CC BY
40
Полуэктов P.A., Пых Ю.А., Швытов И.А. 1980. Динамические модели экологических систем. Л.: 1-286. Пуанкаре А. 1983. О науке. M.: 1-560.
Рашевский Н. 1968. Математические основы общей биологии //Математическое моделирование жизненных процессов / ред. М.В.Веденов и др. М.: 271-282. Свирежев Ю.М. 1987. Нелинейные волны, диссипативные структуры и катастрофы в экологии. М.: 1-368.
Тутубалин В.Н., Барабашев Ю.М., Григорян A.A. и др. 1999. Математическое моделирование в экологии: Историко-методологический анализ. М.: 1-208. Хаджпет Д.В. 1978. Модели в экологии и путаница вокруг них (некоторые философские
соображения) //Биология моря 6: 3-15. Шафаревич И.Р. 1999. Основные понятия алгебры. Ижевск: 1-348. Штофф В.А. 1966. Моделирование и философия. M.; JI.
Яглом И.М. 1980. Математические структуры и математическое моделирование. М.: 1-145. Bertrand M. 1966. Algebres non associatives et algebres genetiques. Paris, Gauthier-Villar.
Ю ся
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2002, Экспресс-выпуск 177: 171-177
Дрофа Otis tarda dybowskii на Байкале и в Прибайкалье
В.В.Рябцев1}, Д.Г.Медведев2)
Прибайкальский национальный парк, а/я 185, Иркутск, 664049, Россия. E-mail: pribpark@sibron.ru 2) Факультет охотоведения, Иркутская государственная сельскохозяйственная академия.
Поступила в редакцию 15 февраля 2002
Основная часть ареала восточного подвида дрофы Otis tarda dybowskii Taczanowski, 1874 расположена в Монголии и Северо-Западном Китае. В пределах России изолированные участки обитания этого подвида издавна существовали в Хакасии, Туве, южном Забайкалье, на Зейско-Буреинской равнине и Приханкайской низменности (Исаков, Флинт 1987). Численность мировой популяции восточной дрофы на конец 1990-х оценивалась всего в 1000-1500 особей, из них в России — 530-650 особей (Горошко 2000). Западный подвид Otis tarda tarda Linnaeus, 1758 более благополучен, его численность в Азии составляет около 3000 особей (Chan, Goroshko 1998), а в Европе — примерно 32000 (Hagemaijer, Blair 1997). Дрофа внесена в Международную Красную книгу, Красную книгу птиц Азии, Красную книгу России, в Список глобально редких видов птиц международной ассоциации по охране птиц BirdLife International.
Прибайкалье (Предбайкалье и Бурятию), возможно, населяла единая популяция дрофы. В Бурятии ещё недавно эта птица обитала практически во всех степных и лесостепных районах на север до Витимского плоскогорья. Сейчас вид достоверно сохранился лишь в Селенгинском среднегорье и Баргузинской долине (Елаев 1999). В начале 1980-х численность дрофы в
Бурятии оценивалась в 180 особей (Москвитин, Атутов 1985; Пономарёва 1986), на конец 1990-х — в 80-90 (Елаев 1999). Почти все они обитают в бассейне Селенги. В Баргузинской долине встречи дрофы в последние годы очень редки. Табунки из 8, 5 и 3 птиц здесь отмечали, соответственно, в 1993, 1994 и 1997 (Елаев 1999). В июле 1993 Б.Г.Водопьянов (устн. сообщ.) наблюдал пару дроф в степном левобережье р. Баргузин. В прошлые годы дрофа периодически залетала на территорию Баргзинского заповедника. В районе пос. Давша эта редкая птица был встречена 3 апреля 1955 (Гусев 1962) и 2 июля 1960 (Ананин, Фёдоров 1988), а 5 июня 1959 дрофа была обнаружена в долине р. Томпуда — ещё севернее (Скрябин и др. 1988).
