CC BY
21УДК 581.1+581.6+615.2
В.А. Кунах, Л.П. Можилевская
ДЛИТЕЛЬНОСТЬ жизни человека и биотехнология растений
(обзорная статья)
Институт молекулярной биологии и генетики НАН Украины Украина, 03627, г. Киев, ул. Академика Заболотного, 150
Максимальная длительность жизни человека сегодня оценивается приблизительно в 115-120 лет. Считается, что это и есть тот срок, когда организм даже при самых благоприятных условиях жизни при отсутствии болезней, серьезных травм, экстремальных состояний и т.п. исчерпывает свои генетически запрограммированные витальные потенции: эффективность систем энергопродукции, систем сохранения и экспрессии генетической информации, свои адаптивные возможности; то есть способность поддерживать иерархически сопряженные гоме-остатические системы (клетка - ткань - орган -система - целостный организм), активность репарационных механизмов, имунный потенциал, свою личностную психоэмоциональную и интеллектуальную идентичность на уровне, совместимом с жизнью. Увеличение длительности человеческой жизни сверх максимальной черты, очевидно, должно быть следствием радикального вмешательства в многочисленные генетические факторы долголетия [1].
За последние две тысячи лет средняя длительность жизни человека неуклонно возрастала [1], что, без сомнения, стало следствием экономического, социального и научного прогресса человечества. Если в Древнем Риме в начале новой эры средняя длительность жизни едва достигала 25 лет, то на сегодня она составляет в развитых странах для мужчин 74-78 лет, для женщин - 81-85 лет.
Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), среди причин смертности населения первое место устойчиво сохраняют сердечно-сосудистые заболевания, далее идут злокачественные опухоли и заболевания дыхательной системы. Бурное развитие производства синтетических препаратов и их не всегда достаточно рационально обоснованное применение привели к тому, что сотни тысяч людей ежегодно умирают от вредного действия фармакологиче-
ских препаратов. Смертность по этой причине вышла на пятое место после травм. Это, а также ряд других причин (настороженное отношение к химическим препаратам, все возрастающая ал-лергизация населения, быстрое изменение условий жизни, демографической ситуации, причин смертности) обусловливают переход прежде всего к препаратам растительного происхождения, как к современной (иногда - умышленно прочно забытой) альтернативе синтетическим.
75% всех больных, считают эксперты ВОЗ, правильнее лечить не синтетическими лекарствами, а препаратами растительного происхождения. В связи с этим еще в 2000 году на Международном фармакологическом конгрессе в Мюнхене было провозглашено: будущее фармакологии - натуральные (природные) препараты. Тогда же во всем мире начался настоящий бум препаратов растительного происхождения, в том числе биологически активных добавок -БАД. Подобные препараты эффективны и более безопасны, чем химические соединения, и могут влиять не на следствия болезни, а на ее причины.
Для лечения и профилактики упомянутых выше и других заболеваний, а также в качестве антистрессовых препаратов и адаптоге-нов используются главным образом растения и препараты растительного происхождения. Фитопрепараты все шире используются и в качестве противовирусных, антибактериальных, а также гормональных, в том числе контрацептивных средств. К примеру, сегодня при лечении сердечно-сосудистых заболеваний и злокачественных опухолей препараты, полученные из растений, составляют более 50%. В развитых странах общее количество лекарственных веществ, получаемых из природных продуктов, составляет более 50% всех лекарств, а в Японии - почти 90%. Возрастание интереса к лекарственным средствам на основе биологически активных соединений
природного, прежде всего, растительного происхождения обусловлено, как уже отмечалось, также возрастанием аллергизации населения, в том числе вследствие использования синтетических медицинских препаратов, которые нередко являются ксенобиотиками.
Преимущества лекарственных препаратов растительного происхождения детально рассмотрены в монографии [2]. Здесь отметим лишь следующее.
