CC BY
37
УДК 37:316.624.2
DOI: 10.26140/anip-2020-0901-0015
ДОЛГОВАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ ЛИЧНОСТИ: ПРЕДИКТОРЫ И ОСОБЕННОСТИ ДИАГНОСТИКИ
© 2020
AuthorID: 691608 SPIN: 9851-4568 ResearcherID: AAD-3036-2019 ORCID: 0000-0002-7812-7875 ScopusID: 15623077800
Гагарина Мария Анатольевна, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры «Управление персоналом и психология», докторант Института психологии РАН Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, Институт психологии РАН (125993, Россия, Москва, Ленинградский пр., 49, e-mail: [email protected]) Аннотация. Понятие долговой толерантности имеет большой потенциал для определения предпосылок деви-антного экономического поведения (на примере долгового поведения). В статье приведен анализ зарубежных и отечественных исследований отношения молодежи к долгу. Рассмотрены взгляды на долговую толерантность как единственный компонент отношения к долгу и как включенную в аффективный компонент трехкомпонентного отношения к долгу; описаны представленные в литературе различия в отношении к долгу между юношами и девушками. Поднимается вопрос о возможности сопоставления отечественных и зарубежных исследований отношения к долгу, проведенных на студенческих выборках. Представлены результаты эмпирического исследования с участием 217 респондентов в возрасте 17 до 20 лет, описан их уровень долговой толерантности, путем линейного регрессионного анализа выявлены предикторы долговой толерантности, долговой фрустрированности, кредитной толерантности и кредитной фрустрированности. Показано, что высокая долговая толерантность положительно взаимосвязана с прокрастинацией, готовностью к риску и интернальностью в области межличностных отношений, отрицательно с нейротизмом и интернальностью в области неудач. Путем корреляционного анализа установлена, что долговая толерантность положительно взаимосвязана со значимостью ценностных ориентации личности «гедонизм» и «достижение» на уровне нормативных идеалов и не связана с ценностными ориентациями на уровне поведения личности.
Ключевые слова: долговая толерантность, долговая фрустрированность, кредитная толерантность, кредитная фрустрированность, экономическое поведение личности, отношение к долгу.
PERSONAL DEBT TOLERANCE: PREDICTORS AND ASSESSMENT PECULARITIES
© 2020
Gagarina Maria Anatolievnа, candidate of psychological sciences, associate professor, associate professor of the department «HR management and psychology», doctoral student of Institute of psychology RAS Financial University, Institute of Psychology Russian Academy of Sciences (125993, Russia, Moscow, Leningradsky pr., 49, e-mail: [email protected]) Abstract. The term Debt tolerance has a great potential for understanding deviant financial behavior as well as debt behavior. The article provides an analysis of foreign and domestic studies of youth attitude towards debt. The debt tolerance is considered as the only component of attitude to debt and as part of affective component of the three-component debt attitude; in article presented results of comparison attitude to debt between young men and women. The question is raised about the possibility of comparing domestic and foreign studies of attitude toward debt conducted on student samples. The results of an empirical study with the participation of 217 respondents aged 17 to 20 years are presented, their level of debt tolerance is described, predictors of debt tolerance, debt frustration, credit tolerance and credit frustration are revealed by linear regression analysis. It was shown that high debt tolerance is positively connected with procrastination, risk taking and internality in interpersonal relationships, negatively with neuroticism and internality in failure. By means of correlation analysis it was established that debt tolerance is positively interconnected with the significance of the value orientations "hedonism" and "achievement" at the level of normative ideals and is not related to value orientations at the level of individual behavior. Keywords: debt tolerance, debt frustration, credit tolerance, credit frustration, economic behavior, debt attitude.
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования долговой толерантности у молодежи имеет два аспекта. Во-первых, это недостаточная разработанность данного феномена в отечественной психологической науке; во-вторых, это социальная значимость подобных исследований, связанная с ростом долговой нагрузки населения, «омоложением» заемщиков и должников. По данным Национального центра банкротств (НЦБ), средний возраст тех, кто планирует признать себя финансово несостоятельными, снизился с 35-40 лет до 22-30. За рубежом исследования причин и последствий приобретения долга молодежью, а также социальных установок студентов к долгу, их структуры, динамики и связи с поведением имеют достаточно долгую историю: Lea, Deavis (1995) [1], Boddington, Kemp (1999) [2], Scott, Lewis (2001) [3], Callender et al. (2005) [4], Haultain et al. (2010) [5], из более современных работ можно отметить Norvilitis (2014) [6], Walsemann et. al. (2015) [7], Agnew, Harrison (2015) [8] и Almenberg et al. (2018) [9]. Возрос интерес отечественных психологов и социологов к проблеме отношения к займам, однако, в основном эти работы выполнены на взрослых респондентах [например, 10, 11].
