CC BY
917
ставляет в 10-дневный срок со дня прибытия к нему товаров. В отношении товаров, на которые иностранным поставщиком предоставлены гарантии, при обнаружении дефектов в период действия гарантии указанные документы составляются в течение пяти дней с момента обнаружения дефектов, а на суда, судовое оборудование и запасные части к ним — не позднее чем в 10-дневный срок со дня прибытия судна в отечественный порт.
Таким образом, данная Инструкция подлежит применению, если это предусмотрено соглашением поставщика и покупателя товаров (в части, регулирующей их взаимоотношения).
При разрешении спора между сторонами по внешнеторговой сделке, указавшими на внутригосударственный нормативный акт в качестве элемента договорного регулирования, вопрос о выборе права, применимого помимо этого акта, решается на основании коллизионных норм международного договора и российского закона (п. 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» от
16 февраля 1998 г. № 29)2. Однако далеко не все вопросы приемки товаров по качеству определяются соглашением сторон (или изложены в инструкции), поэтому необходимо исходить из того, что в отношении приемки исполнения по договору (с участием иностранного лица) при-
нимается во внимание право места проведения такой приемки, если сторонами не согласовано иное (п. 6 ст. 166 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик)3. Следовательно, при приемке импортных товаров подлежит применению российское законодательство. Причем если законом, иными правовыми актами, обязательными правилами, договором, обычаями делового оборота порядок приемки по качеству не определен, данное обстоятельство само по себе не является основанием освобождения поставщика от ответственности. Поскольку доказательства, представленные покупателем в обоснование своих требований к поставщику, подлежат оценке на общих основаниях в соответствии с нормами, установленными арбитражным процессуальным законодательством (п. 14 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 октября 1997 г. № 18)4.
В связи с этим при приемке импортных товаров всем участникам внешнеторговой деятельности следует учитывать сложившуюся арбитражную практику по данному вопросу.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бюл. нормативных актов министерств и ведомств СССР. 1991. № 4.
2 ВВАС РФ. 1998. № 4.
3 Хозяйство и право. 2000. № 7. С. 108.
4 ВВАС РФ. 1998. № 3. С. 22.
Т. В. ЛАММ
старший преподаватель
ДОГОВОР ПРОСТОГО ТОВАРИЩЕСТВА В РИМСКОМ ПРАВЕ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЕ
Договор простого товарищества явля- договора. При определении договора ется одним из основных базовых догово- простого товарищества как основного
ров, в истоках которого заложена мно- имеется в виду, что иные виды многостогосторонняя сущность, а потому ему ронних договоров, в том числе учреди-
свойственны все черты общецелевого тельный, возникли на его основе; кроме
того, именно данный договор предусмотрен во второй части ГК РФ, в связи с чем нормы гл. 55 ГК РФ используются как базовые (унифицированные) для регулирования отношений по совместной деятельности в настоящий период. В то же время договор простого товарищества весьма своеобразен и сложен, он обладает присущими только ему признаками. Для уяснения сути договора простого товарищества представляется необходимым обратиться к его историческим началам, но в определенном ракурсе: выяснить истоки возникновения данного договора, раскрыть семантику его названия и определить, насколько оно соответствует содержанию этого договора.
«Договор товарищества нескольких лиц для совместных достижений определенных хозяйственных целей встречается в истории всюду, — писал В. Шре-тер, — куда достигает исторический глаз. Сама идея товарищеского соглашения там, где сил одного не хватает для разрешения какой-либо жизненной задачи, сама по себе настолько проста и естественна, что всюду, где мы встречаем человека в общежитии, мы встречаем и договор товарищества. Нет такого гражданского законодательства в прошлом, которое не знало бы товари-щества»1.
Наибольшее развитие и распространение товарищеские соглашения получили в римском гражданском праве, носящем до известной степени космополитический характер и являющемся первоосновой, фундаментом современной цивилистики. В юридической литературе, освещающей римское договорное право, товариществом (Боае+аБ) признается консенсуальный контракт, по которому двое или несколько лиц объединяются для осуществления известной общей дозволенной хозяйственной цели, участвуя в общем деле имущественным вкладом или личной деятельностью либо их сочетанием с тем, что прибыль и убытки от ведения общего дела распределяются между всеми товарищами (участниками договора) в предусмотренных
договором долях, а при отсутствии в договоре указаний — поровну2.
