CC BY
35
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 10. ЖУРНАЛИСТИКА. 2009. № 4
РАЗДЕЛ 2. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕЛЕРАДИОВЕЩАНИЯ В РОССИИ И МИРЕ. ВЗГЛЯД МОЛОДЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
Р.В. ГудякОВ, аспирант кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова
ДРАМАТИЗАЦИЯ ИНФОРМАЦИИ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ КРИЗИСА ИДЕНТИЧНОСТИ В ОБЩЕСТВЕ
Специфика современного коммуникативного процесса позволяет выдвинуть тезис о том, что любая информация, проходящая по каналу коммуникации, признается обществом как реальная. Реальность фактически не существует в отрыве от ее отображения. В данной статье рассматривается механизм замещения реальной действительности ее медийными копиями. В этой связи драматизация информации на телевидении понимается как наполнение информации (при помощи средств экранной выразительности) содержанием, не напрямую заложенным в действительности, а привнесенным самой спецификой телевизионной деятельности. В результате у зрителя формируется искаженное представление о реальности. Как показывает автор, в условиях современности данный процесс приобретает грандиозные масштабы, что позволяет считать драматизацию информации на телевидении одним из важнейших элементов глобального кризиса идентичности в обществе.
Ключевые слова: телевидение, информация (сообщение, контент), драматизация, реальность, кризис идентичности.
Specific character of modern communicative process made us to advance the thesis that: if the information passes through the channel of communication, it is deemed as real by the society. In fact, a reality does not exist out of touch with its representation. In this article the process of replacing of the reality by its media-copies is concerned. Therefore the dramatization of the information on TV could be understood as introducing (by all television means of expressiveness) a content — that is not directly contained in the reality, but caused by the particular television methods of work — into the information (message, content). As a result the audience obtains distorted representation of the reality. According to the author, it is a great-scale process today that is why dramatization of the information on TV is an important element of the global crisis of identity in the society.
Key words: television, information (message, content), dramatization, reality, crisis of identity.
Каждая историческая эпоха одним из главных своих атрибутов имеет средство коммуникации, с помощью которого происходит процесс обмена информацией в обществе. При каждом историческом переходе от одного типа коммуникации к другому происходили колоссальные технологические изменения как самих средств коммуникации, так и особенностей их влияния на участников коммуникационного процесса. При этом сохраняется набор элементов, без которых коммуникационный процесс состояться вообще не может.
В самом общем приближении их три: источник, информация, получатель. В чистом виде связь между источником и получателем состоит в том, что они должны «говорить на одном языке» или, точнее, чтобы знаковая система, с помощью которой была передана информация, была известна получающей стороне. Весь исторический процесс коммуникации представляет собой последовательный поиск коммуникационного средства, которое будет давать возможность передавить сообщение с наивысшей степенью точности.
Телевидение как аудиовизуальное СМИ с предельной на сегодняшний день точностью способно отражать и транслировать реальность окружающего мира. Происходит это потому, что телевизионный способ отражения реальности соответствует современным представлениям общества о точности в передаче информации; что достигается за счет использования способов отражения реальности, которые были «открыты» за все время существования коммуникационного процесса. Предельно информативная речь, лаконичная, внятная аргументация идет еще от дописьменного периода или, что более поддается осознанию, от ораторского искусства. Сюжет и композиция телевизионного материалов строятся по принципам, открытым в литературе, т.е. «шекспир и телесериалы функционируют по одним и тем же законам». Работа ведущего в кадре берет свое начало от театра и актерской игры, а также от межличностного общения (мимика и жесты). Всевозможное использование звука и интершумов, а также свойства звучащей речи — от радиоэфира. Построение отдельного кадра опирается на достижения в области фотографии. Кинематограф дает движение и принципы съемки. Таким образом, мы получаем средство коммуникации, способное одновременно передавать информацию всеми известными массовыми способами. Это выводит нас на понятие синкре-тичности, т.е. нерасчлененного познания мира во всей его полноте. Именно телевидение способно создать максимально син-
кретичный образ, — тот пресловутый эффект присутствия, который и позволяет достичь предельной точности при передаче информации.
Кроме того, издержки глобализации позволяют информации, возникшей локально, по каналам связи легко входить в мировое информационное поле. Человек, находящийся за несколько тысяч километров от места событий, оказывается их непосредственным получателем. Не обладая никакими дополнительными сведениями (которые, безусловно, есть у непосредственных участников) о том событии, которому посвящено информационное сообщение, получатель вынужден признать реальность подобного сообщения. При этом далеко не все члены общества обладают знаниями в области технологии производства телевизионного продукта, не все понимают и то, что степень объективности каждого материала различна. Таким образом, сама специфика современного коммуникационного процесса позволяет выдвинуть тезис о том, что любая информация, проходящая по каналу коммуникации, в нашем случае телевизионному, признается обществом как реальная. Реальность фактически не существует в отрыве от ее отображения. Следовательно, происходит размывание границ между первичной (окружающим миром) и вторичной (воссозданной на экране) реальностями.
