CC BY
42ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ ГРАЖДАН В ЗАКОНАХ СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИХ ПРАВОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ
С.А. Хвалёв, кандидат юридический наук
Одной из характеристик правового качества региональных законов, регламентирующих избирательный процесс, является наличие в них дополнительных гарантий реализации избирательных прав. На эту особенность правового качества избирательных законов субъектов Российской Федерации обращается внимание в трудах некоторых ученых. В частности, указывается, что в механизме обеспечения конституционных гарантий прав и свобод личности задействованы разные уровни власти, в том числе и субъектов Федерации, в связи с чем уровень гарантий связан и с качеством региональной регламентации [1]. Прослеживаются и более глубокие идеи о том, что демократия на каждой стадии своего развития характеризуется объёмами основных прав и свобод гражданина и гарантий их реализации и т.д. [2]. Таким образом, наличие обширной системы гарантий, особенности их содержания показывают уровень развития правового государства в целом.
В литературе отмечается, что проблема гарантий конституционных прав, свобод человека и гражданина весьма актуальна, особенно на современном этапе развития нашего общества [3], обеспечение реализации прав стоит в ряду важнейших задач повышения эффективности норм российского права [4]. Тем не менее остается открытым вопрос о природе и содержании дополнительных гарантий в области избирательного процесса.
Следует согласиться с тем, что понятие «гарантии» достаточно обширно. Оно объединяет специально создаваемые и реально существующие социально-экономические, политические, идеологические условия (предпосылки) осуществления прав человека и гражданина [5]. При этом названные выше условия (предпосылки) приобретают такие атрибуты, как определенность и обязательность, когда они облекаются в правовую форму, то есть опосредуются специальными юридическими гарантиями.
Юридические гарантии - это юридический эквивалент общих предпосылок, гарантирующая сила которых сфокусирована, а затем представлена сквозь призму права [6].
Относительно природы гарантий прав и свобод общепризнано, что они генетически связаны с соответствующими правами. При этом сами права предопределяют содержание гарантий, а гарантии в свою очередь должны быть соразмерными соответствующим правам и свободам, отражать цели их конституционного закрепления [7]. Гарантии устанавливают возможность действительного проявления и существования прав участников каких-либо общественных отношений [8]. Следовательно, гарантии образуют один из важнейших элементов конституционного статуса личности [9]. Отмечается, что гарантии прав и свобод - это организационно-определенные средства, способы и механизмы перевода регулирующих возможностей права в действительность [10]. При этом любое признаваемое право предполагает конкретные гарантийные механизмы, которые позволяют реализовать его в полном объеме и обеспечивают эффективное восстановление в правах [11]. Одновременно с этим гарантии как механизмы реализации конкретных прав должны быть едиными и лишёнными дискриминационных начал в отношении носителей соответствующих гарантируемых прав [12].
В литературе отмечается, что с точки зрения нормативного выражения гарантии прав и свобод - это определенная разновидность юридических норм [13] правоустанавливающего, пра-вовосстановительного характера [14]. Гарантийные нормы в отличие от иных характеризуются тем, что они устанавливают пределы осуществления прав [15], конкретизируют права, определяют круг юридических фактов, связанных с обеспечением прав, устанавливают процессуальные, процедурные формы осуществления прав [16], содержат меры надзора и кон-
5
АКТУАЛЬНЫЕ допроси ТЕОРИИ российскою ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ОРШ
6
троля, а также меры государственного принуждения, применяемые в случае нарушения прав граждан [17]. Наконец, отмечается, что гарантии проявляются в обязанности государства признавать принадлежащие человеку и гражданину права и свободы, соблюдать их и обеспечивать государственный механизм их защиты [18]. При этом Конституционный Суд Российской Федерации в своих правовых позициях подтверждает идею о том, что гарантирован-ность прав и свобод - это приоритетная обязанность государства [19].
В связи со сказанным выше можно сделать вывод относительно того, что имеющийся правовой режим предопределил отношение к гарантиям прав и свобод не как к сугубо теоретической, идеальной модели взаимодействия государства и личности, а как к конкретным механизмам, выраженным через правовые нормы и обеспечивающим достижение заинтересованными субъектами тех или иных благ и законных интересов.
Основу статуса гражданина в современном мире образуют политические права и свободы в области избирательного процесса. Как верно отмечается, их надлежащее гарантирование предопределяет возможность реализации политической воли граждан, создает правовые основы для осуществления народного представительства во всех органах государственной власти [20], а также обеспечивает такую организацию и проведение выборов, при которых исключается возможность фальсификации итогов голосования [21].
