CC BY
36
3УДК. 574.34:598.2
ДОЛГОСРОЧНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ОБИЛИЯ НЕКОТОРЫХ ВИДОВ ПТИЦ НА СЕВЕРЕ КОЛЮЧИНСКОЙ ГУБЫ (ЧУКОТСКИЙ ПОЛУОСТРОВ)
п.с. томкович, М.ю. соловьев
Проанализированы сведения, собранные ранее на косе Беляка на севере Колючинской губы. Проведена оценка изменения обилия 18 видов птиц. Обилие не изменилось у 3 видов: белошейной гагары (Gavia pacifica), канадского журавля (Grus canadensis) и камнешарки (Arenaria interpres). В разной степени численность увеличилась у 8 видов: чернозобой гагары (Gavia arctica), белоклювой гагары (G. adamsii), гуся-белошея (Anser canagicus), американского лебедя (Cygnus columbianus columbianus), галстучника (Charadrius hiaticula), белохвостого песочника (Calidris temminckii), берингийского песочника (Calidris ptilocnemis) и бургомистра (Larus hy-perboreus). Обилие сократилось у 7 видов: краснозобой гагары (Gavia stellata), морянки (Clan-gula hyemalis), тулеса (Pluvialis squatarola), лопатня (Eurynorhynchus pygmaeus), чернозобика (Calidris alpina), серебристой чайки (Larus argentatus vegae) и полярной крачки (Sterna par-adisaea). Изменения были небольшими у 5 из этих видов (чернозобой гагары, гуся-белошея, галстучника, белохвостого песочника и серебристой чайки), так что требуются дополнительные данные для надежного суждения об изменениях в их популяциях. Значительные изменения численности претерпели популяции краснозобой гагары, тулеса, лопатня и чернозобика. Примечательно, что все виды куликов с выраженным сокращением численности принадлежат к так называемому восточноазиатско-австралазийскому пролетному пути и могут испытывать там воздействие сходных неблагоприятных факторов на пролете и зимовках. В то же время достоверная тенденция потепления климата в начале лета на севере Чукотки в 1973-2002 гг. могла также повлиять на изменения численности птиц.
Ключевые слова: Чукотка, птицы, изменение численности.
Изменения численности, границ и структуры ареалов животных - важнейшие параметры, необходимые для оценки благополучия популяций. Сбор таких сведений, особенно в отношении численности, практически невозможен без налаженной системы мониторинга, тем более в регионах, где исследования ведутся нерегулярно экспедиционным методом. Однако в некоторых случаях все же удается получить данные такого рода. Пример этому представлен в предлагаемом сообщении о птицах севера Чукотского полуострова. В литературе отсутствуют какие-либо сведения о популяционных изменениях у птиц для этого региона.
В 1973 и 1974 гг. на косе Беляка (Колючинская губа, Чукотский полуостров) биологию куликов изучал А.Я. Кондратьев, который собрал также и некоторые сведения по фауне птиц этого района (Кречмар и др., 1978; Кондратьев, 1982), третий сезон он провел на побережье губы несколько южнее косы Беляка. В 1986-1988 гг. на косе Беляка работали авторы данного сообщения, уделившие основное внимание изучению лопатня (Томкович, Соловьев, 2000б) и га-
гар (Соловьев, 1992). Попутно были собраны некоторые сведения и о других птицах (например: Томкович, Соловьев, 2000а), по большей части оставшиеся неопубликованными. В 2002 г. П.С. Томкович смог вновь посетить косу Беляка в составе Арктической экспедиции Института проблем экологии и эволюции РАН, он обратил внимание на изменения, произошедшие в фауне (Сыроечковский и др., 2004) и численности птиц этого приморского, в определенной степени изолированного, участка тундры. Таким образом, представилась возможность впервые оценить изменения в обилии некоторых видов птиц, размножающихся на Чукотском полуострове. К сожалению, недостаточно детальные сведения в публикациях А.Я. Кондратьева и нацеленность на выполнение иных задач во время наших исследований не позволили собрать одинаково полноценные данные об обилии всех видов птиц этого района. В предлагаемом обзоре приведены как вполне надежные, так и примерные количественные оценки изменений обилия избранных видов при полном отсутствии сведений для остальных видов.
Для обзора выбраны либо те виды птиц, по которым имеются сравнительно хорошие данные по их численности, либо те, у которых произошли явные изменения обилия (скорее всего не локальные, а по-пуляционного ранга), которые можно обнаружить даже без строгих учетных данных.
Характеристика района и условий
Коса Беляка (67°01'30''-67°05'00'' с.ш., 174°08'30''-174°37'30'' з.д.) представляет собой отрезок суши, протянувшийся с востока на запад на 21 км и отделяющий с севера Колючинскую губу от Чукотского моря (рис. 1, 2). Мелководной лагуной Беляка эта коса разделена вдоль на две лопасти. Южная лопасть по облику (холмистый ландшафт) и структуре
грунтов (наличие крупных валунов) соответствует северо-восточному побережью губы и предположительно имеет ледниковое происхождение; ее площадь 2 2 составляет 30,2 км , из которых 2,8 км приходятся
на озера. Северная лопасть косы имеет явно морское аккумулятивное происхождение, поскольку сложена из песка и гальки, а ее волнистая поверхность - это череда низких гряд, вытянутых вдоль северного берега косы и приобретающих у ее вершины субмеридиональное направление. Именно на этой северной лопасти косы Беляка выполнены основные работы, и в дальнейшем именно об этой части косы пойдет речь. Некоторые учеты выполнены также на о. Южный -самом крупном (10,0*2,6 км, 16,2 км ) из островов Серых Гусей, расположенных в горле Колючинской
Рис. 1. Размещение пар краснозобой (Gavia stellata) и белоклювой гагар (Gavia adamsii) на гнездовании на
косе Беляка в 1987 и 2002 гг.