В медицине сегодня используется около 300 видов растений, из них приблизительно 100 специально выращивается, а остальные -дикорастущие. При этом большинство ценных лекарственных растений - редкие или исчезающие виды; а к сырью из тропических, субтропических, альпийских и некоторых других видов, преимущественно эндемичных, доступ достаточно ограниченный. Кроме того, резко сократились и продолжают сокращаться ресурсы обычных для центрально- и восточноевропейских стран лекарственных растений, которые в свое время позволяли быть им (в том числе и прежде всего - Украине, европейской части России, Беларуси) ведущими в выращивании и заготовке растительного сырья. Это происходит, с одной стороны, вследствие резкого сокращения территории для сбора дикорастущих трав из-за химического и радиационного загрязнения, а также часто варварских методов заготовки сырья и, с другой - из-за невозможности выращивания многих лекарственных растений в культуре из-за их биологических особенностей или неблагоприятных климатических условий. Именно поэтому дефицитными стали даже ландыш или валериана. Подобная ситуация сложилась и с тропическими и горными растениями в местах их естественного призрастания.
Современным направлениям биологической науки - клеточной биологии и биотехнологии - удалось найти пути решения этой проблемы. Используя методы выращивания клеток, тканей и органов растений в контролируемых условиях на искусственных питательных средах, возможно получать растительную биомассу в неограниченном количестве. Эта биомасса может использоваться (и уже широко используется, о чем ниже) как лекарственное сырье, т.к. является экологически чистой, не загрязненной химическими удобрениями, пестицидами, гербицидами, тяжелыми ме-
таллами, радиоактивными изотопами и т.п. Для получения биомассы, по качественным параметрам близкой, а в некоторых случаях и более качественной по сравнению с сырьем, заготавливаемым в природе, не нужны какие-либо особые почвенно-климатические условия. Выращивать изолированные клетки, ткани или органы возможно в любом месте Земли или даже в Космосе, независимо от вида растения - дальневосточный женьшень, тропическую раувольфию, сибирский элеутерококк, алтайский золотой корень или обычную валериану. Как свидетельствуют уже полученные, в том числе и в производственных условиях, данные, многие клеточные линии являются весьма производительными, например, с одного грамма каллусной ткани женьшеня клеточной линии Б1О-2МК или каллуса раувольфии змеиной штамма К-27 за один год можно получить более 100 тонн (!) биомассы, превышающей по всем качественным параметрам сырье, заготавливаемое в природе (детальнее см. [2]). Таким образом, на сегодня решен главный вопрос - доказана принципиальная возможность получения растительного лекарственного сырья из биомассы культивируемых клеток не только в лабораторных условиях, но и в промышленных масштабах.
Первой в мире промышленной клеточной биотехнологией лекарственных растений стало получение биомассы культуры тканей женьшеня настоящего Panax ginseng, начатое на заводах СССР в 1972 г. Промышленный штамм культуры тканей женьшеня БИО-2 был создан на основе каллуса, полученного Р.Г. Бутенко в 1960 г. Детальное фармакологическое изучение клеточной биомассы женьшеня, проведенное Л.И. Слепян в 1960-х годах в Ленинградском химико-фармацевтическом институте, оптимизация условий выращивания и состава питательной среды, проведенные Н.Ф. Писецкой, разработка технологии крупномасштабного выращивания биомассы, выполненная И.В. Александровой во Всесоюзном НИИ «Биотехника», завершились созданием промышленного регламента, широко внедренного в 70-х годах прошлого века на заводах Главмикробиопрома СССР. В 1991 г. клеточную биомассу женьшеня получали на 15 заводах (в том числе на четырех - в Украине) ежегодно, начиная с 1988 г., в количестве более 2500 кг в пересчете на сухую
биомассу. В эти годы на мировом рынке стоимость сухого корня дикорастущего женьшеня была в пределах 200-300 тыс. долларов США, плантационного - 20-30 тыс. долл., цена 1 кг сухой биомассы культурального женьшеня на внутреннем рынке СССР была примерно 1500 долл. США (в пределах 1300-1500 руб.). Это позволило использовать экстракт клеточной биомассы женьшеня не только для выпуска лекарственного препарата «Биоженьшень» (с 1989 г.), но и, начиная с 1972 г., выпускать широкий спектр косметических и пищевых товаров, в частности, кремов и напитков, с добавками такого экстракта. В конце 80-х годов мы завершили создание нового клеточного штамма женьшеня, Б1О-2МК, который накапливает тритерпеновых гликозидов в несколько раз больше, чем штамм БИО-2. Штамм Б1О-2МК использовался на нескольких заводах и малых предприятиях Украины как источник растительного сырья для фармакологического и косметического производств в промышленных масштабах [2-4].
