CC BY
177
ИСТОРИЯ, АРХЕОЛОГИЯ, ЭТНОГРАФИЯ
М. Г. Иванова
ДРЕВНЕУДМУРТСКОЕ ГОРОДИЩЕ ИДНАКАР 1Х-Х111 вв.: НОВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
Исследования выполняются при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Проект № 08-06-00002а «Комплексные геофизические исследования поселений Прикамья: методика измерений и интерпретации».
Территория Прикамья отличается от других финно-угорских регионов средоточием крупных укрепленных поселений, многие из которых были хорошо известны археологам еще в конце XIX в. по отдельным уникальным находкам и собранным коллекциям, опубликованным А. А. Спицыным (М., 1893) и Н. Г. Первухиным (М., 1893). Перспективы получения обширных источников, возможность их увязки с фольклорно-этнографическими материалами обусловили пристальное внимание к ним исследователей в 1920-1930-е гг., когда были предприняты широкие раскопки чепецких и верхнекамских городищ и выполнены первые развернутые историко-культурные реконструкции [21, 22, 24].
В последующем после весьма длительного перерыва в 1970-1980-е гг. развернулись планомерные исследования на ряде чепецких, вятских, верхнекамских, городищ. Более широкими площадями исследованы Иднакар, Кыласовское Анюш-кар, Рождественское, Важнангерское/Малосундырское городища, предоставившие огромные фонды источников для разработки совершенно новых направлений.
Одним из убедительных примеров последовательного и целенаправленного исследования, органичного сочетания гуманитарных и естественнонаучных методов в рамках историко-археологического исследования является древнеудмуртское городище Иднакар, материалы которого позволили с наибольшей полнотой раскрыть систему жизнеобеспечения и характер социально-экономических отношений не только населения бассейна Чепцы, но и Волго-Камья, Урала, всего финно-угорского Средневековья. В настоящей статье предлагается краткий обзор основных, наиболее значимых результатов исследований этого уникального памятника.
Городище Иднакар занимает обширный мыс высокой коренной береговой террасы, образованный долинами р. Чепцы и ее правого притока р. Пызеп, в настоящее время эта территория включена в пределы административных границ г. Гла-
зова Удмуртской Республики. С востока, с напольной стороны, визуально фиксируются два мощных вала (внешний ограничивает площадку, средний делит ее на две примерно равные части), при раскопках выявлен еще один, не просматриваемый ныне внутренний вал. Таким образом, городище состоит из трех структурных частей - внутренней, средней и внешней, и общая площадь достигает 40 тыс. кв. м. При возведении городища были максимально учтены топографические особенности высокого (до 50 м) мыса с крутыми обрывистыми склонами, которые обеспечивали неприступность и позволяли контролировать окружающую территорию, в последующем расширяя его площадку. Прекрасно обозреваемый со стороны Чепцы и г. Глазова, этот памятник и сегодня являет собой эталон средневековой крепости лесной зоны. В округе в пределах 5-километровой экономической зоны расположены синхронные городищу 3 селища, 4 могильника, ряд отдельных местонахождений и клад серебряных слитков [7]. Этот фактор открывает перспективы системных историко-культурных реконструкций в рамках микрорегиона.
Первые обстоятельные описания городища как археологического памятника содержатся в работах А. А. Спицына [23: 104] и Н. Г. Первухина [17: 66-70]. Значительные раскопки методом взаимно-перпендикулярных траншей в 1927-1928 гг. провел С. Г. Матвеев (результаты исследований не опубликованы). С 1974 г. памятник исследует археологическая экспедиция Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН под руководством М. Г. Ивановой. В первое десятилетие раскопки проводились в охранных целях, к концу 1980-х гг. с накоплением материалов, имеющих исключительно важное значение в историко-культурных и социально-экономических реконструкциях эпохи средневековья, исследования были расширены и продолжаются до настоящего времени. В итоге сегодня Идна-кар - один из немногих памятников финно-угорского средневековья, наиболее полно охваченных раскопками, здесь изучено более 9 тыс. кв. м площади. Кроме того, значительная часть изучена геофизическими методами (более 8000 кв. м).
