CC BY
33новое качество отношениям России с Альянсом.
♦ ♦ ♦
ДОВСЕ И РАСШИРЕНИЕ НАТО: DÉJA VU А.А.Пионтковский,
Директор Центра стратегических исследований
Новый формат отношений Россия -НАТО (20 вместо 19+1) стал одним из хитов сезона политического сближения России и Запада после 11 сентября 2001 г. Я с самого начала относился к этой идее довольно скептически. Конечно, более глубокое участие российских экспертов на ранних стадиях натовских консультаций может быть полезным и для лучшего взаимопонимания между Россией и странами-участницами НАТО, и для практического овладения российскими представителями переговорной культурой консенсуса внутри НАТО. Но, вместе с тем, я полагаю, что и предыдущий формат, предусмотренный Основополагающим актом 1997 г., предоставлял достаточно возможностей для реального политического и военного сотрудничества, которые остались нереализованными. Все-таки решающим, на мой взгляд, является не порядок расстановки стульев вокруг стола переговоров, а наличие или отсутствие политической воли к сотрудничеству. Впрочем, как известно, и перестановка мебели в квартире может стать хорошим взбадривающим психологическим средством для её обитателей, побуждающим их начать с чистого листа новую жизнь, оставив в прошлом старые раздоры.
Тем с большим интересом ожидалась первая после майского соглашения встреча Совета НАТО - Россия в формате «двадцатки». Окончилась она, к сожалению, неудачно. Камнем преткновения стал Договор по ограничению вооружений и вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ), - документ, история которого представляет собой хороший сюжет для пьесы театра абсурда.
Но прежде чем напомнить читателю вкратце эту историю, замечу, что российская сторона пришла на эту встречу, на мой взгляд, с позицией даже более конструктивной, чем ожидалось. Страны Балтии вступают в НАТО, заявили российские представители. Эта констатация прозвучала впервые, как абсолютный fait accompli без обычных ритуальных оговорок, что дальнейшее расширение НАТО является серьёзной ошибкой и т.д. Но, продолжила российская делегация, страны Балтии как новые члены НАТО должны присоединиться к ДОВСЕ. Вместо того,
чтобы по достоинству оценить совершенно новую тональность российской позиции, страны-участницы НАТО ответили - нет, вопросы расширения НАТО и присоединения к ДОВСЕ - это разные вопросы, не имеющие ничего общего, Россия не должна ставить условия, связанные со вступлением в Союз стран Балтии, и ограничивать, тем самым, их суверенитет.
Этот ответ представляется мне образцом бюрократической косности. НАТО упустила возможность гораздо более креативного ответа, способного создать совершенно иную атмосферу доверия, что было так необходимо для первого заседания нового Совета.
Теперь, как было обещано, переходим к истории вопроса. Переговоры о ДОВСЕ начались где-то в конце 70-х годов в совершенно иную историческую эпоху. Целью этих переговоров было решение проблемы подавляющего превосходства сил Варшавского пакта над силами НАТО в обычных вооружениях. Это превосходство дестабилизировало ситуацию в Европе и заставляло натовских стратегов разрабатывать леденящие души европейцев концепции использования тактического ядерного оружия на европейском театре военных действий. К тому времени, когда тянувшиеся более десятилетия переговоры подползали к своему финалу, исходная проблема была решена более радикальным способом, нежели ограничение количества вооружений Варшавского пакта, - пала Берлинская стена, была объединена Германия и, наконец, распался сам ОВД.
После этого стороны как бы поменялись ролями. Уже не СССР и его союзники обладали превосходством в конвенциональных вооружениях, а государства-члены НАТО имели значительный перевес в этих категориях вооружений над наследницей Советского Союза - Россией. Договор, задуманный как средство снятия озабоченности Запада, к моменту своего подписания стал инструментом снятия озабоченности России. Он устанавливал численные лимиты на основные категории обычных вооружений и, тем самым, ограничивал превосходство натовских обычных вооруженных сил над российскими.
Конечно, следует отметить, что изменились не только количественные параметры вооружений. Гораздо более серьёзным фактором явились политические изменения на Европейском континенте. Исчез тот геополитический и идеологический конфликт, который заставлял СССР и Запад держать в состоянии боевой готовности свои гигантские военные машины, предназначенные для эвентуального конфликта. Как у России, так и у блока НАТО исчезли даже теоретические мотивы для нападения друг для друга. Но если исчезло состояние враждебности, нужны ли вообще договоры периода холодной вой-
ны, призванные кодифицировать это состояние и вводить его в стабилизирующие рамки? На мой взгляд, нужны. ДОВСЕ, в частности, играл серьезную политическую роль в 90-е годы прошлого столетия.
