CC BY
16УДК 343.123
ББК 67.410.211
doi: 10.25724/VAMVD.WIJK
К. А. Трифонова
ДОСУДЕБНОЕ ПРОИЗВОДСТВО ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
В ОТНОШЕНИИ УМЕРШЕГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО
ИЛИ ОБВИНЯЕМОГО
В статье рассмотрены проблемные вопросы нормативной регламентации деятельности уполномоченного должностного лица при принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого. Анализируется субъектный состав возникающих правоотношений. Отмечаются сложности правоприменения ввиду отсутствия регламентации правового статуса умершего лица, которому еще не был придан соответствующий процессуальный статус, но собранными доказательствами уже установлена его причастность к совершению преступления, а также правового статуса его близких родственников, мнение которых учитывается при принятии решения в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Исследуется цель досудебного производства в отношении умершего подозреваемого или обвиняемого, порядок и оформление ряда следственных и процессуальных действий сквозь призму необходимости определения правового положения представителя умершего лица. Отмечается, что данный вид досудебной деятельности органа расследования представляет собой особое производство, характеризующееся переходом некоторых прав умершего лица его близким родственникам и спецификой ряда процессуальных действий при продолжении производства по уголовному делу с целью возможной реабилитации умершего лица.
Ключевые слова: смерть подозреваемого или обвиняемого, подозрение в совершении преступления, отказ в возбуждении уголовного дела, прекращение уголовного дела, реабилитация, близкие родственники.
Ch. A. Trifonova
PRE-TRIAL PROCEEDINGS IN A CRIMINAL CASE
AGAINST A DECEASED SUSPECTED OR ACCUSED PERSON
The article deals with the problematic issues of normative regulation of the activities of an authorized official when deciding to refuse to initiate a criminal case or terminate a criminal case (criminal prosecution) in connection with the death of a suspect or accused person. The parties вof the arising legal relations is analyzed. The difficulties of law enforcement are noted, in view of the lack of regulation of the legal status of a deceased person who has not yet been given the appropriate procedural status, but his involvement in the commission of a crime has already been established by the collected evidence, as well as the legal status of his close relatives, whose opinion is taken into account when making a decision in the order of para. 4 of part 1 of article 24 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. The purpose of pre-trial proceedings in relation to a deceased suspect or accused, the order and execution of a series of investigative and procedural actions, through the prism of the need to determine the legal status of a representative of a deceased person, is investigated. It is noted that this type of pre-trial activity of the investigating body is a special procedure, characterized by the transfer of certain rights of the deceased person to his close relatives and the specifics of a series of procedural actions when continuing the criminal proceedings with the aim of possible rehabilitation of the deceased person.
Key words: death of a suspect or accused person, suspicion of a crime, refusal to initiate a criminal case, termination of a criminal case, rehabilitation, close relatives.
Нормативная регламентация уголовно-процессуальных отношений, юридическим фактом возникновения которых выступает смерть подозреваемого или обвиняемого, представлена в п. 4 ч. 1 ст. 24, п. 2. ч. 1 ст. 27 и п. 1 ст. 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ). Буквальный анализ законодательных установлений при первоначальном прочтении позволяет сделать вывод о недостаточности правового регулирования, что порождает в практической деятельности отсутствие единообразной практики применения указанных норм.
С целью выяснения пробелов законодательного регулирования рассмотрим уголовно-процессуальные отношения, возникающие при производстве по уголовному делу, вызванному смертью лица, совершившего преступление. С позиции теории права определено, что уголовно-процессуальные правоотношения связаны с реализацией прав и обязанностей любыми участниками производства по уголовному делу с целью защиты своих законных интересов. Уголовно-процессуальные отношения разнообразны, возникают на различных этапах производства по уголовному делу, складываются по поводу различных ситуаций, но отправной точкой правоотношений в любом случае выступают установленный органом расследования факт совершения преступления и начало осуществления уголовно-процессуальной деятельности, в том числе изобличение лица, совершившего преступление, т. е. осуществление следователем или дознавателем (далее — субъектом расследования) уголовного преследования. Обязательными элементами данных правоотношений являются взаимообусловленные субъективные права и юридические обязанности участников правоотношения, которые в совокупности определяют их содержание. Без должного нормативно-правового регулирования уголовно-процессуальной деятельности могут возникать проблемы при взаимодействии участников правоотношений.
