CC BY
61«ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ... ЧТО К ДЕЛУ РАЗВИТИЯ МОРСКОЙ СИЛЫ КОЛЧАК ИМЕЛ ГРОМАДНОЕ ВЛИЯНИЕ»
К вопросу об эффективности управления силами флота вице-адмиралом A.B. Колчаком
МЫ ЕДВА ли погрешим против истины, если назовем Александра Васильевича Колчака1 одним из известнейших персонажей отечественной истории хХ столетия. О Колчаке написано немало. В последние годы историческая и историко-худо-жественная литература и публицистика регулярно пополняются новыми капитальными трудами и многочисленными статьями о знаменитом адмирале2. Вероятно, в истории Российского флота нет фигуры, которая вызывала бы столько споров. Причем такое положение дел сохраняется на протяжении всей послереволюционной истории России. Даже близко знавшие А.В. Колчака современники далеко не однозначно оценивали его деятельность. Вот лишь две полярные точки зрения людей, достаточно хорошо знавших А.В. Колчака и работавших с ним.
Бывший депутат Государственной думы октябрист Н.В. Са-вич, товарищ председателя комиссии по государственной обороне, выступавший докладчиком по морской смете вплоть до начала мировой войны, вспоминал: «Он был для меня авторитетом в его специальности, человеком энергии и знания, качеств столь редких у нас вообще, а в его среде в особенности... Он внес горячую свежую струю в ведомство, его мысли стали достоянием многих, его знания просветили среду его сослуживцев и внесли определенность и ясность в вопрос реорганизации флота. Я должен признать, что на мое, например, отношение к делу развития у нас морской силы. Колчак того времени имел громадное влияние. Мне пришлось на первых порах с ним бороться, но все его аргументы, все его взгляды, все его идеи глубоко запали мне в душу и в свое время принесли определенные плоды. Но если таково было влияние идей Колчака на его тогдашнего противника, то можно судить, каково оно было на его подчиненных и даже на старших чинов, с которыми он имел постоянное, регулярное общение. Можно считать несомненным, что, когда закладывались основные камни будущей реконструкции ведомства и восстановления флота, Колчак внес свой крупный и плодотворный вклад в дело, которое ему было так дорого»3.
А.А. Сакович, сослуживец Колчака по оперативной части штаба Балтфлота писал: «Колчак А.В. с задатками военного человека, но. и в этом «но» все: он прежде всего не оператор, не творец военной идеи, а только частный начальник-исполнитель. Колчак. абсолютно не признает системы там, где без нее не обойтись, оттого что он слишком впечатлителен и нервен, оттого что он совершенно не знает людской психологии. Его рассеянность, легкомыслие и совершенно неприличное состояние нервов дают богатейший материал для всевозможных анекдотов. Такой человек, как он, не может оказать благотворное влияние на общий ход событий, потому что деятельность его спорадична, очень редко обоснована и почти всегда всем крайне неприятна»4.
К сожалению, деятельность А.В. Колчака как военно-морского руководителя по сию пору не становилась предметом самостоятельного исследования. Поэтому мы намеренно оставляем за скобками многогранную научную и политическую деятельность Колчака, сосредоточив свое внимание на некоторых аспектах его практических достижений в амплуа флотоводца.
ИЮЛЯ 1916 года5 император и Верховный главнокомандующий Николай II, третьего дня одобривший доклад начальника Морского штаба Главковерха адмирала А.И. Русина6 о неудовлетворительном «оперативном руководстве Черноморским флотом»7, назначил на должность командующего флотом Черного моря 42-летнего начальника минной дивизии Балтфлота контр-адмирала А.В. Колчака с производством в вице-адмиралы. За два года Великой войны этот талантливый, энергичный и храбрый офицер сделал головокружительную, редкую даже по меркам военного времени карьеру, хотя не мог похвастаться ни знатным происхождением, ни могущественными покровителями. «До войны — меня выдвинула война — я был слишком маленьким офицером, слишком маленьким человеком, чтобы иметь соприкосновение вообще с какими-нибудь высшими кругами... Я не имел ни связей, ни знакомств, ни возможностей бывать. в среде придворной, среде правительственной», — говорил впоследствии сам Александр Ва-сильевич8.
Начав войну флаг-капитаном по оперативной части в штабе командующего флотом Балтийского моря адмирала Н.О. фон Эссена, в декабре 1915 года А.В. Колчак получает в командование минную дивизию (минуя должность начальника дивизиона — первичного тактического соединения эскадренных миноносцев) и в апреле 1916 года контр-адмиральский чин, а уже меньше чем через три месяца становится командующим Черноморским флотом, обойдя многих гораздо более опытных и заслуженных флагманов.
Весьма любопытное обстоятельство. В январе 1915 года, когда руководством ставки была предпринята первая, пока безус-
в
пешная, попытка смещения командующего Черноморским флотом адмирала А.А. Эбергарда и его ближайших помощников9, А.В. Колчак не только не фигурировал в списке претендентов на пост комфлота (рассматривались кандидатуры начальника Морского генерального штаба вице-адмирала А.И. Русина, начальника штаба Балтфлота вице-адмирала Л.Б. Кербера, коменданта крепости императора Петра Великого вице-адмирала А.М. Герасимова и начальника отряда заградителей Балтийского моря контр-адмирала В.А. Канина), но и не рассматривался в качестве соискателя должности начальника штаба (таковыми являлись капитаны 1 ранга В.К. Пилкин и Н.М. Григоров — командиры балтийских дредноутов «Петропавловск» и «Гангут» соответственно)10. Однако уже через полтора года именно А.В. Колчак стал первым номером в списке возможных преемников А.А. Эбергарда.
Выявление мотивов столь неожиданного, в том числе и для самого Александра Васильевича, кадрового решения не входит в число задач авторов настоящей статьи. Заметим лишь, что во главе воюющего флота стал адмирал, который ни в мирное, ни в военное время не командовал кораблем I ранга, не говоря уже о соединении тяжелых кораблей, которые оставались «становым хребтом» военных флотов того времени. Многочисленные новации в военно-морском деле: появление новых родов сил и видов морского оружия, трансформация форм и способов применения сил флота, изменение характера вооруженной борьбы — отнюдь не снимали с командующего его первейшую задачу — лично вести флот в бой. Эскадренное сражение оставалось важнейшей формой борьбы на море, и командующему флотом, таким образом, надлежало быть не только энергичным и компетентным руководителем оперативно-стратегического звена, но и искусным тактиком.
