CC BY
54
6. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО; ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО
(СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.10)
6.1. ДОПУСТИМЫЕ ОСНОВАНИЯ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВА В ПРАВО НА УВАЖЕНИЕ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ В ПРАВЕ СОВЕТА ЕВРОПЫ И ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
Фомина Лилия Юрьевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры организации судебной и правоохранительной деятельности
Место работы: ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия»
fominalilja@maH.ru
Аннотация: целью представленной статьи является исследование возможных оснований вмешательства государства в право на уважение частной и семейной жизни согласно праву Совета Европы и Европейского союза. Для достижения обозначенной цели были использованы диалектический, логический, формально-юридический и иные методы познания при соблюдении в целом системного подхода. В качестве допустимых оснований вмешательства в реализацию права на уважение частной и семейной жизни в статье рассмотрены законность такого вмешательства, его соответствие правомерной цели и необходимость в демократическом обществе. Выводы, по-лученные в результате исследования, направлены на развитие и дополнение разделов международного и европейского права, посвященных защите прав человека. Их применение возможно в юридической практике, в учебном процессе при преподавании различных юридических дисциплин.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-011-01080
Ключевые слова: частная и семейная жизнь, вмешательство, Совет Европы, Европейский союз, Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Хартия Европейского союза об основных правах.
ALLOWABLE FOUNDATIONS OF THE STATE INTERVENTION IN THE RIGHT TO RESPECT PRIVATE AND FAMILY LIFE IN THE LAW OF THE COUNCIL OF EUROPE AND THE EUROPEAN UNION
Fomina Liliya Yu., PhD in law, assistant Professor of Judicial and Law-Enforcement Activity Arrangement Department
Place of employment: The Federal State Budget-Funded Educational Institution of Higher Education «The Russian State University of Justice»
fominalilja@mail.ru
Abstract: the purpose of this article is to study the possible grounds for state intervention in the right to respect for private and family life according to the law of the Council of Europe and the European Union. To achieve the designated goal, dialectical, logical, formal legal and other methods of cognition were used, while respecting the whole system approach.
As permissible grounds for interfering with the realization of the right to respect for private and family life, the article considers the legitimacy of such an intervention, its conformity to a legitimate aim and necessity in a democratic society. The findings are aimed at the development and addition of sections of international and European law on the protection of human rights.
Their use is possible in legal practice, in the educational process when teaching various legal disciplines.
Keywords: private and family life, interference, Council of Europe, European Union, European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, European Union Charter of Fundamental Rights.
Современный уровень развития общества, информационных и иных технологий, с одной стороны, предполагает существенное упрощение жизни людей, но, безусловно, влечет за собой и определенные сложности, связанные, в том числе, и с необходимостью дополнительной защиты частной и семейной жизни от неправомерного вмешательства.
Учитывая важность обеспечения охраны частной и семейной жизни для каждого человека, соответствующее право получило признание и защиту в том числе и в праве Совета Европы и Европейского союза.
К числу ключевых международных актов, разработанных и принятых в государствами-членами Совета Европы, относится Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (далее также - ЕКПЧ, Конвенция, Европейская конвенция) [1], ст. 8 которой
гарантирует каждому право на уважение частной и семейной жизни.
В Европейском союзе право на уважение частной и семейной жизни закрепляется в ст. 7 Хартии ЕС об основных правах (далее также - Хартия ЕС) [2], имеющей обязательное юридическое значение для государств-членов данной организации. Следует отметить, что в Хартии ЕС об основных правах в качестве самостоятельного права признается право на защиту персональных данных (ст. 8), тогда как ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в той интерпретации, которая ей дана Европейским судом по правам человека (далее также -Европейский суд, ЕСПЧ) предполагает, в том числе, защиту персональных данных [14, с. 760-761].
Из Разъяснения статьи 7 Хартии следует, что права, гарантированные в ее статье 7, являются корреспонди-
Фомина Л. Ю.
