CC BY
9
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2020. № 2
К.Р. Ибрагимова
ДРЕВНЕАНГЛИЙСКИЕ МАСКИ ЭЗРЫ ПАУНДА
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
Статья посвящена древнеанглийской теме в ранних поэтических работах Эзры Паунда. Дается краткий обзор, посвященный изучению Паундом древнеанглийского языка в годы обучения в колледже, освещаются интересы поэта в области английских древностей. Сформированный Паундом образ вечного странника, связанный с его биографией, во многом коррелирует с древнеанглийской элегической топикой и претворяется в творчестве поэта в ряд образов-масок, характерных для паундовской ранней лирики: см., например, "At the Heart O'Me" (ок. 1905, опубл. 1909), "The Seafarer" (1911), перевод древнеанглийской героической элегии (Ssfaran, X в.). Оба стихотворения объединены общими мотивами - одиночества, тревоги, морского странствия, - однако по сравнению с не вполне конкретной образностью «В сердце моем» текст «Морестранника» насыщен куда более точными яркими образами. «Древнеанглийскость» здесь проявляется и в технических особенностях, имитирующих древнеанглийский стих: метрике, аллитерации, вариации. Помимо этого, в «древнеанглийских» стихотворениях Паунда возникает и нехарактерная для древнеанглийской поэзии тема метаморфозы, которая чрезвычайно важна для паундовской поэтики в целом и актуализируется особым образом. Таким образом, древнеанглийская тема в ранней лирике Паунда оказывается не только важным аспектом его отношений с традиционной культурой, которую он вписывает в контекст своей поэзии, но и возможностью для разработки ключевых черт его личной поэтики.
Ключевые слова: Эзра Паунд; «В сердце моем»; «Морестранник»; древнеанглийская поэзия; маска; метаморфоза.
Существует устойчивое мнение, что древнеанглийская тема, возникающая в раннем творчестве Эзры Паунда (1885-1972), не играла основополагающей роли в его поэтическом развитии, будучи лишь причудливой инкрустацией в ткани его поэтики [Davie, 1964: 23; Brooke-Rose, 1971: 86]. Условно «средневековый» и «архаический» пласт у Паунда традиционно связывается с исканиями поэта на поле романской культуры, что имеет свои резоны: в самом деле, в количественном отношении сумма обращений к древнеанглийскому материалу у Паунда значительно уступает объему текстов,
Ибрагимова Карина Рашитовна - аспирант кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
отсылающих к провансальской, итальянской, испанской, а также китайской и японской культурам. Что же касается английских древностей, паундовские программные тексты включают лишь перевод древнеанглийской поэмы «Морестранник» ("Safaran", X в.; вариант Паунда - "The Seafarer", 1911). Впрочем, древнеанглийская тема у Паунда этим стихотворением не ограничивается и встраивается в общий контекст его поэтики.
Большая часть обращений к подобного рода образности зафиксирована в ранней лирике Паунда, к которой относятся уже упомянутый выше "The Seafarer", "At the Heart O'Me", нап. ок. 1905, опубл. 1909) и несколько неопубликованных стихотворений, написанных в годы обучения в колледже и раньше. Так, самое раннее из известных нам стихотворений на эту тему (начинающееся со строки "The Gods of the North are fallen"1) датировано 1902 г.; впрочем, представленный в нем образный ряд, ограничивающийся общими местами, выдает лишь поверхностное знакомство молодого поэта с миром северной архаики.
Первая же серьезная встреча Паунда с древнеанглийским языком произошла в 1904 г. во время учебы в колледже Гамильтон [Jones, 2006: 17]. На протяжении трех семестров Паунд изучал английские древности, восторженно отзываясь о процессе обучения в письмах к родителям осенью 1904 г.: отмечая, что «древнеанглийский язык очень увлекателен» [Pound, 2010: 23], он перечисляет ключевые древнеанглийские тексты, которые переводит к занятиям: среди них фрагменты из «Беовульфа» (Beowulf, ок. VII-VIII в.), «Путешествие Охтхере» (Öhthere reise, IX в.), творчество Кюневульфа (Cynewulf, IX в.), их же он готов рекомендовать для чтения матери, если она выразит желание ознакомиться с ними в переводе на современный английский язык [Pound, 2010: 25].
