CC BY
6457
ИСТОРИЯ, ФИЛОСОФИЯ
УДК 101.1
ДИСЦИПЛИНАРНАЯ ВЛАСТЬ МИШЕЛЯ ФУКО И НАУКА
© Свитин Александр Парфенович1
'доктор философских наук, профессор Сибирского федерального университета
В статье рассмотрены проблемы социальной ответственности науки, затрагивающие такие аспекты, как покорение природы, власть над формами движения материи, консолидация природы и общества. Анализируется концепция дисциплинарной власти М. Фуко и её приложение к проблемам научного познания.
Ключевые слова: покорение природы, социальная ответственность науки, дисциплинарная власть, консолидация природы и общества.
Рассмотрим природопокорительные аспекты технологической парадигмы науки с позиции отношений власти. Проявление власти будем анализировать не в привычном смысле отношений человека к человеку, человека к группе, группы к группе и т.п., а как отношение человека (группы людей) к природе. Стратегия и тактика природопользования в рамках технологической парадигмы науки пронизана завоевательной, потребительской идеологией. Этимология термина «природопользование» отчетливо фиксирует модальность отношения к природе, характерного для этой парадигмы. Альтернативное отношения человека к природе уместно именовать природосоратничеством, которое может и должно быть основано на предваряющих его этапах - адекватном природопостижении и демаркации последнего от природопользовательских,
природопотребительских интенций
технологической парадигмы науки, технологии и в целом мировоззрения.
Слова, сказанные В.И. Лениным о социальной революции - «коренной вопрос всякой (курсив мой. - А.С.) революции, вопрос
о власти...» [1. С. 127] - могут быть, в некотором смысле, отнесены и к научно-технической революции, если понимать под ней покорение, завоевание природных сил, и их эксплуатацию в интересах человека.
В традиционном смысле понятие «власть» означает «.способность и возможность осуществлять свою волю, оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью какого-либо средства.» [2. С. 85]. В данном определении речь идет о таких видах власти как экономическая, политическая,
государственная, социальная, семейная и т.п. власть в системе отношений «человек -человек», «человек - общество (группа)», «общество (группа) - человек». Для характеристики анализируемых нами властных отношений в системах «человек (группа, общество) - природа» можно использовать дефиницию понятия «власть», предложенную М. Фуко: «Под властью надо понимать прежде всего многообразие отношений силы, внутренне присущих областям, в которых они существуют, и являющихся конституирующим элементом данных областей.» [Цит. по 3. С. 59]. Формы проявления власти, изученные для систем «человек - человек», на наш взгляд, могут быть применены и для системы «человек - природа». Согласно [2. С. 85], «к основным формам проявления власти относятся господство, руководство, управление, организация, контроль». Действительно, человек, как это часто говорят, вооруженный научно-техническими знаниями, подчиняет себе силы природы, т.е. господствует над ними. На основании выявленных законов природы человек способен руководить, управлять природными процессами, организовывать и контролировать их.
отношений «человек - природа» последняя нескольких уровнях, соответствующих разным формам движения материи. В этом контексте можно было бы говорить о разных секторах «власти человека над природой». Например, о «власти» человека над физической формой движения материи, химической, биологической и т.д. В соответствии с этими секторами «власти человека над природой» для краткости в дальнейшем будем говорить о таких ее видах, как физическая власть, биологическая власть, химическая власть и т.д.
В системе (группа, общество) выступает на
58
Говоря о «власти человека над природой», мы имеем в виду не ее наличную, абсолютную реализованность человеком, а всего лишь стремление человека к овладению силами природы, его постоянные настойчивые попытки подчинить природу своим интересам. Кое в чем это уже удалось, но во многом человек еще находится на положении подчиненного, на положении раба природных сил. Например, человек бессилен в отношении неизбежности своей физической смерти, хотя и не прекращает поиски способов побороть и этот закон «природоповелительности». Однако, если учитывать, как нерачительно человек распоряжается даже той незначительной долей власти над природой, которой он уже достиг, то перспектива обретения человеком физического бессмертия вызывает больше тревоги, чем оптимизма.
Отметим, что завоевательная, покорительная интенция отношения человека к окружающей среде не является порождением исключительно эпохи научно-технической революции. Ее история уходит корнями в древность. Однако в те далекие времена противостояние человека природным стихиям выступало в форме борьбы за существование, начинавшейся с примитивных актов сопротивления древнего человека
«агрессивным» воздействиям природы. В этой фазе в системе «человек - природа» в роли «господствующего», «властвующего» начала («суверена») выступала природа. Но если выражение «власть человека над природой» является условностью, то подчиненное, порабощенное положение человека относительно воздействий природных стихий может восприниматься в прямом, вполне реалистичном смысле. И лишь природопреобразовательная деятельность со временем не только частично вывела человека из указанного положения, но, как бы по инерции, привела к инверсии иерархии властных отношений в системе «человек-природа».
