CC BY
111
УДК 351.741
А.В. Панфилец, А.Б. Фёдоров
Дознание ... до дознания Inquiry ... before inquiry
ПАНФИЛЕЦ, Александр Владимирович, доцент кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат исторических наук, доцент. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8-921-308-62-58. Е-mail: [email protected].
PANFILETS, Alexander Vladimirovich, Docent of the Department of History of State and Law of the Saint-Petersburg University of the MIA of Russia, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor. Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 1. Ph.: 8-921-308-62-58. E-mail: [email protected].
ФЁДОРОВ, Александр Борисович, профессор кафедры истории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, кандидат исторических наук, доцент. Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 1. Тел.: (812) 730-22-23.
FYODOROV, Alexander Borisovich, Professor of Department of History of State and Law of the Saint-Petersburg University of Ministry of Internal Affairs of Russia, Honored Worker of Higher Education of the Russian Federation, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. Ph.: (812) 730-22-23.
В статье раскрывается становление и развитие органов, выполнявших функции дознания в России в период с IX в. до первой половины XIX в., показан процесс вычленения дознания из предварительного следствия в деятельности полиции.
Ключевые слова: дознание, следствие, преступность, судебная и губернская реформы, полицейские органы, Древнерусское государство, Московское государство, Российская империя.
The formation and development of bodies that performed the functions of inquiry in Russia in the period from the IX century before the first half of the XIX century are revealed in the article. The process of isolating the inquiry from a preliminary investigation into the activities of the police is illustrated.
Keywords: inquiry, investigation, criminality, judicial and provincial reforms, police authorities, Old Russian state, Moscow state, Russian Empire.
Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (ч. 1, ст. 150), дознание представляет одну из форм предварительного расследования. Оно является его «самой первой и очень важной стадией», фундаментом института расследования [1, с. 4, 337]. Уяснение сущности дознания, обращение к его генезису, анализу организационно-правовых форм и особенностей функционирования в различных социально-политических условиях свидетельствует о том, что оно в своё время выделилось из предварительного следствия, бывшего изначально единственной формой расследования. «Своим временем» в данном случае стал 1860 г., в июле которого были Высочайше утверждены Постановления об отделении следственной части от полиции, об утверждении судебных следований и Наказ чинам полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе признаки преступления или проступка [2, с. 101].
В п. 3 Наказа давалось тогдашнее определение дознания. Оно заключалось «в собрании сведений, необходимых для удостоверения в том, что происшествие действительно было и что оно соединено с преступлением или проступком» [1, с. 4, 337].
Данное определение позволяет утверждать, что, хотя де-юре дознание было признано только в 1860 г., оно существовало уже давно, поскольку с него
приходилось начинать большую часть следственных действий. Поэтому история дознания до указанного времени во многом совпадает с историей следствия, с историей становления и развития тех органов, которые его осуществляли «на Руси» до судебной реформы 1864 г.
В Древнерусском государстве функции охраны правопорядка и борьбы с преступностью выполняли князь и специально на то уполномоченные им органы и лица: княжеская дружина, посадники, наместники, волостели, а также вирники, метельники, тиуны и т.п. Наряду с представителями княжеской власти эти же функции выполняли (в рамках своей компетенции) представители органов местного самоуправления: старосты, десятские, сотские, тысяцкие [2, с. 62, 64].
В интересах разрешения конфликтных ситуаций и правосудия все эти лица осуществляли определённые следственные действия, включавшие в себя и элементы дознания. Так, вирник производил следствие и суд в делах об убийстве, определял размер виры и производил её разверстку по тем общинам, на территориях которых находили тело убитого. Метельник оказывал ему помощь в производстве расследования, т.е. действия, направленного на выявление и раскрытие преступления, установление виновных, а также сбор доказательств.
«Русская Правда» свидетельствует, что в те давние времена уже применялись определенные процессуальные формы: свод и гонение следа.
Свод заключался в поиске потерпевшим пропавшего имущества по установленной процедуре: за-кличи, свода в тесном смысле слова и присяги. Тот, у кого пропала вещь, объявлял об этом на торгу того «мира», где это произошло, в течение трёх дней (закличь). Если истец находил свою вещь по истечению указанного срока, то тот, у кого она была найдена, признавался ответчиком. Он должен был не только вернуть вещь, но и уплатить штраф «за обиду». Если свод выходил за пределы того населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до третьего лица. На того возлагались обязанность нести ответственность за кражу вещи, но при этом предоставлялось право самому далее продолжать свод.