В реконструкции системы жизнеобеспечения определяющее значение имели специальные археоботанические и археозоологические исследования новых массовых материалов, обнаруженных при раскопках памятника. Уже в конце 1970-х гг. были сформированы обширные коллекции зерновых находок, которые на протяжении многих лет исследует В. В. Туганаев. Результаты их анализов дали основание утверждать, что Иднакар является важнейшим памятником, содержащим ценнейшие источники по аграрной истории Вятско-Камского региона [27: 56-64]. Богатый набор культурных и сорных растений, обнаруженный на памятнике, позволил моделировать агроэкосистему средневекового земледелия как подсечно-огневую, возможно, с элементами перелога [25: 219]. Под руководством В. В. Туга-наева изучен и современный растительный покров района городища на площади 8 кв. км, характеризующийся не только обилием видов произрастающих растений (528), относящихся к 272 родам и 84 семействам, но и наличием редкой уникальной флоры, нуждающейся в охране [26: 171].
Почвенно-геохимические исследования также провел А. В. Туганаев. Для оценки природных условий им были проанализированы почвенные образцы, взятые из гумусового горизонта среднего оборонительного вала. Анализы показали, что в период функционирования городища (1Х-ХШ вв.) климат был более теплым и обеспечивал благоприятные условия для развития не только дерново-подзолистых, но и темно-серых, серых лесных и, возможно, черноземовидных почв [25: 210].
Кроме палеоклиматических реконструкций, результаты почвенно-геохими-ческих исследований используются при работе с культурными напластованиями. На основании данных лабораторного анализа возникла возможность описывать выявленные почвенные слои не только по структуре и цветности, но и по химическому составу. Эта информация используется для последующего определения природы образования слоев и их интерпретации.
Начало археозоологическим исследованиям было положено в 1980 г. А. Г. Петренко (Институт истории АН РТ, Казань), изучившей значительную часть остеологической коллекции (раскопки 1974-1978 гг.), которые продолжила О. Г. Богаткина (Национальный музей РТ, Казань, раскопки 1989-1991, 19992002 гг.). Кости птиц изучали Н. И. Бурчак-Абрамович (раскопки 1974-1978 гг.) и В. Н. Калякин (раскопки 1999-2000 гг.). По мнению А. Г. Петренко, огромные по численности костных остатков коллекции городища свидетельствуют о значительной жизненной активности его населения [18, 19: 68]. В результате исследований получены сведения о составе стада и охотничье-промысловых животных, об их соотношении, а также данные о возрастном составе забитых домашних животных и их морфометрические характеристики. Распределение костных остатков домашних и промысловых животных по хронологическим периодам позволило раскрыть динамику развития животноводства и охоты на протяжении четырех столетий. В частности, выявлено интенсивное возрастание поголовья домашних животных к XII в. и резкое увеличение отлова бобров с конца XI до XIII в. [2: 148; 3: 165].
Результаты археометаллографических исследований В. И. Завьяловым значительной серии предметов с городища Иднакар в совокупности с материалами раннесредневековых памятников Прикамья позволили воссоздать общую линию развития средневекового кузнечества [6]. Выявлено, что железообработка достигла в первой половине II тысячелетия н. э. высокого уровня, наблюдался значительный рост общего числа поковок и количества категорий железных предметов. Ид-накар являлся одним из крупнейших центров металлообработки, прослежено начало процесса специализации кузнечного ремесла. Кузнечная техника была составной частью восточноевропейского металлообрабатывающего производства в его северорусском варианте, для которого было характерно сочетание в орудии посредством кузнечной сварки твердого стального лезвия и вязкой железной основы. По качеству исполнения отдельных операций и применению технологических схем продукция древнеудмуртских кузнецов ненамного уступала изделиям мастеров Древней Руси. Прослеживается определенная стандартизация ассортимента, сочетание технологии изготовления с определенным типом изделия (ножи, наструги -трехслойный пакет; топоры - вварка; косы, серпы - наварка). Но одновременно проявляются черты стагнации, свойственные финскому ремесленному производству в целом. В кузнечестве они проявились в длительном сохранении технологического стереотипа - преобладании технологии трехслойного пакета до конца эпохи средневековья. По убеждению В. И. Завьялова, длительные контакты с волжскими болгарами и русскими затронули кузнечное ремесло в незначительной степени.