Итак, изначально неопределенность возникает после буквального толкования требования п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т. е. когда речь идет об отказе в возбуждении уголовного дела и еще не произошло документального оформления уголовно-процессуального статуса лица, совершившего преступление. Смерть лица, причастного к совершению преступления, в ходе досудебного производства может наступить как на этапе процессуальной проверки, так и после возбуждения уголовного дела. В то же время процессуальный статус «подозреваемый» на этапе процессуальной проверки лицо приобре-
сти не может в силу уголовно-процессуальной «точки отсчета» приобретения такого статуса. После возбуждения уголовного дела лицо могло находиться в статусе подозреваемого либо обвиняемого. Однако также возможны ситуации, когда дело возбуждено по факту, но в отношении конкретного лица осуществлялись проверочные действия. Например, такое лицо написало явку с повинной и давало объяснение, его опознал потерпевший как лицо, совершившее преступные действия, в отношении него осуществлялся особый порядок производства по уголовному делу, установленный гл. 52 УПК РФ. В таких случаях речь идет фактически о «заподозренном» лице, когда первичное подозрение уже сформировано. Легализация факта существования подобного участника неоднократно поднималась в научных кругах, особенно после расширения круга проверочных действий на стадии возбуждения уголовного дела [1, с. 19], обсуждался в научных дискуссиях момент фактического задержания лица, когда уголовное дело еще не возбуждено, но уже произведен захват на месте совершения преступления [2, с. 1477]. Существует и противоположная позиция, что уголовно-процессуальные отношения на этой стадии не возникают ввиду отсутствия процессуально урегулированного статуса умершего лица [3, с. 12].
В призме принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ разрешение проблемы однозначного наименования «заподозренного» лица весьма актуально. Солидаризируясь с мнением И. В. Смоль-ковой об отсутствии необходимости введения новых участников [4, с. 77], отметим, что фактически законодатель сформулировал наименование такого участника в п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ: «Лицо, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении». Конституционный Суд Российской Федерации (далее — КС РФ) подчеркивает конституционно-правовой смысл и широкую трактовку понятия «подозреваемый» [5], а в контексте проверки конституционности рассматриваемых выше норм говорит лишь о «лице, привлекавшемся к участию в уголовном судопроизводстве ввиду выдвижения против него подозрения или обвинения» [6], т. е. органы предварительного расследования, констатировав совершение деяния конкретным лицом, прекратили доказывание его виновности, но с данного лица не сняли подозрение или обвинение. Решающим при этом является факт начала уголовного преследования, т. е. осуществление в отношении лица обвинительной деятельности, а не фактическое положение лица в статусе
подозреваемого или обвиняемого. Схожая позиция прослеживается в решениях Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации (ВС РФ). Так, рассматривая административное дело, суд пришел к выводу, что со дня вручения копии представления о даче согласия на привлечение судьи в качестве обвиняемого последний фактически стал подозреваемым по уголовному делу [7].
В отклоненном Государственной Думой Российской Федерации в 2018 г. проекте федерального закона [8], разработанного в соответствии с предписаниями постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 г. № 16-П, был определен статус лица в обозначенных выше ситуациях — «лицо, подлежащее привлечению к уголовной ответственности». В уголовно-процессуальном законодательстве некоторых стран ближнего зарубежья в подобной ситуации, когда установлены достаточные данные о совершении конкретным лицом преступления, но в отношении которого уголовное дело не возбуждалось и оно умерло, уголовно-процессуальный статус лица нормативно закреплен (п. 12.1 ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь; ч. 5 ст. 78 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан).
Несмотря на указанные ранее различные предложения отечественных ученых-процессуалистов о легализации факта существования «заподозренного» лица, практическим сотрудникам приходится принимать решения в условиях отсутствия надлежащего правового регулирования.