Проблема отношения молодежи к долгу рассматри-
вается в научной литературе в следующих контекстах: во-первых, содержание и структура долговых установок (и долговой толерантности в том числе), во-вторых, изучаются предикторы отношения к долгу и связь с долговых поведением и, в-третьих, различия в отношении к долгу между лицами с различным социально-экономическим статусом, разного пола и возраста.
В работе Davies and Lea (1995) было сделано предположение, что отношение к студенческому долгу можно описать с помощью шкалы (Debt Attitude Scale), представляющей собой единый континуум терпимости к долгу (долговой толерантности, tolerance of debt) [1]. Шкала «Отношение к долгу» активно использовалась и в последующих исследованиях, например, Boddington et. al. (1999) [2], Haultain et. al. (2010) [5], Scott et al. (2001) [3]. Однако ее надежность вызвала сомнения среди исследователей. В работе Scott et al. (2001) было показано, что отношение к долгу имеет более сложную структуру и включает, по меньшей мере, два фактора, образованных анти- и продолговыми пунктами опросника. В статье Haultain et al. (2010) изучалась структура отношения к долгу среди нынешних и будущих студентов высших учебных заведений Новой Зеландии. В серии исследований, проведенных Haultain было доказано, что структура
долговых установок не является одномерной и описывается двумя измерениями: страхом перед долгом и долговой полезностью. При этом прослеживается следующая динамика этих установок: за период окончание средней школы - окончание первого года обучения - получение высшего образования - происходит снижение страха перед долгом, а взгляды на полезность долга остаются неизменными [5].
В статье Xiao et al. (1995) [12] исследовано отношение американских студентов к кредитным картам, но в отличии от описанных выше работ, авторы придерживаются традиционного для социальной психологии взгляда на структуры отношения как трехкомпонентного. То есть, отношение студентов к долгу состоит из аффективного, когнитивного и поведенческого компонентов. Результаты показали, что у студентов было благоприятное отношение к кредитам: 82% студентов имели благоприятные аффективные отношения, а 67% - когнитивные [12]. Такой подход к структуре отношения к долгу/ кредиту характерен и для работ отечественных исследователей. Так в работе Демина и соавт. (2018) [10] отношение к кредиту включает мотивационно-аффективную, когнитивную и поведенческую составляющие; авторы делают заключение, что «структура отношения к кредиту противоречива: мотивационные и поведенческие компоненты не согласованы между собой» [10, с. 91]. Еще одно понятие, описанное в российских исследованиях - это «долговая установка», которая представляет собой «определенное отношение (заранее сформированное чувство), испытываемое субъектом к феномену заимствования и ведущее к долговому поведению; а также предрасположенность субъекта к заемным практикам» [13, с. 9].
Понятие долговой толерантности введено и разрабатывается в работе Лебедева и Булыгиной (2015) [14]. Авторы описывают четыре феномена: долговая толерантность - долговая фрустрированность, кредитная толерантность - кредитная фрустрированность и предлагают инструмент для их измерения. Содержательно понятия раскрываются следующим образом «первое понятие и, соответственно, шкала обозначает некое эмоциональное состояние (чувство) и психологическую характеристику человека (свойство личности), заставляющую его не испытывать эмоционально-психического напряжения в ситуации долга (долговая толерантность) или испытывать такое напряжение (долговая фрустри-рованность). Второе понятие (шкала) характеризует тенденцию (поведение) человека легко брать деньги в долг (кредитная толерантность) или избегать каких-либо форм заимствования (аренда, кредиты и др.) кредитная фрустрированность» [14, с. 38].
Из приведенных определений можно видеть, что долговая толерантность и фрустрированность затрагивают переживания, а кредитная толерантность и фру-стрированность - поведение. Таким образом, на данном этапе анализа актуализируются два вопроса, первый -это место долговой толерантности в структуре отношения и второй, более общий, это взаимосвязь отношения к долгу и поведения.