Другая процессуальная процедура - гонение следа. Она предполагала отыскание преступника по его следам в прямом смысле слова. Гонение следа осуществлял потерпевший с «чюжими людми», выступавшими в качестве понятых. Если следы приводили к дому, хозяин которого не мог отвести след, то именно он признавался виновным. Если следы терялись на территории общины - она должна была выдать преступника или отвечать сама [3, с. 60].
Поскольку в те времена судебный процесс носил состязательный характер, то и истец, и ответчик должны были сами «добывать» доказательства и обеспечивать свидетелей в свою пользу. т.е. в определённой мере оба становились субъектами неких досудебных действий, предварительного расследования. И тяжущиеся, и обвиняемые излагали свои аргументы князю (или его наместнику), а он, выслушав обе стороны, а также «видоков» и «послухов», выносил свой приговор «по старине и по пошлине», т.е. по обычаю, который шел от предков [4, с. 87].
Со временем отношение к преступлению менялось. Из частного дела - «обиды», требующей адекватного возмещения («око за око, зуб за зуб, кровь за кровь»), оно превратилось в нарушение установленных государством порядка и правил. В результате государством вводятся специальные должностные лица, в обязанности которых вошло расследование таких нарушений.
Согласно ст. 8 Судебника 1497 г., дела начинались не только по иску частного лица, но и по доводу, т.е. по обвинению, производимому доводчиком (до-вотчиком). Его название произошло от слова «довод», означавшего доказательство вины. Исходя из этого, доводчиков можно считать и первым следователями, и обвинителями в Московском государстве.
Доводчики закреплялись за станами, на которые делились наместничества и волостельства. Так, Белозерской уставной грамотой 1488 года предписывалось: «За наместником нашим у них держати в городе и во станех два тиуна да десять доводчиков: во станех восемь доводчиков, а два в городе; а станы и деревни своим доводчиком поделить» [1, с. 11].
Помимо доводчиков, функцию расследования в какой-то мере выполняли и другие должностные лица - недельщики и приставы, а также представители общины [4, с. 119-120].
В XV в. состязательный процесс вытесняется розыскным. Ведущей процессуальной формой становится розыск, или сыск. В основном этими поня-
тиями обозначалось расследование по делу, которое производилось государственными административно-судебными органами. В их компетенции находились и следствие, и суд.
В XVI в. к таким органам на местах относились губные избы. Их возглавляли избираемые из дворян или детей боярских губные старосты. В помощь им из посадской верхушки или крестьян избирались целовальники. Делопроизводством ведал губной дьяк [2, с. 75]. По мнению М.А. Макова, с появлением губных старост было «положено начало прочному существованию следственного судопроизводства» [1, с. 13]. На губные власти возлагалась поимка разбойников, татей, убийц и поджигателей, а также заведование тюрьмами.
Деятельностью губных органов руководил Разбойный приказ (упоминается с 1539 г.). В нём происходило утверждение их должностных лиц и вручение им грамот, определявших их компетенцию и порядок действий.
Особое положение Москвы и Московского уезда предопределило создание специально для них Земского приказа. Борьба с преступностью и проведение розыска являлись одной из основных его функций.
Для проведения расследования по преступлениям из Москвы в помощь губным старостам на места направлялись «особые обыщики». Они оказывали содействие губным органам в сыске и поиске разбойников и татей. Вместе с губными старостами обыщики проводили повальный обыск - процессуальное действие, направленное на сбор сведений о лицах, занимавшихся в данной местности кражами и разбоем. В этих целях в назначенное время в определенном месте собирали «съезд» представителей всех сословий и подвергали их опросу. Полученные от них сведения заносили в особые «списки». Выявленные в ходе «обыска» «лихие люди» задерживались и доставлялись в губную избу, или принимались меры к их розыску. О необходимости их поимки объявляли на торгу особые должностные лица - бирючи [1, с. 14].
