CC BY
87
ДВЕ РЕАБИЛИТАЦИИ: ПРОФЕССОР НИКОЛАЙ АРСЕНЬЕВИЧ КОРНАТОВСКИЙ
(3(16).02.1902-16.03.1977)
Сентябрь 1952 года. Собрание первокурсников-историков в 50-й аудитории. Выступает доцент Марк Николаевич Кузьмин, бессменный секретарь или культпроп партийного бюро факультета. Рассказывая о факультете, он бросил фразу о том, что на истфаке долгое время занимался вредительством профессор Корнатовский. Автор данной статьи направил записку: «В чем практически заключалась вредительская деятельность профессора Корнатовского?» Так как это была первая записка докладчику в жизни автора статьи, то он не подписал ее. Ответ был довольно суровый: «Кто писал? На анонимные вопросы я могу не отвечать». От неожиданности возникла пауза. Автор записки поднялся. Марк Николаевич как всегда басом ответил: «Я на суде не был и поэтому не могу сказать». Забегая вперед, когда мы хорошо узнали друг друга, наш курс убедился, что, пожалуй, никто из преподавателей не оказывал такого влияния на студентов, как М. Н. Кузьмин. Он буквально дневал и ночевал на факультете, успевая следить не только за исторической литературой, но и за новинками художественной. К нему можно было обратиться с любым вопросом, некоторым он в какой-то мере заменял погибших на войне отцов. Об этом говорил секретарь бюро комсомола факультета Владимир Яковлев. Что касается автора статьи, то в свое время Марк Николаевич дал ему рекомендацию в партию, пригласил его на свой 60-летний юбилей, празднуемый довольно узким кругом.
Нет сомнения, что на суде Марк Николаевич не был. Однако и до этого о «вредительстве» Корнатовского шла речь на партийных собраниях различных уровней. 5 октября 1949 г. на пленуме Ленинградского горкома партии в докладе В. М. Андрианова говорилось: «Кафедру основ марксизма-ленинизма в областной партийной школе и государствен-
ном университете возглавлял Корнатовский, который в своих лекциях и печатных работах протаскивал троцкистско-зиновьевскую пропаганду. Мы брали первоисточники доктора исторических наук Корнатовского и сверяли, оказалось, что полностью печатались речи Зиновьева и других врагов, только подписи менялись этим контрабандистом»1. Заметим, что первенство в обнаружении «врага» оспаривали два универсанта.
На общеуниверситетском партийном собрании 3 декабря 1949 г. отмечалось, что на кафедре истории СССР и в деканате подвизался троцкист Корнатовский, разоблаченный горкомом партии2.
Секретарь Ленинградского горкома Малин в частности говорил: «...Разве не известно, что у Корнатовского в большинстве написанных им работ, начиная с книги “Борьба за красный Петроград”, изданной в 1929 г., содержится троцкистско-зиновьевская пропаганда. А эта книга “Борьба за красный Петроград” — вся насквозь троцкистская, как и все остальные его работы. Даже в докторской диссертации, которую он защитил в университете в 1940 году <.> стремился протащить зиновьевский материал. В 1949 году она готовилась к изданию, и в этой работе не были исключены материалы, почерпнутые из враждебных источников.
В период 1931 года он защищал троцкистов-контрабандистов.
После письма тов. Сталина в журнале “Пролетарская революция” он еще не отказался от позиции защиты троцкистов-контрабандистов. <...> В своей преподавательской работе Корнатовский протаскивал бухаринские тезисы о затухании классовой борьбы в нашей стране»3.
Некоторые ранние работы Н. А. Корнатовского, восхваляющие вышеупомянутых «врагов», были обнаружены во время обыска в антресолях, что усугубило его «вину». Приведем только одно название статьи, опубликованной в 1930 г. в журнале «Красная летопись»: «Ленин и Троцкий в борьбе с интервентами на Мурмане». Даже в начале 30-х годов ставить в один ряд Ленина и «иудушку» Троцкого было, по меньшей мере, опрометчиво. Еще более опрометчиво было хранить подобные работы дома. Возможно, Николай Арсеньевич уповал на свои заслуги. По-видимому, мысль об аресте не могла прийти ему в голову. Не случайно его исключение из партии и арест произошли лишь после получения санкции ЦК ВКП(б).