А.В. Колчак был, бесспорно, прекрасным оперативным штабным работником, что наглядно продемонстрировала его служба в Морском генеральном штабе и штабе морских сил (с августа 1914 г — флота) Балтийского моря. Однако опыт самостоятельного командования молодой адмирал имел весьма скромный. В должности командира корабля —
а командовать Александру Васильевичу доводилось миноносцем «Сердитый», эсминцами «Ус-суриец» и «Пограничник» и транспортом «Вайгач» — он ни разу не имел дела с реальным морским противником. Возглавив тактическое соединение (минную дивизию Балтийского моря), А.В. Колчак управлял вверенными ему силами в двух боевых делах, которые, однако, не снискали лавров Колчаку-тактику.
ВО ВТОРОЙ половине ноября 1915 года на основании данных радиоразведки об организации противником дозорной службы в средней Балтике командованием минной дивизии было принято решение на уничтожение неприятельского корабельного дозора у Виндавы. В ночь на 20 ноября в районе банки Спон германское сторожевое судно «Норбург» (214-тонный рыболовецкий траулер, вооруженный двумя 37-мм пушками) было внезапно атаковано семью русскими эскадренными миноносцами. Это были «Охотник» (брейд-вымпел капитана 1 ранга А.В. Колчака), «Новик», «Страшный» и 1-я группа 5-го дивизиона (брейд-вымпел начальника дивизиона капитана 1 ранга П.М. Плена на «Эмире Бухарском»).
Однако из-за неспособности командующего под брейд-вымпелом минной дивизей организовать взаимодействие кораблей ударной группы даже в столь благоприятных, почти полигонных условиях «Новик» (капитан 2 ранга М.А. Беренс)оказался с противоположного борта неприятельского корабля и попал под огонь «Охотника» (капитан 2 ранга П.В. Гельмерсен). «Когда у самого нашего носа разорвались подряд три снаряда, нам пришлось прекратить огонь и, дав полный ход, выйти из-под обстрела», — свидетельствует Г.К. Граф, бывший в то время первым минным офицером «Новика»11. Несопоставимо слабейший противник, расстреливаемый с дистанции 2—3 каб, оказал тем не менее сопротивление и добился двух попаданий в эсминец «Страшный» (капитан 2 ранга Г.К. Старк)12.
Гораздо больший интерес с тактической точки зрения представляет известный набег на германский конвой в Норчепингской бухте.
В первых числах июня 1916 года русское командование было проинформировано английским посольством в Стокгольме о планируемой отправке из Швеции в Гер-
манию более 80 тыс. тонн железной руды. На этом основании командующий Балтфлотом адмирал В.А. Канин13 принял решение «произвести обследование района Ландсорт — Готланд — северная оконечность острова Эланд с целью уничтожения обычно находящихся в этом районе дозорных и сторожевых судов... и захвата или уничтожения неприятельских коммерческих судов, караван которых, в частности с большим грузом железной руды, должен выйти от Ландсорта к югу в 19—20 часов 28 мая*»14. Для решения этих задач был сформирован отряд особого назначения в составе крейсеров «Рюрик», «Олег» и «Богатырь», флагманского эсминца начальника минной дивизии «Новик», новых эскадренных миноносцев 11 -го дивизиона «Победитель» и «Гром», а также восьми более заслуженных угольных эсминцев 6-го дивизиона — «Стерегущий», «Страшный», «Украйна», «Войсковой», «Забайкалец», «Тур-кменец-Ставропольский», «Казанец» и «Донской казак». Командование этой группировкой было возложено на начальника 1-й бригады крейсеров контр-адмирала П.Л. Трухачева15 (флаг на «Рюрике»). Кроме того, для прикрытия надводных сил и одновременно для уничтожения транспортов и военных кораблей неприятеля командование флота развернуло в юго-восточную часть моря английские подводные лодки «Е-19» (к Виндаве) и «Е-9» (к Либаве), позицию восточнее о. Готска-Санде заняла подводная лодка «Тигр», а «Вепрь» и «Волк» расположились соответственно у южного и северного входов в пролив Кальмар-зунд.
Изложение подробностей подготовки и проведения этого набега (с некоторой долей условности его можно назвать морской операцией по нарушению коммуникаций противника) не является задачей авторов данной работы. Попытаемся оценить тактические решения А.В. Колчака, который в данном случае действовал в роли командира корабельной ударной группы из эсминцев «Новик», «Победитель» и «Гром» и решал главную задачу операции: внезапным торпедно-артиллерийским ударом уничтожить основную цель — неприятельские транспорты с грузом ценного стратегического сырья.
В 23.15 13 июня в районе Лан-
* По старому стилю.
в
Ж
дсорта с русских эсминцев были замечены дымы, а через четверть часа «Новик» «со товарищи» нагнали неприятельский конвой, шедший вдоль берега на юг Совершенно очевидно, что в этой ситуации контр-адмиралу А.В. Колчаку, корабли которого располагали более чем трехкратным преимуществом в скорости, следовало обойти неприятеля со стороны берега и «отжать» конвой от шведских территориальных вод. Даже в том случае, если бы атаковавшие со стороны берега русские эсминцы были скованы кораблями охранения, грузовые суда оказались бы под ударом крейсеров и миноносцев П.Л. Трухачева, державшихся в 15 милях мористее. Следует заметить, что начальник отряда особого назначения рекомендовал А.В. Колчаку действовать именно таким образом16. Вместо этого начальник минной дивизии преждевременно, оставаясь в кормовых курсовых углах противника, приказал сделать предупредительный выстрел впереди по курсу концевого судна, опасаясь атаковать нейтральных шведов. Этим решением, точнее несвоевременностью этого решения, А.В. Колчак лишил атаку внезапности, дал немногочисленным кораблям непосредственного охранения связать себя боем и позволил транспортам с рудой без потерь отойти в территориальные воды нейтрального королевства.
После второго предупредительного выстрела русских командир эскорта лейтенант резерва Пликерт направил транспорты к шведскому берегу, прикрыв их дымовой завесой, а сам на траулере «Вильям Юргенс» вместе с двумя подобными судами из состава 5-й группы 1-й «флотилии охраны судоходства» (на каждом — по одному 88-мм орудию) повернул навстречу русским миноносцам и принял бой на контркурсах.
В этот момент Александр Васильевич принимает еще одно решение, тактическая целесообразность которого выглядит весьма сомнительной. Вместо того чтобы оставить в покое слабосильные и тихоходные неприятельские эскортные суда и преследовать уходившие под берег рудовозы (напомним, что именно их уничтожение являлось главной целью всей операции), он поворачивает на северо-запад, стремясь, как значится в рапорте на имя командую-
Н.О. фон Эссен
А.А. Эбергард
М.И. Смирнов
щего флотом, не разойтись с кораблями непосредственного охранения конвоя и не потерять из виду самый большой из них — концевой17. Вдогонку по транспортам были выпушены лишь несколько снарядов и две торпеды с «Новика», не причинившие неприятелю вреда.