Культурный слой Иднакара насыщен разнообразными предметами, свидетельствующими о развитии обработки цветных металлов. Многочисленные обломки тиглей, льячки, литейные формы, бронзовые пластины и их обрезки, куски бронзовой проволоки и волочила, отливки бус в литейных глиняных формах, специ-
альные заготовки бронзы, матрицы, а также сами изделия, клады бронзовых и серебряных украшений не оставляют сомнений в том, что местные мастера в достаточном совершенстве владели разнообразными приемами обработки цветных металлов со многими технологическими операциями (литье, тиснение, штамповка, гравировка, волочение проволоки, холодная ковка) и в значительном объеме изготовляли продукцию, не только обеспечивающую потребности не только городища и его округи, но и предназначенную на экспорт.
Выполненный К. А. Руденко сравнительный анализ серебряных украшений, оформленных в сканно-зерневой технике с позолотой на обширной территории Волго-Камья и Западной Сибири, показал, что высокопрофессиональное ювелирное дело не было замкнуто в рамках только городских мастерских Булгарии, а имело широкую географию, включая периферийные ювелирные центры в Удмуртском и Пермском Прикамье [20: 155-156].
Изделия из кости и рога имели исключительно важное значение в культуре средневековых удмуртов. В материалах городищ они составляют значительную долю общего числа находок и в известной степени определяют этническую специфику культуры. В зооморфной резной кости средневековых удмуртов прослеживаются наиболее архаичные традиции финноязычного мира, что предопределялось, по-видимому, как живучестью религиозно-мифологического сознания, так и особенностями самого материала и технологическими возможностями его обработки. Чепца в эту эпоху выступает своеобразным центром наибольшего распространения костяной скульптуры, и широчайший ассортимент изделий является веским свидетельством наличия высокоразвитого косторезного ремесла.
В последние годы раскопки были ориентированы в первую очередь на решение методических и технологических проблем. При этом основными направлениями являлись: выбор и апробация методики полевых исследований, формата документирования и технологических приемов компьютерной обработки полевых материалов. Именно поэтому в изучении памятника особое внимание уделялось детальному анализу содержания культурных напластований, характеру изменения их структуры и мощности. Выделение отдельных слоев и их устойчивых сочетаний, относящихся к конкретным объектам, дало возможность определить последовательность изменения параметров отдельных объектов, выявить комплексы сооружений, выделить стратиграфические периоды функционирования, закономерности возникновения и локализации участков производственной и хозяйственной деятельности [10, 11].
В рамках методического направления к основным результатам можно отнести разработанный формат полевой документации и создание баз данных находок и слоев. База данных находок в настоящее время содержит более 50 тыс. единиц. Многообразие выделенных слоев (до 30) на основе цветности и структуры потребовало создания отдельной базы [11, приложение 1; вкл.: рис. 1-4]. Важным технологическим моментом является документирование результатов археологических раскопок на основе компьютерного картографирования (ГИС Мар1пйэ), позволяющее создавать цифровые карты планиграфических и стратиграфических разрезов слоя. На основе составленных цифровых карт производилось выделение объектов планировки и их интерпретация.
Развитием этого направления является построение пространственной модели культурных напластований памятника, которая включает все слои, зафиксированные в процессе раскопок, с максимально точным отражением их формы, гео-
метрических параметров и взаимного расположения. Созданная компьютерная модель является трехмерным образом культурного слоя памятника. Очевидно, что исходными данными для виртуальной реконструкции являются цифровые карты разрезов. Для реализации пространственной модели слоя разработано специализированное программное обеспечение [4].