Рис. 2. Размещение пар тулеса (Р1^1аШ squatarola) и галстучника (Charadrius ШаНспЬ) на гнездовании на косе
Беляка в 1987 и 2002 гг.
губы. Этот остров по ландшафту и происхождению сходен с северной лопастью косы Беляка, но вытянут с севера на юг.
Северная лопасть косы Беляка в основании представляет собой слабо задернованный песчано-галечный вал шириной несколько сотен метров и длиной 7,5 км. Западнее коса постепенно расширяется (до 4 км близ вершины), здесь она покрыта тундровой растительностью. Эта расширенная часть косы без песчано-галечного основания имеет площадь 26,2 км2 (расчет по космическому снимку Landsat ETM+). Древние гряды внутренней части косы хорошо задернованы кустарничково-лишайниково-моховой растительностью. Ближе к морю на грядах все больше появляется незадернованного песчаного или песчано-галечного грунта и приморской растительности. На большом протяжении коса отделена от моря береговой дюной высотой до 5,6 м над ур. моря. В межгрядовых понижениях много озер и болот с кочковатым нанорельефом; на озера приходится 7,7 км , т.е. 29,4% площади северной лопасти косы. На значительном протяжении по периферии косы в зоне штормового затопления развита галофильная растительность и разбросан плавник. Подробнее характеристика растительности косы приведена в ряде публикаций (например: Кречмар и др., 1978; Андреев, 2001). Следует, однако, отметить отсутствие на косе упомянутой в этих работах куропачьей травы (Dryas sp.), за которую принимали, по-видимому, диапенсию (Diapensia obovata).
Погодные особенности и ситуация с хищниками в 1986-1988 гг. охарактеризованы в другой нашей статье (Томкович, Соловьев, 2000а). Что касается 2002 г., то он оказался сухим, теплым и с ранней весной. Пресс хищничества по отношению к кладкам яиц птиц в тот год был высоким в связи с низким обилием леммингов (одна визуальная регистрация в начале сезона) и многочисленностью песцов (Alopex lagopus) (по окраске различали по крайней мере 5 зверей). Существенно, что число песцов, обитавших на косе, заметно сократилось в июле по сравнению с июнем: в июне этих зверей видели практически ежедневно (47 визуальных регистраций), а в июле лишь изредка (11 регистраций).
Для оценки многолетней динамики погодных условий в районе исследований мы использовали данные метеостанций «Мыс Шмидта» (290 км к северо-западу от косы Беляка) и «Уэлен» (240 км к юго-востоку), полученные из национального центра климатических данных США (http://www.ncdc.noaa. gov/oa/climate/climatedata.html#daily). Согласно этим
сведениям, в период 1973-2002 гг. значимое повышение среднемесячной температуры воздуха происходило в мае как на мысе Шмидта (Р < 0,01 для коэффициента корреляции Спирмена между годом и среднемесячной температурой), так и в районе Уэле-на (Р < 0,05), а в июне - на мысе Шмидта (Р < 0,02). Таким образом, можно с уверенностью полагать, что весенняя и раннелетняя температура возрастала в рассматриваемый период также и в районе исследований на косе Беляка.
Сроки и методы
А.Я. Кондратьев работал на косе Беляка в 1973 г. (с мая по июль) и в 1974 г. (с мая по август) (Кречмар и др., 1978). Его оценки численности разных видов птиц не всегда выражены в цифрах, поэтому об обилии того или иного вида порой приходится судить по косвенным данным. Более того, не вполне ясно как были получены имеющиеся конкретные цифры обилия, поскольку отсутствует описание методов учета. В некоторых случаях даны оценки только суммарной численности для косы Беляка и о. Южный, что не позволяет судить отдельно о цифрах обилия для косы Беляка.
В 1986-1988 гг. наши работы на косе Беляка длились с начала июня до второй половины августа, охватывая таким образом весь сезон гнездования птиц и большую часть выводкового периода. В 2002 г. учеты и наблюдения выполнены в основном в течение июня, но некоторые дополнительные сведения были собраны членами экспедиции позже, в июле.
Численность большинства видов получена в период размножения путем отображения на картосхемах масштаба 1:100 000 мест находки гнезд, выводков и пребывания пар. Птиц учитывали на почти ежедневных экскурсиях по косе, причем для ключевых видов (гагар и кулика-лопатня) предприняты попытки найти гнезда или птенцов у всех пар. Поиск гнезд или птенцов у других видов не был столь же интенсивным, но когда задавались целью, то находили гнезда у рассматриваемых видов куликов почти во всех случаях. Это свидетельствует о том, что птиц, регулярно обнаруживаемых на том или ином участке косы, можно уверенно отнести к местным размножавшимся.
Учету территориальных куликов-лопатней в первой половине июня было уделено особое внимание: за три дня с разовыми учетами были обследованы все места обитания этого вида, как на косе Беляка, так и на о. Южный. При этом учитывали и других птиц, например, тулесов. Методам и результатам учета куликов-лопатней в 1986-1988 гг. посвящена специ-
14
БЮЛ. Моск.. о-БА ИСПЫТАТЕЛЕЙПРИРоДЫ. отд. Биол. 2012. Т. 117, ВЫП. 6
альная публикация (Томкович, Соловьев, 20006). В 2002 г. аналогичный учет был выполнен тремя учетчиками 9-11 июня. В ряде случаев для полноты учета некоторых видов куликов их метили индивидуальными наборами цветных колец.
Водоплавающих птиц, включая гагар, индивидуально не различали. Поэтому при отсутствии гнезд учитывали пары птиц, придерживавшихся какого-то района. У гагар в случае гибели первых гнезд были нередки повторные кладки на тех же или соседних озерах. Такие гнезда считали принадлежавшими одной паре, принимая во внимание обычно приписываемый этим птицам сильный территориальный консерватизм. Вместе с тем исключить в отдельных случаях принадлежность ранних и поздних кладок разным парам было нельзя. Это означает, что полученные оценки для наиболее обычных видов гагар отражают минимальную их численность.
