CC BY
34Дополнительный Протокол № 15 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод
Александр Зенин*
Новым этапом развития Европейского Суда по правам человека является принятие Протокола № 15 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающий внесение поправок в текст преамбулы к Конвенции и в ряд её статей. Дан анализ предстоящих изменений, вводимых Протоколом № 15 в текст Конвенции, в контексте исторических аспектов развития Европейского Суда. Особое внимание уделено вводимому в текст преамбулы к Конвенции принципу субсидиарности и связанной с ним доктрине «поля усмотрения».
^ Европейский Суд по правам человека; Протокол № 15 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод; субсидиарность; судья
JUSTICIA
Вступление в силу Протокола № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) с 1 июня 2010 года наконец-то привело к началу процесса сокращения общего количества жалоб, находящихся на рассмотрении Европейского Суда по правам человека (далее — Суд или Европейский Суд). Так общее количество жалоб, поступивших в Европейский Суд в течение 2012 года сократилось с 151 600 до 128 100, то есть на 16 %. В конце 2013 года был пройден «роковой порог» и количество жалоб сократилось до 99 000, а на конец апреля общее количество жалоб, скопившихся за годы в Европейском Суде, сократилось до 93 000.
Начавшийся процесс сокращения скопившихся у Европейского Суда по правам человека жалоб, — это наиболее заметное изменение в череде намеченных реформ. Реформированию Европейского Суда помимо Протокола № 14 к Конвенции способствовали и Декларации, принятые на конференциях
высокого уровня «О будущем Европейского Суда по правам человека», которые состоялись в Интерлакене с 18 по 19 февраля
2010 года, в Измире с 26 по 27 апреля
2011 года и в Брайтоне 19 и 20 апреля
2012 года. Данные конференции были нацелены на повышение эффективности Европейского Суда и сглаживание конфликтов, которые в будущем могут возникнуть между Европейским Судом и национальными правовыми системами.
На основе вышеупомянутых деклараций Комитет министров Совета Европы разработал два новых Протокола, дополняющих Конвенцию о защите прав человека и основных свобод: Протокол № 15 и Протокол № 16 к Конвенции. После положительного заключения Парламентской ассамблеи Совета Европы от 26 апреля 2013 года, Комитет министров Совета Европы 16 мая 2013 года одобрил подписание государствами-участниками Протокола № 15 к Конвенции. С 24 июня 2013 года Протокол № 15, дополняющий
* Зенин Александр Александрович — кандидат юридических наук, адвокат, директор адвокатской конторы «Право и предпринимательство» № 37 Коллегии адвокатов «Московская городская коллегия адвокатов» (e-mail: [email protected]).
Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, был открыт для подписания государствами-участниками Конвенции.
Принцип субсидиарности и доктрина «поля усмотрения»
Данный Протокол предлагает дополнить текст Конвенции пятью новеллами. Поскольку Европейский Суд рассматривает преамбулу Конвенции как её нормативную базу, которая служит для формирования основополагающих правовых позиций Суда, предлагается дополнить её одним абзацем. Статья 1 Протокола № 15 к Конвенции гласит: «В конце преамбулы Конвенции, будет добавлен новый абзац в следующем изложении: "Подтверждая, что в соответствии с принципом субсидиарности Высокие Договаривающиеся Стороны, несут основную ответственность за обеспечение прав и свобод, закреплённых в настоящей Конвенции и Протоколах к ней, и что делая это, они пользуются некоторой свободой усмотрения, надзор за осуществлением которой производится Европейским Судом по правам человека, учреждённым на основании настоящей Конвенции"».
По существу письменное воплощение получает принцип, которым в своей деятельности руководствуется Европейский Суд с момента начала работы — принцип субсидиарности. Такая формальность давно уже стала необходимостью. До последнего времени обосновывать данный принцип приходилось прецедентной практикой Европейского Суда. Введение принципа субсидиарности в основной текст Конвенции по существу реализует его юридическое закрепление в качестве базового принципа, которым руководствуется Европейский Суд в своей повседневной практической деятельности с первых лет своего существования.
Европейский Суд заявил о своей приверженности принципу субсидиарности уже в самом начале своей работы. При этом под «субсидиарностью» Суд понимает не столько «дополнительность», сколько церковный ва-
риант значения данного понятия — «вспомоществование», то есть рассмотрение жалобы, когда исчерпаны все возможные национальные средства правовой защиты1. По причине такого специфического толкования принципа субсидиарности Европейский Суд не приемлет, когда к нему обращаются как к «высшей» судебной инстанции, дополняющей национальные судебные органы. При принятии своих судебных актов Европейский Суд опирается прежде всего на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней, а национальное законодательство им только учитывается и соизмеряется с собственными правовыми позициями, выработанными на основе вступивших в законную силу собственных решений и постановлений. Данный фундаментальный принцип, на котором основана деятельность Европейского Суда и Комитета министров Совета Европы, «подразумевает совместную ответственность государств-сторон и Суда»2.
А. И. Ковлер выделяет две стороны субсидиарности в контексте Конвенции — практическую и теоретическую. В практическом плане Европейский Суд не может выполнять функции апелляционной или кассационной инстанции и в этой связи он не может так же детально, как национальные инстанции, изучать фактические обстоятельства дела. При этом Суд, тем не менее, напоминает, что чем серьёзнее выдвигаемые заявителем обвинения в нарушении его прав и свобод, тем основательней должна быть фактическая база (см. дело: Pedersen and Baadsgaard v. Denmark3). Лишь в исключительных случаях явного несоответствия установленных национальным судом фактов предъявленным заявителем доказательствам, Суд может отойти от этого правила (см. дела Avgar v. Turkey; Klaas v. Germany4). Аналогичным образом Европейский Суд избегает поднимать относящиеся к компетенции национальных судов правовые вопросы (например, толкование материального и процессуального законодательства), хотя и учитывает их. Отсюда проистекает базовая позиция Суда, обосно-
1 Ковлер А.И. Сцилла и Харибда Европейского Суда: субсидиарность или правовой активизм? // Сравнительное конституционное обозрение. 2010. № 6(79). С. 90-98.
2 Interlaken Declaration, High Level Conference on the Future of the European Court of Human Rights, 19 February 2010.
3 ECtHR. Pedersen and Baadsgaard v. Denmark. Application No. 49017/99. Judgment of 17 December 2004. Para 68.
4 ECtHR. Avgar v. Turkey. Application No. 25657/94. § 283. ECHR 2001-VII; Klaas v. Germany. Application. No. 15473/89. Judgment № 22 September 1993. Para 29-30.