В Предбайкалье (Иркутская обл., Усть-Ордынский бурятский автономный округ) лесостепь не образует сплошной зоны, представляя собой острова среди океана тайги. Общая площадь степных земель в середине XX в. составляла здесь 27000 км2 (Дылис, Рещиков, Малышев 1965), а в 1950-1970-е большая часть их была распахана. Литературные данные о былом обитании дрофы в Предбайкалье и о сравнительно недавних её встречах отрывочны и немногочисленны. Здесь она всегда была более редка, чем в Бурятии. По сведениям, собранным Ю.И.Мельниковым и В.В.Поповым (2000), в конце XIX-начале XX вв. дрофа гнездилась на крайнем западном участке предбайкальских третичных реликтовых степей — в Зиминско-Куйтунской лесостепи, в окрестностях деревень Успенский I и Масляно-горск в бассейне Оки. По воспоминаниям старожилов, в то время она была нередкой птицей, а казаки из дер. Барлук даже устраивали на неё специальные охоты. Последние встречи дрофы в этом районе относятся к началу 1990-х. В 1992 пастухи неоднократно встречали пару дроф в летнее время в урочище Тыкей между сёлами Барлук, Брук и Боровое (Куйтунский р-н). В сентябре здесь встретили 3 птицы. Вероятно, это была пара, вырастившая птенца. Ю.И.Мельников встретил в этом районе крупного самца 13 ноября 1992 (Мельников, Попов 2000).
Нам, в свою очередь, известно о неоднократных встречах дроф на лесостепном правобережье Ангары (ныне Братского водохранилища), в окрестностях обширного Бильчирского залива. Здесь в 1980-х пастухи села Ма-лышовка неоднократно встречали пары и одиночных дроф в местности Красный Яр. До распашки степей дрофы гнездились в Усть-Ордынских и Балаганских степях (Гагина 1958; Скалон, Гагина 1962). Пару видели жители с. Ользоны (Усть-Ордынский округ) в окрестностях своего села в мае 1990. Они также сообщили, что лет десять назад одна дрофа была добыта здесь местным чабаном. В Зоологическом музее Московского университета хранятся 2 шкурки самок дрофы, добытых 10 сентября 1912 И.Н.Чирковым в Кудинской степи близ дер. Баяндай (Там же).
В 1985 году 5 дроф в течение лета держались в совершенно несвойственном им биотопе в долине р. Киренга (Там же). Это наиболее северная (56°18' с.ш., 107°30' в.д.) в регионе (и, возможно, в Сибири в целом) точка регистрации вида. Она находится в таёжной зоне примерно в 260 км от ближайших лесостепных массивов.
Районом обитания дрофы в Предбайкалье издавна являлись реликтовые степи западного побережья Байкала (Приольхонье) и острова Ольхон. Jle-
том 1932 две особи были добыты на Ольхоне (Третьяков 1934). Уже в те годы численность вида была здесь невелика. В 1933 в южной (степной) части Ольхона обитало лишь 3-4 птицы (Там же). В июне 1949 в окрестностях Песчанки (о-в Ольхон) в 1 км от дороги по кромке леса в зарослях кизильника черноплодного местный житель В.Д.Власов наблюдал двух дрофят. По его словам, птенцов встречали в этих местах также в 1940. В 1953 дрофу застрелил местный житель в районе с. Ялга (о-в Ольхон). Есть сведения о ещё одном факте добычи дрофы здесь же весной 1958.
По сообщению М.П.Глызина, 2 дрофы встречены в степи между ольхон-скими сёлами Харанцы и Улан-Хушин в мае 1963. Птицы находились примерно в 1 км от берега Байкала. Дрофы подпустили Глызина на мотоцикле на 70-80 м, затем после разбега взлетели. Он же в конце сентября 1966, выезжая на мотоцикле с оз. Шара-Hyp (центральная часть Ольхона), встретил на лесной дороге дроф, подпустивших его на 100 м. Дрофу достоверно отмечали на Ольхоне также в 1958, 1960, 1968 (Литвинов, Гагина 1977).
