CC BY
60
УДК 070 (091)
Дубовер Михаил Анатольевич
преподаватель кафедры истории журналистики
Южного федерального университета
mdubover@mail. ru
Dubover Michail Anatoleyvich
teacher of Journalism History dpt,
South Federal University
mdubover@mail .ru
Две Германии Осипа Сенковского Two Germanys of Osip Senkovsky
Аннотация. В статье автор проводит сравнительный анализ различных граней образа Германии на страницах энциклопедического журнала «Библиотека для чтения» в 1830-е гг. Проанализированы приемы создания образа страны и трансформации устойчивых национальных стереотипов. Особое внимание уделяется изучению взаимосвязи между философско-эстетическими взглядами О.И. Сенковского и особенностями публикаций на немецкую тему в исследуемом журнале.
Ключевые слова: энциклопедический журнал, образ страны, типология, просвещение, русско-немецкие связи.
Annotation. In the article the author carries out a comparative analyses of different aspects of Germany's image on the pages of encyclopedic magazine "Library for reading". The methods of creating the country's image and transformation of stable national stereotypes are analyzed. Special attention is given to studying the correlation between philosophical-aesthetic views of O.Senkovsky and the peculiarities of his publications on German topics in the observable magazine.
Keywords: Encyclopedian journal, country's image, enlightment, Russian-German ties.
В современном информационном обществе отмечается возрастающая роль масс-медиа в процессе формирования и трансформации образа стран и народов. Это явление нашло отражение в научных исследованиях различных областей гуманитарного знания. При этом совершенно очевидно, что многие образы и стереотипы своими корнями уходят в далекое прошлое. Назрела научная необходимость рассмотреть процесс формирования национальных медиаобразов в исторической ретроспективе.
Наиболее целесообразным представляется проведение исследования на примере ряда стран, отношения с которыми в ходе исторического развития претерпевали наиболее существенные изменения. Именно этим фактором и обусловлена актуальность обращения к процессу создания в отечественной
журналистике образа Германии как наиболее нестабильного и претерпевшего в сознании россиян многократную трансформацию.
Основными каналами формирования представлений о немецком народе и Германии были литература, театр, личные контакты русских и немцев. По мере развития отечественной журналистики все большую значимость приобретают публикации периодических изданий. Важную роль в знакомстве читателей с Германией сыграли энциклопедические журналы, которые, выполняя просветительские функции, знакомили публику с достижениями науки и культуры зарубежных стран. В этой связи наиболее значимым для изучения механизмов создания и трансформации устойчивых стереотипов в сознании читателей является журнал Осипа Сенковского «Библиотека для чтения». В этом издании наблюдается последовательное и целенаправленное формирование образов стран и народов. В частности, Сенковский создает на страницах своего журнала сложный и противоречивый образ Германии.
Становление личности Сенковского проходило в период возрастающего интереса образованной части российского общества к немецкому романтизму и философии. На страницах журналов «Московский телеграф» и «Телескоп» регулярно размещались произведения немецких литераторов и ученых, Н. Полевой публиковал в своем журнале тематические номера, посвященные творчеству Гете, Шиллера, Шеллинга. Первые энциклопедические журналы 1820-1830-х годов сообщали читателям о высоком уровне немецких университетов, ведущем положении Германии в сфере образования и провозгласили немецкие земли центром европейской науки. «Все мы были молоды, беззаветно любили все, что относится к просвещению, - писал в мемуарах Ксенофонт Полевой, - и с жаром изучали глубокомысленные, но трудные... книги Шеллинга и его последователей» [1].
Однако, несмотря на сложившиеся традиции восприятия Германии в русском обществе 1820-х гг., на формирование философско-эстетических взглядов будущего редактора «Библиотеки для чтения» оказала едва зародившаяся и еще малозаметная в то время тенденция скептического отношения к культуре и философии Германии. В отличие от многих современников, выражение «немецкая умозрительность» Сенковский употреблял в негативной коннотации как синоним оторванности от опытного знания, ненаучности. Указанная позиция обусловила концептуальные особенности освещения немецкой темы на страницах «Библиотеки для чтения».