Существенный блок методических разработок связан с применением геофизических методов. Основная проблема, которая решалась с использованием ар-хеогеофизики, состояла в реконструкции планировки той части площадки Идна-кара, на которой не предполагались раскопки. В дальнейшем, в результате совмещения геофизической «карты» и археологических планов, появилась возможность восстановить планировку внутренней и средней частей городища [9]. При проведении комплексных измерений был использован автоматизированный многоэлектродный электроразведочный комплекс «Иднакар», разработанный в Физико-техническом институте УрО РАН [5].
В целом мультидисциплинарный подход при изучении городища Иднакар (археология, геофизика, геоморфология и почвоведение, биология, археозоология, компьютерные технологии и пр.) и детальный анализ содержания культурных напластований позволили определить последовательность изменения параметров отдельных объектов, выявить комплексы сооружений и выделить стратиграфические периоды функционирования.
Комплексный анализ археологических материалов со всех структурных частей городища подтвердил, что освоение площадки началось с мысовой части в конце IX в. Первоначальная территория поселения, ограниченная внутренней линией обороны, составляла 10 тыс. кв. м. Здесь на площади 4126 кв. м изучены остатки 45 сооружений. По характеру слоя мощностью до 120 см (в ямах до 200 и более) выделено два основных строительных периода, хотя на отдельных участках стратиграфическое залегание прослоек позволяет определить три и четыре этапа. Безусловно, за период функционирования сооружения неоднократно перестраивались. Новая постройка возводилась примерно в прежних границах. Лишь в некоторых случаях постройки позднего периода несколько смещены или основаны на новом месте. Имеются также случаи, когда на месте сооружений раннего периода поздние уже не фиксируются. Но в целом общая закономерность их размещения сохранялась.
Следует отметить, что с самого начала территория городища, ограниченная внутренним валом, была распланирована населением с максимальным учетом природно-климатических ресурсов. Жилая застройка занимала центральную часть склона площадки, наиболее оптимальную по показаниям ветрового режима. Жилища располагались рядами, вытянутыми вдоль городища от мысовой части к валу. Хозяйственные объекты для хранения припасов и производственные сооружения размещались на северной и южной частях. Более поздние объекты вписывались в уже существующую систему планировки. Застройка поселения с самого начала была очень плотной, поэтому развитие его было возможно только за счет расширения территории.
Вскрытая площадь на средней части составляет 1853 кв. м, культурный слой аналогичен внутренней части, но количество уровней, связанных с кардинальными перестройками или перепланировками, различается: на средней части их фиксируется четыре, а в стратиграфических срезах внутренней - не более трех.
Наглядным примером перестроек и перепланировок является изученный в 1999-2002 гг. комплекс сооружений, где выделены 4 самые ранние ямы, которые были заброшены, их заполнение постепенно перекрыл почвенный слой. Кроме того, обнаружены еще 2 одиночных очага. В X в. начинается интенсивное производственное использование этого участка, когда сооружаются постройка 2, связанная с железоделательным производством, и 4 новые ямы. Комплекс перестал функционировать к X в., что было, по-видимому, связано с увеличением населения, расширением жилой части городища и перенесением хозяйственных и производственных комплексов на вновь формирующуюся окраину. В дальнейшем, вплоть до конца функционирования поселения во второй половина XIII в., жилые помещения перестраивались по большей части в рамках сложившейся структуры.
Таким образом, стратиграфический и планиметрический анализы распределения слоев и находок (преимущественно массовых категорий) позволили на этой части площадки выделить четыре этапа функционирования средней части, проследить изменения планировочной структуры на каждом хронологическом этапе [10].
