CC BY
67
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 2
И.В. Моклецова
ДРЕВНИЙ ЕГИПЕТ В ТВОРЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ
А.Н. МУРАВЬЕВА
В статье раскрывается начальный период развития египтологии в русской культуре. Стихийное собирательство артефактов, первые научные изыскания зримо воплотились в фигурах двух древнеегипетских сфинксов из Фив, приобретенных в 1830 г. и по-прежнему украшающих северную столицу России. Важную роль в этой истории сыграл писатель-путешественник А.Н. Муравьев, благодаря энергии и любознательности которого эта покупка состоялась.
Ключевые слова: русская культура, египтология, сфинкс, А.Н. Муравьев.
This article discusses the early stage of Egyptology in the Russian culture. Two Ancient Egyptian sphinxes brought from Thebes to St. Petersburg in 1830, which still decorate the northern capital, embodied the spirit of spontaneous collection of artifacts and scholarly inquiry. The energetic and inquisitive Andrey Muraviev, an adventurer and a travel writer, played a key role in this purchase.
Key words: Russian culture, Egyptology, sphinx, A.N. Muravyev.
Главной темой творчества А.Н. Муравьева (1806—1874), безусловно, является жизнь русского народа и ее духовное содержание. В миропонимании писателя русская судьба предопределена православием, которое позволило этносу раскрыть свой творческий потенциал, способствовало укреплению его нравственных сил, выживанию в нелегких природных и геополитических условиях. Благодаря православию у разрозненных восточнославянских племен появилась возможность не только объединиться и почувствовать свою целостность, мощь, но и развиться, получив доступ к тому интеллектуальному багажу, который был наработан к началу XI в. мировой культурой преимущественно в Средиземноморском регионе. Культурно-исторический опыт Византии, Древней Греции и Древнего Рима, Древнего Востока, Западной Европы сыграл большую роль в становлении русской культуры и цивилизации1.
Моклецова Ирина Васильевна — докт. филол. наук, доцент кафедры сравнительного изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: imokletsovamsu@ yandex.ru
1 См.: Орлова М.В. Отражение концептуальной картины мира в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4; Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002; Павловская А.В. Национальный характер в условиях глобализации: перспективы изучения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. № 1.
Надо отметить, что описание нехристианских древностей довольно часто встречается в паломнических и церковно-историче-ских произведениях А.Н. Муравьева, таких как «Путешествие ко святым местам в 1830 г.», «Письма с Востока в 1849—1850 гг.», «Римские письма», «История Святого града Иерусалима» и др., в которых они выступают в качестве культурно-исторического и детального контекста. В этом смысле они органично связаны в повествовании с христианскими святынями, не только сопутствуя жизни христиан начиная с I в. от Р.Х, но и предшествуя ей, создавая тот фон, на котором развиваются евангельские события. С их помощью А.Н. Муравьеву удается на исторических примерах показать смену ценностной парадигмы в мире: переход от язычества и иудаизма к новому взгляду на взаимоотношения человека с Богом.
Следует отметить, что профессиональная дипломатическая служба, которую начинал в то время А.Н. Муравьев, ставила перед ним определенные задачи, получившие интересное осмысление в трудах известного знатока международных отношений и права проф. Ф.Ф. Мартенса (1845—1909). Рассуждая об успехах государства в этой сфере, прославленный дипломат утверждает: «Заметим, что открыть законы исторического и культурного развития народов несравненно труднее, чем выяснить естественные законы окружающего нас внешнего мира. Для первых эксперименты недоступны, проверить свои заключения посредством опытов — нельзя»2. Это красноречивое признание сделано в начале 1870-х годов, когда Россия обладала существенным военным опытом, столкнувшись на Востоке с противостоянием западноевропейских держав, когда была налажена широкомасштабная посольская и консульская работа, а в Иерусалиме была открыта Русская Духовная Миссия, когда у русского правительства в распоряжении был огромный разнообразный материал относительно жизни различных культур и цивилизаций. В международном общении, по мнению всемирно известного специалиста, основополагающими являются этнический (национальный) и религиозный компоненты. В его рассуждениях на последнем месте оказывается экономическая деятельность, которая вне культурного «общения не может дать никакого удовлетворительного результата»3. Добавим, что не меньшее влияние на этот процесс оказывают художественные произведения, обращенные к национальной тематике, в образах которых и раскрывается суть жизни народа, его нравы и традиции.