В результате единственной жертвой русских стало судно-ловушка «Германн» (2030-тонный коммерческий пароход, вооруженный четырьмя 105-мм пушками) под командованием капитан-лейтенанта резерва К. Хофмана, которое следовало позади конвоя, имитируя, как и подобает «О-вЫр», отставший транспорт. Из-за слабой подготовки наспех сколоченного экипажа — этот поход был для «Германна» первым — германский корабль не смог оказать никакого сопротивления, и в течение часа «Новик», «Победитель» (капитан 2 ранга И.Н. Дмитриев) и «Гром» (капитан 2 ранга Н.Д. Тырков) беспрепятственно расстреливали неприятеля, а затем «Гром» добил его торпедой18. Весьма существенно, что русские эсминцы избивали «Германн», полагая его транспортным судном, и узнали о его военном назначении лишь подняв из воды девятерых членов экипажа19. Поэтому говорить о «бое с германским вспомогательным крейсером», конечно, не приходится.
Некоторые исследователи, возможно не без оснований, ищут причину провала набега на германский конвой в тщеславии молодого адмирала, не желавшего делить лавры победителя с П.Л. Трухачевым20 (кстати, Петр Львович был предшественником А.В. Колчака в должности начальника минной дивизии). Как нам кажется, ближе к истине германский историк Э. фон Гагерн, приписавший удивительный успех лейтенанта Пликерта и его подчиненных «недостатку боевого опыта» у командира русского корабельного отряда21.
ОТКУДА же в нашей литературе данные о потопленных 13 июня 1916 года неприятельских транспортах? Любопытно, что в оригинальных отечественных документах никаких упоминаний об уничтоженных грузовых судах нет. «Пароходы были обстреляны миноносцами, но успели уйти в шведские воды», — читаем в сводке сведений Морского штаба Главковерха от 15 июня 1916 года22. «Я... ночью напал на караван, рассеял его и потопил конвоирующий его корабль», — свидетельствует сам А.В. Колчак23. Сведения об уничтожении транспортных судов (от двух до пяти) появились позднее и были заимствованы из шведской прессы. Эти данные и были приведены в первом отечественном развернутом исследовании опыта войны 1914—1918 годов на море — коллективном труде «Флот в первой мировой войне», увидевшем свет в 1964 году24. Однако в том же году в Германии было опубликовано официальное описание балтийских кампаний 1916—1918 гг — один из заключительных томов известного цикла «Das Marine-Archiv-Werk: Der Krieg zur See 1914—1918», где определенно указывалось, что «умелые и осмотрительные действия кораблей охранения увенчались полным успехом, и все рудовозы достигли портов назначения»25. Казалось бы, появление в научном обороте систематизированных данных германской стороны о своих потерях, которые полностью корреспондируются с отечественными боевыми документами, должно было расставить точки над i. Однако и современные отечественные авторы демонстрируют удивительное пренебрежение такими этапами всякого исторического исследования, как классификация и критика источников, и продолжают тиражировать error facti (неверные данные) 90-летней давности о по-
Набег на германский конвой
в Норчепингской бухте
13 июня 1916 г.
>
М.П. Саблин
К.Ф. Кетлинский
Эсминцы «Новик», «Победитель» и «Гром»
топленных германских транспортах. При этом названия, тоннаж, фамилии капитанов или любые иные данные, позволяющие идентифицировать эти суда, в нашей литературе, разумеется, отсутствуют. Сложилась ситуация, весьма напоминающая миф о японском миноносце, якобы потопленном крейсером «Варяг» во время боя у Чемульпо в 1904 году — его название «не удается» выяснить уже в течение более чем ста лет.
К сожалению, лишь немногие историки, вынося суждения о потерях противника, взяли на себя труд принять во внимание двусторонние данные и, как следствие, демонстрируют более взвешенный взгляд на результаты набеговых действий легких сил Балтфло-та на германские коммуникации в кампании 1916 года26.
Единственный шанс одолеть в бою неприятельский боевой корабль специальной постройки представился А.В. Колчаку уже в Черном море. 22 июля 1 91 6 года, спустя три дня после вступления в должность командующего Черноморским флотом, вице-адмирал А.В. Колчак впервые поднял свой флаг на дредноуте и вывел в море отряд боевых кораблей в составе линкора «Императрица Мария», крейсера «Ка-гул» и нефтяных эсминцев «Счастливый», «Дерзкий», «Гневный», «Беспокойный» и «Пылкий», намереваясь перехватить германо-турецкий малый крейсер «Бреслау» («Мидилли»). Последний, как явствовало из полученной накануне разведывательной информации, вышел в восточную часть моря и, как предположили в штабе флота, «имеет, вероятно, целью действия на путях морского подвоза Кавказской армии»27 (в действительности задача «Бреслау» заключалась в постановке минного заграждения у Новороссийска с последующими действиями на коммуникациях русских в северо-восточной части моря)28. Проложив
курс к мысу Бафра-Бурну, командующий выдвинул вперед «завесу» из быстроходных эскадренных миноносцев — единственных кораблей Черноморского флота, способных догнать 27-узловый неприятельский крейсер и принудить его к бою, или, как говорят англичане, «зафиксировать» противника.
Около 13.30 на меридиане Си-нопа корабль противника был обнаружен, но после 6-часового преследования оторвался от русского соединения и на следующее утро благополучно вошел в Босфор. За время погони «Бреслау» из-за не слишком рационального маневрирования его командира корветтен-капитана В. фон Кнор-ра трижды попадал под огонь 12-дюймовых орудий «Императрицы Марии» (капитан 1 ранга князь В.В. Трубецкой) и несколько раз вступал в перестрелку с эсминцами, однако смог избежать гибели из-за неспособности А.В. Колчака эффективно управлять силами в быстро меняющейся обстановке. В течение всего боя командующий флотом лично через голову находившегося на «Счастливом» начальника минной брига-
ды контр-адмирала М.П. Саблина (не говоря уже о начальнике 1-го дивизиона миноносцев капитане 1 ранга Н.Н. Савинском, державшем брейд-вымпел на «Дерзком») отдавал приказы напрямую командирам миноносцев, но не смог реализовать 3—4-узлового преимущества русских эсминцев в скорости и отрезать «Бреслау» от Босфора. Очевидно, что в этих условиях простой маневр — вывод дивизиона эскадренных миноносцев в голову противника с последующим навязыванием боя или хотя бы сковыванием его маневра — снизил бы генеральную скорость «Бреслау» и, возможно, позволил «Императрице Марии» нагнать германский крейсер. Однако Александр Васильевич предпочел весьма сложный и, как выяснилось, неэффективный маневр по захвату цели «в клещи», требовавший раздельного маневрирования миноносцев в условиях интенсивного «зигзагирования» неприятельского корабля на максимально возможном ходу и огня 150-мм орудий «Бреслау», который серьезно затруднял действия русских миноносцев, вооруженных 102-мм артиллерией. Вице-адмирал А.В. Колчак фактически отстранил штатных начальников от управления силами в бою, при этом сам, находясь на отставшем линкоре, на завершающем этапе преследования уже не владел тактической обстановкой и упустил противника. Правда, и М.П. Саб-лин с некоторым скептицизмом оценивал возможности своих эсминцев в действиях против хорошо вооруженных неприятельских крейсеров в дневное время29, следствием чего стала его скорая замена в должности начальника
в
5к
минной бригады князем В.В. Трубецким — выдающимся миноносным командиром и флагманом Великой войны.
