют государства Западной Европы, США, Канада, Япония, Австралия, Новая Зеландия, некоторые другие страны. В них проживает около 15% населения планеты, так называемый золотой миллиард. Ко второму полюсу относится большинство государств
Африки, Азии, Латинской Америки.
Наиболее драматичное положение сегодня в Африке. Более половины её жителей существует на менее чем 1 долл. в день. С начала 90-х годов в гражданских и этнических войнах на этом континенте погибли более 4 млн чел. Почти 30 млн африканцев - носители вируса иммунодефицита. За последнюю четверть века доля Африки в мировом валом продукте и мировой торговле снизилась без малого вдвое.
Учитывая ситуацию, саммит «Большой восьмёрки (Кананаскис, Канада, июнь 2002 г.) решил помочь Африке. Было заявлено, что помощь странам региона должна вырасти на 12 млрд долл. в год, а улучшение системы управления в странах Африки было объявлено одним из приоритетов «свободного мира».
На встрече лидеров «восьмёрки» (Гле-ниглс, Шотландия, июль 2005 г.) африканская тема также была одной из центральных. Здесь обсуждался вопрос о списании долгов африканским странам.
Изначально предполагалось списать до 100 млрд долл. 46 странам. Но постепенно число этих стран снизилось до 18, а сумма списываемых долгов - до 40 млрд долл.
В 11 из этих 18 стран только ещё закончились или ещё идут гражданские войны и лишь в четырёх у власти находятся правительства, признанные демократическими. Списание долгов позволит должникам сэкономить только на выплате процентов 1,2 млрд в год [3].
На основании сказанного можно сделать следующий концептуальный вывод.
Мир одновременно одно- и многополярный. Был, есть и будет таковым. Это непреложный закон его существования и развития. Из региональных великих держав всегда
3 Иноземцева В. Ошибочная формула Глениглса // Независимая газета. 2005. 7 июля.
выделяется та, которая вступает в борьбу за глобальное первенство, собирая вокруг себя сателлитов (явных и неявных), а также всех, кто стремится извлечь выгоду из блокирования с могущественным гигантом. Его совокупная мощь в сочетании с новой идеологической мессианской доктриной, приближаясь к совокупному могуществу доминирующей сверхдержавы, постепенно всё глубже втягивается в борьбу с ней.
Борьба развивается по всем направлениям во всех регионах (даже уголках) планеты и в самых разнообразных формах.
В момент относительного паритета наступает время биполярности -наиболее опасного состояния мира. Оно бывает разных типов: антагонистическое и неантагонистическое. Но каким бы оно ни было, это состояние не может длиться долго. В результате острого кризиса, протекающего нередко в военной форме, наступает развязка, и мир вновь возвращается к однополярному состоянию (кстати говоря, биполярное состояние антагонистического типа протекает быстрее, поскольку оно наиболее острое и требует максимального напряжения сил).
В борьбе побеждает тот полюс, который не только обладает более мощными ресурсами, но чьи системы более конкурентоспособные. Его победа означает не только конец одного цикла в истории международных отношений, но и начало нового, не менее сложного и драматичного.
Международные отношения, действовавшие в XX столетии, представляли собой на самом деле
достаточно противоречивые системы отношений между великими державами, под которые были вынуждены подстраиваться все другие. Такая ситуация очень напоминает ту, которая существовала в предыдущие века, и в частности в XIX в. Напомню кратко её суть.
«Концерт великих держав», образовавшийся вскоре после победы над Наполеоном и объединивший его победителей - Австрию, Британию, Пруссию и Россию, - ставил своей главной целью поддержание статус-кво, ради которого его участники были готовы пойти на интервенцию, что, кстати говоря, неоднократно случалось.
Например, в Италии в 1820 г. или в Испании в 1822 г.
Вскоре после возникновения «концерта» победители совершили искусный дипломатический ход и приняли в свои ряды Францию, превратив её, таким образом, из врага в союзника.
Также поступили великие державы в конце XX в., когда после победы над СССР в холодной войне они включили Россию в состав «Большой семёрки», превратив её в «восьмёрку».
«У "восьмерки", - пишет вице-президент "Оксфорд Аналитика" Ристо Пентилла, - есть все характерные признаки глобального концерта и впечатляющий, хотя и непризнанный, список заслуг в области обеспечения мира и безопасности. ...Концерт великих держав - не идеальный способ управления мировыми процессами, но он существенно лучше анархии". Концерты "оказывают сдерживающее влияние на поведение сверхдержав", а "малые государ-
ства подстраиваются под правила, установленные сильными"» [4].
Закон тотального господства великих держав был нарушен, когда во второй половине ХХ в. СССР образовал параллельную (социалистическую) систему международных отношений со всеми признаками системы, но с другим знаком. Однако из-за фронды Китая, а также внутренних проблем советской системы она оказалась не столь консолидированной и долговечной, как капиталистическая во главе с США.
