CC BY
250
9. Цицерон. Тускуланские беседы // Цицерон. Избр. соч. Сер. "Библиотека античной литературы". М.: Худож. лит., 1975. 456 с.
10. Цицерон. Брут, 41 // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве; см. также Он же. О государстве, II, 10, 18 // Цицерон. Диалоги: О государстве. О законах. М.: Наука, 1966. 223 с.; Он же. Тускуланские беседы, I, 1, 3 и др.
11. Гораций. Послания, II, 1, 161-163 // Гораций. Оды. Эподы. Сатиры. Послания. М.: Худож. лит., 1970. 480 с.
12. Цицерон. Об ораторе, III, 34, 137 // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве.
13. Цицерон. Письма к брату Квинту, I, 24 // Письма Марка Тулия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту: В 3 т. Т. 2. М.: Ладомир, 1994. 506 с.
14. Утченко С.Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М.: Наука, 1969. 323 с. С. 311.
15. Цицерон. Об обязанностях, I, 19, 64 // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1975. 247 с.
16. См.: Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. С. 51.
17. Ошеров С.А. Римская литература в оценке Цицерона // Цицерон: 2000 лет со времени смерти. Сб. стат. М.: Изд-во Московского ун-та, 1959. 175 с.
18. Нахов И.М. Цицерон и греческая культура // Там же. С. 89-90.
19. Цицерон. О государстве, I, 12 // Цицерон. Диалоги: О государстве. О законах.
20. Цицерон. О законах, I, 5, 17 // Там же; Цицерон. Брут, 23 // Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве.
21. Грабарь-Пассек М.Е. Цицерон // История римской литературы: В 2 т. Т. 1 / Под ред. С.И. Соболевского, М.Е. Грабарь-Пассек, Ф.А. Петровского. М.: Изд-во АН СССР, 1959. 536 с. С. 201.
22. Майоров Г.Г. Цицерон как философ // Цицерон. Философские трактаты. М.: Наука, 1985. 382 с. С. 8.
23. Цицерон. О природе богов, I, 11 // Там же.
24. Сенека. Нравственные письма к Луцилию, 16, 7 // Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М.: Наука, 1977. 384 с.
25. Шайтанов И.О. Триада современной компаративистики: глобализация, интертекст, диалог культур // Журнальный зал [Электронный ресурс] http://magazines.russ.rU/voplit/2005/6/sh7.html.
5 мая 2010 г.
ББК 87.6
ДОВЕРИЕ КАК СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ
С.В. Алёшин
Радикальные социальные преобразования в российском обществе в последние десятилетия способствовали разрушению устоявшихся норм, стереотипов, привычных и стабильных норм поведения, стратегий адаптации, жизненных стилей, что в комплексе привело к формированию пространства социальной неопределенности и кризису доверия в обществе, который проявляется на всех уровнях социальных отношений. Безопасность индивидуального и социального бытия формирует потребность в глубоком осмыслении феномена доверия как важнейшей составляющей социальной стабильности и благополучия общества и личности.
В данной статье доверие рассматривается в рамках социально-философского анализа,
Алёшин Сергей Васильевич - аспирант кафедры истории и философии, преподаватель кафедры физического воспитания Технологического института Южного федерального университета, 347900, г. Таганрог, пер. Некрасовский, 44, e-mail: [email protected], т. 8(863)4371882.
что предполагает необходимость его изучения с позиций социологического и философского знания. В рамках социологической науки, например, социальное доверие, принято использовать как понятие, которое прошло длительный этап своего развития в работах таких известных социологов, как: М. Вебер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Дарендорф, П. Штомпка, Ф. Фукуяма и др. [1]
Возникновение доверительных отношений на Западе, по мнению М. Вебера, связано с таким понятием, как "формальная рациональность", сложившаяся в рамках развития правового мышления и юридического подхода к решению актуальных социальных противоречий и общественно-политических задач и ставшая фундаментом развития западной цивилизации. В основе концепции
Aleshin Sergey - the post-graduate student of the History and Philosophy, Teacher of Physical Education Department in the Technology Institute of the Southern Federal University, 44 Nekrasovskiy Street, Taghanrogh, 347900, e-mail: [email protected], ph.+7(863)4371882.
социального доверия Э. Дюркгейма находится идея общественной моральной солидарности, которая и является источником формирования социального доверия.
Особое значение социальное доверие приобретает для ученых, работавших над проблемой формирования социального порядка, стабильности социальной и институциональной системы общества, его организаций и структур. Большая заслуга в разработке отдельных аспектов социального доверия в рамках обозначенных направлений принадлежит Т. Парсонсу, Р. Дарендорфу, П. Штомпке, Ф. Фукуяме и др.
