CC BY
46научная деятельность
защита кандидатской диссертации
ЧТЕЦА A.A. АНДРЕЕВА «Книжная справа Ирмология в XVII веке»
25 мая 2018 г. в Санкт-Петербургской Духовной Академии состоялась защита кандидатской диссертации чтеца Александра Андреевича Андреева на тему «Книжная справа Ирмология в XVII веке». Диссертация была написана в аспирантуре Санкт-Петербургской Духовной Академии под научным руководством протоиерея Владимира Хулапа, заведующего кафедрой церковно-практи-ческих дисциплин, проректора по учебной работе СПбДА. Это первая после перехода на трехступенчатую систему образования защита в СПбДА кандидатской диссертации по исторической литургике.
А. А. Андреев родился в городе Рига, откуда эмигрировал в США, где вырос в пригороде Денвера, штат Колорадо. В 2008 г. он окончил с отличием (summa cum laude) Университет Дьюка в городе Дарем, штат Северная Каролина, по специальности экономист-математик (бакалавр). В 2012 г. окончил магистратуру Университета Северной Каролины в городе Чапел-Хилл со степенью «магистр экономических наук». Одновременно с обучением в университете также обучался на дистанционных Пастырских курсах Чикагской и Среднеамериканской епархии РПЦЗ, служил секретарем приходского совета и псаломщиком сначала в Свято-Троицком храме РПЦЗ в городе Мебан, шт. Северная Каролина, затем при Покровском кафедральном соборе города Дес-Плейнз (близ Чикаго), штат Иллинойс. Митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Иларионом, пер-воиерархом РПЦЗ, 17 декабря 2011 года была совершена хиротесия во чтеца.
После обучения на Пастырских курсах, А. А. Андреев был оставлен при курсах преподавателем литургики, а с 2013 г. также преподает богослужебный устав на летних Регентских курсах при Свято-Троицкой семинарии в городе Джорданвилле, шт. Нью-Йорк. В 2013 г. поступил на церковно-практическое отделение магистратуры Санкт-Петербургской Духовной Академии, где написал магистерскую диссертацию на тему «Перевод иерусалимского Типикона на английский язык с комментариями» под руководством протоиерея Владимира Хулапа. В 2015 г. поступил в аспирантуру Санкт-Петербургской Духовной Академии для написания кандидатской диссертации.
В диссертационном исследовании А. А. Андреева изучается важное событие в истории русского богослужения: составление первопечатного Ирмология, изданного в Москве в 1657 г. Выход на московском Печатном дворе этой богослужебной книги был частью комплекса изменений в богослужебных книгах и более широкой литургической реформы, происходившей в Москве во второй половине XVII века, известной как «никоновская книжная справа». По «книжной справе» написано немало работ, начиная с классических исследований митрополита Макария (Булгакова)1 и Н. Ф. Кап-
1 Макарий (Булгаков), митроп. Патриарх Никон в деле исправления церковных книг и обрядов. М., 1881.
терева2. Тем не менее церковная наука продолжает возвращаться к этой теме, не теряющей своей актуальности: с одной стороны, в существующей литературе еще мало исследованы принципы и источники составления богослужебных книг при патриархе Никоне — а ведь речь идет именно о тех книгах, которые, с незначительными лишь изменениями, используются за богослужением сегодня, — а, с другой стороны, причины возникновения церковного и общественного раскола во второй половине XVII века, трагические последствия которого не до конца уврачеваны и сегодня, нуждаются во вдумчивом переосмыслении.
Исследователи книжной справы пока еще не обращались к Ирмологию; тем не менее именно эта книга являлась основной в богослужебно-певческой практике XVII в., и произведенные в ней изменения, во многом, дали толчок перелому в певческой практике, выразившемуся в эту эпоху, по словам Н. Д. Успенского, в «кризисе церковного пения», который завершился стремительным переходом в конце XVII в. от старых стилей монодии к принципиально новому стилю партесного многоголо-сия3. По убеждению диссертанта, рассмотрение церковно-певческой стороны богослужебной реформы приводит церковную науку к новым выводам и предлагает по-новому осмыслить причины возникшего в XVII в. церковного и общественного раскола.
