CC BY
11ДОЛГИЕ ГЛАСНЫЕ В ОРОТИНСКОМ ГОВОРЕ АВАРСКОГО ЯЗЫКА
Магомедова С.И.
Оротинский говор относится к хун-захскому диалекту северного наречия аварского языка. Исследование фонетических особенностей оротинского говора, который до настоящего времени не был объектом специального изучения, обусловлено необходимостью уточнения его места в диалектологической карте дагестанских языков.
Как и литературный аварский язык, он располагает пятью гласными фонемами: а, о, у, и, э (е). Но, в отличие от литературного языка, гласные в оротинском говоре могут быть и долгими. Однако многие исследователи, изучавшие аварский язык такие, например, как П.К. Услар [6, с. 67] считали, что в аварском языке нет долгих гласных. Тем не менее, исследования последних лет показали, что в некоторых говорах аварского языка имеются и долгие гласные, причем нередко эти долгие гласные фонемы носят в себе функциональное значение, то есть обладают смыслоразли-чительной дифференциацией.
Ш.И. Микаилов в своей работе "Сравнительно-историческая фонетика аварских диалектов" [3, с. 125] отмечает, что в некоторых говорах аварского языка (здесь речь идет в основном о говорах южного наречия) встречаются долгие и назализованные гласные. Описание долгих гласных в говорах хунзахского диалекта аварского языка содержится также и в рукописной работе М.-С. Саидова "Нахахиндальские говоры" [4, с. 106]. Долготу гласных в говорах северного наречия отмечено и в дис-сертционных исследованиях последних лет (М.М. Магомедов [2], Ш.М. Султанбе-гова [5, с. 77], М.Г. Магомедмансуров [1, с. 57] и другие).
Долгими в оротинском говоре могут быть все гласные фонемы. Долгота в исследуемом говоре возникает в основном в результате различных фонетических про© Магомедова С.И., 2011
цессов таких, например, как выпадение согласных, стяжение звуков, опрощение слов и так далее.
Как уже говорилось выше, долгие гласные в оротинском говоре образуются в основном под влиянием различных фонетических процессов.
Довольно часто в качестве долгого гласного выступает гласный среднего ряда нижнего подъема [а]. Этому способствует выпадение инлаутного губного согласного [б], например, в словах "тыква", "тулуп", "рассказ": 1) в литературном языке -хъабахъ, хъабарча, хабар; 2) в оротинском говоре - хъаахъ, хъаарча, хаар.
В оротинском говоре долгота таких гласных имеет смыслоразличительную функцию. Например, в словах оротинского говора: ч1ар "сорняк", ч1аар "пол" (литературный ч1абар), лал "молотьба" и лаал "склоны", (литературный лабал) долгота гласного [а] имеет смыслоразличительную функцию.
Выпадение губного [б] из состава некоторых числительных оротинского говора также приводит к долготе гласного [аа], например, в словах "третий", "три тысячи": 1) в литературном языке - лъабабилеб, лъабазарго; 2) в оротинском говоре - лъа-абилеб, лъаазарго.
В процессе выпадения губного [б] в словах, находящихся в форме множественного числа локативных падежей гласный [а] становится долгим, например, "в го-деканах", "в ущельях" , "на полях": 1) в литературном языке - годек!абахъ, к!к!ала-бахъ, хурзабахъ; 2) в оротинском говоре -годек!аахъ, к!к!алаахъ, хурзаахъ.
Проанализировав некоторые из этих примеров, также можно сделать вывод о том, что в оротинском говоре долгота функциональна, потому что она здесь различает формы единственного и множественного чисел. К примеру, слово литературно-
Филология и журналистика
го языка к!к!ал "овраг, ущелье" имеет четкое разграничение форм единственного и множественного чисел в местном падеже второй серии - к!к!алахъ "в ущелье" (ед. ч.) и к!к!алабахъ "в ущельях" (мн. ч.) А в оро-тинском говоре в этих словах долгота гласного определяет к какой форме относиться данное слово - к!к!алахъ (ед.ч.) и к!к!а-лаахъ (мн. ч.).
Выпадение губно-губного [б] на стыке двух слов также приводит в оротинском говоре к стяжению двух гласных и появлению долгого гласного [аа], например: гьаб бак!алда (литературный язык) - гьаак!алда (оротинский говор) "здесь".
Нередко в оротинском говоре можно наблюдать и долгий гласный заднего ряда среднего подъема [оо], например, в словах "гость", "на столбе", "пусто": 1) в литературном языке - гьобол, х!обода, ч!обого; 2) в оротинском говоре - гьоол, х!оода, ч!о-ого.
Выпадение согласных [б], [м] в середине слова образует долготу нелабиализованного гласного переднего ряда среднего подъема е (э), например, в словах "вдоль чего-л.", "отец" , "мастерство": 1) в литературном языке - г!ебеде, эмен, къебелъи; 2) в оротинском говоре - г!ееде, ээн, къе-елъи.
Аналогичным образом образуется нелабиализованный долгий гласный переднего ряда верхнего подъема [ии], например, в словах "виноград", "бок", "глотать": 1) в литературном языке - ц!ибил, хьибил, къулч!ч!изе; 2) в оротинском говоре - ц!и-ил, хьиил, къулч!ч!ии.
Выпадение классных показателей также вызывает долготу гласных фонем в оротинском говоре.
В результате выпадения классного показателя в вопросительном местоимении щив? появляется долгий гласный [уу]: щуу? "кто?" (лит. щив?).
Результатом выпадения классного показателя в вопросительных местоимениях второго (щий? "кто?") и третьего (щиб? "что?") классов является образование долгого гласного [ии], например, в словах "кто?", "что?": 1) в литературном языке -щий?, щиб?; 2) оротинском говоре - щии?, щии?.