Представим две модели действий правоприменителя при принятии решения в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Если смерть лица, в отношении которого проводилась проверка сообщения о преступлении, наступила до принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела, то возможно использование формулировки в резолютивной части документа с указанием только анкетных данных умершего; если же производство по уголовному делу будет продолжено с целью реабилитации умершего, то уголовное дело должно быть возбуждено в отношении конкретного лица, смерть которого наступила. В случае наступления смерти «заподозренного» лица при производстве по уголовному делу, возбужденному по факту (ранее приводились примеры таких следственных ситуаций), должностное лицо должно оценить полученные доказательства виновности умершего лица в совершении преступления и принять решение в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ также без придания лицу соответствующего статуса. Иного реше-
ния принять невозможно, так как приостановление производства по уголовному делу по п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ в такой следственной ситуации необоснованно. Таким образом, так называемый перевод умершего лица в иной статус — условно назовем его «подозреваемый или обвиняемый» — возможен только в случае продолжения производства по уголовному делу. Однако такой перевод специфичен и может быть обусловлен только передачей уголовного дела в суд, о чем речь пойдет далее.
Проанализируем субъектный состав данных правоотношений. С одной стороны, это властные субъекты, наделенные полномочиями по осуществлению производства по уголовному делу. С другой — это некий круг субъектов, выступающих на стороне умершего, мнение которых надлежит выяснить в связи с принимаемым решением в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Умершее лицо лишено возможности инициировать реабилитацию как в силу объективных причин, так и в силу норм ст. 133 УПК РФ, не предусматривающих такого основания реабилитации. Уяснение конкретных участников данного круга субъектов имеет важное практическое значение не только при прекращении производства по уголовному делу, но и в случае его продолжения (независимо от стадии, на которой принимается решение). Участие данных лиц должно быть обличено в соответствующую уголовно-процессуальную форму.
Выборочное изучение судебной практики позволило констатировать негативные последствия указанного правового пробела в виде отсутствия единообразия в наименовании представителя умершего, участия его без придания какого-либо статуса, выяснения позиции только защитника, оказывающего обвиняемому юридическую помощь во время предварительного следствия при жизни последнего [9; 10]. Наиболее сложная ситуация возникает, когда у умершего лица нет близких родственников.
КС РФ в ряде постановлений предлагает выяснять мнение таких заинтересованных лиц и частично перечисляет их состав. В частности, в постановлении от 14 июля 2011 г. № 16-П [6] суд, не конкретизируя этот список, говорит о близких родственниках и других заинтересованных лицах умершего подозреваемого или обвиняемого в контексте их возражения против прекращения производства и предоставления им прав по аналогии с ч. 8 ст. 42 УПК РФ; в определении от 6 марта 2013 г. № 354-О также речь идет о близких родственниках и других заинтересованных лицах, при этом отмечается равенство законных интересов как при принятии
решения об отказе в возбуждении уголовного дела, так и при прекращении уголовного дела; в определении от 10 марта 2016 г. № 456-О высшей судебной инстанцией была определена так называемая «презумпция согласия близких родственников» на момент принимаемого решения, т. е. отсутствие возражения заинтересованных лиц при наличии согласия одного из близких родственников на прекращение производства. Для органа расследования это фактически означает необходимость предпринять меры для установления всех участников такого круга заинтересованных лиц с целью предоставления им возможности выразить свое мнение, исключить конфликт позиций и сохранить баланс законных интересов до принятия решения в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. В определении КС РФ от 29 сентября 2020 г. № 1944-О упоминается о выяснении мнения только близких родственников. Как видно, КС РФ расширительно подходит к субъектному составу данных заинтересованных лиц. Хотя в п. 1.12 приказа Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 28 декабря 2016 г. № 826 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» указывается о необходимости выяснения мнения только близких родственников. Отметим, что вышеназванный проект федерального закона предполагал выяснять мнение не только близкого родственника, но и родственника или близкого лица либо их законных представителей. Конечно, такой обширный список увеличивает процессуальные затраты субъекта расследования, но в то же время аналогичен списку лиц в случае смерти потерпевшего с учетом приоритетности каждой категории лиц. В связи с этим в условиях отсутствия должного правового регулирования считаем обоснованным применить схожие нормы, а именно ч. 8 ст. 42 УПК РФ, что в то же время не должно означать приобретение представителем статуса подозреваемого или обвиняемого и перехода личных прав умершего. Вместе с тем преимущественное право определить, кто именно будет представлять интересы умершего лица, должно принадлежать самим заинтересованным лицам.