XVII («бунташный») век явился периодом упрочения приказной системы управления. Практически все приказы в качестве центральных органов власти в то время обладали определёнными полномочиями осуществлять расследование и суд. «Каждый приказ кого-нибудь судил, а его должностные лица расследовали какие-то уголовные дела» [5, с. 52]. Но со временем эти судебно-следственные функции перешли в право уже определённых государственных учреждений на производство расследования по подведомственному направлению деятельности. В 1627 г. в Московском государстве было пять судебных приказов: Рязанский, Дмитровский, Новгородский, Владимирский, Московский. Юрисдикция Земского приказа распространялась на Москву и некоторые небольшие города [4, с. 127].
В январе 1669 г. были приняты новые нормы о татебных, разбойных и убийственных делах, согласно которым ведение этих дел должно было осуществляться сыщиками и губными старостами по наказам из Разбойного приказа [2, с. 75]. В этот приказ в 1681 г. было передано ведение уголовных дел из Земского приказа. В 1682 г. Разбойный приказ переименовывается в Разбойный сыскной, а в 1683 г. - в Сыскной, и все уголовные дела сосредоточиваются в нём. Правда, часть из них через четыре года снова вернулась
в Земский приказ. Сыскной же приказ упраздняется в 1701 г. а в 1702 г. ликвидируется и органы губного самоуправления.
В Московском государстве происходит разрушение единого процесса: образуется различие между «судом» (обвинительным процессом) и «розыском» (следственным процессом). Это - важный рубеж на пути к предварительному следствию и последующему выделению из него дознания. Со временем возникновения губных учреждений из общей нормы выделяется особый процесс для дел разбойных, а потом для дел по убийству и татьбе с поличным [4, с. 134]. Первоначально это был не процесс, а лишь средство поимки и наказания «лихих людей». Но поскольку такими людьми стали считать не только пойманных на месте преступления, но и людей, «облихованных» общиной, то и последних начали расспрашивать, не совершали ли они преступления в прошлом. К этому присоединялись расспросы о сообщниках. Таким образом, процедура суда и наказания «лихих людей» превращалась в розыскной процесс. Первое время он стоял рядом с обвинительным процессом и был независим от него, но после принятия Уложения 1649 г. следственные начала проникают и в «суд», а при Петре I всякий процесс делается розыском. В нём истцом выступает государство, а его основными средствами становятся поличное, большой и малый повальный обыск, собственное признание и пытка.
Во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. в России утверждается абсолютная монархия. Реформы Петра I преобразили всю государственную систему страны, в т.ч. судебно-след-ственные органы. Приказная система управления заменяется коллегиальной. Коллегии наделяются судебными полномочиями, к каждой из них приставляется фискал, а в 1722 г. к надзору за их деятельностью подключаются прокуроры.
Среди коллегий особое место заняла Юстиц-коллегия. Она стала и судебным, и административным органом, в ведение которого пошли дела ряда приказов: Поместного, Сыскного, Земского и судных.
В этот период получают дальнейшее развитие сословные судебно-административные органы, появляются Вотчинная коллегия, Главный магистрат, Синод. Все они наделяются судебными, а значит, и следственными полномочиями. Теми же полномочиями наделяются губернаторы, воеводы и коменданты.
В конце XVII в. в Москве начинает действовать Преображенский приказ, на который были возложены функции производства расследования по политическим преступлениям, а также суда и наказания. В марте 1718 г. путём преобразования из канцелярии, занимавшейся расследованием дела царевича Алексея, в Петербурге создается Тайная канцелярия. Ее компетенция совпадала с компетенцией Преображенского приказа, но в основном сфера её деятельности охватывала новую столицу и прилегающие к ней территории.
25 июля 1713 г. Петр I подписал именной указ гвардии майору князю М.И. Волконскому, согласно которому последнему «надлежало произвести исключительное досудебное разбирательство обвинений против архангелогородских администраторов, а затем доставить само дело и тех, "которые будут виноваты"? в Санкт-Петербург» [6, с. 49]. Эта «майорская» канцелярия была первзу из органов, специ-
ально создававшихся Петром I для производства расследования преступлений, совершавшихся высокопоставленными должностными лицами. Таких «канцелярий» специалисты насчитали полтора десятка (упразднены в 1723 г.) [1, с. 20]. Они возглавлялись гвардейскими офицерами. Помимо гвардейцев, «разведывание о поступках генерал-губернаторов, губернаторов, военных начальников и проч.» поручалось Петром I и своим денщикам [7, с. 375].