2 Мартене Ф.Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке. СПб., 1873. С. 2; см. также: Павловский И.В. Россия. Тысяча лет внешней политики, или Особенности национальной дипломатии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 4.
3 Мартене Ф.Ф. Указ. соч. С. 19.
Такие выводы оказались созвучны пониманию профессиональных задач и творческим исканиям А.Н. Муравьева. Расстановка приоритетов в изучении окружающего мира, подмеченная Ф.Ф. Мартенсом, дает возможность отчасти понять причины успеха «восточных» произведений русского автора, который смотрит на окружающий его загадочный мир Востока глазами образованного и поэтически возвышенного человека, что делало его книги особо привлекательными. Древняя культура Египта только начинала открывать свои тайны ученым, и А.Н. Муравьев с энергией любознательной молодости стал одним из первых русских писателей Нового времени, обратившихся к жизни арабских народов: «"Путешествие ко святым местам" вслед за произведениями О.И. Сенковского оказало известное влияние на русскую литературу того времени, открыв для нее арабскую тему»4. А.Н. Муравьев делает это по-своему, откликнувшись на египетскую предысторию той земли, на которой расселились арабы.
Романтическое воображение А.Н. Муравьева искало в этот период личностного развития необычного и возвышенного, не похожего на окружающую действительность, ориенталистика утоляла этот голод. Данное увлечение, однако, не повлияло на первоначальные планы и паломнические цели его путешествия. Побывав в Египте одним из первых представителей русского образованного общества и увидев материальные изображения древних культов этой земли, А.Н. Муравьев не попал под влияние эзотерики и мистики, как это было с некоторыми исследователями5. Сфинксы были для молодого дипломата великолепными образцами древнего искусства, обладающими своеобразной эстетикой и повествующими об истории давно ушедших цивилизаций.
Картина русского мира разрабатывается А.Н. Муравьевым в сравнении с иными культурами и цивилизациями, что значительно расширяет повествовательные границы его произведений, усиливает их содержательность, наполняя ценными описаниями жизни народов Западной Европы и Ближнего Востока. Его творческий опыт конкретен, сложился под влиянием личных впечатлений, полученных в бесконечных поездках по России и зарубежью, и вылился в жанре литературного путешествия, который как никакой другой соответствует поставленным писательским задачам. Созданная им библиотека паломнических и историко-культурных путешествий обладает большим запасом прочности в отношении описываемых фактов и событий. Прекрасно зная античное насле-
4 Африка глазами наших соотечественников. М., 1974. С. 215.
5 Например, с В.С. Соловьевым, об интересе которого к мистериям и культам Древнего Востока см.: Гайденко П.П. В.С. Соловьев // Русская философия: Словарь / Под ред. М.А. Маслина. М., 1995. С. 454.
дие греков и римлян, европейские языки, литературу и культуру, участвуя в стихийном еще процессе открытия древностей восточных цивилизаций, русский писатель одним из первых в мировой литературе фиксирует те места и памятники культуры, которые впоследствии стали объектами культурного наследия всего человечества.
Вместе с археологами А.Н. Муравьев прикасается к величественным древностям древних империй и государств Востока, посещает острова Средиземноморья — колыбель многих цивилизаций, достижения которых приводят его в восхищение. Он описывает жизнь балканских народов, жалкое состояние православных церквей, а также и Второй Рим — Константинополь, вспоминает блеск и закат Византийской империи.