На стадии возбуждения уголовного дела также недопустимо принятие данного решения без предоставления права близким родственникам, родственникам или близким лицам добиваться возможной реабилитации умершего. Обязанность выяснения мнения широкого круга каждой категории заинтересованных лиц позволяет говорить о реальности данных правоотношений, несмотря на отсут-
ствие их надлежащего нормативного регулирования. Игнорирование же необходимости выяснять мнение этих лиц влечет в дальнейшем отмену принятого решения. Для того чтобы реализовать свое право близкому родственнику, родственнику или близкому лицу либо их законным представителям (далее близкие родственники и иные заинтересованные лица) субъекту расследования надлежит предпринять действия к их установлению и затем разъяснению этого права. Приоритетность очередности предполагается такая: близкие родственники, в случае их отсутствия родственники, и далее — близкие лица (например, гражданский супруг, близкий друг). Однако не стоит доводить данную деятельность до абсурда; как справедливо замечает О. В. Шипунова, приоритет уведомления и принятия решения должен быть у близких родственников, а при их отсутствии — у других родственников, а также близких лиц [14, с. 193]. В то же время при наличии близких родственников и их согласия на прекращение уголовного дела иные заинтересованные лица (родственники и близкие лица) не могут быть лишены права обжаловать данное решение.
Проанализированная проблематика правового положения умершего лица и его правопреемников в лице близких родственников и иных заинтересованных лиц позволяет отметить особый характер возникающих уголовно-процессуальных отношений, а значит, и специфику производства по уголовному делу в целях реабилитации умершего лица, о котором уже не раз упоминалось в ряде исследований [15, с. 10; 16, с. 132].
Данный вид досудебной деятельности органа расследования представляет собой особое производство (фактически заочное, без участия лица, совершившего преступление), характеризующееся переходом некоторых процессуальных прав умершего лица его близким родственникам либо иным заинтересованным лицам, и спецификой ряда процессуальных действий при продолжении производства по уголовному делу с целью возможной реабилитации умершего лица. Инициатива продолжения производства исходит от близких родственников и иных заинтересованных лиц и не может игнорироваться субъектом расследования. Если же получено недостаточно доказательств виновности умершего лица, то отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение, в том числе преследование, по п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ недопустимы. Таким образом, продолжение расследования зависит от воли стороны защиты в лице правопреемника умершего лица.
Несмотря на смерть лица, совершившего преступление, расследование должно быть проведено полно и всесторонне — это основной ориентир в деятельности субъекта расследования. Для близкого родственника цель производства — это реабилитация в ее широком понимании: защита памяти умершего и сохранение к нему достойного уважения в контексте возможной непричастности его к совершению преступления (представляемый интерес), а также снятие возможных ограничений своих конституционных прав в будущем (личный интерес) [17, с. 49]. Кроме того, возможна компенсация имущественного и морального вреда в денежном выражении [18, с. 122].
Отметим, что, например, по Уголовно-процессуальному кодексу Республики Казахстан (УПК РК) основаниями продолжения уголовного преследования являются: расследование дела в отношении других лиц, установление имущества, добытого незаконным путем, денежных средств и иных ценностей, подлежащих конфискации, обеспечивающих возмещение причиненного вреда (п. 11 ч. 1 ст. 35 УПК РК). Несмотря на то что УПК РФ не содержит упоминания о таких основаниях, указанное не должно игнорироваться органом расследования. Это вытекает из общих правил продолжения производства по уголовному делу, например в случае совершения преступления группой лиц по предварительному сговору. Вместе с тем в итоговом обвинительном документе досудебной стадии умерший соучастник указывается без обозначения анкетных данных, но с указанием, что преступление совершено в соучастии с ним, и основания прекращения уголовного преследования. Такая формулировка соответствует п. 24 постановления Пленума ВС РФ «О судебном приговоре» от 29 ноября 2016 г. № 55. Кроме того, смерть подозреваемого или обвиняемого не означает незамедлительного вынесения следователем или дознавателем решения о прекращении уголовного дела, так как в течение процессуальных сроков следует установить все обстоятельства, подлежащие доказыванию, которые затем найдут отражение в итоговом процессуальном документе досудебного производства.
