CC BY
33
БО!: 10.31696/2072-5795-2020-2-45-61
С.Л. Кузьмин, С.В. Дмитриев
ДВИЖЕНИЕ ЗА ВОССТАНОВЛЕНИЕ МОНАРХИИ ПОСЛЕ СИНЬХАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ Маньчжурский замысел
В период Синьхайской революции и некоторое время после неё имело место движение за сохранение, а затем - за восстановление на престоле маньчжурской династии Айсинь Гйоро. Сразу после революции главным публичным актором в этом движении была монархическая партия Цзуншэдан ж^Ж (Партия верности престолу, официальное название Цзюньчжу-лисянь вэйчи-ху-эй - Общество защиты кон-
ституционной монархии). Деятельность этой партии, состоявшей в тот период из разрозненных и плохо координируемых групп, была связана с рядом вооружённых инцидентов и заговоров. Надо отметить, что, судя по всему, далеко не все инциденты были следствием указаний руководства этой партии, а многие, возможно, просто приписывались монархистам местными властями.
Короткое царствование Юань Ши-кая и особенно его фиаско в начале 1916 года вызвали подъём деятельности Цзуншэдана. Немалую роль в то время играла Япония, стремившаяся нащупать новую точку опоры в своей китайской политике после превращения Юань Ши-кая, предыдущего про-японского политика, в заведомо «хромую утку» с незавидными перспективами. На этом этапе монархическое движение почти не затрагивало собственно китайские провинции, а сосредоточилось на Маньчжурии и Внутренней Монголии. В последней шло широкое движение за независимость и воссоединение с Внешней Монголией. Монголы не желали входить в Китайскую Республику - национальное государство китайцев (ханьцев) и, соответственно, были заинтересованы в демонтаже республиканской власти. Некоторые монголы играли важную роль в движении за реставрацию династии.
Помимо наличия заинтересованных кадров, смещение центра роялистской активности в Маньчжурию и прилегающие районы Монголии связано и с иначе оформляющимися интересами Японии - по крайней мере, в понимании части японской элиты, полагавшей верным отторжение северо-восточных регионов бывшей Цинской империи от Китайской Республики и создание там прояпон-ского государства. Монархическое движение монголов под руководством маньчжур -ских князей казалось многим удобным инструментом для достижения этой цели.
Российские архивы содержат ряд важных, но ещё не введённых в научный оборот материалов на эту тему, которые особенно ценны в связи с тем, что данная проблематика, из-за негативного отношения к монархической повестке с обеих сторон Тайваньского пролива, довольно скудно освещена в китайской историографии. В комментариях мы, по возможности, даём сведения об упоминаемых в документах личностях и топонимах. В случае отсутствия таких комментариев речь идёт или о широко известных лицах и топонимах, или о тех, которые установить не удалось. Немало важных (с точки зрения информантов авторов депеш) действующих лиц, которых нам не удалось идентифицировать, говорит о том, что перед нами не просто ещё один взгляд на события, а важные, до настоящего времени не изученные источники.
Как известно, в конце 1911 г. Внешняя Монголия под руководством её лидера Бо-гдо-гэгэна Джебцзундамба-хутухты VIII объявила о независимости от Маньчжурской династии. Недовольство происходящим в империи росло и во Внутренней Монголии. В декабре 1911 г. проживавшие в Пекине
монгольские князья Внутренней Монголии создали союз для противодействия введению в Китае республики и приняли резолюцию, адресованную Юань Ши-каю (тогда премьер-министру): если будет провозглашена республика, то все монгольские князья будут содействовать провозглашению Монголией независимости1.
Перед самым падением династии, в январе-феврале 1912 г., ряд южно-монгольских княжеств оставался верен трону, не поддерживая китайских революционеров. Это совпадает по времени с периодом создания партии Цзуншэдан, убийства её руководителя Лян-би2 и последующего отречения Маньчжурской династии. Часть маньчжурских и восточномонгольских князей уже в то время думала о создании независимого от Китая государства Маньчжурия-Монголия (условно обозначавшегося «Мань-Мэн ЩЩ») под протекторатом России и Японии3.
В свою очередь, те маньчжуры, которые стремились к реставрации монархии Айсинь Гйоро, пытались использовать монголов, стремившихся избежать включения своей страны в Китайскую Республику.
Первым это сделал маньчжурский цинь-ван Гун (Пу-вэй)4. Задумав основать монархическое движение, он ничего не обещал монголам в обмен на поддержку и не был намерен гарантировать независимость Мон-голии5.
Монголы сомневались в успехе действий этого цинь-вана ввиду крайней непопулярности Маньчжурской династии в Китае. Тем не менее, 17 января 1913 г. монгольское правительство отправило принцу Гуну такую телеграмму: «Монгольское правительство, выражая удовольствие по поводу Вашей телеграммы, уведомляет, что монголы, в целях сохранения своей религии, национальности, законов и обычаев образовали
своё самостоятельное государство и уже
6
единодушно провозгласили хана-эцзэна и таким образом окончательно завершили организацию своего государства. Весьма рады узнать, что Вы, почтенный ван, сознавая, как события времени отторгнули Вас, и дорожа своим высоким происхождением, вы-
ражаете благородное стремление исполнить свой долг. Хотя наше государство в данное время ещё не вполне окрепло, но, сочувствуя Вашим справедливым стремлениям, правительство наше заявляет о своей помощи Вашему делу. Желательно было бы, чтобы почтенный ван, ознакомившись с нашей телеграммой, сообщили нам свой точный
7
план» .
По-видимому, в ответ на это весной 1913 г. в Ургу приехал цинский сановник монгольского происхождения Шэн Юнь8. В 1911-1912 гг. он пытался с помощью войск провинции Ганьсу подавить восстание «новых войск» в Сиани, где они выступили на стороне революционеров. В начале 1912 г. он с войском двинулся из Сианя в Пекин. Юань Ши-кай послал ему телеграмму поддержки, но тут же приказал остановиться у заставы Тунгуань и не двигаться дальше9. Это внесло свой вклад в падение монархии. После отречения династии гань-суские войска отказались продолжать войну, и он бежал под защиту иностранцев. «Находящийся в Урге бывший сянганский10 губернатор Шэн Юн, которому правительство разрешило остаться в Урге, по частным слухам, предостерегает князей от слишком тесного сближения с Россией и уговаривает их присоединиться к маньчжурским монархистам, подготовляющим реставрацию империи с князем Гуном во главе»11. «Шэн-юн, бывший сянганский генерал-губернатор, прибыв с небольшой свитой в Халху, остановился в 100 верстах от Урги. Приехавший от него посланец заявил, что Шэн-юн хочет перейти на сторону монгольского правительства вместе с несколькими инами12 ала-шаньских монголов и готов поддержать его в борьбе с Китайской Республикой и Юань Шикаем. Названного экс-сановника сопровождает десяток китайских чиновников и несколько алашаньских монголов в качестве делегатов, готовых признать суверенитет Хутухты13. Монгольское правительство, по-видимому, готово оказать гостеприимство китайским перебежчикам и допустить в Ургу, дабы подробнее ознакомиться с их намерениями»14.