Неудивительно, что энтузиазм Паунда по отношению к изучаемому им предмету был вознагражден: к 1905 г. Паунд становится «гордостью Биба» - так студенты называли своего преподавателя древнеанглийского языка Джозефа Д. Ибботсона (Joseph Darling Ib-botson, 1869-1952) [Norman, 1969: 11]. С последним Паунд сохранил дружеские отношения и даже обсуждал с ним в то время еще находившуюся в зародыше идею "The Cantos", сравнивая свою будущую поэму с «эпосом англосаксонских времен» [Froula, 1984: 12].
Древнеанглийская тема в творчестве Паунда способствует разработке одного из ключевых принципов его ранней лирики - использования целой цепи образов-масок, неких «драматических голосов
1 "The Gods of the North are fallen,
Thor's laid his hammer down
Men fear not the wrath of Odin
Nor the dark Valkyries frown" [Robinson, 1993: 244].
поэта» [Tytell, 1984: 40], с помощью которых, перевоплощаясь, тот осваивал реальность, касаясь ее разными гранями своего существа. Паундовские образы-маски играли как роль приема, позволявшего оживить интересных Паунду людей иных эпох, так и предоставляли поэту возможность выразить свои личные «эпические устремления и страхи» [Witemeyer, 1969: 60], скрывшись за принимаемой им маской. Характерные для древнеанглийской поэзии образы одиночества, изгнанничества, морских странствий влекли Паунда (оказываясь, по выражению Борнстайна, «средством выражения эмоций юного изгнанника - его беспокойности, гордости, веры в свою звезду» [Bornstein, 1977: 78]), который провел если не в изгнании, то в некоем одиссеевском странствии почти всю жизнь. Поэтому образы древнеанглийских мореплавателей (долгое плавание по морю - тема, которая впоследствии окажется одной из ключевых в творчестве Паунда2) как нельзя лучше подходили поэту; как иронически отмечает Х. Карпентер, «несомненно, образ бездомного Морестранни-ка - «маска», казавшаяся Эзре очень привлекательной, но так как он неизменно страдал от морской болезни, требовались усилия, чтобы это вообразить...» [Carpenter, 1988: 156].
Итак, ярким примером паундовской маски в ее древнеанглийском варианте становится стихотворение «В сердце моем», создавая которое, Паунд, по всей видимости, вдохновлялся древнеанглийской элегией «Послание мужа» (The Husband's Message, ок. VIII в.) [Jones, 2006: 24]. Как древнеанглийская элегия, так и стихотворение Паунда рассказывают историю мореплавателя, которого тревожат не ратные подвиги, но мысли о его возлюбленной, с которой он разлучен. Ни дары, ни восхваления не радуют его сердца: он боится, что его возлюбленная в его отсутствие услышит зов неких духов, которых Паунд именует «они» (they3) и покинет его, т.е., вероятнее всего, умрет.
Стихотворение это, несомненно, не относится к сильнейшим работам Паунда: в нём много подражательного как в отношении стиля (к примеру, широкое использование Паундом составных прилагательных напоминает скорее не о древнеанглийской поэзии, но о творчестве Данте Габриэля Россетти и Уильяма Морриса - перевод «Беовульфа» за авторством последнего Паунд оценивал чрезвычайно высоко [Alexander, 1979: 53]), так и в отношении образности: загадочные «они», возникающие в третьей строфе, напоминают йейтсовских фей и духов, «белый лесной народ» (white folk of the forest).
Монолог героя стихотворения отвечает всем характеристикам, встречающимся в других паундовских масках: перед нами, как и
2 См.: «Гвидо приглашает так» (Guido Invites You Thus, 1909), «Любовная песнь к Эвное» (Love Song to Eunoë, ок. 1915); «Хью Селвин Моберли» (Hugh Selwyn Mauberley, 1920); «Песни»).
3 Здесь и далее текст «В сердце моем» Эзры Паунда цит. по: [Pound, 1909: 34-35].
всегда, представлен «момент песнопения, самоанализа или внезапного осознания или откровения» [Pound, 1951: 36]. «Голосом» Паунда становится не обыватель, но поэт, некий древнеанглийский скоп, получающий от «чужеземцев» (kindly strange peoples) дары за свои «сказания о странствиях» (tales of wandering) и в паундовской личной мифологии оказывающийся северным вариантом провансальского трубадура, балансирующего на грани между своими ипостасями воителя, влюбленного и творца.