Повторные кладки обычны также у камнешарок, но птицы этого вида проявляли сравнительно слабый территориальный консерватизм. После гибели первой кладки яиц они порой перемещались вдоль берега моря, по-видимому, на значительные расстояния. Эта особенность в сочетании с рядом факторов осложняла учеты данного вида. Во-первых, часть пар оставалась недоучтенной в удаленных (редко посещаемых) частях косы, если гибель их гнезд случалась в начале инкубации. Во-вторых, в годы с высокой гибелью кладок постоянно присутствовали кочевавшие пары, которые окрикивали наблюдателей столь же активно, как и гнездившиеся птицы, создавая впечатление местных. Наконец, закартированные ранние, впоследствии погибшие гнезда, и поздние гнезда с почти несомненно повторными кладками, будучи суммированными, создавали картину высокой численности камнешарок на косе. На самом же деле число единовременно размножавшихся пар было меньше. В связи с этим у нас нет четкого ответа на вопрос, как интерпретировать полученные для этого вида оценки численности.
Результаты
Краснозобая гагара (Gavia stellata). Экология этого и других видов гагар на косе Беляка изложена в статье М.Ю. Соловьева (1992). В 1970-1980-е годы это был самый многочисленный вид гагар в районе работ. А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) писал: «Численность краснозобых гагар на косе Беляка в 1973 и 1974 гг. была довольно высока: на каждые 10 озер приходилось 2-3 пары». Поскольку число озер на северной лопасти косы превышает две сотни, то
и обилие вида в те годы следует оценивать первыми десятками пар.
Картированием гнезд и мест постоянного пребывания пар (рис. 1) установлено, что на северной лопасти косы Беляка в 1986 г. обитали 13 пар этих гагар (у 12 найдены гнезда), в 1987 г. - 14 пар (11 гнезд) и в 1988 г. - 13 пар (13 гнезд), т.е. численность птиц в те годы была стабильной. В 2002 г. обнаружены всего 3 пары (у двух найдены гнезда) вдоль северо-западного края косы, но четвертая пара обитала, возможно, на юго-западе косы (дважды отмечена в разных пунктах). Следовательно, за минувшие 14 лет произошло сокращение местной группировки в 3,0-4,5 раза.
От одной из нескольких краснозобых гагар, окольцованных на косе Беляка, получен возврат кольца. Птица, помеченная (будучи птенцом) 14. VIII 1986 кольцом С-726605, найдена мертвой 24. III 1997 в Японском море в 500 м от берега Японии (37°44' с.ш., 138°47' в.д.).
Чернозобая гагара (Gavia arctica). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) не придавал видового статуса чернозобой и белошейной гагарам и определил всех наблюдавшихся им птиц как G. a. pacifica. В 1986 г. на северной лопасти косы Беляка учтены 3 пары чернозобых гагар (у всех найдены гнезда), в 1987 г. - 3 пары (3 гнезда), в 1988 г. - 4 пары (4 гнезда). В 2002 г. там же обитали 4 пары (возможно, 5), у одной из которых видели на островке озера кладку яиц. Таким образом, численность птиц этого вида оставалась стабильной или даже несколько возросла.
Белошейная гагара (Gavia pacifica). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) указывал, что чернозобые гагары, будучи обычными, все же менее многочисленны, чем краснозобые. В 1973-1974 гг. их гнезда «встречались в среднем на одном из каждых 13 озер», и в общей сложности были осмотрены 16 кладок. Эти данные мы интерпретируем как обитание в те годы 8-10 пар чернозобых и белошейных гагар на косе Беляка.
В 1986 г. на северной половине косы Беляка обитали 7 пар белошейных гагар (у всех найдены гнезда), в 1987 г. - 7 пар (5 гнезд), в 1988 г. - 7 пар (6 гнезд), в 2002 г. - 7 пар (гнезда найдены у 2 пар). Как видим, численность этого вида оставалась все годы на удивление стабильной.
Белоклювая гагара (Gavia adamsii). А.Я. Кондратьев указывал на гнездование 6-8 пар белоклювых гагар на косе Беляка в 1973-1974 гг., хотя за два года нашел всего 5 гнезд. В 1986-1988 гг. там же обитали ежегодно по 5 пар, у всех были найдены гнезда с
кладками (15 гнезд). В 2002 г. там размножались 7-8 пар, при этом у семи пар найдены гнезда с кладками. Следовательно, по сравнению с 1980-ми годами произошло небольшое увеличение числа размножавшихся птиц (рис. 1).
Белошей (Anser canagicus). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) сообщал, что на косе Беляка (по-видимому, на всем ее пространстве) в 1973 г. гнездились 6 пар белошеев. В другой работе (Креч-мар, Кондратьев, 1982) сказано, что там же плотность гнездования достигала 3 пар на 10 км2. В 1986 г. на северной лопасти косы нам удалось найти 7 гнезд этого гуся. В 1987 г. в первой половине июня учтены 12 пар и в последствии найдены 4 гнезда. В 1988 г. там обитали как минимум 10 пар, у которых найдены 8 гнезд (Томкович, Соловьев, 2000а). В начале июня 2002 г. там же держались 20 пар, но впоследствии из-за сильного пресса хищничества песцов удалось найти всего 2 гнезда. На основании этих не очень подробных сведений все-таки сложилось впечатление о некотором росте численности белошеев на гнездовании с 1970-х годов XX в. до начала XXI в.