вывающая существование в Суде принципа субсидиарности: «Ввиду прямого и постоянного контакта (национальных судов — прим. авт.) с активным населением своих стран, государственные органы в принципе находятся в лучшей позиции, чем международный судья, чтобы высказывать своё мнение о точном смысле этих требований "морали", равно как о "необходимости" каких-либо "ограничений" или "санкций", имеющих целью обеспечить эти требования» (Handyside v. the U.K.5).
Суд не только в своей деятельности стремится избегать толковать и тем более применять национальное законодательство, в некоторых случаях он просто отказывается дать своё толкование национального закона, поскольку толкование национального законодательства не подпадает под компетенцию Европейского Суда. «Суд подтверждает, что в его задачу не входит подменять собой местные суды. Проблему толкования внутреннего законодательства в первую очередь решают национальные власти, прежде всего, суды. Роль Европейского Суда ограничивается проверкой того, является ли такое толкование совместимым с Конвенцией» (Постановление Европейского Суда от 25 февраля 2010 года по делу Lisica v. Croatia. № 20100/06. § 52; см. также Miragall Escolano and Others v. Spain. № 38366/97. § 33-39. ECHR 2000-I). По сути, Европейский Суд, отказываясь толковать национальное законодательство, свою роль видит в оценке работы национальных судов по толкованию положений национального законодательства с обязательным учётом правовых позиций Европейского Суда, положений Конвенции и Протоколов к ней.
Касаясь же вопросов толкования Европейской Конвенции, Европейский Суд придерживается принципа автономности. Смысл данного принципа заключается в независимости (самостоятельности) и учёте собственной практики по толкованию положений Конвенции. М. Де Сальвиа разъясняет: «Согласно этому принципу, гарантированные права и свободы необходимо понимать в самостоятельном значении, проистекающем из содержания Европейской конвенции о защи-
те прав человека и основных свобод, их нельзя просто выводить из национального права»6. Это значит, что применяя положения Конвенции с позиций общего права, Суд не связывает себя положениями национального законодательства, в противном случае он оказался бы в плену юридических определений, сильно отличающихся в различных национальных правовых системах. Так, в деле Прокопович против России, Суд определил, что понятие «жильё» в смысле статьи 8 Конвенции является автономным понятием и включает в себя не только жилище, в котором гражданин зарегистрирован, но и в котором он фактически проживает. «Жилище — это автономная концепция, которая не зависит от классификации в национальном праве», заключил Суд со ссылкой на свои многочисленные прецеденты. (Prokopovich v. Russia. № 58255/00. Judgment 18 November 2004. § 36). Другой пример, дело Болат против Российской Федерации1, в котором в качестве автономного понятия фигурирует «высылка». «Понятие "высылка" является автономным, независимым от любого определения, содержащегося в национальном законодательстве. Исключая экстрадицию, любая мера, принуждающая иностранца покинуть территорию, на которой он законно проживал, является "высылкой" по смыслу статьи 1 Протокола № 7 к Конвенции».
В качестве второй стороны принципа субсидиарности А. И. Ковлер называет теоретическую. Поскольку права и свободы, гарантированные Конвенцией, являются детищем демократического общества, понятия демократии и верховенства закона являются взаимосвязанными в толковании Конвенции.По логике прецедентов Суда, избранные в демократическом порядке власти государств-участников Конвенции наделены соответствующей легитимностью, что требует от международного суда, каковым является Европейский Суд, некоторого самоограничения (self-restraint) при оценке того, является ли вмешательство в осуществление защищаемых Конвенцией прав и свобод «необходимым в демократическом обществе» и дающим государству некое
5 ECtHR. Handyside v. the U.K. Application No. 5493/72. Judgment 7 December 1976. Para 48.
6 Де СальвиаМ. Европейская конвенция по правам человека (перевод с итальянского). СПб.: Издательство Р М. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. С. 68.
7 ECtHR. Prokopovich v. Russia. Application No. 58255/00. Judgment 18 November 2004. Para 36; Bolat v. Russia. Application No. 14139/03. Judgment 5 October 2006. § 79.
«поле оценки» (margin of appreciation) или, как данное словосочетание представлено в русских переводах постановлений, «пределы усмотрения». Но при этом любые формы такого вмешательства должны, во-первых, быть предусмотрены законом, а не произвольным усмотрением должностных лиц, а во-вторых, преследовать легитимную цель (например, соблюдение баланса частного и общего интереса). Понятно, что пределы такой оценки не являются бесконечными и не могут выходить за рамки демократического процесса. Оценивая разумность ограничения в общих интересах использования собственности при проведении арендной реформы в Великобритании, Суд чётко определил, что «естественно, поле оценки, предоставляемое законодателю для осуществления социальной и экономической политики, должно быть широким и <...> отражать представления законодателя о том, в чём заключается общественный интерес, при условии, что эти представления не являются явно безосновательными»8.
Доктрине «пределы усмотрения» посвящено значительное количество литературы, как поддерживающей её, так и носящей критический характер9. При этом следует чётко представлять, что её применение недопустимо в отношении так называемых абсолютных прав — права на жизнь (ст. 2), права не подвергаться пыткам (ст. 3), право не быть принуждённым к подневольному, рабскому труду (ст. 4)10.
Проблема толкования «пределов усмотрения» обострилась по мере роста числа участников Конвенции до 47 государств, что нарушило в целом устойчивость ситуации, существовавшей до присоединения к Конвенции с середины 80-х годов большого числа стран Центральной и Восточной Европы, где «пределы усмотрения» нередко расценивались, как своеобразная индульгенция от разного рода нарушений, которые удобно
списывать на «тяжелое наследие тоталитаризма» и на незавершённость правовых реформ, что поощряло объективно практику, так называемых, двойных стандартов. Для избегания практики двойных стандартов Суд в своих постановлениях напомнил о тесте на пропорциональность, который должен пройти при его применении принцип «пределы усмотрения»11 (см. в частности: Stankova v. Slovakia. № 7205/02, постановление Суда от 9 октября 2007 года; Paulic v. Croatia. № 3572/06, постановление Суда от 22 октября 2009 года).
С вступлением в силу Протокола № 15 к Конвенции правоспособность Европейского Суда юридически ограничивается обязательными пределами усмотрения, которые должны быть соблюдены на национальном уровне прежде чем у заявителя появится право на обращение за защитой своих прав, перечисленных в Конвенции и Протоколах к ней, в Европейский Суд. Профессор Института европейского права в сфере прав человека Фредерик Сюдр в связи с принятием Протокола № 15 к Конвенции определил, что «"субсидиарность" подразумевает распределение ответственности между национальными властями и Европейским Судом: в первую очередь ответственность за соблюдение и защиту прав и свобод возложена на государства, во вторую — на Суд»12.