Культурные напластования внешней части значительно меньше в сравнении с внутренней и средней. Постройки расположены ближе к центру площадки и состояли из площадки сухой глины, в той или иной степени окрашенной включениями гумуса и золы; к ним примыкали хозяйственные ямы, прослежены также углисто-зольные прокаленные участки - остатки очагов. Не исключена возможность использования части из них в качестве жилых помещений, хотя больше вероятности, что жилая застройка на этой части не успела сформироваться, она осталась застроенной постройками, ямами хозяйственного и производственного характера. Анализ состава коллекции позволяет утверждать, что территория между средним и внешним валами начала застраиваться не ранее XI в., возможно, даже в середине, и функционировала весь XII и отчасти XIII в. В XIII в. интенсивность жизнедеятельности на городище угасла; возможно, жилые сооружения были вынесены за пределы границ поселения, зафиксированные в письменных источниках XVII в. [15: 186, 332, 334].
Анализ огромных фондов источников убеждает, что развитие Иднакара в течение четырех столетий с многократным расширением территории, усилением фортификационных возможностей, безусловно, свидетельствует об интенсивном развитии производительных сил, демографическом росте населения и укреплении внутреннего потенциала общества. Углубленное изучение ряда категорий источников методами естественных наук убедительно показывает преемственность традиций в основных направлениях хозяйственной деятельности, по крайней мере, с эпохи раннего железного века, наличие мощных внутренних ресурсов для поступательного развития железообработки, обработки цветных металлов со многими технологическими операциями и высокоразвитого косторезного ремесла.
Но оно было обусловлено преимущественно потребностями внутреннего развития общества, и экспорт, в сравнении с импортом, в целом менее выразителен. Относительная удаленность от международных торговых путей, с одной стороны, не способствовала активному включению в торгово-экономическую систему Восточной Европы, но с другой - позволила в тот период сохранить относительную стабильность и этническое своеобразие вплоть до середины XIII в. Закономерным следствием внутреннего развития удмуртского общества в этот период являлось то, что в материалах Иднакара археологические признаки-критерии, определяемые для древнерусских городов [13: 152-54], проявляются в ослабленной форме.
Выявляются особенности и в соотношении функций структурных единиц поселения. На внутренней части, соответствовавшей детинцу древнерусских городов, наблюдается средоточие ремесла (кузнечного, ювелирного, косторезного). С застройкой в конце ХГ-ХШ вв. территории между средним и внешним валами, по всей вероятности, доля ремесленного производства на внутренней и средней частях сократилась, о чем могут свидетельствовать как значительное уменьшение доли орудий кузнецов-ювелиров в верхних горизонтах, а также преимущественно производственный и хозяйственный характер сооружений внешней части.
Во второй половине ХШ в. в связи с монголо-татарским нашествием и вызванным им перемещениями населения окружающих территорий жизнь на Идна-каре угасла, внутренние процессы развития были прерваны, процессы формирования городских черт, как и у других финно-угров, завершения не получили.
В реконструкции динамики развития городища, наряду с материалами структурных частей, определяющее значение имеют источники по оборонительным сооружениям, поскольку именно они разграничивают площадку поселения. Удовлетворительная сохранность двух линий укреплений, материалы раскопок не просматривающегося ныне еще одного внутреннего вала и топографические особенности памятника предоставляют реальные возможности для комплексных исследований с применением разработанных новых методов фиксации, геофизических измерений и компьютерных технологий. Поэтому с введением в исследования новых методов, обеспечивающих корректный ввод археологических материалов в компьютер, встала задача получения новой цифровой и графической информации по оборонительным сооружениям. Для ее решения были возобновлены раскопки всех линий с предварительными геофизическими измерениями.
Следует отметить, что системе обороны и в предыдущие годы уделялось значительное внимание: раскопками достаточно широкой площадью изучены все линии укреплений, эскарпа, в результате чего получены важные сведения о последовательности их формирования, некоторых конструктивных особенностях, форме и структуре, в общих чертах определена хронология их развития [8: 26-27].