Шэн Юнь прислал Коростовцу письмо следующего содержания. В 1-м году правления Сюаньтуна15 Шэн Юнь подал доклад о вреде предполагаемых конституционных реформ. Результатом стало его отстранение от должности, после чего он поселился в Сиа-ни. После начала революционного брожения ему было поручено руководить военными действиями. Собрав в провинции Ганьсу 50 инов солдат, он двинулся с ними в провинцию Шэньси, где выдержал более 30 стычек с революционерами и отобрал у них 9 округов (перечислены). Затем Сюань-тун отрекся от престола. Шэн Юнь поселился в г. Синин16, горя желанием отомстить за обиду императорскому дому. Зимой 1912 г. он услышал, что правительство России заключило соглашение с Ургой «и объединилось против Юань Шикая. Известие это меня крайне обрадовало, так как оно вполне соответствует моим желаниям». Тогда Шэн Юнь прибыл в Ургу, где удостоился милостивого внимания Богдо-хана за то, что остался верным сановником Цинской империи. «Моё предложение снова провозгласить императором Сюаньтуна, а из Маньчжурии и Монголии образовать два союзных самостоятельных государства, также одобрено Богдоханом. Горячо молюсь, чтобы план этот, от которого я никогда не откажусь, исполнился и был бы доведён до конца». Но цель соглашения Монголии с Россией 1912 г. была ему неизвестна. «Могу ли я питать надежду, что оно заключено с намерением способствовать восстановлению наследственных прав Дайцинской династии, или же оно преследует агрессивную цель? <.. .> Революция в Китае была на руку японцам, чтобы иметь повод вмешиваться во внутренние дела Китая, и если они не воспользовались этим обстоятельством, то только потому, что этому помешала смерть японского императора17». Западные державы могут вмешаться в дела Китая, но России это будет невыгодно. Многие маньчжурские и китайские принцы и сановники разъехались по странам Запада и Востока, может быть, они успешно агитируют за восстановление династии и найдут поддержку. Созда-
ется возможность восстановить династию. Шэн Юнь просил российское правительство тщательно взвесить все обстоятельства и сделать доклад своему императору18.
7 апреля 1913 г. Шэн Юнь лично встретился с И.Я. Коростовцем. Последний телеграфировал в Пекин: «Посетивший меня сянганский генерал-губернатор Шэн-Юн заявил, что он приверженец Маньчжурской династии и считает происшедший в Китае переворот незаконным, а Юань Шикая узурпатором. Он намерен опереться на партию недовольных нынешним режимом для борьбы с республиканским правительством и надеется, что Россия, которая всегда поддерживала Маньчжурскую династию, поможет монархистам восстановить в Китае законный порядок. На мой вопрос, какими средствами располагают монархисты для задуманного переворота, Шэн признался, что у них нет ни денег, ни оружия. Он не мог также назвать вождей будущего движения. Монголам Шэн внушает мысль о необходимости содействия поддержать их домогательства относительно объединения всей Монголии и признаёт независимость монгольского правительства. В общем, фантастические проекты Шэна, например, образование из Монголии и Маньчжурии отдельного двуединого государства, находят сочувствие со стороны невежественных и легковерных монголов и вносят ещё большую путаницу и разногласия в среде здешних правителей»19.
И.Я. Коростовец записал в своём дневнике, что Шэн Юнь был убеждённым и искренним человеком, надеявшимся на помощь России в восстановлении Маньчжурской династии, изгнании самозванца Юань Шикая и упразднении республиканского строя. Он говорил, что «в Китае много тайных приверженцев монархии и Маньчжурской династии даже среди нынешних государственных людей; за республику стоит лишь молодёжь». По мнению Коростовца, для России «пребывание Шэн Юня в Урге нежелательно, ибо он распространяет среди монголов разные фантастические проекты и вносит смуту в их умы»20. Попытки Шэн
Юня использовать Россию и Монголию для восстановления Маньчжурской династии к успеху не привели.
На фоне попыток восстановить Маньчжурскую династию президент Китайской республики Юань Шикай предпринял попытку установить новую - Ханьскую - императорскую династию с самим собой в качестве основателя. Как известно, эта попытка почти сразу потерпела крах, и Юань был вынужден «запустить процесс» своего отказа от престола. Незадолго до этого отказа - в начале 1916 г. - японский посланник в Пекине в разговорах с российским коллегой неоднократно ставил вопрос о том, что произошло бы в Китае в случае внезапного ухода Юань Шикая со сцены21. По словам японского посланника, наилучшим исходом было бы восстановление монархии в пользу кого-то из маньчжурских князей, из которых он упоминал цинь-вана Су22, проживавшего в Дальнем и находившегося под японским влиянием23. В провинциях республики это могло найти сочувствие в силу ошибок центрального правительства, допущенных ранее. В Кульдже (Синьцзян) высшее управление сплошь состояло из выходцев далекой юго-западной провинции Юньнань - центра восстания против провозглашения императором Юань Шикая. Юньнаньцев ненавидели там за поборы и притеснения. Большинство населения сохраняло привязанность старой (Маньчжурской) династии24.
Монгольский князь хошуна Южный Гор-лос25 в беседе с японским корреспондентом сообщил, что съезд 24 монгольских князей из Внутренней Монголии представил Юань Шикаю записку, в которой содержалось требование восстановления Маньчжурской династии во главе с императором Сюань-ту-ном (Пуи). В случае отказа князья готовы были отложиться от Китая и возвести Пуи на трон «объединённой независимой Монголии». По словам князя, президент сочувственно отнесся к записке съезда и обещал сообщить её лидерам восставшего юга. Уезжая из Пекина, князь Южного Горлоса вынес впечатление, что президент Юань Ши-
кай морально покинут всеми своими при-ближенными26.
С князьями Внутренней Монголии контактировали японцы. Согласно секретному источнику российского генконсула в Мукдене, цинь-ван Су, покинувший Пекин после отречения Пуи и постоянно проживавший в Дальнем, 2 июня выезжал в ставку князя Джеримского сейма Внутренней Монголии в сопровождении двух японцев. Туда же из Урги - столицы Внешней Монголии, в 1915 г. признанной автономией под сюзеренитетом Китая - выехал Шэн Юнь, имевший отряд силой якобы до 7 тыс. вооружённых монголов. Существовало мнение, что вопрос о провозглашении независимости Восточной Монголии от Китайский Республики близится к осуществлению, с чем связывали начало активной борьбы за реставрацию Цин, во главе которой стоял Шэн Юнь, который будто бы намеревался двинуться со своим отрядом на границы «Жэхэского ду-тунства27 и Фэнтяньской провинции28». Снабжение боеприпасами джеримского князя происходило через Дальний29.
Хотя данная информация в значительной мере не соответствовала действительности, это донесение, очевидно, отражало активизацию контактов японцев с монархистами во Внутренней Монголии, особенно если учесть, что Южный Горлос, где незадолго до того был съезд князей, находится в Джерим-ском сейме. Известно, что Шэн Юнь писал воззвания о необходимости восстановления Маньчжурской династии - с детальным описанием, как изменники Сунь Вэнь (Сунь Ят-сен) и Юань Шикай уничтожили монархию, как Юань Шикай «коварным образом украл императорский престол»30.
Отмечалось брожение и в Маньчжурии. В начале лета 1916 г. Лю Чжунли, начальник китайского полицейского отряда в Да-шицяо31, дезертировал, захватив значительную сумму казённых денег. Узнав о том, что власти принимают меры к его поимке, он вступил в контакт с членами Цзуншэдана и убедил их, что пользуется большим авторитетом среди населения и сможет предоставить в распоряжение партии более 10 тыс.
своих сторонников. Руководители Цзуншэ-дана - Лю Цзэчэнь, Энь Пу, Ван Гуаньсань и другие - поверили ему, надеясь на поддержку его якобы сторонников из 80 селений уездов Ляобянь, Хайчэн и Инкоу32. Они решили открыто поднять восстание силами в 110 человек, начав с «местности Тай-гун-пу», где врасплох напали на взвод сельской полиции, у которого отобрали 15 винтовок, а затем - в «Чжан-гуан-тун», где отобрали у полицейских 16 винтовок и 1 револьвер.
Двигаясь далее на юг к Инкоу, они встретили отряд китайской полиции в 100 чел. и вступили с ним в перестрелку. Трое полицейских были ранены, отряд бежал. В Гоц-зяпу33 они обратили в бегство ещё один отряд полиции. Во время стычки у Дашицяо был убит Лю Чжунли. На этом инцидент и закончился34.
В целом сведения об активизации партии Цзуншэдан стали поступать из разных городов Маньчжурии 6 июня 1916 г., в день смерти Юань Шикая. Одновременно сообщалось, что агитация эта особенно активно ведётся среди монгольского и маньчжурского населения в хошунах Внутренней Монголии и отчасти Барги (Хулунбуира)35. Вскоре Цзуншэдан получил значительную поддержку от монголов. После подписания Русско-китайско-монгольского соглашения в Кяхте в 1915 г. автономная Внешняя Монголия вынуждена была отказаться от идей реинтеграции с Внутренней Монголией, что, естественно, не могло быть воспринято с энтузиазмом с обеих сторон границы, отныне разделявшей монгольский народ. Один из командиров - Бавужав36 со своим отрядом вернулся во Внутреннюю Монголию, где продолжил борьбу за независимость монголов от Китая. В начале июня 1916 г. по предложению цинь-вана Су Бавужав присоединился к «маньчжурской партии» и стал готовить наступление на Таонань-фу37 для восстановления Маньчжурской династии. Японцы снабжали его оружием и деньгами38.