Долговая толерантность может рассматриваться как единственный компонент отношения к долгу [1], либо как один из компонентов отношения, имеющего более сложную структуру и описываемый как чувство.
Связь отношения к долгу с поведением не является однозначной. Так исследование Davis, Lea 1995 [1] показало, что наличие долга студентами университета положительно связано с большей долговой толерантностью. Существуют и другие исследования, показывающие, что опасения по поводу долгов являются важным сдерживающим фактором для учащихся средних школ в Соединенном Королевстве, рассматривающих возможность дальнейшего образования (в кредит) [4], а также, что аффективный кредитный компонент является хорошим предиктором покупательского поведения и
фактического использования кредитных карт (Нау^е et а1., 1999 [15], Нау^е et а1., 2000 [16]). Однако нельзя игнорировать и те исследования, которые не выявили взаимосвязи между отношением к долгу и долговым поведением [6, 17, 18].
Следующий вопрос, поднятый в нашем исследовании - это предикторы отношения к долгу. Lachance (2012) был проведен опрос респондентов (Канада) в возрасте от 18 до 29 лет, результаты которого показывают, что молодежь признает как преимущества, так и риски, связанные с кредитом. Регрессионный анализ показывает, что отношение к кредитам положительно связано с образованием, количеством кредитных карточек и знанием кредита, но отрицательно связано с количеством детей. Молодые люди, которые сообщили, что их родители и друзья являются активными пользователями кредитов, чаще имеют положительное отношение к кредитам. Возвращаясь к проблеме взаимосвязи отношения к долгу и уровня задолженности - она выявлена не была [18].
(2006) изучалась связь между отношением к деньгам, импульсивностью, локусом контроля, удовлетворенностью жизнью, стрессом и задолженностью по кредитным картам у студентов колледжа [17]. В данном исследовании выдвинута гипотеза о том, что учащиеся, которые имеют экстернальный локус контроля, являются более импульсивными и позитивно относятся к долгу и расходам, а также будут иметь более высокие задолженности по кредитной карте, однако эта гипотеза не подтвердилась. Вместо этого отношение к деньгам оказалось связано только с личностными переменными. Еще один важный результат этого исследования заключается в том, что отношение к долгу не связано с поведением: студенты, сообщившие, что задолженность является неприемлемой, имели не более или менее вероятную задолженность, чем другие [17]. Объяснение отсутствия взаимосвязи между отношением и поведением заключается в особенностях студенческой выборки. Во-первых, для студентов долг представляется временным (до окончания учебы и получения работы) и не является частью долгового образа жизни, что делает их взгляды на задолженность менее значимыми для повседневного поведения. Во-вторых, ведение комфортного образа жизни может быть более значимым, чем перспектива долга, расплачиваться с которым они будут в отдаленном будущем, после окончания обучения. Студенты видят образ жизни и уровень потребления других студентов, которые могут позволить себе гораздо больше, например, приобретение дорогих вещей, автомобиля и т.д. и этот факт тоже оказывает влияние. В-третьих, формирование намерений также связано со связью между отношением и поведением. Плохо сформированные намерения реже влияют на поведение, чем те, которые были хорошо сформированы [17].
То есть, студенты могут иметь намерение воздерживаться от долгов, но не имеют четкого плана того, как это сделать и здесь актуальным становится вопрос финансовой грамотности.
В завершение обзора исследований по долговой толерантности студенческой молодежи как аффективного компонента отношения к долгу рассмотрим различия между юношами и девушками. В работе Agnew et а1. (2015) проведено сравнение студентов юношей и девушек в Новой Зеландии и Англии на предмет уровня их финансовой грамотности и долговых установок [8].
