CC BY
69
Новой формой для создания экспозиции и воздействия на посетителя является вовлечение в музейную практику устных источников. Они создают иные возможности в области поисково-собирательной, экспозиционно-презентационной и научно-исследовательской работы и условия для решения теоретических проблем музеологии.
Устная история рождает исторические источники, обладающие высокими демонстрационными и эмоциональными ресурсами, что открывает возможности для модернизации музейной работы как в сфере научных изысканий, так и в сфере презентации памятников истории и культуры.
История недавнего прошлого в экспозициях музеев может стать интереснее благодаря рассказам ее участников. Соответственно должно меняться и представление о наследии. К памятникам наследия, по мнению современных исследователей, относится не только то, что можно увидеть, т. е. образцы материальной культуры, но и то, что составляет духовное, ментальное, этническое, конфессиональное его содержание, хранящееся в памяти человека или общества, рассказанное или продемонстрированное им.
Устные свидетельства изначально субъективны. В этом состоит их особенность и главное достоинство, открывающие возможности приблизиться к осмыслению людьми своей истории, повседневной жизни, выявлять особенности менталитета. «Жизненные истории в силу своей специфики больше, чем какие-либо другие документы передают «аромат эпохи», ощущения и самочувствие человека в эту эпоху, «живое дыхание истории». Созданные на основе интервью или материалов беседы источники отличаются «человеческим содержанием» и поэтому показывают не только историю быта или бытовые условия эпохи, но и человека эпохи. Этим они и интересны тем, кто стремится к объективной и полной реконструкции прошлого, и тем, кто пришел увидеть прошлую жизнь и человека прошлого. Устные исторические источники позволяют музеям расширить свою деятельность за пределы «складирования древностей» и стать многофункциональными учреждениями» [1, 226].
Представляется интересным комбинировать экспозиции, например, по истории трансформации казачьих традиции в советскую праздничную культуру из вещей и фотографий семейных архивов с коллекциями аудио- и видеоматериалов с рассказами, песнями, стихами и другими устными вербальными и визуальными памятниками, собранными и созданными исследователями с помощью носителей информации. Наложение видеоряда или аудиозаписи на экспозицию фотографий, личных вещей, архивных дел создает условия для более эмоционального восприятия.
По такому же принципу можно создавать выставки или постоянные экспозиции по истории повседневности казачьих станиц в эпоху социализма с фоторядом и аудиорядом: рассказами о быте или рассуждениями об общественной атмосфере того времени, о дискуссионных проблемах в истории страны и региона.
В итоге отметим, что «эволюция музеев по пути от презентации материальных культурных артефактов к презентации всего историко-культурного наследия человечества требует обновления арсенала методов работы по сбору, хранению и популяризации материальных и духовных ценностей как единого целого, полновесно отражающего эпоху, когда экспозиция материальной культуры сопровождается звуковым или видеорядом, шумовым фоном эпохи, слайдовой демонстрацией, пением или рассказом участника событий» [1, 226]. Такие приемы позволяют музею выступать не в качестве замкнутой системы или корпорации, вещающей свои истины, а в качестве образовательно-просветительной площадки, решающей вопросы социализации личности, включения ее в процесс сохранении и трансляции опыта, накопленного предыдущими поколениями.
Таким образом, прикладная музеология существует в контексте роста практической ориентированности гуманитарных наук на пересечении между научной и публичной сферой.
ЛИТЕРАТУРА
1. Щеглова, Т. К. Устная история/ Т.К. Щеглова. - Барнаул: АлтГПА, 2011. - 364 с.
И. Н. Смирнов
ДОНСКИЕ МЕЩАНЕ В КОНТЕКСТЕ ВРЕМЕНИ НА РУБЕЖЕ XIX - XX ВВ.
Аннотация. Рассмотрены процессы, которые переживала сословно-правовая группа донских мещан на рубеже XIX - XX веков. В центре внимания были реалии жизни городских обывателей (динамика численности, правовое и политическое положение).