Приобретает популярность направление, в рамках которого социальное доверие рассматривается как важнейший ресурс социального капитала, под которым Ф. Фукуяма понимает способность людей образовывать друг с другом определенную общность и работать вместе в одном коллективе ради достижения общей цели, для чего необходимо наличие внутри сообществ общих норм и ценностей, основой которых выступает доверие как возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и с вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами [2].
Одним словом, доверие, в трактовке Ф. Фукуямы, выступает в виде необходимой основы социального капитала и отражает возникающее в обществе ожидание нормального, честного поведения и взаимодействия на основе общих ценностей, норм, традиций, правил поведения. Следовательно, социальный капитал, определяющий потенциал общественного взаимодействия и развития, является результатом достигнутого доверия между членами сообщества. В свою очередь, как отмечает П.М. Козырева, достигнутый уровень доверия выступает выражением накопленного запаса социального капитала, и при этом механизм возникновения и развития доверия рассматривается как процесс формирования социального капитала [3]. Очевидно, что социальный капитал и доверие тесно связаны между собой и находятся в корреляционной зависимости.
Безусловно, феномен доверия, в том числе в рамках социологического знания, имманентно включает в себя понимание того, что в его основе - широкий спектр взаимоотношений между людьми, окрашенный различными чувствами, эмоциями, ценностными
и поведенческими установками. Этот подход нашел свое отображение в сетевых концепциях, в рамках которых социальное доверие рассматривается как некоторая "паутина", в которой переплетаются межличностные чувства, эмоциональные установки, переживания, которые являются следствием социальных интеракций сетевых агентов - индивидов ("пауков"), находящихся в социальной сети, "паутине", сотканной ими самими [4].
Социальное доверие может рассматриваться в качестве значимого экономического актива любого государства, который обычно используется для инвестирования и повышения качества жизни населения, стабилизации и повышения чувства социальной уверенности и защищенности. При этом В.А. Макеев отмечает, что доверие является не только экономическим, но, одновременно, и моральным ресурсом, который по мере своего действия способен увеличиваться, в то время как, если его не использовать, он может исчерпаться [5].
Уровень социального доверия в обществе, в контексте его социологического измерения, проявляется в отношении групп населения, индивидов к основным социальным институтам, организациям, структурам. В свою очередь, уровень доверия государственным, общественным, экономическим институтам является показателем общественного развития и его потенциала на данный исторический период времени в конкретных социокультурных условиях. К примеру, на основе измерения уровня общественного доверия к важнейшим социальным институтам, ответственным за стабильное экономическое и политическое развитие общества, российские исследователи делают вывод о рискованно низком уровне социального доверия в российском социуме [6].
Важность и значимость изучения социального доверия заключается в том, что оно, отражая взаимосвязанный комплекс различных представлений и установок, возникающих и воспроизводящихся в обществе, а также фиксирующих гражданское отношение и гражданскую позицию населения по отношению к властным, экономическим и публичным институтам, является показателем тенденций и динамики общественного развития. Основным критерием для измерения социального доверия при этом выступает оценка населением того, насколько данные структуры и институты соответствуют в своей деятельности функциональным, нормативным и
ценностным императивам, заложенным в основе каждого из социальных институтов и структур, ответственных за социальное развитие общества и его благополучие.
Социальное доверие находится в прямой зависимости от скорости социальных изменений в различных сферах общественной жизни. Неравномерность, непоследовательность, противоречивость и неопределенность социальных изменений в современном обществе, называемом многими исследователями "обществом риска" [7], повышает роль и значение доверия, которое позволяет сдерживать рост рискогенности в обществе, заполнять возникающие социокультурные разрывы, закономерно возникающие в ситуации высокой динамики социальных изменений и неравномерности их распределения в различных сферах жизнедеятельности социума. Так, невероятная скорость развития технических, информационных и научных технологий не соответствует скорости развития культурной сферы, что и является источником формирования социальных разрывов, которые могут привести к социальным революциям и потрясениям. В этой ситуации, как никогда, необходим высокий уровень социального доверия, который помогает преодолеть эти культурные разрывы и создать пространство конструктивного диалога между различными социальными сферами и социальными акторами.