Особенности производства по уголовному делу обусловлены физическим отсутствием такого участника, несмотря на то что в суде дело будет рассматриваться в общем порядке с выяснением степени вины (или невиновности) умершего лица. Хотя процессуальное правопреемство не означает замены умершего подозреваемого или обвиняемого, оно в то же время влияет на производство некоторых процессуальных действий.
Смоделируем такие следственные ситуации. После наступления смерти (следует исходить из того, что на данном этапе факт смерти подтвержден документально) подозреваемого, обвиняемого или лица, причастность которого к совершению преступления подтверждается ранее собранными доказательствами, субъект расследования предпринимает меры к установлению близких родственников и иных заинтересованных лиц умершего в порядке приоритетности данных лиц. Установив местонахождение таких субъектов, надлежит письменно уведомить их о принимаемом решении с разъяснением возможности выразить несогласие с решением о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, а также обязать их явкой в орган расследования. Целесообразный срок для принятия заинтересованными лицами решения не установлен УПК РФ. Возможно предположить, что он может составлять не более 10 суток (такого же срока будет достаточно, если потребуется выполнение данных процессуальных действий путем направления письменного поручения в связи с проживанием близкого родственника или иного заинтересованного лица в другом субъекте). В материалах уголовного дела эта деятельность должна подтверждаться документально: направление запросов в миграционные подразделения, территориальные отделы записи актов гражданского состояния, городские архивы, допросы свидетелей и т. д. В противном случае (например, если согласие будет получено от гражданского супруга) можно констатировать факт игнорирования необходимости выяснить мнение близкого родственника органом расследования.
Далее деятельность субъекта расследования может развиваться в двух направлениях. При получении письменного согласия близкого родственника, например, в виде отдельного документа или в ходе допроса, и отсутствии возражений иных заинтересованных лиц на прекращение производства по уголовному делу в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, выносится постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) по указанному нереабилитирующему основанию. О принятом решении письменно уведомляются ранее установленные близкие родственники либо иные заинтересованные лица. Анализ собранных по уголовному делу доказательств вины отражается в постановлении о прекращении уголовного дела в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Суть этого документа схожа с процессуальными документами, в которых формулируется обвинительный тезис, иначе принятие такого решения в отношении
конкретного лица было бы невозможным. Происходит констатация факта, что преступление совершено именно умершим лицом, но его уголовное преследование невозможно по объективным причинам.
Вне зависимости от сложившейся ситуации, согласия или возражения по поводу принимаемого решения близкого родственника или иного заинтересованного лица нужно допросить в качестве свидетеля. Содержание допроса может быть следующим: что известно допрашиваемому о совершенном преступлении, его отношение к обвинению или подозрению, личности умершего, а также мотивы несогласия с решением о прекращении уголовного дела. При продолжении производства по уголовному делу необходимо вынести постановление о допуске близкого родственника или иного заинтересованного лица к участию в уголовном деле в качестве представителя умершего лица. Такое лицо вправе знакомиться с протоколами следственных и процессуальных действий, ранее проведенных с участием умершего лица.
Не менее важным и обязательным участником в таком производстве является защитник. Со смертью лица деятельность последнего не прекращается, так как он «фактически остается единственным участником со стороны защиты, в этих условиях именно на нем лежит обязанность обеспечить законность, обоснованность и справедливость вынесенного решения» [19, с. 23].