Обращение к римско-правовым корням товарищества позволяет усвоить существо данной конструкции. Следует отметить, что именно о товарищеском договоре Рима имеется богатейшее литературное наследие, которое и в настоящий период служит основой изучения не только самого договора, но и становления до сих пор дискуссионного понятия юридического лица.
Мнения ученых об историческом развитии, назначении и видах римского договора товарищества расходятся3, но един взгляд на его суть: «Под товариществом, в собственном смысле, понимается союз определенных лиц, основанный на прямом соглашении их между собой. Союзы с изменяющимся составом лиц суть уже юридические лица и носят название «товарищество» только потому, что исторически развились из простых товари-ществ»4.
Товарищество римского права, при всей его неоднородности, строилось на нескольких основных принципах. Во-первых, даже в развитом состоянии это объединение оставалось личным союзом, во многом основанном на взаимном доверии контрагентов. Во-вторых, товарищество имело срочный характер. В societas объединялись лица, целью которых было достижение известной цели через привлечение внешних ресурсов, а не создание товарищества как такового. Это тем более правильно в отношении типичных для римского права договоров о совместном приобретении или выступлении на торгах. Societas прекращалось со смертью любого товарища, а его продолжительность была, таким образом, ограничена пределами человеческой жизни. В-третьих, материальный строй товарищества не основан на принадлежности имущества союзу как целому, а ответственность по обязательствам возлагалась на самих участников и была неограниченной. Наконец, выступление товарищества в обороте осуществлялось действиями участников либо от
своего имени, либо от имени всех остальных участников.
Таким образом, совокупность организационных форм, охватываемых в римском праве товарищеским договором, представляла собой, по сути, модель согласованных действий ограниченного числа физических лиц со взаимными ручательством и поддержкой5. Римское частное право дало название договорному союзу лиц и определило принципиальные его черты.
Именно неправоспособное товарищество по мере развития гражданского оборота, приспосабливаясь к его потребностям, стало прототипом союза, наделенного правосубъектностью, — юридического лица, его многообразных форм. А потому уже позже, дабы различать эти союзы, товарищество, не наделенное правами юридического лица, определили как «простое»6, в некоторых случаях его определяют еще как «гражданское».
В основании современного простого (гражданского) товарищества стран романо-германской системы права лежит конструкция римского Боае+аБ, усовершенствованная, устранившая определенные его дефекты (например, отсутствие вещной связи между участниками, примат фидуциарного характера перед стабильностью союза). Существующие различия не затрагивают ни цели, ни природы самого института в целом. Оно касается только тех средств, при помощи которых этот институт осуществляет свою функцию в гражданском обороте того или иного государства7. Так, например, если во Франции гражданские товарищества признаются юридическими лицами, то в Германии, Швейцарии это договорные объединения, не обладающие таковым статусом.
Договор товарищества был издревле известен на Руси. К. П. Победоносцев пояснял, что как община составляла основу общественного быта, соответствовала его естественным условиям, так и в гражданском договорном быту подобная же потребность удовлетворялась складкою и товариществом. Правда, об этом можно
судить только по записям, оставленным подобными союзами, но вывести общее право о свойствах этих отношений невозможно, так как они не были закреплены в законах старого времени8. Артель есть не что иное, как господствующий в народе по обычаю вид товарищества9, который пришел на смену складничества, — это была форма объединения людей на основе соглашения, заключенного в целях совместного ведения сельского хозяйства, торговли или промысла. Участники договора выступали как единое торговое предприятие, которое, однако, не являлось субъектом права. Купцы-складники заменяли друг друга в поездках и несли имущественную ответственность за вверенный им чужой товар. Полученный доход они делили из расчета внесенных каждым паев или товаров. Соглашение могло распространяться на одну поездку или заключаться на длительный срок10.
В России законодательное упоминание о товариществах началось 1 января 1807 г., когда император Александр I издал манифест № 22.418 «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий», который вошел в Свод законов гражданских (ст. 2126 и сл.) при первом его издании и был повторен с дополнениями в Уставе торговом11.
П. П. Цитович отмечал, что «гражданское товарищество (русского права) нечто совершенно своеобразное. Из всех случаев его появления в законе12 следует один вывод: гражданское товарищество есть товарищество случайное, оно составляется лишь по поводу отдельной сделки и для этой сделки, а, следовательно, и существует, пока она не оконче-на»13 . Само гражданское товарищество могло быть трех видов: полное, на вере и на паях, в любом случае оно представляло множественность лиц, не имеющих ни отдельного имущества, ни отдельного места жительства, ни отдельного имени. Гражданские товарищества противопоставлялись торговым товариществам,
которым был придан статус юридического лица14.