Аналогично образуется долгота аусла-утных гласных в некоторых наречиях оро-тинского говора, например, в словах: а) "на
небе": 1) в литературном языке - зодов (1 гр. кл.), зодой (2 гр. кл.), зодоб (3 гр. кл.); 2) в оротинском говоре - зодоо, зо-доо, зодоо; б) "во внутрь": 1) в литературном языке - жаниве (1 гр. кл.), жанийе (2 гр. кл.), жанибе (3 гр. кл.); 2) оротинском говоре - жании, жании, жании.
Еще немало путей образования долгих гласных в оротинском говоре. К примеру, в формативах дательного падежа имен существительных звуковой комплекс ийе превращается в долгий [ии], например, в словах "волку", "птенцу" , "ноге": 1) в литературном языке - бац!ийе, т!анч!ийе, х!ат!и-йе; 2) в оротинском говоре - бац!ии, т!ан-ч!ии, х!ат!ии.
В форме местного падежа пятой серии оротинского говора под влиянием подударного гласного [а], выпадает согласный [й], затем процесс стяжения двух гласных приводит к образованию долгого гласного [аа]. При этом выпадает ауслаутный классный показатель, например, в словах "в замке", "в роднике", "в мешке": 1) в литературном языке - хъалайалъуб, къулг!ай-алъуб, таргьайалъуб; 2) в оротинском говоре - хъалаалъу, къулг!аалъу, таргьаалъу.
В инфинитивных формах глагола в результате стяжения комплексы звуков -аби, -ави, -айи, -ари превращаются в долгий гласный [аа], например, "родить мальчика", "родить девочку", "сделать работу":
1) в литературном языке - 1 кл. вас гьави-зе, 2 кл. йас гьайизе, 3 кл. х!алт!и гьабизе;
2) в оротинском говоре - вас гьаайзе, йас гьаайзе, х!алт!и гьаайзе.
Таким образом, долгие гласные не представлены в литературном аварском языке. Однако почти во всех исследованных говорах северного и южного наречий аварского языка долгие гласные активно функционируют. На наш взгляд, целесообразно было бы рассматривать долготу гласных и в других неисследованных говорах северного и южного наречий аварского языка.
Литература
1. Магомедмансуров М.Г. Фонетические и морфологические особенности да-нухского говора аварского языка: Автореф. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2006.
2. Магомедов М.А. Арадирихские говоры аварского языка: Автореф. ... канд. филол. наук. Махачкала, 1993.
3. Микаилов Ш.И. Сравнительно-историческая фонетика аварских диалектов. Махачкала, 1958.
4. Саидов М.С. Нахахиндальские говоры аварского языка // Рукописный фонд ДНЦ РАН. Махачкала, 1953.
5. Султанбегова Ш.М. Фонетические и морфологические особенности тлайлух-ского говора аварского языка: Автореф. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2005.
6. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. III. Аварский язык. Тифлис, 1889.
КОНЪЮНКТИВ КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ
Бабёр Н.Б.
В состав "Универсального грамматического набора", то есть "пространства, по отношению к которому каждая конкретная языковая система является некоторой редуцированной и/или преобразованной реализацией" [3, с. 151], входит и категория со значением указания на источник сообщаемой информации. В лингвистике за данной категорией закрепился термин "эвиденциальность" (англ. evidentiality. от evidential - очевидный, веский, доказательный, являющийся доказательством чего-л.) [5].
По семантическому критерию принято различать три основные группы эвиденци-альных значений, которые в различных языках могут выражаться на грамматическом уровне. Показатели эвиденциальнос-ти способны маркировать сведения, полученные с помощью органов чувств (зрения, слуха и других), явившиеся результатом логического умозаключения (инфе-ренция), основанные на вербальном сообщении [4; 6; 2].
Немецкий язык не обладает развитой системой эвиденциальных показателей, тем не менее, и в нем данная категория находит свое выражение. Существуют два основных подхода к исследованию эви-денциальности в немецком языке. С одной стороны, можно исходить из того, что она реализуется с помощью разноуровневых языковых единиц, включающих значение указания на источник информации говорящего. Данный широкий подход противопоставлен узкому, академическому подходу, в соответствии с которым эвиденци-альными являются только те единицы с се© Бабёр Н.В., 2011
мантикой указания на источник информации, которые если и не грамматикализованы полностью, то, по всей вероятности, находятся на пути грамматикализации.
Число языковых элементов немецкого языка, эвиденциальная составляющая которых признана, в том числе, и лингвистами, придерживающимися узкого, строго морфологического, подхода к изучению данной категории, очень невелико. К таковым принадлежит и конъюнктив косвенной речи. Нередко его называют центральным способом выражения эвиденциальности в немецком языке. С нашей же точки зрения, не во всех случаях конъюнктив может быть признан таковым.
Как известно, часто он фигурирует в составе косвенной речи, входящей в сложноподчиненное предложение с союзной связью. Последнее включает главное предложение с глаголом или существительным с семантикой речемыслитель-ной деятельности и придаточное, вводимое союзом или союзным словом. Приведем пример:
Sie berichteten mir über ihre Ängste, dass der Staat unter Hitler ihnen die Freiheit nehmen werde, ihre Geldkapitale unbeschränkt anlegen zu können <...> [9, с. 69].
Авторы грамматики "Duden" справедливо замечают, что конъюнктив как показатель косвенности в подобных конструкциях избыточен: придаточное предложение будет воспринято как косвенная речь даже при употреблении индикатива [7, с. 539]. Из этого можно заключить, что конъюнктив косвенной речи в составе таких сложноподчиненных предложений с союзной свя-