ПРИ АНАЛИЗЕ причин этой неудачи обращает на себя внимание тот факт, что тактические просчеты командующего флотом наложились на откровенно слабый оперативный замысел поисковых действий. Кажется очевидным, что попытка перехватить быстроходный неприятельский корабль в открытом море имела мало шансов на успех. Об этом свидетельствовали нехитрые тактические расчеты и богатый опыт кампаний 1914—1916 гг. Вероятно, целесообразней было развернуть группу «Императрицы Марии» к устью Босфора и преградить неприятельскому крейсеру путь в пролив, организовав постановку «маневренных» минных заграждений для пресечения ночного прорыва «Бреслау». Видимо, стоило сразу направить в пред-проливную зону и подводную лодку, которая через 24—28 часов могла прибыть в район боевого предназначения. В действительности же «Морж» старшего лейтенанта В.В. Погорецкого вышел из Севастополя только в 18 часов 22 июля, то есть почти через сутки после получения сведений о появлении германского крейсера в Черном море30. Что же касается безусловно важной задачи прикрытия коммуникации у побережья Аджарии и Восточной Анатолии, на которой сосредоточил все свое внимание командующий флотом, то ее решение можно и нужно было возложить на корабельную группировку начальника морских сил в юго-восточной части моря вице-адмирала П.И. Новицкого, специально для этого сосредоточенную в Батуме. Целой бригаде линейных кораблей, усиленной крейсерами, миноносца-
Начальник минной дивизии Балтийского моря контрадмирал А.В. Колчак
1916 г.
ми и подводными лодками, как нам кажется, было вполне под силу отразить нападение «Бреслау» — не самого мощного корабля даже среди представителей своего класса.
К чести А.В. Колчака, он сделал из своего неудачного опыта правильные выводы. Убедившись в неуместности экспромтов при решении столь сложных задач, ком-флот поручил своему штабу разработать план «операции флота в случае выхода в море неприятельских крейсеров». В основу ее замысла было положено преследование противника дредноутом «Императрица Екатерина Великая» с одновременным развертыванием в предпроливную зону 2-й бригады линейных кораблей контр-адмирала В.К. Лукина. В первых числах декабря 1916 года флот произвел «учебное маневрирование» для отработки этих действий, при этом противника «условно обозначал» крейсер «Па-
мять Меркурия», а за устье Босфора был принят мыс Керемпе31. Проведенное оперативное учение вроде бы подтвердило возможность перехвата неприятельских крейсеров таким манером, но проверить это на практике А.В. Колчаку так и не удалось — за все время его командования флотом ни «Гебен», ни «Бреслау» в Черном море более не показывались. Александр Васильевич, увы, упустил свой единственный шанс.
Итак, во всех случаях, когда А.В. Колчаку в качестве самостоятельного начальника приходилось иметь дело с морским противником, он располагал многократным превосходством в силах, однако в сложной обстановке и при энергичном и умелом противодействии со стороны неприятеля обнаруживал несостоятельность в управлении силами. В двух из трех боевых соприкосновений с противником личные тактические просчеты А.В. Колчака привели к срыву решения поставленных задач. Увы, шедевров военно-морского искусства Александр Васильевич не создал, и весьма расхожая характеристика будущего верховного правителя как «блестящего тактика» содержит, видимо, некоторое преувеличение.
ЕЩЕ ОДНИМ общим местом в отечественной военно-исторической литературе стал тезис о том, что в первые месяцы мировой войны капитан 1 ранга А.В. Колчак являлся едва ли не главным действующим лицом на Балтийском флоте — «мозгом и душой боевых действий на Балтике»32. Основоположником этой историографической традиции является, вероятно, контр-адмирал М.И. Смирнов33 — ближайший сподвижник А.В. Колчака в последние годы жизни. В 1930 году Михаил Иванович опубликовал биографический очерк о Колчаке,
Бой линейного
корабля
«Императрица
Мария» с легким
крейсером
«Бреслау»
22 июля 1916 г.
<
Легкий крейсер «Бреслау»
Октябрь 1917 г.
А Линейный корабль «Императрица Мария»
где, среди прочего, заметил: «А.В. Колчак как флаг-капитан оперативной части руководил всеми операциями флота и лично участвовал в выполнении их»34.
Остается только гадать, что подвигло весьма опытного в штабной службе офицера на столь странное утверждение. Мы ни в коей мере не пытаемся умалить роль А.В. Колчака как генератора оригинальных, а порой дерзких оперативных идей, некоторые из которых легли в основу замыслов и решений на операции и боевые действия Балтийского флота в кампаниях 1914 и 1915 годов. Однако отметим, что флаг-капитан по оперативной части (современный аналог — начальник оперативного управления штаба флота) в соответствии со своими функциональными обязанностями35 не принимал решений на применение сил флота и не управлял ими. Управление силами, в том числе в ходе минно-заградительных действий в южной части моря в первые месяцы войны, успех которых принято полагать заслугой А.В. Колчака, являлось естественной прерогативой командующего флотом адмирала Н.О. фон Эссена. Непосредственное же руководство корабельными минно-заградительны-ми группами в ходе постановок активных заграждений осуществляли соответствующие ответственные командиры (например, начальник «полудивизиона миноносцев особого назначения» капитан 2 ранга К.В. Шевелев36), а при привлечении крейсеров и минных заградителей в качестве постановщиков мин, а также соединений тяжелых кораблей в качестве оперативного прикрытия в командование силами вступал, как правило, начальник штаба командующего Балтийским флотом контр-адмирал (с декабря 1914 г — вице-адмирал) Л.Б. Кербер37.
Флаг-капитан по оперативной части дважды лично участвовал в минных постановках в неприятельских водах. Однако в знаменитой «новогодней» (13—14 января 1915 г.) постановке в юго-западной Балтике А.В. Колчак не командовал отрядом крейсеров (как полагает, например, И.Ф. Плотников), а входил в состав походного штаба контр-адмирала В.А. Кани-на (флаг на крейсере «Россия»), который управлял участвовавшими в операции силами. Лишь однажды — в феврале 1915 года — А.В. Колчак принял на себя временное командование «полудивизионом особого назначения» и в тяжелейших погодных условиях блестяще выполнил рискованную постановку 140 мин в Данцигской бухте38. Однако даже этот подвиг не дает, как нам кажется, оснований согласиться с тезисом о том, что «отважные русские моряки при самом деятельном и непосредственном участии Колчака неоднократно и удачно блокировали в собственных водах и портах вражеские корабли». А утверждение о гибели на «данцигском» заграждении «4 крейсеров, 8 миноносцев и 11 транспортов»39 настолько абсурдно, что едва ли нуждается в комментариях.