Сенковский, так же как и издатели «Московского телеграфа» и «Телескопа», заявлял о просветительских задачах своего журнала. Однако в его понимании «просвещать» означало не только информировать аудиторию о достижениях мировой науки и культуры, но и, что не менее важно, препятствовать утверждению в сознании читателя ложных научных теорий и литературных предпочтений. Исследователь Е.В. Пенясова отмечает, что «являясь ярым последователем научного скептицизма, Сенковский с насмешкой разоблачал научные «святыни» своего времени. Всяческие догмы
под его безжалостным пером превращались в пародийные и карикатурные образы» [2].
Наиболее опасным предубеждением современности, как уже отмечалось, Сенковский считал увлечение немецкой философией. Это объяснялось тем, что она представлялась ему разрушительной не только для творческой жизни самой Германии, но и для развития европейских государств, в том числе и для России. Сенковский утверждал, что широкое распространение идеалистической философии стало причиной застоя современной ему немецкой литературы, регресса ряда научных направлений, а также проявления вольнодумства в самых различных формах. В связи с этим критика «ложных ценностей» стала одним из главных аспектов просветительской функции журнала.
Материалы о негативных, с точки зрения редактора, сторонах немецкой жизни представляют собой сложную разветвленную систему, в основе которой - серия статей, содержавших резкую критику различных аспектов немецкой идеалистической философии. Данный системообразующий элемент объединяет ряд тематических направлений, которые рассматриваются в первую очередь с точки зрения степени влияния на них «умозрительных идей».
Осознавая значительную популярность немецкой философии в образованных кругах российского общества, редактор «Библиотеки для чтения» использует различные приемы психологического воздействия на аудиторию. Наиболее распространенный из них - последовательное формирование у читателя негативной установки. Из номера в номер в течение достаточно длительного времени редактор делает беглые замечания, высказывает ироничные суждения, и таким образом способствует формированию в сознании читателя установок, необходимых для восприятия обобщающего материала. Например, в обзоре немецкой словесности 1835 года Сенковский, переходя от характеристики четвертого тома немецкого альманаха «Веста», содержащего анекдоты, увлекательные истории и т. п., к обзору научной литературы, сообщает читателю: «Более серьезный, но менее занимательный, и, конечно, менее полезный философский опыт сделан доктором Фишером» [3]. Далее следует сообщение о выходе в свет новейшего «прекрасного ученого произведения» астронома Литрова. Таким образам, упоминание о книге философа, в которой нет «ни занимательности, ни пользы», обрамлено обзорами, с одной стороны, развлекательной, а с другой — подлинно научной книги с «общеполезным изложением системы мира».
В других материалах журнала мишенью для иронических замечаний редактора становится большое количество публикуемых в Германии сочинений по философии. Примечательно, что даже в обзорах немецкой словесности, не рассматривающих философские труды, внимание читателя привлекалось к самому факту их отсутствия ироничным комментарием, что также способствовало созданию определенной установки. В обзоре литературы Сенковский иронично замечает: «Вероятно, кто-нибудь сглазил германских философов. За целый месяц в списках новых книг не появилось ни одной работы! Впрочем, это может быть от кометы» [4].
Подобные, будто бы случайно высказанные замечания, краткие бездоказательные суждения регулярно встречаются в публикациях раздела «Смесь» и «Литературная летопись» и подготавливают читателя к восприятию более сложных текстов, публикуемых в разделах «Науки и художества» и «Критика».
Характерным примером подобной взаимосвязи кратких оценочных суждений и обобщающей развернутой публикации на одну и ту же тему является статья Сенковского «Германская философия» 1835 года, в которой наиболее полно формулируется позиция автора и высказываются основные упреки в адрес новейших философских учений Германии. Анализируя отдельные штрихи к портрету немецких философов и их почитателей, автор создает галерею обобщенных образов. Статья начинается с сообщения о том, что «германская философия вскружает многие головы», но не всем, а только «подверженным кружению от всего темного и непонятного». Так, с первых же строк начинает формироваться сатирический образ «мечтательных читателей», упрекающих редактора в том, что он часто отзывается о немецкой философии с «большим неуважением». Обращаясь к публике с просьбой «быть судиею в этом споре», автор резко противопоставляет читателей с «вскруженными головами» всем остальным подписчикам журнала.
