CC BY
131
того, Он создавал стабильные общины, жившие в свете приближающегося Царства, а не мир кочевников. Данн однозначно принимает хронологию евангелиста Иоанна в отношении трех праздников Пасхи, в которые проходило служение Иисуса, датируя Его миссию 27—30 годами. Раздел о Страстях наименее удачен. Данн отступает от установленных им самим критериев и старается выяснить, что же произошло «на самом деле». Весьма странным выглядит отрицание того, что Иисус отождествлял Себя со Страдающим рабом из 53-й главы книги пророка Исаии. Открытым остается вопрос, в какой мере послепасхальная вера изменила устное предание, сформировавшееся еще во время земной жизни Иисуса Христа.
В целом, по части скрупулезности труд Данна уступает работам Дж. Мейера, а по уровню систематизации и обобщения материала — Дж. Д. Кроссану. В любом случае его работа заставит исследователей вернуться и по-новому осветить вопрос о дописьменной передаче Благой вести. Маятник качается, и, видимо, сейчас на Западе наступило время консервативной реакции на либерализм конца 80-х—90-х годов.
А. А. Ткаченко
Дмитриевский А. А. Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах / Подготовка текста и публикация А. Г. Кравецкого. М., 2004. 160 с.
Книга Дмитриевский А. А. «Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах», выпущенная издательством «Языки славянской культуры» в серии «Studia Philologica: Series minor», является замечательным и, к сожалению, редким примером не переиздания, а первой публикации не издававшейся работы, написанной классиком русской церковной науки прошлого и так не увидевшей свет после 1917 г. Уже поэтому труд А. Г. Кравецкого, подготовившего к печати материал из рукописного архива А. А. Дмитриевского, одного из крупнейших исследователей православного богослужения, заслуживает всяческих похвал.
Книга состоит из: предисловия А. Г. Кравецкого к публикации (с. 9—24); собственно труда А. А. Дмитриевского «Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах» (с. 25—102); выдержек из обширной рецензии А. А. Дмитриевского на монографию прот. М. Орлова «Литургия св. Василия Великого», имеющих
непосредственное отношение к вопросу истории книжной справы во 2-й пол. XVII в. (с. 102—148); указателей (с. 149—158).
Тема книжной справы на Руси в сер. — 2-й пол. XVII в., в первую очередь — исправления Служебника и входящих в него формуляров литургий, — была и остается весьма животрепещущей не только для историков Церкви и литургистов, но и для церковного народа в целом. Это связано как с тем, что благодаря именно этой справе сформировался тот текст Служебника, по которому Русская Церковь молится и совершает литургию вот уже четвертый век подряд, так и с тем, что именно неприятие изменений в чине литургии было одним из главных поводов, уведших часть церковного народа в не уврачеванный доныне раскол старообрядчества. Несмотря, однако, на свою важность, тема справы Служебника вплоть до кон. XIX в. оставалась почти не изученной. В предисловии к рецензируемой нами книге А. Г. Кравецкий отмечает, что единственной серьезной публикацией по этому вопросу до XX в. была работа С. А. Белокурова «Сильвестра Медведева “Известие истинное православным и показание светлое о новоправлении книжном и о прочем”», изданная в Москве в 1886 году. В нач. XX в., однако, тема справы богослужебных книг в Москве в сер. — 2-й пол. XVII в. (в том числе, исправления текста Служебника) начала широко обсуждаться в печати, что было вызвано как общим подъемом русской церковной науки, так и изменением отношения к старообрядчеству со стороны власти и ростом интереса к русской старине в целом в это время. В частности, тема исправления текста Божественной литургии была затронута в публикациях Е. Е. Голубинского и других крупных ученых, но только А. А. Дмитриевскому удалось установить ход этого исправления с максимальной точностью, что было сделано при помощи впервые введенных в научный оборот А. А. Дмитриевским «кавычных» (корректурных) экземпляров важнейших московских изданий богослужебных книг 2-й пол. XVII в.