Разумеется, субсидиарность может быть продуктивной лишь тогда, когда соответствующее положение Конвенции доступно судьям и используется во внутригосударственном праве. Однако, было бы несправедливым не видеть теоретических и практических проблем реализации принципа субсидиарности, как в национальных правовых системах, так и со стороны Европейского Суда.
Европейский Суд под давлением со стороны Комитета министров сам отошёл от первоначального толкования принципа суб-
8 ECtHR. James and others v. the U.K.. Application No. 8793/79. Judgment 21 February 1986. Para 46.
9 См. специальный выпуск: The Doctrine of the Margin of Appreciation under the European Convention... // Human Rights Law Journal. 1998. № 19; Yourow H. C. The Margin of Appreciation Doctrine in the Dynamics of European Human rights Jurisprudence. La Haye, Boston, London, 1996; The Margin of Appreciation: interpretation and discretion under the European Convention on Human Rights. Strasbourg. Council of Europe. 2000.
10 См.: Callewaert J. Is there a margin of appreciation in the application of Articles 2, 3 and 4 of the Convention? // Human Rights Law Journal. 1998. No. 19. P 6-9.
11 ECtHR. Stankova v. Slovakia. Application No. 7205/02. Judgment 9 October 2007; Paulic v. Croatia. Application No. 3572/06. Judgment 22 October 2009.
12 Сюдр Ф. Субсидиарность — «новые рамки» для Европейского Суда по правам человека (о дополнении Конвенции Протоколами № 15 и № 16) // Права человека. Практика Европейского Cуда по правам человека. 2014. № 6.
сидиарности, приступив с 2004 года к вынесению, так называемых, «пилотных» постановлений, в которых выявлялись системные, структурные проблемы, вызванные «повторяющимися нарушениями», и в которых государства-ответчики обязывались Судом в сжатые сроки принять соответствующие законодательные акты, исправляющие эти нарушения. Ранее на такие меры общего характера указывал Комитет министров Совета Европы, благополучно переложивший на Суд эту задачу — типичный образец бюрократического «творчества»...13. Первое «пилотное» постановление было принято Судом 22 июня 2004 года по делу Broniowski v. Poland14; затем последовали другие, в том числе постановление от 15 января 2009 года по делу Bur-dov (No. 2) v. Russia № 215; постановление от 15 октября 2009 года по делу Y. N. Ivanov v. Ukraine16; постановление от 10 января 2012 года Ananyev and Others v. Russia17.
Намеченный в деле Бронёвского подход стал очевидным отступлением от принципа субсидиарности, который привёл к бесконечным спорам специалистов. Судя по «особым мнениям» судей по разным «пилотным» делам, нет единства мнений и в судейском сообществе в Страсбурге. Теперь Суд должен принимать меры общего характера к государствам-ответчикам, понуждая их вносить изменения в национальные законодательные акты, что раньше делал Комитет министров Совета Европы.
Руководствуясь принципом субсидиарно-сти можно более точно определить пределы компетенции Европейского Суда.
Объём компетенции Европейского Суда определён в статье 32 Конвенции18: «В ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему переданы в случаях, предусмотренных положениями статей 33, 34 и 47». Таким образом, Конвенция закрепляет за Су-
дом право толковать нормы Конвенции и дополняющих её Протоколов. Причём воспользоваться правом толкования Конвенции Суд может в трёх случаях:
— при рассмотрении межгосударственных споров;
— при рассмотрении индивидуальных жалоб;
— в случаях вынесения Судом консультативных заключений по юридическим вопросам, касающимся толкования положений Конвенции и Протоколов к ней.
Можно согласиться с мнением Е. С. Али-сиевич, которая указывает, что «Европейский Суд — единственный орган, наделённый правом толковать положения Конвенции и Протоколов к ней, поэтому правовые стандарты Суда, как результат толкования норм Конвенции и дополняющих её Протоколов отражают тот смысл и содержание положений Конвенции, которые соответствуют целям данного регионального международно-правового акта. Это вносит единообразие в определение объёма и содержания норм Конвенции и Протоколов к ней, устраняя возникающую неоднозначность в понимании смысла отдельного положения, закреплённого в Конвенции»10.
В правоприменительной практике Суд использует практически все традиционные виды толкования, признаваемые правовыми системами мирового сообщества. Речь, прежде всего, идёт о текстуальном (буквальном), телеологическом (целевом), системном, док-тринальном, семантическом (усложнённом, так как Конвенция является двуязычным документом) толковании. Необходимость использования этих приёмов не в последнюю очередь была предопределена лаконичным текстом Конвенции и Протоколов к ней. Как было отмечено выше, текст Конвенции был подписан государствами-учредителями в 1950 году, однако, с этой даты прошло более 60 лет и, безусловно, Конвенция должна про-
13 См. Ковлер А.И. Новые тенденции в практике Европейского Суда по правам человека: «пилотные постановления» о «структурных проблемах» // Права человека. Практика Европейского Суда по правам человека. 2006. № 5.
14 ECtHR. Broniowski v. Poland (Grand Chamber). Application No. 31443/96. Judgment 28 September 2005.
15 ECtHR. Burdov(No. 2) v. Russia (Grand Chamber). Application No. 33509/04. Judgment 15 January 2009.
16 ECtHR. Y. N. Ivanov v. Ukraine. Application No. 40450/04. Judgment 15 October 2009.
17 ECtHR. Ananyev and Others v. Russia. Application No. 42525/07, 60800/08. Judgment 10 January 2012.
18 Текст и нумерация представлены в действующей редакции Конвенции. Что касается вопросов редакции текста Конвенции от 3 сентября 1953 года, то в нём отдельно оговаривалась компетенция Европейской комиссии в статье 20 Конвенции и Суда, а именно в статье 45 Конвенции.
19 Алисиевич Е. С. Система правовых стандартов Европейского Суда по правам человека // Юрист-международник. 2006. № 4. С. 29—41.
должать осуществлять реальную и эффективную защиту прав человека. Для того, чтобы неизменный на протяжении полувека текст Конвенции не терял эффективности, требовался особый подход, неоднократно выражаемый Судом в постановлениях и решениях.