Существует мнение, что особенно активную роль в упрочении названной инвертированной иерархии властных отношений сыграла «...наука, рождавшаяся в XVII в., (которая. - А.С.) в противоположность античной или средневековой науке (была. -А.С.) активна, а не созерцательна. Ее целью было установление господства человека над природой (курсив мой. - А.С.) для улучшения жизни человечества» [3. С. 35].
Прогресс науки необходим и призван восстановить могущество и власть над природой (курсив мой. - А.С.), которые человек имел до грехопадения» [3. С. 39]. Как же человечество распорядилось своей «властью над природой»? «Т. Кун, перечисляя отличительные черты. «экспериментальной философии» XVII в.. подчеркивает. интерес (курсив мой. - А.С.) к поведению природы в ненаблюдавшихся ранее или вообще ранее не существовавших условиях (курсив мой. - А.С.), когда ни здравый смысл, ни какие-либо теории не могут подсказать, чего ожидать от исхода эксперимента. При этом Кун особо указывает на склонность «экспериментальной
философии» XVII в. к наблюдениям природы в вынужденных, вымученных, искусственно созданных человеком условиях, например при помещении мышей или рыб в вакуум, образованный с помощью воздушного насоса. Из этого жгучего интереса (курсив мой. -А.С.) возникли все инструменты и приспособления (курсив мой. - А.С.), используя которые так любили экспериментировать исследователи той поры...» [3. С. 48]. В этот же ряд можно поставить публичные эксперименты, проводимые членами Лондонского кружка естествоиспытателей, например, с инъекциями «.в кровь животных, чтобы посмотреть, что из этого получится (курсив мой. - А.С.).» [3. С. 51]. Является ли это только своеобразной
«любознательностью», или чем-то еще? Нам представляется, что помимо этого, а также отмеченного Т. Куном интереса «.прежде всего к необычному, неожиданному.» [3. С. 47] и некоторого «зачаточного» вектора материаловедческой конъюнктуры (знания впрок), в такого рода «отправлениях» своего интереса сквозит (возможно, в скрытой, неосознанной форме) потребность в демонстрации «власти» экспериментатора над веществом, полем, биологическим организмом. Этот «экспериментальный восторг» не умещался в душе одного исследователя, и «требовал» публичности. Последняя имела и методическое значение: «Члены Общества (Лондонского королевского общества. - А.С.) поклонялись Бэкону и превозносили коллективные опыты, ибо в таком случае осторожные сдерживают нетерпеливых и все вместе избегают ошибок» [там же]. Однако нам представляется, что помимо методического и эстетико-зрелищного аспектов дух
«невидимого колледжа» был пропитан
59
статусными элементами сопричастности, принадлежности его членов к «властной элите», элите особого типа власти - «власти над природой». Причем под природой в данном случае надо понимать как «первую», так и «вторую природу», ибо «власть над техникой» - это вид власти, эволюционирующий из вида «власти над природой». Отметим, что содержание и сущностные характеристики физической, химической, биологической и социальной власти могут быть рассмотрены с позиции диалектической иерархии признаков соответствующих форм движения материи. И если сущностные характеристики социальной власти изучаются давно и разносторонне (см., например, [4]), то исторически более ранние виды власти - физической, химической, биологической - еще нуждаются в филосо фско-методологическом анализе.
Особая роль во властных отношениях в системе «человек (группа, общество) - природа (формы движения материи)» принадлежит науке. Исследователей можно рассматривать как работников аппарата «органов управления и власти» над природой. Ученые действуют («властвуют над природой») как «от имени и по поручению» общества, государства, корпорации, суверена, так и в силу своей личной активности, хотя последний вид мотивации власти все более отходит в прошлое. Рассмотрим некоторые фрагменты текстов, характеризующие властно-
распорядительные задачи и функции исследователей в «царствах» физосферы, хемосферы, биосферы, социосферы:
1. «.именно потребности общества -главная движущая сила научного прогресса» [5. С. 3].
2. «В неразвитом обществе неразвита и наука. Со временем она становится все более активной социальной силой, но не раньше, чем у общества возникают соответствующие запросы» [там же].
3. «.для совершенствования комплексного подхода к проблемам. (необходимо стремиться к. - А.С.) полной утилизации (курсив мой. - А.С.) новейших результатов науки.» [5. С. 4].
4. «.систему «наука - техника -производство» можно рассматривать как своего рода полигон (курсив мой. - А.С.), на котором апробируются новые формы связи науки с практикой.» [5. С. 6].