Разница в новозеландской выборке была незначительной, а в Англии молодые женщины имеют более негативное отношение к образовательным долгам, поскольку с меньшей вероятностью видят будущие преимущества высшего образования, чем мужчины. В работе А1тепЬе^ et а1. (2018) показано, что женщины чувствуют себя менее комфортно с долгом (имеют более низкую долговую толерантность), чем мужчины [9], а в работе Наикаш et а1. (2010) - женщины считают долг менее полезным по сравнению с мужчинами [5]._
Принципиальная разница в изучении долговой толерантности отечественными и зарубежными исследователями заключается в особенностях выборки и опыте заимствования, связанными с возможностями оплаты обучения студентами. Исследования, проведенные на американских [7], канадских [18], британских [1, 8] и новозеландских [5, 8], китайских [19] студентах - это исследования студентов, имеющих реальные образовательные ссуды и, соответственно, опыт заимствования, дающие возможность говорить о реальном долговом поведении. В России программа предоставления образовательных кредитов не работает, она была возобновлена после двухлетнего перерыва только в августе 2019 года на основании Соглашения о господдержке образовательного кредитования, подписанного Минобрнауки России и Сбербанком [20]. Соответственно, изучая отношение к долгу и кредиту российских студентов мы вряд ли можем говорить о связи с долговым поведением, в данном случае решение об оплате принимают родители и их тоже необходимо принимать в расчет. Тем не менее изучение уровня и предикторов долговой толерантности молодежи представляет научный и практический интерес.
МЕТОДОЛОГИЯ
Целью данной статьи является оценка уровня долговой толерантности у молодежи и описание ее предикторов.
Постановка задания. В соответствии с целью необходимо провести анализ существующих методов диагностики долговой толерантности, определить их применимость для данного исследования. Провести оценку уровня субъективного контроля, особенностей принятия решений, личностных черт, ценностных ориентаций и выявить характер и направленность связей указанных характеристик с долгой толерантностью.
Используемые в исследовании методы, методики и технологии.
Для оценки долговой толерантности нами использовался опросник А.Н Лебедева, О.А. Булыгиной, показавший «высокие оценки конвергентной и дискрими-нантной валидности и надежности (тест-ретест)» [14, с. 38]. Мы отказались от перевода зарубежных опросников отношения к долгу [1, 2, 3, 5], поскольку все они предполагали наличие образовательного кредита и отношение к нему, а не к явлению вообще.
Нами было сделано предположение, что высокая долговая толерантность, которую Лебедев и Булыгина еще называют «финансовой безответственностью» будет связана низким уровнем субъективного контроля, прокрастинацией, готовностью к риску, высокой эмоциональной устойчивостью и низкой сознательностью.
Для проверки этой гипотезы мы включили в исследование следующие опросники:
Уровень субъективного контроля (УСК), позволяющий определить уровень интернальности как в целом, так и в отдельных сферах жизни: достижениях, неудачах, семейных, межличностных и производственных отношениях и в области здоровья [21].
Мельнбурнский опросник принятия решений (МОПР), включающий шкалы «бдительность», «прокра-стинация», «сверхбдительность» и «избегание» [22].
Личностные факторы принятия решений (ЛФР), включающий шкалы «рациональность» и «готовность к риску» [23].
Большая пятерка личностных черт, включающий «экстраверсию-интроверсию», «нейротизм-эмоциональ-ную устойчивость», «открытость-закрытость новому опыту», «сознательность-несобранность» и «доброжелательность-враждебность» [24].
Также нами была проведена оценка ценностных ори-ентаций с помощью методики Шварца, а также собраны данные по финансовым стратегиям с помощью методики «Денежная генограмма» [25].
Для установления причинно-следственных взаимос-
вязей нами был проведен регрессионный анализ методов обратных шагов в SPSS Statistics 22, в качестве зависимых переменных выступили отдельно долговая толерантность, долговая фрустрированность, кредитная толерантность, кредитная фрустрированность. В качестве факторов были включены показатели уровня интерналь-ности, личностные черты и характеристики принятия решений. В регрессию не были включены результаты по ценностным ориентациям из-за большого количества пропущенных данных.
В качестве респондентов выступили студенты Финансового университета Факультеты финансовых рынков и банков, Факультета менеджмента и Факультета прикладной математики и информационных технологий. Общее количество 217 человек, из них 102 девушки. Возраст от 17 до 20 лет, средний возраст 18,5 лет.
РЕЗУЛЬТАТЫ
При определении отношения к долгу среди молодежи необходимо принимать во внимания условия экономической социализации. В связи с этим, мы включили в описание результатов характеристики профессиональной деятельности родителей, сведения об их финансовых стратегиях - их типах и степени согласованности, полученные при обработке денежных генограмм. На рисунке 1 и в таблице 1 представлено применение тестовых заданий на занятиях.