В 1829 г., начав свое путешествие со Стамбула, А.Н. Муравьев морем добирается до Египта, где внимательно изучает арабский мир. Пытливый ум исследователя дальних стран погружается в международные взаимоотношения Востока и Запада. Читатель получает своеобразный — поэтический — отчет о тех геополитических движениях, которые сотрясают мир Востока и Запада. Писатель в полной мере использует возможности путевой литературы, увлекает воображение читателя описанием легендарных мест, неведомых народов и их культур. Возвышенный строй авторской мысли, оценки благочестивого русского человека создают достоверную яркую картину полноценной жизни многообразных культур на Востоке, в том числе христианской и собственно православной. Сегодня особое значение приобретает та сторона жизни и творчества А.Н. Муравьева, которая направлена на сохранение для следующих поколений культурных ценностей, что было непременным условием его созидательной деятельности, блестяще им реализованной.
В собрании Российского государственного исторического архива (РГИА) имеется «Дело о покупке в Египте двух гранитных сфинксов, перевозке их, установке на набережной напротив Академии художеств и высечении надписи на пьедесталах к сфинксам», материалы которого раскрывают особенности личности А.Н. Муравьева, его роль в приобретении древнеегипетских памятников истории и искусства, имеют значение для целостной характеристики русской культуры6. Если вспомнить, какое значение со временем эти «фантастические животные» приобрели в русской культуре, то невольно начнешь испытывать уважение к человеку, благодаря которому эти шедевры Древнего Египта оказались в нашей стране: «Невозмутимые и величественные, они внесли романтическую ноту в панораму ее берегов. <...> С первых же лет
6 РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720.
своего существования набережная со сфинксами стала излюбленным сюжетом художников, превратилась в своего рода эмблему Академии»7.
Историю приобретения и изучения сфинксов из Фив заложил в отечественной науке президент Императорской Академии художеств А.Н. Оленин, которому и принадлежит первая оценка участия А.Н. Муравьева в приобретении данных памятников, и датированное 20 мая 1830 г. заключение о значении этих образцов древнеегипетского искусства8. В начале ХХ в. известный египтолог академик В.В. Струве с опорой на достижения предшественников подробно излагает обстоятельства, предшествующие появлению их в мире русской культуры9. Главное действующее лицо в этой истории — А.Н. Муравьев, который в начале 1830 г. оказывается в Египте, чтобы в дальнейшем посетить святые места Палестины. Когда он прибыл в Александрию, «между остатками древнего Египта» его поразил доставленный из Фив «колоссальный гранитный сфинкс, покрытый иероглифами», что вызвало его на решительные действия по приобретению памятника10.
В работе академика Б.А. Тураева «Русская наука о Древнем Востоке до 1917 года»11 отмечается стихийный характер первых приобретений предметов египетского искусства в России: «Великолепные сфинксы, украшающие набережную Невы в Академии художеств, куплены в 1832 г.12, благодаря просвещенному старанию гр. А. Муравьева13 известного путешественника, еще в то время, когда не приобретались систематические коллекции для Эрмитажа; интерес у нас к такого рода памятникам существовал и объясняет наше живое участие в научном движении, закончившемся открытием египетского письма (курсив наш. — И.М.)»14.
В конце XVIII в. интерес к Древнему Египту складывался в русском обществе стремительно и был связан с африканским походом Наполеона Бонапарта, вместе с которым на древнюю землю прибыли французские ученые, положив начало научному изуче-
7 Лисовский В.Г. Академия художеств. СПб., 1997. С. 60—61.
8 См.: Оленин А.Н. Отчет президента Императорской Академии художеств с 1817 по 1834 год. СПб., 1834. С. 14-16; РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720. Л. 3.
9 См.: Струве В.В. Петербургские сфинксы (с таблицей и рисунком в тексте) // Записки Классического отделения императорского Русского Археологического общества. СПб., 1913. Т. 7. С. 20-51.
10 Там же. С. 21.
11 См.: Тураев Б.А. Русская наука о Древнем Востоке до 1917 года // Труды Комиссии по истории знаний АН СССР. Л., 1927. С. 1-19.
12 Дата указана ошибочно, покупка состоялась в 1830 г., в 1832 г. сфинксы были доставлены в Россию.
13 В графское достоинство был возведен только один из братьев Муравьевых — Михаил, носивший титул графа Виленского.