По мнению Д.О. Седова и А.В. Фёдорова, «появление "майорских" канцелярий было связано с фрагментарным вычленением стадии предварительного расследования в уголовном процессе, которое произошло в ходе проведения судебной реформы первой четверти XVIII века» [8, с. 52]. Следует отметить, что в память о создании первой такой канцелярии 25 июля отмечается как День сотрудника органов следствия Российской Федерации [9]. Однако М.А. Маков замечает по этому поводу, что «канцелярии создавались для производства расследования не всех преступлений, а только должностных, и совершенных именно высокопоставленными лицами, причём носили временный характер, вряд ли они могут претендовать на роль родоначальников всех следователей. У Преображенского приказа, основанного Петром I в 1698 году, для этого гораздо больше оснований» [1, с. 22].
Необходимость усиления борьбы с преступностью и охраны общественного порядка в условиях войны и коренной ломки традиционного уклада жизни страны потребовала от Петра I создания специальных полицейских органов. 25 мая 1718 г. в Санкт-Петербурге утверждается должность генерал-полицмейстера, и с этой даты начинается история российской полиции как особого учреждения в системе государственных органов. Среди многочисленных функций, возложенных на полицию царём-реформатором, одной из важнейших была функция розыска и расследования преступлений [2, с. 81-84].
Свой решающий вклад Пётр I внёс и в развитие процессуальных форм. 21 февраля 1697 г. он издал указ, которым ввел розыск во все дела, не исключая и чисто гражданских [10]. Субъектом розыскного процесса стал и вновь утвержденный государственный орган - регулярная полиция.
С петровских же времен более широко начинает употребляться слово «дознание» с производными от него глаголами «дознать», «дознавать», «дознаться», «дознаваться». Первым же официальным юридическим документом, в котором оно упомянуто, по мнению М.А. Макова, следует считать изданный Петром I в апреле 1715 г. Артикул воинский [1, с. 350]. В нём под номером 158 записано: «Ежели кто в драке убит будет, и в оной других много было, и его били, а подлинно дознаться будет невозможно, ниже уве-дать, кто его именно поранил и умертвил, а из них кто-нибудь один будет по дознанию и угадом примечен; тогда того жестоко допросить, и мочно его пытать» [11, с. 176].
Итак, в начале XVIII в. в ходе проводившихся Петром I реформ была предпринята попытка создания системы судебных органов. По сравнению с состязательным процессом резко возросла роль розыска, появились первые специализированные органы предварительного расследования, в юридической лексике всплыло слово «дознание», было положено начало становлению регулярной полиции.
Со смертью Петра I началась ломка многих его преобразований, возвращение к «старине». В 1730 г. для Московской губернии восстанавливаются Судный и Сыскной приказы. Последний - для производства следствия по делам о воровстве, разбое и убийствах [1, с. 25]. Следствие, как и правосудие, вновь становится функцией административных органов. Однако становление регулярной полиции продолжается. В 1722 г., еще при Петре I, она появляется в Москве. Там учреждается должность обер-полицмейстера, и он, так же как и петербургский генерал-полицмейстер, получает соответствующую инструкцию, в которой среди его задач называется и розыск по уголовным преступлениям [2, с. 82].
Новая страница в истории полиции открывается при императрице Анне Иоанновне. При ней «полицмейстерские конторы» появляются в 23 городах империи, а руководство «всеми полициями» она поручает своему родственнику - генерал-полицмейстеру В.Ф. Салтыкову. В 1732 г. на его запрос о том, как поступать с ворами, «которые сысканы будут» полицией, императрица ответила «высочайшей резолюцией»: «Допрося в Полиции и сыскав товарищей, которых по показанию приводного в скорости сыскать возможно, отсылать всех для розыска в надлежащих местах по указам» [1, с. 25]. Как считает М.В. Маков, названные в резолюции действия являлись, по сути, своеобразной доследственной проверкой - прообразом будущего дознания [1, с. 25]. Помимо полиции, «розыском и преследованием» воров занимались сыщики, институт которых появился еще в годы царствования Алексея Михайловича и просуществовал до 1762 г. Сыщики вели расследование главным образом путём опроса свидетелей, использования слухов и вещественных доказательств. Эту категорию лиц мы тоже можем причислить к первым дознавателям. В целом же политика в определении органов, которые должны были заниматься розыском и расследованием преступлений в середине XVIII в. была непоследовательной. Эти обязанности возлагались и на полицию (в 1746 г. при Санкт-Петербургской полиции была даже учреждена особая Экспедиция для розысков по делам воров и разбойников), и на Сыскной приказ. В этот период происходит окончательное усиление следственных начал в уголовном процессе. Вместе с полным смешением административных и судебных функций они вели к произволу и многочисленным злоупотреблениям, громоздкости и канцелярской волоките в деятельности государственных органов, в т.ч. и полиции. Все это попыталась учесть Екатерина II при проведении своих административных и судебных реформ. Они касались и самого следственного процесса и выразились в установлении сроков расследования по уголовным делам (1 месяц), в ограничении применения пытки, включении в процесс прокуроров и стряпчих, в окончательном распространении на все уголовные дела сыска с негласностью и письменностью [4, с. 87].