Американский лебедь (Cygnus columbianus т-lumbianus). В 1970-е годы американский лебедь был встречен на косе Беляка А.Я. Кондратьевым только однажды. К 1980-м годам лебеди уже не представляли там большой редкости, и в основании южной лопасти косы, по-видимому, одна пара гнездилась (Томкович, Соловьев, 2000а). В 2002 г. лебедей встречали на косе Беляка почти ежедневно в июне и изредка в июле, наблюдали конфликты пары и одиночной птицы 2 июня. Одна пара размножалась на северной лопасти косы, где выводок встречен 14 июля и при авиаобследовании 26 июля (И.А. Талденков, А.В. Кондратьев, устн. сообщ.). Таким образом, прослежено слабое, но отчетливое увеличение численности в популяции и начало размножения вида на косе.
Морянка (Clangula hyemalis). К сожалению, птиц этого вида не учитывали, и поэтому об их численности приходится судить по общим впечатлениям и косвенным данным. А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) писал: «наряду с обыкновенной гагой морянка - наиболее многочисленная из гнездящихся в окрестностях Колючинской губы уток». В 19721974 гг. им были осмотрены 15 гнезд морянок.
В 1986-1988 гг. морянки оставались очень обычными птицами, и поэтому им не уделяли должного внимания. Только в 1986 г. удалось, не прибегая к специальным поискам, осмотреть не менее 10 гнезд морянок на северной лопасти косы Беляка, хотя из-за высокого пресса хищничества ни одно из тех гнезд не
сохранилось до вылупления птенцов. Ситуация оказалась иной в 2002 г., когда морянки встречались еще почти повсеместно, но их обилие уже нельзя было назвать высоким. За лето трем исследователям удалось найти только одно гнездо морянки и встретить один выводок. Изменившаяся ситуация вряд ли определяется межгодовыми флуктуациями, поскольку этот вид отличается территориальным консерватизмом (например: Рябицев, 1993). Наши данные также подтверждают это: в 1988 г. на приморском озерце был добыт самец морянки, окольцованный нами там же в предыдущем году. Следовательно, резкое снижение обилия морянок на косе Беляка к 2002 г. - отражение негативной популяционной тенденции.
Канадский журавль (Grus canadensis). На косе Беляка, по справедливому замечанию А.Я. Кондратьева (Кречмар и др., 1978), плотность журавлей ниже, чем в других местах вокруг Колючинской губы. Он считает, что в тундровой части косы (вероятно, на северной и южной ее лопастях) в 1973 г. гнездились 4 пары журавлей, а в 1974 г. - 6 пар.
В 1986 г. на северной лопасти косы мы наблюдали 4 пары журавлей (одна из них, скорее всего, не размножалась) и двух одиночных птиц, при этом осмотрены 2 гнезда и отловлен птенец у третьей пары. В 1987 и 1988 гг. гнезда или птенцов находили у двух пар ежегодно. В 2002 г. на косе обитали 4 пары и как минимум одна одиночная птица, найдены два гнезда и выводок. Изменений в плотности популяции за минувшие 30 лет не произошло.
Тулес (Pluvialis squatarola). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) в 1973 г. на косе Беляка и на о. Южный в общей сложности насчитал 16 пар ту-лесов и «примерно столько же в 1974 г.», причем в характерных местообитаниях их гнезда можно было встретить через 700-800 м. В 1986 г. на косе Беляка учтены 5 пар размножавшихся тулесов (осмотрено 1 гнездо), в 1987 г. - 7 пар (4 гнезда), в 1988 г. - 7 пар (2 гнезда). Во время учета лопатней на о. Южный по периферии острова учитывали по 5 пар самцов туле-са в 1986 и 1987 гг., 4 - в 1988 г., т.е. даже в год максимального учета (1987) суммарное число потенциальных пар (n = 12) на косе Беляка и о. Южный было несколько меньше, чем в 1970-е годы.
В 2002 г. на косе Беляка определенно гнездились 3 пары (осмотрено 1 гнездо, а в других парах издали видели самок, садившихся на гнезда), но встречали еще 2-3 пары, которые, возможно, успели потерять яйца (рис. 2). На о. Южный на прежнем разовом весеннем маршруте по периферии острова учтены максимум 3 пары (в одной «паре» пол птиц не установлен). Сле-
16
БЮЛ. МОСК. О-ВА ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ. ОТД. БИОЛ. 2012. Т. 117, ВЫП. 6
довательно, в общей сложности на косе и острове в этот год обитали как минимум 6 и как максимум 8-9 пар; иными словами, за 30 лет численность тулесов в районе исследований сократилась в 2,0-2,5 раза. О сокращении численности вида в регионе говорит и тот факт, что на побережье к востоку от косы Беляка на пространстве до мыса Сердце-Камень тулес гнездился в 1971-1973 гг., когда были найдены его кладки и выводки (Луцюк, Сычев, 1974), однако размножавшиеся тулесы не были обнаружены при масштабных обследованиях этого пространства в 2002 г. (В.А. Бузун, Е.Е. Сыроечковский-мл., личн. сообщ., наши данные).
По крайней мере для самцов тулеса характерен значительный территориальный консерватизм. Окольцованных нами в 1987 г. птиц мы наблюдали размножавшимися в том же районе и на следующий год, а одного самца - даже в 2002 г. (Томкович, 2003).
Галстучник (Charadrius hiaticula). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) считал галстучника очень обычным видом на побережьях Колючинской губы и за 3 года работ нашел там 11 гнезд этого вида. Мы не исключаем небольшой недооценки численности этих птиц при учетах на северной лопасти косы Беляка (без галечникового отрезка основания косы) в 1980-е годы и в 2002 г., однако при этом применены одинаковые подход и интенсивность обследования. В 1986 г. мы закартировали на косе 10 пар галстучников (у 4 найдены гнезда или птенцы), в 1987 г. - 9 пар (4), в 1988 г. - 8 пар (6). В 2002 г. там же обитали 16 пар, у пяти из которых найдены гнезда. Эта численность отмечена на протяжении 18 км береговой линии моря с пригодными местами обитания. Следовательно, численность вида заметно возросла в конце анализируемого периода (рис. 2).