Профессиональная деятельность родителей респондентов отражена на рисунках 1 и 2.
Рисунок 1 - Соотношение видов профессиональной деятельности матерей респондентов, N=134 (составлено автором по результатам исследования)
Из рисунка 1 мы можем видеть, что у большинства респондентов оба родителя работают, при этом матери чаще всего работают экономистами и педагогами.
Рисунок 2 - Соотношение видов профессиональной деятельности отцов респондентов, N=134 (составлено автором по результатам исследования)
Из рисунка 2 можно видеть, что у большинства респондентов отцы занимаются предпринимательской деятельностью.
Предприниматели (успешные) обладают следующими личностными характеристиками - «преобладание мотивации достижения успеха над мотивацией избегания неудач, уверенность в своей способности контролировать значимые для себя события и эмоциональная устойчивость и самообладание, определяющие способность эффективно принимать решения и действовать в условиях риска и неопределенности» [26, с. 215-216].
Таблица 1 - Соотношение финансовых стратегий отцов и матерей респондентов, N=134, составлена автором
стр ax e гия матери финансовая стратегия отца
инвестирование неконтролируемые „огреб™ сбережете Нет Всего
инвестирование 7(5,2%) 1 (0,7%) 0(0%) 8(6,0%) 1 (0,7%) 17 (12,7%)
неконтролируемые 0 (0%) 0(0%) 0(0%) 1 (0,7%) 1 (0,7%) 2(1,5%)
„охреблете 5 (3,7%) 2(1,5%) 5(3,7%) 12(9%) 0(0%) 24(18%)
сбережете 27(20,1%) 3(2,2%) 12(9,0%) 39 (29,1%) 2 (1=5%) 83 (62%)
Всего 39(29,1%) 6(4,5%) 17(12,7%) 60 (44,8%) 4 (3,0%) 126 (94%)
Самым популярным является сочетание стратегий отца и матери сбережение-сбережение (29%), то есть оба родителя оцениваются как экономные, готовые к пассивному накоплению денежных средств. Вторым по популярности является сочетание стратегии сбережения со стороны матери и инвестирования со стороны отца (20%). Вообще, рассматривания финансовые стратегии поведения россиян, следует отметить, что сберегательная, а не инвестиционная модель поведения, является более характерной, что обусловлено страхом потерь и низким уровнем осведомленности в области финансовых инструментов [27].
Редко, когда оба родителя ориентированы на потребление (3,7%) и мало респондентов отмечают наличие в семье неконтролируемых трат со стороны кого-либо из родителей. При этом, 70% респондентов определили родительские позиции в отношении денег как согласованные, 20% как не согласованные, 7% как конфликтные и 4% отметили, что родители не живут вместе и не ведут совместного хозяйства. По причине большой разницы в численности подгрупп мы не смогли сравнить уровень долговой толерантности у юношей и девушек в семьях с различным уровнем согласованности финансовых стратегий в семье.
Далее мы сравнили уровень выраженности долговой толерантности, долговой фрустрированности, кредитной толерантности и кредитной фрустрированности у юношей и девушек.
Описательная статистика и значение Т-критерия Стьюдента приведены в таблице 2.
Таблица 2 - Описательная статистика и Т-критерий Стьюдента сравнения уровня отношения к долгу у юношей и девушек, N=217, составлена автором
Кр едитная Кредитная фрустрированноста Долговая фрустрированноста Долговая
«уж жен «уж жен муж жен «уж жен
М* 15,49 15,54 24,52 25,08 20,69 22,77 15,27 13,69
SD 3,44 3,07 4,78 3,90 4,73 3,09 3,91 3,19
Т -,100; р >0,05 -,811;р>0,05 -3,249; р<0,01 2,788; р<0,01
* М - среднее значение, SD - стандартное отклонение, Т - критерий Стьюдента, р - уровень значимости Из таблицы 2 мы видим, что юноши обладают достоверно более высоким уровнем долговой толерантности и достоверно более низким уровнем долговой фрустри-рованности, то есть меньше, чем девушки испытывают эмоционально-психическое напряжение в ситуации долга. Полученные нами результаты согласуются с результатами других исследователей [например, 8, 9].
Далее мы определили взаимосвязи между ценностными ориентациями респондентов, выявленных по ме-
тодике Шварца и отношением к долгу.