С конца 1970-х гг. в СССР, в том числе на двух заводах Украины, внедрена технология получения клеточной биомассы родиолы розовой Rhodiola rosea. Эта технология разработана во Всесоюзном НИИ «Биотехнология» на основе клеточного штамма, полученного И.В. Александровой и А.Н. Данилиной, охарактеризованном и паспортизованном в отделе генетики клеточных популяций Института молекулярной биологии и генетики НАН Украины (В.А. Кунах, А.И. Свидченко). Клеточную биомассу ро-диолы использовали главным образом в парфюмерном и косметическом производствах [2-4].
В Японии в 1983 г. получена первая промышленная партия чистого вещества - нафтохиноно-вого красителя шиконина из биомассы культивируемых клеток воробейника краснокорневого Lythospermum erithrorhizon массой 40 кг для изготовления губной помады высшего качества. Второй в мире технологией получения чистого вещества было производство в Украине с 1987 г. на Харьковском производственном химико-фармацевтическом объединении «Здоровье» алкалоида аймалина, который используется для изготовления противоаритмических лекарственных препаратов. Эта технология разработана на основе штаммов К-20 и К-27 культуры тканей раувольфии змеиной Rauwolfia serpentina, по-
лученных сотрудниками отдела генетики клеточных популяций Института молекулярной биологии и генетики НАН Украины совместно с Ленинградским химико-фармацевтическим институтом (ныне Санкт-Петербургская химико-фармацевтическая академия) [2-5].
Сегодня клеточные биотехнологии лекарственных растений бурно развиваются в разных странах, в промышленных масштабах получают убихинон, антоцианы, алкалоиды, гликозиды и другие биологически активные вещества. Например, по доступным для анализа данным, в Японии еще в 1990 г. получено таких веществ на сумму свыше 90 млн. долл. США, в 1995 г. - более чем на 250 млн. долл. США. Можно сказать, что использование клеточных культур стало рутинной технологией получения многих биологически активных веществ растительного происхождения для использования в медицинской, вкусопищевой, косметичесой и др. видах промышленности.
На сегодня известно более 100 000 вторичных метаболитов растительного происхождения, в культуру in vitro введено подавляющее большинство растений-продуцентов этих веществ. Например, только в серии монографий под общим названием «Biotechnology in Agriculture and Forestry» издательства «Шпрингер» (Springer-Verlag), начиная с 1986 г. подробно описаны особенности культуры тканей лекарственных растений - представителей около 300 родов [6]. Некоторые из таких культур накапливают в 10-30 раз больше целевого продукта, чем природные растения. Известны примеры, когда количество вторичного метаболита в биомассе культивируемых клеток превышает его содержание в растении на два порядка. Например, культивируемые клетки раувольфии змеиной способны накапливать до 20% алкалоида аймалина, что в 80-100 раз больше, чем накапливает кора корня природного растения (см. [2, 5, 7]). При достаточной производительности культуры тканей и цены конечного биотехнологического продукта (аймалицина - 1500. долл. США/кг, шиконина - 4000 долл./кг, камптоте-цина и его производных - 5000-25 000 долл./ кг) технологии рентабельны (следует отметить, что цена противоопухолевого алкалоида таксола, который накапливается некоторыми древесными растениями рода тис Taxus, превышает 200 000 долл./кг). Культуры таких клеток
выращивают в промышленных масштабах, а полученное сырье используют для производства лекарственных препаратов. Сейчас, разрабатывая новый фитопрепарат или препарат на основе природных соединений растительного происхождения, как источник сырья указывают одновременно на интактные растения и на клеточную биомассу, выращенную in vitro.