Помимо разоблачений на партийных собраниях был опубликован соответствующий материал и в периодической печати. Так Ф. Р. Козлов писал: «Ленинградская партийная организация в свое время разоблачила
и пресекла вредную деятельность людей, которые пробрались в институт истории партии при обкоме КПСС и другие идеологические учреждения, подвизались в системе партийного просвещения и протаскивали враждебные марксизму-ленинизму установки. В их числе был некий профессор Корнатовский: он пропагандировал в замаскированном виде антимарксистские взгляды, допускал в лекциях политические извращения»4.
Логично предположить, что Марк Николаевич просто не хотел вдаваться в детали дела Корнатовского и ответил на записку формально, что вообще-то было для него не характерно. К тому же Марк Николаевич прекрасно понимал, что писать о Петрограде в гражданскую войну невозможно без использования документов, подписанных председателем комитета обороны Петрограда Зиновьевым и председателем Реввоенсовета республики Троцким.
Чтобы не возвращаться более к «деяниям» Корнатовского, за которые он получил 25 лет лагерей, считаем уместным привести письмо В. Адрианова секретарю ЦК ВКП(б) Г. Маленкову, в сопроводительном документе которого говорится: «Посылаю Вам записку о Корнатовском, направленную мною тов. Сталину И.В.» Этот документ только недавно рассекречен.
«Товарищу Сталину И. В.
В Ленинградском институте истории ВКП(б), Государственном университете и Областной партийной школе в качестве лектора и постоянного докладчика обкома и горкома ВКП(б) с 1928 года подвизался профессор, доктор исторических наук Корнатовский Н. А., который слыл за крупного теоретика, непререкаемого авторитета в вопросах истории.
На самом деле Корнатовский является замаскированным троцкистским контрабандистом.
Проведенной проверкой установлено, что Корнатовский в своих работах в замаскированном виде протаскивал статьи и всякие материалы заклятых врагов народа — Троцкого, Зиновьева, Каменева и других.
В книге “Борьба за красный Петроград”, опубликованной в 1929 году, Корнатовский с троцкистских позиций дает оценку истории гражданской войны и изображает заклятых врагов Троцкого и Зиновьева как организаторов обороны Петрограда и всячески выпячивает их роль.
В статье “Ленин и Троцкий в борьбе с интервентами на Мурмане”, опубликованной в 1930 году в журнале “Красная летопись”, Корнатов-ский изображает заклятого врага Троцкого в роли активного организатора борьбы с интервентами и само название статьи носит провокационный характер.
Провозглашенный Троцким в период заключения Брестского мира в 1918 году лозунг “Ни войны, ни мира” выдается Корнатовским, как знаменитый лозунг и изображается позиция Троцкого лишь как отступление от ленинской стратегии и тактики пролетарской революции.
В книге “Героическая оборона Петрограда (1918-1919 гг.)”, подготовленной к изданию в 1949 году, Корнатовский также протаскивает троцкистско-зиновьевскую пропаганду. Эта книжка содержит 16 глав и составлена из старых, ранее опубликованных журнальных статей, брошюр и других работ, в том числе материал взят из книги “Борьба за красный Петроград”, изданной в 1929 году.
В указанной книжке Корнатовский проводит ревизию положений, данных в “Кратком курсе истории ВКП(б)”, по вопросу о том, что “Под Нарвой и Псковом немецким оккупантам был дан решительный отпор. Их продвижение на Петроград было приостановлено. День отпора войскам германского империализма 23 февраля стал днем рождения молодой Красной Армии”. Корнатовский не согласен с этим, и он не только не показывает героическую борьбу молодых отрядов новой армии под Нарвой и Псковом, но ни разу не упоминает даже дату 23 февраля
1918 года — день рождения молодой Красной Армии а, наоборот, утверждает, что только 25 февраля первый эшелон в 700 красноармейцев отбыл на станцию Луга. Замалчивается телефонограмма Петербургскому комитету РСДРП(б) за подписью В. И. Ленина и И. В. Сталина от 21 февраля 1918 года.
В главах, посвященных обороне Петрограда в 1918 году, отсутствует показ героической борьбы петроградских рабочих под руководством большевистской партии во главе с В.И. Лениным и И.В. Сталиным против немецких захватчиков.
В книжке Корнатовский замалчиваетважнейшие факты и документы, связанные с обороной Петрограда, совершенно ничего не говорит о сообщении И. В. Сталина по прямому проводу В. И. Ленину от 19 мая 1919 года о положении под Петроградом и о мерах, принятых для укрепления фронта, о сообщении И. В. Сталина В. И. Ленину от 21 мая 1919 года о положении на фронте под Гатчиной и других важнейших документах, каждый из которых является ценнейшим вкладом в общую сокровищницу марксизма-ленинизма.