Как заявил сам Суд в одном из своих постановлений (Ireland v. United Kingdom от 18 января 1978 года)20, «творческое толкование норм Конвенции является составной частью обязанностей Европейского Суда, который видит свою задачу в том, чтобы развивать нормы, закреплённые в Конвенции».
Данный подход Суда полностью корреспондирует теории эволюционного толкования норм Конвенции, широко представленной и разработанной Судом в его решениях и постановлениях. Распространёнными являются следующие неоднократно повторяющиеся прецеденты толкования: «Конвенция не является застывшим правовым актом, она открыта для толкования в свете сегодняшнего дня»; «предмет и цель Конвенции как правового акта, обеспечивающего защиту прав человека, требует, чтобы её нормы толковались и применялись таким образом, чтобы сделать её гарантии эффективными и реальными»21.
Показательным в этой связи является высказывание бывшего Председателя Европейского Суда по правам человека господина Рик-сдаля, который сказал 1 ноября 1998 года следующее: «Европейская Конвенция о правах человека должна толковаться и применяться как живой инструмент, следуя за развитием наших обществ и не обязательно согласно намерениям "отцов-основателей" в 1950 году... Но сразу же добавлю и настаиваю на том, что эволюционное толкование, следуя за развитием наших обществ, не должно стать судебным активизмом. По моему мнению, судьи призваны тщательно изучать, оценивать, принимать во внимание развитие общества, но они, в особенности международные судьи, не должны действовать в соответствии со своей собственной субъективной оценкой тенденций, которые кажутся им более предпочтительными и которые они одобряют»22.
Обобщая сказанное выше, можно сделать вывод о том, что принцип субсидиарности,
предполагающий автономный подход Суда к творческому толкованию норм Конвенции и Протоколов к ней в соответствии с теорией эволюционного толкования, вместе со статьёй 32 Конвенции обеспечивают широкую, идущую в ногу со временем, компетенцию Европейского Суда. Теперь данный основополагающий принцип, выработанный Судом, Протоколом № 15 вводится в текст Конвенции и становится её неотъемлемой частью.
Возрастной ценз судей
Европейский Суд — наднациональный орган, созданный и сформированный Советом Европы во исполнение положений разработанной и принятой им Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Он является самостоятельным органом, призванным гарантировать обеспечение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Суд компетентен рассматривать межгосударственные и индивидуальные жалобы, связанные с нарушением государствами-участниками Конвенции прав, предусмотренных Конвенцией и протоколами к ней.
Суд начал свою деятельность 21 января 1959 года только через девять лет после подписания Европейской Конвенции (1950 год) и через шесть лет после её вступления в силу (1953 год). Такое положение, во-первых, объясняется тем, что ратификация Конвенции государством-участником не означала автоматического признания юрисдикции Европейского Суда — требовалось дополнительное особое заявление государства. В соответствии со статьёй 46 Конвенции, в прежней (действовавшей до 1998 года) редакции, любая Высокая Договаривающаяся Сторона могла в любое время сделать заявление о том, что она признаёт ipso facto и без специального соглашения обязательную юрисдикцию Суда в отношении вопросов, относящихся к толкованию и применению положений настоящей Конвенции. Необходимое для создания Суда число таких заявлений (а именно — 8) было собрано только к 1958 году.
В 1959 году состоялись первые выборы судей. Ранее выборы судей не могли состо-
20 ECtHR. Ireland v. United Kingdom. Application No. 5310/71. Judgment 18 January 1978.
21 См. Туманов В. А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. М.: Норма, 2001. С. 90—91.
22 Журнал «Государство и право». 1999. №°7. С.°57—62.
яться, так как в соответствии со статьёй 56 Конвенции, в редакции, действовавшей до 1998 года, первые выборы членов Суда могли быть проведены после того, как восемь Высоких Договаривающихся Сторон признали обязательную юрисдикцию Суда по правам человека. Восьмым государством — участником Конвенции, признавшим юрисдикцию Суда, стала в 1958 году Австрия23.
Важной датой в деятельности Суда является 18 сентября 1959 года, когда Европейский Суд принял свой первый Регламент.
Нельзя забывать, что Европейский Суд по своему тогдашнему статусу не мог сам получать жалобы от заявителей. Инстанцией, в которую надлежало обращаться, была Европейская комиссия по правам человека, которая решала вопрос о приемлемости жалобы, проводила изучение фактических обстоятельств дела, обязательные примирительные процедуры и лишь затем передавала дело в Суд со своими выводами. До тех пор, пока Комиссия не накопила исходных материалов, создание Суда практически не начиналось.
Учитывая сессионный порядок работы Суда, первое решение было им вынесено 14 ноября 1960 году. Первый период деятельности Европейского Суда — от создания до середины 1970-х годов отличался длительностью рассмотрения дел и невысокой производительностью. Это был период затянувшегося становления. Тем не менее, несмотря на невысокую эффективность и "простои" в работе, его результаты никак нельзя сбрасывать со счетов. К ним относятся, прежде всего, выработанные в тот период времени основные процессуальные правила, порядок рассмотрения дел и соответственно структура, стиль аргументации в решениях Суда, что сохранило своё значение до настоящего времени.
Уже во втором постановлении Европейского Суда от 27 марта 1962 года по делу De Becker v. Belgium24, Европейский Суд чётко определил, что он не осуществляет контроль за внутренним законодательством государст-ва-участника25.
С конца 70-х годов и до конца 80-х имел место второй период в деятельности Евро-
пейского Суда. Если с 1959 по 1985 год Судом было принято всего 105 постановлений, то уже через пять лет, к 1991 году, их количество удвоилось. На втором этапе своего становления Европейский Суд разработал правовые позиции по таким важнейшим автономным понятиям как «собственность» — Постановление от 23 сентября 1982 года по делу Sporrong and Lonnroth v. Sweden26, «независимый и беспристрастный суд» — Постановление от 21 февраля 1975 года по делу Golder v. United Kingdom, Постановление от 8 декабря 1983 года Pretto and others v. Italy и др., «разумный срок судебного разбирательства» — Постановление от 28 июня 1978 года по делу Konig v. Germany, «презумпция невиновности» — Постановление от 27 февраля 1980 года по делу Deweer v. Belgium и ряд других автономных понятий.
В этот же период, который называют временем зрелости, стало очевидным, что основное место в практике Европейского Суда заняли индивидуальные жалобы, а не межгосударственные, на которые делали основную ставку «отцы-основатели» Конвенции, и это дало первый импульс задуматься о необходимости принципиальной реорганизации деятельности Суда. На этой стадии развития Суда (21 сентября 1970 года) вступил в силу Протокол № 2 к Конвенции (ETS № 44) от 6 мая 1963 года, который наделил Европейский Суд по правам человека полномочиями давать консультативные заключения. Наконец, данный период времени характеризуется ростом популярности и утверждением авторитета Европейского Суда.