В сущности, все остальные образы в стихотворении, отсылающие к древнеанглийской поэзии, очень размыты и неконкретны, что создает впечатление разворачивающегося на глазах читателей костюмированного представления: так, в эпиграф Паунд выносит дату 751 A.D., отсылающую к году падения династии Меровингов, однако это не вполне древнеанглийский, а в целом обобщенный архаический германский образ; в 30-й строке он вводит древнеанглийское слово "Middan-gard", которое снабжает сноской "Anglo-Saxon, "Earth"", демонстрируя свою эрудицию. Впрочем, внимания достойны кеннинги, появляющиеся в стихотворении, которые Паунд частично заимствует из древнеанглийских текстов: так, в 23-й строке появляется кеннинг «китовые пути» (whale-ways) - обозначение моря, характерное для древнеанглийской поэзии. Любопытно, что наряду с этим кеннингом в тексте стихотворения возникают и другие слова, лишь маскирующиеся под кеннинги благодаря широкому использованию дефисов у Паунда: так, появляющееся в той же строфе слово «кольчуга» (chain-mail) можно принять за кеннинг, хотя оно вполне устоялось в современном английском языке; слова наподобие "sea-coasts" и "in-streams" получают лишний дефис, несмотря на то, что здесь в нем нет особой необходимости.
Впрочем, Паунд так настойчиво использует эти дефисы по другой причине: с их помощью он стремится решить сложную задачу передачи ритмического звучания древнеанглийского стиха средствами современного английского языка (строй которого отличен от строя древнеанглийского языка). Согласно системе, разработанной Э. Сиверсом (Eduard Sievers, 1850-1932), существовало пять типов древнеанглийского стиха: A (хореический, нисходящий; / x / x), B (ямбический, восходящий; x / x / ), C (со срединным стыком ударений; x / / x), D (с начальным стыком ударения; / / x x), E (с кольцевым ударением; / x x / или / x x /) [Смирницкая, 1994: 15-16]. Паунда особенно привлекали последние три типа, включающие стыки ударений, что происходит, когда аллитерационные вершины находятся рядом. В двух последних типах - D и Е - смыкание вершин достигалось за счет составных слов, стоящих либо в конце, либо в начале полустро-
ки. При этом было важно не только ударение, но и то, как проявляла себя аллитерация, однако последний аспект Паунд зачастую упускал из виду, оставаясь верным лишь использованию составных слов.
Паундовские «псевдо-кеннинги», встречающиеся в стихотворении «В сердце моем», как раз и играют роль таких составных слов, необходимых для подражания полустрокам типов C, D или E. Так, с типом Е сближаются строка 2 ("Long by still sea-coasts") и строка 23 ("Booty of whale-ways"); даже название корабля героя в строке 3 (Grey-Falcon) содержит дефис; в строке 9 ("the land-caressing in-streams"), в которой Паунд, впрочем, пренебрегает аллитерацией, стык ударений присутствует как в начале, так и в конце, что затрудняет точное определение типа стиха, но зато как нельзя лучше отражает, как Паунд воспринимал древнеанглийскую метрику и чему подражал в первую очередь. Случаи использования типов A и B тоже встречаются в стихотворении (строки 13, 33), но так как в остальном Паунд не выдерживает метрическую структуру, редкие попытки писать в соответствии с законами древнеанглийского стиха можно расценить лишь как стилистические вкрапления в паундовский свободный стих.
Аллитерация тоже оказывается лишь украшением стихотворения, а не фундаментом, на котором оно строится: примечательно, что она возникает чаще всего именно в упомянутых выше строках, где сохраняется метрическая структура, имитирующая древнеанглийскую - строки 2 ("Long by still sea-coasts"), 13 ("and wine for my tales of wandering"), при этом она нерегулярна и, в сущности, лишь напоминает древнеанглийскую. Зато Паунд очень точно подражает древнеанглийской вариации, в качестве объекта которой он избирает ключевой для англосаксов образ моря, последовательно называя его "the sea", "the pale courses of in-streams", "whale-ways" и т.п.