Наиболее свежие сведения о встречах дрофы в Предбайкалье также относятся к побережью Байкала, а именно, к территории Прибайкальского национального парка (ПНП). В состав этой охраняемой территории, созданной в 1986, были включены почти все крупные участки реликтовых степей в пределах Байкальской котловины (лишь степной массив на мысе Рытый находится в Байкало-Ленском заповеднике). Их общая площадь в НПН составляет более 100 тыс. га. Наиболее крупные степные и лесостепные массивы находятся на острове Ольхон, в Тажеранской степи, на материковом побережье байкальского пролива Малое Море (Приольхонье), в урочище Крестовская падь.
В конце мая 1994 В.Д.Власов спугнут пару дроф в окрестностях с. Ялга. В августе 1993 в северной части Ольхона, в окрестностях мыса Хобой, пару дроф наблюдал сотрудник ПНП П.М.Веркашанский (Мельников, Попов 2000). По свидетельству жителей села Ялга, одиночная дрофа была встречена в мае 1999. 28 июля 1995 сотрудники ПНП В.А.Власов и Г.М.Медведев наблюдали 2 дроф в северной части Ольхона. Птицы взлетели, подпустив людей примерно на 150 м.
Известны случаи обнаружения дрофы и на западном материковом берегу Байкала. На мысе Рытый (Байкало-Ленский заповедник) в прошлом дроф встречали регулярно. Здесь одна птица из пары была добыта в 1970-х (Скрябин и др. 1988). Одиночную дрофу в 1979 отметил С.К.Устинов в окрестностях с. Малое Кочериково, вблизи северной границы ПНП (Мельников, Попов 2000).
В районе бухты Шида в конце августа 1994 дрофу наблюдал сотрудник ПНП Д.Ю.Говорухин. Птица села в молодую сосновую поросль и подпустила его на 4 м (возможно, это была молодая особь). Затем тяжело взлетела и спланировала вниз по склону. 3 июня один из авторов встретил одиночную дрофу на остепнённом участке склона на спуске к дер. Большой Он-гурён. Выйдя из машины и взяв в руки фотоаппарат, он попытался приблизиться к птице, до которой было около 250 м. Ясно была видна рыжевато-охристая пёстрая спина. При приближении человека дрофа после короткого разбега взлетела. Фотоизображение получилось мелким, но вполне
узнаваемым. В 2000 году местный житель сообщил о встрече дрофы в августе 1999 близ дер. Зама у берега Байкала.
Особый интерес представляют недавние случаи регистрации дрофы. 5 апреля 2000 эта птица встречена инспектором ПНП В.Н.Игнашевым на байкальском побережье у мыса Кадильный (130 км южнее Приольхонья), где имеется небольшой степной массив. При попытке подойти поближе и сфотографировать её потревоженная птица улетела вдоль берега в северном направлении. 26 января 2001 инспектора ПНП А.В.Черняк, В.И.Баргоев и С.С.Бахашкин на льду Байкала обнаружили ещё живую, но крайне ослабленную дрофу. Она не могла встать на ноги, лишь поднимала голову. Место находки находилось в 1.5 км от берега примерно посередине между сёлами Большой Онгурен и Большое Кочериково (53°40' с.ш., 107°50' в.д.). Птицу привезли в село Онгурен, где семья Черняк попыталась в своём доме её выходить. Дрофу пробовали кормить варёными зёрнами риса и пшеницы. Создалось впечатление, что её становится лучше, т.к. на второй день она впервые поднялась на ноги, расправляла крылья. Её явно беспокоили входившие в дом люди, поэтому хозяева даже попросили знакомых временно не посещать их дом. Тем не менее, прожив два дня в жилье человека, птицы умерла.