Третий период, согласно классификации В. А. Туманова, — это 90-е годы 20-го века и начало 21-го века. Его характерными особенностями являются: — резкое увеличение числа государств-членов Совета Европы, который пополнился 17 новыми членами, и к концу 90-х годов он уже насчитывал 40 государств-членов. Как следствие, значительно увеличилось и количество поступающих, прежде всего, индивидуальных жалоб, которые стали накапливаться из-за тормозящей деятельность Суда процедуры рассмотрения дел.
23 Гражданский процесс. Учебник / Под ред. М. К. Треушникова. М.: Городец, 2007.
24 ECtHR. Becker v. Belgium. Application No. 214/56. Judgment 27 March 1962.
25 См.: Туманов В. А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. М.: Норма, 2001. С. 4—6.
26 ECtHR. Sporrong and Lonnroth v. Sweden. Application No. 7151/75, 7152/75. Judgment 23 September 1982.
Количество постановлений, вынесенных Судом за десятилетие, возросло до 800. Однако основная масса принятых Судом постановлений, явилась результатом произведённых Советом Европы реформ 1994—1998 годов. 1 октября 1994 года после получения необходимого числа ратификаций (а именно — 10) вступил в силу принятый 6 ноября 1990 года Протокол № 9 к Конвенции, ставший важным шагом в процессе превращения индивидуального заявителя в полноправного участника судебного разбирательства. Отныне физические лица, их группы и неправительственные организации получили право передавать жалобу непосредственно в Секретариат Европейского Суда (Статья 3 Протокола № 9 к Конвенции). Объём юрисдикции Суда возрос из-за роста количества поступающих непосредственно в Суд жалоб. В то же время Европейская Комиссия, в которую в 1981 году поступило 404 жалобы, к середине 90-х годов перестала справляться с объемом поступающих жалоб. Так, постепенно число жалоб, ежегодно принимаемых Комиссией, возросло до 2037 в 1993 году и до 4750 в 1997 году. Количество дел, ежегодно открываемых Комиссией в предварительном порядке (еще не внесённых в её список), перевалило к 1995 году за 10000. Проблему перегруженности Комиссии и громоздкости процедуры решили путем формирования единого, постоянно действующего судебного органа. В результате 11 мая 1994 года был открыт для подписания Протокол № 11 к Конвенции о реорганизации контрольного механизма. Протокол № 11 «О реорганизации контрольного механизма, созданного в соответствии с Конвенцией» вступил в силу 1 ноября 1998 года после получения необходимого числа ратификаций, на что ушло около четырёх лет. Тогда же состоялась инаугурация (посвящение) нового состава Суда, избранного Парламентской ассамблеей в январе и апреле 1998 года.
Установленный пунктом 6 статьи 23 Протокола № 11 возрастной ценз, согласно которому срок полномочий судей истекает по достижении ими 70 лет, послужил основной причиной почти полного обновления состава Суда. Согласно статье 40 старой редакции Конвенции, судьи избирались сроком на девять лет и могли быть переизбраны неограниченное количество раз. Как результат, су-
дьи, будучи избранными в Европейский Суд, в основном, оставались на своем посту пожизненно. Образованный на основании Протокола № 11 новый состав Европейского Суда, приступил к работе на постоянной основе (раньше ежемесячные сессии Суда носили непродолжительный, а порой и нерегулярный характер). Вновь образованный состав Суда на своём первом пленарном заседании принял новый Регламент Европейского Суда, который вступил в силу 1 ноября 1998 года.
Целью реформы было упрощение механизма рассмотрения жалоб, чтобы сократить срок разбирательств и усилить судебную структуру всей системы, сделав юрисдикцию Суда обязательной во всех случаях и сняв с Комитета министров функции судебного характера. Кстати, Европейская Комиссия была распущена в 1999 году.
В результате реформы все обязанности, которые ранее исполняла Европейская Комиссия, были переданы Суду, включая приём жалоб и переписку с заявителями, формирование «судебного досье» по каждому принятому к рассмотрению делу, решение вопросов о приемлемости поступивших в Суд жалоб, наконец, содействие процедуре мирного урегулирования споров.
Однако одна из основных задач реформы Суда, которая состояла в рассмотрении увеличивающегося потока жалоб в разумные сроки, выполнена не была, несмотря на то, что пропускная способность Суда увеличилась многократно. Так, количество постановлений, принимаемых Судом за один год, увеличилось со 177 в 1999 году до 1625 в 2009 году. Количество жалоб, признанных Судом неприемлемыми, увеличилось с 3520 в 1999 году до 33 065 в 2009 году. При этом количество поступающих за год в Суд жалоб возросло с 8400 в 1999 году до 57 100 в 2009 году. Количество же накопившихся в Суде нерассмотренных жалоб к концу 2009 года возросло до 120 000.
Стало очевидно, что проблему неизменно растущего количества обращений, реформа не решила, поэтому её продолжением стала разработка и принятие Протокола № 14 к Конвенции.
13 мая 2004 года был принят Протокол № 14 к Европейской Конвенции, предусматривающий внесение изменений в порядок работы Суда. Протокол № 14 к Европейской
Конвенции ввёл новый критерий приемлемости жалоб — незначительность ущерба. Протокол № 14 к Конвенции упростил процедуру принятия решений по повторным жалобам, когда поднимаются вопросы, по которым существуют устоявшиеся правовые позиции, выработанные Европейским Судом. Такие жалобы, как правило, хорошо обоснованы и не требуют больших временных затрат на рассмотрение, поэтому их рассмотрение теперь отнесено к компетенции Комитетов, состоящих из трех судей. Во-вторых, Протокол № 14 к Конвенции уменьшил бремя судей по рассмотрению явно необоснованных жалоб, которые по общему правилу составляют около 90 % из всех подаваемых жалоб27. В этих целях статьями 6 и 7 Протокола № 14 введён новый механизм «фильтрации» жалоб — единоличный судья, призванный объявлять жалобы, поданные в соответствии со статьей 34 Конвенции, неприемлемыми или исключать их из списка, подлежащих рассмотрению. Данный механизм, состоящий из определённого количества судей, которые выполняют новые функции на основе ежегодной ротации, начал сокращать количество обращений, находящихся в производстве Суда.