Екатерининская губернская реформа 1775 г. значительно усилила аппарат государственного управления, создала новую систему административных и судебных органов. В ходе её реализации произошло дальнейшее выделение предварительного следствия. В тех главах и пунктах Учреждений для управления губерний Всероссийской империи, которые посвящены организации и деятельности нижнего земского
суда, подчёркивается, что он «сам собою не вступает ни в какой разбор», а ведение предварительного следствия поручается его первому заседателю - земскому исправнику или капитану. В уездных городах эта обязанность была возложена на городничего [12, с. 210-211, 379, 383].
Следующим важным шагом в развитии полицейских органов, конкретизации их функции и движении к отделению дознания от предварительного следствия явилось утверждение в апреле 1782 г. Устава благочиния или полицейского [13]. Этот нормативный правовой акт определял устройство полицейского аппарата в городах и вводил должности приставов уголовных и гражданских дел, что можно рассматривать как первую специализацию в полицейских органах по расследованию преступлений [2, с. 90].
Компетенция как городской, так и уездной полиции Учреждениями о губерниях и Уставом благочиния пока ещё определялась очень широко. Кроме охраны «тишины и спокойствия», в ней сосредоточивались и судебно-следственная, и хозяйственная части «На полицию возлагалось производство дознания о всяком происшествии, разбор маловажных проступков, вынесение решений по незначительным искам ... и много других дел» [2, с. 90]. В кратковременный период царствования Павла I учреждения, образованные Екатериной II, включая и учреждения полиции, подверглись коренной ломке. Однако после гибели императора эти учреждения начали постепенно восстанавливаться, подвергаясь, с поправкой на новое время, некоторой реорганизации.
Создание в 1802 г. МВД объединило полицию в общероссийском масштабе и создало предпосылки к становлению системы органов расследования уголовных дел в Российской империи. В 1804 г. столичная полиция разделяется на внешнюю и внутреннюю. К компетенции последней были отнесены следствие и сыск. Ими стали заниматься управы благочиния, частные приставы и квартальные надзиратели. В 1808 г. в полиции Санкт-Петербурга появились и первые профессиональные следователи. Инициативу здесь проявил тогдашний обер-полицмейстер столицы А.Д. Балашов. Именно он, недовольный низким качеством расследований уголовных дел, проводимых частными приставами, возбудил ходатайство о введении штатных должностей следователей. В скором времени в его распоряжении появились четыре таких должностных лица. В 1810 г. были введены должности четырёх следственных приставов и в московской полиции [1, с. 42].
Ко всему изложенному выше следует добавить, что судебно-следственным органом в описываемое время являлась и земская полиция. Положением о земской полиции от 3 июня 1837 г. ей, помимо обычных полицейских обязанностей, предписывались дела по административным проступкам, ряд судебных дел и предварительное следствие [2, с. 90].
Законодательство Петра I, Екатерины II и Александра I легло в основание Свода законов, первое издание которого вышло при Николае I в 1832 г., составив вторую книгу XV тома.
Производство уголовных дел по Своду делилось на три части: следствие, суд и исполнение. Следствие распадалось на предварительное и формальное. В целом круг лиц и органов, производивших следствие, был весьма широк. Его могли производить нижние
земские суды, Управы благочиния и различные присутствия, состоявшие из полицмейстеров, частных приставов уголовных и гражданских дел. В отдельных случаях оно поручалось особым чиновникам, командированным или губернаторами, или министром внутренних дел, или даже целым комитетом, составляемым из чинов разных ведомств, в которых ведущую роль играли офицеры корпуса жандармов. В самых важных случаях верховная власть поручала следствие специально назначенным лицам.