В феврале 2001 она была доставлена в Иркутск в контору Прибайкальского национального парка, а затем передана в отдел природы Иркутского краеведческого музея. Перед вскрытием дрофу измерили и взвесили.
Это был взрослый самец. В окраске его оперения присутствовали все отличительные признаки О. I йуЬо^&ки (Исаков, Флинт 1987): голова и шея светлосерые, верхние кроющие крыла серые, рисунок верхней стороны тела резкий с крупными и широкими чёрными поперечными полосами, наружные рулевые перья (5 пар) белые с тёмной предвершинной полосой, без ржавых предвершинных пятен, удлинённые белые нитевидные перья (длиной до 9 см) брачного наряда самца развиты не только по бокам головы, но и на протяжении всего горла. Масса тела составила 4.9 кг. Вскрытие показало крайнее истощение птицы. Самец такого размера, но нормально упитанный, должен был бы иметь осеннюю массу до 8-9 кг. Как видно из приведённых ниже промеров (в мм), особь была весьма крупной:
1. Длина клюва (Ь.с.е.) 41.0
2. Длина тела 1000.0
3. Длина крыла (Ь.а.) 590.0
4. Размах крыльев 1910-2000
5. Длина цевки (1Л.) 150.0
6. Длина хвоста (Ь.с.) 266.0
7. Длина клюва от переднего края ноздри (Ь.с.п.) 32.5
8. Ширина клюва у основания (Ы.с.е.) 32.2
9. Ширина клюва у ноздри (Ы.с.п.) 21.0
10. Высота клюва у переднего края ноздри (А1.с.п.) 20.0
11. Индекс массивности клюва: (Ы.с.п.хА1.с.п.)/Ь.с.п. 12.9
12. Длина когтя (Ь.ип.) 17.6
Измерение экстерьерных показателей и расчёт массивности клюва (параметры 1, 3, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 и 12) произведены по методике, рекомендованной для дрофиных птиц (Табачишин и др. 2000).
Верхние кроющие основания крыла, спины и предзобной части светло-рыжевато-охристые с редкими чёрными широкими струйчатыми полосами, расширяющимися от верхней части крыла птицы вниз. Ширина этих полос варьирует от 2-6 мм вверху до 20-22 мм внизу. Спина в нижней части интенсивно-ржаво-охристая, как и надхвостье. Они испещрены поперечными чёрными сплошными и струйчатыми полосами, которые почти не изменяются по размеру от спины к хвосту, но на покрывающих хвост сверху перьях расположены значительно реже. Ширина их варьирует от 3-4 до 7-8 мм. Основная поверхность крыльев сверху светлая, почти белая, с лёгким свинцовым оттенком. Перья серого цвета покрывают переднюю, часть основания крыла и нижнюю четверть первых первостепенных маховых. Вкрапления охристых перьев встречаются на передней части крыла до его сгиба. Второстепенные маховые (длиной до 43 см) в нижней и средней своих частях серые, с тёмными вершинами. Стволы первостепенных маховых белые. Если сверху тёмно-серый (почти чёрный на концах) цвет покрывает всю основную видимую часть первостепенных маховых, то с нижней стороны темно окрашены лишь самые окончания этих перьев, остальная часть крыльев, нижней части груди, брюха и подхвостья — белые. Клюв светло-серый, надклювье несколько темнее сверху и на конце. Длина клюва от угла рта 81 мм; длина ноздри 14 мм, ширина ноздри 4 мм. Лапы тёмно-серые с лёгким буроватым оттенком, когти примерно такого же цвета. Когти слегка изогнутые, тупые, на средних, наиболее длинных пальцах достигают длины 17.5-17.6 мм, на боковых — 13-14.7 мм.
У данной особи отсутствовали какие-либо травмы или патологические изменения на поверхности тела. Вскрытие также не выявило каких-либо аномалий внутренних органов, кроме крайней степени истощения.