Протокол № 14 к Конвенции внёс ряд изменений и по вопросу избрания судей Европейского Суда. Теперь, согласно пункту 1 статьи 23 Конвенции, судьи избираются сроком на девять лет. То есть Суд вернулся к тому же сроку, какой был установлен в первой редакции Конвенции. Однако обновленный текст Конвенции не предусматривает возможности переизбрания судей на новый срок. Введённый Протоколом № 11 возрастной ценз, при котором срок полномочий судей в любом случае истекает по достижении ими 70-летнего возраста (п. 2 ст. 23 Конвенции) сохранился.
В пункте 53 Пояснительного доклада к Протоколу № 14 к Конвенции уточняется, что в пункте 2 статьи 23 Конвенции помимо общего возрастного предела в отношении кандидатов в судьи было решено не устанавливать дополнительные возрастные ограничения. Так, Протокол № 14 к Конвенции не устанавливает нижний возрастной предел для кандидатов в судьи Европейского Суда.
При этом отмечается, что вместе читаемые пункт 1 (устанавливающий девятилетний срок полномочий судьи) и пункт 2 (устанавливающий возрастной ценз для судьи в 70 лет) данной статьи могут быть поняты так, что исключено назначение кандидатов, которым в день их избрания будет больше 61 года. Однако такое толкование было бы неверным, поскольку ограничило бы Суд в привлечении опытных специалистов. Поэтому государствам — участникам Конвенции было рекомендовано избегать предлагать кандидатов, которые в силу их возраста не смогут занимать свою должность по крайней мере половину девятилетнего срока до достижения ими 70 лет28. В силу этой нормы Суд лишился ряда потенциальных опытных судей, а более десяти избранных судей были вынуждены покинуть Суд по достижении ими 70 лет.
В целях юридического закрепления рекомендаций, прописанных в вышеупомянутом Пояснительном докладе к Протоколу № 14, в предлагаемом к ратификации государствами-участниками тексте Протокола № 15 к Конвенции предлагается:
«Статья 2.
Кандидаты в Судьи должны быть моложе 65 лет на дату их занесения в список из трёх кандидатов для избрания на Парламентской ассамблеи, далее в соответствии со статьей 22».
Таким образом, Протокол № 15 устанавливает возрастной ценз для кандидатов в судьи Европейского Суда. Данное уточнение призвано внести ясность для государств-участников Конвенции при подборе будущих кандидатов в судьи Европейского Суда. Одновременно новое положение теоретически продлевает возрастной потолок для судей с 70 до 74 лет.
Уступка юрисдикции в пользу Большой палаты
1 мая 2013 года вступила в силу новая редакция Регламента Европейского Суда по правам человека. В нём отражены все процессуальные вопросы деятельности Европейского Суда, с учётом Протокола № 14 к Конвен-
27 См. Доклад Группы Мудрецов в Комитет министров Совета Европы. Представлен в Комитет министров Совета Европы 10 ноября 2006 года. Размещен на официальном сайте Совета Европы. URL: https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?Ref=CM(2006)203&Sector=sec CM&Language=lanEnglish&Ver=original&BackColorInternet=9999CC&BackColorIntranet=FFBB55&BackColorLogged=FFAC75.
28 См. The European Convention on Human Rights. URL: http://www.conventions.coe.int/Treaty/FR/Reports/Html/194.htm.
ции29. В статье 73 данного Регламента Суда перечисляются два случая и условия передачи дел на рассмотрение Большой Палаты.
1. В соответствии со статьёй 43 Конвенции любая из сторон вправе в течение трёх месяцев, считая с даты оглашения постановления, вынесенного Палатой, подать в Секретариат прошение в письменной форме о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты. При этом заявителю следует подробно изложить в своем прошении тот серьезный вопрос, касающийся толкования или приме -нения Конвенции или Протоколов к ней, или ту серьёзную проблему общей значимости, которые, по её мнению, заслуживают рассмотрения Большой Палатой. Коллегия в составе пяти судей Большой Палаты, рассматривает такое прошение заявителя исключительно на основании имеющихся материалов. Если Коллегия принимает прошение, то Большая Палата разрешает дело путем вынесения постановления, носящего окончательный характер.
В связи с вышесказанным следует специально подчеркнуть, что прошение или ходатайство о дополнительном рассмотрении (пересмотре) дела в Большой Палате может иметь место после того как:
— жалоба была признана Европейским Судом приемлемой;
— Палатой Суда вынесено постановление по существу или решение об исключении дела из списка подлежащих рассмотрению дел;
— у стороны имеются исключительные обстоятельства, позволяющие ей настаивать на дополнительном рассмотрении (пересмотре) дела в Большой Палате, или в Постановлении Палаты не учтены все обстоятельства дела, что привело к искажённому их толкованию или сторона считает, что в Постановлении дано иное, чем прежде, толкование Конвенции.
Следующий случай касается рассмотрения Большой Палатой индивидуальных жалоб.
2. В случае уступки Палатой своей юрисдикции в пользу Большой Палаты. Возможность такой уступки предусматривает Статья 30 Конвенции. В статье перечислены только два условия, при которых Палата до рассмотрения дела по существу может передать поступившее ей на рассмотрение дело в Большую Палату:
— когда дело, находящееся на рассмотрении Палаты, поднимает серьёзный вопрос, касающийся толкования положений Конвенции или Протоколов к ней;
— когда решение вопроса может вступить в противоречие с ранее сформированной Судом практикой.
Стороны в соответствии со статьёй 72 Регламента Суда уведомляются Секретариатом Суда о намерении Палаты осуществить уступку юрисдикции в пользу Большой Палаты. При этом сторонам предоставляется месяц (считая с даты уведомления) для подачи мотивированного возражения против этого.
В реальной жизни стороны весьма редко подавали такие мотивировочные возражения, пытаясь блокировать передачу дел на рассмотрение Большой Палатой (Постановление от 12 апреля 2005 года по делу Shamayev and others v. Georgia and Russia, Постановление от 31 мая 2011 года по делу Khodorkovskiy v. Russia, Постановление от 20 сентября 2011 года по делу "Neftyanaya Kompaniya YUKOS" v. Russia) и ряд других. Стороне трудно мотивировать свое несогласие при отсутствии судебного акта, обосновывающего такое решение. Лишение сторон права в будущем на пересмотр постановления Палаты в Большой Палате само по себе не может служить аргументом для отмены решения об уступке юрисдикции.