Исходя из условий соотношения федерального и регионального избирательного законодательства, очевидно, что существенное значение применительно к обеспечению избирательных прав граждан имеют не только основные, но и дополнительные гарантии, которые могут устанавливаться региональными избирательными законами. В научной литературе отмечается, что дополнительные гарантии избирательных прав граждан имеют непосредственную взаимосвязь с основными гарантиями избирательных прав, установленными Федеральным законом от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации [22] (далее - Федеральный закон об
основных гарантиях избирательных прав). При этом в судебной практике выделяются следующие существенные признаки дополнительных гарантий избирательных прав, устанавливаемых законами субъектов Российской Федерации. Дополнительные гарантии:
1) призваны повышать гарантии, установленные Федеральным законом об основных гарантиях избирательных прав [23]. Существование дополнительной гарантии избирательных прав, усложняющей применение норм федерального избирательного законодательства либо снижающей уровень основных гарантий избирательных прав, недопустимо [24];
2) устанавливаются в целях специального и более полного регулирования общественных отношений, участниками которых выступают определенные группы субъектов, наделенных особым статусом [25];
3) не могут изменять содержание норм федерального законодательства, устанавливающих какие-либо избирательные процедуры [26], перечни субъектов избирательных отношений, основания отказа в реализации избирательных прав [27] или перечни избирательных документов, предоставление которых опосредуют реализацию каких-либо избирательных правомочий [28];
4) с содержательной точки зрения должны расширять применение норм федерального законодательства, вводить дополнительные возможности реализации избирательных правомочий, не отменяя и не изменяя при этом их объем [29], смысл и направленность [30];
5) устанавливаются по свободному усмотрению регионального законодателя и не связаны с реализацией обязательных нормотворческих полномочий представительного органа субъекта Российской Федерации [31].
Исследование названных выше признаков дополнительных гарантий избирательных прав наталкивает на выводы о том, что законы, опосредующие закрепление таких гарантий, принимаются в пределах совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. При этом, если дополнительная гарантия, закрепленная в законе субъекта Российской Федерации, не отражает названных выше признаков, то такой законодательный акт в соответствующей части противоречит предписаниям федерально-
ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
го избирательного законодательства [32]. Одновременно с этим можно утверждать, что региональный законодатель, установивший такую дополнительную гарантию, вышел за пределы своих полномочий [33].
Региональное избирательное законодательство достаточно обширно, в нем имеется множество правовых механизмов, по содержанию схожих с дополнительными гарантиями, но не являющимися таковыми. В этой связи в целях выработки понятия дополнительных гарантий избирательных прав граждан данные механизмы необходимо соотнести с иными правовыми конструкциями, имеющимися в избирательном законодательстве субъектов Российской Федерации.
Прежде всего, следует рассмотреть вопрос о соотношении дополнительных гарантий и норм избирательного законодательства субъектов Российской Федерации, которые образуются при реализации установленных федеральным законодательством нормотворческих полномочий в области избирательного процесса. Понятие нормотворческих полномочий в законодательстве нет. Однако, исходя из судебной практики в отношении нормотворческих полномочий субъектов Российской Федерации в области избирательного процесса, можно сделать ряд следующих важных выводов. Во-первых, нормотворческие полномочия какого-либо органа предполагают его права и обязанности по установлению обязательных для иных субъектов правил поведения по вопросам, отнесенным к его компетенции и требующим правового регулирования [34]. Нормотворческие полномочия в определенном смысле - это свобода законодательного усмотрения. Однако границы такой свободы определены рамками федерального законодательства. Следовательно, сугубо произвольная реализация нормотворческих полномочий региональным законодателем либо полный отказ от их осуществления невозможны [35]. Во-вторых, нормотворческие полномочия субъектов Российской Федерации в области избирательного процесса предусматриваются федеральным законодательством в виде прямых указаний возможности регламентации тем или иным способом определенных общественных отношений законом субъекта Российской Федерации [36]. Следовательно, установ-
ление соответствующего регулирования в субъектах Российской Федерации возможно только в установленных случаях и по определенным федеральным законодательством вопросам.
Анализ установленной в федеральном законодательстве нормотворческой компетенции регионального законодателя в области избирательного процесса показал, что ее реализация связана с выбором установленных вариантов поведения в тех или иных общественных отношениях либо в конкретизации существующего правового регулирования [37]. Как следствие, можно сделать вывод, что реализация нормот-ворческих полномочий субъектов Российской Федерации в области организации и проведения выборов связана, прежде всего, с обеспечением основных гарантий избирательных прав. Конечно, осуществляя нормотворческие полномочия, законодатели субъектов Российской Федерации могут устанавливать дополнительные гарантии. Однако это не является основной целью регионального законодателя. Целью в данном случае является заполнение нормативным содержанием умышленно образованный федеральным законодателем вакуум в правовом регулировании избирательных отношений в целях обеспечения действия норм федерального избирательного законодательства.