Несмотря на ряд преимуществ, есть много причин, сдерживающих промышленное производство биологически активных веществ растительного происхождения в биореакторах. Основными среди них, по нашему мнению, являются:
• практически в большинстве описанных случаев органы, ткани или клетки, продуцирующие в живом растении соответствующие вещества, при введении в культуру in vitro вследствие, прежде всего, их дедифферен-цирования не синтезируют эти вещества или синтезируют их в незначительных количествах. Требуется длительная селекционная работа на клеточном уровне, а также разработка оптимальных условий выращивания для того, чтобы культура изолированных клеток или тканей смогла достичь оптимального уровня производства биологически активных веществ;
• по сравнению с микроорганизмами растительные клетки растут гораздо медленнее. Для удвоения количества растительных клеток в культуре in vitro в среднем требуется в 20 раз больше времени, чем для удвоения количества клеток микроорганизмов. В результате, производство в больших масштабах осложняется вследствие того, что следует придерживаться специальных мер для предотвращения инфекции при длительном процессе производства;
• для промышленного производства нужны клеточные культуры, характеризующиеся высокой стабильностью продукции, однако у многих клеточных культур при производстве проявляется нестабильность. Часто способность отселектированных линий клеток вырабатывать целевой продукт в необходимом количестве уменьшается после нескольких субкультивирований. Механизмы, способствующие стабильному протеканию процессов вторичного метаболизма (накопления веществ специализированного обмена), разнообразны и все еще изучаются;
• суспензионные культуры растений состоят, в основном, из агрегатов клеток различного размера. Это означает, что клетки на поверхности агрегата и в его центре не идентичны, что затрудняет оптимизацию процесса производства целевого продукта. Установлено, что во время образования агрегатов различного размера между клетками возникают морфологические различия, которые в условиях массового производства усугубляются еще больше и вызывают высокую гетерогенность культуры и усложняют культивирование в ферментерах (биореакторах). Кроме того, некоторые культуры клеток превращают внеклеточную сахарозу в полисахариды, которые увеличивают агрегирование клеток;
• производство соответствующего вторичного продукта в нужном количестве часто связано с индукцией органогенеза в клеточной культуре. Например, у женьшеня получены клоны, имеющие высокое содержание гли-козидов при переходе к ризогенезу, а у мака только в органогенных культурах происходит биосинтез морфиновых алкалоидов (см., например, [2, 8, 9]). Это создает немало трудностей в условиях массового культивирования;
• вещества специализированного обмена, или вторичные продукты, большинством растительных культур не выделяются в среду, а остаются внутри клеток. Например, это свойственно культурам, синтезирующим алкалоиды (раувольфия змеиная), что усложняет экстрагирование целевого продукта. Часто методы экстрагирования из клеточной биомассы и очистки конечного продукта отличаются от методов, применяемых для растительного сырья, заготавливаемого в природе;
• вследствие крупных размеров, высокой степени обводнения и сравнительно хрупких клеточных стенок культивируемые клетки растений чувствительны к перемешиванию и снабжению кислородом. Все это требует конструирования специальных ферментеров (биореакторов).
Для повышения производительности культивируемых клеток широко и во многих случаях успешно применяют:
• клеточную селекцию, основанную как на спонтанной, так и на индуцированной раз-
личными мутагенами изменчивости культивируемых клеток;
• оптимизацию условий выращивания и состава ростовых и продукционных питательных сред;
• культивирование дифференцированных тканей или органов или индукцию диффе-ренцировки при выращивании на продукционных питательных средах;
• использование элиситоров [2, 3, 5, 7-10].