К. П. Победоносцев предостерегал о переложении мысли о римской форме Боае+аБ на своеобразный самобытный русский быт и отмечал отличия русской конструкции товарищества от римской (частно-правовой). В частности, фидуциарный характер, имеющий решительное значение для римского товарищества, не столь значим для русского сообщества; «общее доверие, конечно, здесь предполагается заодно с общим согласием, но
об индивидуальном доверии человека к человеку нет иногда и помину»15.
В частном праве16 основанием товарищества служит соединение имуществ, к коим иногда примыкают личные силы: там, где нет вещественного объединения, нет и товарищества. В русском праве, напротив, чаще встречается соединение личного труда с целью приобретения капитала. Наконец, если Боае+аБ прекращается со смертью хотя бы одного из участников, то в русском «союзе» возможна ситуация выбытия или смерти сотоварища, не влекущая его ликвидации17.
Сравнительно развитая система договоров характерна для русского обязательственного права только с первой половины XIX в., когда развитие товарно-денежных отношений и породило законодательное закрепление договора това-рищества18. И несмотря на присущую ему специфику, конструкция его была ре-цепирована из Германского уложения, а, следовательно, схожа с римским Боае+аБ: простое товарищество не выступало отдельным носителем прав и обязанностей, а представляло договорное соглашение множественности лиц для достижения определенной цели19.
После ноября 1917 г. практически все законодательство Российской Империи перестало действовать на территории РСФСР, и последующее законодательное урегулирование товарищества получили только в Гражданском кодексе РСФСР, принятом на IV сессии ВЦИК РСФСР от 31 октября 1922 г., который впитал в себя лучшие традиции русского права, исполь-
зовал достижения более развитого зарубежного законодательства (французского, германского, швейцарского).
Гл. 10 ГК 1922 г. (ст. 276-294) была посвящена регулированию товарищеских объединений и их видов. Ст. 276 ГК гласила: «По договору товарищества двое или несколько лиц обязуются друг перед другом соединить свои вклады и совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели».
Товарищеский договор стал с успехом использоваться при создании правоспособных и неправоспособных соединений. Сам по себе факт заключения несколькими лицами товарищеского договора еще не означал создания нового субъекта гражданского права. Если партнеры не ставили перед собой такой цели, товарищеское соглашение называлось договором простого товарищества. В литературе 1920-х гг. он очерчивался весьма широко, включая, помимо простого товарищества, образование товарищества полного, на вере, с ограниченной ответственностью и на паях20.
Следует отметить, что ГК 1922 г. принимался в условиях проведения в России новой экономической политики, связанной с использованием частной инициативы в целях скорейшего восстановления народного хозяйства, наряду с нормами, разрешающими частно-хозяйственную деятельность посредством объединения частных лиц, занимающихся промыслом, торговой и промышленной деятельностью с целью извлечения прибыли21.
Благодаря социально-экономическим преобразованиям и необходимости в первой кодификации гражданского законодательства товарищеский договор в России как никогда приобрел обстоятельное законодательное закрепление с учетом опыта развития этого института в странах Европы.
В литературе отмечалось, что для понятия простого товарищества характерно, что закон нормирует простое товарищество на первом месте среди других товариществ, подчеркивая этим, что данная форма товарищеского объединения мыс-
лится им как общая форма22, имеющая более обширное значение, так как лежит в основе любого вида. То обстоятельство, что любое объединение является лишь особо оформленным простым товариществом, позволяло сделать и другой вывод, имеющий большое практическое значение, а именно: «Товарищи, решившие организоваться в объединение, имеющее статус юридического лица, но не выполнившие всех формальностей, не должны в силу этого считаться свободными от взаимных обязательств; они остаются связанными договором простого товарищества23.
В законе были закреплены общие признаки, характерные для всякого товарищества; это, во-первых, объединение лиц на добровольной договорной основе; во-вторых, наличие единой хозяйственной цели; в-третьих, обязательное объединение вкладов. Простому товариществу присущи специфические особенности (о содержании которых велись бурные дискуссии в литературе), такие, как: обязательное наличие совместной деятельности товарищей, установление между ними координативной связи, регулирующей именно внутренние отношения его участников; если же участники товарищества выходили из него, то они выступали как коллектив товарищей, а не единое целое (юридическое лицо).