Для этого нами был проведен корреляционный анализ значений шкал опросника Лебедева и Булыгиной и рангов ценностных ориентаций. Долговая толерантность оказалась обратно взаимосвязана с рангом ценностных ориентаций на уровне нормативных идеалов «гедонизм» (г=-0,2; р<0,05) и «достижение» (г=-0,3; р<0,01), достоверных корреляций с ценностными ориен-тациями на уровне поведения индивида обнаружено не было. Поскольку, чем ниже ранг, тем выше значимость ценности, значимые корреляции могут быть проинтерпретированы следующим образом, более высокая переносимость эмоционально-психического напряжения в ситуации долга связана с большей ценностью наслаждения, чувственного удовольствия и личным успехом в соответствии с социальными стандартами. То есть, студенты готовы мириться задолженность, если для них значимо получение удовольствие и тогда это согласуется с результатами [1], согласно которым, суммы денег, потраченные студентами на одежду и развлечения, имеют значимую положительную корреляцию с долговой толерантностью, такой образ жизни был назван «легкомысленным» [1, с. 92].
Связь долговой толерантности с ценностью достижения компетентности в деятельности, возможно, объясняется готовностью игнорировать долговые обязательства ради более важной цели. Долговая фрустрированность положительно связана с рангом ценности «стимуляция» на уровне идеалов (г=0,2; р<0,05) и ценностью «власть» (1=0,3; р<0,01) на уровне поведения личности, то есть более высокая нетерпимость долга характерна для респондентов, которые не нуждаются в разнообразии и глубоких переживаниях для поддержания оптимального уровня активности и не стремятся к доминированию. Кредитная толерантность положительно связана с ценностью «стимуляция» на уровне нормативных идеалов (г=0,3; р<0,01) и ценностью «самостоятельность» (г=0,3; р<0,01) на уровне поведения личности, то есть более высокая готовность к заимствованию характерна для респондентов придающих низкую значимость новым переживаниям и независимости. Кредитная фрустриро-ванность не дает значимых корреляций с ценностными ориентациями.
Для определения предикторов долговой толерантности, долговой фрустрированности и кредитной толерантности, кредитной фрустрированности нами был проведен линейный регрессионный анализ методом обратных шагов.
Долговая толерантность ^=0,34; Rл2=0,12; F=4,9; р=0,0000) положительно обусловлена прокрастинацией (Р=0,2), готовностью к риску (Р=0,2) и интернальностью в области межличностных отношений (Р=0,2), отрицательно нейротизмом (Р=-0,2) и интернальностью в области неудач (Р=-0,2).
Терпимое отношение к долгу будут иметь респонденты, склонные откладывать принятие решения на потом, готовые полагаться на себя в ситуации неопределенности, эмоционально устойчивые и берущие на себя ответственность в межличностных отношениях, но перекладывающие ответственность за неудачи на внешние обстоятельства. Полученные результаты согласуются с данными [1], указывающими на положительную взаимосвязь экстернального локуса контроля и толерантного отношения к долгам у студентов. В отношении связи нейротизма и долговой толерантности нами не были найдены результаты других исследователей, но есть данные относительно связи личностных черт и долгового поведения [28], а именно, эмоциональная нестабильность (то есть нейротизм) является положительным предиктором долга. Как уже было описано выше, отношение к долгу не является однозначным предиктором долгового поведения, поэтому интерпретация является затруднительной.
Предикторами долговой фрустрированности
(R=0,42; RA2=0,18; F=14,4; p=0,0000) являются нейро-тизм (ß=0,3), сознательность (ß=0,2) и доброжелательность (ß=0,2). Непереносимость долга обусловлена эмоциональной неустойчивостью и плохой переносимостью стресса, высокой ответственностью и дисциплинированностью, а также доверчивостью и готовностью к бескорыстной помощи. Во многих языках слова «долг» часто являются синонимами «греха» или «вины», а некоторые религии, включая христианство и ислам, осуждают проценты по кредитам [29], поэтому для людей с высокой нормативностью поведения, сочетающейся с низкой эмоциональной устойчивостью и доброжелательностью по отношению к другим очень трудно принимать такое «бремя».