Анализируя деятельность А.В. Колчака на посту командующего Черноморским флотом (июль 1916 года — июнь 1917 года), нельзя обойти вниманием «минную блокаду» Босфора, которая справедливо оценивается и отечественными, и зарубежными специалистами как одно из выдающихся достижений российского флота периода Первой мировой войны. Не подлежит сомнению, что Александр Васильевич проявил себя как «мастер оперативно-тактического использования минного оружия»40. Однако исследуя роль А.В. Колчака в успехе
Командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак и начальник 1-й бригады линейных кораблей контрадмирал Свиты Е.И.В. С.С. Погуляев на палубе «Императрицы Марии» Сентябрь 1916 г.
В •й
минно-заградительных действий Черноморского флота во второй половине 1916 и начале 1917 года, необходимо, на наш взгляд, принять во внимание несколько весьма существенных обстоятельств.
Значительная и, возьмем на себя смелость утверждать, наиболее удачная в тактическом отношении часть минных заграждений у устья Босфора была выставлена еще до вступления А.В. Колчака в должность комфлота. С августа 1914 по июль 1916 года разнородными силами Черноморского флота были поставлены три заграждения в предпроливной зоне и непосредственно в горле Босфора, не считая еще четырех на подходах к анатолийским портам Трапезунд, Платана, Уние и Сам-сун. В первые две военные кампании в устье Босфора были выставлены около тысячи мин — пятая часть поставленных здесь за всю войну41. Не имея возможности «завалить» минами всю предпролив-ную зону (из-за отсутствия достаточного минного запаса и, главное, определенных директив ставки на сей счет), адмирал А.А. Эбергард ставил мины «точечно», на вскрытых или предполагаемых маршрутах развертывания неприятельских кораблей и судов.
О тактической ценности этих минных заграждений говорят неприятельские потери. На первом заграждении в предпроливной зоне, поставленном в ночь на 6 ноября 1914 года эсминцами нефтяного дивизиона капитана 1 ранга М.П. Саблина, 2 января 1915 года подорвался минный крейсер «Берк-И Сатвет», выбывший из строя до конца войны, и, по всей вероятности, погиб минный заградитель «Нилуфер» (около 19 ноября 1914 г)42. «Гебен», а затем и «Бреслау» (26 декабря 1914 г и 18 июля 1915 г соответственно) получили тяжелые повреждения на минах, выставленных заградителями контр-адмирала Н.Г. Львова 21 декабря 1914 года43. «Из восьми оперировавших на этом морском театре германо-турецких боевых судов за 81/2 месяцев войны пять судов подорвались на русских минах... Как же после таких достижений понять распространенное в ту пору в общественных кругах в Петрограде и среди чинов морского ведомства направленное против адмирала-командующего Эбергарда обвинение в том, что адмирал недостаточно пользовался минным оружием [?] Кто пустил этот зловредный, неправдоподобный слух, со-
в
я
здавая миф, остается невыясненным», — писал впоследствии капитан 2 ранга Н.С. Чириков44.
Важно иметь в виду, что до конца лета 1916 года в директивах Ставки задача минной блокады Босфора Черноморскому флоту не ставилась. Показательно, что из обещанных в начале 1915 года 4500 мин флот получил только 900, а в августе—сентябре 1915 года верховное командование нашло возможным даже уменьшить минный запас Черноморского флота, передав на Балтику 1047 мин45. Тем не менее оперативная часть штаба флота ставила широкомасштабную минно-загради-тельную операцию в устье Босфора на повестку дня. Любопытно, что «закупорка» пролива минами, осуществленная во второй половине 1916 года, была спланирована и в значительной мере подготовлена еще при А.А. Эбергарде46, хотя успех этого предприятия принято приписывать исключительно «неуемной энергии» А.В. Колчака.
Новый комфлот оказался в совершенно иной ситуации. Заехав в Ставку по пути в Севастополь, А.В. Колчак получил карт-бланш на блокаду пролива всеми доступными средствами47, а директива начальника Морского штаба Главковерха адмирала А.И. Русина от 23 августа 1916 года впервые формулировала задачу «воспрепятствования выходу судов противника в Черное море» как важнейшую48.
И наконец главное. Бесспорно, массированные минно-загради-тельные действия Черноморского флота весьма существенно затруднили неприятелю плавание в предпроливной зоне, однако собственно блокады Босфора, то есть полного пресечения выхода неприятеля в Черное море, А.В. Колчаку добиться не удалось. Германо-турецкий флот не располагал силами и средствами для постоянного поддержания фарватеров в устье пролива в безопасном от мин состоянии, но при необходимости вводил и выводил из пролива свои корабли и суда, организуя контрольные разведывательные поиски мин с последующим проделыванием проходов в заграждениях (иногда практиковалось противоминное охранение выходивших кораблей способом проводки за тралами). Примером подобных действий может служить успешный ввод в Босфор крупных транспортов «Патмос» (1097 брт) и «Ги-ресун» (3056 брт), прибывших в
Константинополь из Зунгулдака с грузом угля 21 сентября и 2 октября 1916 года соответственно49. Главная ударная сила оттоманского флота — крейсера «Гебен» и «Бреслау» — в конце 1916 и в первой половине 1917 года не появлялись в Черном море не потому, что прибосфорские минные заграждения стали для них непреодолимой преградой, а потому, что в это время оба корабля стояли в ремонте и устраняли боевые повреждения, полученные в течение двух предыдущих кампаний. При этом «Бреслау», по существу, проходил модернизацию с окончательным перевооружением со 105-мм артиллерии на 150-мм и переводом отопления котлов с угля на нефть. Часть орудий и команд была снята с крейсеров и использовалась на суше50. В июне 1917 года с завершением работ на «Бреслау» крейсер был выведен из Босфора по протраленному фарватеру и совершил успешный рейд в северо-западную часть Черного моря. Результатами этой «диверсии» стали уничтожение радиостанции и маяка на о. Фидони-си с захватом в плен части его гарнизона, а также гибель эскадренного миноносца «Лейтенант Заца-ренный» и 37 членов его экипажа на минах, поставленных неприятельским крейсером в 2,5 милях юго-восточнее этого острова51.
Рассуждая о причинах далеко не однозначных результатов блокирующих действий Черноморского флота при А.В. Колчаке, необходимо, на наш взгляд, исходить из следующего.