В Хайлар39 прибыли двое монголов и маньчжуров с тремя японцами для привлечения Барги к участию в восстановлении ди-
настии. Принц Су прислал Бавужаву своего родственника для присоединения к монархической партии40. В ставке Бавужава был восьмой сын цинь-вана Су - «Сян Хуй41 в сопровождении 4-5 японцев». Бавужав согласился, по указанию японцев, двинуться к Таонань-фу. Предполагалось, что одновременно выступят все князья Внутренней Монголии, маньчжурские провинции и провинция Ганьсу. По словам цинь-вана, в Цзуншэдан вошли цицикарский и гирин-ский губернаторы; высокопоставленные чиновники в Мукдене, кроме Чжан Цзо-линя42, сочувствуют ей.
Японцы доставляли Бавужаву оружие, патроны, одежду, провиант, деньги43. В своём сообщении монгольским сановникам Барги Бавужав заявил о том, что он и его солдаты не хотят быть рабами Китая, командировал «чиновника искать помощь иностранного государства». Су и Шэн Юнь одобрили это, получили от «иностранного государства» оружие, жалованье, провиант и прочее и присоединились. Несколько внутренних провинций якобы отделились от Китая и начали войну, чтобы «убрать воров и восстановить прежнее».
Итак, Бавужав заявлял о том, что его поддерживает Япония. Как видно, в своих декларациях он преувеличивал возможности Шэн Юня и принца Су, а также масштабы брожения в провинциях. 17 июня 1916 г. Ба-вужав со своим отрядом выступил на юг для восстановления Маньчжурской династии44.
Появлялись сведения о финансировании деятельности роялистов. Сообщалось, что японская компания «Мицубиси-кайса» внесла 2 млн иен в общество приверженцев Маньчжурской династии для её восстановления в Китае45. Маньчжурские князья императорской крови в Южной Маньчжурии стали закладывать недвижимость в некий японский банк ради получения денег «на заговор» для реставрации династии. Воспользовавшись этим, Чжан Цзо-линь рекомендовал правительству объявить всю недвижимость маньчжурских князей в провинции Фэнтянь достоянием республики и сделать официальное предупреждение японским
банкам о том, что князья не могут ею распоряжаться.
Ячейки Цзуншэдана были в разных маньчжурских провинциях. Появились сведения, что в Южной Маньчжурии в разных местах есть до 10 тыс. вооружённых людей из Цзуншэдана, которые собираются соединиться с Бавужавом. Маньчжурские провинциальные власти принимали меры для перекрытия возможных путей наступления последнего. Несмотря на все сведения о поддержке японцами Цзуншэдана и Бавужава, министр иностранных дел Японии заявил, «что сведения об участии Японии в монархическом движении в Маньчжурии совершенно фантастичны»46.
Стычки Бавужава с китайцами начались в конце июня. Одновременно из Дальнего в полосе Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) появились группы монархистов под предводительством Цзинь Динчэня, Шао Жунсюня и других, и начали агитировать в уездах, прилегавших к линии ЮМЖД47.
В июле 1916 г. агент монархистов маньчжур Чжан, присланный в Северную Маньчжурию и Баргу для руководства пропагандой, заявил, что монархическое движение в Маньчжурии и Монголии организовано японцами для восстановления Маньчжурской монархии в составе трёх провинций Маньчжурии и Внутренней Монголии под протекторатом Японии. Япония снабжает монархистов деньгами и оружием, даёт офицеров-инструкторов, гарантирует успех движения. Во главе - князь Су. По словам Чжа-на, у монархистов имелось 15 тыс. обученных японцами солдат, всего предполагалось навербовать и обучать 30 тыс. с соответствующим числом резервов. Ведется пропаганда в маньчжурских войсках. Якобы уже обеспечено сочувствие генерала Сюй Лань-чжоу48, Цицикар обещал воздерживаться от посылки войск против монархистов. Крупномасштабную военную операцию в Маньчжурии предполагается начать в августе, когда будут закончены все приготовления49.
Бавужав сражался с китайскими войсками с переменным успехом. Одновременно
действовали отряды Цзуншэдана. Следующие документы дают представление о деятельности монархистов в тот период.
«В начале августа на японской ст. Чанчунь было раскрыто пребывание вооружённых китайских монархистов. Ввиду этого, в некоторых китайских гостиницах японцами был произведён обыск, и было найдено и отобрано много винтовок, патронов и даже пулемёты французской системы. Предполагалось, что партия монархистов намерена была сделать нападение на китайский город Куаньчэнцзы. Одновременно с этим перед отправлением поезда со ст. Чанчунь на Дайрен в вагоне 1-го класса был убит выстрелами из револьвера неизвестный китаец. Убийца, тоже китаец, скрылся. Как выясняется, был убит главарь партии Цзуншэдан Шао Сяокан, причем убийство было совершено тайным военным агентом 1-й степени Гао Фынюанем, вследствие чего на этой почве возникли недоразумения японских властей с китайскими. Всего из японской концессии ст. Чанчунь выселено японцами членов партии Цзуншэдан около 500 чел. Всё же много их находится по-прежнему на японской концессии. В связи с этим, 11/УШ нов. ст. начальник военной обороны Пэй-ци-сюнь выезжал из Чанчуня в Гирин для обсуждения этого вопроса совместно с ги-ринским дуцзюнем50 для сношения с японскими властями на предмет принятия строгих мер к выселению из пределов японской концессии оставшихся там членов партии Цзуншэдан. Китайцы упорно утверждают, что японцы выселяют часть монархистов со своих станций лишь для виду, а в действительности втайне покровительствуют им. Так, по сведениям, на полосе отчуждения у ст. Сы-пин-гай51 Южно-Маньчжурской железной дороги в начале августа проживало до 200 чел. китайцев-монархистов, обучавшихся военному строю, причём начальниками их отряда являлись Ли-цзы-юнь и Мын-цин-фын, которые раньше занимали офицерские должности в заднем отряде мукден-ских войск.
Японцы охраняют безопасность членов партии Цзуншэдан, запрещая китайским
солдатам входить в район станции вооружёнными. Что же касается района японской концессии в Чанчуне, то выяснено, что там находилось членов партии Цзуншэдан 1200 чел., причём фактически большинство из них были хунхузы, прибывшие в Чанчунь с исключительной целью грабежа и наживы. Чем и объяснялись меры, принятые против них японцами. Кроме того, в бюро партии Цзуншэдан города Чанчуня ощущался недостаток в деньгах, и двое из главарей этой партии, Вэй-хуа-сянь и Чжан-мын-цзю, собирались покинуть Чанчунь и ехать обратно в Дальний. В связи с этим среди партии Цзуншэдан в начале августа начали происходить несогласия и частью недоразумения, почему 6/УШ н. с. 10 чел. из партии Цзун-шэдан были намерены отправиться обратно в Дальний и явились на японскую железнодорожную станцию для покупки билетов. Однако толпа, состоящая из членов партии Цзуншэдан, старалась воспротивиться их отъезду из Чанчуня. На этой почве в помещении билетной кассы японского вокзала произошла между ними перестрелка, и японской полиции с трудом удалось установить порядок. Во время перестрелки был убит один китаец и один ранен.
14/УШ нов. ст. из штаба артиллерийского полка был отправлен китаец-агент на японскую станцию Чанчунь для разведки и ознакомления с деятельностью монархистов, но был обнаружен одним членом партии монархистов, который обманом увёл его за станцию и застрелил. Труп убитого агента был обнаружен 16 августа нов. ст. 14/УШ нов. ст. ночью на 4-й западной улице Чанчуня было брошено две бомбы; у управления даоиня52 брошено также две бомбы, которыми ранен один человек. Взрывы бомб вызвали тревогу среди местного населения и властей. Военными и гражданскими властями дано распоряжение полиции и войскам принять меры к розыску бомбистов и предупреждению подобных случаев. Даоинь имел переговоры с японским консулом и добился согласия на воспрещение японцам появляться в китайском городе после 10 часов вечера, ввиду введения усиленной охраны.