5. «.комплексное знание не только сохранит все ресурсы (курсив мой. - А.С.)
исходных элементов, но приобретет принципиально новые свойства и функции, которые невозможно получить из простого механического сложения отдельных наук» [5. С. 7].
6. «Обеспечить весь фронт (курсив мой. - А.С.) развития науки способен лишь совокупный научный работник (курсив мой. -А.С.)» [5. С. 8].
7. «.обеспечить потребности развития всего фронта наук. (курсив мой. - А.С.)» [там же].
8. «Под сплошным фронтом науки (курсив мой. - А.С.). совершенно не следует подразумевать работу во всех возможных направлениях. Это было бы крайне неразумное расточение средств и сил (курсив мой. -А.С.)» (А.П. Александров) [Цит. по 5. С. 8].
9. «.интересы науки ориентируются на решение крупных народнохозяйственных задач, имеющих добротную социально-экономическую перспективу (курсив мой. -А.С.)» [5. С. 9].
10. «.общество, опираясь на науку, поставив природные ресурсы на службу человечеству (курсив мой. - А.С.), в состоянии решать проблемы рационального природопользования на долговременной, плановой и действительно научной основе» [6. С. 22].
11. «.коренное условие получения конечного продукта в науке и в материальном производстве одно и то же - взаимодействие человека с природными объектами и явлениями, общая и конечная цель (которого. -А.С.) - удовлетворение потребности людей (курсив мой. - А.С.)» [7. С. 220].
12. «Ученые своими руками изготовляли лабораторное оборудование, с помощью которого они небезуспешно экзаменовали (курсив мой. - А.С.) природу» [там же].
13. «В результате овеществления функций непосредственного воздействия на новые объекты исследования возникает принципиально новая техника эксперимента. Начинается эпоха научно-промышленного производства экспериментальных средств научного познания» (Р. Нансал, П.В. Смирнов) [Цит. по: 7. С. 221].
14. «.сравнение экспериментальных исследований, одного из безусловно необходимых и значительных этапов познавательной деятельности в науке и производства материальных благ показывает
60
общность их элементов (курсив мой. - А.С.). Так, целый ряд объектов, используемых для научных исследований в различных отраслях знаний, одновременно является и народнохозяйственными объектами,
функционирующими (курсив мой. - А.С.) в качестве производительной силы общества» [7. С. 221].
15. «Оно («создание материально-технической базы нового общества». - А.С.) характеризует как новую ступень овладения человеком силами природы (курсив мой. -А.С.), так и новый уровень развития общественных отношений» [7. С. 224].
16. «Ими («основаниями ограничения общенаучных познавательных средств». - А.С.) могут быть способы упорядочения материи... (курсив мой. - А.С.)» [8. С. 228-229].
17. «Если говорить об эмоциональной стороне научной деятельности, то кажется совершенно несомненным, что осуществление «критических» экспериментов (т.е. позволяющих «исключить наибольшее количество альтернативных теоретических концепций» [9. С. 144]. - А.С.) должно приносить наибольшую радость экспериментатору. Только в этом случае он будет чувствовать, что активно и сознательно участвует в построении корректной научной картины мира, а не просто случайным образом «вырывает тайны у природы» (курсив мой. -А.С.)» [9. С. 246].
18. «Поскольку арсенал (курсив мой. -А.С.) средств теоретической науки в настоящее время чрезвычайно разнообразен и со временем только расширяется, то число новых концептуальных моделей мира, базирующихся (курсив мой. - А.С.) на известной эмпирической информации, всегда будет превышать корректирующий их поток новых эмпирических данных (курсив мой. - А.С.)» [9. С. 249].
19. «.экспериментальное изучение физико-химических свойств различных веществ с помощью современных точных приборов позволяет составить суждение об их ценности (курсив мой. - А.С.) для различных устройств, машин и сооружений» [10. С. 258].
20. «Говоря словами К. Маркса, наука. обретает «призвание быть средством производства богатства» (курсив мой. -А.С.)» [10. С. 261].
21. «Полезен и метод «крайних ситуаций» в том, что варьируя значение какого-либо элемента технического устройства
до его минимума и максимума (курсив мой. -А.С.), мы определяем его достоинства и недостатки. Такой метод полезен не только при проектировании, но и в процессе обучения в области технических наук» [10. С. 268].
22. «.структурная химия является своеобразной технической наукой. Как известно, прагматическая ориентация химии тянется еще с алхимии. И с тех же пор в практике, на которую ориентируется химия, сформировались задачи синтеза-анализа (алхимики, а затем химики анализировали вещества с тем, чтобы на основе полученных знаний синтезировать вещества с заданными характеристиками) (курсив мой. - А.С.)» [11. С. 318].