14 Тураев Б.А. Указ. соч. С. 9-10.
нию Египта15. В России появившиеся предметы «египтизирующего» стиля вошли в жизнь и быт столичного дворянства, стали частью городского пейзажа, архитектурных комплексов, декора. Новый импульс интереса к Египту был дан опубликованной в 1824 г. брошюрой Ж.-Ф. Шампольона с результатами его прочтения древнеегипетских надписей. Г.С. Батеньков откликается на нее статьей в «Сыне Отечества», А.Н. Оленин вступает с автором концепции в переписку16. В 1825 г. в Петербурге устраивается «Египетский музеум», начало коллекций которого было положено приобретением большого собрания Ф. де Кастильоне. Одновременно с этим построенный через Фонтанку новый мост был украшен фигурами сфинксов работы скульптора П.П. Соколова и назван Египетским. В 1827 г. Ж.-Ф. Шампольон, кстати, одновременно с И.-В. Гёте, избирается почетным членом Петербургской Академии наук, что происходит на три года раньше до избрания его во Французскую академию17. Однако в то время образцов подлинного египетского искусства в России было мало, так что А.Н. Муравьев не случайно заинтересовался в Александрии покупкой сфинксов, интересы культурной жизни русского общества к этому активно его подталкивали.
Потрясенный красотой памятника, ознакомившись с профессиональной оценкой Ж.-Ф. Шампольона, сделанной по инициативе французского правительства, А.Н. Муравьев вознамерился приобрести эти сфинксы для России. 20 февраля 1830 г. он написал по этому поводу донесение русскому посланнику в Константинополе графу А.И. Рибопьеру18, который в свою очередь сделал запрос в Петербург. Данная переписка содержит не только обстоятельства дела, но и важное биографическое свидетельство о полномочиях А.Н. Муравьева, предоставленных ему во время путешествия по Ближнему Востоку, а также является образцом деловой переписки того времени, приоткрывающей жизнь русской дипломатической миссии в Константинополе19.
Началась обычная канцелярская волокита, которая затянулась в связи с тем, что императора Николая Павловича в столице тогда не было, письма переправлялись сначала в Пруссию, но застали
15 См.: Наполеон. Избранные произведения. М., 1956.
16 См.: Мачинский А.В. Переписка Ж.-Ф. Шампольона с А.Н. Олениным // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. № 4. С. 72—90.
17 См.: Лапис И.А., Матье М.Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. М., 1969.
18 Выписка из копии донесения г-на (Андрея) Муравьева к г-ну действительному тайному советнику Рибопьеру из Александрии от 20 февр. 1830 г., сделанная президентом Императорской академии художеств А.Н. Олениным // РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720. Л. 5 об.
19 Записки графа Александра Ивановича Рибопьера // Русский архив. 1877. Кн. 2. С. 5-36.
его по возвращении в Россию. За это время по рекомендации Ж.-Ф. Шампольона договоренности о приобретении сфинксов за указанную сумму были достигнуты французским правительством, казалось, тема исчерпала себя, но во Франции случилась Июльская революция, и покупка не состоялась. Тогда-то и была совершена сделка по приобретению памятников русским правительством, заплатившим за них 64 тыс. руб. ассигнациями. Был зафрахтован корабль «Добрая Надежда», составлен протокол о сохранности груза, за доставку которого капитан запросил 28 тыс. руб. и подарок для себя20.
Во время погрузки подъемная машина не выдержала веса одного из сфинксов (24 т), он сорвался, правда, с небольшой высоты — 2 фута21 и был несколько поврежден «с правой стороны его чепчика»22. Русский генеральный консул в Египте Лависон распорядился расширить люк корабля, чтобы сфинксы могли быть погружены стоя. Сфинксы прибыли в Кронштадт в последних числах мая 1832 г. К этому времени уже было решено разместить их на набережной перед Академией художеств вместо предполагаемых скульптур всадников в греческом стиле. Окончательно история с водружением сфинксов закончится только в 1843 г.