18/УШ нов. ст. гиринский дуцзюнь получил секретное донесение начальника военной обороны Гирин-Чанчуньского района, в коем сообщается, что главарь партии восстановления Дайцинской династии ныне убит, многие из означенной партии уехали из Чанчуня, и что японскими властями приняты строгие меры к выселению оставшихся на японской концессии членов партии Цзуншэ-дан. Почему в скором времени можно надеяться на восстановление порядка и спокойствия в Чанчуне».
Уездный начальник Бинцзянского53 уезда в начале августа получил секретную телеграмму от гиринского губернатора следующего содержания: «По донесению тайного агента, японцами из Дальнего доставлено в Чанчунь более 1000 чел. членов партии Цзуншэдан, они снабжены полным вооружением из японских складов, некоторые из прибывших лиц партии Цзуншэдан отправлены в разные места провинции для агитации. По донесению того же агента, в Харбин отправлено более 200 лиц названной партии для той же цели, каковые и проживают тайно в разных местах города, пропагандируя среди населения. Ввиду этого, предписывается командировать чиновника для разведки и тщательного сыска за действиями членов партии Цзуншэдан в Харбинском районе». По получении означенной телеграммы начальник уезда Бинцзянсянь предписал чиновнику разведки Бао Жуйганю организовать строгий надзор как в Фуцзядяне, так равно и на пристани за членами партии Цзуншэдан, и о всех происходящих событиях доносить в уездное управление. Посланный чиновник Бао Жуйгань донёс начальнику полиции Фуцзядяна, что в Харбин, действительно, прибыло более 200 китайских повстанцев, каковые тайно разместились на пристани по различным местам. Прибывшими повстанцами руководили японцы54. «Означенные повстанцы действуют совместно с монгольскими повстанцами и намерены двинуться в Фу-юйсянь55 для соединения с монголами для захвата города в свои руки»56.
«На японской концессии в г. Чанчунь находилось до тысячи монархистов, из кото-
рых половина была рассеяна войсками, но 500 чел. остались. 14 августа ночью 100 монархистов напали на 1-й ин соляной монополии у м. Мэнцзантун57 у Чанчуня, убили четырёх солдат, ранили двоих, отобрали 40 новых ружей, 20 тыс. патронов, восемь лошадей. Всё это они увезли через японскую ст. Сыпингай в комитет монархистов. 22 августа поступило донесение, что 3-й ин конного полка 3-й Гиринской смешанной бригады у Чанлин-сяня58 у м. Гоцзядян59 имел стычку с более чем 80 монголами. Убито 2 солдата, ранено 3. Из китайских войск происходит дезертирство»60.
9 сентября в Фуцзядяне началась тревога: из Чанчуня прибыло 600 монархистов, вооружённых винтовками и револьверами; они каждый вечер мелкими партиями под видом покупателей входили в лавки и грабили. Монархисты в Фуцзядяне вели агитацию за вступление в их партию. Они раздавали следующее воззвание: «Воззвание фельдмаршала армии восстановления Дайцинской династии наследственного 1-й степени графа Шао Жунсюня61 и командующих войсками представителей пяти народностей (монгол, маньчжур, китайцев, магометан и тибетцев). Император Сюаньтун, испытывая чувства сострадания и сожаления к народу, смиренно отказался от престола, уступив власть над Поднебесной всему народу. Но, как было в древние времена, так и в наше время есть государственные бунтовщики, называемые изменниками или врагами государства. Наше народное войско считает своим долгом поднять оружие для подавления этих изменников и, действуя во имя этой идеи, не может не одержать победы. Наши единомышленники являются единоутробными гражданами государства, наши противники - врагами государства. Враги государства есть в то же время враги всего народа, которых каждый может и должен истреблять. Настоящее движение наших войск зиждется на одном лишь стремлении - подавить противников и уничтожить врагов народа. Надеемся, что единоутробные братья, воодушевлённые энергией, глубоко продумают и вра-зумятся нашими речами, придав им должное
значение. Объединяйтесь все единодушно для веления Неба, наказывающего преступников. Восстановим Дайцинскую династию на прежних началах. Всеми силами постараемся создать крепкие основы и установим непоколебимое благополучие Поднебесной на благо и счастье нашего отечества. Дай-
цинская династия. 8-й год правления Сюань-
62
туна» .
В сентябре повстанцы потерпели несколько поражений от китайских войск. Об этом имеется следующее донесение: «Японцы согласились на просьбу китайских властей, чтобы входившие в монгольский отряд китайцы-монархисты, члены партии Цзун-шэдан, были бы обезоружены, но в то же время поставили условием, что этим китайцам-монархистам не будет причинено никакого вреда. Из обезоруженного около Янцзя-дачэнцзы отряда Цзуншэдана, после доставления их в Гунчжулин, 20 офицеров японцы отправили на родину, а нижних чинов в числе 704 чел. наняли на работы на Фушунь-ских копях63 и в порту Дальнем. 7 сентября по железной дороге в Дальний отправлены были ещё 253 чел. Цзуншэдана. Всем им выдано по 19 долларов от китайского правительства. Несколько сот ограбленных ими в уезде Хуай-дэ-сянь64 лошадей возвращены были прежним владельцам. Вооружение повстанцев передано китайским властям. <...> Китайскими властями точно установлено, что вооружение монгол и монархистов доставлялось исключительно из Дальнего. Так, в последнее время было доставлено им 8 пулемётов. Раненые монголы в числе более 60 чел. до сих пор находятся на излечении в японской больнице на ст. Гоцзядянь. <...> Главарь монархистов Цзинь Динчэнь в конце августа нов. ст. покинул с 280 членами своей партии ст. Сыпингай, направляясь в уезд Сифынсянь65, но на пути в м. Сясань-тай66 был неожиданно атакован действующим против монголов гиринским отрядом и наголову разбит, причем убито 80 чел. монархистов, остальные были захвачены, убежать удалось только 10 чел., которые возвратились на ст. Сыпингай с просьбой о помощи.
Начальник уезда Итун-сянь67 18 сентября нов. ст. получил телеграмму от командира 1-го пехотного полка 2-й Гиринской смешанной бригады с сообщением, что, по донесению тайного агента 14 сентября нов. ст., из Дальнего в Гунчжулин прибыла партия монархистов в количестве 2000 чел. Прибывшие монархисты, якобы, расположились в полосе отчуждения железной дороги и охраняются японской администрацией. По получении телеграммы начальник уезда немедленно же отдал распоряжение по войсковым частям и полицейским участкам принять усиленные меры предосторожности и учредить строгий надзор за прибывающими лицами и их действиями. 18 сентября нов. ст. начальник уезда Итунсянь получил телеграмму от гиринского дуцзюня с подтверждением сведений о прибытии из Дальнего в Гунчжулин партии монархистов. Монархисты, якобы, вооружаются японцами, которые оказывают им полное содействие и покровительство в этом. Дуцзюнь, сообщая о сём, предлагает уездному начальнику принять меры к усилению охраны границ его уезда, дабы этим, в случае надобности, дать надлежащий отпор монархистам. 7 сентября нов. ст. итунсяньский уездный начальник, временно состоящий чиновником по делам обороны, получил телеграфное предписание ги-ринского дуцзюня отдать распоряжение войскам, полиции и милиции своего уезда ни в коем случае не принимать никаких действий против монархических банд, имеющих в составе японцев, как бы такие банды ни бесчинствовали и какие бы ни производили опустошения, если их действия не происходят в пределах уезда.
Начальник обороны Гирин-Чанчуньского района 11 сентября нов. ст., по совещании с начальствующими лицами Чанчуня, отдал следующее распоряжение: "Обратить особое внимание на охрану западной стороны города Чанчуня по тем причинам, что на северной стороне Чанчуня расположена японская концессия, где проживает множество японских подданных, и, если бы монархисты начали нападать с этой стороны, то китайские войска, во избежание нанесения потерь
японцам, не могут встретить их огнём. Западная же сторона Чанчуня, находящаяся недалеко от ст. Мынцзятунь, где японцев находится мало, в ином положении, и в случае нападения разбойников с этой стороны китайские войска могут встретить их огнём без ущерба японцам"»68.