В 2000 г. для получения информации для последующей цифровой обработки данных возобновлены раскопки средней линии оборонительных сооружений. При вскрытии слоев вала и рва использован метод горизонтальных срезов, фиксация находок и слоев осуществлялась в трехмерной системе координат. Следует отметить, что для выполнения компьютерных реконструкций особенно важны точные привязки объектов, в связи с этим была проведена новая детальная топографическая съемка поверхности памятника. В 2004-2006 гг. проводились раскопки внешней линии оборонительных укреплений с охватом прилегающей территории, в 2007-2008 гг. - внутренней.
Первые результаты изучения оборонительных сооружений Иднакара новыми методами нашли частичное отражение в кратких публикациях, используются для создания цифровых карт и поверхностей памятника, визуализации приемов возведения в музейной экспозиции. Реконструкция всей системы обороны городища запланирована на ближайшие годы в рамках отдельного проекта с участием сотрудников Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН, Физико-технического института под руководством И. В. Журбина, Историко-культурного музея-заповедника «Иднакар». В результате выполнения проекта будут разработаны универсальная методика геофизических исследований, ориентированная на восстановление планировки и детальное изучение структуры оборонительных
сооружений, а также специализированные компьютерные технологии, позволяющие создавать трехмерные модели археологических объектов по геофизическим данным. На основе применения комплексной методики междисциплинарных исследований будут реконструированы пространственные характеристики всех линий защитных сооружений городища Иднакар. Анализ структуры и состава земляных укреплений позволит уточнить технологию их строительства и этапы возведения.
В целом использование новых методов на этапах выборки культурного слоя и фиксации материалов, их документирования, хранения и обработки, а также разработка механизмов определения функциональной специализации отдельных участков расширили возможности не только детального изучения, интерпретации объектов и реконструкции городища Иднакар на всех этапах развития с проработкой хронологических рамок структурных частей и периодов, но и обоснованного представления о динамике его развития на широком фоне градообразовательных процессов лесной зоны Восточной Европы. Проведенные исследования усиливают аргументацию в обосновании значения Иднакара как военно-оборонительного, аграрно-ремесленного и торгового, культурного, общественно-административного центра консолидирующейся этносоциальной общности [8].
Сравнительный анализ наиболее крупных городищ Прикамья (Иднакар, Анюшкар и Елабужского) выявляет их исключительную близость по форме площадок и топографии размещению открытых поселений и погребальных памятников в округе. Кроме того, на Иднакаре, Анюшкаре и отчасти Рождественском городище идентичен характер культурного слоя, сооружений и вещевого комплекса. Анюшкар уступает Иднакару в площади, высоте мыса и мощности оборонительных сооружений, но по динамике развития с расширением площади за пределы внутреннего вала, утратившего свое значение, и наличию слоя за вторым валом они аналогичны (Ленц, 2000). Рождественский комплекс Х-Х111 вв. на Верхней Каме, ассоциируемый с древней Афкулой, по структуре отличается от вышеназванных мысовых городищ Прикамья прямоугольной планировкой укрепленных частей, но его материалы во многом близки иднакарским и, безусловно, отражают динамику развития прикамских поселений в русле градообразовательных процессов [1, 12].
Елабужское городище, содержащее слои ананьинского, пьяноборско-имень-ковского времени и эпохи средневековья, традиционно включается в число бул-гарских городов. Но исследования последних лет выявили в слое выразительные коллекции керамики с раковинной примесью прикамско-приуральской этнокультурной группы; вблизи вала обнаружено женское захоронение, в южной части третьего мыса - могильник (Елабужский IV некрополь). Их материалы имеют самые близкие аналогии в древнеудмуртских памятниках бассейна Чепцы, по которым, собственно, и определена начальная дата освоения памятника в средневековье (Х в.). Исследователи полагают, что начало средневековому поселению дало смешанное тюрко-финское население; с освоением Предкамья волжскими болгарами поселение стало укрепленной крепостью, контролировавшей Камский торговый путь [16]. В связи с этим следует заметить, что культурный слой памятника разрушен, сохранность сооружений неудовлетворительна, хронологические определения этапов развития поселения, возведения оборонительных укреплений предположительны, степень присутствия тюркского населения в начальный период освоения площадки в эпоху средневековья неубедительна. Имеющиеся источ-
ники позволяют рассматривать формирование Елабужского городища в ранние периоды его функционирования в общем русле развития финно-угорских укрепленных поселений, позднее - булгарских городов.