Корнатовский в своей книжке всячески выпячивает роль заклятого врага народа Зиновьева, перепечатывает его статьи и речи как постановления Петроградского Совета. В книжке Корнатовского подробно излагается постановлениеисполкома Петроградского Совета, опубликованное 3 мая 1919 года, подписанное Зиновьевым и Евдокимовым, причем это постановление изображается как развитие директивы, подпи-
санной Владимиром Ильичем Лениным о введении осадного положения в Петрограде, в Петроградской и других губерниях.
В книжке печатается воззвание Петроградского Совета к советским и партийным организациям Петроградской и других губерний, опубликованное в газете “Петроградская правда”№ 118 от 29 мая 1919 года. На самом деле это было не воззвание Петроградского Совета, а личное письмо Зиновьева, являющееся враждебной вылазкой с целью посеять панику в рядах защитников Петрограда и попыткой противопоставить свою враждебную линию партии.
В 14 главе книжки, озаглавленной “Раскрытие контрреволюционного заговора в Петрограде”, Корнатовский занялся обобщением антисоветской деятельности заговорщицких подпольных организаций в Петрограде, о борьбе же против этих организаций и их ликвидации почти ничего не говорится. Эта глава составлена целиком по враждебным источникам. Главным материалом для этой главы была статья заклятого врага народа Зиновьева, опубликованная в газете “Петроградская правда” № 268 от 23 ноября 1919 года.
В 1941 году во время войны был выпущен сборник “Документы о героической обороне Петрограда в 1919 году”, в составлении которого Корнатовский принимал активное участие. В этом сборнике без каких-либо изменений, в сокращенном виде, была включена статья врага народа Зиновьева “Новый белогвардейский заговор в Петрограде”, опубликованная в газете “Петроградская Правда” № 268 от 23 ноября
1919 года, причем в целях маскировки подпись Зиновьева была снята и вместо нее была дана другая подпись Комитет Обороны Петрограда.
Все это показывает, что Корнатовский до последнего времени занимался троцкистско-зиновьевской контрабандой.
Как видно из архивных материалов, в 1931 году после опубликования известного письма И.В. Сталина в журнал “Пролетарская революция” “О некоторых вопросах истории большевизма” Корнатовский стоял на позиции защиты троцкистских контрабандистов — слуцких и волосевичей.
По имеющимся материалам Корнатовский изобличается в том, что он был близок к врагам народа Зиновьеву, Евдокимову, Залуцкому, Бакаеву и другим, а также был тесно связан с бывшими директорами Института истории ВКП(б) при Ленинградском горкоме ВКП(б) Аввакумовым и Шариковым, арестованными в июне с. г (сего года. — В. К.) за троцкистскую деятельность.
Горком ВКП(б) отстранил Корнатовского от преподавательской работы в партийной школе, Университете и Институте истории партии. Проводится изъятие его печатных работ и дальнейшая проверка его деятельности.
О результатах проверки доложим Вам дополнительно.
Секретарь Ленинградского
Обкома и горкома ВКП(б)(В. Андрианов)»5.
По тем временам это было тяжкое обвинение. Реакция Сталина на письмо не вызывала сомнения. Арест и суд над Корнатовским прозвучал как гром среди ясного неба. Он имел безупречную по тем временам биографию: родился в городе Хомске Кобринского уезда Гродненской губернии в семье волостного писаря, который и определил сына в Виленское духовное училище, где будущий историк обучался с 1912 по 1917 г. В семнадцать лет, в феврале 1919 г. он вступил в партию большевиков. Тогда же начал служить в Красной Армии6. Весь 1919 год и начало 1920 года на Западном фронте в действующей армии7. Участвует в войне с Польшей. В 1921-1922 гг. закончил так называемый красноармейский университет. В 1924 г. — военный политический институт им. Толмачева, а в 1927 г. — адъюнктуру военной политической академии. С 1928 по 1940 гг. работал научным сотрудником Ленинградского областного ист-парта. В 1940 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Героическая оборона Петрограда в 1918-1919 гг.» В это время он стал читать лекции на историческом факультете, а с сентября 1940 г. перешел сюда в качестве профессора кафедры истории СССР8.
Утром 22 июня 1941 г. Н. А. Корнатовского, А. А. Вознесенского и В. В. Мавродина вызвали в Василеостровский райком партии. Прослушав выступление В. М. Молотова по радио, они отправились на митинги ведущих предприятий Ленинграда.