Исследование справы Ирмология отталкивается от фундаментальной работы профессора Х. Ханника, издавшего текст и нотацию дореформенного славянского Ирмология по рукописям XVI в.4 Новым материалом для исследования в диссертации А. А. Андреева послужили различные издания Ирмология в Москве, начиная от первопечатного издания 1657 г. и вплоть до изданий начала XVIII в., равно как и издания других богослужебных книг. В исследовании по возможности привлекаются корректурные («кавычные») экземпляры этих изданий, в первую очередь корректурный экземпляр первопечатного Ирмология (ГИМ Син. 762)5. Помимо исследования изменений в составе, порядке и тексте ирмосов, автор также стремился показать те изменения в чинопоследовании утрени, которые были впервые зафиксированы в первопечатном Ирмологии, а из него перешли в реформированный Типикон, причем для каждого изменения автор попытался реконструировать историю исполнения этой части утрени в различные эпохи. В этих целях автором просмотрен значительный рукописный материал, охватывающий с X по XVII века, и хранящийся в различных библиотеках и древлехранилищах Санкт-Петербурга, Москвы и зарубежья.
К основным выводам диссертации можно отнести следующие положения. Во-первых, автор показал, что при составлении печатного Ирмология справщики московского Печатного двора ориентировались не на древние славянские и греческие рукописи, а на греческие венецианские печатные издания Ирмология XVI-XVII веков. Тем самым, А. А. Андреев подтвердил высказанную впервые А. А. Дмитриевским гипотезу об ориентации «никоновской» литургической реформы на современные ей греческие богослужебные книги6. С другой стороны, предложенные автором выводы о роли справщиков Печатного двора в составлении Ирмология подчеркивают участие прибывших в Москву для справы киевских книжников не только в реформе служебных книг, но и в реформе церковного пения, что значительно изменяет научное представление о ходе реформы певческих книг в XVII веке, до этого почти исключительно уделявшее внимание — следуя высказанной впервые в основополагающем
2 Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 1887.
3 Успенский Н.Д. Древнерусское певческое искусство. М., 1971. С. 317.
4 Hannick C. Das Altslavische Hirmologion: Edition und Kommentar. Weiher Verlag, 2006.
5 О нем см. Сиромаха В.Г., Успенский Б. А. Кавычные книги 50-х годов XVII-го века // Археографический ежегодник за 1986 г. М., 1987. С.83-84. См. также АндреевА. А.Венецианские печатные Ирмологии XVI-XVII вв. и книжная справа в Москве // Христианское чтение. 2017. № 5. С. 98-109.
6 Дмитриевский А. А. Исправление книг при Патриархе Никоне и последующих патриархах. / под ред. А. Г. Кравецкого. М., 2004. С. 41 и далее.
труде протоиерея Димитрия Разумовского позиции — роли так называемых комиссий «дидаскалов»7.
Второй вывод диссертанта: в результате «справы» резко изменилась структура славянского Ирмология, в котором появились новые ирмосы, отсутствовавшие в славянских рукописях XVI — начала XVII веков. Далее, по ходу скрупулезного сравнения состава различных изданий Ирмология и других богослужебных книг, автор показывает, что текст ирмосов в других богослужебных книгах, реформированных во время «никоновской справы», правился по тексту печатного Ирмология, а окончательное оформление корпус славянских ирмосов получил в издании Ирмология 1687 г., работа над которым проходила одновременно с реформой Служебных Миней8. Эти выводы важны для методологии исследования «никоновской справы»: из них следует, что справа была комплексной задачей — работа сразу проходила над несколькими книгами, их редакции взаимно влияли друг на друга, дополняли друг друга, иногда и входили в противоречие друг с другом, — что делает задачу исследования процесса книжной справы более сложной, требуя от исследователя привлечения всей совокупности богослужебных памятников никоновской эпохи.