Подобно Версальской системе, оказавшейся недостаточно эффективной из-за несбалансированности её принципов, Ялтинско-Потсдамс-кая (фактически биполярная система) также не могла быть долговечной, хотя и была более сбалансированной. Но эта сбалансированность, основанная на военном паритете, достигавшемся ценой неимоверных усилий и затрат обеих сторон, была крайне опасной и в своей основе в общем также не вполне эффективной.
Через определённое время, когда Китай создаст необходимую для сверхдержавы № 2 совокупную мощь, биполярность, подобная прежней, вполне может возродиться. Чтобы она была не столь опасной, как прошлая биполярность США -СССР, целесообразно включить Китай, а затем и Индию в нынешний «концерт великих держав», превратив «восьмёрку» в «девятку», а в последующем и в «десятку».
Новая система международных отношений ещё не сформировалась,
и не ясно, успеет ли она сложиться до возникновения биполярности.
Всякая новая система вырастает не только из нового соотношения сил в мире, образующегося в результате какого-либо глобального кризиса, например, мировой войны или крушения могучей империи и её системы международных отношений, но и новых принципов взаимоотношений между странами, которые отражают новые мировые реальности. Эти принципы кладутся в основу международных документов и, таким образом, становятся императивом для субъектов международных отношений. Без этого система не может сложиться и эффективно работать.
Всё это означает, что, пока идёт сложный процесс согласования принципов и международного нормотворчества, говорить, что новая система сформировалась, нельзя.
«Драма современного международного порядка, - отмечает профессор А.Богатуров в статье "Первый порядок эпохи ядерного оружия", по-свящённой 60-летию Потсдамской конференции, - состоит в кризисе стратегической культуры ялтинско-потсдамской поры. Отчасти это связано с расширением в 1998 г. круга фактических ядерных держав за счё-ет "откровенных нелегалов" в лице Индии и Пакистана. Но и кроме них в мире насчитывают около десятка пороговых стран, не говоря о таких "специфических случаях", как Северная Корея и Иран. КНДР называет себя ядерным государством, но ей не верят, а Иран, напротив, клянётся в отсутствии у него стремления приоб-
4 Известия. 2002. 20 февраля.
рести атомное оружие, но все его как раз в этом подозревают» [5].
Какая же внешнеполитическая стратегия может вытекать из национально-государственных интересов России и основных задач по модернизации страны?
На мой взгляд, следующая. Поскольку современной России трудно проводить наступательную внешнюю политику, какую может себе позволить, к примеру, США или любая другая великая страна со здоровой экономикой и конкурентной стабильной политической системой, постольку её внешняя политика может быть, если говорить в целом, только оборонительной. Пример с расширением НАТО это продемонстрировал более чем наглядно.
Однако оборонная стратегия совсем не означает, что российская внешняя политика должна быть пассивной. Оборона может и должна быть активной. Прежде всего на тех направлениях, где это возможно и где ситуация для нас благоприятна. В частности, на таких направлениях, как Ближний Восток, некоторые развивающиеся страны, Индия и др. Здесь можно вести наступательную линию или сочетать оборону с наступлением.
Исходя из этого, я отдал бы предпочтение стратегии «осмысленного многостороннего партнёрства и балансирования». Такая стратегия, как представляется, вполне согласуется с выводом об активной обороне.
Параллельно с такой стратегией должна быть также стратегия пре-
вентивных мер, нацеленных на предотвращение негативного развития событий на наиболее уязвимых направлениях.
Следующее положение связано с тем, что по мере укрепления Китая и роста его амбиций как мировой сверхдержавы международные отношения вернутся в состояние противоборства двух сверхдержав (США -Китай). За этим противоборством будут стоять две различные общественно-политические системы (не стану утверждать, что антагонистические). Но и характер, и конфигурация международных отношений, и баланс сил на мировой арене будут, конечно, заметно иными, чем в начале XXI в. Возрастёт число великих и региональных держав, которые составят новые полюса со своими интересами и амбициями (в этом смысле можно говорить и о формировании многополюсного мира, хотя он, как показано было выше, был таким во все времена), изменится приоритетность мировых проблем, безусловное решение которых потребует объединения усилий многих стран, поиска компромиссов, партнёрства и т.д. Но мир всё же будет двухсверх-полюсным.
В этой ситуации для России, которой в обозримом будущем явно не удастся вернуть статус сверхдержавы и за которой, очевидно, закрепится статус региональной великой державы, наиболее оптимальной и эффективной ролью будет роль соединительного моста между Западом и Востоком, а когда возможно, и роль посредника. Последнюю роль Россия,
5 Независимая газета. 2005. 20 июля.
кажется, с успехом осваивала все последние годы. Посреднической роли благоприятствует не только уникальное географическое положение России, но и её природные ресурсы, исторические, культурные и иные традиции, искусство дипломатии и т.д.