ДОПУСТИМЫЕ ОСНОВАНИЯ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВА В ПРАВО НА УВАЖЕНИЕ ЧАСТНОЙ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ В ПРАВЕ СОВЕТА ЕВРОПЫ И ЕС
рующими правам, предусмотренным статьей 8 ЕКПЧ. Согласно параграфу 3 ст. 52 Хартии в этом случае «значение и действие данных прав совпадают с теми, которые придает им упомянутая Конвенция. Это положение не препятствует предоставлению более широкой защиты со стороны права Союза» [2].
Право на уважение частной и семейной жизни не является абсолютным и предполагает определенные ограничения, то есть вмешательство государства в реализацию рассматриваемого права может быть признано допустимым при соблюдении определенных условий.
Как следует из Разъяснения ст. 7 Хартии, в соответствии с параграфом 3 статьи 52 Хартии права, гарантированные ст. 7 Хартии, «имеют такое же значение и такое же действие, как и права, содержащиеся в статье 8 ЕКПЧ. Отсюда вытекает, что ограничения, которым они могут подвергаться законным образом, аналогичны тем, какие допускаются упомянутой статьей 8» [2].
Вмешательство государства в реализацию рассматриваемого права в соответствии со ст. 8 ЕКПч может быть признано допустимым при соответствии перечисленным в п. 2 указанной статьи условиям с учетом их толкования в практике ЕСПЧ. «Условия являются кумулятивными, и несоблюдения одного из них достаточно, чтобы привести к нарушению статьи 8 Конвенции» [14, с. 718].
Таким образом, вмешательство государства в право на уважение частной и семейной жизни считается допустимым в соответствии с правом ЕС и Совета Европы, если оно соответствует п. 2 ст. 8 ЕКПЧ.
Это предполагает соблюдение трех условий: осуществление вмешательства в соответствии с законом, преследование одной или нескольких из указанных в п. 2 ст. 8 Конвенции правомерных целей, необходимость в демократическом обществе для достижения этих правомерных целей [11, § 36.].
Итак, прежде всего возможность вмешательства в право на уважение частной и семейной жизни должна быть предусмотрена законом. ЕСПЧ исходит из того, что вмешательство должно иметь некую правовую основу в национальном законодательстве.
Понятие закона может толковаться весьма широко, включая в свое содержание нормы международного и коммунитарного права, нормы, содержащиеся в актах законодательной и исполнительной власти и т.д. [14, с. 683]
Законность вмешательства предполагает не просто наличие правовой нормы, но и ее определенное качество, определяемое с учетом доступности для заинтересованного лица, предсказуемости в своих последствиях, достаточной ясности, объема дискреции, которая предоставлена компетентным органам, и способа ее использования для того, чтобы лицу была обеспечена адекватная защита от произвольного вмешательства в его право [5, § 228-230].
«Уровень точности, требуемый от внутригосударственного законодательства, которое не в состоянии предусмотреть все возможные ситуации, зависит в значительной степени от содержания соответствующего закона, сферы его применения, количества и статуса лиц, которым он адресован» [6, § 69].
При этом предполагается не только возможность самостоятельно ознакомиться с текстом правовой нормы, но и получить при необходимости соответствующую консультацию [9, § 26]
В качестве примера применения критерия законности вмешательства можно привести дело «G.S.B. против
Швейцарии», где заявитель оспаривал правомерность предоставления банковской информации налоговым органам другого государства на основании двустороннего договора, ссылаясь на то, что в его ситуации применена норма международного договора, не ратифицированного должным образом Швейцарией на момент совершения действий, а, кроме того, вмешательство государства было непредсказуемым в силу ретроактивности применения нормы данного соглашения, существовавшей ранее практики [6, § 53-56].