Федеральные законы о выборах характеризуются достаточной подробностью, тем не менее они не лишены пробелов. Причем имеются пробелы по достаточно важным с практической точки зрения вопросам. В качестве примеров пробелов федерального избирательного законодательства, осложняющих его применение, можно назвать следующие:
1) в ст. 33 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав установлено, что избирательная комиссия считается уведомленной о выдвижении кандидата, а кандидат считается выдвинутым, приобретает права и обязанности кандидата после поступления в нее заявления в письменной форме выдвинутого лица о согласии баллотироваться по соответствующему избирательному округу. При этом в федеральном законодательстве не определено, каким образом нужно подтверждать факт подачи соответствующего заявления в избирательную комиссию. Необходимо заметить, что выдвижение кандидата представляет собой ста-
7
актуальные вопросы теории российского избирательного ОРАВА
8
дию избирательного процесса, которая проходит в сроки, не подлежащие восстановлению. В связи с чем процедура фиксации даты и времени подачи документов на выдвижения имеет большое значение в реализации гражданами пассивного избирательного права;
2) в ст. 10, 71 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав предусмотрены возможности сокращения сроков избирательных действий на одну треть при организации и проведении досрочных или дополнительных выборов. При этом четкого порядка сокращения сроков в федеральном законодательстве нет. В частности, остался неразрешенным вопрос об определении конкретного срока, если в результате математического вычисления сокращенного срока образуется дробное число;
3) в ст. 37 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав определено, что в поддержку выдвижения кандидатов собираются подписи, количество которых определяется процентным соотношением с числом избирателей, зарегистрированных на территории соответствующего избирательного округа. При этом федеральный законодатель оставил без ответа вопрос об определении количества подписей, которые необходимо собрать, если определенному проценту номинально соответствует дробное число голосов избирателей, подлежащих сбору кандидатом, избирательным объединением.
Сталкиваясь с пробелами в федеральных законах, региональный законодатель в соответствующей части должен устанавливать собственную правовую регламентацию. Так, в качестве примеров восполнения рассмотренных выше пробелов в нормативных актах федерального уровня можно привести следующие положения законов Иркутской области:
1) в ст. 48 Закона Иркутской области от 11 ноября 2011 г. «О муниципальных выборах в Иркутской области» [3 8] (далее - Закон Иркутской области о муниципальных выборах в Иркутской области) определено, что избирательная комиссия, в которую представлены избирательные документы в связи с выдвижением кандидата (кандидатов), обязана незамедлительно выдать лицам, представившим документы, письменное подтверждение их получения. Второй экземпляр указанного подтверждения остается в избирательной комиссии. Данный
документ фиксирует время и дату и подтверждает факт подачи соответствующих документов кандидатом, избирательным объединением;
2) в ст. 9 Закона Иркутской области о муниципальных выборах в Иркутской области предусмотрено, что если при соответствующих выборах в результате сокращения сроков совершения избирательных действий полученный результат является нецелым числом, то он округляется до ближайшего целого числа в большую сторону независимо от величины дробной части;
3) в ст. 56 Закона Иркутской области о муниципальных выборах в Иркутской области закреплено, что если при расчете количества подписей избирателей, необходимого для регистрации кандидата или муниципального списка кандидатов, результат расчета оказывается нецелым числом, то такой результат подлежит округлению до ближайшего целого числа в меньшую сторону независимо от величины дробной части, но не может быть менее десяти подписей избирателей.
Исследование в избирательном законодательстве Иркутской области норм, восполняющих пробелы федерального законодательства, показало, что они не носят дополнительного гарантийного характера. Такие нормы, разработанные в порядке опережающего нормотворчества, направлены на устранение дефектов в федеральном регулировании избирательного процесса. Следует отметить, что о возможности такой регламентации говорил Конституционный Суд Российской Федерации, отмечая при этом, что в случае отсутствия в федеральном законодательстве необходимых гарантий, направленных, например, на устранение риска искажения воли избирателей, это должно компенсироваться посредством установления соответствующего регулирования (основных гарантий) в законодательстве субъектов Российской Федерации [39]. В поддержку данной правовой позиции можно также привести мнение Верховного Суда Российской Федерации, отметившего, что дополнительные гарантии избирательных прав граждан законодательством субъектов Российской Федерации не могут устанавливаться в отношении правомочий, прямо не предусмотренных федеральным законодательством [40].