В конце сентября 1916 г. руководители Цзуншэдана - Ли Банъянь, Ван Хайчунь и другие прибыли из Шанхая в Чанчунь и тайно учредили комитет для подготовки нового восстания. Всем поступавшим в их партию на левой ноге якобы ставилось клеймо «цзун-шэ». Кто мог выполнять обязанности офицера, тому добавлялся еще иероглиф «сяо» ^ (офицер), и платили 30 долл. в месяц, а остальным добавляется иероглиф «цзюнь» Ш (армия, солдат, военный), и платили по 15 долл. в месяц. Сообщалось, что вступающих в партию много, но преимущественно всё это малоимущий и преступный элемент, ищущий лёгкой наживы или пропитания. Начальник Гирин-Чанчуньского района обороны принял меры к усилению охраны. Вследствие прибытия в Харбин большого числа членов Цзун-шэдана, пропагандирующих идею восстановления Маньчжурской династии, начальник полиции Фуцзядяня для обнаружения монархистов в Фуцзядяне в конце сентября установил цензуру писем на китайской почте. Сообщали, что проживавший в Дальнем один из руководителей монархистов Цзин Динчэнь69 готовится к новому выступлению и что для этого им вызван в Дальний проживающий на ст. Сыпингай его сторонник Люй Сянъян.
18 октября начальник обороны Гирин-Чанчуньского района получил следующее предписание гиринского дуцзюня: «По донесению тайного агента, в районе Сицзяху-ан Чанчуньского уезда организовано тайное общество "жёлтого барана" (хуян-ян-цзяо70), которое пропагандирует среди тёмного населения, что монархический строй гораздо лучше республиканского, так как республика не даёт процветания народу и вносит только различные беспорядки, между тем как монархическое государство во главе с
императором внушает к себе уважение и одинаково даёт всем благо. По сведениям, это общество имеет большие успехи среди некультурного населения, и, если не принять строгих мер к пресечению его действий, то неизбежны новые бедствия. Ввиду этого предписывается принять необходимые меры».
Начальник обороны по получении этого предписания немедленно приказал квартировавшему в м. Сицзяхуан отряду принять энергичные меры по поимке и уничтожению членов этого общества. 27 сентября в Ни-нинцзы уезда Чантусянь71 местной полицией совместно с китайскими войсками была разбита появившаяся там и производившая грабежи и насилия партия монархистов в 100 чел. Убиты руководители монархистов Лу Линхао и Сяо Хэйшоу и три члена партии, ранено более 10 чел., захвачено одно красное знамя с надписью «8-й год правления Сюаньтуна» (1916) и более 10 российских винтовок72.
В октябре 1916 г. Бавужав погиб в бою. Его отряд выбрал нового командующего, перезимовал и в мае 1917 г. захватил столицу Барги - Хайлар. Там были вывешены флаги с драконом - цинские вместо прежних республиканских китайских. Все члены отряда были монархистами и действовали на основании получаемых от цинь-вана Су указа-ний73. Далее отряд разделился на четыре, во главе каждого из которых стоял свой фактически независимый командир. Монгольские повстанцы74 продолжали сношения с китайскими монархистами. В связи с этим «мук-денский дуцзюнь предписал установить строжайшее наблюдение за приезжающими в Ляоюань-сянь»75. По китайским агентурным сведениям, из Дальнего уже выехало в район Таонань - Ляоюаньсяня до 20 монар-хистов76.
Центральное правительство Китая сообщило цицикарскому губернатору Би Гуйфа-ну77 о предполагаемом соединении отряда монархистов с отрядом монгольских повстанцев, зимовавших на р. Халх-гол (Хал-хин-гол) и предложило ему с наступлением тёплого времени принять меры для уничто-
жения повстанцев, для чего сформировать ещё одну кавалерийскую бригаду на средства населения провинции путём нового налога на землю78. Но это сделано не было. Одной из причин было то, что Россия возражала против ввода китайских войск в Баргу79, который противоречил бы русско-китайскому соглашению 1915 г. о Барге (определявшему её фактически автономный статус). Одновременно Россия убеждала главу Бар-ги - Шэнфу80 удалить харачинов с р. Халх-гол (Халхин-гол) и агитаторов-монархистов из Хайлара81.
В феврале 1917 г. цинь-ван Су говорил монгольским повстанцам, что «монархическая партия имеет целью восстановление Цинской династии и что для осуществления этой цели сделано уже более половины работы. Партия эта работает при содействии и покровительстве Японии и имеет в виду образование монархии, в которую должны войти все части Китая, лежащие к северу от Хуанхэ. По словам Су-цин-вана, они имеют успех не только в Маньчжурии, но и в собственно Китае, и что, будто бы, даже нынешний мукденский генерал-губернатор Чжан Цзолинь ныне перешёл в эту партию, в подтверждение чего Су-цин-ван указал на то, что Чжан Цзолинь поехал в Японию. Су-цин-ван далее пояснил, что находящиеся на границе Хулунбуира хара-чинские отряды являются его приверженцами и служат делу восстановления дина-
стии»82.
Под влиянием слухов об успехах монархической партии на юге Маньчжурии и о надеждах на поддержку Японией власти Барги решили войти в контакт с монархистами. Для этого они послали в Порт-Артур и к принцу Су двух чиновников для ознакомления с делами монархической партии. Шэнфу в письме на имя Су заявил о «сочувствии Барги делу восстановления Маньчжурской династии»83. Су принял их и сообщил, что цель монархической партии - восстановление династии, половина работы уже сделана. Партия работает под покровительством Японии. Он сказал, что харачинские отряды на границе Хулунбуира - его приверженцы,
просил оказывать им содействие. Обещал отдать им распоряжение не причинять вреда Хулунбуиру, не проживать в Хайларе в большом количестве. Затем баргуты заехали в Дальний, где находился штаб монархической партии. Штаб возглавлял японец Н. Ка-васима84. Он предложил Хулунбуиру присоединиться к этой партии и бороться с республикой, баргуты от этой партии смогут получить оружие и патроны, столь им необходи-
85
мые .
Стоит отметить, что в этом документе мы впервые встречаемся с упоминанием Кава-симы - возможно, ключевой фигуры замысла, кажется, во многом направлявшей своего давнего друга - принца Су. Не исключено, что именно ему принадлежала идея частичного - на базе более преданных монархии маньчжурских и монгольских земель - возрождения монархии и привлечения к этой задаче монгольских отрядов.
МИД Китая был сильно встревожен известиями о монархическом движении в Маньчжурии и особенно в Хулунбуире, «органами которого являются монгольские банды, руководимые японцами»86.
Однако этими «бандами» дело не ограничивалось. Например, известный своей оппозицией центральному правительству и фэн-тяньскому дуцзюню командир 28-й дивизии Фэн Дэлин, находившийся в г. Бэйчжэн-сянь87, вступил в тайные сношения с маньчжурской монархической партией, представитель которой Му Юаньци, проживавший ранее в Дальнем и принимавший участие в формировании военного отряда под руководством принца Су, приехал к нему и был встречен с радушием. Его приезд связывали с вступлением в ряды монархистов «мятежного полковника Тан Юйлина»88, который, будто бы, уже успел получить звание командира «2-й маньчжурской армии»89.
Весной с появлением травы монгольские повстанцы получили возможность успешно использовать в боевых действиях конницу. 11 мая 1917 г. они захватили столицу Барги - Хайлар. После захвата город был украшен цинскими флагами. Основные требования повстанцев состояли в замене в
управлении Баргой представителей даурского меньшинства таковыми монгольского большинства и признания цинской мо-
90
нархии .
Монгольские повстанцы, следуя монархическому курсу, распускали «слух, что в случае победы монархистов и восстановления династии Дайцинов к Монголии отойдут все три провинции Маньчжурии, что объединенные Монголия с Маньчжурией будут самостоятельными и будут процветать под покровительством Японии»91. Уверенность им придавали уверения японцев и принца Су в успехе монархического движения в Китае, а затем - реставрация Маньчжурской династии на престоле в Пекине генералом Чжан Сюнем (1854-1923) летом 1917 г. Однако восстановленная монархия продержалась всего 11 дней.