В последнее время с этой целью применяют методы клеточной и генетической инженерии. Самым распространенным является трансформация клеток с помощью бактерии Agrobacterium rhizogenes и получение так называемых «бородатых корней» (hairy roots), производительность которых в ряде случаев значительно выше, чем обычных недифференцированных культур. Повышают синтез вторичных метаболитов также усиливая активность соответствующего фермента. Это возможно:
• путем введения гетерологичного гена с той же функцией от микроорганизмов или других видов растений;
• подстановкой собственного гена под более сильный промотор;
• введением гена, кодирующего ферменты, нечувствительные к ретроингибированию, или гена, кодирующего антитела против энзима, являющегося конкурентом за тот же субстрат, что и желаемый ген;
• снижением уровня катаболизма целевых вторичных соединений.
Задачами будущих исследований, способных превратить биотехнологию растений, в частности, лекарственных, на рутинную промышленную технологию, по нашому мнению, являются:
• углубленное изучение генетики вторичного метаболизма;
• выделение и клонирование соответствующих генов (как структурных, так и регуля-торных), что позволит создавать высокопроизводительные клеточные штаммы и трансгенные растения с применением современных методов генетической инженерии (метаболическая инженерия биосинтеза вторичных метаболитов);
• дальнейшее совершенствование промышленных технологий выращивания изолированных органов, тканей и клеток растений путем их упрощения;
• удешевления технологического оборудова-
ния биотехнологических производств.
За время изучения биосинтеза вторичных метаболитов в культуре клеток растений накоплен большой объем информации, который свидетельствует
о существовании следующих закономерностей:
• культивируемые клетки способны к синтезу практически всех классов соединений вторичного (специализированного) обмена (алкалоиды, стероиды, терпеноиды и др.);
• первичные культуры клеток часто содержат незначительное количество соединений специализированного обмена или не содержат их вовсе; однако содержание этих соединений можно значительно повысить путем оптимизации состава питательной среды и подбора условий выращивания, методами клеточной селекции, искусственного мутагенеза и др.;
• синтез некоторых конкретных соединений (димерных индольных и морфиновых алкалоидов, карденолидов и некоторых других) в дедифференцированных культивируемых клетках практически не происходит; при этом выявляется четкая тенденция: чем сложнее строение вещества и больше специфических этапов его синтеза (после «ответвления» от первичного метаболизма), тем менее вероятен синтез этого соединения в клеточной культуре;
• синтез вторичных соединений, как правило, улучшается в случае замедления или приостановки роста клеточной культуры;
• во многих случаях синтез вторичных соединений начинается только в случае появления в клеточной культуре дифференцированных (морфогенных) структур;
• стабильность синтеза вторичных соединений неодинакова для разных классов веществ и для различных клеточных культур: синтез стероидных гликозидов, как правило, стабилен, тогда как синтез многих типов алкалоидов нестабилен (за исключением, например, индолиновых алкалоидов в полученных нами клеточных штаммах рауволь-фии змеиной, см. [2, 5, 7, 10, 11]);
• для метаболизма вторичных соединений в культуре клеток растений часто свойственны регрессивные изменения как в онтогенетическом, так и в филогенетическом направлении; т.е. специализированный обмен в культуре имеет признаки филогенетически архаичных
групп растений или ювенильной стадии ин-тактного растения; например, в культивируемых клетках мака прицветникового Papaver bracteatum (многолетнее растение) есть в наличии сангвинарин, но отсутствует тебаин (последний характерен для взрослого растения, сангвинарин же отсутствует в сформировавшемся растении и проявляется в листьях растения только на первом году его жизни [8, 9]); в культуре клеток живокости найдены Д7-стерины, отсутствующие в интактном растении, но характерные для филогенетически более ранних групп растений (более детально информация изложена в работах [2, 8, 9, 12]).