Ключевые слова: мещане, мещанское общество, Область войска Донского, обыватель, сословие, сословно-правовая группа.
I. N. Smirnov
THE DON BURGHERS IN THE CONTEXT OF TIME AT THE TURN OF THE XIX - XX CENTURIES
Abstract. The processes that are experienced estate and legal group don burghers at the frontier of XIX-XX centuries. In the spotlight were the realities of life of urban inhabitants (population dynamics, legal and political situation).
Key words: burgher, bourgeois society, the Don Army region, resident, estate, estate law group.
В конце XIX - начале XX в. в России шел процесс становления капиталистического общества. Экономические, социальные, политические изменения были значительными. Однако надо заметить вопреки устоявшемуся мнению произошедшие и происходящие перемены не свидетельствовали об анахронизме сословной жизни. Становлению буржуазных отношений препятствовали шаги отдельных сословно-правовых групп по сохранению за собой имевшихся прав. Это видно на примере мещан Области войска Донского. С одной стороны, буржуазная перестройка разрушала группу донских мещан, обусловливала имущественную и социальную дифференциацию в их среде. Мещане втягивались в процесс формирования классов нового общества. С другой стороны, исторические реалии Области войска Донского не свидетельствовали о полном разложении мещанского сословия.
На рубеже XIX - XX вв. росла численность мещан в городах области, что заставляет думать: сословные ценности мещан оставались привлекательными для многих людей, и запас прочности их группы был достаточным для дальнейшего существования. Эта сословно-правовая группа обывателей имела сопоставимую со среднероссийским стандартом (10,6 % [1, 219]) долю мещан среди всего населения Области войска Донского - 9,5 %. Несмотря на то, что к 1913 г. она понизилась на 1,6 %, абсолютная численность донских мещан выросла с 245 до 270 тыс. человек. Особенно быстро росла численность мещан в донских городах. К 1905 г. их на Дону стало больше на 1/3 по сравнению с 1897 г. и на 1/5 к 1913 г. по сравнению с 1905 г. [3, лл. 149, 160; 9, лл. 227 -228, 271; 10, лл. 248 - 251, 296 - 297; 11; 12; 13]
В конце XIX - начале XX в. деятельность органов мещанского самоуправления способствовала упрочению внутренних связей между всеми членами сословия. В начале XX в. в обстановке интенсивного буржуазного строительства государственные власти были решительно настроены на то, чтобы ликвидировать сословный строй. Однако самодеятельность обывателей под началом органов власти мещан играла важную роль и препятствовала реализации этого замысла. Мещане продолжали совместно решать вопросы попечительства и защиты хозяйственных интересов обывателей. Даже в экономической сфере, где изменения всегда давали о себе знать раньше, чем в других областях жизнедеятельности, многое свидетельствовало о стойкости сословного уклада. По сути хозяйственная деятельность мещан была докапиталистической. Она была больше связана с аграрным производством. Сельскохозяйственной была, если можно так сказать, структура доходов сословно-правовой группы донских мещан. Мещане малых городов области были слабо включены в предпринимательскую деятельность. Те, кто занимался ею, был больше ремесленником или кустарем, менее всего мануфактуристом. Подняться до уровня фабричной организации производства донским предпринимателям из мещан было не по силам. Если к этому добавить низкий материально-технологический уровень предприятий, принадлежащих мещанам (рутинность техники и др.), граничивший со слабой инициативой и полным отсутствием тяги к новшествам, то ни о каком капитализме речи быть не могло. Мещане вполне вписывались в ту хозяйственную среду, которая пока еще не предполагала торжества капитализма и допускала существование сословного строя.
Существованию сословия мещан на Дону содействовала противоречивая политика российского государства. Способствуя буржуазным изменениям в общественной жизни, государство в то же время активно пользовалось добуржуазными средствами воздействия на жизнь обывателей. В этих условиях уязвимость мещан перед лицом внешних факторов заставляла их дорожить членством в сословии, ожидать только от мещанской организации необходимую помощь и защиту.