Материалы наиболее значительных городищ убеждают в том, что на рубеже 1-11 тысячелетий н. э. Прикамье развивалось в общем русле процессов градообра-зования. Но исторические судьбы укрепленных поселений оказались разными. В Елабуге, оказавшейся в составе Булгарского государства, преобладающим стало булгарское население, город получил дальнейшее развитие. На верхнекамских городищах, расположенных в непосредственной близости от Камского торгового пути, в большей степени выражен булгарский компонент (особенно в доле керамики); на Чепце, несмотря на динамичные удмуртско-булгарские и отчасти удмуртско-русские взаимодействия, развиваются традиции, восходящие к местным финно-пермским истокам без заметных иноэтничных включений. Здесь не обнаружены опорные пункты булгарского или русского населения, комплексы в погребальных памятниках, хотя, по всей вероятности, места регулярных контактов имелись. В ХШ-Х^ вв. жизнь на верхнекамских и чепецких городищах угасает.
Таким образом, на современном уровне исследований представляется бесспорным, что возникновение и интенсивное развитие городищ Прикамья связано с социально-экономическими процессами, происходившими в Поволжье и При-уралье в конце I - начале II тысячелетия н. э. в условиях формирования в достаточно близком соседстве раннефеодального государства волжских булгар, с его ярко выраженными интересами в расширении сферы своего влияния, и усиления активного интереса Древней Руси к территории Прикамья. Дальнейшие комплексные исследования различных категорий источников крупнейших памятников в сравнительном плане позволят в перспективе представить развернутое содержание этнических, демографических и социальных процессов, происходивших в Прикамье в конце I - начале II тысячелетий н.э.
Литература
1. Белавин, А. М., Крыласова, Н. Б. Древняя Афкула: археологический комплекс у с. Рождественск. - Пермь, 2008.
2. Богаткина, О. Г. Археозоологические исследования материалов городища Иднакар ¡Х-ХШ вв. // Материалы исследований городища Иднакар ¡Х-ХШ вв. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. С. 141-158.
3. Богаткина, О. Г. Краниометрические особенности средневековых бобров Прикамья (по материалам городища Иднакар) // Материалы исследования городища Иднакар ГХ-ХШ вв. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. С. 159-166.
4. Журбин, И. В., Груздев, Д. В. Компьютерный анализ распределения вещевого материала в культурном слое // Археология и компьютерные технологии: представление и анализ археологических материалов. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2005. С. 80-89.
5. Журбин, И. В., Зверев, В. П. Многоэлектродный автоматизированный электроразведочный комплекс // Научное приборостроение. 1998. Том 8. № 1-2. С. 46-50.
6. Завьялов, В. И. Кузнечное ремесло северных удмуртов в конце I - начале II тысячелетия н. э. // Новые исследования по древней истории Удмуртии. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1988. С. 119-142.
7. Иванов, А. Г. Средневековые памятники окрестностей Иднакара // Материалы исследований городища Иднакар IX-XIII вв. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. С.106-130.
8. Иванова, М. Г. Иднакар: Древнеудмуртское городище IX-XIII вв. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998.
9. Иванова, М. Г., Журбин, И. В. Опыт междисциплинарных исследований древнеудмуртского городища Иднакар IX-XIII вв. // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2006. №2 (26). С. 68-79.
10. Иванова, М. Г., Степанова, Г. А. Вещевой материал городища Иднакар в контексте исследованного пространства (по материалам раскопок 1999 г.) // Удмуртской археологической экспедиции - 50 лет: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию Удмуртской археологической экспедиции и 80-летию со дня рождения В. Ф. Генинга. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. С.238-263.