С учетом этих закономерностей создаются клеточные штаммы путем получения адекватного генотипа (генофонда) клеточных популяций, способных к высокоэффективному синтезу желаемых соединений и полной реализации этой способности. Технология создания высокопродуктивных штаммов и разработки оптимальных условий их выращивания включает следующие этапы:
• подбор вида растения-донора: различные виды растений имеют неодинаковую способность к синтезу в культуре клеток целевого вещества, например, разные виды мака в культуре in vitro имеют неодинаковую потенциальную способность к синтезу целевых алкалоидов;
• подбор конкретного высокопроизводительного растения-донора для получения клеточной культуры (исходного генотипа);
• генетические манипуляции с культурой тканей, включая получение мутантов, со-маклонов и другие подходы клеточной селекции, направленные на получение генетически измененных высокопроизводительных штаммов (клеточных популяций с измененным генофондом);
• разработку состава питательной среды, условий и способов выращивания, оптимальных для стабильной реализации генетически обусловленной способности к синтезу целевых веществ;
• влияние на рост (пролиферацию) клеток в культуре с целью приостановления или замедления роста, что может изменять метаболизм клеток в направлении синтеза веществ специализированного обмена: например, успешно применяют с этой целью ингибиторы транскрипции и трансляции;
• поиск сигналов, с помощью которых в растениях происходит управление синтезом вторичных метаболитов в клетках (элиситоров, неспецифических стрессовых факторов и т.д.) и использование их для повышения выхода целевого продукта в клеточных культурах;
• получение органогенных культур, например, культуры корней, в том числе и трансформированных культур, в частности «бородатых корней» (hairy roots), что во многих случаях упрощает условия культивирования и повышает содержание целевых вторичных метаболитов;
• получение трансгенных культур (как клеточных и тканевых, так и целостных растений) с целью синтеза целевого продукта, например, животного происхождения, вакцин, специфических белков человека и т.п. (молекулярное фермерство) (детальнее см., например, [2, 4, 12-14]).
Таким образом, на сегодня накоплено большое количество данных, свидетельствующих о том, что в культуре тканей возможен синтез любых известных веществ не только растительного, но и животного и даже человеческого происхождения. Клеточные технологии получения фитопрепаратов, начиная с 1980-х годов, все шире и все более успешно используются в промышленном производстве. Изучение возможностей вовлечения в такое производство все большего числа видов растений с целью расширения арсенала получаемых ценных соединений возрастает. В частности, только в серии монографий «Биотехнология в сельском хозяйстве и лесоводстве» (Biotechnology in Agriculture and Forestry, Springer), из вышедших с 1986 г. 64 томов 18 посвящены лекарственным и ароматическим растениям. В этих томах описаны конкретные результаты биотехнологических исследований с лекарственными растениями различных видов, относящихся к почти 300 родам растений из различных семейств. А некоторым лекарственным растениям посвящены отдельные выпуски, в которых детально рассмотрены различные аспекты их биотехнологий, как клеточных так и генных [6].
«Здоровье - это состояние полного физического, психологического и социального благополучия, а не только отсутствие болезней или физических недостатков» - определение Всемирной организации здравоохранения, предложенное в свое время философом Сигерестом. Данное
классическое определение здоровья имеет в виду и благоприятные условия проживания, и полноценное питание, и адекватное лечение. Сегодня для улучшения условий проживання, питания, профилактики и лечения заболеваний широко используются современные методы биотехнологии. В ближайшем будущем едва ли не единственным источником экологически чистого и качественного растительного сырья для пищевой, фармакологической, косметической и даже перерабатывающей, текстильной, строительной и др. промышленностей могут быть только растительные биотехнологии. По крупному счету, биотехнологи готовы решать эти проблемы.