В 1910-е гг. возросла политическая активность мещан. Она проявилась в организации и проведении Всероссийских съездов представителей мещанских обществ, а также съездов мещанских делегатов в 1917 г. Это было свидетельством жизнеспособности сословия, готовности мещан к переменам и защите своих прав, причем они не боялись прибегать к активным политическим действиям.
Сословно-правовая группа мещан на Дону численно росла путем причисления и приписки. Причисление придавало развитию мещанского сословия естественный характер, приписка была связана с государственными мероприятиями по механической записи в него новых лиц. При-
числение выступало тем каналом обретения мещанского звания, которое основывалось на свободном волеизъявлении членов мещанского собрания и предоставляло доступ к полному набору сословных прерогатив. Приписка была средством бюрократической записи лиц в сословие. В ходе ее мнением мещанского общества пренебрегали. Более того, она не предоставляла доступа ко всем сословным выгодам. Приемный приговор, как критерий полной принадлежности к мещанскому сословию на Дону, можно было получить только в ходе причисления.
Деятельность донских мещан осуществлялась в рамках правовой среды, где действовали общероссийские законы и нормативные акты администрации Наказного атамана. Одни законы и предписания учитывались в ходе приписки, другие - действовали в непосредственной связи с жесткими предпочтениями самих мещанских обществ и учитывались в ходе причисления, третьи -были обязательными во всех случаях и представляли нормативную основу развития сословия. Такое положение привело к тому, что на Дону от претендентов на мещанское звание требовалось соответствие не только возрастным, половым, материальным цензам, но и нравственным требованиям. Возможно, поэтому в ряде мест донским мещанам удавалось сохранить социальную обособленность (особенно в крупных городах).
Двойственность путей пополнения мещанского сословия и разнообразие ассортимента требований к претендентам на мещанское звание (которые существовали по закону и которые от-рефлексировали для себя мещане сверх требований закона) сформировали различные сценарии роста численности мещан. Они были разными в крупных городах области и в сельских населенных пунктах и малых городах. Первый наиболее трудоемкий сценарий, граничивший с процедурой сильного «отсева», реализовывался в Ростове-на-Дону (мещане составляли 45 % горожан, 1897 г.), Таганроге (мещане составляли около 55 % горожан, 1897 г.), Нахичевани-на-Дону (мещане составляли около 45 % горожан, 1897 г.) [16, 82]. Здесь мещанские общества были самодостаточными и дорожили высоким уровнем самоидентификации. Они были сильными перед лицом внешних воздействий и могли воспроизводить свойственные мещанам особенности общественной жизни, активно противостоя попыткам изменить их. Второй сценарий увеличения численности сословно-правовой группы мещан не был трудоемким. Он реализовывался в Азове (мещане составляли около 85 % горожан, 1897 г.), Ейском укреплении (мещане составляли около 95 % горожан, 1897 г.), Александровске-Грушевском (с 1921 г. город Шахты; мещане составляли 42,5 % горожан, 1897 г.) и в населенных пунктах сельской местности [16, 82]. Здесь сохранение сословной обособленности ввиду слабости мещанской субкультуры не было главным, и большую важность представляла количественная сторона развития мещанского сословия, а не качественная, более связанная с социокультурным «наполнением».
В конце XIX - начале XX в. численный состав мещан Области войска Донского пополнялся благодаря естественному приросту и «переливу» лиц из других сословий. Первый вариант обеспечивал устойчивое возрастание численности мещан на Дону, тогда как рост числа донских мещан за счет перемещения в их ряды представителей различных слоев населения не был регулярным. Крестьяне и ремесленники часто переходили в мещанство. Казаки, напротив, менее всего были склонны менять свой статус на мещанский. Такая перемена сословного звания не прибавляла им выгод. Пополнение численности мещан в одних районах могло происходить за счет уменьшения их числа в других районах области, а также благодаря миграции населения из различных регионов страны.