Установленные на Университетской набережной две гигантские скульптуры (высотой 3 м 73 см, длиной 5 м 43 см, шириной 1 м 78 см) красного сиенского гранита самой экзотической наружности производили сильное впечатление на жителей и гостей столицы. «Точной соразмерностью отдельных частей сфинкса достигнуто необыкновенное изящество всей фигуры. Они тщательно отполированы (полировка сохранилась до сих пор) и украшены двойной короной фараона, что является принадлежностью немногих сохранившихся сфинксов. На основании сфинксов высечены обширные надписи. <...> Сфинксов, таких размеров, как наши, изображающих других фараонов, сохранилось немало. <...> Но сфинксов, изображающих Аменхотепа III, так искусно изваянных, с двойной короной, с таким обилием эпиграфического материала и так хорошо сохранившихся, пока не найдено, кроме наших. Это дает нам право говорить о них как об уникальных произведениях
23
древнеегипетского искусства»23.
В.В. Струве в своей работе подробно воспроизводит и разбирает надписи на обоих сфинксах, из которых становится ясно, что перед нами титулатура и имена фараона Аменофиса III (1419—1383
20 РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720. Л. 37.
21 Современный международный фут с 1958 г. составляет 0,3048 м.
22 Струве В.В. Указ. соч. С. 22.
23 Черезов Е.В. Надписи на ленинградских сфинксах // Вестн. древн. истории. 1949. № 1. С. 92.
до Р.Х.)24. В египетском искусстве «сфинкс не служил символом какой-то загадочной мудрости, как греческий. С последним он вообще имеет мало общего, кроме разве физического облика, т.е. комбинации тела человеческого и львиного, да и тут большая разница; греческий сфинкс был обыкновенно женского, египетский же почти всегда мужского пола. <...> По определению Климента Александрийского, египетский сфинкс служил символом силы и ума, причем сила обозначалась львиным туловищем, а ум лицом человека. Силу и ум было в особенности желательно видеть в государе, и поэтому почти все сфинксы, дошедшие до нас, являются изображениями царей или цариц»25. Символика силы делала привлекательными фигуры сфинксов, которые в качестве свидетельства величия государя или государства, их просвещенности приобретались европейскими правительствами. Расчет оказался верным: мало кто теперь может сказать об их деятельности без особой подготовки, а сфинксы стоят и зримо свидетельствуют о мощи государства26.
В русской культуре первой трети XIX в. — в период становления гуманитарных наук — очень многое зависело от знаний, интуиции и вкуса таких людей, как А.Н. Муравьев, которые достойно конкурировали с образованными западноевропейцами. Сфинкс, увиденный А.Н. Муравьевым, был привезен в Александрию на продажу до него, но никто из русских чиновников не осмелился составить конкуренцию Франции и самому Шампольону. И только 23-летний титулярный советник, «почетный консул», по словам А.И. Рибопьера, будучи в Египте проездом, быстро утверждается в целесообразности приобретения этих шедевров Древнего Египта для отечества и принимает решительные меры к его осуществлению.
Все эти переговоры, исследования, расчеты, выписки из газет, донесений, журналов начались благодаря инициативе А.Н. Муравьева, что красноречиво характеризует его личность, подчеркивает его самостоятельность, независимость, энергию. Взыскательный вкус, знания, свидетельствующие в данном случае о его знакомстве с египтологией того времени, смелость в организации международных проектов проявились у А.Н. Муравьева, как мы видим, довольно рано. В дальнейшем эти качества его характера сыграют немаловажную роль в деле сохранения и приобретения других
24 Аменхотеп III (Аменофис III), египетский фараон из XVIII династии, правил в 1402-1364 гг. до н. э. (по другой версии, в 1391-1353 гг. до н. э.). См.: Струве В.В. Указ. соч. С. 31.
25 Струве В.В. Указ. соч. С. 32.
26 См.: Козьмина-Бороздина Т. Развитие египтологии в России // Новый Восток: Всеросс. науч. ассоциация востоковедения при Народном Комиссариате по делам национальностей. 1923. № 3. С. 342-361.