ОДИН из важнейших уроков первых кампаний мировой войны заключался в том, что в условиях существования разнородных флотов непременными условиями эффективного решения задачи блокады пункта или участка побережья противника (как, впрочем, и любой другой задачи) стали оперативное, а по возможности и тактическое взаимодействие разнородных сил и комплексное использование всех видов морского оружия. Предшественник А.В. Колчака на посту комфлота адмирал А.А. Эбергард и его флаг-капитан по оперативной капитан 1 ранга К.Ф. Кетлинский52 не без успеха пытались претворить этот тезис в жизнь и творчески подошли к решению проблемы нарушения неприятельского судоходства в так называемом угольном районе (Зунгулдак — Эрегли) и в предпроливной зоне. Для нарушения морских перево-
зок противника в 1914—1916 гг. флот проводил целый комплекс мероприятий и действий на всем протяжении 600-мильной коммуникационной линии Босфор — Трапезунд: поиск турецких судов корабельными группами, артиллерийские и авиационные удары по портам, постановка активных минных заграждений, «закупорка» брандерами Зунгулдака — важнейшего угольного порта герак-лийского побережья (попытка, правда, закончилась неудачей). При этом А.А. Эбергард и К.Ф. Кетлинский привнесли в организацию действий против судоходства противника целый ряд новаций, постепенно наращивая привлекаемые силы и средства и расширяя спектр форм применения сил и способов действий. Так, в использовании подводных лодок позиционный способ к концу кампании 1915 года уступил место крейсерству в ограниченном районе. Разрабатывались и внедрялись в боевую практику новые способы применения легких надводных сил. Примерами таковых могут служить нанесение внезапного одновременного удара несколькими (до семи) корабельными ударными группами (по два эскадренных миноносца в каждой) по всей длине коммуникационной линии турок в юго-восточной части моря, управление самостоятельными действиями эсминцев после выхода их из базы (наведение по радио на объекты, обнаруженные другими силами и средствами). Для поражения грузовых судов в портах впервые применялась авиация корабельного базирования. С вступлением в строй дредноутов «Императрица Мария» (июнь 1915 г.) и «Императрица Екатерина Великая» (октябрь 1915 г.) и формированием трех тактических (в документах того времени — «маневренных») корабельных групп, поочередно выходивших в район боевого предназначения, действия флота по нарушению неприятельских сообщений переросли в блокаду как высшую форму борьбы на коммуникациях53.
В свою очередь А.В. Колчак и М.И. Смирнов (флаг-капитан по оперативной части, а затем начальник штаба нового командующего Черноморским флотом) не сумели или не захотели увидеть современных тенденций в развитии военно-морского искусства и сделали ставку на единственное блокирующее средство — минное оружие, резко сократив объемы и
В
К
интенсивность применения маневренных сил на неприятельских морских сообщениях.
Управленческая деятельность А.В. Колчака в годы Первой мировой войны лишний раз подтвердила очевидную истину — «перескакивание» через ступени служебной лестницы не способствует повышению компетентности начальника, пусть даже не лишенного военных талантов и подающего большие надежды. Спору нет, излишне формализованная «цензовая» система назначений и чинопроизводства, существовавшая в нашем флоте с 1885 года и ставшая одной из важнейших причин поражения в войне с Японией, требовала модернизации. Однако и другая крайность — игнорирование морского, боевого и командного опыта и личных заслуг претендентов на высокие руководящие посты — не принесла ожидаемого эффекта в 1916 году54, при назначении на должности командующих флотами «молодых и энергичных» А.В. Колчака и А.И. Непенина55. Правда, последний в отличие от А.В. Колчака не успел в полной мере проявить себя в должности комфлота — еще до начала кампании 1917 года, в дни Февральской революции, Адриан Иванович трагически погиб в Гельсингфорсе. Однако первые шаги А.И. Непенина на посту командующего дают некоторые основания для сомнений в уместности этого назначения56.
ПО НАШЕМУ мнению, боевая биография А.В. Колчака совершенно не нуждается в панегириках, которые своей нелепостью зачастую превосходят пассажи советской пропаганды, десятилетиями демонизировав-шей образ адмирала и совершенно отвергавшей его очевидные заслуги в науке и военном деле. Неуклюжие «литературные гиперболы», широко распространившиеся в современных исторических сочинениях, отнюдь не способствуют созданию объективного исторического портрета А.В. Колчака. Они лишь вызывают естественное отторжение у читателя, имеющего хоть некоторое представление об основах строительства и применения военно-морского флота. Как нам кажется, этот выдающийся человек имеет достаточно реальных заслуг не нуждающихся в несуразном приукрашивании. «Ретушь опасна, особенно когда она превращается в штукатурку»57, — справедливо замечает А.С. Кручи-нин в предисловии к книге С.П.
Мельгунова, ставшей одним из первых и наиболее основательных исследований деятельности верховного правителя России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Колчак Александр Васильевич
(14(16).11.1874 — 7.2.1920) — адмирал (1918). Окончил Морской кадетский корпус (1894), произведен в лейтенанты (1900). Участник полярных экспедиций 1900—1903 и 1908—1911 гг. (гидролог). В Русско-японскую войну 1904—1905 гг. командовал миноносцем «Сердитый», затем береговой батареей в Порт-Артуре, находился в плену. В 1906—1909 и 1911—1914 гг. служил в Морском генеральном штабе. В 1909—1911 гг. — преподаватель Николаевской морской академии. В Первую мировую войну — начальник оперативного отдела штаба Балтийского флота (1914), с 1915 г. — командир минной дивизии. С июля 1916 г. — командующий Черноморским флотом. Награжден орденами Св. Владимира 3-й степени, Св. Анны 2-й степени, Св. Станислава 2-й степени, Св. Георгия 3-й и 4-й степеней, Золотым оружием «За храбрость» (1905), а также иностранными орденами. После Февральской революции 1917 г. осудил поспешные действия Временного правительства по демократизации армии. Под давлением матросских масс был отозван в Петроград и в августе 1917 г. направлен в командировку в Великобританию и США. В декабре 1917 г. принят на британскую военную службу. С конца 1918 г. — один из руководителей Белого движения в России. По постановлению Иркутского большевистского военно-революционного комитета расстрелян 7 февраля 1920 г.
2 Богданов К.А. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993; Краснов В.Г. Колчак. И жизнь, и смерть за Россию. Кн. 1, 2. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. М.: Центрполиграф, 2003; Смирнов А. Отец и сын. Штрихи к портрету // Колчак В.И., Колчак А.В. Избранные труды. СПб.: Судостроение, 2001; Синю-ков В.В. Александр Васильевич Колчак: от исследователя Арктики до Верховного правителя России. М.: ЗАО «КноРус», ООО «Корвет», 2004 и др.