Зима 2000/2001 в Предбайкалье была исключительно холодной и многоснежной. Снеговой покров на Байкале установился уже 12 октября. В период со 2 по 14 января температура воздуха в Иркутске неоднократно понижалась до минус 47-49°С (в последний раз такие морозы зарегистрированы в 1930-е). Вероятно, в районе с. Онгурен минимальные температуры были ещё ниже. В этом селе от холода погибли практически все полевые воробьи Passer montanus. Местные жители находили на сеновалах целые стайки этих замёрзших птиц. Обычно в здешних степях толщина снега зимой не превышает 5-10 см, а на склонах обширные участки практически всю зиму остаются бесснежными. В эту зиму снежный покров в степи был сплошным, его толщина колебалась от 15 до 30 см.
Тем не менее даже в условиях необычного многоснежья и жесточайших морозов описанная нами особь сумела пережить большую часть зимы. Можно допустить, что в нормальные по климатическим условиям годы дрофы способны зимовать даже здесь, на самой северной границе ареала. Зимующих дроф отмечали в южной Бурятии (Измайлов, Боровицкая 1973; Шаргаев 1988). На границе Бурятии и Читинской обл. зимой 1972/1973 наблюдали 100 зимующих дроф, а на территории соседнего Хилокского р-на (Читинская обл.) зимние встречи этой птицы отмечены в 1991 (Пузанский 2000). По данным О.АТорошко, отдельные дрофы регулярно зимуют на юге Читинской обл. (Chan, Goroshko 1998).
После массовой распашки целинных земель — вероятно, уже в 1950-1960-х — дрофа перестала гнездиться в приангарских лесостепях, несколько. орнитол. журн. 2002 Экспресс-выпуск № 177 i тг
ко позднее — на Ольхоне и в Приольхонье. Однако, в 1980-1990-х участились её залёты в лесостепное Предбайкалье. Имели место отдельные случаи успешного размножения. Ю.И.Мельников и В.В.Попов (2000) связывают это с потеплением климата и смещением к северу оптимума ареала восточной дрофы, находящегося в Монголии. На наш взгляд, этой гипотезе противоречит наблюдаемое сокращение численности дрофы в южной Бурятии. Здесь численность вида не растёт, что можно было бы ожидать, за счёт миграции из близлежащих районов Монголии, а продолжает падать.
Шансы на возрождение гнездящейся популяции в Предбайкалье весьма невелики, несмотря на произошедшие в 1990-х значительное сокращение площади пашни и (особенно) резкое падение поголовья скота в лесостепных районах. Слишком уж велика здесь плотность населения человека, глубока антропогенная трансформация ландшафта. Да и сокращение площади возделываемых земель было временным, в последние годы процесс пошёл вспять. Пожалуй, перспективными в плане сохранения дрофы можно считать только реликтовые степи Байкальской котловины (о-в Ольхон, Приольхонье), менее всего пострадавшие от распашки. Именно с этими степными угодьями связано большинство встреч этой птицы в последние годы. Байкальские степи занимают весьма обширную площадь — более 100 тыс. га. При этом они включены в состав Прибайкальского национального парка — особо охраняемой природной территории федерального уровня, что является важной предпосылкой их дальнейшего сохранения. На обширных степных участках в последние годы из-за ослабления пастбищной нагрузки восстановились сравнительно высокие травостои — необходимый элемент естественных местообитаний дрофы. Вероятно, отдельные случаи её гнездования в 1990-е уже имели место в Приольхонье. Косвенное свидетельство этого — упоминавшаяся выше встреча в бухте Шида в 1994. Негативным фактором на значительной части степных территорий Прибайкальского парка остаётся сильный фактор беспокойства со стороны многочисленных отдыхающих. Тем не менее, в настоящее время в национальном парке есть и сравнительно редко посещаемые людьми степные участки, достаточные для обитания 2-5 пар дроф. В последние годы на них установлено гнездование другого типичного степного обитателя — журавля-красавки Anthropoides virgo (Рябцев 1999). Хочется надеяться, что в байкальских степях возродится и маленькая гнездовая группировка восточной дрофы. Для этого необходимо усиление природоохранного контроля на степной части Прибайкальского национального парка.