11. Иванова, М. Г., Степанова, Г. А. Использование компьютерных технологий в обработке культурного слоя городища Иднакар // Археология и компьютерные технологии: представление и анализ археологических материалов. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2005. С. 29-44.
12. Крыласова, Н. Б., Белавин, А. М. История изучения Рождественского археологического комплекса (Афкуль) // Российская археология: Достижения ХХ и перспективы ХХ! в.: Материалы научной конференции. - Ижевск, 2000. С. 325328.
13. Куза, А. В. Малые города Древней Руси. М.: Наука, 1989.
14. Ленц, Г. Т. Исследования Кыласовского комплекса археологических памятников // Российская археология: Достижения ХХ и перспективы ХХI в.: Материалы научной конференции. Ижевск, 2000. С. 328-332.
15. Луппов, П. Н. Удмурты в XV-XVII вв. Сб. документов. Ижевск, 1958.
16. Нигамаев, А. З. Болгарские города Предкамья: Алабуга, Кирмень, Чаллы. Казань, 2005. 228 с.
17. Первухин, Н. Г. Опыт археологического исследования Глазовского уезда Вятской губернии // Материалы по археологии восточных губерний России. -Т. II. М., 1896. 261 с.
18. Петренко, А. Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Предуралья. - М.: Наука, 1984. 176 с.
19. Петренко, А. Г. Результаты исследований остеологических материалов из раскопок средневековых памятников Приуралья // Исследования по средневековой археологии лесной полосы Восточной Европы. - Ижевск: УИИЯЛ УрО АН СССР, 1991. С.64-74.
20. Руденко, К. А. Булгарские ювелирные изделия XI-XIV вв. в Зауралье и Прикамье: сравнительная характеристика, вопросы атрибуции и датировки // II Северный археологический конгресс. Тезисы докладов. Екатеринбург - Ханты-Мансийск. Издательство «Чароид». 2006. С. 155-156.
21. Смирнов, А. П. Очерки древней и средневековой истории народов Поволжья и Прикамья // МИА. - 1952. № 28. 276 с.
22. Смирнов, А. П. Социально-экономический строй восточных финнов IX-XIII вв. н. э. // Труды Института археологии и искусствознания. Секция теории и методологии. - М. 1928. Т. 2. С. 69 - 89.
23. Спицын, А. А. Приуральский край. Археологические розыскания о древнейших обитателях Вятской губернии // Материалы по археологии восточных губерний России. - Т. I. - М., 1893. 192 с.
24. Талицкий, М. В. Верхнее Прикамье в X-XIV вв. // МИА. - 1951. № 22. С. 33-96.
25. Туганаев, В. В., Туганаев, А. В. Иднакар как ключ к познанию истории аг-роэкосистем // Удмуртской археологической экспедиции - 50 лет: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию Удмуртской археологической экспедиции и 80-летию со дня рождения В. Ф. Генинга. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН. С. 209-220.
26. Туганаев, В. В., Баранова, О. Г., Ильминских, Н. Г. Очерк растительного покрова района городища Иднакар // Материалы исследований городища Иднакар ГС-МП вв. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1995. С. 167-187.
27. Туганаев, А. В., Туганаев, В. В. Состав, структура и эволюция агроэкоси-стем европейской России (лесная и лесостепная зоны) в средневековье (VI-XVI вв. н. э.). - Ижевск: Изд. дом «Удмуртский университет», 2007. 198 с.
Ivanova M. G. The Ancient Udmurtian settlement Idnakar (IX - XIII centuries): new results and the research perspectives
The article summarizes the results of the research of the Ancient Udmurtian settlement Idnakar (IX-XIII centuries); the research was held with the application of the broad spectrum of scientific methods (paleobotany, archaezoology, archaeological metallography, geophysics, computer-aided mapping technology, etc.), which enabled the researchers to recreate the life support system and the economical activity of the medieval settlement in an exhaustive way; its planning was reconstructed, and the specific character of its development was revealed against the broad background of the settlement-forming processes of the Eastern Europe forest zone.