Формально ГК 1922 г. действовал вплоть до принятия Основного гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. и ГК 1964 г. Однако с ликвидацией частнокапиталистического хозяйственного уклада и утверждением господства социалистической системы хозяйства нормы ГК о товариществах, за исключением договора простого товарищества, фактически перестали действовать уже в конце 1920-х гг.
Но впоследствии, при проведении второй кодификации гражданского законодательства, меняется не только название института, обозначаемого отныне вместо простого товарищества договором о совместной деятельности. По сути дела, сконструирован новый юридический ин-
ститут с использованием только тех норм старого законодательства, которые после внесения в них необходимых изменений вполне могли быть сохранены в целях правового регулирования сложившихся в социалистическом обществе «огосударствленных» общественных от-ношений24.
Согласно ст. 434 ГК РСФСР 1964 г. по договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели, как-то: строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (не передаваемых в оперативное управление организации, являющейся юридическим лицом), возведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство дорог, спортивных сооружений, школ, родильных домов, жилых строений и т. п.
Исходя из определения договора о совместной деятельности можно утверждать, что отношение к известному издревле договорному типу «простого товарищества» претерпело существенное изменение под воздействием разнопорядковых факторов, но решающая роль принадлежала социально-экономическим преобразованиям25.
Применение норм ГК 1922 г. и самого названия «договор простого товарищества» было недопустимо «по мере успешного осуществления строительства соци-ализма»26. Во-первых, этот договор выступал как одна из разновидностей товарищества вообще, и нормы о нем находились в едином разделе с правилами о полном товариществе, товариществах на вере и с ограниченной ответственностью, а также о паевом товариществе (акционерное общество), которые либо вовсе исчезли из советской экономики одновременно с ликвидацией частнокапиталистических элементов, либо если и существовали (как, например, акционерные общества), то в совершенно ином виде, не имеющем ничего общего с тем, что предусматривалось прежним ГК. Во-вторых, само регулирование отношений просто-
го товарищества строилось с учетом частнопредпринимательской деятельности (например, распределение прибылей, согласно ст. 288, производилось по вексельному учетному проценту, прекращение товарищества, согласно п. «б» ст. 289, наступало в случае объявления одного из товарищей несостоятельным и т. п.). В-третьих, за пределами правил ГК 1922 г.
о товариществе оставались возникшие в этот период отношения по совместной деятельности, основанные на межколхозных производственных связях27.
Но не только социальная сущность разделяла договор простого товарищества и договор о совместной деятельности, но и их юридические особенности. В юридической литературе указывалось на известные черты сходства между этими договорами: участники как одного, так и другого договора соединяют свои имущественные вклады и обязуются совместно действовать, не образуя при этом единого субъекта права28.
Но в большей степени обращалось внимание на их различия: по кругу участников, по форме собственности на вносимое имущество и его целевое назначение; по цели (хозяйственная, но не предпринимательская); по содержанию прав участников договора в отношении общего имущества, участия в управлении им и общими делами, наконец, по основаниям прекращения29.
Таким образом, можно утверждать, что законодательно было закреплено не столько терминологическое новшество, сколько новое юридическое содержание. До ГК РСФСР 1964 г. не был известен (ни на Руси, ни в России) договор о совместной деятельности, который не тождественен договору товарищества (порожденному частным правом Рима), а потому эти термины не являются семантически тождественными понятиями. И именно с рождением нового договора в социалистическом праве — договора о совместной деятельности — как термин «товарищество», так и его содержательная сторона были преданы забвению до нового витка развития — становления
рыночной экономики, проведение которой немыслимо без активизации субъектов гражданского оборота и провозглашения свободы предпринимательской деятельности.
25 декабря 1990 г. был принят закон РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», закрепивший несколько форм коллективного предпринимательства, в том числе полное и смешанное товарищества. Полному товариществу (ст. 9) не был дан статус юридического лица, полагает Е. А. Суханов, поскольку разработчикам осталось неизвестно понятие простого товарищества30. Подобное возможно было избежать, если обращаться к собственной истории и мировой практике, а не изобретать все заново31.
Это произошло с принятием нового кодификационного акта гражданского законодательства Союза ССР. Гл. 18 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. была посвящена договору о совместной деятельности, где содержалась его формулировка: «По договору о совместной деятельности (договору простого товарищества) стороны (участники) обязуются путем объединения имущества и усилий совместно действовать для достижения общей хозяйственной или другой цели, не противоречащей законодательным актам» (ст. 122).