Роли соединительного моста и посредника в сочетании со стратегией активной обороны позволили бы Российской Федерации в ближайшие 10-15 лет окончательно оправиться от распада СССР, в основном решить внутренние проблемы, прочно встать на ноги, наладить дружественные и союзнические связи с ближним зарубежьем и в конечном счёте вновь стать одним из важнейших центров мировой политики. Иначе говоря, России сначала надо восстановить своё жизненное пространство*, формировавшееся веками, вернуться к своим естественным границам, которые также определялись и устанавливались столетиями. Чтобы этот процесс шёл быстрее и эффективнее, России необходимо тотально модернизировать свою экономику, перейдя к устойчивой инновационной модели развития; создать современную конкурентоспособную политическую систему (на «ручном управлении» далеко не уедешь), основанную на подлинной, а не «фасадной» конкуренции; реализовать многое другое. Осуществ-
ление всего этого превратит Россию в сильный магнит, притягивающий не только страны ближнего зарубежья. Модернизированная Россия позволила бы перейти к новой внешнеполитической стратегии и новой практике внешней политики.
В заключение несколько слов о стратегии превентивных мер. Речь идёт о проектах, которые Россия могла бы предложить миру (прежде всего его развитой части) по совместному освоению её территории, в частности, сырьевых ресурсов и возрождению её промышленности и науки.
На мой взгляд, Россия пока ещё не перешла ту границу, за которой - колониальное будущее, распад и растаскивание по частям. Но такой мрачный сценарий вполне реален, если не только власть предержащие, но и левая оппозиция не поймут, что современный мир решительно отвергает замкнутость, излишнюю засекреченность, заидеологизирован-ность, ультрапатриотизм, граничащий с шовинизмом, и другие черты, характерные для периода холодной войны. В сотрудничестве с Россией, учитывая её ресурсную базу, заинтересованы все развитые страны. Но это сотрудничество надо развивать, защищая свои национально-государственные интересы. Поэтому миру надо предложить свои проекты и свои условия совместной разра-
* Здесь надо заметить, что это жизненное пространство одновременно является таким же и для других народов, его населяющих. Постсоветское время, разнообразные миграционные процессы (особенно трудовой миграции), создание и начало функционирования с 1 января 2015 г. Евразийского экономического союза, объединяющего Россию, Казахстан, Белоруссию, Армению, а с 9 мая 2015 г. и Киргизию, к которому проявляют живой интерес и некоторые другие страны СНГ, - всё это и многое другое подтверждает, что постсоветское пространство действительно жизненно важно для всех народов. Хотя на самом деле оно и его ресурсы способны обеспечивать достойную жизнь значительно большему населению.
ботки и освоения природных богатств страны. Самым грандиозным, я бы даже сказал глобальным, проектом мог бы стать проект совместного освоения Сибири и Дальнего Востока. Кстати говоря, события последнего года и российско-китайские договорённости последних двух лет, и особенно те, которые состоялись 8 мая 2015 г., подтверждают реалистичность такого подхода.
Не только с Китаем, но и некоторыми странами, в том числе с Японией и Южной Кореей, уже достигнуты соглашения о совместном освоении некоторых газовых, нефтяных, медных месторождений, сооружении соответствующих трубопроводов, линий электропередачи и т.д.
Другие проекты (особенно связанные с коммуникациями между Западом и Востоком) только дополнили бы крупномасштабные, были бы, так сказать, инфраструктурными. Как, например, скоростная железная дорога между Пекином и Москвой, которую в ближайшие годы будут строить Китай и Россия.
Но обустройство российской территории следует осуществлять прежде всего усилиями народов бывшего СССР, тем более что за столетия совместной жизни у большинства из них сформировалось устойчивое чув-
ство большой Родины, которая была для них одновременно и общим жизненным пространством.
Но делать надо это на взаимоприемлемых и взаимовыгодных для всех заинтересованных сторон условиях. Важно этого не опасаться, не кричать на каждом углу о распродаже родины. Совместным освоением территории занимаются почти все страны мира.
В своё время так поступала и Россия. Но при этом обязательно необходимо учитывать негативный опыт России, первых лет советской власти и уже современной России в 90-е годы, в частности, «Сахалин-1» и «Са-халин-2».
В общем, хотя многое уже потеряно и упущено, роль России в будущем мире может быть достаточно весомой, если сегодня верно определить стратегию её внешней политики. Верная стратегия - это залог успеха, а иногда и полдела. Если её верно определить, можно много выиграть, а если нет - многое проиграть. И ещё об одном. Если согласиться с моими выводами о законах трансформации мира, то России надо будет кардинально перестроить свою внешнюю политику, приняв новую концепцию.
Библиография
Известия. 2002. 20 февраля. [Izvestija. 2002 g. 20 fevraija]
Иноземцева В. Ошибочная формула Глениглса // Независимая газета. 2005. 7 июля. [Inozemcev V. «Oshibochnaja formula Gleniglsa» // Nezavisimaja gazeta. 2005 g. 7 ijulja] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? / пер. с англ. под ред. В.Л.Иноземцева. М.: Ладомир, 2002. [Kissindzher G. Nuzhna li Amerike vneshnjaja politika? / per. s angl. pod. red.
V.L.Inozemceva. M.: Ladomir, 2002] Независимая газета. 2005. 20 июля. [Nezavisimaja gazeta. 20 ijulja 2005] Росийская газета. 2008. 9 февраля. [Rossijskaja gazeta. 2008. 9 fevralja]