ЕСПЧ в этом случае счел критерий законности выполненным, указав, что «в основном не рассматривает процессуальные аспекты принятия того или иного закона, примененного в обоснование вмешательства в право, гарантированное Конвенцией, за исключением случаев произвола при принятии законов» [6, § 72], сочтя не лишенным смысла довод Федерального суда Швейцарии и властей Швейцарии о возможности на основании ст. 28 Венской конвенции о праве международных договоров отступить от принципа запрета обратной силы и применить положения договора в качестве обязательных для сторон в отношении любых фактов, имевших место до даты его вступления в силу [6, § 76], установив существование последовательной практики Федерального суда Швейцарии относительно данного вопроса, о которой заявитель, представленный надлежащим образом адвокатом, не мог не знать [6, § 78].
Напротив, взимание платы за свидания с родственниками в лечебно-исправительном учреждении на основании приказа администрации лечебно-исправительного учреждения [7, § 37-40], запрет на свидания с родственниками лиц, подвергнутых административному аресту [9, § 30-33] были сочтены не имеющими правовой основы в национальном праве.
Второй критерий допустимости вмешательства в право на уважение частной и семейной жизни - направленность на достижение одной или нескольких правомерных целей - предполагает, что государство должно четко определить цель или цели своего вмешательства в осуществление права на уважение частной жизни. В качестве таких правомерных целей в п. 2 ст. 8 ЕКПЧ предусматриваются интересы национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, предотвращение беспорядков или преступлений, охрана здоровья или нравственности, или защита прав и свобод других лиц.
Цели вмешательства были сочтены правомерными, например, в упоминавшемся деле «G.S.B. против Швейцарии». По мнению ЕСПЧ, речь шла о защите экономического благосостояния страны, поскольку конфликт с налоговыми органами сШа мог нанести серьезный ущерб банку, являющемуся важным субъектом экономики государства, обеспечивающим большое количество рабочих мест [6, § 83-84]. В качестве правомерной также признана цель защиты здоровья и безопасности матери и ребенка после родов в случае с запретом на законодательном уровне оказания родовспоможения на дому [13].
Напротив, по мнению ЕСПЧ, не преследовало законной цели, например, фотографирование задержанного в полицейском участке без его согласия для последующей публикации этого изображения в средствах массовой информации [12], а ограничения на свидания в колонии вызывают сомнения относительно наличия таковой цели [4, § 114].
Наконец, вмешательство государства должно быть необходимым в демократическом обществе. «Термин
«необходимость» резюмирует коллизию, возникающую между личностью и обществом» [15, с. 84]. ЕСПЧ будет выяснять, соответствует ли вмешательство настоятельной общественной потребности и, особенно, соразмерно ли оно преследуемой правомерной цели [8, § 116].
При этом государства наделяются свободой усмотрения, но «чем важнее права в схеме Конвенции, тем более убедительные причины требуются для обоснования ограничения таких прав» [15, с. 84]. И здесь ЕСПЧ учитывает и наличие консенсуса государств-членов Совета Европы относительно сравнительной важности затронутого интереса либо в отношении того, как его защитить наилучшим образом, и лучшую, по сравнению с международным судьей, осведомленность властей об обществе и его нуждах, и необходимость достижения равновесия между конкурирующими частным и публичным интересами или конвенционными правами [4, § 120].
Например, вмешательство было признано необходимым в демократическом обществе в значении ст. 8 Конвенции в деле «Крапивин против Российской Федерации» (жалоба на судебный запрет на контакты заявителя с сыном ввиду того, что заявитель проходил принудительное психиатрическое лечение после убийства матери ребенка на глазах сына) [10], в деле «Дубска и Крейзова против Чешской Республики» (жалоба на невозможность воспользоваться помощью акушерок при родах на дому в связи с угрозой применения санкций к последним) [13].
Напротив, в постановлениях, вынесенных против России относительно тайного наблюдения, ЕСПЧ счел, что суды не выяснили наличие «обоснованного подозрения» против заявителей и не применили критериев необходимости и пропорциональности [5, 11].