Камнешарка (Arenaria interpres). Это один из самых обычных и заметных куликов приморской полосы тундр, хотя общая численность в связи со спорадичностью распространения бывает невелика (Кречмар и др., 1978; Кондратьев, 1982). За 3 года на косе Беляка и южнее, у небольшого мыса Ямрыккай, А.Я. Кондратьевым найдено 30 гнезд этого вида.
В 1986-1988 гг. на косе Беляка нами так же найдены в общей сложности 30 гнезд и выводков кам-нешарки. В 1986 г. там обитали как минимум 15 пар (найдено 7 гнезд и выводков), еще в 8 пунктах птицы беспокоились у выводков в июле. В 1987 г. найдены 18 гнезд и выводков (в июле обитали только 2 выводка, остальные кладки яиц погибли), но дополнительно отмечены еще 7 возможно гнездившихся территориальных пар. В 1988 г. на косе обнаружены 5 гнезд,
одна из помеченных на них птиц позже найдена при выводке из повторной кладки; в июле дополнительно встречены птицы при 4 выводках; зарегистрированы еще 4 территориальные пары. Следовательно, в эти 3 года (1986-1988) на косе размножались как минимум 15, 18-25 и 9-13 пар соответственно. Следует отметить, что из 7 взрослых камнешарок, помеченных в 1986 г. на косе Беляка на гнездах или с птенцами, на следующий год наблюдали двух (одна гнездилась примерно там же, где и прежде, а вторую встретили на о. Южный).
В 2002 г. на косе Беляка в общей сложности в разные периоды учтены 20 пар камнешарок, которых мы считали местными гнездящимися, а не кочующими птицами. Найдено 8 гнезд. Таким образом, изменений численности птиц за 30-летний период не прослеживается.
Лопатень (Еигупогкупскш pygmaeus). Коса Беляка считалась основным местом размножения этого кулика в пределах видового ареала (например: Кондратьев, 1982; Томкович, Соловьев, 2000б). За период с 1974 по 2002 г. на этой косе и на о. Южный численность лопатней сократилась в 5 раз, с 1980-х годов - в 2,5 раз. Ситуация детально рассмотрена в отдельной статье (Сыроечковский и др., 2010). Тот факт, что на косе Беляка в 2002 г. находили птиц, окольцованных там еще в 1987-1988 гг., свидетельствует о сильном территориальном консерватизме лопатней (Томко-вич, 2003).
Белохвостый песочник (Calidris temminckii). В 1970-е годы это был «обычный, хотя и немногочисленный гнездящийся вид», и 17. VI 1973 А.Я. Кондратьев учел на косе Беляка 12 токовавших самцов (Кречмар и др., 1978).
Нам удалось получить сведения о численности этого вида благодаря его распространению, локализованному в приморских участках косы Беляка и преимущественно на ее северо-западе. В 1986 г. мы наблюдали там 11 гнезд белохвостого песочника, и, судя по поведению птиц, предполагалось наличие еще 6. Число гнезд в 1987 г. составило не менее 10 (найдено 8), в 1988 г. - 10 (найдено 5), в 2002 г. - 19 (найдено 13). В последнем сезоне учитывали за один день максимум 8 токовавших самцов. Возвращаемость птиц к прежнему месту размножения на косе Беляка оказалась низкой: в 1988 г. встречена самка, помеченная на гнезде цветными метками за год до того, и это был единственный возврат для 17 взрослых белохвостых песочников, окольцованных там в 1986-1987 гг. Небольшое увеличение обилия вида в 2002 г., возможно, отражает популяционный рост. Однако с учетом
непростой выявляемости птиц при гнездах, а также на фоне значительных межгодовых флуктуаций численности и низкой степени гнездового консерватизма птиц, нужны дополнительные данные для подтверждения этого предварительного вывода.
Чернозобик (Calidris alpina). Надежных оценок его обилия для этого вида на косе Беляка нет. А.Я. Кондратьев считал чернозобика «одним из самых многочисленных куликов» в окрестностях Ко-лючинской губы и в приморских тундрах Чукотки, за 3 года работ он осмотрел 21 гнездо (Кречмар и др., 1978; Кондратьев, 1982). В 1986-1988 гг. чернозобики были сравнительно многочисленны на косе Беляка. В 1986, 1987 и 1988 гг. нами осмотрены 5, 8 и 9 гнезд соответственно. На участке детальных наблюдений за лопатнями площадью 70 га на северо-западе косы гнездились в разные годы 2-3 пары чернозобиков. По глазомерной оценке, с несколько большей плотностью они населяли болота внутренних частей косы. Как и для других частей ареала вида (например: Ря-бицев, 1993) для косы Беляка было установлено возвращение меченых птиц к местам прежнего размножения: из 22 взрослых чернозобиков, окольцованных в 1986-1987 гг. на гнездах или с птенцами на следующий год (годы) без специального поиска были вновь встречены 9 птиц (41%).
В 2002 г. чернозобики встречались существенно реже. На том же участке в 70 га обитала всего одна пара, и, по общему впечатлению, плотность птиц на косе составляла около 1 пары/км2. Всего на косе Беляка тремя исследователями найдены 4 гнезда при специальном интересе, проявленном в 2002 г. к этому виду. Чернозобика все еще можно было считать обычным, но уже никак не многочисленным куликом.
Берингийский песочник (Calidris ptilocne-mis). Считается, что в Колючинской губе находится западный предел распространения этого кулика. А.Я. Кондратьев писал, что этот вид «довольно обычен на гнездовье в приморских тундрах» Чукотки (Кречмар и др., 1978), а также, что «кое-где вблизи Колючинской губы эти кулики не представляли редкости» (Кондратьев, 1982), и отмечал спорадичность распространения вида. За 3 года исследований на косе Беляка и несколько южнее им были осмотрены 2 гнезда с яйцами или птенцами и найден еще один выводок.