Используя прием художественной типизации, вслед за образом «приверженцев» автор создает обобщенный образ «германской Философии». Название этой науки написано в статье с большой буквы как имя собственное. Для ее характеристики используются выразительные определения «умозрительная», «мечтательная». В трактовке Сенковского немецкая философия занимается «порчей языков и умов», «обладает агрессивным характером и объявляет «невеждами, умственно-слепыми всех тех, кто дерзнул не следовать ее заповедям» [5].
Данная характеристика дополняется новыми, более персонифицированными образами. На примере двух типичных представителей немецкой профессуры показываются различия старой и новой философских школ. Используя выразительные художественные детали и иронично-экспрессивную лексику, Сенковский рисует образ современного философа, противопоставляя ему «здравомыслящего ученого прежнего времени»: «Нынешний германский философ не тот старый, добродушный, аккуратный немец, который везде ссылается на факты. и не считает себя вправе смешивать возможное с действительным, вероятное с несомненным. Нет, нынешний философ - пророк, знающий неведомое» [6].
Помимо выразительных средств художественной типизации Сенковский использует широкую палитру приемов эмоциональной аргументации. В частности, отдельные суждения Гегеля автор не цитирует, а пересказывает, максимально перегружая текст сложными синтаксическими конструкциями, непонятными терминами, тем самым вызывая у читателя чувство усталости и ощущение «необоснованного умствования». Другой прием эмоциональной аргументации основан на использовании устойчивого геополитического
стереотипа восприятия Германии как союза разрозненных земель. Проводя аналогию, Сенковский многократно указывает на противоречия и постоянную борьбу различных философских школ Германии как аргумент против их истинности: «Могут ли все эти маленькие философические княжества, вечно враждующие между собой, составлять одно, благоустроенное умственное государство?» [7].
Статья завершается категоричным выводом о необходимости борьбы с немецкой метафизикой за «освобождение умов», подчеркивая искусственно привнесенный в сознание россиян несвойственный им тип мышления. Заключительный абзац обращает читателей к началу статьи и позволяет автору вновь противопоставить «русских со здравым смыслом» тем немцам и, главное, соотечественникам, которые по-прежнему находятся в плену «умозрительной германской философии».
Основные упреки и замечания, сформулированные в рассматриваемой статье, получили дальнейшее развитие в последующих публикациях, которые также представляют собой органичное сочетание отдельных реплик, беглых замечаний с объемными теоретическими материалами на ту же тему.
Проведенное исследование показывает последовательную экстраполяцию критики немецкой умозрительной философии в «Библиотеке для чтения» на различные аспекты жизни Германии. В частности, наибольшую опасность Сенковский видел в том, что немецкая идеалистическая философия отрицает опытный путь познания, и потому был убежден в разрушительном влиянии ее идей на развитие науки не только в Германии, но и других странах.
Кроме указанного структурирования материалов, на страницах «Библиотеки для чтения» часто используется жанровый синкретизм как один из приемов создания образа научной Германии. К примеру, элементы юмористической заметки, сатирической реплики достаточно часто переплетаются в журнале с элементами научно-популярной либо литературно-критической статьи. Наиболее типичным примером указанного синкретизма может служить статья «Первобытный мир по теории Г. Линка», в которой наиболее полно и последовательно была сформулирована критика умозрительности.
Система аргументации в статье основана на соотношении неоднородных понятий. Доказательства несостоятельности философских теорий, не проверенных практикой, Сенковский строит с помощью обращения к обыденному уровню сознания читателя, предлагая ему представить себя владельцем дохода в 500.000 рублей. Описав наиболее привлекательные способы вложения этих денег, автор статьи называет такие подсчеты «воздушными замками». Доверительная интонация в общении с читателем сочетается с присутствующей во всех публикациях на данную тему ироничной насмешкой над «мечтателями», неспособными учесть реальные обстоятельства. Описание воображаемой ситуации завершается категоричным выводом с использованием языковых клише: «теория ваша была ложной, а умозрения, на ней основанные, пустая забава, мечта, сумасбродство». Переход к основной
части статьи осуществляется с помощью аналогии: «то же самое, в точности, происходит в науках». Сопоставление проводится с помощью использования одних и тех же метафор, бытовых деталей и характеристик: «Философы, также как и герои описанной ситуации, ложатся на софу, закуривают трубку и строят из теорий воздушные замки» [8].