Таким образом, создание благоприятных условий проживания, полноценного питания, адек-
ватного лечения, профилактики и коррекции стрессов, старения и тесно связаных со старением возрастных болезней, в основе которых лежит, прежде всего, использование природных соединений преимущественно растительного происхождения при соответствующем их использовании могут способствовать приближению к максимально возможной длительности жизни настолько, чтобы ее средняя длительность в 90-100 и даже 110-115 лет стала реальностью. И эти преклонные годы не должны быть убогим старческим существованием, а, напротив, стать полноценными, продуктивными и не лишенными радостей жизни. Именно на это была и будет направлена биотехнология в целом и биотехнология лекарственных растений в частности.
Список использованной литературы
1. Тодоров, И.Н. Стресс, старение и их биохимическая коррекция / И.Н. Тодоров, Г.И. Тодоров. - М.: Наука, 2003. - 479 с.
2. Кунах, В.А. Бютехнолопя лшарських рослин. Генетичш та фiзiолого-бiохiмiчнi основи. - Кшв: Логос, 2005. - 730 с.
3. Продуктивность и генетическая структура клеточных популяций женьшеня Panax ginseng C.A.Mey в культуре in vitro / В.А. Кунах [и др.] // Биотехнология. - 2003. - № 3. - С. 25-35.
4. Кунах, В.А. Бютехнолопя рослин для полшшення умов життя людини // Бютехнолопя. - 2008. - Т. 1, № 1. - С. 101-106.
5. Kunakh, V.A. Twenty five years long stable biosynthesis of ajmaline by related hormone-independet Rauwolfia serpentina cell lines // Eu-romedica - Hannover - 2005, Hannover, 16-17 Juni 2005, International Congress and Exhibition, Programm. - Abstracts, P.22.
6. Biotechnology in Agriculture and Forestry. - Berlin etc.: Springer, 1986-2012. - V. 1-64.
7. Kunakh, V.A. Somaclonal variation in Rauwolfia // Biotechnology in Agriculture and Forestry, Somaclonal Variation in Crop Improvement II. Ed. Y.P.S. Bajaj. - Berlin etc.: Springer, 1996. - V.36. - P. 315-332.
8. Кунах, В.А. Биосинтез изохинолиновых алкалоидов мака в природе и в культуре in vitro. 1. Мак снотворный, Papaver somniferum L. / В.А. Кунах, В.А. Кацан // Украинский биохимический журнал. - 2003. - Т. 75, № 5. - С. 41-54.
9. Кунах, В.А. Биосинтез изохинолиновых алкалоидов мака в природе и в культуре in vitro. 1. Мак прицветниковый, Papaver bracteatum Lindl. / В.А. Кунах, В.А. Кацан // Украинский биохимический журнал. -2004. - Т. 76, № 5. - С. 29-44.
10. Кунах, В.А. Особенности получения и продуктивность суспензионных культур и клеточных клонов Rauwolfia serpentina Benth. in vitro / В.А. Кунах, Л.П. Можилевская, С.И. Губарь // Биотехнология. - 2001. - № 4. - С. 9-21.
11. Стабильность генома высокопродуктивных клеточных линий раувольфии змеиной при длительном выращивании in vitro / И.О. Андреев [и др.] // Доповвд НАН Украни. - 2007. - № 10. - С. 147-152.
12. Носов, А.М. Регуляция синтеза вторичных соединений в культуре клеток растений. // Биология культивируемых клеток и биотехнология растений. - М.: Наука, 1991. -С. 5-20.
13. Кучук, Н.В. Способы получения реком-бинантных фармацевтических белков в растениях // Вюник Украшського тов-ва генетиюв i селекцiонерiв. - 2003. - Т. 1. -С. 55-61.
14. Кунах, В.А. Еволющя геному рослин в культурi кштин in vitro: особливосп, причини, мехашзми та наслщки // Генетика i селекщя в Укрш'ш на межi тисячолпь. - Кшв: Логос, 2001. - Т. 1 - С. 53-67.
Дата поступления статьи 6 ноября 2012 г.