Если сравнить стихотворение «В сердце моем» с паундовским переводом «Морестранника» (созданного на несколько лет позже), то, несомненно, в отношении поэтической техники преимущество за последним. Лексическая вариация и кеннинги в переводе «Мо-рестранника» также присутствуют, но в этом случае все находки принадлежат оригинальному тексту и не являются заслугой Паунда. Аллитерация здесь возникает почти в каждой строке, и, несмотря на то, что она не вполне совершенна, - например, Паунд задействует четвертую вершину (чего древнеанглийский стих не допускает), один и тот же звук у него может аллитерировать в двух строках подряд, иногда меняется главный аллитерирующий звук строки, - всё же в точности соблюсти все особенности древнеанглийской поэзии можно лишь в одном языке: в древнеанглийском, и все, что делает Паунд в своем переводе, представляется целесообразным. Паунда все так же
интересуют стыки ударений - таких примеров в тексте насчитывается более семи (например, строка 29 - "Wealthy and wine-flushed, how I weary oft"4), что не всегда соответствует оригинальному тексту, но указывает на то, что восприятие Паундом основ древнеанглийской метрики не изменилось со времен «В сердце моем».
Еще одним важным элементом для «древнеанглийских» стихотворений Паунда оказывается использование темы метаморфозы, ключевой для его поэтики в целом. «Вещи никогда не остаются теми же. Они становятся иными путем мгновенного и недоступного анализу процесса» [Pound, 1954: 431] - писал Паунд, воспринимая постоянное перетекание одной формы в другую как естественный процесс бытия всего мироздания. Человек, природа и некие незримые силы оказываются тесно связанными, что позволяет им как постепенно, так и мгновенно принимать иной облик, меняться. Механизм метаморфозы, по Паунду, заключается в следующем: одно мгновенно становится другим, теряя свои прежние характеристики и обретая новые, - подобный подход к метаморфозе многократно встречается в ранней лирике Паунда, его «Песнях» и, на первый взгляд, имеет лишь слабую связь с повествованиями о древнеанглийских мореплавателях.
Думается, однако, что в стихотворении «В сердце моем» перед нами пример некой прото-метаморфозы. Монолог паундовского героя фиксирует колебание, вероятность изменения, которое может произойти, впрочем, как и в более поздних стихотворениях Паунда, в первую очередь не с субъектом высказывания, а с его объектом. Таким объектом метаморфозы здесь оказывается возлюбленная героя, с которой может случиться что-то загадочное (не уточнено, что именно, - образ намеренно размывается): то ли она будет похищена феями, которые окликнут ее «из-за рубежа» (from out the borderland), то ли заболеет от тоски и умрет.
Метаморфоза в поэзии Паунда не процессуальная: чаще всего это мгновенное изменение, руководимое некими божественными силами. Эта внезапность не дает возможности осмыслить, как изменение происходит: метаморфоза, по выражению К. Чухрукидзе, не имеет настоящего, она колеблется между прошлым и будущим: каждая вещь видится как еще не (субъект находится в ожидании ее) или уже превращенная (субъект видит итоговый результат, но знает, что до этого объект выглядел иначе) [Чухрукидзе, 1999: 56-57]. Таким образом, взгляд на еще не или уже превратившуюся вещь тесно связан с ужасом, тревогой - ведь процесс этот необратим.
Именно поэтому тревогу героя за свою возлюбленную в стихотворении можно истолковать как тревогу, связанную с метаморфозой:
4 Здесь и далее текст «Морестранника» Эзры Паунда цит. по: [Pound, 1911: 107].
болезнь или исчезновение возлюбленной равняется изменению ее фигуры в пространстве, рассеиванию ее тела. Важным оказывается не то, что произойдет в действительности, но что видит герой стихотворения: объект, подвергающийся метаморфозе (здесь: возлюбленная героя, которая еще может дождаться героя и выжить) уже увиден как измененный, а, значит, мгновенно может измениться. Божественные силы, вступающие в игру в связи с метаморфозой, присутствуют либо в объективной реальности, либо в сознании героя, не случайно он думает о «них» (they).
Несмотря на все указанные свойства паундовской метаморфозы (присутствие потусторонних сил, тревога, еще не измененный объект, уже воспринимающийся как измененный), трансформация всё же не завершается, что заставляет нас назвать происходящее в стихотворении прото-метаморфозой. Загадочность того, что же произойдет с возлюбленной героя, не позволяет нам определить форму, в которую отольется ее тело после того, как метаморфоза совершится.