Область войска Донского принадлежала к средним административным районам страны по «выразительности» на ее территории мещанской городской жизни. Во-первых, по числу мещан среди остальных категорий городского населения она мало отличалась от среднестатистического российского региона. В конце XIX в. в России доля мещан составляла 46 % всего населения страны [14; 15], на Дону этот показатель был на уровне 44 % (в начале XX в. от 46,5 % до 51,5 %) [2, лл. 255 - 258; 3, лл. 149, 160; 4, лл. 242-245; 5, лл. 30, 93, 184; 6, лл. 231 - 234; 7, лл. 143, 185; 8, л. 123; 9, л. 227 - 228, 271; 10, лл. 248 - 251, 296 - 297; 11; 12; 13]. Во-вторых, Область войска Донского относилась к числу средних регионов России по доле мещан среди всех групп городского населения. Из 50 губерний России позади нее остались 26.
Удачное место область занимала благодаря городам, которые можно назвать мещанскими. В конце XIX в. такими городами были Ейское укрепление, посад Азов, Таганрог, где более половины горожан были мещанами. В начале XX в. к ним добавились Александровск-Грушевский и Нахичевань-на-Дону. Образовавшаяся пятерка донских городов давала 73 - 76 % мещан среди всех городских жителей [16, 82]. Если принять к сведению средний показатель городских мещан в России, то мещанским городом на Дону можно назвать Ростов (на 1 тыс. городских мещан России приходилось приблизительно 1 020 своих мещан в городе) [11; 12; 13]. В конце XIX в. общее число мещан в вышеназванных городах составляло 4,7 % населения всей области [11; 12; 13]. Один город Новочеркасск отличался исключительными условиями. Доля мещан относительно других слоев городского населения здесь была незначительной, 15,5 % [16, 82].
На рубеже XIX - XX вв. рост численности мещан на Дону был гораздо более высоким, чем в другие периоды. Вместе с тем скорость роста численности мещан в донских городах была выше прироста других городских сословий. В результате в 1905 г. к сословию мещан принадлежал 51,5% горожан на Дону [3, лл. 149, 160]. В течение последующего времени каждый город на Дону занял свое место с учетом показателей мещанско-городского развития. Наибольшая численность мещан была в Ростове-на-Дону и Таганроге. По доле мещан в структуре городского населения самыми заметными были посад Азов, Ейское укрепление и город Таганрог. По темпам прироста численности мещан лидирующие позиции занимал город Александровск-Грушевский. По показателю стабильной численности мещан выделялся Новочеркасск. Он мало нуждался в этом слое обывателей, и легко компенсировал их нехватку представителями казачества, которые полностью заменяли мещан в хозяйственном, культурном и политическом отношении.
В конце XIX в. в Области войска Донского почти половина донских мещан проживала в сельской местности. Это время было отмечено слабостью городских мещанских сил. Величина превышения городских мещан над сельскими на Дону была в 2 раза меньше по сравнению с средним показателем по стране [11; 12; 13]. Условия жизни в области были более подготовлены к тому, чтобы удерживать мещан в сельской местности. На Дону благодаря благоприятным природно-климатическим условиям они много и часто занимались сельским хозяйством.
Донские мещане широко охватили сельскую территорию для проживания. При этом был крайне низким здесь их уровень концентрации. Мещане в сельской местности жили небольшими группами, чаще до 10 человек, а самые крупные их группы можно было встретить в слободах - до 30 человек [16, 97]. Плотность расселения мещан в сельской местности среди представителей других сословно-правовых групп была самой низкой в Усть-Медведицком и Хоперском округах. Самой высокой плотность скопления сельских мещан была в Ростовском и Черкасском округах. В этих административных районах они были более сплоченными и оказывали влияние на хозяйственную и культурную жизнь односельчан.