Литература
Ананин A.A., Фёдоров A.B. 1988. ПтицыЦФауна Баргузинского заповедника, М.: 8-33 (сер.:
Фауна и флора заповедников СССР). Гагина Т.Н. 1958. Птицы Байкала и Прибайкалья //Зап. Иркут. обл. краевед, музея. Иркутск: 173-191.
Горошко O.A. 2000. Современное состояние восточного подвида дрофы и проблемы его
охраны //Дрофиные птицы России и сопредельных стран. Саратов: 15-21. Гусев O.K. 1962. Орнитологические исследования на северном Байкале // Орнитология 5: 149-160.
Дылис Н.В., Рещиков М.А., Малышев Л.И. 1965. Растительность//Предбайкалье и Забайкалье. М.: 225-282.
Елаев Э.Н. 1999. О состоянии и мерах охраны восточного подвида дрофы в бассейне оз. Байкал ЦПрирода Бурятии: современное состояние и проблемы устойчивости экосистем. Улан-Удэ, 1: 68-70.
Исаков Ю.А., Флинт В.Е. 1987. Семейство дрофиные //Птицы СССР: Курообразные, жу-равлеобразные. JL: 466-481.
Литвинов Н.И., Гагина Т.Н. 1977. Птицы острова ОльхонЦЭкология птиц Восточной Сибири. Иркутск: 176-188.
Мельников Ю.И. 1999. Дополнения и уточнения к списку птиц Зиминско-Куйтунского степного участка (Восточная Сибирь) //Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып. 86: 3-9.
Мельников Ю.И., Попов В.В. 2000. Восточная дрофа в южном Предбайкалье //Дрофиные птицы России и сопредельных стран. Саратов: 57-60.
Москвитин В.П., Атутов A.A. 1985. Охрана животного мира и охотничье хозяйство. Улан-Удэ: 1-176.
Пономарёва Т.С. 1986. Состояние и пути сохранения восточного подвида дрофы //Дрофы и пути их сохранения. М.: 52-58.
Попов В.В. 1993. Дрофа //Редкие животные Иркутской области. Наземные позвоночные. Иркутск: 135-137.
Пузанский В.Н. 2000. Распространение дрофы в Читинской области //Дрофиные птицы России и сопредельных стран. Саратов: 60-63.
Рябцев В.В. 1999. Красавка Anthropoides virgo в лесостепном Предбайкалье //Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып. 85: 29-30.
Скалон В.Н., Гагина Т.Н. 1962. Животный мир//Атлас Иркутской области. М.; Иркутск: 95.
Скрябин Н.Г., Пыжьянов C.B., Садков B.C., Сафронов H.H., Подковыров В.А., Сумъяа Д. 1988. Редкие птицы Байкальской рифтовой зоны //Редкие наземные позвоночные Сибири. Новосибирск: 198-204.
Табачишин В.Г., Хрустов A.B., Завьялов Е.В. и др. 2000. Морфометрическая характеристика и особенности экологии стрепета (Tetrax tetrax L.) в северной части Нижнего Поволжья //Дрофиные птицы России и сопредельных стран. Саратов: 66-80.
Третьяков A.B. 1934. К орнитофауне о. Ольхон по наблюдениям экспедиции 1933 г. //Тр. Вост.-Сиб. ун-та 2: 118-133.
Шаргаев М.А. 1988. Дрофа //Красная книга редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений Бурятской АССР. Улан-Удэ: 108-109.
Chan S., Goroshko O.A. 1998. Action Plan for Conservation of the Great Bustard. 1-46.
Hagemaier E.J.M., Blair M.J. (eds.) 1997. The EBCC Atlas of Europaean Breeding Birds: Their Distribution and Abundance. London: 1-903.