Как уже указывалось, смерть лица может наступить до придания ему статуса подозреваемого или обвиняемого. Традиционным документом предварительного следствия, в котором первоначально формулируется обвинительный тезис, является постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, выносимое, когда собраны достаточные доказательства для обвинения лица в совершении преступления. Для рассматриваемого вида производства вынесение такого процессуального документа в отношении умершего лица, как отмечается в науке [20, с. 39], не соответствует не только нормам закона, но и нравственным началам. Хотя нормы УПК РФ, позиция КС РФ свидетельствуют, что такое уголовное дело передается в суд для рассмотрения в общем порядке, но в суде по итогам рассмотрения уголовного дела может быть принято только два вида решений. Суд, придя к выводу о невиновности умершего лица, выносит оправдательный приговор либо, не найдя оснований для его реабилитации, прекращает уголовное дело на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 и п. 1 ст. 254 УПК РФ. В обозначенных
случаях умершее лицо не подлежит привлечению к уголовной ответственности. Вынесение такого процессуального документа на данном этапе теряет юридический смысл. Фиксация нового статуса невозможна, со смертью лица прекращается его правосубъектность. Подобная деятельность следователя по привлечению умершего лица в качестве обвиняемого, допускаемая в практической деятельности, усеченная, так как отсутствует ее неотъемлемый элемент — нет допроса обвиняемого по существу предъявленного обвинения и некому выразить отношение к предъявленному обвинению. Предъявление обвинения невозможно. Ознакомление представителя умершего лица с обвинением будет произведено в дальнейшем при ознакомлении с материалами уголовного дела и удостоверено вручением копии итогового процессуального документа досудебного производства. Позиция представителя относительно уголовного преследования в отношении близкого ему лица уже была обозначена, так как он не согласился с прекращением уголовного преследования и потребовал продолжения производства для реабилитации.
Смерть лица — подозреваемого, обвиняемого или лица, в отношении которого осуществлялось уголовное преследование, — это критическая точка. В рамках процессуальных сроков все совершаемые следственные и процессуальные действия, которые тем или иным образом касаются умершего, усеченные, в связи с невозможностью участия последнего в них и вступлением в дело его представителя.
Таким образом, сформулированный обвинительный тезис, если субъектом расследования к этому моменту не представилось возможным принять реабилитирующее решение, должен отражаться в итоговом процессуальном документе досудебного производства. Однако рассматриваемый вид процессуальной деятельности следователя сложно совместить с действующими нормами, регулирующими завершающий этап расследования с составлением обвинительного заключения (акта). Более логичным представляется составление, например, постановления о направлении уголовного дела в суд в отношении умершего лица. Сформулированный обвинительный тезис будет являться предметом рассмотрения в суде (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). Вынесение такого постановления фактически будет означать перевод лица в статус обвиняемого, если до этого момента такового не произошло. Конечно, такая возможная модель окончания производства в отношении умершего лица может быть представлена только в теоретическом
плане, так как вопрос о наделении умершего лица статусом обвиняемого дискуссионный. Производство по такой категории уголовных дел в сокращенной форме дознания недопустимо, поэтому ст. 226.2 УПК РФ должна быть дополнена нормой о том, что смерть подозреваемого является обстоятельством, исключающим производство дознания в сокращенной форме.
Кроме того, проанализированная проблематика досудебного производства по уголовному делу в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого позволила выделить ключевые моменты, требующие нормативного разрешения. Так, следует проработать процессуальный статус лица, в отношении которого установлены достаточные данные о совершении преступления, но уголовное дело не возбуждалось, либо ему не придавался
1. Обидина Л. Б. Некоторые вопросы обеспечения прав участников доследственной проверки // Российский следователь. 2016. № 1. С. 17—21.
2. Сопнева Е. В. Заподозренный как способ выражения подозрения // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 7. С. 1474—1479.
3. Волынская О. В., Грашичева О. Н. Проблема разграничения основания отказа в возбуждении уголовного дела и его прекращения в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ // Российский следователь. 2017. № 17. С. 11—14.
4. Смолькова И. В. Нужна ли фигура «заподозренного» в уголовном судопроизводстве? // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2019. № 3. С. 70—77.
5. По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Мас-лова: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. № 11-П. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
6. По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С. И. Александрина и Ю. Ф. Ва-щенко: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 г. № 16-П. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого до его смерти, а также процессуальный статус близких родственников, родственников или близких лиц, приоритетность выяснения их мнения в связи с принимаемым решением в порядке п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Объем прав представителя должен быть схожим с объемом прав обвиняемого, за исключением личных прав. Особый характер производства по уголовному делу ввиду смерти лица, виновность которого в совершении преступления доказана на стадии предварительного расследования, и участие в дальнейшем производстве по уголовному делу его близких родственников и иных заинтересованных лиц требует применения специальных правил при формулировании обвинительного тезиса, а также на окончательном этапе расследования.