Человеческая психология, особенно психология людей, работающих в генеральных штабах, меняется чрезвычайно медленно, не поспевая за динамичными геополитическими сдвигами последних десятилетий. Значительная часть российского военного истеблишмента до сих пор воспринимает НАТО как потенциального противника. Да и вообще, военные во всех странах любят в своём анализе руководствоваться правилом - важны не столько намерения, сколько потенциальные возможности. Поэтому, если изменения намерений сопровождаются и изменением военных потенциалов, созданных в своё время для реализации совсем других намерений, то это вещь полезная, облегчающая психологическую адаптацию к новым реалиям.
ДОВСЕ снова оказался в центре политических дискуссий в 1996-97 гг. в период первой волны расширения Североатлантического альянса и подготовки Основополагающего акта Россия - НАТО, подписанного в 1997 г. Москва довольно логично настаивала на модификации числовых параметров ДОВСЕ в ситуации, когда Чехия, Венгрия, Польша (чьи военные потенциалы при подписании договора в 1990 г. учитывались как бы на стороне СССР и его союзников по Варшавскому пакту) готовились стать членами НАТО. Альянс довольно неохотно пошел на переговоры по модификации ДОВСЕ, постоянно подчёркивая, что принцип разделения Европы на блоки устарел, каждая из стран выступает в своём собственном качестве и в этом смысле вступление трёх центральноевропейских стран в НАТО ничего не меняет.
Хорошо помню, как где-то в начале 1997 г. я, в качестве эксперта Совета Федерации, обсуждал этот вопрос со специальным советником по делам Восточной и Центральной Европы ряда генеральных секретарей НАТО Крисом Доннели.
Да, блоковая структура устарела, убеждал я своего собеседника, но один из блоков этой устаревшей структуры расширяется, приближаясь к границам России, что неизбежно порождает сомнения и опасения в политических кругах России и особенно в её военном истеблишменте. Так сделайте всё возможное, чтобы рассеять эти необоснованные, как вы (т.е. НАТО) полагаете, опасения, если вы заинтересованы в партнёрских отношениях с Россией. Покажите, что расширяясь политически, вы не расширяете военный потенциал блока. Я предложил К. Доннели простую формулу для модификации ДОВСЕ в условиях расширения НАТО. Потенциал (16+п) < Потенциал (16), где п - количество
новых членов НАТО, т.е. если в НАТО вступают новые члены, то лимиты на обычные вооружения для всех стран НАТО понижаются таким образом, чтобы суммарный потенциал НАТО не увеличился в результате расширения. К. Доннели согласился с таким подходом и, в конце концов, предложенная формула была положена в основу модификации ДОВСЕ. Не напрямую, потому что слова «блок» или «НАТО» не используются в тексте Договора, видимо, как политически некорректные, но по существу, поскольку суммарные потолки для всех стран-участниц НАТО, включая новичков, не превышают прежних натовских потенциалов.
Сегодняшняя ситуация и новый «концептуальный» тупик, возникший на первом заседании нового Совета Россия - НАТО, воспроизводят уже преодолённые в своё время моменты.
Снова речь идёт не столько о существе, сколько о перцепциях. Но перцепции в политике, как известно, могут быть важнее, чем реальность.
Если Москва, готовая уже принять реальность членства балтийских стран в НАТО, в то же время серьёзно озабочена их военными мини-потенциалами или делает вид, что озабочена, так сделайте всё, чтобы эти озабоченности снять, расчистив таким образом путь к конструктивному функционированию нового Совета Россия - НАТО.
Прежде всего, можно воспользоваться предложенной выше формулой. Она не зависит от конкретного числа новых членов НАТО. Но сегодня у Альянса есть возможность сделать гораздо более впечатляющие шаги навстречу России, не втягиваясь в долгосрочные процедуры переговоров по новой модификации ДОВСЕ.
В новой геополитической обстановке (после 11 сентября 2001 г. и опыта операции в Афганистане) бессмысленность тех гор обычных вооружений, предназначенных для ведения большой классической войны в Европе, которые накопила НАТО, стала еще более очевидной. Большинство этих ржавеющих танков, БТР, артиллерийских установок все равно будет отправлено на свалку. Так почему бы Альянсу не превратить необходимость в добродетель? Почему бы не заявить на следующем заседании Совета Россия -НАТО или, во всяком случае, до ноябрьского саммита в Праге, что в новой атмосфере тесного сотрудничества с Россией в решении проблем европейской и глобальной безопасности страны-участницы НАТО в одностороннем порядке понижают лимиты на основные категории обычных вооружений, выделенные им согласно действующему договору ДОВСЕ. Разумеется, эта акция не имеет никакого отношения к предстоящему вступлению балтийских стран в НАТО. Ни в коем случае.