Последнее обстоятельство было учтено Комитетом министров при подготовке Протокола № 15 к Конвенции. В связи с чем, статья 3 Протокола № 15 к Конвенции предлагает государствам-участникам лишить стороны права на возражение против решения Палаты об уступке своей юрисдикции в пользу Большой Палаты. Представляет интерес оценка, данная этому положению Протокола № 15 к Конвенции профессором Фредериком Сюдром. «Это положение, первоначально обоснованное (Протокол № 11 к Конвенции) необходимостью "избежать негативных последствий" по процедуре пересмотра дела, описанной в статье 43 Конвенции, чтобы не допустить автоматической переуступки юрисдикции и позволить государству-ответчику в полной мере воспользоваться возможностью пересмотра дела после того, как принципы
29 Подробнее см.: Рожкова М. А., Афанасьев Д. В., Тай Ю. В. Порядок рассмотрения жалоб в Европейском Суде по правам человека. Серия «Практика Европейского Суда по правам человека: комментарии, судебные прецеденты». Книга II. М.: Статут, 2013.
субсидиарное™ и свободы усмотрения написаны на скрижалях Конвенции, учитывая, что Большая Палата, как правило, склонна учитывать интересы государства и национальные традиции, о чём свидетельствует, например, постановление по делу Lautsi and others v. Italy30 по поводу вывешивания распятия на стенах в государственных школах»31.
Предлагаемая редакция статьи 30 Конвенции представляется логичной и скорее всего не встретит отрицательной реакции, что нельзя сказать о статье 4 Протокола № 15 к Конвенции.
Новелла, вносимая в условия приемлемости жалоб в зависимости от пресекательных сроков подачи жалобы
Среди пяти условий приемлемости жалоб, перечисленных в Статье 35 Конвенции, основными, из-за несоблюдения которых признаются неприемлемыми большинство подаваемых в Европейский Суд жалоб, являются два:
— исчерпание национальных средств правовой защиты;
— соблюдение шестимесячного срока подачи жалобы с даты окончательного решения по делу.
Европейский Суд многократно отмечал, что цель данного положения состоит в том, чтобы предоставить договаривающимся сторонам возможность предотвратить или исправить нарушения, в которых они, возможно, виновны, прежде чем обвинения в этих нарушениях станут предметом рассмотрения в Европейском Суде. Следовательно, государства освобождаются от ответственности за свои действия перед международным органом, пока они имели возможность исправить ситуацию с помощью своих правовых систем (Remli v. France32, Selmouni v. France33).
Данное правило основано на предположении, отражённом в статье 13 Конвенции (право на эффективное средство защиты), с которой оно имеет тесную связь, о том, что в национальной правовой системе существует
эффективное средство защиты в отношении каждого предполагаемого нарушения Конвенции вне зависимости от того, инкорпорирована она в национальное право или нет (Akdivar and others v. Turkey34).
Эффективным признаётся средство защиты, которое доступно заявителю как в теории, так и на практике, способно предоставить ему возмещение вреда в отношении его жалобы и имеет разумные шансы на успех (по общему правилу для обращения в Совет ООН по правам человека заявитель, подающий жалобу против России, должен обратиться в российский суд надзорной инстанции, а для обращения в Европейский Суд по правам человека, достаточно обращения в кассационную инстанцию судов общей юрисдикции и в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, применительно к арбитражному процессу).
На настоящий момент прецедентным делом, от которого отталкивается Европейский Суд, решая вопрос об исчерпании средств правовой защиты в российских судах общей юрисдикции, является Решение Суда от 5 ноября 2009 года по вопросу приемлемости жалобы № 29612/09 по делу Мартынец против России (Martynets v. Russia)35. Признавая жалобу заявительницы неприемлемой, Европейский Суд установил, что для Российской Федерации «окончательным внутригосударственным решением по делу (заявительницы — прим. авт.) было определение, вынесенное в кассационном порядке судебной коллегией по гражданским делам Курского областного суда 10 апреля 2008 года. Так как жалоба была подана в Европейский Суд по прошествии шести месяцев с этой даты, она должна рассматриваться как заявленная несвоевременно»36.
Применительно к арбитражному процессу таким окончательным судебным актом, с момента вынесения которого начинается отсчёт пресекательного шестимесячного срока на подачу жалобы в Европейский Суд, является Высший Арбитражный Суд Российской
30 ECtHR. Lautsi and others v. Italy (Grand Chamber). Application No. 30814/06. Judgment 18 March 2011.
31 Сюдр Ф. Op. cit.
32 ECtHR. Affaire Remli v. France. Application No. 16839/90. Judgment 23 April 1996.
33 ECtHR. Affaire Selmouni c. France (Grand Chamber). Application No. 25803/94. Judgment 28 July 1999.
34 ECtHR. Akdivar and others v. Turkey France (Grand Chamber). Application No. 21893/93. Judgment 16 September 1996.
35 Решение Европейского Суда по вопросу о приемлемости для рассмотрения по существу жалобы № 29612/09 по делу Мартынец против Российской Федерации от 5 ноября 2009 года.
36 Цит. по правам человека. Практика Европейского Суда по правам человека. 2010. № 4. С. 36.
Федерации. Прецедентным по данному вопросу является решение Суда по вопросу приемлемости жалобы № 6025/09 по делу Galina Vasilyevna Kovaleva and others v. Russia37 от 25 июня 2009 года. В вышеупомянутом решении Европейский Суд пришёл к выводу, что «заявление о пересмотре судебных актов в порядке надзора Высшим Арбитражным Судом должно рассматриваться как эффективное внутреннее средство правовой защиты, обеспечивающее предотвращение и исправление возможных нарушений Конвенции на уровне страны. Определение Высшего Арбитражного Суда от 23 июля 2008 года, которым было отказано в передаче дела для пересмотра судебных актов в порядке надзора, таким образом, представляет собой "окончательное решение" в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции, и шестимесячный срок, установленный данным положением, начинает течь с момента его вынесения».
С момента исчерпания правовых средств защиты на национальном уровне начинается отсчёт следующего пресекательного условия, соблюдение которого является обязательным для того, чтобы жалоба была принята к рассмотрению Европейским Судом. С начала работы Европейского Суда и до настоящего момента действует шестимесячный срок, установленный Конвенцией для подачи жалобы в Европейский Суд.
На фоне неуклонной тенденции по росту количества жалоб, подаваемых в Европейский Суд, опережавшей количество рассматриваемых Судом дел, Комитетом министров Совета Европы было проведено уже упоминавшиеся три конференции высокого уровня «О будущем Европейского Суда по правам человека». Как уже говорилось выше, до конца 2011 года сломить эту тенденцию не удавалось. В качестве меры, способствующей сокращению количества жалоб, подаваемых в Европейский Суд, рядом делегаций, в том числе и Российской Федерацией, было предложено сократить срок, предоставляемый Конвенцией на подачу жалобы с шести до четырёх месяцев.