В начале XX в. на Дону наблюдалась тенденция повышения удельного веса городских мещан. Процесс концентрации мещан на городской территории активизировался за счет их уменьшения в сельской местности. С 1897 по 1913 г. численность сельских мещан уменьшилась в 2 раза, до 58 тыс. человек [8, лл. 123, 186; 10, лл. 248 - 251, 296 - 297; 11; 12; 13]. Это привело к тому, что доля городских мещан области поднялась с 53 до 78,5 % [2, лл. 255 - 258; 3, лл. 149, 160; 4, лл. 242-245; 5, лл. 30, 93, 184; 6, лл. 231 - 234; 7, лл. 143, 185; 8, л. 123; 9, л. 227 - 228, 271; 10, лл. 248 - 251, 296 - 297; 11; 12; 13]. Процесс уменьшения сельских мещан на Дону протекал неодинаково в административных районах области и неравномерно на волостных, станичных, железнодорожных и войсковых землях. До 1905 г. росту мещан в городах в большей степени способствовала миграция с территории станичных земель, после 1905 г. - волостных. В течение всего периода значительные потери несли населенные пункты в станицах Донецкого, 1-го Донского, 2-го Донского и Ростовского округов. Наиболее устойчиво уменьшалось мещанское население на волостных землях в Таганрогском, Усть-Медведицком, Черкасском округах, а с 1906 г. - во 2-м Донском, Ростовском и Сальском округах.
В конце XIX - начале XX в. процесс урбанизации по-разному затронул жизнь донских мещан на территории административных округов Области войска Донского. Одну группу округов, к которой относились Ростовский и Таганрогский, отличала преимущественно городская жизнь мещан. На 100 городских мещан здесь приходилось от 25 до 86 сельских [11; 12; 13]. В этих административных районах области города оказывали заметное влияние на жизнь сельских мещан. Остальные округа Области войска Донского, которые составляли вторую группу, в мещанско-городском отношении были наименее развитыми. На их территории на 100 городских мещан приходилось более 100 сельских [11; 12; 13].
Урбанизация неодинаково влияла на жизнь донских мещан, формируя принципиальные различия между большими городами, где рост численности мещан подкреплялся подъемом урбанистической культуры, и малыми городами, где количественная сторона урбанизации доминировала над качественной. Это было видно по тому, как в малых городах, посаде Азове и Ейском укреплении, наплыв людей из деревни вызывал усиление архаичного уклада жизни. Главной ареной урбанизации были крупные города Дона - Ростов, Нахичевань и Таганрог. Только здесь урбанизация имела необходимые социальные подпорки и сопровождалась не понижением, а повышением общей культуры городских обывателей.
Мещане концентрировались в донских городах за счет их уменьшения в сельской местности под влиянием различных обстоятельств. Наибольший вклад в городской мещанский образ жизни внесли: прогресс промышленности и торговли, железнодорожное строительство, развитие городского рынка труда, а также общее развитие инфраструктуры рыночной экономики и предпринимательства. Однако ко времени упразднения сословия жизнь мещан в городах Области войска Донского находилась на пороге незавершенного развития урбанизации. Она имела значитель-
ный сельский отпечаток. Тормозили поступательное развитие урбанизации мещанской жизни на Дону политические события, - революции 1905 - 1907 гг. и 1917 г., Первая мировая война. Они служили причиной оттока мещан в деревню и отказа многих обывателей от переезда в город. Кроме того, архаизировалась жизнь городских мещан. Например, качество их недвижимой собственности менялось в худшую сторону, «откатываясь» до сельского уровня. Дополнительными препятствиями на пути повышения удельного веса городских мещан на Дону были: недостаток профессиональной квалификации и малая востребованность в городе тех производственных навыков, которыми люди обладали в сельской местности, неспособность быстро переориентироваться на нужную в городе профессию.