3 Савич Н.Три встречи (А.В. Колчак и Государственная] Дума) // Архив русской революции, издаваемый Г.В. Гессе-ном. [Т.] X. Берлин, 1923. С. 171, 172.
4 Цит. по: Плотников И.Ф. Указ. соч. С. 61.
5 Здесь и далее даты приведены по новому стилю.
6 Русин Александр Иванович (1861— 1956) — адмирал (1916). Выпускник Морского училища (1882) и Гидрографического отдела Николаевской морской академии (1888). Морской агент в Японии (1899—1904), исполняющий должность начальника морской походной канцелярии главнокомандующего сухопутными и морскими силами против Японии (1905). Командир эскадренного броненосца «Слава» (1905—1907). Начальник Николаевской морской академии (1908—1910) и директор Морского корпуса (1908—1913). Начальник Главного морского штаба (1913—1914). В годы мировой войны — начальник Морского
генерального штаба (1914—1917) и одновременно Морского штаба Верховного главнокомандующего (1916—1917). С июня 1917 г. в отставке. После Гражданской войны жил в эмиграции, возглавлял Всезарубежное объединение русских морских организаций. Умер в Касабланке.
7 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 716. Оп. 1. Д. 184. Л. 2—13.
8 Протоколы допроса адмирала А.В. Колчака чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске 21 января — 7 февраля 1920 г. // Архив русской революции. [Т.] X. С. 209, 210.
9 См. подробнее: «Государь император очень любит и ценит адмирала Эбергар-да». К истории первой попытки смещения командования Черноморского флота. 1914—1915 гг. (публ. Д.Ю. Козлова) // Исторический архив. 2004. № 3. С. 23—40.
10 РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 3. Д. 426. Л. 111.
11 Граф Г.К. На «Новике». Балтийский флот в войну и революцию. СПб.: Гангут, 1997.С. 152.
12 Старк Г.К. Моя жизнь. СПб.: Цитадель, 1998. С. 117, 118.
13 Канин Василий Александрович (1862—1927) — адмирал (1916), член Государственного совета (1916) и Адмирал-тейств-совета (1917). Окончил Морское училище (1882). Командовал миноносцами «Орел», «Глухарь» (1885), канонерской лодкой «Кубанец» (1907—1908), линкором «Синоп» (1908—1911), 4-м дивизионом миноносцев (1911), отрядом заградителей (1913—1915). Начальник минной обороны Балтийского моря (1915), командующий флотом Балтийского моря (1915—1916). Второй помощник морского министра, член совещания по судостроению (1917). С декабря 1917 г. в отставке. Во время Гражданской войны командовал белым Черноморским флотом (1919). Умер в эмиграции в Марселе. Кавалер Георгиевского оружия (1915).
14 Цит. по: Флот в первой мировой войне / Под ред. Н.Б. Павловича. Т. 1. Действия русского флота. М.: Воениздат, 1964. С. 228.
15 Трухачев Петр Львович (1867—1916) — вице-адмирал (1916). Окончил Морское училище (1887). В Русско-японскую войну командовал миноносцем «Бесстрашный», в 1906 г. исполнял должность заведующего миноносцами Владивостокского порта. С 1906 г. — в Гвардейском экипаже. Командир яхты «Марево» (1909— 1910), эсминца «Войсковой» (1910— 1912), крейсера «Олег» (1913—1915). Командующий, затем начальник минной дивизии (1915), начальник 1-й бригады крейсеров Балтийского моря (1916). Скончался в Новороссийске. Кавалер Георгиевского оружия и ордена Св. Георгия 4-й ст. (1915).
16 Флот в первой мировой войне... Т. 1. С. 231.
17 См. подробнее: Степанов Ю.Г., Цветков И.Ф. Эскадренный миноносец «Новик». Л.: Судостроение, 1981. С. 136, 137.
18 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп.1. Д. 555. Л. 110; Gagern E., von. Der krieg in der Ostsee. Dritter Band. Von Anfang 1916 bis zum kriegsende.
в %
Frankfurt/M.: Verlag E.S. Mittler & Sohn, 1964. S. 31, 32.
19 Граф Г.К. Указ. соч. С. 175.
20 Рыжонок Г. «Блестящее дело» Колчака // Военно-морское историческое обозрение. 1997. № 3. С. 19.
21 Gagern E., von. Op. cit. S. 33.
22 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 555. Л. 110.
23 Протоколы допроса адмирала А.В. Колчака... С. 201.
24 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 230, 231.
25 Gagern E., von. Op. cit. S. 33.
26 См., например: Павлович Н.Б. Развитие тактики военно-морского флота. Часть III (от Первой мировой до Второй мировой войны). М.: Воениздат, 1983. С. 186.
27 РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 902. Л. 2.
28 Langensiepen В., Nottelmann D., Krusmann J. Halbmond und Kaiseradler: Goeben und Breslau am Bosporus 1914— 1918. Hamburg — Berlin — Bonn: Verlag E.S. Mittler & Song GmbH, 1999. S. 140.
29 Лукин А.П. Флот. Русские моряки во время Великой войны и революции. Т. II. М.: Филология, 1995. С. 41.
30 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 555. Л. 148об.
31 РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 902. Л. 166, 167.
32 Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. Кн. 1 / Предисловие А.С. Кру-чинина. М.: Айрис-пресс, 2004. С. 9.
33 Смирнов Михаил Иванович (1880— 1940) — контр-адмирал (1918). Окончил Морской кадетский корпус (1899), военно-морское отделение Николаевской морской академии (1914). Участник Русско-японской войны. Офицер Морского генерального штаба (1906—1910), старший офицер линейного корабля «Слава» (1910—1911). Командир эсминцев «Выносливый», «Казанец» (1914— 1915). Русский представитель в союзном морском штабе на начальном этапе Дарданелльской операции (1915). Флаг-капитан по оперативной части, затем и.о. начальника штаба Черноморского флота (1916—1917). Член русской военно-морской миссии в США (1917). Управляющий морским министерством правительства А.В. Колчака (1918— 1919) и одновременно командующий речной боевой флотилией на Каме (1919). Эмигрировал в Америку, затем жил во Франции и Англии. Скончался в Лондоне. Кавалер Георгиевского оружия (1916).
34 Смирнов М.И. Адмирал Александр Васильевич Колчак (Краткий биографический очерк). [Париж]. Изд. Военно-морского союза, [1930]. С. 18.
35 Положение об оперативной части штаба командующего флотом Балтийского моря в военное время. Типография штаба командующего флотом Балтийского моря, 1915. С. 3—7.