В 1986-1988 гг. берингийский песочник оказался редким видом косы Беляка и о. Южный (там размножались единичные пары), но за пределами косы, в ее основании, вид был более обычен. В общей сложности за 3 сезона на косе удалось обнаружить лишь две
семьи с птенцами этого вида, хотя, несомненно, там размножалось несколько большее число пар.
В 2002 г. берингийские песочники оказались сравнительно обычными по подходящим местообитаниям на всей косе Беляка и о. Южный. Их плотность была сходна с таковой у чернозобика (1,0-1,5 пар/км2) и, несмотря на повышенную гибель гнезд всех птиц, удалось найти одно гнездо на о. Южный, 4 гнезда с кладками и дополнительно птенцов в 4 выводках на косе Беляка, а также встретить еще нескольких птиц, явно беспокоившихся возле птенцов. Эти данные свидетельствуют о происходивших изменениях обилия берингийского песочника за рассматриваемый 30-летний период с депрессией численности, пришедшейся на 1980-е годы. Возможно, что отмечены разные этапы циклических флуктуаций численности вида, особо заметные на периферии ареала.
Серебристая чайка (Larus argentatus vegae). В 1973 г. на косе Беляка было две колонии серебристых чаек (21 и 25 пар) на островках и берегах тундровых озер, по одной на каждой из двух лопастей косы. Помимо них там же гнездились еще 15 пар чаек, в основном группами по 2-3 птицы (Кречмар и др., 1978). В 1980-е годы сохранялось такое же распределение крупных чаек на гнездовании. В колониях постоянно держались неразмножавшиеся птицы, а кроме того, после разорения гнезд серебристые чайки откладывали новые яйца, причем нередко в другие гнезда, поэтому мы учитывали максимальное единовременное число гнезд с кладками (или насиживавшими птицами) в той или иной колонии или группировке. На северной лопасти косы в 1986 г. гнездились как минимум 33 пары серебристых чаек (20 в большой колонии), в 1987 г. - 38 пар (20), в 1988 г. - 38 пар (18). В 2002 г. высокий пресс хищничества песцов (даже после схода льда на озерах эти звери вплавь ежедневно добирались до островков колонии) не позволил с уверенностью оценить число размножавшихся чаек, но в любом случае оно было ниже, чем в прежние годы. Мы насчитали всего 11 пар (5 в прежней большой колонии).
Бургомистр (Larus hyperboreus). В 1970-е годы бургомистры были очень обычны в приморской части косы Беляка, но не гнездились (Кречмар и др., 1978). В 1980-е годы этот вид уже размножался на севере косы Беляка: по 3-6 пар мы ежегодно учитывали в большой колонии серебристых чаек, и еще одна пара гнездилась каждый год на островке другого озера. Численность вида возросла к 2002 г., когда помимо 5 пар в прежней колонии были обнаружены 4 одиночные размножавшиеся пары на разных озе-
18
БЮЛ. МОСК. О-ВА ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ. ОТД. БИОЛ. 2012. Т. 117, ВЫП. 6
рах северной лопасти косы, вдобавок две пары явно собирались гнездиться (10 июня) в колонии чаек на южной лопасти косы, где их не было в прежние годы наблюдений. Таким образом, за анализируемый промежуток времени произошла экспансия бургомистра на равнинные (по крайней мере, приморские) водоемы Колючинской губы.
Полярная крачка (Sterna paradisaea). А.Я. Кондратьев (Кречмар и др., 1978) считал полярную крачку обычной гнездящейся птицей и за три сезона в 19721974 гг. нашел 43 гнезда этого вида. В 1980-е годы крачки оставались обычными размножавшимися птицами на песчаных и галечниковых внешних грядах и пляжах севера и запада косы Беляка. Без специальных учетов (попутно с другими работами) мы ежегодно находили несколько гнезд. На этом фоне разительно отличалась ситуация 2002 г., когда на косе Беляка за-гнездилась всего одна пара полярных крачек и других пар там не было. Еще одна пара с гнездовым поведением отмечена на о. Южный 11 июня.
Обсуждение
На основании представленных материалов 18 перечисленных видов птиц можно распределить по разным группам, анализируя те изменения, которые произошли с их численностью на гнездовании на косе Беляка за 30-летний период (1973-2002).
Не удалось выявить каких-либо изменений у 3 видов: белошейной гагары, канадского журавля и кам-нешарки. Возможно, к этой категории относятся и некоторые другие виды, чьи зафиксированные изменения численности требуют подтверждения новыми фактами (чернозобая гагара, белошей, галстучник, белохвостый песочник, серебристая чайка).
Рост численности разной степени, по крайней мере по результатам последнего обследования, установлен у 8 видов птиц: чернозобой и белоклювой гагар, белошея, американского лебедя, галстучника, белохвостого и берингийского песочников, бургомистра. Для некоторых из этих видов имеются дополнительные сведения, подтверждающие положительную тенденцию на популяционном уровне. Так, по ранне-весенним учетам на Аляске, на конец 1980-х годов пришелся период депрессии численности белошея, за которым последовал медленный рост популяции (Petersen et al., 1994 и др.). Поступала информация об увеличении численности лебедей на севере Чукотского полуострова в последние десятилетия (Железнов, Наумкин, 2000; Томкович, Соловьев, 2000а).
Снижение численности зарегистрировано у 7 видов: краснозобой гагары, морянки, тулеса, кулика-
лопатня, чернозобика, серебристой чайки и полярной крачки. Низкий показатель численности серебристой чайки мог быть результатом особенностей 2002 г., хотя не исключено также, что численность этого вида медленно сокращалась в течение ХХ в., поскольку в 1970-е годы серебристая чайка уже не гнездилась на о. Колючин, где размножалась в начале века (Кречмар и др., 1978). Падение численности остальных видов вызывает тревогу за их судьбу. Информация о неблагополучии в состоянии популяции кулика-лопатня появилась лишь в начале XXI в. (Tomkovich et al., 2002), причем это явление распространено широко в ареале вида. О сокращении численности краснозобой гагары и чернозобика имеются сведения с Аляски (например: Warnock, Gill, 1996; Barr et al., 2000), так что это явление, скорее всего, не локальное.