Результаты работы А. А. Дмитриевского долгое время оставались неопубликованными и были преданы им огласке лишь в двух устных докладах, сделанных в 1894 и 1909 гг. (подробная информация об этих докладах приведена А. Г. Кравецким в предисловии к публикации, с. 11—14), хотя вопросу исправления Служебника
А. А. Дмитриевский посвятил обширную статью «Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах». К сожалению, в свое время статья не была напечатана, и впервые она публикуется в рецензируемой нами книге. Часть выводов из этой статьи, сопровождаемые некоторыми дополнительными сведениями, были
воспроизведены А. А. Дмитриевским в рецензии на книгу прот. М. Орлова «Литургия св. Василия Великого» (справедливости ради отметим — рецензии хоть и очень информативной, но все же чрезмерно жесткой, как и многие реплики Дмитриевского по поводу трудов его коллег). В этих двух работах А. А. Дмитриевский не просто пролил свет на историю справы Служебника, но, во-первых, доказал, что подлинными источниками текста исправленного московского Служебника сер. XVII в. были вовсе не древние рукописи (к которым справщики совершенно не обращались) и даже не греческие богослужебные книги венецианской печати (с которыми справщики лишь время от времени сверялись, но не более), а Служебники южнославянской печати 1-й пол. XVII в. — в первую очередь, изданные в Стрятине в 1604 г. ив Киеве в 1629 г. (с. 29—54 рецензируемой книги); во-вторых, подробно указал особенности каждого из московских изданий Служебника 2-й пол. XVII — XVIII вв., а также важнейших изданий архиерейского Чиновника (с. 54—133), и попутно решил вопрос о греческих оригиналах арабских переводов богослужебных книг, доныне используемых арабоязычными православными христианами (с. 134—148).
К сожалению, выводы А. А. Дмитриевского о ходе исправления текста Божественной литургии были восприняты последующей научной традицией в очень небольшом объеме (хотя изучение истории славянского книгопечатания и книжной справы на Руси продвинулось в XX в. далеко вперед благодаря работам А. С. Зерновой, И. В. Поздеевой, А.А. Гусевой, Т. Н. Каменевой, И. М. Полонской и других отечественных археографов). Как отмечает А. Г. Кравецкий, выводы Дмитриевского о ходе исправления текста литургии частично воспроизводит Н.Д. Успенский в статье в «Богословских трудах» от 1975 г. и упоминает Б. А. Успенский в своих трудах по истории русского литературного языка (с. 18), в других серьезных публикациях, касающихся этой темы, они практически не фигурируют. В 1991 г. в Нью-Йорке увидела свет монография П. И. Мейендорфа «Russia, Ritual and Reform: The Liturgical Reforms of Nicon in the XVIIth c.», почти половина которой (p. 127—227) посвящена вопросу реформы текста Служебника. Как становится теперь понятно с публикацией работы А. А. Дмитриевского, П. И. Мейендорфу пришлось «изобретать велосипед» — часть его выводов уже была сделана почти на столетие раньше А. А. Дмитриевским; часть просто неверна — в отличие от Алексея Афанасьевича, Павел Иванович не имел возможности работать с оригинальными кавычными экземплярами Служебника и поэтому неверно интерпретировал некоторые особенности исправленного печатного московского Служебника 1655 года.
Итак, сказать, что мы просто приветствуем публикацию
A. Г. Кравецким указанных работ А. А. Дмитриевского — это ничего не сказать. Рецензируемая книга, несмотря на свой не слишком большой объем, является ключом как для понимания истории книжной справы в целом, так и для выяснения истории текста принятого ныне в Русской Церкви Служебника, этой важнейшей богослужебной книги, и поэтому не может быть недооценена.
Нельзя, однако, не отметить, что некоторые недостатки у рецензируемой книги все же имеются. Прежде всего, мы хотим обратить внимание издателей книги на то, что кавычный экземпляр архиерейского Чиновника 1677 г., известный А. А. Дмитриевскому, вовсе не утрачен (как пишет «редактор» — то ли сам А. Г. Кравецкий, то ли
B. В. Калугин (который назван редактором в выходных данных книги), — на с. 109 и 112), но находится в Санкт-Петербурге (рукопись РНБ. СПБДА. АI. 331/1—2). Вопрос о причинах перемещения кавыч-ного Чиновника из библиотеки московской Синодальной типографии в Санкт-Петербург (где он впоследствии оказался в РНБ, в составе фонда, состоящего почти исключительно из студенческих тетрадей, и был забыт — хотя в описи фонда библиотеки Синодальной типографии РГАДА он до сих пор числится (как утраченный) под номерами 206 и 209) рассмотрен нами в заметке, ныне готовящейся к публикации.