Провал реставрации и нехватка ресурсов делали своё дело. Военные власти Цицикар-ской провинции вели с харачинами переговоры об их переходе на китайскую службу92. Стала меняться и позиция японцев. Министр иностранных дел Японии заявил российскому послу в Токио В.Н. Крупенскому, что к японскому консулу в Цицикаре явился делегат находящихся при харачинах японцев и заявил, что все они, 13 человек, готовы покинуть Баргу, как только определится судьба харачинов93.
Японцы не возражали против перехода харачинов на китайскую службу. Пока же харачинские отряды в Барге, лишённые необходимого обеспечения, занимались масштабными грабежами населения. Надо отметить, что продовольствование высланных из центра войск в Монголии в то время ложилось обузой на местное население.
Отношения харачинов с русскими стали ухудшаться. 17 сентября 1917 г. совместными действиями баргинских и российских войск монгольские повстанцы были изгнаны из Хайлара94. Их история в течение короткого периода после этого связана с грабежами, локальными стычками с китайскими провинциальными войсками, переходом частью в провинциальные войска, частью к мирной жизни.
Итак, в Маньчжурии и Внутренней Монголии после Синьхайской революции в той или иной мере сохранялись настроения в пользу реставрации Маньчжурской династии. Наличие этих настроений среди монголов было связано с их стремлением избежать китайской (ханьской) ассимиляции, главная угроза которой исходила от Китайской Республики, а также с традиционным укладом жизни, который делал их устойчивыми в отношении республиканской пропаганды. Партия Цзуншэдан старалась использовать это стремление для прихода к власти хотя бы в части Китайской Республики. Попытка Юань Шикая стать императором (а особенно её неудача) вызвала подъём движения за восстановление власти Пуи, кульминацией чего стала авантюра Чжан Сюня летом 1917 г. После поражения генерала монархические настроения среди маньчжуров и монголов сохранялись, но существенных результатов не давали. Их использовали для своих целей японцы, цели которых менялись в зависимости от ситуации. Поддержка японцев была весьма важна для монархистов, не имевших достаточных собственных ресурсов.
Яркими фигурами монархического движения того периода, кроме монгольских военачальников типа Бавужава (чья деятельность, конечно, всё-таки не может быть описана лишь в рамках цинского роялизма), стоит назвать принца Су и его друга и советника Кавасиму. Возможно, в их кругу в полной мере оформилась идея монголо-маньчжурской монархии во главе с представителем дома Айсинь Гйоро под покровительством Японии. Несмотря на то, что в период, рассмотренный в данной статье, эти планы казались фантомными, в будущем именно они на некоторое время воплотились в жизнь, и установление власти Пуи в государстве Маньчжурия (Маньчжоу-го) в 1932 г. по настоянию японцев было оформлено не как продолжение цинского правления, а как начало новой династии в новом государстве. Степень же «марионеточности» и обречённости такого рода государств, учреждаемых при соседской помощи, отнюдь не всегда
может быть предсказана заранее даже непосредственными участниками их созидания. Но этот вопрос выходит за пределы данной статьи.
Примечания
1 Архив внешней политики Российской Империи (АВПРИ). Ф. 761. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 313. Л. 58-59.
2 Айсинь Гйоро Лян-би ШШШШ&Ш (18771912). Член правящего дома, получил военное образование в Японии, где был известен своими яростными дискуссиями со сторонниками революционных преобразований. С 1906 г. - глава военной академии в Баодине. В 1910 г. возглавил императорскую гвардию, но потерял пост в конце 1911 г. с приходом к власти Юань Шикая.
3 Boyd J. Faith, Race and Strategy: Japanese-Mongolian Relations, 1873-1945. PhD Thes. Mud-roch Univ., 2008. Р. 114-115.
4 Айсинь Гйоро Пу-вэй ШШ'Ж^ШШ (принц Гун, Гун цинь-ван (1880-1936). Член правящего дома, был одним из кандидатов на трон после смерти императора Цзайтяня (1908 г.). После прихода к власти Пуи был в числе противников Юань Шикая, после свержения монархии при японском покровительстве участвовал в многих планах монархической реставрации. Рассматривался в качестве кандидата на престол Маньчжурии после образования японцами Маньчжурского государства.
5Телеграмма российского уполномоченного И.Я. Коростовца из Урги министру иностранных дел С.Д. Сазонову от 21 января 1913 г. // АВПРИ. Ф. Китайский Стол. Оп. 491. Д. 567. Л. 21-23. Иван Яковлевич Коростовец (18621933) - дипломат, в 1890-1894 гг. второй секретарь посольства в Пекине, затем работал в посольствах в Бразилии и Португалии. С 1899 г. -чиновник по дипломатической части при Главном начальнике Квантунской области, служил в Порт-Артуре. Во время «боксёрского восстания» временно исполнял обязанности консула в Тянь-цзине. С 1902 г. - консул в Бушире (Иран). В 1908-1911 гг. - посланник в Пекине. С 1912 г. -глава российской миссии в Урге (Внешняя Монголия), активный участник многих ключевых событий, связанных с провозглашением независимости Монголии. В 1913-1915 гг. - посол в Персии, в 1915-1917 гг. - член совета МИД. По-
сле Октябрьской революции 1917 г. эмигрировал. Умер в Париже.
6 Имеется в виду провозглашение Богдо-гэгэна VIII великим ханом Монголии.
7 АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 757. Л. 353-354об.
8 Шэн Юнь (1858-1931) из рода Долот
с 1905 по 1912 г. - губернатор провинций Шэньси и Ганьсу.
9 Пу И. Первая половина моей жизни. М.: Прогресс, 1968. С. 66.
10 Искажённое «шэнь-гань» - Шэньси и Ганьсу.
11 Телеграмма Коростовца из Урги Сазонову от 5 апреля 1913 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 567. Л. 83.
12 Отрядами, батальонами.
13 То есть Богдо-гэгэна Джебцзундамба-хутухты VIII - Богдо-хана провозгласившей независимость Монголии.
14 Телеграмма Коростовца из Урги в Пекин от 26 марта/8 апреля 1913 года (здесь и ниже: по старому и новому стилю) // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 652. Л. 155.
15 Имеется в виду первый год правления Пуи -1909. По маньчжурскому обыкновению, воспринятому и на Западе, в качестве именования императора используется девиз его правления (Сюань-тун жЩ, «Провозглашение единства»).
16 Синин - столица провинции Цинхай.
17 30 июля 1912 г. скончался император Му-цухито (Мэйдзи).
18 Перевод письма Шэн Юня на имя Коро-стовца. Урга, 16 апреля 1913 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 567. Л. 102-105.
19 Копия телеграммы Коростовца от 24 апреля / 7 мая 1913 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 653. Л. 63.
20 Коростовец И.Я. Девять месяцев в Монголии. Дневник русского уполномоченного в Монголии, август 1912 - май 1913 г. Улаанбаатар, 2009. С. 358.
21 Стоит учитывать, что до того Юань Шикай был вполне удобен Японии, и весной 1915 г., несмотря на грандиозные репутацион-ные потери, принял большинство из т.н. «21 требования», выдвинутых Японией с целью резко усилить своё влияние в Китае. Однако после неудачи с интронизацией Юань Шикай стал крайне непопулярен в стране и на роль проводника японского влияния более не годился - в связи с чем Япония была заинтересована в его скорейшей замене.
22 Айсинь Гйоро Шань-ци ШШШШШ^ (1866-1922) - 10-й принц Су (Су цинь-ван ШШШ). Член правящего дома, в конце династии считался членом лагеря сторонников реформ, был одним из создателей полицейской системы. После крушения монархии - одни из лидеров монархистов.
23 Депеша посланника в Пекине Крупенского в МИД от 3 февраля 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 27-27об. Кру-пенский Василий Николаевич (1869-1945) - российский дипломат, действительный статский советник, камергер. В 1899-1902 гг. - 1-й секретарь российской миссии в Пекине, затем - поверенный в делах, с 1913 по 1916 г. - посланник в Пекине. С 1916 г. - посол России в Японии. В 1921 г. уехал в Рим, затем во Францию.