Следующий вывод диссертанта касается текста ирмосов в первопечатном Ир-мологии. Опираясь на исследования Х. Ханника, автор показывает, что текст славянского Ирмология был стабильным начиная от древнейших памятников XIII в. вплоть до «никоновской справы», в то время как текст ирмосов в дониконовских печатных богослужебных книгах значительно отличался от текста ирмосов в Ирмо-логии. Таким образом, заключает автор, заявления ряда современников «никоновской справы» — например, инока Евфросина, — которые обращали внимание на разночтения между печатными богослужебными книгами и нотированными рукописями, были действительно обоснованными9. К середине XVII в. справа Ирмология стала осознаваться в Москве как нечто необходимое. Была потребность не только устранить «хомонию» в нотированных рукописях, но и согласовать текст нотированных Ирмологиев с текстом ирмосов в печатных книгах. Однако, как показал диссертант, деятельность справщиков пошла далее урегулирования разночтений и ликвидирования «хомонии». Справщики создали новый перевод ирмосов с греческого языка, выполненный на основе текста венецианских печатных изданий греческого Ирмология.
Во второй главе диссертации автор предложил пространный обзор изменений, внесенных в новый текст ирмосов. Опираясь на греческий текст ирмосов по изданию митрополита Софрония (Евстратиадиса)10 и учитывая разночтения по целому ряду византийских рукописей и венецианских печатных изданий Ирмология, автор сформировал оригинальную методику подсчета переводческих ошибок в Ирмологии и пришел к выводу, что текст ирмосов в первопечатном издании содержит в пять раз меньше переводческих ошибок, чем дореформенные рукописные славянские Ирмо-логии. Одним из существенных достижений диссертации можно отметить издание в приложении греческого текста избранных ирмосов первых четырех гласов с учетом разночтений по византийским рукописям. Эта работа подготавливает почву для настоящего критического издания греческого византийского Ирмология, столь необходимого для современной литургической науки.
Третья глава диссертации посвящена вопросам исторической литургики, а конкретнее — истории чинопоследования утрени. В ней автор предлагает два вывода. Во-первых, он указывает на основные изменения в структуре утрени, зафиксированные в первопечатном Ирмологии: отмену исполнения «непорочных» за воскресным бдением в случае исполнения полиелея; изменение в количестве стихов и составе избранных псалмов; введение двух сокращенных редакций библейских песен; отмену
7 Разумовский Д., прот. Церковное пение в России. М., 1867. С. 79-80.
8 О ней см. Крылов Г., прот. Книжная справа XVII века: богослужебные Минеи. М., 2009.
9 См. «Сказание о различных ересях». Изд.: Музыкальная эстетика России XI—XVIII вв. / Публ. и пер.: А. И. Рогов. М., 1973. С. 69-77.
10 Zaçpôvioç (EvazpaTiäSrjg), fiyzpon. Eîp^oÀôyiov. Chennevières-sur-Marne, 1932.
исполнения канона Октоиха за будничным богослужением Великого поста; введение практики исполнения катавасий за будничным богослужением только по третьей, шестой, восьмой и девятой песнях; изменение в порядке исполнения праздничной катавасии и введение «сезонной катавасии»; отмену исполнения песнопения «Достойно есть» за воскресным и праздничным богослужением. При этом автор показывает, что эти изменения впервые появились как раз в Ирмологии 1657 г., а не в Типиконе 1682 г., и относятся к этапу «книжной справы» до Большого Московского собора 1666— 1667 гг. Во-вторых, автор находит источники для данных изменений — в большинстве случаев ими послужили венецианские печатные издания Ирмология и Типикона. Таким образом, автор показывает, что основной целью этих изменений было согласование русского богослужения в XVII в. с актуальным греческим богослужением11.