Однако суммарные (по всем государствам-членам НАТО) понижения лимитов будут в 2 или в 3 , а ещё лучше в 5 раз превосходить возможные потенциалы обычных вооружений трех новых членов Альянса. НАТО может позволить себе это совершенно безболезненно. Более того, как уже отмечалось выше, страны-участницы НАТО все равно будут сокращать свои обычные вооружения.
Что касается балтийских государств, то они могут заявить, что после вступления в НАТО возьмут на себя все обязательства, которые разделяют другие члены Альянса, в том числе и обязательства, вытекающие из их участия в ДОВСЕ. А могут и не заявлять. Потому что это никого уже не будет интересовать. А Совет Россия - НАТО сможет после успешного старта приступить к конструктивному обсуждению гораздо более содержательных и актуальных вопросов.
♦ ♦ ♦
ОТНОШЕНИЯ В ТРЕУГОЛЬНИКЕ НАТО -РОССИЯ - УКРАИНА
Э.Г. Задорожнюк,
Доктор исторических наук, Институт славяноведения РАН
27 мая 2002 г. исполнилось 5 лет со дня принятия Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности НАТО и России, в июле - Хартии об особом партнерстве между НАТО и Украиной. 28 мая в Риме на саммите Россия -НАТО, санкционировавшем создание «двадцатки» (то есть Совета 19 стран-участниц НАТО и России) В. Путин отметил возможность участия и Украины во вновь созданном органе, отмечая необходимость одновременной и форсированной подвижки в отношениях по линии Россия - НАТО и Украина -НАТО. Политика, зачатки которой оформились поздней весной 1997 г., принесла свои плоды, утвердив не только новое качество связей России и НАТО по схеме 19 + 1, но и открытость Совета Россия - НАТО для Украины.
В ноябре 2002 г. в Праге состоится саммит стран-участниц НАТО, где будет определена вторая очередь входящих в нее стран, а, возможно, и место Украины в последующих очередях. В мае 2002 г. Украина сделала важное заявление, отказавшись от положения о «многовекторности» своей внешней политики, четко выразив стремление к долгосрочному процессу эволюции отношений с НАТО, конечной целью которого станет ее
присоединение к этой организации. Соответствующие формулировки были приняты на Совете безопасности и национальной обороны Украины (далее Совбез) 23 мая, а в ноябре они будут официально объявлены в Праге. 9 июня 2002 г. - в первый день визита Генерального секретаря НАТО в Киев президент Л. Кучма подписал указ о введении в силу решения Совбеза, сделав своеобразный «подарок» часто посещающему Киев лорду Робертсону.
Кавычки неслучайны: такой подарок почти столь же обременительно принимать, как опасно не принимать... Действительно, некоторые руководители НАТО достаточно осторожно отвечали на вопрос о перспективе вхождения Украины в эту организацию, подчеркивая: поскольку Украина не подает соответствующей заявки, то нет и смысла обсуждать ее шансы оказаться во «второй» или «третьей» волне. Теперь обсуждать их придется.
Это не значит, что украинские вооруженные силы не сотрудничали с НАТО по разным направлениям. Х. Солана особо отмечал их участие в миротворческих операциях в Боснии, а Дж. Робертсон - в Косове. Проводились совместные учения и маневры, Украина налаживала военно-политическое сотрудничество с Грецией и Турцией и даже выступила посредником в ходе противостояния между этими странами - участницами НАТО. Расширялось военно-техническое сотрудничество. Но, пожалуй, именно военные понимают в наибольшей степени, сколь сложны проблемы вхождения в Альянс. Поэтому поездка министра обороны Украины В. Шкидченко в Брюссель в начале июня 2002 г. - скорее визит политика, нежели военного; он выражал сдержанное отношение к возможностям перехода армии Украины на военные стандарты НАТО, что отразилось, например, в его выступлении летом 2002 г. перед военными атташе посольств ряда стран в Киеве. В.Шкидченко более подробно говорил о соответствии вооруженных сил Украины стандартам Европейского Союза, нежели НАТО, отмечал трудности, связанные с реформированием армии и развитием ее инфраструктуры («Вшсько Украши». 2002. № 34. С.5).
В то же время общественное мнение в Украине с куда меньшей определенностью оценивает перспективы вхождения страны в НАТО. Социологическая служба авторитетной киевской газеты «День» постоянно проводит опросы общественного мнения по данной проблеме. На вопрос «Когда Украина сможет стать членом НАТО?» - по «горячим следам» решения Совбеза от 23 мая были получены следующие ответы: через 10 лет -14%, через 5 - 11%, никогда - 21%, затруднились ответить 54% (День. Киев. 2002. 28 мая).