24 Донесение консула Л.Г. Бродянского из Кульджи от 4 марта 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 40. Бродянский Лев Григорьевич (1878-1942) - дипломат; с 1916 г. - консул в Кульдже. Умер в Ленинграде во время блокады.
25 Хошун на востоке Внутренней Монголии.
26 Газета «Речь», 29.04.1916 // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 122.
27 Калька с китайского дутунфу ШЩШ -«управление военного губернатора». Жэхэ (Джехол) - провинция к северу от Пекина, столица - г. Чэндэ ШШ, летняя столица маньчжурских императоров. В 1955 г. упразднена, земли поделены между провинциями Хэбэй, Ляонин и автономным районом Внутренняя Монголия.
28 Фэнтянь - образованная в 1907 г. провинция со столицей в г. Фэнтянь (Мукден, Шэньян). В 1929 г. переименована в Ляонин, как называется и ныне.
29 Копия донесения генконсула в Мукдене из секретных источников посланнику в Пекине от 6 июня 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3129. Л. 187-188об.
30 Перевод воззвания // РГВИА. Ф. 4888. Оп. 2. Д. 22. Л. 12-12об.
31 Дашицяо Х5Ш - город в южном Ляо-нине.
32 ^Ш, ШШ, ^П - уездные города в южном Ляонине.
33 Гоцзяпу ЩЩ.Ш - в восточном и южном Ляонине существует несколько селений с таким названием, но ни одно из них не находится вблизи Инкоу.
34 Донесение из российского консульства в Инькоу от 16 июня 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3129. Л. 189-193.
35 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 25 сентября 1916 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 82-86.
36 Шударга-Батор Бавужав (1875-1916) -видный деятель национально-освободительного движения монголов. После Кяхтинского соглашения 1915 г. вместо того, чтобы сложить оружие и вернуться на родину во Внутреннюю Монголию, по собственной инициативе со своим отрядом продолжил борьбу с Китайской республикой. В 1916 г. был убит в бою. Его сын Ган-журжав женился на дочери принца Су (приемной дочери Н. Кавасимы).
37 Таонань ШШ - город на севере провинции Гирин.
38 Телеграмма вице-консула П.К. Усатого из Хайлара в российскую миссию в Пекине от 7 июня 1916 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 328. Л. 117.
39 Хайлар - столица Барги.
40 Телеграммы Усатого из Хайлара в Пекин от 7 июня 1916 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 328. Л. 118-119об.
41 Вероятно, имеется ввиду Айсинь Гйоро Сянь-куй ШШШШШЖ (1896-1941) - седьмой сын принца Су, с 1914 также использовавший имя Цзинь Би-дун ^ШЖ. С 1917 по 1921 г. получал военное образование в Японии. После изгнания двора из Пекина (1924 г.) перебрался в Далянь, где занимался коммерческой деятельностью. После основания Маньчжурского государства занимал важные посты в управлении железных дорог (1932-1933), был мэром столицы -Синьцзин (Чанчунь) (1933-1935), главой провинции Хэйлунцзян (1935-1937). В 1937 г. ушёл в отставку, но оставался советником императора. С 1937 по 1939 г. - глава Кинематографической ассоциации Маньчжурии. Умер от болезни в Пекине.
42 Чжан Цзо-линь (1875-1928) - в тот период будущий правитель Маньчжурии. В 1916 г., поддержав желание Юань Шикая взойти на престол, получил посты военного и гражданского губернатора провинции Фэнтянь (Ляонин), подтверждённые следующим правительством. Имел репутацию монархиста.
43 Депеша Усатого из Хайлара в Пекин от 8 июня 1916 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 328. Л. 123-123об.
44 АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 328. Л. 128-130, 133, 136-137об., 140-142.
45 Копия секретного донесения Штаба Приамурского Военного округа от 12 августа 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 257.
46АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 328. Л. 146-146об., 169об., 173.
47 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 25 сентября 1916 года // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 82-86.
48 Сюй Лань-чжоу ШШШ (1872-1951) - военный деятель. Родился в столичной провинции Чжили (Гирин), закончил военную академию в Хунани. С 1895 г. проходил службу в составе «новой армии» Юань Шикая. С 1908 г. командовал охранными войсками провинции Хэйлунц-зян. В 1913 г. - командир смешанной бригады в Хэйлунцзяне, генерал-майор; в 1914 - командир дивизии, генерал-лейтенант, в 1915 г., в связи с интронизацией Юань Шикая, удостоен баронского титула (нань 3-го ранга). В 1917 г. на некоторое время стал военным губернатором провинции Хэйлунцзян. Был одним из влиятельных генералов Фэнтяньской группы. После гибели Чжан Цзолиня ушел в отставку, переехал в Тяньцзинь. Позже возглавлял Пекинский Красный Крест, был президентом Хэюэйской благотворительной ассоциации. В 1931 г. переехал в Пекин, где и прожил остаток дней.
49 Телеграмма генерального консула в Харбине от 25 июля 1916 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 234-235.
50 Дуцзюнь^Ш - военный губернатор.
51 И^Ш, ныне г. Сыпин в провинции Цзи-линь, на пересечении Цзилиня, Ляонина и Внутренней Монголии.
52 Ш^, начальник округа (то же, что даотай).
53 Вероятно, имеется в виду уезд Бинь Ш (Бинь-сянь) на юге провинции Хэйлунцзян. Во времена Маньчжурского государства из ряда районов провинций Хэйлунцзян и Цзилинь была сформирована провинция Биньцзян Ш^.
54 Эти сведения странны: Харбин тогда был под российским контролем, и такая группа повстанцев вряд ли могла остаться незамеченной властями.
55 Уезд Фуюй ЖШ в Цицикаре, на западе Хэйлунцзяна.
56 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 25 августа 1916 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 147-148об.
57 Вероятно, имеется в виду Мэнцзятунь
58 Уезд Чанлин ^^ к северо-западу от современного Чанчуня.
59 Гоцзядянь ШШШ.
60 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 68-70.
61 Возможно, это Жун-сюнь ^Ш, единственный маньчжур в кабинете Юань Шикая, занимавший пост заместителя Лифаньюаня и ведавший отношениями с маньчжурами и монголами. Его подпись стоит на Кяхтинском соглашении 1915 г. Однако биография его известна плохо; есть сведения, что он умер в июне 1916 г.
62 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 15 сентября 1916 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 77об.
63 Фушунь ШШ - город на востоке провинции Ляонин, с 1898 г. находился под контролем России, а после 1905 г. - Японии. Был знаменит своими угольными промыслами и вообще промышленностью.
64 Хуайдэ ШШ, уездный город в нынешнем городском округе Гунчжулин ^^^ к юго-западу от Чанчуня.
65 Сифэн Шё, уезд на северо-востоке Ляо-нина.
66 тн^.
67 Уезд Итун^Я на западе провинции Цзи-линь.
68 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 25 сентября 1916 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 82-86.
69 Видимо, тот же, кто выше именовался Цзинь Дин-чэнь.
70 ШШ
71 Уезд Чанту ||® к юго-западу от Чанчуня, близ Сыпина.
72 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 25 октября 1916 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 98-99об.
73 Разведка штаба Заамурского округа Пограничной стражи, 17 июня 1917 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 33. Л. 314-314об.; АВПРИ. Ф. [Вице-]Консульство в Хайларе. Оп. 573. Д. 7. Л. 67-119.
74 В российских документах их обычно называли харачинами, хотя к тому времени в их отрядах были представители и других монгольских племен, а также китайцы (Кузьмин С.Л. Положение повстанцев Внутренней Монголии после смерти их лидера Бавужава в 1916 г. // Oriental Studies. 2018. Т. 40, № 6. С. 2-14; Кузьмин С.Л. Барга под контролем монгольских повстанцев в 1917 г. // Oriental Studies, 2019, № 4. С. 615-626; Кузьмин С.Л. Взятие монгольскими повстанцами столицы Барги (Хулунбуира) в 1917 г. // Oriental Studies, 2019, № 2. С. 174-182; Кузьмин С.Л. Изгнание монгольских повстанцев из Хайлара в 1917 г. и положение в Барге (Хулунбуире) // Восточный архив. 2019, № 2(40). С. 63-79.