Во время блокады Николай Арсеньевич работал в созданной при горкоме партии лекторской группе. С лекциями и докладами он выступал в воинских частях, на призывных пунктах, в лектории горкома партии, в госпитале на истфаке, в частях Ленинградского, а после эвакуации — Сталинградского фронта и в Саратовской партийной организации9. За активное участие в пропагандистской деятельности Политотдел 198-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта объявил Корнатовскому благодарность10. По возвращении из Саратова Н. А. Корнатовский был избран в состав партбюро университета11.
Его научно-популярные работы оказались востребованы в осажденном Ленинграде. Уже в 1941 г. Н. А. Корнатовский опубликовал брошюры «Грудью на защиту Петрограда» и «Партизанская война в тылу врага в 1918-1920 гг.»12
Арест и суд над Корнатовским поражали еще и потому, что он считался защитником исторической науки от всяческих антипартийных отклонений. Известный историк и писатель Д. Н. Альшиц вспоминал факультет довоенного времени: «По истфаку, гремя палкой, вышагивал известный в те времена официозный историк, профессор Николай Арсеньевич Корнатовский, который запрещал студентам задавать ему вопросы, касающиеся досоветской истории. Выдавая свое невежество за доблесть, он даже хвалился тем, что не знает и не желает знать историю России до реформы 1861 года. Соответственно “Карнач” (начальник караула. — В. К.) таково было его прозвище у всех знавших его поколений истфаковцев — презирал своих коллег историков, которые занимаются более ранней, т.е. совсем уже “феодальной” и “буржуазной” историей. Вполне понятно, что этот бдительный страж партийной чистоты исторической науки выражал общепартийные, а значит, общегосударственные подходы к истории.. ,»13
О военных годах опубликованы воспоминания Т. Б. Клоповой: «Зима 1944 года. Война. Саратов. Ленинградский университет находится около двух лет в эвакуации. Я учусь на четвертом курсе. Куратором нашего курса был профессор истории советского периода Николай Арсеньевич Корнатовский. Лекции читал по конспекту. Объяснял это так: “Слишком ответственный период истории и своими словами говорить не имею права”. Лекции были исключительно скучными. <...> Много зла причинил он людям своими доносами. Много пострадало невинных талантливых людей. В 1949 году, когда вакханалия с арестами достигла в Ленинграде апогея, арестовали и его»14.
Арестовали, несмотря на то, что Корнатовский выступал с такими заявлениями: на историческом факультете 75% космополитов и людей, которые имеют ряд существенных ошибок15. Выступая на отчетно-выборном собрании партийной организации исторического факультета 26 сентября 1949 г., доцент В. Г. Брюнин говорил: «Профессор Корнатовский на всех собраниях яростно критиковал всех наших профессоров. Пожалуй, нельзя назвать ни одного нашего профессора, которого он не подверг бы критике за те или иные ошибки, но он никогда и нигде не говорил о своих собственных ошибках и тем самым дезориентировал всю нашу партийную организацию»16. В защиту Корнатовского прозвучало всего одно выступление. Отдадим должное смелости оратора. Это был В. И. Рутен-бург: «Внимание к его (профессора Корнатовского. — В. К.) лекциям со
стороны наших студентов было очень большое, огромное внимание, слушали мы его очень внимательно. Больше того, у нас прямо шли такие разговоры, что лекции товарища Корнатовского очень принципиальные и он как историк партии даже дополняет то, чего нам не хватало»17.
Хочется верить, что поведение Корнатовского было искренним. Во всяком случае, после реабилитации и восстановления в партии, 1 сентября 1955 г. он вернулся на факультет18. Как показывают отзывы, вернулся другим человеком. По утверждению Р. Ш. Ганелина — антисталинистом19.
Тогда автор статьи впервые увидел Н. А. Корнатовского. Лекции нашему курсу он не читал, но отзывы студентов выпуска 1958 г. были не только положительные, но даже хорошие. Профессор А.А. Кулаков вспоминает: «Мой личный опыт представления о жизни на Севере военной поры 40-х годов во многом определили интерес к советской истории. В научном плане он оформился под влиянием лекций профессора Николая Арсеньевича Корнатовского <.. .> участник Гражданской войны, потерявший ногу в борьбе с басмачами в Средней Азии. <...> Он как историк писал о Гражданской войне во многом в духе “Краткого курса истории ВКП(б)”. Репрессированный по “ленинградскому делу” он стал одним из первых, кто выступил с критикой концепции этого сталинского труда. Это было в его лекциях о политической борьбе в партии в 20-егоды и в докладах на теоретических семинарах факультета, которые собирали большую аудиторию. Его политические выступления с критикой “культа личности” были особенно яркими в 60-е годы»20.