Жизнь мещан Области войска Донского сильно зависела от деятельности местной бюрократии. Этот бдительный, порой даже навязчивый государственный контроль был обусловлен рядом причин. Во-первых, государство изначально принимало активное участие в становлении мещанского сословия. По этой причине государственные функционеры считали возможным дальше регламентировать его деятельность. Во-вторых, динамичная и более свободная в плане культивирования смелых идей городская среда представляла некую опасность для бюрократического государства. Эта среда вынуждала чиновников более осмотрительно осуществлять управление в городах. В переходное время, когда укрепляющиеся буржуазные отношения грозили вывести из-под административной опеки общественную деятельность мещан, региональные власти склонялись к необходимости чрезмерного контроля над мещанами. В-третьих, противоречивые нормы права в России создавали дополнительные предпосылки для роста административного диктата. Законодательные лакуны вынуждали чиновников заменять имеющийся вакуум собственным участием в жизни обывателей.
Контроль над деятельностью сословия мещан был постоянным. Отчасти стремление региональных и столичных властей опекать сословно-правовую группу мещан было связано с патерналистскими ожиданиями самих обывателей, их комплексом социального иждивенчества, «воспитавшего» у них привычку каждый раз рассчитывать на государственную поддержку. На Дону сложилась устойчивая зависимость мещанских обществ от региональной власти. Безусловно, это сдерживало свободное развитие сословия. У руководителей органов мещанского самоуправления воспитывались осторожность, медлительность, безынициативность, нежелание предпринимать какие-то действия, не посоветовавшись с областной администрацией.
Мещане Области войска Донского надеялись на партнерские отношения с властью. Однако эта власть выстраивала линию взаимоотношений с обывателями таким образом, что они фактически выступали инструментом финансово-полицейского управления. Известно, что региональные власти на Дону осуществляли широкое административное регулирование жизнедеятельности мещан, использовали все доступные средства контроля, в том числе такие, которые имели репрессивный характер и ущемляли права человека. Нарушения касались реализации принадлежащих обывателям по закону избирательных прав, назначения человека на должность в органы сословной власти. Часто тех, кто не устраивал, власть изолировала, а тех, кого нужно, она «проталкивала» на руководящие должности. Областные власти легко манипулировали настроениями мещан во время приема в мещанское общество новых лиц. Были случаи, когда они самым бессовестным образом жонглировали голосами, если кого-то нужно было исключить из общества. Местное чиновничество оказывало непосредственное воздействие на формирование бюджетных доходов и расходов мещанского общества. Мещане на Дону не были свободными в определении порядка обращения с жалобами в различные государственные инстанции. Они постоянно сталкивались с произволом, когда кто-то из местных деятелей вменял в обязанность должностным лицам мещанского управления выполнение тех функций, которые они не обязаны были выполнять по закону.
Несмотря на имеющиеся сложности, представители сословно-правовой группы донских мещан старались придерживаться прагматичной линии взаимоотношений с государством. Стереотип поведения в донской мещанской среде сформировался в границах между двумя крайностями -желанием реализовать всю полноту сословных прав и стремлением сохранить дружелюбными отношения с государством. На этой основе вырисовывалась политическая «программа» донских мещан. В ней особенно важными были следующие положения: 1) в центре политической жизни находится государство, которое играет роль арбитра между всеми слоями общества, сглаживает социальные противоречия и стоит на страже законности; 2) мещанство играет в жизни более активную политическую роль, оно вправе рассчитывать на равное с другими участие в управлении государством и может создавать общероссийские союзы мещан; 3) власть предоставляет мещанам большее пространство для реализации сословной демократии, ввиду того, что мелочная бюрократическая опека над деятельностью сословия не отвечает потребностям эффективного управления; 4) устраняется избыточное участие государства из процесса общественного взаимодействия различных слоев населения (публичное сотрудничество мещан с другими социальными группами рассматривается в качестве инструмента усиления влияния мещан). В то же время среди обывате-
лей можно было встретить тех, кто считал возможным сохранить высоким уровень сословной обособленности мещан, кто видел пользу только в самостоятельной борьбе за решение сугубо мещанских проблем. Такие обыватели смело шли на конфликт с властью, когда им казалось это важным и когда мирными средствами не удавалось осуществить задуманное.