В итоге реальность, пропущенная через каналы связи, которая на самом деле является лишь образом реальности, признается реальной. И наоборот реальный мир на самом деле становится лишь искусно созданным образом мира.
В этой связи подвергаются серьезному изменению базовые характеристики нового мира. Раз мир лишь образ, то мы можем анализировать этот мир чуть ли не как литературное произведение. Одним из основных понятий в литературоведении является понятие хронотоп, или пространственно-временно й континуум1. Хотя это сравнение с литературой нам вовсе не обязательно, так как пространство и время и так являются базовыми характеристиками мира, но мы все-таки хотим подчеркнуть этим сравнением принципиально другой характер отношения к этим понятиям.
Что же происходит с понятиями времени и пространства?
Начнем с пространства. Базовой характеристикой пространства является его протяженность. Следуя всему нашему ходу рассуждений, логично сделать вывод, что пространство, как минимум, раздваивается между первичной и вторичной
1 Автор термина М.М. Бахтин.
реальностями. Это удвоение пространства можно обозначить как реальное и виртуальное, причем не как две отдельные области, а как области постоянно в друг друга взаимопроникающие, границы которых в описанных выше ситуациях трудно уловимы. Следовательно, происходит искажение пространства. Кстати, это удвоение происходило всегда с того момента, как человек обрел возможность познавать мир. Ведь любое, скажем, литературное произведение, «вносит» в мир новый взгляд или новый мир со своими законами. Разница современного состояния лишь в объеме подобных искажений.
Теперь о времени. Время тоже «удваивается». Чтобы доехать от Москвы до Питера, сегодня нужно значительно меньше времени, чем сто лет назад, а чтобы посмотреть достопримечательности Питера, вообще нет необходимости приезжать в этот город, это можно сделать посредством Интернета. Но это еще не главное. Время всегда имеет очень большое значение для производства. Нас интересует производство информации. Если 200 лет назад весь объем информации обновлялся в течение 50-ти лет, то еще несколько лет назад это происходило за полгода2. Конечно, ускорение происходило фактически всегда со времен древних цивилизаций. Но сегодня налицо многократное ускорение времени, доселе невиданное человечеством.
Таким образом, мы получаем особые пространства и время в современном мире, до сегодняшнего момента не встречаемые в истории. А значит, процесс замещения первичной реальности вторичной приобретает грандиозные масштабы.
После столь подробных объяснений мы впервые в рамках данной статьи употребляем важнейшее понятие — понятие «драматизация». Задачей телевидения является привлечение как можно большего количества зрителей, а следовательно, любая информация должна быть подана таким образом, чтобы зритель «не мог оторваться» или попросту не переключил канал. Драматизация в этом смысле понимается как наполнение (средствами экранной выразительности, каждое из которых разрабатывалось на протяжении длительного времени тогда, когда средство коммуникации, ему соответствующее, было доминирующим) информации новым содержанием, напрямую не заложенным в действительности, с целью достижения повышенного зрительского интереса.
2 Подробнее о темпах ускорения и процессах, с этим связанных, см.: Тоф-лер Э. Шок Будущего.
Исходя из этого субъективный автор информационного сообщения выбирает различные средства от лексических до визуальных и аудиальных, с учетом канала информации, особенностей аудитории, собственных целей и задач и т.д3. В результате мы получаем некую информацию, которая, пройдя по каналу связи, привносит в мир некое содержание. Содержание в свою очередь может с разной степенью эффективности влиять на аудиторию.
Используя семиотическую терминологию Р. Барта4, действительность получает наименование «означаемого», сообщение — «означающего». После операции «означивания» (т.е. прохождения по каналу связи) действительность получает новое содержание (раз действительность не существует в отрыве ее отображения) или новый «знак» и, когда к ней в следующий раз обратятся, именно этот новый знак станет новым «означаемым». Таким образом, «знак» легко трансформируется в «означаемое» следующего порядка, в результате чего рождается новый «знак» и так до бесконечности. Получается, что означаемое первого порядка до бесконечности обрастает неким дискурсом и уже не воспринимается как первичная реальность на новом «витке означивания». Соответственно мы попадаем в ситуацию, когда вокруг нас живут не реальные предметы, а знаки. Минимальной, или первой, единицей «означаемого» может быть то, что в принципе означает. Мы говорим о понятии «слово», только следует сразу оговориться, что «это не только лингвистическое слово, т.е. минимальная семантическая единица языка, а «любая значимая единица или образование, будь то вербальное или визуальное; фотография будет рассматриваться как речь наравне с газетной статьей»5. Потому что она может что-то значить, т.е. быть дешифрованной, добавим мы. Таким образом, драматизацию можно определить как нарочитое «означивание», нарочитое привнесение нового содержания. В итоге миф, процесс возникновения которого Р. Барт и описывает в своей книге, рождается тогда, когда слово наполняется новым дискурсом.