Краснозобая гагара - единственный вид гагар, сокративший численность за годы мониторинга на севере Чукотки, причем резко. На Аляске численность этого вида сократилась на 53% с 1977 по 1993 гг. (Groves et al. 1996). Как и чукотские птицы, красно-зобые гагары севера Аляски совершают миграции вдоль азиатских берегов на зимовку в Японском море (J. Schmutz, личн. сообщ.), поэтому можно предположить, что они составляют единую географическую популяцию. Это наводит на мысль о том, что сокращение численности краснозобых гагар Чукотки и Аляски определяет один и тот же фактор, воздействующий на путях пролета или местах зимовки. Однако такому предположению противоречит тот факт, что сокращение численности произошло также у крас-нозобых гагар, размножающихся на западе Аляски и улетающих зимовать вдоль берегов Американского континента (J. Schmutz, личн. сообщ ). J. Schmutz (личн. сообщ. ) считает, что причиной повсеместного падения численности краснозобых гагар в регионе Берингии может быть документированное изменение в морских экосистемах, поскольку среди всех гагар краснозобая в сезон размножения в наибольшей степени зависит в питании от морских рыб. Несомненно, что данный вопрос заслуживает специального изучения.
Виды чукотских куликов, проявившие снижение численности (кулик-лопатень, чернозобик и тулес), улетают зимовать вдоль тихоокеанского берега Азии. В Азию улетают зимовать сокращающие численность чернозобики с севера Аляски. Обращает на себя внимание тот факт, что другие виды куликов, у которых не отмечено падения численности (галстучник, камнешарка, белохвостый и берингийский песочники), определeнно или предположительно имеют иные места зимовки (Tomkovich, 2003). Не ис-
ключено, что причины деградации популяций трех перечисленных видов следует искать на азиатских зимовках. Вместе с тем для всех куликов, численность локальных группировок которых значительно снизилась в период 1973-2002 гг., характерна такая общая черта гнездовой биологии, как значительный территориальный консерватизм. Это указывает на то, что снижение численности может быть связано с процессами, происходящими на местах гнездования. Достаточно очевидным изменением условий окружающей среды на севере Чукотки за рассмотренный период было весенне-раннелетнее потепление. Однако механизм возможного негативного воздействия этого фактора на гнездящихся куликов остается невыясненным.
У тулеса на материковой Чукотке предполагается наличие двух популяций: южной (берингово-морской) и северной (северное побережье Чукотки) (Томкович и др., 2002). Интересно, что численность южной популяции в противоположность северной в последние десятилетия была стабильной или даже возрастала. Это различие может служить еще одним доказательством реальности существования двух популяций данного вида на Чукотке, а также косвенным свидетельством их зимовки в разных районах (к сожалению, сами места зимовки пока не установлены). Ситуация с популяционными тенденциями численности сходна у этого вида и у серебристой чайки, поскольку численность последнего упомянутого вида также определенно возросла в Анадырской низменности (наши неопубликованные данные)
при предполагаемом снижении на севере региона. Наконец, результаты данной работы демонстрируют не только возможность, но и важность оценок изменения обилия в популяциях птиц. Получив сведения о положительных или отрицательных тенденциях можно целенаправленно искать их причины и планировать дальнейшие исследования. Это позволит также облегчить поиск финансирования на подобные исследования. Хочется верить, что выявление негативных тенденций поможет своевременно проводить нейтрализацию вызывающих их факторов, что будет способствовать действенной охране птиц.
Наши исследования в 1986-1988 гг. были начаты при активной помощи А.Я. Кондратьева и стали возможными благодаря доставке к месту работы и вывозу экспедиционной группы за счет средств заповедника Остров Врангеля. Возможность визита в район исследований и выполнения там работ в 2002 г. в составе Арктической экспедиции Институтата проблем экологии и эволюции РАН была обеспечена ее начальником - Е.Е. Сыроечковским-мл. за счет средств грантов, выделенных японскими фондами Тойота и Кей-данрен (Toyota Foundation & Keidanren Foundation), при частичном софинансировании из грантов Службы рыбы и дичи Аляски и японского фонда «Global Environment». В сборе полевого материала принимали участие В.А. Бузун, М. Кашиваги (Minoru Kashiwagi, Japan), В. Лиу (Weiting Liu, Taiwan), Дж. Маккаллум (James McCallum, United Kingdom), В.Б. Мастеров, И.А. Талденков. Всем перечисленным людям и организациям мы приносим искреннюю благодарность.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Андреев А.Б. Водно-болотные угодья России. Т. 4. Водно-болотные угодья Северо-Востока России. М., 2001. 296 с.
Железное Н.К., Наумкин Д.Б. Редкие виды гусеобразных на территории природно-этнического парка Берингия (Восточная Чукотка) // Казарка. Т. 6. М., 2000. С. 347-358.
Кондратьев А.Я. Биология куликов в тундрах Северо-Востока Азии. М., 1982. 192 с.
Кречмар А.Б., Андреев А.Б., Кондратьев А.Я. Экология и распространение птиц на Северо-Востоке СССР. М., 1978. 194 с.
Кречмар А.Б., Кондратьев А.Я. Экология гнездования гуся-белошея (РНИа^е canagica) на севере Чукотского полуострова // Зоол. журн. Т. 61, вып. 2. М., 1982. С. 254-264.
ЛуцюкО.Б., СычевЕ.Б. Материалы к изучению орнитофауны Чукотского полуострова // Биол. проблемы Севера. VI симпоз. Вып. I. Териология, орнитология, физиология животных (тез. докл.). Якутск, 1974. С. 147-150.
Рябицев Б.К. Территориальные отношения и динамика сообществ птиц в Субарктике. Екатеринбург, 1993. 297 с.