В этой связи можно сделать вывод, что восполнение законодательных пробелов посред-
И З Б И Р А Т Е Л Ь Н О Е П Р А В О
ством установления соответствующего регулирования в избирательном законодательстве субъектов Российской Федерации связано с обеспечением возможности применения норм Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав. Соответствующее регулирование в субъектах Российской Федерации связано с устранением дефектов основных гарантий избирательных прав граждан. Следовательно, устранение на региональном уровне пробелов в федеральном избирательном законодательстве нельзя трактовать как установление дополнительных гарантий. Более того, зачастую в таких случаях региональный законодатель вводит ограничительные условия реализации соответствующих избирательных прав посредством установления способов или сроков осуществления отдельных избирательных правомочий.
Таким образом, на основе проведенного исследования, дополнительные гарантии избирательных прав в законах субъектов Российской Федерации можно определить как устанавливаемые в целях более полного регулирования статуса определенных групп субъектов избирательных отношений по усмотрению регионального законодателя в пределах совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов правовые механизмы, выражающиеся в расширении применения норм федерального законодательства, установлении дополнительных возможностей реализации отдельных избирательных правомочий, не искажающие при этом объем, смысл и направленность избирательных прав, предусмотренных федеральным законодательством.
1. Фризен О.А. Территориальная организация публичной власти в Российской Федерации (конституционно-правовой аспект) : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2006. С. 51-57.
2. Бутаков А.В. Нормативный структурализм и современное российское государство. Омск, 1996. С. 179.
3. Хазов Е.Н. Юридические гарантии основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина : дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 1997. С. 32.
4. Самсонов В.А. Конституционные средства защиты избирательных прав граждан : дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2000. С. 62.
5. См., например: Зарицкий А.В. Гарантии прав личности при реализации юридической ответственности (вопросы теории и практики) : дис. ... канд. юрид. наук. Коломна, 1999. С. 18-19; КеримовД.А Обеспечение законности в СССР. М., 1956. С. 27.
6. Карпов Д.В. Проблемы конституционно-правового гарантирования правозащитной функции судебной власти в
Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 13.
7. См., например: п. 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. № 2-П «По делу о проверке конституционности положения части восьмой статьи 325 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Г. Труновой» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 9. Ст. 1152; п. 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2011 г № 27-П «По делу о проверке конституционности статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Эстонской Республики А.Т. Федина» // Там же. 2011. № 5. Ст. 7552.
8. См., например: АфанасьевВ.С. Обеспечение законности в деятельности органов внутренних дел. М., 1993. С. 14-15; Бабаев В.К. Общая теория права. H. Новгород, 1997. С. 166; Лисюткин А.Б. Теория государства и права. М., 1997. С. 518; Белянинова Ю.В. Гарантии, компенсации и льготы работникам // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина. Саратов, 1996. С. 166.
9. См., например: п. 2.1 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2011 г. № 1278-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Тимушева Артема Андреевича на нарушение его конституционных прав пунктом 8 статьи 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».....» // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; п. 2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25 мая 2010 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина Н.И. Гущина» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 23. Ст. 2934; п. 1.2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2011 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Эстонской Республики А.Т. Федина» // Там же. 2011. № 51. Ст. 7552; Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации Г.А. Гад-жиева по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзу-лина, А.Д. Хасанова, А.И. Шаваева и запросом Свердловского областного суда // Там же. 2010. № 18. Ст. 2276.
10. См., например: Кутафин О. Е. Муниципальное право Российской Федерации: учебник. М., 1997. С. 392; Хазов Е.Н. Юридические гарантии основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина : дис. ... канд. юрид. наук. СПб, 1997. С. 36; Канищев В.П. Конституционно-правовые гарантии деятельности органов местного самоуправления в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2000. С. 59-60.
11. См., например: п. 3 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2004 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет Истеблишмен» и запросом Октябрьского районного суда города Пензы» // Собрание законодательства РФ. 2004. № 9. Ст. 830.
12. См., например: п. 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2011 г № 27-П «По делу о проверке конституционности статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жало-
9
АКТУАЛЬНЫЕ допросы ТЕОРИИ российского ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА
10
бой гражданина Эстонской Республики А.Т. Федина» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 5. Ст. 7552.
13. Кудряшов О.В. Социально-экономические и юридические гарантии обеспечения законности в правоприменительной деятельности : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 93.
14. Рабинович П.М. Упрочение законности - закономерность социализма. Львов, 1974. С. 237.
15. См., например: Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданин. Саратов. 1996; Права личности в социалистическом обществе. М., 1981.
16. СамсоновВ.А. Указ. соч. С. 84.