Рубеж XIX - XX вв. фиксировал особое состояние ценностных ориентаций донских мещан. Они прочувствовали ситуацию и поняли, что могут играть более активную роль при решении целого ряда вопросов. При этом они выбрали линию на сотрудничество с властью. Они не рассматривали массовые акции неповиновения в качестве главного средства решения проблем. С одной стороны, это объяснялось тем, что подобным способом нарушалась внутренняя консолидация в мещанской среде, а ведь она была главным средством, при помощи которого можно было противостоять неблагоприятным вызовам времени. С другой стороны, активные действия мещан способны были ухудшить отношения с властью и лишить их в дальнейшем так необходимой помощи и поддержки со стороны государства. В реальной обстановке мещане избегали массовых политических выступлений и предпочитали разнообразные методы латентной борьбы. Они были законопослушной группой на Дону и по сравнению с представителями других сословий были менее всего склонны к преступным действиям по должности. В целом миролюбивая тактика поведения мещан стала вкладом в установление основ демократической жизни. В некотором роде мещанская действительность отражала зачаточный процесс формирования гражданского общества в городах и «кристаллизацию» общественного мнения.
ЛИТЕРАТУРА
Россия. 1913. Статистико-документальный справочник. - СПб., 1995.
ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 581 (материалы к статистическому отчету за 1901 г.: ведомости о числе фабрик и заводов, о скотоводстве, торговле, количестве леса по волостям и станицам, числе ремесленников и др.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 583 (отчет о состоянии Области войска Донского, 1905 г.).
ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 593 (материалы к статистическому отчету за 1906 г.: ведомости о числе фабрик и заводов, о скотоводстве, торговле, количестве леса по волостям и станицам, числе ремесленников и др.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 594 (отчет о состоянии Области войска Донского, 1906 г.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 603 (материалы к статистическому отчету за 1907 г.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 604 (сведения о количестве жителей Области войска Донского, 1907 г.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 654 (статистические сведения, 1911 г.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 674 (материалы к статистическому отчету за 1912 г.). ГАРО, ф. 353, оп. 1, д. 694 (материалы к статистическому отчету за 1913 г.).
Список населенных мест области войска Донского по первой всеобщей переписи населения Российской империи, 1897 года. - Новочеркасск, 1905. Ч. I. С. 38, 78, 132, 198, 264, 344, 464, 466, 496, 498, 606. Список населенных мест области войска Донского по первой всеобщей переписи населения Российской империи, 1897 года. - Новочеркасск, 1905. Ч. II-III. С. 2, 5.
Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XII: Область войска Донского. - Издание центрального статкома МВД, 1905. С. 1-3, 13, 48.
Аккуратов, Б.С. Феномен мещанства в российской общественно-политической мысли и политической теории: Дис. ... канд. истор. наук/ Б.С. Аккуратов. - Казань, 2002. - 206 с.
Захарова, В.В. Мещанское сословие пореформенной России: Дис. ... канд. истор. наук/ В.В. Захарова - М., 1998. - 182 с.
Смирнов, И.Н. Мещанское сословие Области войска Донского в конце XIX - начале XX века: Дис. . канд. истор. наук. - Ростов н/Д, 2007. - 195с.
В.К. Смирнова, Л.Ю. Пороло «ЖЕНСКИЙ ВОПРОС» В КАЗАЧЬЕМ СООБЩЕСТВЕ XVI - НАЧАЛО XX ВВ.
Аннотация: В статье рассматриваются общественный и правовой статус женщины в казачьем сообществе, его изменение в различные исторические эпохи, факторы, влиявшие на положение женщины в семье и казачьей общине.
Ключевые слова: гендерные исследования, казачество, женщина, социальный статус, семья.
V.K. Smirnova, L. U. Porolo
"WOMEN'S QUESTION" IN THE COSSACK COMMUNITY OF THE XVI - XX CENTURIES
Аbstract: The article discusses the social and legal status of women in the Cossack community, its change at different historical periods, factors affecting the position of women in the family and the Cossack community.
Keywords: gender studies, Cossacks, woman, social status, family.
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10. 11.
12.
13.
14.
15.
16.