36 Шевелев Клавдий Валентинович (1881 — 1971) — контр-адмирал (1919). Окончил Морской кадетский корпус (1901), военно-морское отделение (1911) и дополнительный курс (1912) Николаевской морской академии. Участник Русско-японской войны. Старший флаг-офицер (1912—1913), и.д. начальника распорядительной части (1913—1914) штаба командующего морскими силами Балтийского моря. Командир эсминцев «Генерал Кондратенко» (1914—1916),
«Изяслав» (1916). Начальник 13-го дивизиона миноносцев Балтийского моря (1916—1918). С января 1918 г. — в отставке. В годы Гражданской войны — в Сибири у А.В. Колчака. В эмиграции жил в Югославии, Германии, США. Скончался в Сан-Франциско.
37 Кербер Людвиг Бергардович (с ноября
1916 г. — Коврин Людвиг Федорович) (1863—1919) — вице-адмирал (1914). Окончил Морское училище (1884), военно-морское отделение Николаевской морской академии (1902). Участвовал в боевых действиях в Китае (1900), командовал миноносками № 52, № 139 (1902). Во время Русско-японской войны — флагманский интендант эскадры Тихого океана (1904), старший офицер крейсеров «Богатырь» (1904—1905), «Россия» (1905—1906). Командовал минным крейсером «Донской казак» (1906), канонерской лодкой «Хивинец» (1908). Морской агент в Англии (1909—1911). Командир линейного корабля «Цесаревич» (1911— 1913). Начальник штаба командующего морскими силами (с августа 1914 г. — флотом) Балтийского моря (1913—1915). Командующий эскадрой Балтийского моря (1915 — 1916). Член Адмирал-тейств-совета (1915), председатель Совещания по морским перевозкам (1916). Главноначальствующий г. Архангельском и Беломорским водным районом, командующий флотилией Северного Ледовитого океана (1916—1917). С декабря
1917 г. — в отставке. Умер в Англии. Кавалер Георгиевского оружия (1914).
38 Подробнее см.: Гельмерсен П. Заградительные операции Балтийского флота у Германского побережья в 1914—1915 гг. // Военно-морская комиссия по исследованию и использованию опыта войны 1914—1918 гг. на море. Сборник № 2. Пг.: Госиздат, 1922. С. 85—126; Гончаров Л.Г., Денисов Б.А. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914—
1918 гг. Л.: Военно-морское издательство НКВМФ СССР, 1940; и др.
39 Плотников И.Ф. Указ. соч. С. 55.
40 Богданов К.А. Адмирал Колчак. СПб.: Судостроение, 1993. С. 5.
41 Гончаров Л.Г., Денисов Б.А. Указ. соч. С. 31—41, 53.
42 Langensiepen B., Nottelmann D., Krusmann J. Op. cit. S. 30, 39.
43 Чириков Н.С. Минная война в Черном море. Постановки мин заграждения обоими противниками за время войны 1914—1917 гг. (рукопись). Париж, 1938. С. 13—15.
44 РГА ВМФ. Ф. р-2246. Оп. 1. Д. 52. Л. 6.
45 Там же. Ф. 609. Оп. 1. Д. 846. Л. 36.
46 Шломин В.С. Боевые действия русского Черноморского флота в кампанию 1916 г. (рукопись). Л., 1954-55.
47 Смирнов М. Минные заграждения у Босфора // Часовой. 1929. № 17—18. С. 18.
48 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп..1. Д.. .184. Л. 69.
49 Langensiepen В., Guleryuz A. The Ottoman Steam Navy 1828—1923. London: Conway Maritime Press, 1995. P. 51.
50 Лорей Г.Операции германо-турецких сил в 1914—1918 гг. / Пер. с нем. СПб.: Полигон, 2004. С. 389—391, 401.
51 Флот в первой мировой войне. С. 528; Пузыревский К.П. Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть. По историческим материа-
лам мировой войны 1914—1918 годов. СПб., 2000. С. 130.
52 Кетлинский Казимир Филиппович
(1875—1918) — контр-адмирал (1917). Окончил Морской кадетский корпус (1895) и Артиллерийский офицерский класс (1902). Во время Русско-японской войны, будучи старшим артиллеристом эскадренного броненосца «Ретвизан», предложил организовать перекидную стрельбу через Ляотешань по японским кораблям, бомбардировавшим Порт-Артур. С 1904 г. — флагманский артиллерист морского походного штаба наместника императора на Дальнем Востоке адмирала Е.И. Алексеева, с 1906 г. — флагарт штаба командующего отдельным практическим отрядом Черного моря, с 1908 г. — флагарт штаба командующего морскими силами Черного моря. Старший офицер линейного корабля «Иоанн Златоуст» (1909— 1911), преподаватель Николаевской морской академии (1913). С началом мировой войны — флаг-капитан по оперативной части штаба командующего флотом Черного моря. Летом 1916 г. назначен командиром крейсера «Аскольд»; привел корабль из Средиземного моря в Англию, а затем на Крайний Север. С сентября 1917 г. — начальник Мурманского укрепленного района и Мурманского отряда судов. Убит в Мурманске неизвестными.
53 Козлов И.А. Действия русского Черноморского флота на морских сообщениях в первую мировую войну // Морской сборник. 1951. № 10. С. 76—93; Козлов Д.Ю. Некоторые аспекты опыта оперативного применения сил российского флота в Первую мировую войну // Военная мысль. 2005. № 5. С. 73—80.
54 Подробнее см.: Петров М. Кризис морского командования в 1916 г. // Морской сборник. 1926. № 8—9. С. 3—19.
55 Непенин Адриан Иванович (1871 — 1917) — вице-адмирал (1916). Окончил Морское училище (1892). Участвовал в боевых действиях в Китае (1900—1901) и Русско-японской войне (командир миноносцев «Расторопный», затем «Сторожевой»). Награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (1905). Командир миноносца «Прозорливый» (1907), начальник 2-го (1908—1909), 8-го (1909) дивизионов миноносцев на Балтике, командир канлодки «Храбрый» (1909— 1911). Начальник службы связи Балтийского моря (1911 — 1916), одновременно (1914—1915) командующий морской обороной приморского фронта крепости императора Петра Великого. Командующий Балтийским флотом (1916—1917). Убит в Гельсингфорсе в дни Февральской революции..
56 Подробнее см.: К истории назначения вице-адмирала А.И. Непенина командующим Балтийским флотом (по письмам и дневникам). (Публикация А.Ю. Емелина, К.Л. Козуренка) // Кортик. Вып. 1 (2003). С. 40—55; Тимирев С.Н. Воспоминания морского офицера. СПб.: Цитадель, 1998. С. 57—60.
57 Мельгунов С.П. Указ. соч. С. 6.
Капитан 1 ранга Д.Ю. КОЗЛОВ; капитан 1 ранга Е.Ф. ПОДСОБЛЯЕВ; капитан 1 ранга запаса В.Ю. ГРИБОВСКИЙ