Известный ученый Н. Луман отмечает зависимость доверия от уровня рискогенности общества, который повышается в эпоху глобализации, отражаясь на росте индивидуальной неуверенности, социальной неопределенности, а также растущую потребность в доверии на основании формирования общества с риско-генным характером развития [8]. Указывая на необходимость доверия как механизма социального контроля и средства минимизации социальных рисков, Н. Луман отрицает значимость социального доверия в обществе традиционного и доиндустриального типа, объясняя это тем, что только с наступлением эпохи индустриализации и ростом социальной дифференциации социальное доверие начинает выполнять свою функциональную роль. Это связано непосредственно с ростом социальных рисков, преодоление которых требует наличия в обществе доверия между отдельными личностями, социальными группами, а также доверия к основным социальным институтам, на уровне которых решаются
проблемы минимизации внешних рисков. Внутренние же риски, или риски микросреды в данном случае преодолеваются в рамках межличностного и межгруппового доверия.
Природа рисков, по мнению исследователей, и их рост непосредственно связаны с расширением в современном обществе искусственной среды, сконструированной человеком [9]. На смену определенности и стабильности восприятия социальной реальности пришло общество всеобщей неуверенности и всеобщего страха. Неуверенность, неопределенность, нестабильность - вот ключевые характеристики современного общества, которые обусловили появление новой научной рискологической парадигмы для изучения этого типа общества. При этом рискологическая концепция формировалась не как однородное направление, а как широкое научное движение, ориентированное на познание специфики современного общества, его системного строения и функционирования, пространственно-временной динамики [10].
Развиваясь в рамках философского и социологического знания, рискологическая концепция наращивает свой потенциал в области изучения специфики современного общества. Значимость данной концепции определяется тем, что социальные риски по мере глобализации мирового пространства с быстрой скоростью распространяются, формируя глобальное рискогенное пространство, в которое оказываются втянуты различные народы, государства, социальные сферы.
Именно поэтому проблема доверия и потребности в нем выходит за рамки отдельно взятого общества и приобретает глобальный и социетальный характер.
Доверительные отношения в современном обществе, особенно в условиях трансформации, выступают основой социальной интеграции и стабильности и позволяют гармонизировать социально-экономические, социально-политические, межнациональные, религиозные отношения, предотвращая конфликты в этих важных сферах общественного бытия и формируя консенсус по наиболее важным и острым вопросам общественной жизни.
Существует мнение о том, что социальное доверие, как таковое, не существует, а, следовательно, эта категория является предметом сугубо философского исследования. Так считают представители постмодернизма, объясняя эту позицию тем, что доверие может
проявляться только на индивидуальном или интериндивидуальном уровне в процессе межперсональных интеракций [11]. Согласиться с этим безоговорочно мы не можем, поскольку, на наш взгляд, доверие многоаспектно, может проявляться на различных уровнях и является индикатором общественного развития, следовательно, существует как социальный феномен. Вместе с тем мы считаем, что наиболее оптимально при изучении феномена доверия использовать междисциплинарный подход, в котором экзистенциальная сущность доверия как философской категории окажется гармонично включена в систему социального знания о природе данного феномена, проявляющегося на различных уровнях общественного бытия.
Специфика философского осмысления такой категории, как доверие, заключается в том, что разработки данной категории осуществляются в пространстве этических исследований и нравственных отношений, в которых доверие выступает определенным регулятором этих отношений. В рамках этического подхода к пониманию сущности доверия как категории морали акцент делается на взаимосвязи веры и доверия. При этом "вера" этимологически заложена в понятии "доверие", выступая его смыслообразующим ядром. Именно так в большинстве работ по философии отечественного и зарубежного происходения (В.К. Калиничева, Б.А. Рутков-ского, В.Р. Букина, Б.П. Вышеславцева, С.Л. Франка, И. Канта, Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, М. Мамардашвили, П.С. Гуревича и др.) и интерпретируется доверие как нравственное понятие. Понятие, выражающее веру человека в добро, порядочность, верность, ответственность и проявляющееся в межличностных отношениях, в которых убежденность в этих нравственных императивах переносится либо не переносится на конкретную личность, ситуацию, формируя восприятия отдельной личности, отношений, общества, мира и себя в нем.
Являясь результатом длительного развития нравственного сознания людей, доверие имеет свою специфику в каждой культуре, в каждом обществе. Выступая продуктом нравственного сознания, доверие является источником мотивов человеческого поведения, проявляющегося в конкретных поступках и действиях. В свою очередь, производным от доверия являются понятия надежности,
преданности, верности, которые, по мнению Дж. Локка, послужили исходным основанием и условием существования общества и государства [12].
Естественную природу доверия, которая заложена в самой сущности отношений между индивидами, и потребность в которой растет по мере разрушения традиционных связей, основанных на кровно-родственных и религиозных отношениях, отмечали философы-позитивисты XVIII в., определяя при этом доверие как "естественную симпатию" [13], существующую между индивидами. Апеллировал к морали как источнику изучения доверия, возникающего в ходе совместного проживания людей, также Д. Юм [14]. Этическая ценность доверия поддерживалась и подкреплялась существующей в обществе моралью. Огромную роль при этом играла религиозная система, в которой само понятие веры выступает ключевым.