Предложение о внесении изменений в пункт 1 статьи 35 Конвенции было записано в пункте 15 Брайтонской декларации и вошло в текст статьи 4 Протокола № 15 к Конвенции. По мнению профессора Фредерика Сюдра, «Протокол № 15 к Конвенции мало затрагивает процедурную сторону дела, он не вводит новые критерии приемлемости жалоб для их рассмотрения по существу, ограничиваясь небольшими уточнениями относительно сроков»38. После вступления в силу Протокола № 15 такое сокращение срока несомненно скажется как на общем количестве подаваемых жалоб, так и сократит число жалоб, ком-муницируемых властям.
Новелла, вносимая в новый критерий приемлемости жалоб, подаваемых в Европейский Суд по правам человека
Протоколом № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, дополняющим контрольную систему Конвенции, в качестве подпункта б) пункта 3 статьи 35 Конвенции был добавлен новый критерий приемлемости жалоб, подаваемых в Европейский Суд. В ней говорится, что «Суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу, поданную в соответствии с положениями Статьи 34, если он сочтёт, что: Ь. Заявитель не понес значительный вред, если только принцип уважения к правам человека, как они определены в настоящей Конвенции и Протоколах к ней, не требует рассмотрения жалобы по существу и при условии, что не может быть отказано на этом основании в рассмотрении любого дела, которое не было надлежащим образом рассмотрено внутригосударственным судом»39.
Согласно пункту 2 статьи 20 того же Протокола № 14 новый критерий приемлемости жалоб в течение двух лет после вступления Протокола № 14 в силу применялся только Палатами и Большой Палатой Суда.
Что касается Российской Федерации за два года дел этой категории рассмотрено было немного, но именно на России, а также на
37 Решение Европейского Суда по вопросу о приемлемости для рассмотрения по существу жалобы № 6025/09 по делу Галины Васильевны Ковалёвой против Российской Федерации от 25 июня 2009 года.
38 Сюдр Ф. Op. cit.
39 Протокол № 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, дополняющий контрольную систему Конвенции (Страсбург, 13 мая 2004 года). Ст. 12.
Румынии и Германии, были впервые «опробованы» новые критерии.
Первым делом с применением нового критерия стало решение Суда от 1 июля 2010 года по жалобе № 25551/05 V. P. Koro-lev v. Russia40, где речь шла о невыплате по судебному решению в Екатеринбурге возврата судебных издержек на сумму 22 руб. 50 коп. В Постановлении Европейского Суда от 23 сентября 2010 года по жалобе № 34784/02 Vasilchenko v. Russia41 Суд признал неприемлемой ту часть жалобы, где речь шла о невыплате полковнику Василь-ченко П. И. 500 рублей из общей суммы 776 243 руб. компенсаций, принужденных гарнизонным судом: «Учитывая общий размер компенсации, полученной на местном уровне и на незначительность суммы, приблизительно равной 12 евро, Суд пришёл к заключению, что заявитель не претерпел значительного ущерба (did not suffer significant disadvantage) в результате невыплаты властями данной суммы» (§ 49 Постановления).
Очевидно, что в дальнейшем жалобы в Европейский Суд на истребование с властей Российской Федерации аналогичных сумм, приниматься к рассмотрению не будут в силу прецедентного характера деятельности Европейского Суда. С учётом имеющихся прецедентов против России теперь в Европейском Суде данный критерий приемлемости уже может применяться и комитетами по приемлемости жалоб и единоличными судьями.
Новый критерий предоставляет Европейскому Суду возможность избавиться от непомерно большого количества жалоб по мелким и незначительным бытовым проблемам.
При рассмотрении дел данной категории Суд учитывает ущерб как материальный, так и моральный, и, соответственно тот факт, что дело было надлежащим образом рассмотрено национальными судами.
В связи с невостребованностью оговорки, сделанной в подпункте b пункта 3 статьи 35 Конвенции, Комитет министров решил упростить её текст. На основании статьи 5 Протокола № 15 к Конвенции в статью 35, пункт 3, подпункт b Конвенции вносятся изменения:
слова «и при условии, что не может быть отказано на этом основании в рассмотрении любого дела, которое не было надлежащим образом рассмотрено внутригосударственным судом» убираются.
Такое сокращение статьи 35 Конвенции не меняет суть нового критерия приемлемости жалоб, который будет продолжать базироваться на прецедентной практике Европейского Суда. Важность данного критерия состоит в том, что Европейский Суд, сохранив бесплатную для заявителей процедуру рассмотрения дел, без увеличения бюджета Суда, избавляется от необходимости рассматривать мелкие, малозначительные жалобы, даже если они не были, как это требуется сейчас, рассмотрены национальными судами. Тем самым у Суда появится некоторое количество дополнительного времени для решения фундаментальных правовых вопросов при толковании положений Конвенции.
В целом Протокол № 15 к Конвенции направлен на дальнейшее нивелирование шероховатостей в отношениях между Европейским Судом и государствами-участниками Конвенции. Это касается прежде всего введения в Преамбулу Конвенции упоминания о субсидиарности европейской правозащитной системы и о доктрине «поле усмотрения» государств в имплементации положений Конвенции. Можно только согласиться с А. И. Ков-лером, распространяя его чаяния на весь Протокол № 15, когда он сказал, что «принятие этой поправки позволит, как надеются многие государства, установить качественно новые отношения между суверенными государствами и Судом, обладающим, в свою очередь, уникальной легитимностью. Во всяком случае, наличие консенсуса между 47 государствами — членами Совета Европы по этой формулировке позволит снизить определённое напряжение между Судом и рядом государств, ревностно оберегающих свой суверенитет»42.
Одновременно вносятся коррективы в возрастной ценз судей и в процедуру рассмотрения жалоб, что позволит, хочется надеяться, рационализировать процедуру рассмотрения жалоб в Европейском Суде.
40 ECtHR. Korolev v. Russia. Application No. 25551/05. Judgment 1 July 2010.
41 ECtHR. Vasilchenko v. Russia. Application No. 34784/02. Judgment 23 September 2010.
42 Ковлер А.И. «Моральный суверенитет» перед лицом «государственного суверенитета» в европейской системе защиты прав человека // Международное правосудие. 2013. № 3. C. 52—63.