1. Obidina L. B. Some issues of ensuring the rights of participants in the pre-investigation check. Russian investigator, 17—21, 2016 (in Russian).
2. Sopneva E. V. Suspected as a way of expressing suspicion. Actual problems of Russian law, 1474—1479, 2014 (in Russian).
3. Volynskaya O. V., Grashicheva O. N. The problem of differentiating the grounds for refusing to initiate a criminal case and its termination in accordance with paragraph 4 of Part 1 of Art. 24 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Russian investigator, 11—14, 2017 (in Russian).
4. Smolkova I. V. Is the "Suspect" figure needed in criminal proceedings? Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 70—77, 2019 (in Russian).
5. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 11-P on 27 June 2000. "In the case of checking the constitutionality of the provisions of part one of Article 47 and part two of Article 51 of the Criminal Procedure Code of the RSFSR in connection with the bill of complaint of citizen V. I. Maslova". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus" (in Russian).
6. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 16-P on 14 July 2011. "In the case of checking the constitutionality of the provisions of paragraph 4 of part 1 of Article 24 and paragraph 1 of Article 254 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the bills of complaint of citizens S. I. Alexandrina and Yu. F. Vaschenko". Available
7. Апелляционное определение Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № АПЛ17-385. URL: https://legalacts.ru/sud/ apeNiatsionnoe-opredelenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-14112017-n-apl17-385/ (дата обращения: 01.08.2021).
8. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части уточнения порядка производства по уголовному делу в случае смерти обвиняемого, подозреваемого, лица, подлежавшего привлечению к уголовной ответственности): законопроект № 180771-6 // СОЗД: сайт. URL: https:// sozd.duma.gov.ru/bill/180771-6 (дата обращения: 14.08.2021).
9. Анализ практики прекращения уголовных дел Советского районного суда г. Орска. URL: https://orsks12.kodms.ru/press/analiz-praktiki-prekrashe-niya-ugolovnyh-del/ (дата обращения: 12.08.2021).
10. Апелляционное постановление № 22-881/ 2017 от 1 июня 2017 г. по делу № 22-881/2017. URL: https://sudact.ru/regular/doc/ TDWTwJvkCHdW/ (дата обращения: 12.08.2021).
11. По жалобе гражданки Тришкиной Татьяны Петровны на нарушение ее конституционных прав положениями пункта 4 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 марта 2013 № 354-О. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRF Decision126897.pdf (дата обращения: 13.08.2021).
12. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Захарова Андрея Валентиновича на нарушение его конституционных прав пунктом 4 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 10 марта 2016 г. № 456-О. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision 228376.pdf (дата обращения: 13.08.2021).
13. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Жиделева Дмитрия Константиновича и Кожевникова Юрия Ивановича на нарушение их конституционных прав пунктом 4 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2020 г. № 1944-О. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision497485.pdf (дата обращения: 13.08.2021).
14. Шипунова О. В. Смерть лица, совершившего преступление, как основание отказа в возбуждении уголовного дела // Юридическая
from: reference and legal system "ConsultantPlus" (in Russian).
7. The ruling on appeal of the Board of Appeals of the Supreme Court of the Russian Federation No. APL17-385 on 14 November 2017. Available from: https://legalacts.ru/sud/apelliatsionnoe-opredele nie-verkhovnogo-suda-rf-ot-14112017-n-apl17-385/. Accessed: 1 August 2021 (in Russian).
8. Bill No. 180771-6 "On amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation (in terms of clarifying the procedure for criminal proceedings in the event of the death of the accused, the suspect, the person subject to criminal prosecution)". In: SOZD. Website. Available from: https://sozd.duma.gov.ru/bill/180771-6. Accessed: 14 August 2021 (in Russian).
9. Analysis of the practice of termination of criminal cases of the Sovetsky District Court of Orsk. Available from: https://orsks12.kodms.ru/press/ analiz-praktiki-prekrasheniya-ugolovnyh-del/. Accessed: 12 August 2021 (in Russian).