Долгое время в философии вера рассматривалась в рамках религиозной традиции, и только И. Кант впервые в истории философской мысли провел четкое разделение, представив веру как позицию разума, принимающего то, что логически не доказуемо, но необходимо для обоснования морального императива, т.е. Кант показал, что вера является необходимым условием, которое связывает деятельность с поставленной целью [15].
Категория веры выступает ключевой и для философского осмысления понятия доверия, что прослеживается в истории философской мысли, как отечественной, так и зарубежной. При этом четкого разделения между этими понятиями в ряде случаев не наблюдается. Вообще, для русской философии характерна широкая трактовка веры, которая связывается с жизнью человека, ибо в своей жизни, по словам С.Л. Франка, мы руководствуемся убеждениями и мнениями, подлинную истинность которых не в состоянии доказать, причем это относится и к отношениям с другими людьми, к общению с ними [16].
Жизнь строится на основе убежденности, веры людей в дружбу, любовь, порядочность, искренность, преданность, во все то, что обеспечивает нам благополучие жизни. Иначе как возможна жизнь... Да, иногда действительность опровергает эти этические понятия, что сопровождается разочарованием,
апатией, депрессией, падением веры в высшие ценности и идеалы, но они по-прежнему выступают обоснованием человеческих убеждений, мотивов и поступков. Когда "моральная" достоверность данных этических понятий, составляющих веру человечества в светлое начало человека и общества, подвергается сомнению и опровергается реальной действительностью в массовом масштабе, имеет смысл говорить об угрозе духовно-нравственной безопасности общества.
Эта опасность угрожает современному российскому обществу, в котором многие из этических составляющих веры за годы реформирования подверглись переосмыслению в условиях их недейственности и несоответствия новой парадигме общественного развития, и на осколках прежней системы духовно-нравственных ценностей формируются новые составляющие веры россиян - в индивидуальный успех личности, приоритет силы над слабостью, а также материального над духовным. Одним словом, происходит разрушение социокультурного кода россиян, ключом к которому является символика веры и ее базовые основания. Когда россияне окончательно потеряют веру в такие моральные символы и принципы жизни, как честность, порядочность, ответственность, патриотизм, духовность, бескорыстие, альтруизм, можно будет говорить о духовной катастрофе российской духовной культуры и, собственно, о ее исчезновении.
Таким образом, вера как широко трактуемое социальное явление, связанное с различными аспектами человеческой деятельности, через которую проявляются ее основания, в своей аксиологической и деятельностной сущности в действительности выступает основой доверия, которое, в отличие от веры, можно эмпирически измерить, чем и обосновано исследование социального доверия в рамках социологической науки.
Иррациональное начало, которое, безусловно, присутствует в вере, не противоречит ее рациональному содержанию, которое проявляется в человеческом поведении, основанном на вере в действенность норм и принципов веры. О единении иррационального и рационального в вере пишет Э. Фромм, связывая веру с чувством безопасности и гарантии надежности самого человеческого существования, поскольку без веры, по мнению этого мыслителя, человек становится пустым,
теряет надежду и боится самого своего существования [17]. Идеи Э. Фромма заслуживают серьезного внимания также в том аспекте, что им было выделено два уровня веры: веры в себя, в свое "Я", которая, по его мнению, составляет основу веры как таковой, и веру в других людей, в их возможности, а также в возможности человечества в целом.
В рамках феноменологической философии доверие выступает ключевым элементом "жизненного мира", в котором формируется определенный доверительный образ, воплощающийся в человеческом сознании и реализующийся в поведении людей [18]. Социальная реальность, в которой живет человек, согласно идеям философии феноменологии, конструируется сознанием, как и само доверие. Следовательно, феноменология своей основной задачей видит стремление проникнуть в процесс конструирования человеком своего мира и возможности его изменения.
Таким образом, изначально сложившаяся философская традиция изучения доверия в рамках этической категории морали, предполагающая ее рассмотрение лишь в сфере общения и взаимодействия людей, постепенно трансформировалась и вышла за пределы столь узкого понимания сущности этого феномена. На современном этапе в нем отражаются процессы формирования глобального коммуникативного общества, включенного в процесс массовой коммуникации, участниками которой являются, как отдельные индивиды, так и социальные группы, институты, структуры и организации. Доверие все больше приобретает статус основного социального ресурса, укрепляющего общество, гарантирующего его безопасное развитие на основе достижения взаимопонимания по жизненно важным для стабильного функционирования социума вопросам. В этой связи стоит согласиться с мнением американского ученого А. Селигмена [19], рассматривающего доверие как возобновляемый социальный ресурс, укрепляющий общество, безопасность которого связана с наличием позитивного потенциала доверия и возможностью достижения консенсуса в наиболее важных социальных интеракциях.