В делах же о наиболее серьёзных, угрожавших трону политических преступлениях дознавателями выступали сами монархи. В новое время первым из них был Пётр Великий [7, с. 375]. Толк в сыске хорошо знала и Екатерина II. Она сама возбуждала сыскные дела, направляла или утверждала «вопросные пункты», контролировала весь ход расследования особо важных дел, выносила и одобряла приговоры. Императрица лично допрашивала подозреваемых и свидетелей [14, с. 70-71].
В вопросы предварительного следствия пришлось глубоко вникать и взошедшему на престол под залпы орудий Николаю I. Уже 17 декабря 1825 г. он учредил Следственную комиссию, которую номинально возглавил военный министр граф А.И. Толстой, но фактически её работой руководил сам государь. Императорское дознание, кстати, носило
относительно объективный характер: из 579 лиц, в той или иной степени причастных к восстанию декабристов, 290 «вышли из процесса совершенно чистыми от всяких подозрений» [14, с. 111-112].
Предварительное следствие должно было начинаться при наличии одного из указанных в законе поводов. Это могли быть извещение или простое донесение об известных доносителю признаках преступления, жалоба потерпевшего, донос, явка с повинной, собственное усмотрение полиции. Задачей предварительного следствия было установить, действительно ли имело место происшествие, заключавшее в себе признаки преступления, и привести в известность все обстоятельства, указывающие на такое деяние [4, с. 223-224].
Это свидетельствовало о том, что предварительное следствие требовало от полиции всё большего внимания и профессионализма, но её «всеохватывающая» компетенция являлась основным препятствием к этому. Более того, поток претензий к качеству и срокам полицейского расследования постоянно возрастал. В условиях кризиса феодально-крепостнического строя полиция оказалась неспособной к выполнению своих задач, в т.ч. и в области следствия. Необходима была радикальная полицейская реформа [2, с. 98], которая последовала уже в пореформенной России.
Список литературы
1. Маков, М. А. История дознания полиции : монография. - М.: Инфра-М, 2016. - 534 с.
2. Мушкет, И. И., Хохлов, Е. Б. Полицейское право России: проблемы теории. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет России, 1998. - 176 с.
3. Нижник, Н. С. История отечественного права и государства (IX-XVI века): Древняя и Средневековая Русь : учебное пособие. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета МВД России, 2013. - 272 с.
4. Демичев, А. А., Захаров, В. В., Исаенкова, О. В. и др. История судебной системы в России : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». - М.: Юнити-Дана: Закон и право, 2011. - 471 с.
5. Серов, Д. О., Фёдоров, А. В. Следствие в Московском государстве XV-XVII вв. // Российский следователь. - 2015. - № 2. - С. 52-56.
6. Серов, Д. О. Первые органы следствия России (1713-1723 гг.) // Российский следователь. - 2014. -№ 14. - С. 48-52.
7. Семевский, М. И. Тайная служба Петра I : докум. повести. - Минск: Беларусь, 1993. - 623 с.
8. Серов, Д. О., Фёдоров А. В. Следствие при Петре I: «майорские следственные канцелярии» // Российский следователь. - 2015. - № 5. - С. 51-56
9. О дне сотрудника органов следствия Российской Федерации : постановление Правительства Российской Федерации от 27 августа 2013 г. № 741 // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2013. - № 35. - Ст. 4526.
10. Об отмене в судебных делах очных ставок, обытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах // Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). - Т. III, IV. - 1572.
11. Хрестоматия по истории отечественного государства и права (X век - 1917 год). - М.: Высшая школа, 2004. - 325 с.
12. Мигунова, Т. Л. Право, администрация и суд в реформах Екатерины Великой : монография. - СПб.: Изд-во РГПИ им. А.И. Герцена, 2002. - 412 с.
13. ПСЗ РИ. - Т. 21. - 15379.
14. Григорьев, Б. Н., Колоколов, Б. Г. Повседневная жизнь российских жандармов. - М.: Молодая гвардия, 2007. - 852 с.
15. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. - М.: Проспект, 2016. - 288 с.
© Панфилец А.В., Фёдоров А.Б., 2018