Предикторами кредитной толерантности (R=0,33; RA2=0,10; F=4,88; p=0,001) являются интернальность в области неудач (ß=-0,2), сознательность (ß=-0,2), готовность к риску (ß=0,2) и доброжелательность (ß=0,2). Легко могут брать кредит респонденты, готовые к риску в ситуации неопределенности, доброжелательные по отношению к другим, но с низкой ответственностью и исполнительностью и склонные перекладывать ответственность за неудачи на внешние обстоятельства. Если сравнить предикторы долговой толерантности и кредитной толерантности, то общими будут являться интер-нальность в области неудач и готовность к риску - это те качества, которые отвечают за принятие решения в ситуации неопределенности и позволяют «не переживать слишком сильно», если не получается выполнить свои долговые/кредитные обязательства. Различия: долговая толерантность предполагает еще и эмоциональную устойчивость, и откладывание «на потом», что является вполне закономерным так как наши предыдущие исследования показали, что долг воспринимается более болезненно, чем кредит [30].
Предикторами кредитной фрустрированности (R=0,4; RA2=0,2; F=7,1; p=0,000) являются рациональность (ß=0,3), сознательность (ß=0,3), интернальность в области неудач (ß=0,4) и межличностных отношений (ß=-0,3) и доброжелательность (ß=0,2). Избегание заимствования будет определяться следующими характеристиками: рациональностью - стремлением обдумывать свои решения и действовать при возможно полной ориентировке в ситуации, сознательностью и дисциплинированностью, ответственностью за собственные неудачи и перекладывание ответственности за межличностные отношения на внешние обстоятельства и доброжелательностью. Разница между предикторами долговой фрустрированности и кредитной фрустрированности заключается в наличии нейротизма в качестве предиктора долговой фрустрированности и интернальности в различных сферах и рациональности - для кредитной фрустрированности. Складывается впечатление, что долговая фрустрированность в большей степени результат эмоциональной непереносимости, а кредитная - результат рационального подхода.
ВЫВОДЫ
Выводы исследования. Проведенное нами исследование позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, долговая толерантность как эмоциональное состояние (чувство) и психологическая характеристика человека, заставляющая его не испытывать эмоционально-психического напряжения в ситуации долга, более выражена у юношей, чем у девушек. Долговая толерантность связана с ценностными ориентациями «гедонизм» и «достижение».
Предикторами долговой толерантности являются склонность к прокрастинации, готовностью к риску, ин-тернальность в области межличностных отношений, высокая эмоциональна устойчивость и низкая интерналь-ность в области неудач.
Перспективным представляется продолжение исследования в направлении изучения способов решения проблемы оплаты обучения российскими студентами и
их родителями, их готовность реализовывать появившуюся возможность получения образовательного кредита, сравнить долговую и кредитную толерантность у студентов, обучающихся на бюджетной и внебюджетной основе.
Определить роль долговой толерантности в возникновении девиантного долгового поведения через анализ просроченных платежей за обучение. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Davies E., Lea S.E.G. Student attitudes to student debt // Journal of Economic Psychology. 1995. № 16. P. 663-679
2. Boddington L., Kemp S. Student debt, attitudes towards debt, impulsive buying, and financial management // New Zealand Journal of Psychology. 1999. № 28. P. 89-93
3. Scott A.J., Lewis A Student loans: The development of a new dependency culture? /A.J. Scott, A. Lewis, S.E.G. Lea (Eds.), Student debt: The causes and consequences of undergraduate borrowing in the UK, The Policy Press, Bristol. 2001.
4. Callender C., Jackson J. Does the fear of debt deter students from higher education? // Journal of Social Policy. 2005. № 34. P. 4.
5. Haultain S., Kemp S., Chernyshenko O.S The structure of attitudes to student debt // Journal of Economic Psychology. 2010. № 31. P. 322-330
6. Norvilitis J.M. Changes over Time in College Student Credit Card Attitudes and Debt: Evidence from One Campus // Journal of Consumer Affairs. 2014. V. 48. № 3 P. 634-647.
7. Walsemann K.M., Gee G.C., Gentile D. Sick of our loans: Student borrowing and the mental health of young adults in the United States // Social Science & Medicine. 2015. № 124. P. 85-93
8. Agnew S., Harrison N. Financial literacy and student attitudes to debt: A cross national study examining the influence of gender on personal finance concepts // Journal of Retailing and Consumer Services. 2015. V. 25. P. 122-129.