Но только с принятием части второй Гражданского кодекса Россия получила, по существу, новое договорное право, очищенное от многолетних наслоений, оставшихся в законодательстве от административно-командного прошлого. Существенно то, что кодекс определяет условия договорных связей исходя из современной экономической обстановки, в корне отличной от той, в которой превалировали планово-регламентируемые хозяйственные связи32.
В Гражданском кодексе РФ 1996 г. в гл. 55 «Простое товарищество» в п. 1 ст. 1041 содержится легальное определение исследуемого договора: «По договору простого товарищества (догово-
ру о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели».
Сопровождение названия «договор простого товарищества» пояснением «договор о совместной деятельности» можно интерпретировать по-разному. Зачастую наблюдается инерционный подход: ссылаются на то, что договор простого товарищества более известен (целые десятилетия) под названием «договор о совместной деятельности»33. Но как уже было сказано, подобное семантическое отождествление недопустимо, так как оно противоречит истине: название изменили именно потому, что сама сущность договора простого товарищества (существующего целые столетия в цивилистике) претила характеру политического, социально-экономического строя того времени. Игнорирование этого факта не способствует выявлению и уяснению отличительных черт и характерных признаков договора простого товарищества, его функций, сферы применения в период становления частноправовых начал правового регулирования.
Другие полагают, что действующее правовое регулирование употребляет термин «совместная деятельность» многозначно. В широком смысле это означает взаимодействие субъектов при решении какой-либо задачи, и в этом случае любое договорное сотрудничество можно рассматривать под углом совместной деятельности34, и в этом смысле понятия «договор простого товарищества» и «договор о совместной деятельности» могут рассматриваться как синонимы, но вместе с тем подчеркивается, что договор простого товарищества — одна из правовых форм опосредования совместной деятельности35, а следовательно, эти понятия не являются совпадающими, а соотносятся как общее (совместная деятельность) и частное (простое товарищество).
Существует взгляд, согласно которому договор простого товарищества и договор о совместной деятельности — параллельно существующие договоры, а потому «можно полагать, что упоминание договора о совместной деятельности в статье 1041 ГК РФ не означает его тождества с договором простого товарищества, а представляет собой лишь юридико-технический прием, позволяющий распространить на него соответствующие нормы о простом товариществе»36.
Рациональное зерно в данном суждении, безусловно, есть. Совершенно очевидно, что нормы гл. 55 о простом товариществе должны быть использованы по аналогии закона при регулировании иных договоров о совместной деятельности, не могущих и не должных квалифицироваться как договоры простого товарищества.
Суммируя сказанное, считаем, что недопустимо семантическое отождествление договора простого товарищества (ГК РСФСР 1922 г., ГК РФ 1996 г.) и договора о совместной деятельности (гл. 38 ГК РСФСР 1964 г.), но возможно синонимическое использование понятий «товарищество» и «совместная деятельность». Только такой подход, на наш взгляд, способствует тому, что, во-первых, все многообразие договоров, опосредующих совместную деятельность, можно выстроить в систему общецелевых договоров, т. е. договоров, обладающих многосторонней сущностью. Во-вторых, руководствуясь формулой: любой договор простого товарищества является договором о совместной деятельности, но не любой договор о совместной деятельности является договором простого товарищества, можно дать толкование мысли законодателя, вновь упомянувшего в п. 1 ст. 1041 ГК РФ рядом эти понятия: указана типовая принадлежность вида. В-третьих, только такое понимание стимулирует теорию и правоприменение к выявлению особенностей, присущих базовому (в том смысле, что единственно закрепленному и урегулированному многостороннему договору во второй части ГК РФ) договору — договору простого товарище-
ства. И как следствие, в-четвертых, позволит отличить этот договор от других, но подобных ему договоров, а следовательно, облегчит правильную квалификацию спорных правоотношений. С другой стороны, поможет отмежевать те отношения, в которых стороны используют достаточно гибкую и вариативную модель договора о совместной деятельности для прикрытия других, распространенных в обороте, предпринимательских сделок (купли-продажи, аренды) с разными, но закононарушающими целями.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Шретер В. Внутренняя торговля. М., 1926. С. 77.
2 Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учеб. М., 2000. С. 253; Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. М., 1999. С. 266; Римское частное право: Учеб. / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Претерского. М., 1994. С. 467.