10. Decree of appeal No. 22-881/2017 on 1 June 2017 in case No. 22-881/2017. Available from: https://sudact.ru/regular/doc/TDWTwJvkCHdW/. Accessed: 12 August 2021 (in Russian).
11. Determination of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 354-O on 6 March 2013. "On the bill of complaint of citizen Tatyana Petrovna Trishkina about violation of her constitutional rights by the provisions of paragraph 4 of part one of Article 24 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation". Available from: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRF Decision126897.pdf. Accessed: 13 August 2021 (in Russian).
12. Determination of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 456^ on 10 March 2016. "On the refusal to accept for processing of a complaint of citizen Andrey Valentinovich Zakharov on violation of his constitutional rights by paragraph 4 of part one of Article 24 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation". Available from: http://doc.ksrf.ru/decision/ KSRFDecision228376.pdf. Accessed: 13 August 2021 (in Russian).
13. Determination of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 1944^ on 29 September 2020. "On the refusal to accept for consideration the complaint of citizens Zhidelev Dmitry Konstantinovich and Kozhevnikov Yuri Ivanovich on violation of their constitutional rights by paragraph 4 of part one of Article 24 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation". Available from:
наука и правоохранительная практика. 2015. № 2. С. 189—195.
15. Мещерякова Ю. О. Производство по уголовному делу в отношении умершего: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара: Самарский университет, 2018. 22 с.
16. Патрушева А. А. Уголовно-процессуальные правоотношения, возникающие в связи со смертью участников уголовного судопроизводства: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2020. 257 с.
17. Богданович Н. А. Право умершего подозреваемого (обвиняемого) и его представителей на реабилитацию: законодательные и нравственные аспекты // Судебная власть и уголовный процесс. 2019. № 3. С. 48—53.
18. Мещерякова Ю. О. Реабилитация как цель производства по уголовному делу в отношении умершего // Юридический вестник Самарского университета. 2018. Т. 4, № 1. С. 118—124.
19. Лазарева В. А., Мещерякова Ю. О. Если умер подсудимый // Мировой судья. 2019. № 10. С. 21—26.
20. Хитрова О. В. Производство по уголовному делу в целях реабилитации умершего подозреваемого или обвиняемого: проблемы правового регулирования // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 4 (36). С. 36—40.
© Трифонова К. А., 2021
http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision497485.pdf. Accessed: 13 August 2021 (in Russian).
14. Shipunova O. V. Death of a crime committer as a basis for refusing to initiate a criminal case. Legal Science and Law Enforcement Practice, 189—195, 2015 (in Russian).
15. Meshcheryakova Yu. O. Proceedings in the criminal case against the deceased. Abstract of dissertation of candidate of juridical sciences. Samara: Samara University; 2018: 22 (in Russian).
16. Patrusheva A. A. Criminal procedural legal relations arising in connection with the death of participants in criminal proceedings. Dissertation of candidate of juridical sciences. Omsk; 2020: 257 (in Russian).
17. Bogdanovich N. A. The right of the deceased suspect (accused) and his representatives to rehabilitation: legislative and moral aspects. Judicial power and criminal procedure, 48—53, 2019 (in Russian).
18. Meshcheryakova Yu. O. Rehabilitation as the goal of criminal proceedings against the deceased. Legal Bulletin of Samara University, 118—124,
2018 (in Russian).
19. Lazareva V. A., Meshcheryakova Yu. O. If the defendant died. Justice of the Peace, 21—26,
2019 (in Russian).
20. Khitrova O. V. Proceedings in a criminal case for the rehabilitation of a deceased suspect or accused: problems of legal regulation. Writings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 36—40, 2015 (in Russian).
© Trifonova Ch. A., 2021
Трифонова Кристина Алексеевна,
доцент кафедры предварительного расследования учебно-научного комплекса по предварительному расследованию в органах внутренних дел Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук; e-mail: trifonova1102@mail.ru
Trifonova Christina Alexeevna,
associate professor at the Department
of preliminary investigation of the training
and scientific complex
of the preliminary investigation
in the law-enforcement bodies
of the Volgograd Academy
of the Ministry of the Interior of Russia,
candidate of juridical sciences;
e-mail: trifonova1102@mail.ru
* * *