В заключении следует сказать, что категория доверия для современного общества, подверженного дезинтеграционным и рискогенным процессам, угрожающим
безопасности личности и человеческого сообщества в целом, нуждается в глубоком научном исследовании с учетом глобальных изменений в функционировании общества и эскалации угроз его безопасности (терроризм, экстремизм, военные конфликты, жестокость, равнодушие и безразличие). На наш взгляд, социологическое изучение категории доверия нуждается в философской рефлексии трансформации этой категории в современном обществе в той же степени, в которой философское осмысление феномена доверия нуждается в теоретическом и эмпирическом обосновании динамики социального доверия в обществе.
Следовательно, социально-философское осмысление категории доверия предполагает использование потенциала сложившихся подходов к изучению данного феномена в социологической и философской литературе. А наибольшим исследовательским потенциалом обладает междисциплинарный подход к изучению доверия, в котором социально-философский опыт исследования феномена доверия дополнится теоретико-методологическими и практическими разработками доверия как социально-психологического явления, достижениями политической науки в данной сфере и т.д. Взаимообусловленность различных сфер и уровней общественного бытия формирует потребность именно в междисциплинарном подходе для получения адекватного, комплексно отражающего реальность знания о феномене доверия в современном обществе.
ЛИТЕРАТУРА 1. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.; Гофман А.Б. Эмиль Дюркгейм в России. Рецепция дюркгеймовской социологии в российской социальной мысли. М.: ГУ ВШЭ, 2001. 106 с.; Парсонс Т. О социальных системах. М.: Академ проект, 2002. 832 с.; Дарендорф Р. Тропы из утопии. М.: Праксис, 2002. 536 с.; Штомпка П. Доверие: социологическая теория // Социологическое обозрение. 2002. Т. 2. № 3. С. 56-67; Фукуя-ма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: АСТ: ЗАО НПП "Ермак", 2008. 730 с.; и др.
2. Фукуяма Ф. Указ. соч. С. 52.
3. Козырева П.М. Межличностное доверие в контексте формирования социального капитала // Социологические исследования. 2009. № 1. С. 43-54.
4. Девис С. Социология установки // Американская социология. М.: Мысль, 1972. 253 с. С 61-83.
5. Макеев В.А. Стратегия развития деловой репутации и ее влияние на имидж организации // Власть. 2009. № 3. С. 52-56.
6. Чего опасаются россияне? Аналитический доклад. М.: Ин-т социологии РАН, 2008. 72 с.
7. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.; Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS. 1994. № 5. С. 107-134; Красиков С.А. Исследование рисков в западной социологии // Социологические исследования. 2008. № 9. С. 12-19; Яницкий О.Н. Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции // Общественные науки и современность. 2004. № 2. С. 5-15.
8. Луман Н. Формы помощи в процессе изменения общественных условий // Социологический журнал. 2000. № 1/2. С. 16-35.
9. Гордиенко Ю.Ф. Проблема выбора в трансформирующемся обществе. М.: Изд-во "Социально-гуманитарные знания", 2005. 156 с. С. 95.
10. Красиков С.А. Исследование рисков в западной социологии // Социологические исследования. 2008. № 9. С. 12-19.
11. Williamson O.E. Calculativeness, Trust and Economic Organization // Journal of Law and Economics, 1993. Vol. 36. № 4. P. 453-486.
12. Локк Дж. Два трактата о правлении // Дж. Локк. Соч.: В 3 т. Т. 3 / Пер. с англ. и лат. М.: Мысль, 1988. 668 с. С. 127-135.
13. Смит А. Теория нравственных чувств. М.: Респубика, 1997. 352 с. С. 49-53.
14. Hume D. Enquiries Concerning Human Understanding and Concerning the Principles of Morals. Oxford: Clarendon Press, 1975. 402 р.
15. Кант И. Критика практического разума. Соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Мысль, 1964. 568 с. С. 511.
16. Франк С. Л. Духовные основы общества: В 2 кн. М.: Республика, 1992. 512 с. + 480 с. С. 222.
17. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. 416 с. С. 154.
18. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. 358 с. С. 129.
19. Селигмен А. Проблема доверия. М.: Идел-Пресс, 2002. 254 с.
7 июня 2010 г.