Метаморфический потенциал присутствует и в паундовском «Мо-рестраннике»: здесь он представлен не так ярко, поскольку перед нами всё же перевод, а не оригинальное стихотворение Паунда. Трансформации объектов, пусть и в несколько иной форме, - чаще демонстрирующие связь между человеком и природой, заставляющие их взаимно изменяться [Quinn, 1966: 24], - также присутствуют и фиксируются речью героя как мгновенные. Это, во-первых, изменения, происходящие с природой (зимний морской пейзаж переходит в описание весенних бурь), при этом переход внезапен, не сглажен; во-вторых, изменения, связанные с возрастом (в начале стихотворения герой молод, в конце возникает тема старости, которая может быть соотнесена и с героем). В-третьих, в стихотворении присутствуют некие «приключения сердца героя»5, причем герой и его сердце находятся в отношениях, которые можно условно назвать «синекдо-хическими»: так, слово «сердце» сначала используется для характеристики душевного состояния героя (".. .chafing sighs / Hew my heart round (10-11))", а в конце стихотворения как бы отделяется от героя, оставаясь выразителем его переживаний, но одновременно становясь и его своеобразным двойником. ("On earth's shelter cometh often to me, / Eager and ready, the crying lone-flyer, / Whets for the whale-path the heart irresistibly" (61-63).)
И в «В сердце моем», и в «Морестраннике» присутствует интерес к субъекту, к личности, характерный для паундовской ранней лирики. Даже метаморфоза происходит именно в сознании героя, раздира-
5 Следует отметить явный интерес Паунда к образу сердца в связи с древнеанглийской тематикой - ср. с названием одного из анализируемых стихотворений.
емого внутренними противоречиями: герои обоих стихотворений не могут жить без своих морских странствий, но оба же мечтают о спокойной жизни на суше. Метаморфоза происходит не сама по себе, а именно благодаря раздвоенности души субъекта: всё вокруг начинает меняться, подчиненное импульсу его мысли.
Подведем итоги. Древнеанглийская тема в ранней лирике Паунда становится не только важным аспектом его отношений с традиционной культурой, которую он вписывает в контекст своей поэзии, но в ней ярко проявляются ключевые черты поэтики Паунда. Древнеанглийская образность оказывается важной гранью масок Паунда благодаря связи элегического образа одинокого странника с биографическим контекстом жизни поэта. Обращение к древнеанглийской метрике и ее осмысление существенно расширяют технические возможности Паунда (как известно, в «Песни I» (Canto I) он сохранит ритмическую структуру «Морестранника»). Присутствие же идеи метаморфозы, совершенно нехарактерное для древнеанглийской образности, но чрезвычайно характерное для Паунда, перекидывает мост от ранней его лирики к поздней, делает эти стихотворения не просто копиями с древних образцов, но примерами выражения его личного голоса.
Список литературы
1. Смирницкая О.А. Стих и язык древнегерманской поэзии. М., 1994.
2. Чухрукидзе К.К. Pound & £. М., 1999.
3. Alexander M. The Poetic Achievement of Ezra Pound. Boston, 1979.
4. Bornstein G. The Postromantic Consciousness of Ezra Pound. Victoria (B.C.), 1977.
5. Brooke-Rose C. A ZBC of Ezra Pound. L., 1971.
6. Carpenter H. A Serious Character. Boston, 1988.
7. Davie D. Ezra Pound. Poet as sculptor. N.Y., 1964.
8. Ezra Pound to his Parents. Letters 1895-1929 / Ed. by Mary de Rachewilz, A. David Moody, and Joanna Moody. Oxford, 2010.
9. Froula C. To Write Paradise: Style and Error in Pound's Cantos. New Haven, 1984.
10. Jones C. Strange Likeness: The Use of Old English in Twentieth-Century Poetry. Oxford, 2006.
11. Literary Essays of Ezra Pound / Ed. and with an introduction by T.S. Eliot. N.Y., 1954.
12. Norman Ch. Ezra Pound: A Biography. L., 1969.
13. PoundE. I Gather the Limbs of Osiris. The New Age (30 Nov. 1911): 107-107.
14. PoundE. Personae. L., 1909.
15. Quinn M.B. Ezra Pound and the Metamorphic Tradition // The Metamorphic Tradition in Modern Poetry. N.Y., 1966.
16. Robinson F.C. "The Might of the North": Pound's Anglo-Saxon Studies and "The Seafarer" // The Tomb of Beowulf and other essays on Old English. Oxford, 1993.