Соловьев М.Ю. Сравнительная экология гнездования гагар в приморских тундрах Чукотского полуострова // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1992. Т. 97. Вып. 6. С. 18-28.
Сыроечковский-младший Е.Е., Томкович П.С., Бузун Б.А., Лаппо Е.Г., Карху Х., Цёклер К. Новости в фауне куликов Чукотского полуострова // Кулики Восточной Европы и Северной Азии: изучение и охрана. Екатеринбург, 2004. С. 190-194.
Сыроечковский Е.Е., Томкович П.С., КашивагиМ., Талденков И.А., Бузун Б.А., Лаппо Е.Г., Цоклер К. Сокращение численности кулика-лопатня (ЕигупогИупсИш pygmeus) на севере Чукотки по данным мониторинга гнездовых группировок // Зоол. журн. 2010. Т. 89. Вып. 6. С. 712723.
Томкович П.С. Продолжительность жизни некоторых куликов Чукотки // Инф. материалы Рабочей группы по куликам. № 16. М., 2003. С. 55-56.
Томкович П.С., Соловьев М.Ю. Охраняемые виды гусей и лебедей на севере Колючинской губы, Чукотский полуостров, в 1986-1988 гг. // Казарка. Т. 6. М., 2000а. С. 329-346.
20
БЮЛ. МОСК. О-ВА ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ. ОТД. БИОЛ. 2012. Т. 117, ВЫП. 6
Томкович П.С., Соловьев М.Ю. Численность лопатня Eurynorhynchus pygmaeus на севере Колючинской губы (Чукотка) и методы учета вида на гнездовании // Русский орнит. журн. 2000б. Т. 9. Экспр.-вып. № 99.С. 3-10.
Томкович П.С., Лаппо Е.Г., Сыроечковский-младший Е.Е. Южная гнездовая группировка тулеса (Pluvialis squa-tarola) на Чукотке. Бюл МОИП. Отд. биол. 2002. Т. 107. Вып. 5. С. 3-8.
Barr J.F., Eberl C., McIntyre J.W. Red-throated Loon (Gavia stellata) // The Birds of North America. N 513. Philadelphia, 2000. 28 р.
Groves D.J., Rodney J.K., Hodges J.I., King J.G. 1996. Status and trends of loons populations summering in Alaska, 19711993 // Condor. Vol. 98. P. 189-195.
Petersen M.R., Schmutz J.A., Rockwell R.F. Emperor Goose (Chen canagica) // The Birds of North America. N 97. Philadelphia, 1994. 20 p.
Tomkovich P.S. List of wader species of Chukotka, northern Far East of Russia: their banding and migratory links // Stilt. 2003. Vol. 44. P. 29-43 Tomkovich P.S., Syroechkovski E.E., Jr., Lappo E.G., Zöckler C. First indications of a sharp population decline in the globally threatened Spoon-billed Sandpiper, Eurynorhynchus pygmeus // Bird Conservation International. 2002. Vol. 12. P. 1-18. Warnock N.D., Gill R.E. Dunlin (Calidris alpina) // The Birds of North America. N 203. Philadelphia, 1996. 24 p.
Поступила в редакцию 20.03.12
LONG-TERM CHANGES IN ABUNDANCE OF SOME BIRD SPECIES IN THE NORTH OF KOLYUCHINSKAYA BAY, CHUKOTSKY PENINSULA
P.S. Tomkovich, M.Y. Soloviev
Information about long-term trends in abundance of avian populations have not been available for the north of the Chukotsky Peninsula, although these data are critically important for environmental assessment and conservational planning. In this study we analyzed data collected by A. Kondratiev in 1973-1974 (Krechmar et al. 1978, Kondratiev 1982) and by the authors in 1986-1988 and 2002 on the Belyaka Spit in Kolyuchiskaya Bay area. In total it was possible to make conclusions about changes in abundance of 18 species of birds. Abundance did not change in 3 species, Pacific Diver (Gavia pacifica), Sandhill Crane (Grus canadensis) and Turnstone (Arenaria interpres). Populations increased to different extent in 8 species: Black-throated Diver (Gavia arctica), White-billed Diver (G. adamsii), Emperor Goose (Anser canagicus), Tundra Swan (Cygnus columbianus columbianus), Common Ringed Plover (Charadrius hiaticula), Temminck's Stint (Calidris temminckii), Rock Sandpiper (Calidris ptilocnemis), and Glaucous Gull (Larus hyperboreus), and decreased in 7 species: Red-throated Diver (Gavia stellata), Long-tailed Duck (Clangula hyemalis), Grey Plover (Pluvialis squatarola), Spoon-billed Sandpiper (Eurynorhynchus pygmaeus), Dunlin (Calidris alpina), Herring Gull (Larus argentatus vegae) and Arctic Tern (Sterna paradisaea). Changes were small in 5 of these species (Black-throated Diver, Emperor Goose, Common Ringed Plover, Temminck's Stint, Herring Gull) and more data are required to judge with certainty about trends in their populations. Unquestionable pronounced decline in numbers was shown by populations of the Red-throated Diver, Grey Plover, Spoon-billed Sandpiper and Dunlin. It is noteworthy that all populations of waders with pronounced declines belong to East Asian/Australasian Flyway and can suffer from adverse impacts on non-breeding grounds there. At the same time a significant warming trend that occurred in Northern Chukotka in 1973-2002 in early summer period could contribute to recorded changes in bird populations.
Key words: Chukotka Region, Birds, abundance changes.
Сведения об авторах: Томкович Павел Станиславович - вед. науч. сотр. Научно-исследовательского зоологического музея МГУ имени М.В. Ломоносова, докт. биол. наук (pst@zmmu.msu.ru); Соловьев Михаил Юрьевич - вед. науч. сотр. кафедры зоологии позвоночных биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (mikhail-soloviev@yandex.ru).