Подобные сопоставления неоднородных понятий с использованием одних и тех же метафор, сниженной лексики, ироничные описания оторванных от реальности теорий направлены на насмешливо-снисходительное восприятие читателем немецкой философии и науки. Аналогичная интонация присутствует и в последующих разборах научных трудов и литературных сочинений.
Критика основных положений немецкой философии непосредственным образом была связана не только с темой науки, но и с публикациями о немецкой литературе и литературной критике. В отличие от «Московского телеграфа», на страницах которого был создан яркий образ германского романтизма, «Библиотека для чтения» отстаивала идею упадка немецкой литературы, сравнивая ее с развалинами Римской Империи. Образ «дряхлой» Германии использовался в журнале как подтверждение неактуальности немецкой философии и литературы: «В блаженном неведении многие у нас поклоняются таинствам немецкой учености и романтизма. А между тем все это уже прошло и миновалось в Германии!» - подчеркивал Сенковский [9].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что перед читателем «Библиотеки для чтения» Германия представала страной, переживающей тяжелый кризис во всех сферах интеллектуальной и творческой жизни. При этом наряду с резкой критикой немецкой науки и романтизма Сенковский публикует серию материалов, в которых знакомит читателей с «другой Германией».
Начиная с 1835 года в материалах «Библиотеки для чтения» появляется мотив полемики разногласий в немецком образованном обществе. Сенковский акцентировал внимание на выступлениях об утрате романтизмом своих ведущих позиций некоторых представителей немецкой науки и культуры. Наиболее значимым в этом плане представляется цикл литературно-критических материалов о книге В. Менцеля «Немецкая словесность», вызвавшей достаточно широкую полемику, как в немецких, так и в русских периодических изданиях. В. Менцель был важен для Сенковского как представитель нового поколения немецких критиков и выразитель мнения наиболее «прогрессивной» части немецкого общества.
Так на страницах «Библиотеки для чтения» возникает антитеза двух Германий - старой и новой, только набирающей силу. В рецензиях на книгу Менцеля открыто звучит призыв к читателям «Библиотеки для чтения» убедиться в ложности существующего взгляда на Германию в глазах отечественных читателей, усиленный выразительными эпитетами и экспрессивной интонацией автора: «В книге Менцеля можно увидеть, как сами Германцы смотрят на свою литературу - жалкое барышничество
книгопродавцев, запутанные философские нелепости, смешную всемирность и пошлую бесхарактерность созданий». [10]
Развивая идею необходимости обновления немецкой культуры и науки, Сенковский демонстрирует читателям проявления положительных сторон Германии. В качестве примера наиболее успешной и «здравомыслящей» немецкой земли в «Библиотеке для чтения» выступает Пруссия. Стремясь показать читателям пользу, которую несет монархия, Сенковский описывает идеальную картину прусской действительности. Особенно важно Сенковскому было подчеркнуть мысль о стабильности прусской монархии в сравнении с другими странами. Показательным в этом плане является разбор книги г-жи Троллоп о путешествии по Европе. В материале используется метод комментированного пересказа. Цитируя отрывки текста английской путешественницы, редактор «Библиотеки для чтения» последовательно расставляет ряд акцентов, создающих четкие установки. Сенковский был категорическим противником социальных потрясений и воспринимал революцию как «стихию диких и низких страстей». Он писал: «Ненужная и кровавая революция... оставила глубокие следы и язвы на нравственных чертах ряда стран». [11]. Текст строится на устойчивых антитезах «революция-порядок», «разорение-благополучие».
Публикуя вторую часть путевых заметок, посвященных поездке в Пруссию, Сенковский отмечает: «Как утешителен переход к стране, благоденствующей под властию кроткого самодержавия!». Преимущества прусской монархии передаются с помощью апелляции к мнению различных социальных сословий. Цитируя слова английской писательницы о любви простых людей к своему правителю, редактор усиливал образ страны, в которой царят мир и общественное согласие.
Наиболее характерным примером процветания Пруссии в «Библиотеке для чтения» выступает сфера образования и просвещения. Это существенно отличалось от публикаций журнала о Германии в целом, в которых тема образования и состояния университетов и школ практически не была представлена. Тема образования в Пруссии, напротив, освещается в журнале достаточно полно. «Библиотека для чтения», помимо освещения состояния прусских школ, гимназий, университетов, обратилась к новой для русской журналистики теме функционирования учебных заведений для людей с ограниченными возможностями в материале «Училища слепых в Пруссии», где автор выражает надежду, что опыт Берлина также может быть применен и в России [12].