17. The letters of Ezra Pound, 1907-1941 / Ed. by D.D. Paige. L., 1951.
18. Tytell J. Ezra Pound: The Solitary Volcano. N.Y., 1984.
19. WitemeyerH. The poetry of Ezra Pound. Forms and renewal, 1908-1920. Los Angeles, 1969.
Karina Ibragimova
EZRA POUND'S OLD ENGLISH PERSONAE
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
The article focuses on the Old English motives in Ezra Pound's early lyrics. It offers a brief outlook on Pound's study of the Old English language during his college years, highlighting the poet's interests in Old English culture. The image of the eternal wanderer created by Pound in close connection with the poet's biography correlates with the Old English elegiac imagery and turns into a series of personae, the most characteristic device in Pound's early lyrics. Two poems by Pound are among them: 'At the Heart O'Me' (written ca. 1905, publ. 1909) and 'The Seafarer' (1911); it also has Pound's translation of the eponymous Old English heroic elegy (Sffifaran, X c.). Both poems are united by common motives - loneliness, anxiety, and sea travels. However, comparing the texts of 'At the Heart O'Me' and 'The Seafarer', we can see that the latter includes much more accurate and vivid images. A certain 'Old English-ness' in these poems is also seen in the technical features used by Pound which imitate the Old English verse: metrics, alliteration, and variation. Moreover, in Pound's Old English poems the theme of metamorphosis arises, which is highly uncharacteristic for Old English poetry, but is extremely important for Pound's poetics in general and expresses itself in 'At the Heart O'Me' and in 'The Seafarer' in a specific way. Thus, the Old English theme in Pound's early lyrics is not only an important aspect of his relationship with traditional culture in the context of his poetry, but also an opportunity to develop the key features of his individual poetics.
Key words: Ezra Pound; 'At the Heart O'Me'; 'The Seafarer'; Old English poetry; persona; metamorphosis.
About the author: Karina Ibragimova - PhD Student, Department of the History of Foreign Literatures, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (e-mail: [email protected]).
References
1. Smirnitskaya O.A. Stikh i yazyk drevnegermanskoi poezii. [Verse and Language of the Old Germanic Poetry]. M.: Филология, 1994, 481 p. (In Russ.)
2. Chukhrukidze K.K. Pound & £. M.: Logos, 1999, 176 p. (in Russ.)
3. Alexander M. The Poetic Achievement of Ezra Pound. Boston: Faber & Faber, 1979, 247 p.
4. Bornstein G. The Postromantic Consciousness of Ezra Pound. Victoria (B.C.): University of Victoria Press, 1977, 84 p.
5. Brooke-Rose C. A ZBC ofEzra Pound. L.: Faber & Faber, 1971, 297 p.
6. Carpenter H. A Serious Character. Boston: Houghton Mifflin Company, 1988, 1005 p.
7. Davie D. Ezra Pound. Poet as sculptor. N.Y.: Oxford University Press, 1964, 261 p.
8. Ezra Pound to his Parents. Letters 1895-1929. Ed. by Mary de Rachewilz, A. David Moody, and Joanna Moody. Oxford: Oxford University Press, 2010, 737 p.
9. Froula C. To Write Paradise: Style and Error in Pound's Cantos. New Haven: Yale University Press, 1984, 205 p.
10. Jones C. Strange Likeness: The Use of Old English in Twentieth-Century Poetry. Oxford: Oxford University Press, 2006, 266 p.
11. Literary Essays of Ezra Pound. Ed. and with an introduction by T.S. Eliot. N.Y.: Faber & Faber, 1954, 464 p.
12. Norman Ch. Ezra Pound: A Biography. L.: Macdonald, 1969, 493 p.
13. Pound E. I Gather the Limbs of Osiris. The New Age (30 Nov. 1911): 107-107.
14. Pound E. Personae. L.: E. Matthews, 1909, 59 p.
15. Quinn M.B. Ezra Pound and the Metamorphic Tradition. The Metamorphic Tradition in Modern Poetry. N.Y.: Gordian Press, 1966, pp. 14-49.
16. Robinson F.C. "The Might of the North": Pound's Anglo-Saxon Studies and "The Seafarer". The Tomb of Beowulf and other essays on Old English. Oxford: Blackwell, 1993, pp. 239-258.
17. The letters of Ezra Pound, 1907-1941. Ed. by D.D. Paige. L.: Faber & Faber, 1951, 464 p.
18. Tytell J. Ezra Pound: The Solitary Volcano. N.Y.: Anchor Press, 1984, 368 p.
19. Witemeyer H. Thepoetry of Ezra Pound. Forms and renewal, 1908-1920. Los Angeles: University of California press, 1969, 220 p.