Попробуем провести параллель между концепцией новой мифологии Р. Барта (лингвистическая) и концепцией отражения или симуляции реальности Ж. Бодрийяра6 (медийная).
3 Мы не будем рассматривать этот процесс более подробно в рамках небольшой научной статьи.
4 См.: Барт Р. Мифологии. М., 2008.
5 Там же. С. 267.
6 Baudrillard J. Simulacra and Simulations / Baudrillard J. Selected Writings. Stanford: Stanford University Press, 1988. P. 166—184.
Лингвистическая Медийная
1. Означаемое (действительность) 1. Отражение (действительность)
2. Означивание (наполнение новым содержанием) 2. Искажение (наполнение новым содержанием)
3. Дистанцирование нового смысла от старых 3. Маскировка отсутствия первичной реальности
4. Новый знак 4. Новый знак
Налицо почти полное совпадение с той лишь разницей, что, с точки зрения лингвистики, происходит лишь дистанцирование нового смысла, тогда как Бодрийяр употребляет более жесткий термин — «маскировка отсутствия».
Р. Барт для объяснения процесса возникновения в «слове» нового содержания вводит термины «понятие», «форма» и «зна-чение»7. Понятие несет за собой все ассоциации, которые возникают при произнесении слова. Форма вносит в понятие новое содержание, а значение связывает форму и понятие, старое и новое содержание. Так вот, когда понятие формализуется, т.е. принимает новый смысл, из него «удаляется все случайное», поток присутствовавших ассоциаций «обедняется, из него испаряется всякая история, остается лишь голая буквальность»8. Внимание читателя чудесным образом сосредотаочивается на новом смысле, то есть на форме (неожиданной форме, новой ассоциации). Но суть заключается в том, что форма не убивает всей истории понятия, а лишь дистанцирует старые смыслы от нового. Выделяя новый смысл, форма позволяет ему питаться старыми, конкретизировать их, изменять. Таким образом, старые ассоциации актуализируются в новом смысле, получается значение или новый знак. Но для медиа, когда визуальный ряд играет главную роль в формировании нового знака, соотнесение нового смысла со старым становится менее уловимым и соответственно не дистанцуруется, а маскируется. И если для лингвиста, который всегда может обратиться к «корням» слова, этот процесс представляет собой обыденное явление, то для медиа в пункте маскировка первичной реальности скрыты масштабные возможности симуляций, ведь смысл дополненный эффектом присутствия актуализируется с совершенно иной силой, а значит, лингвистический миф и миф медийный совсем не одно и то же.
7 Новая терминология, вместо «означаемое», «означающее» и «знак», нужна Барту для преодоления двусмысленности, которая возникает при переходе от «языка» к «мифу». Мы не будем вдаваться в такие тонкости в контексте данной работы. А начнем анализ сразу на уровне мифа.
8 Барт Р. Мифологии. М., 2008. С. 275.
Перед нами некая общечеловеческая схема возникновения медийного мифа, в самой структуре которой (можно сказать, лингвистически) заложен механизм маскировки первичной реальности, который проявляет себя особым образом.
Впоследствии это ведет к формированию искаженного представления о первичной реальности у зрителя. Здесь мы и выходим на понятие кризис идентичности, т.е. то, что ведет к состоянию, при котором человек теряет базовые ориентиры осознания себя в окружающем мире в самых разнообразных сферах жизнедеятельности (экономической, политической, научной, сфере искусства, сфере личностных отношений и т.д.). Как это происходит?
Попадая в коммуникационную среду, миф трансформируется в новый, как это происходило на протяжении всей истории человечества. Но учитывая, что грань между первичной и вторичной реальностью размыта, человек начинает охотно верить в новые мифы, так как принимает их за реальность9, а скорость, с которой это происходит, не дает ему возможности успеть «приспособиться» к новому мифу. Только он уверует в один, двадцатичетырехчасовое вещание преподносит ему другой со все «ускоряющимся ускорением». Здесь мы и получаем нового человека, который просто не успевает ответить на вопрос: «кто он?».
Таким образом, складывается ситуация, при которой мы теряем связь с первичной реальностью, а имеем дело лишь с реальностью, воссозданной человеком. Такой мир мы с полным правом можем назвать миром «без естественного», так как главный продукт этого мира — т.е. информация — создается человеком, а реальность признается реальной, только став информацией. Это мир, который человек сам создал и, что важно, которым сам руководит. Это мир, в котором есть демиург, и демиург сам живет в этом мире. А раз он живет в этом мире, то мир оказывает на него определенное влияние. Получается замкнутый круг, в котором можно создать и разрушить любое представление, имело оно место в первичной реальности или нет.
Не запутался ли демиург в многочисленных симуляциях? Вот вопрос, который встает после подобных рассуждений. Это вопрос о человеке.
Поступила в редакцию 22.06.2009
9 Читать книжку и смотреть телевизор — совсем разные вещи. Телевизионный эффект присутствия фактически полностью отключает воображение, активно работающее при чтении.
6 ВМУ, журналистика, № 4