9. Almenberg, J., Lusardi, A., Save-Soderbergh, J., & Vestman, R. (2018). Attitudes toward debt and debt behavior (No. 24935), NBER Working Paper Series. Cambridge, MA. https://www.nber.org/papers/ w24935.pdf (Дата обращения 31.10.2019)
10. Дёмин А.Н., Педанова Е.Ю., Киреева О.В. Отношение должников к кредитам // Социологические исследования. 2018. № 11. С. 85-94.
11. Дикий А. Жизнь в кредит: установки и поведенческие стратегии россиян // Социологические исследования. 2012. № 5. С. 134—140.
12. Xiao J.J., Noring F.E., Anderson J.G. College students' attitudes towards credit cards // Journal of Consumer Studies and Home Economics. 1995. № 19. P. 155-174
13. Дикий А.А. Стратегии долгового поведения россиян/Автореф. дис. ...канд. социол. наук: 22.00.03. Нижний Новгород, 2012. 23 с.
14. Лебедев А.Н., Булыгина О.А. Проблема и методы изучения долга и долгового поведения в отечественной психологии // Актуальные проблемы социальной и экономической психологии: методология, теория, практика: Сборник научных статей. Выпуск третий. М.: Издательство «Спутник+», 2015. С.36-39.
15. Hayhoe C.R., Leach L., Turner P.R. Discriminating the number of credit cards held by college students using credit and money attitudes // Journal of Economic Psychology. 1999. № 20. P. 643-656
16. Hayhoe C.R., Leach L.J., Turner P.R., Bruin M.J., Lawrence F.C. Differences in spending habits and credit use of college students // Journal of Consumer Affairs. 2000. № 34. P. 113-133
17. Norvilitis J.M., Merwin M.M. Osberg T.M., Roehling P.V., Young P., Kamas M.M. Personality factors, money attitudes, financial knowledge, and credit-card debt in college students // Journal of Applied Social Psychology. 2006. V. 36 (6). https://ezpro.fa.ru:2696/10.1111 /j.1559-1816.2003.tb01932.x (дата обращения 31.10.2019)
18. Lachance M. Young adults' attitudes towards credit. International Journal of Consumer Studies//2012.V. 36 (5). P. 539-548.
19. Cai Y., Chapman B., Wang Q. Repayment burdens of mortgage-style student loans in China and steps toward income-contingent loans //Economics of Education Review. 2019. V. 71. P. 95-108.
20. В России возобновлена система образовательного кредитования /Российская газета. 01.08.2019. https://rg.ru/2019/08/01/v-rossii-vozobnovlena-sistema-obrazovatelnogo-kreditovaniia.html (дата обращения 31.10.2019)
21. Бажин Е.Ф., Голынкина Е.А., Эткинд А.М. Метод исследования уровня субъективного контроля //Психологический журнал. 1984. Т. 5. № 3. С. 152-163
22. Корнилова Т.В. Мельбурнский опросник принятия решений: русскоязычная адаптация //Психологические исследования. 2013. Т. 6, № 31. С. 4. http://psystudy.ru (дата обращения: 10.10.2019)
23. Корнилова Т.В. Диагностика «личностных факторов» принятия решений //Вопросы психологии. 1994. № 6. С. 99-109.
24. Грецов А.Г., Азбель А.А. Психологические тесты для старшеклассников и студентов. СПб.: «Питер», 2012. 210с.
25. Варга А.Я. Введение в системную семейную психотерапию. М.: Когито-центр, 2015. 182 с.
26. Позняков В.П. Предприимчивость // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 3. С. 215-216.
27. Безсмертная Е.Р. Инвестиции населения в инструменты финансового рынка: текущее состояние и перспективы развития // Экономика. Налоги. Право. 2016. № 6. С. 17-25.
28. Nyhus E.K., Webley P. The role of personality in household saving and borrowing behavior // European Journal of Personality. 2001. № 15 P. 85-103
29. Грэбер Д. Долг: первые 5000 лет истории. Ад Маргинем Пресс, 2015. 779 с.
30. Гагарина М.А., Павлова О.Е. Ограниченная рациональность и долговое поведение работающих и неработающих россиян // Социальная политика и социология. 2013. № 3-2 (95). С. 251-265.
«Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финуниверситету»
Статья поступила в редакцию 14.11.2019
Статья принята к публикации 27.02.2020