75 Уезд Ляоюань к югу от Чанчуня.
76 Разведка штаба Заамурского округа отдельного корпуса Пограничной стражи, 5 января 1917 г. // РГВИА. Ф. 4888. Оп. 2. Д. 25. Л. 1-2об.; ф. 1558. Оп. 4. Д. 45. Л. 113-114об.
77 Би Гуй-фан^^^ (1865-?) - политик, маньчжур. Родился близ Пекина. Закончил школу переводчиков, учился в России, работал при посольстве. Затем занимал чиновные посты в провинции Гирин и Маньчжурии, работал в торговом представительстве во Владивостоке, затем представителем Пекина в цинском Алтае. С 1903 г. - военный и гражданский губернатор Хэйлунцзяна, одновременно занимал важные посты в Министерстве иностранных дел. В 1917 г. под давлением Сюй Ланьчжоу покинул пост губернатора. Впоследствии (до 1927 г.) занимал консультативные посты в Пекине.
78 Разведка российского консульства в Цицикаре от 24 января 1917 г. // РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 10. Л. 5.
79 АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 393. Л. 19.
80 Шэнфу ШШШ (?-1920), даур из Барги. В конце цинского периода - один из ухэрид (правителей) хулунбуирских олётов. Участвовал в движении за независимость Барги, а после провозглашения независимости Монголией был среди сторонников присоединения к ней и деятельно работал над организацией вооружённых отрядов. После присоединения к независимой Монголии с санкции Богдо-гэгэна VIII стал фу-
дутуном заместитель военного губерна-
тора) Барги. После подписания в ноябре 1915 г. в Пекине Китайско-русского соглашения о Бар-ге, согласно которому ей была предоставлена высокая степень автономии в составе Китая, сохранил свой пост фудутуна. Вскоре после отмены автономии Барги в 1920 г. умер от болезни. Фудутуном стал его племянник Гуйфу.
81 АВПРИ. Ф. [Вице-]Консульство в Хайларе. Оп. 573. Д. 8. Л. 73.
82 Телеграмма Усатого из Хайлара в 4-е политическое отделение МИД от 8 февраля 1917 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 393. Л. 29-30.
83 Телеграмма Усатого в 4-е политотделение МИД, копия в миссию в Пекине, 1 февраля 1917 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3107. Л. 37-37об.
84 Кавасима Нанива Л1Ш1Ж (1865-1949), японский разведчик и политик. Родился в г. Ма-цумото на Хонсю, в семье самураев клана Ма-цумото. В 1875 г. семья переехала в Токио, где Нанива поступил на китайское отделение Токийского института иностранных языков, который оставил в 1886 г. В том же году переехал в Шанхай, много путешествовал по Китаю. Как переводчик участвовал в Японо-китайской войне 1894-1895 гг., затем работал под началом губернатора Тайваня. В 1900 г. как переводчик участвовал в походе экспедиционного корпуса восьми держав на охваченный восстанием ихэтуаней Пекин, затем участвовал в организации цинских полицейских сил. Со стороны двора это направление курировал принц Су, вскоре подружившийся с Нанивой. В дружеский круг входил и зять принца - харачинский князь Гунсэнноров (1871-1930). После падения монархии все трое составили костяк движения за восстановление монархии (возможно, на базе монгольских и маньчжурских провинций). В 1914 г. Нанива удочерил и воспитал дочь принца Су - Дун-чжэнь Ж^ (1907-1948), под именем Кавасима Ёсико Она стала яркой фигурой японского влияния в Маньчжурском государстве и была расстреляна после крушения этого государства за «предательство китайского народа». Регулярно консультировал японское правительство по маньчжурским вопросам, после вступления японцев в Маньчжурию был в числе противником республиканского правления в будущем государстве. Его заслуги высоко оценивал
император Пуи. Умер в своей резиденции в префектуре Нагано.
85АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3124. Л. 314-315.
86 Телеграмма Кудашева из Пекина от 9 февраля 1917 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 393. Л. 32. Кудашев Николай Александрович (1868-1925) - дипломат, с 1902 г. -первый секретарь посольства в Токио, в 1905 г. -член российской делегации в Портсмуте, в 1906 г. - первый секретарь посольства в Константинополе. В 1910-1913 гг. - временный поверенный в делах в США. В 1914-1916 гг. - директор Дипломатической канцелярии при Ставке. С 1916 г. - посланник в Китае, занимал этот пост до ликвидации царского представительства в 1920 г.
87 Бэйчжэн ЗЬЩ - город на западе Ляонина.
88 Вероятно, имеется в виду Тан Юйлинь Щ5Ш (1871-1937, по другим данным 1949). Родился в Ляонине, с 1902 г. служил офицером в охранном батальоне. С 1913 г. - командир бригады. В 1917 г. участвовал в попытке реставрации монархии Чжан Сюня, после чего был вынужден скрываться. С 1919 г. вернулся на государственную службу, был инспектором Трёх восточных провинций (Маньчжурии), с 1921 г. -командир бригады фэнтяньской армии, в 1924 г. командовал дивизией. В 1926 г. - командир 12 армии, глава провинциального правительства Жэхэ. После объединения Китая под властью Чан Кайши остался на своём посту главы провинции, командир дивизии. В этот период Тан Юйлинь нажил немалое состояние благодаря контролю за налогами провинции, а также производству и торговле опиумом и антиквариатом. В феврале 1933 г. Жэхэ была занята японскими войсками, Тан пытался бежать, его караван из 200 армейских грузовиков, направлявшийся в Тяньцзинь, где Тан имел дом в итальянской концессии, был конфискован силами Чжан Сюэ-ляна. Тан бежал в Чахар, где осенью 1933 г. стал заместителем командующего Чахарской народной антияпонской армии. С весны 1934 г. Тан -советник командующего 29 армией, расквартированной в Пекине. К концу года ушёл в отставку и жил в своём доме в Тяньцзине.
89 Донесение генерального консула С. Коло-колова из Мукдена посланнику в Пекине от 6 апреля 1917 г. // АВПРИ. Ф. Миссия в Пекине. Оп. 761. Д. 834. Л. 34-34об. Колоколов Сергей Александрович (1868-1921), дипломат, в
1895 г, - драгоман консульства в Кульдже, в 1896-1901 гг, - секретарь консульства в Кашгаре. Чиновник по дипломатической части при Главном начальнике Кванту не ко ii области (1901-1904), Генеральный консул в Кашгаре (1904-1909), Фучжоу (1909-1910). Мукдене (с 1910 г.). Умер в Мукдене. Отец китаиста Всеволода Сергеевича Колоколова (1896-1979).
Кузьмин С.Л. Взятие монгольскими повстанцами столицы Бар г и (Хулунбуира) в 1917 г, /У Oriental Studies, 2019, № 2. С. 174-182.
РГВИА. Ф. 1558. Оп. 4. Д. 29. Л. 29-31. i>2 Телеграмма Граве в миссию в Пекине от 14 июля 1917 г. // АВПРИ. Ф, Китайский стол. Оп, 491. Д. 3107. Л, 156; ф. Миссия в Пекине.
Оп. 761. Д, 397, Л, 66, 71. Граве Владимир Владимирович (1880-1930) - дипломат, на службе в МИДе 1901 г.. 1-й секретарь посольства в Пекине (1912). Умер в Мукдене.
Телеграмма Крупенского из Токио посланнику в Пекине Кудашеву от 2 августа 1918 г. /.' АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д, 3107. Л, 165.
41 См. подробнее об этом: Кузьмин С.Л. Изгнание монгольских повстанцев из Хайлара в 1917 г. и положение в Барге (Хулунбуире) // Восточный архив. 2019, № 2 (40)' С,' 63-79; Кузьмин С.Л. Взятие монгольскими повстанцами столицы Барги (Хулунбуира) в 1917 г. /.' Oriental Studies, 2019, №2. С 63-79.
-x^cSSp^