3 Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. Т. 2. Вып. 3. М., 1911. С. 327-328.
4 Нечаев В. Товарищества // Энциклопедический словарь / Под ред. Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона. Т. 23. СПб., 1901. С. 387.
5 Любимов Ю. С. Квазисубъектное образование в гражданском праве // Известия вузов. Правоведение. 2000. № 6. С.106.
6 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 158.
7 Вавин Н. Правовая ситуация гражданских товариществ // Право и жизнь. 1926. № 1. С. 32.
8 Победоносцев К. П. Курс гражданского права: В 3 ч. Ч. 3. Договоры и обязательства. СПб., 1896. С. 520.
9 Там же.
10 Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 23. М., 1976. С. 509.
11 Полное собрание законов Российской империи. Т. 29. СПб., 1830. С. 971-979.
12 Таковы: Т. 10. Ч. 1. Ст. 1563-1564 и сл. (Круговое ручательство); ст. 1764,
1766, 1767; но особенно любопытна ст. 1996, где появляются все «три вида» (ссылка взята из кн.: Цитович П. П. Очерк основных понятий торгового права. М., 2001).
13 Цитович П. П. Указ. соч. С. 134.
14 Там же. С. 136.
15 Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 524.
16 Термин «частное право» был известен в России, но применялся к праву римскому либо западноевропейскому. См.: Белов В. Предисловие // Цитович П. П. Очерк основных понятий торгового права. С. 19.
17 Победоносцев К. П. Указ. соч. С. 524.
18 Скрипилов Р. А. Гражданское право // Развитие русского права в первой половине XIX в. М., 1917. С. 258.
19 Синайский В. И. Русское гражданское право // Развитие русского права в первой половине XIX в. М., 1994. С. 149— 150.
20 См., напр.: Данилова Е. Н., Претер-ский И. С. Советское хозяйственное право. М., 1926. С. 77-103; Вавин Н. Г. Товарищество простое, полное и на вере. М., 1924; Он же. Правовая ситуация гражданского товарищества. С. 32-35; Вольф
B. Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М., 1927.
C. 3-57; Ландкоф С. Н. Товарищества и акционерные общества. Харьков, 1926. С. 23-64.
21 Годес А. Б. Формы межхозяйствен-ных производственных связей. М., 1962. С. 35.
22 Вольф В. Ю. Указ. соч. С. 37.
23 Шретер В. Указ. соч. С. 79.
24 Иоффе О. С., Толстой Ю. К. Новый Гражданский кодекс. Л., 1965. С. 351.
25 Иоффе О. С. Развитие цивилистичес-кой мысли в СССР. Ч. 2. Л., 1978. С. 87.
26 Годес А. Б. Указ. соч. С. 35.
27 Иоффе О. И., Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 351.
28 См.: Беляева З. С. Правовое положение межколхозных организаций. М., 1958. С. 84-85; Седунов К. И. Договор кооперативного товарищества и договор технического обслуживания в колхозной электрификации // Правоведение. 1960. № 2. С. 83-88; Годес А. Б. Указ. соч. С. 36.
29 Годес А. Б. Указ. соч. С. 37.
30 Суханов Е. А. Система юридических лиц // Советское государство и право. 1991. № 11. С. 47. Существует иная версия: «Подход прошлого законодательства (имеется в виду закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности» — Т. Л.) верен, но простое товарищество было ошибочно названо полным товариществом». См.: Ильченко А. Л. Правовое понятие слияния коммерческих организаций и значение проблемы слияния в России // Юрист. 2001. №3. С. 25.
31 Сыродоева О. Рыночная экономика и законодательство // Советская юстиция. 1990. № 46. С. 18.
32 См.: Хохлов С. А. Новое договорное право // Гражданский кодекс России: проблемы теории и практики. М., 1999.
С.425.
33 См., напр.: Коммерческие договоры: поручения, комиссии. М., 1999. С. 90; Комментарий части второй ГК РФ для предпринимателей / Под ред. Е. А. Суханова. М., 1996. С. 253.
34 Хозяйственное право: Учеб. для вузов. Т. 2 / Отв. ред. В. С. Мартемьянов. М., 1994. С. 342.
35 Гражданское право: Учеб. Ч. 2 / Под общ. ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. М., 1977. С. 482.
36 Савельев А. Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве. // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М. И. Брагинского. М., 1999. С. 283.