На защите диссертации после выступлений диссертанта и научного руководителя был зачитан отзыв ведущей организации: Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета. Отзыв составила кандидат филологических наук А. Ю. Никифорова. В своем отзыве рецензент отметила высокий научный уровень данной диссертации: «Работа не только соответствует требованиям к кандидатским диссертациям, но и превосходит их». Критические комментарии рецензента были незначительными и в основном относились к «избыточному и не вполне сбалансированному», с точки зрения рецензента, материалу третьей главы обсуждаемой работы. А. Ю. Никифорова пожелала диссертанту в будущем «сосредоточить внимание на подготовке критического издания греческого Ирмология, с учетом новых находок на Синае».
Официальными оппонентами диссертации выступили два известных современных литургиста: доктор восточных церковных наук, профессор Московской Духовной Академии А. М. Пентковский и кандидат богословия, доцент Общецерковной Аспирантуры и Докторантуры имени свв. Кирилла и Мефодия священник Михаил Желтов. Отметив высокий уровень научной работы диссертанта, в своем выступлении А. М. Пентковский все же обратил внимание на наличие «некоторых несовершенств» в работе: отсутствие упоминания о ряде важных памятников, в том числе и известного Святогробского Типикона12, в исторической части работы, а также некоторые ошибочные историко-литургические представления диссертанта по поводу истории исполнения вседневных антифонов, «непорочных» и «полиелея». Впрочем, по мнению оппонента, эти ошибки не имеют принципиального характера.
К сожалению, на защите не смог присутствовать второй официальный оппонент священник Михаил Желтов, в связи с чем его отзыв зачитал ученый секретарь диссертационного совета. В своем отзыве свящ. Михаил был более критичен, и, в частности, подверг сомнению ряд выводов диссертанта о языковых изменениях в тексте ирмосов в Ирмологии 1657 г. Оппонент отметил, что диссертантом не был учтен целый ряд специальных филологических исследований по вопросу церковнославянского языка в XVII в., а также допущен ряд ошибок при анализе славянского текста. Оппонент также указал на ряд ирмосов, текст которых не был разобран диссертантом, что открывает диссертацию к обвинениям в искусственной подборке материала и тенденциозности. Тем не менее, по мнению оппонента, эти «недостатки диссертации не могут затмить ее достоинств». В своей реплике оппоненту А. А. Андреев возразил, что приведенные свящ. Михаилом Желтовым филологические исследования, не учтенные в диссертации, имеют достаточно специфический характер, и скорее должны найти место в работах по славянской филологии, чем в диссертации по практическому богословию, а также объяснил ряд текстологических вопросов, поднятых оппонентом.
11 Вкратце об этом см. статью диссертанта: Андреев А. А. Об изменениях в чинопоследовании утрени во время книжной справы в XVII в. // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2018. Вып. 75. С. 11-27.
12 Его публикацию см.: ПажоЗожоиАод-Кера^еид A. TuniKov т^ ev крогстоХгцоц EKK^naia^. St. Petersburg, 1894. £. 23 (= Ävä^EKTa 'кроаоХгцгртк^ ETa^uoXoyia^. T. 2).
После завершения обсуждения диссертации было проведено тайное голосование с участием 23 присутствующих членов диссертационного совета. По итогам голосования — 23 голосов «за» и 0 голосов «против» при отсутствии недействительных бюллетеней — было принято решение о присуждении А. А. Андрееву искомой ученой степени кандидата богословия по специальности «православное практическое богословие». В заключение заседания председатель диссертационного совета профессор протоиерей Георгий Митрофанов отметил высокий уровень диссертации и надежду, что и впоследствии предоставляемые в диссертационный совет на соискание ученых степеней исследования будут соответствовать высокому уровню церковной науки, характерному для духовной академии до 1917 года.