17. См., например: Права личности в социалистическом обществе. М., 1981. С. 178, 204; Общая теория права : курс лекций. Н. Новгород, 1993. С. 532.
18. См., например: ЭбзеевБ.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд : учебное пособие для вузов. М., 1997. С. 96-98; БелоусовД.В. Судебная защита в механизме гарантирования прав и свобод (конституционно-правовой аспект) : дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2008. С. 12.
19. См., например: п. 2.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 г № 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.И. Александрина и Ю.Ф. Ващенко» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 30. Ст. 4698; п. 2.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июля 2011 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности положений части 3 статьи 23 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и частей 2 и 3 статьи 9 Закона Челябинской области «О муниципальных выборах в Челябинской области» в связи с жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и граждан И.И. Болтушенко и Ю.А. Гурмана» // Там же. 2011. № 29. Ст. 4557.
20. Елистратова В.С. Избирательная система России: конституционно-правовые основы и политическая практика : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 117.
21. См., например: СамсоновВ.А. Указ. соч. С. 66; Масловская М.В. Избирательный процесс в Российской Федерации: дис. . канд. юрид. наук. Волгоград, 1999. С. 167.
22. Научно-практический комментарий к Федеральному закону «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации / под ред. А.А. Вешнякова, В.И. Лысенко. М., 2003.
23. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2011 г. № 50-Г11-10 // Доступ из СПС «Кон-сультантПлюс».
24. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2004 г. № 1-Г04-20 // Там же.
25. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 апреля 2002 г. № 67-Г02-16 // Там же.
26. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10 августа 2005 г. по делу № 63-Г05-8 // Там же.
27. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14 марта 2005 г. № 70-Г05-5 // Там же.
28.Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14 марта 2005 г. № 70-Г05-5 // Там же.
29.Определение Верховного Суда Российской Федерации от 22 марта 2002 г. № 92-Г02-3 // Там же».
30. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2005 г. № 51-Г04-2 // Там же.
31. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2005 г. № 45-Г05-7 // Там же.
32. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 марта 1999 года № 75-В98-22 // Там же.
33. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 августа 2012 г. № 34-АПГ12-2 // Там же.
34. См., например: п. 2 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 декабря 2000 г. № 268-О «По запросу Верховного Суда Российской Федерации о проверке конституционности части третьей статьи 75 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; определение Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 2003 г. № 45-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Арбитражного суда города Москвы о проверке конституционности статей 12 и 30 Федерального закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг» // Там же.
35. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 сентября 2011 года № 50-Г11-10 «Об отмене решения Омского областного суда от 11.07.2011 и об удовлетворении заявления о признании недействующим со дня принятия подпункта 2 пункта 1 статьи 1 Закона Омской области от 02.07.2011 № 1357-ОЗ «О внесении изменений в Закон Омской области «О выборах в органы местного самоуправления Омской области» // Там же.
36. См.. например: п. 4 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июля 2010 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положений статей 6 и 7 Закона Краснодарского края «Об организации транспортного обслуживания населения таксомоторами индивидуального пользования в Краснодарском крае» в связи с жалобой граждан В.А. Береснева, В.А. Дудко и других» // Доступ из СПС «КонсультантПлюс»; п. 4.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2005 года № 8-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов о федеральном бюджете на 2003 год, на 2004 год и на 2005 год и Постановления Правительства Российской Федерации «О порядке исполнения Министерством финансов Российской Федерации судебных актов по искам к казне Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти» в связи с жалобами граждан Э.Д. Жуховицкого, И.Г. Пойма, А.В. По-нятовского, А.Е. Чеславского и ОАО «Хабаровскэнерго» // Собрание законодательства РФ. 2005. № 30. Ч. 2. Ст. 3199.
37. См., например: п. 2 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2009 г. № 1491-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Редько Любови Ивановны на нарушение ее конституционных прав Постановлением Правительства Российской Федерации «О первоочередных мерах по ликвидации последствий паводка, произошедшего в июне 2002 года на территории Южного федерального округа» и подпунктом «г» пункта 1 Постановления Правительства Российской Федерации «О мерах по ликвидации последствий стихийного бедствия, произошедшего в августе 2002 года на территории Краснодарского края» // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
38. Областная. 2011. 14 нояб.
39. См., например: п. 4.4 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июля 2011 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности положений части 3 статьи 23 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и частей 2 и 3 статьи 9 Закона Челябинской области «О муниципальных выборах в Челябинской области» в связи с жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и граждан И.И. Болтушенко и Ю.А. Гурмана» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 29. Ст. 4557.
40. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 октября 2005 г. № 47-Г05-17 // Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