Вспоминает Анна Николаевна Селиверстова: «Глубочайшая эрудиция и устойчивая гражданская позиция, такие уроки мы получали от Николая Арсентьевича Корнатовского. Он читал нам курс “История СССР” (период перед Великой Отечественной войной и историю Великой Отечественной войны). В молодости — комиссар отряда по борьбе с басмачами он потерял ногу, пережил много сложностей в судьбе, был несправедливо репрессирован, сидел в лагерях, потом был реабилитирован. Он всегда оставался кристально честным человеком и коммунистом. Всей своей жизнью и деятельностью он внушал это нам, студентам»21.
С 1963 по 1969 гг. Корнатовский заведовал кафедрой истории КПСС. С 1969 по 1975 гг. — профессор кафедры советского общества. В 1975 г. он вышел на пенсию, оставаясь профессором-консультантом22.
Как нам представляется, жизненный путь Николая Арсеньевича Корнатовского подразделяется на три периода. До ареста он был
непримиримым к людям, исповедующим хотя бы в малейшей степени другие взгляды. По-видимому, в лагерях Карагандинской области его позиция резко поменялась. После реабилитации он пересмотрел свое отношение к тем, кто имел свою точку зрения. Не изменив своим революционным взглядам, он изменил свое отношение к сталинизму, активно пропагандируя эти идеи среди студенчества. Поэтому и воспоминания о нем делятся на две группы в зависимости от сроков обучения студентов. Именно студенты конца 50-х - 60-х годов отзываются о Н.А. Корнатовском положительно, отдавая должное его принципиальности, научным и педагогическим заслугам.Фактически это была вторая реабилитация Николая Арсеньевича Корнатовского, известного ученого и преподавателя.
1 ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 28. Д. 24. Л. 11.
2 Там же. Ф. 984. Оп. 3. Д. 58. Л. 97.
3 Там же. Д. 59. Л. 72-73.
4 Козлов Ф. Политическая бдительность — обязанность члена партии // Коммунист. 1953. № 1. С. 54.
5 ЦГАИПД СПб. Ф. 24. Оп. 54. Д. 518. Л. 91-96.
6БрачевВ. С., ДворниченкоА. Ю. Кафедра русской истории Санкт-Петербургского университета (1834-2004). СПб., 2004. С. 242.
7 Овсянкин В. А. Н. А. Корнатовский (к 70-летию со дня рождения) // Вестник Ленинградского университета. 1972. № 14. С. 158.
8 Брачев В. С., Дворниченко А. Ю. Кафедра русской истории Санкт-Петербургского университета. С. 242.
9 Очерки истории Ленинграда. Т.5. Период Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. Л., 1967. С. 654; Овсянкин В. А. Н. А. Корнатовский (к 70-летию со дня рождения). С. 159; Ежов В. А., Мавродин В.В. Ученые Ленинградского университета в дни Великой Отечественной войны // Очерки по истории Ленинградского университета, III. Л., 1976. С. 5-7.
10 Ленинградский университет в Великой Отечественной: Очерки. Л., 1990. С. 187.
11 Там же. С. 56.
12Ходяков М. В. Кафедра Новейшей истории России // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета. 1934-2004: Очерк истории / Отв. ред. А. Ю. Дворниченко. СПб., 2004. С. 131.
13Аль Д. Восстановление ума по черепу. СПб., 1996. С. 118.
14 Клопова Т. Б. «Как дошла ты до жизни такой?» Воспоминания об университете // «Мы знаем, что значит война.» Воспоминания, письма, дневники универсантов военных лет. 65-летию Великой Победы посвящается. СПб., 2010. С. 215-216, 218.
15 ЦГАИПД СПб. Ф. 984. Оп. 3. Д. 94. Л. 47. — Подробнее см.: Соболев Г. Л. Как боролись с «буржуазным космополитизмом» в Ленинградском университете //
Петербургская историческая школа: Альманах. Приложение к журналу для ученых «КЛИО». Первый год выпуска. Памяти В. А. Ежова. СПб., 2001. С. 362-368.
16 ЦГАИПД СПб. Ф. 984. Оп. 3. Д. 94. Л. 90.
17 Там же. Л. 58.
18БрачевВ. С., ДворниченкоА. Ю. Кафедра русской истории Санкт-Петербургского университета. С. 242.