В делах, связанных с отказом в разрешении на проживание и выдворением в иностранное государство, с учетом оценки степени угрозы национальной безопасности, семейных связей, длительности пребывания в стране, характера и тяжести совершенного правонарушения и иных обстоятельств ЕСПЧ также может констатировать несоблюдение условия необходимости вмешательства в демократическом обществе [3, § 47-48, 60].
Таким образом, право на уважение частной и семейной жизни гарантируется ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 7 Хартии ЕС об основных правах. С учетом норм указанной Хартии и ее Разъяснений допустимые основания вмешательства со стороны государства в право на уважение частной и семейной жизни будут аналогичны указанным в п. 2 ст. 8 Европейской конвенции: законность вмешательства, правомерная цель, необходимость в демократическом обществе. Все указанные основания применяются с учетом толкования, сложившегося в практике Европейского суда по правам человека.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 80,07%.
Список литературы:
1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (с посл. изм. и доп.). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Хартия Европейского Союза об основных правах (2007/С 303/01) (Вместе с «Разъяснениями Хартии ЕС об основных правах») (2007/С 303/02)). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Габлишвили (Gablishvili) против Российской Федерации» от 26 июня 2014 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
4. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Хорошенко (Khoroshenko) против Российской Федерации» от 30 июня 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
5. Постановление ЕСПЧ по правам человека по делу «Роман Захаров против Российской Федерации» от 4 декабря 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
6. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «G.S.B. против Швейцарии» от 22 декабря 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
7. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Видиш (Vidish) против Российской Федерации» от 15 марта 2016 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
8. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Рожков (Rozhkov) против Российской Федерации (№ 2)» от 31 января 2017 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
9. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Пахтусов (Pakhtusov) против Российской Федерации» от 16 мая 2017 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
10. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Крапивин (Krapivin) против Российской Федерации» от 12 июля 2016 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
11. Постановление ЕСПЧ по правам человека по делу «Москалев против Российской Федерации» от 7 ноября 2017 г. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
12 Информация о постановлении Европейского суда по правам человека от 24 февраля 2009 г. по делу «Тома (Toma) против Румынии». Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
13. Информация о Постановлении Европейского суда по правам человека от 15 ноября 2016 г. по делу «Дубска и Крейзова против Чешской Республики (Dubska and Krejzova v. Czech Republic)». Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
14. Харрис Д., О'Бойл М., Уорбрик К. Право Европейской конвенции по правам человека: научное издание: к 20-летию вступления Российской Федерации в Совет Европы. Перевод с английского языка В. А. Власихин и др. 2-е изд., доп. М., 2017. 1340 с.
15. Ивана Роанья. Защита права на уважение частной и семейной жизни в рамках Европейской конвенции о защите прав человека. Воронеж, 2014. 196 с.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью Л.Ю. Фоминой «Допустимые основания вмешательства государства в право на уважение частной и семейной жизни в праве Совета Европы и Европейского союза»
Защита права на уважение частной и семейной жизни занимает важное место в современном международном сотрудничестве. Охрана указанного права предусматривается ведущими международными актами, принятыми в сфере защиты прав человека: Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 г.
Соответствующая работа ведется и на уровне Совета Европы и Европейского союза. Защита частной и семейной жизни от вмешательства в нее в рамках указанных организаций осуществляется, прежде всего, на основании Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Хартии Европейского союза об основных правах 2007 г. При этом допустимость вмешательства оценивается на основании положений п. 2 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в толковании Европейского суда по правам человека.
В статье Л.Ю. Фоминой рассмотрена практика применения статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в контексте допустимых оснований ограничения права на уважение частной и семейной жизни и обобщены основные правовые позиции Европейского суда по правам человека по данной проблематике.
В целом рецензируемая статья обладает безусловной актуальностью и практической значимостью, является оригинальным, серьезным и интересным исследованием.
Вышесказанное позволяет считать, что данная статья соответствует всем требованиям, предъявляемым к работам подобного рода, и может быть рекомендована к опубликованию в открытой печати.
Рецензент
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры правовых дисциплин ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П. Огарёва»
О.В. Купцова