культурных ценностей для русской нации. Между тем граф Ри-бопьер по-своему оценивает вклад каждого из участников этой исторической сделки: «Сфинксы, украшающие пристань перед Академией художеств, мои дети...»27.
О плодотворной встрече с древней цивилизацией и ее искусством в песках Египта А.Н. Муравьев в «Путешествии ко святым местам в 1830 г.» упоминал мимоходом, никогда этим не гордился. В своих мемуарах, написанных на закате жизни, об этом факте он попросту умалчивает, хотя именно в это время памятью возвращается к годам своей юности, издает ранние поэтические и драматические произведения, вспоминает окружавших его людей. Египтологом он себя не считал, христианские святыни были для него предпочтительнее. Защищая от застройки место крещения св. вел. кн. Владимира, он пишет: «Неприятно было бы видеть среди развалин Херсониса какой-либо обелиск языческого Египта на месте, ознаменованном событием христианским»28. Тем не менее привлеченный на Восток благочестивым чувством православного паломника А.Н. Муравьев, как и множество других идущих вслед за ним русских путешественников, писателей, ученых, внес свой вклад в историю этой древней земли.
Список литературы
Африка глазами наших соотечественников. М., 1974. Выписка из копии донесения г-на (Андрея) Муравьева к г-ну действительному тайному советнику Рибопьеру из Александрии от 20 февр. 1830 г., сделанная президентом Императорской академии художеств А.Н. Олениным // РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720. Гайденко П.П. В.С. Соловьев // Русская философия: Словарь / Под ред.
М.А. Маслина. М., 1995. Дело о покупке в Египте двух гранитных сфинксов, перевозке их, установке на набережной напротив Академии художеств и высечении надписи на пьедесталах к сфинксам // РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 720. Записки графа Александра Ивановича Рибопьера // Русский архив. 1877. Кн. 2.
Козьмина-Бороздина Т. Развитие египтологии в России // Новый Восток: Всеросс. науч. ассоциация востоковедения при Народном Комиссариате по делам национальностей. 1923. № 3. Лапис И.А., Матье М.Э. Древнеегипетская скульптура в собрании Государственного Эрмитажа. М., 1969. Лисовский В.Г. Академия художеств. СПб., 1997.
Мартенс Ф.Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке. СПб., 1873.
27 Записки графа Александра Ивановича Рибопьера. С. 34.
28 НИОР РГБ. Ф. 188. Карт. 2. Д. 12. Л. 5-5 об.
Мачинский А.В. Переписка Ж.-Ф. Шампольона с А.Н. Олениным // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. № 4.
Муравьев А.Н. Записка о судьбе древнего Херсониса // НИОР РГБ. Ф. 188. Карт. 2. Д. 12.
Муравьев А.Н. История святого града Иерусалима от времен апостольских и до наших. Ч. 1-2. СПб., 1844.
Муравьев А.Н. Письма с Востока в 1849-1850 гг. Т. 1-2. СПб., 1851.
Муравьев А.Н. Путешествие ко святым местам в 1830 г. СПб., 1832.
Муравьев А.Н. Римские письма. Т. 1-2. СПб., 1846.
Наполеон. Избранные произведения. М., 1956.
Оленин А.Н. Отчет президента Императорской Академии художеств с 1817 по 1834 год. СПб., 1834.
Орлова М.В. Отражение концептуальной картины мира в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.
Павловская А.В. Национальный характер в условиях глобализации: перспективы изучения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. № 1.
Павловский И.В. Россия. Тысяча лет внешней политики, или Особенности национальной дипломатии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 4.
Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002.
Струве В.В. Петербургские сфинксы (с таблицей и рисунком в тексте) // Записки Классического отделения императорского Русского Археологического общества. СПб., 1913.
Тураев Б.А. Русская наука о Древнем Востоке до 1917 года // Труды Комиссии по истории знаний АН СССР. Л., 1927.
Черезов Е.В. Надписи на ленинградских сфинксах // Вестн. древн. истории. 1949. № 1.