Этим ошибки в примечаниях к тем разделам книги, которые касаются Чиновника, не ограничиваются. Нас. 112 в прим. 193 по недосмотру издателей сведения о Чиновнике 1668 г. (причем приведенные с нереальными датами «176 г.» и «177 г.» вместо правильных 7176 г. и ноябрь 7177 г. византийской эры, т. е. 1668 г. по Р. Х.) отнесены к Чиновнику 1677 г. (№ 345 по Зерновой — Зернова А. С. Книги кирилловской печати, иданные в Москве в XVI—XVII вв. М., 1958. С. 102—103).
Не выдерживает никакой критики работа корректора, который яв но не зна ком ни с цер ков ной тер ми но ло ги ей, ни с нор ма ми цер -ковнославянского языка. Постоянно встречающиеся в книге ошибки в написании слов производят крайне неприятное впечатление: на с. 70 мы читаем «святися» вместо «светися» и «Христа» вместо «Христе», на с. 84 — «просвящение» вместо правильного «просвещение» (но на с. 104 то же слово написано правильно), на с. 89 — «стихиры» вместо правильного здесь «стихи», на с. 92 — «пейте» вместо правильного «пийте» и «преосуществление» вместо правильного «пресуществление» (то же — на с. 118 и 125, но на с. 115 «пресуществление» написано правильно), на с. 110 — «Петеларий» вместо правильного «Пател-ларий», на с. 114 «благославляет» вместо правильного «благословляет»,
нас. 127 — «снишед» вместо «снизшед», нас. 130 — áвместо а , eióSov вместо elaóSov и ráSe вместо гш8е ; примеры можно умножать. Нет последовательности в использовании заглавных букв — например, на одной и той же с. 90 слово Служебник пишется то со строчной, то с заглавной буквы. В прим. 168 на с. 103 ошибочно указан номер страницы (154 вместо 156). Хотелось бы пожелать, чтобы в таких книгах, как рецензируемая — тем более если та подготовлена к печати издательством с громким именем «Языки славянской культуры», — количество грамматических ошибок хотя бы в славянских словах было бы значительно меньшим.
В заключение еще раз поздравляем А. Г. Кравецкого, его коллег из Института Русского языка РАН и коллектив серии «Studia Philolo-gica: Series minor» издательства «Языки славянской культуры» с выходом этой замечательной книги и ждем продолжения как в виде монографий современных исследователей, так и в виде публикации неизданных работ классиков старой науки, посвященных вопросам истории Церкви и христианской письменности и культуры.
диакон Михаил Желтов
Smyth M. La liturgie oubliée: La prière eucharistique en Gaule antique et dans l’Occident non roman / Préface par M. Metzger, postface par M. dels Sants Gros i Pujol. P.: Cerf, 2003. (coll. «Patrimoines. Christianisme»). 664 p.
Книга французского литургиста Матьё Смита является его диссертацией, защищенной в 2001 г. в Университете им. М. Блока в Страстбурге под руководством известного ученого Марселя Мецгера. Она посвящена евхаристическому богослужению в древней Галлии и на всем «не-римском» Западе. Эта тема чрезвычайно сложна для исследования. Практически все крупные литургисты, занимавшиеся латинским богослужением (Ж. Мабийон, Л. Дюшень, Ф. Каб-роль, А. Леклерк, А. Дольд, Й.А. Юнгманн и др.), так или иначе с ней соприкасались, и серьезных исследований к кон. XX в. накопилось немало. Однако проблема далека от окончательного решения из-за слабой источниковой базы. Поскольку оригинальное галликанское богослужение было запрещено Карлом Великим, в чистом виде галликанских памятников сохранилось немного. Основная масса источников свидетельствует об уже значительном влиянии римской практики. Исследователи находят выход в привлечении испано-моса-рабских, кельтских и амвросианских рукописей для реконструкции