19 ГанелинР. Ш. Советские историки: о чем они говорили между собой. Страницы воспоминаний о 1940-х - 1970-х годах. СПб., 2004. С. 85.
20 Вспоминает Аркадий Александрович Кулаков. Мой истфак 50-х годов // Исторический факультет ЛГУ. Выпуск 1958 г. СПб., 2008. С. 17.
21 Вспоминает Алла Николаевна Селиверстова // Исторический факультет ЛГУ Выпуск 1958 г. СПб., 2008. С. 29.
22Брачев В. С., Дворниченко А. Ю. Кафедра русской истории Санкт-Петербургского университета. С. 242-243.
Информация о статье:
УДК 82-94
Автор: Кутузов Владислав Александрович, доктор исторических наук, профессор кафедры Новейшей истории России, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия, [email protected]
Название: Две реабилитации: профессор Николай Арсеньевич Корнатовский (3(16). 02.1902-16. 03.1977)
Аннотация: Статья посвящена известному историку советского общества профессору Н. А. Корнатовскому. Впервые публикуется письмо о нем первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрианова Сталину.
Ключевые слова: «Ленинградское дело», Н. А. Корнатовский, М. Н. Кузьмин, В. М. Андрианов, И. В. Сталин, Г. . Маленков.
Information about the article:
Author: Vladislav A. Kutuzov — Ph. D. in History, Professor, Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russia); [email protected]
Title: Two rehabilitations: professor Nicolay Arsentevich Kornatovsky (3(16). 02.190216.03.1977)
Summary: The article is about professor N. A. Kornatovsky, famous historic of soviet society. For the first time letter about professor, written by Andreanov for Stalin, is published.
Keywords: “Leningrad deal”, N. A. Kornatovsky, M. N. Kuzmin, V. M. Andreanov, I. V. Stalin, G. M. Malenkov.
References:
1 Kozlov F. Politicheskaia bditelnost—obiazannost chlena partii, in Kommunist. 1953. N 1.
2 Brachev V. S., Dvornichenko A. Iu. Kafedra russkoi istorii Sankt-Peterburgskogo universiteta (1834-2004). St. Petersburg, 2004.
46
3 Ovsiankin V. A. N. A. Komatovskii (k 70-letiiu so dnia rozhdeniia), in Vestnik Leningradskogo universiteta. 1972. N 14.
4 Ocherki istorii Leningrada. Vol. 5. Period Velikoi Otechestvennoi voiny Sovetskogo Soiuza 1941-1945 gg. Leningrad, 1967.
5 Ezhov V. A., Mavrodin V. V. Uchenye Leningradskogo universiteta v dni Velikoi Otechestvennoi voiny, in Ocherki po istorii Leningradskogo universiteta, III. Leningrad, 1976.
6 Leningradskii universitet v Velikoi Otechestvennoi. Ocherki. Leningrad, 1990.
7 Khodiakov M. V. Kafedra Noveishei istorii Rossii, in Istoricheskii fakultet Sankt-Peterburgskogo universiteta. 1934-2004: Ocherk istorii / Otv. red. A. Iu. Dvornichenko. St. Petersburg, 2004.
8 Al D. Vosstanovlenie umapo cherepu. St. Petersburg, 1996.
9 Klopova T. B. «Kak doshla ty do zhizni takoi?» Vospominaniia ob universitete, in «My znaem, chto znachit voina...» Vospominaniia, pisma, dnevniki universantov voennykh let. 65-letiiu Velikoi Pobedy posviashchaetsia. St. Petersburg, 2010.
10 Sobolev G. L. Kak borolis s «burzhuaznym kosmopolitizmom» v Leningradskom universitete, in Peterburgskaia istoricheskaia shkola. Almanakh. Prilozhenie k zhurnalu dlia uchenykh «KLIO». Pervyi god vypuska. Pamiati V. A. Ezhova. St. Petersburg, 2001.
11 Ganelin R. Sh. Sovetskie istoriki: o chem oni govorili mezhdu soboi. Stranitcy vospominanii o 1940-kh - 1970-kh godakh. St. Petersburg, 2004.
12 Vspominaet Arkadii Aleksandrovich Kulakov. Moi istfak 50-kh godov, in Istoricheskii fakultet LGU. Vypusk 1958 g. St. Petersburg, 2008.
13 Vspominaet Alla Nikolaevna Seliverstova, in Istoricheskii fakultet LGU. Vypusk 1958 g. St. Petersburg, 2008.