Рассказывая читателям об исследованиях в области светохимии, медицины, достижениях сельского хозяйства, промышленности, экономики, Сенковский отмечает зарождение здоровых тенденций в немецких землях и влияние эмпиризма на германскую науку. Ключевую роль в этом редактор отводил Англии: «Должно заметить, что прекрасный дух английских естествоиспытателей одерживает в Германии решительную победу над прежним туманным направлением ученых умов» [13].
Рассматривая различные грани образа Германии в анализируемых двух группах публикаций, следует отметить, что большинство ярких языковых и стилистических средств, оригинальных композиционных приемов создания образа страны Сенковский использовал в материалах сатирического характера, а в публикациях о положительных сторонах немецкой действительности превалировала информационная функция, тон высказываний был подчеркнуто нейтрален и лишен привычной экспрессивно-сатирической окраски. В подобных материалах Сенковский не связывал те или иные достижения страны с чертами немецкого менталитета, что было свойственно другим текстам. При этом важно отметить, что публикации журнала «Библиотека для чтения» фактически предвосхищают масштабные изменения в восприятии читателем Германии. По выражению Н.В. Шелгунова, во второй половине XIX века в общественном сознании россиян «немцы мысли» становятся «немцами дела» [14]. В отличие от других энциклопедических журналов, отразивших популярные в то время представления о Германии как о стране передовой философской науки и родине романтизма, «Библиотека для чтения» создала сложный, лишенный целостности образ Германии, в котором воплотилась зарождающаяся тенденция «перехода целого поколения на реалистические позиции мышления» [15].
Литература:
1. Полевой К.А. Записки о жизни и сочинениях Н.А. Полевого. — Спб. 1860. Ч.1. — С.191.
2. Пенясова Е.В. Синтез фантастического и реального в творчестве О. Сенковского// [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2010/VIII/uch_2010_VIII_0 0032.pdf.
3. Библиотека для чтения. 1835. Т.9. Отд.7. С. 137.
4. Библиотека для чтения. 1835. Т.13. Отд.7. С.71.
5. Библиотека для чтения. 1835. Т.9. Отд. 3. C.88.
6. Там же. С.90.
7. Там же. C.83.
8. Библиотека для чтения. 1837. Т.22. Отд. 3. С.81-82.
9. Библиотека для чтения. 1838. Т.26. Отд.6. 62-63.
10. Библиотека для чтения. 1838. Т.26. Отд.6. С. 65.
11. Библиотека для чтения. 1834. Т.7. Отд. 7. С.32.
12. Библиотека для чтения. 1835. Т.11. Отд. 7. С.3.
13. Библиотека для чтения. 1837. Т.23. Отд. 7. С.149.
14. Шелгунов Н.В. Немцы мысли и немцы дела //Дело. 1870. № 11. С.
54.
15. Кулешов В. И. Литературные связи России и Западной Европы в XIXвеке: (первая половина). - М.: Изд-во МГУ, 1976. - С.51.
References:
Polevoy K.A. The sketch-books about life and compositions by N.A. Polevoy. — SPb. 1860. B.1. — S.191.
Penyasova Y.V. The synthesis of fantastic and real in the works of O.Senkovskiy// the Mode of access to prod.:
http://www.pglu.ru/lib/publications/University_Reading/2010/VIII/uch_2010_VIII_0 0032.pdf.
Library for reading. 1835. B.9. Sec. 7. S. 137. Library for reading. 1835. B.13. Sec.7. S.71. Library for reading. 1835. B.9. Sec. 3. S.88. Ibid. S.90. Ibid. S.83.
Library for reading. 1837. B.22. Sec. 3. C.81-82. Library for reading. 1838. B.26. Sec. 6. 62-63. Library for reading. 1838. B.26. Sec.6. S. 65. Library for reading. 1834. B.7. Sec. 7. S.32. Library for reading. 1835. B.11. Sec. 7. S.3. Library for reading. 1837. B.23. Sec. 7. S.149.
Shelgunov N. V. The Germans of thought and the Germans of doing// Delo. 1870. № 11. S. 54.
16. Kuleshov V. I. Literary connections between Russia and Western Europe in the XIXcentury (first half). - M., 1977. - S.51.