Приведенные фрагменты научно-исследовательского овладения ресурсами природы подчеркивают те или иные грани «господства, руководства, управления, организации и контроля» человека над природными явлениями и процессами, включая и объекты «второй природы». Для осуществления этого человечество использует специальные «вооруженные силы» - армии ученых, имеющие свои «военные уставы», «военную науку», «военную технику» и т.д. В этом смысле, например, получение, синтез какого-либо вещества могут рассматриваться как «военная операция» по захвату соответствующего ресурсного фрагмента «природного имущества». И в этих процессах играют важную роль технологические знания. Наука выполняет при этом функцию разведки (не случайна поэтому фраза «разведчики недр»), добывая информацию о количественных и качественных
характеристиках объекта потенциального «захвата», «завоевания». Технологические же предписания напоминают стратегию и тактику «вооруженного нападения» на объект, подвергающийся дознавательно-
преобразовательной агрессии со стороны «вооруженных формирований»
технологической парадигмы науки.
«Предписания такого рода эквивалентны описанию последовательных стадий изменения предмета. Например, сообщаемый Витрувием рецепт получения киновари (копать, сушить, толочь, промывать, прокаливать) (курсив мой. - А.С.) превращается в описание последовательности технологических
операций, ведущих к намеченному результату.» [12. С. 271].
61
Рассмотренные нами параллели между процессами охоты, промысла, разведки и вооруженного захвата некоего объекта, с одной стороны, и процессами «разведки» (дознания), «овладения» (технологии) и «эксплуатации» (производства) в рамках концепции химической (и других вещественно-полевых типов) власти технологической парадигмы науки, с другой стороны, могут быть дополнены еще одной корреспонденцией понятия «химическая власть». Нам представляется, что последняя, наряду с другими видами этого ряда специфической власти (биологической, физической), корреспондируется с концепцией
«дисциплинарной власти» М. Фуко [13]. Но если объектом последней является человеческое тело, «.которое подвергается манипуляциям, формированию, муштре, которое повинуется, реагирует (курсив мой. -А.С.), становится ловким и набирает силу» [13. С. 198], то объектами физической, химической, биологической и технической власти выступают поля, адроны, атомы, молекулы, межмолекулярные соединения, газы, жидкости, твердые тела, плазма, технообъекты и биообъекты. Нам представляется, что понятие «дисциплинарная власть» М. Фуко может быть поставлено в один ряд с выдвигаемыми здесь понятиями - физическая, химическая, биологическая, техническая власть - в форме «власти над телом», т.е. телесной власти.
Таким образом, «дисциплинарную власть» М. Фуко можно квалифицировать как частный случай более высокоуровневой дефиниции власти как «власти» человека над объектами реальности. При этом речь идет не об абсолютной власти человека над ними, ибо материя (и формы ее движения) как существовала независимо от сознания человека, так и существует и будет существовать. Человек же по своей воле вносит корректирующее, возмущающее воздействие на те или иные характеристики реальности. Именно эти, по воле человека осуществляемые возмущения, коррекции, мы и называем проявлением физической, химической, биологической, технической, телесной (дисциплинарной) власти. Вместе с тем, мы усматриваем в концепции «дисциплинарной власти» М. Фуко методологическую находку, позволяющую нам распространить онтологический статус «дисциплинарности» на весь приведенный выше ряд видов власти. Это означает, что вся «власть человека над
природой» (физическая, химическая и т.д.) наделена дисциплинарной модальностью, представленной в концепции М. Фуко.
Для обоснования этой гипотезы приведем некоторые фрагменты из текста концепции «дисциплинарной власти», которые могут быть распространены на выдвигаемую нами концепцию власти над природой, иначе говоря, которые позволяют трактовать последнюю как «дисциплинарно-научную власть», наряду с «дисциплинарно-телесной властью» М. Фуко:
1. «Вторая половина XVIII века: солдат стал чем-то, что можно изготовить (курсив мой. - А.С.). Из бесформенной массы (курсив мой. - А.С.), непригодной плоти можно сделать требуемую машину (курсив мой. - А.С.)» [13. С. 198].
2. «Рекрутов приучают «нести голову высоко, держаться прямо, не сгибая спины, втягивать живот, выставлять грудь и расправлять плечи».» [там же]. Чем не задача структурной химии, конструирующей искомую молекулярную форму с заданными характеристиками, включая строение молекул, в том числе молекулярно-орбитальную структуру? И далее: «А чтобы это вошло в привычку, их заставляют (курсив мой. - А.С.) принять требуемое положение, прижавшись спиной к стене, чтобы пятки, икры, плечи и талия касались ее, также и тыльные части рук, причем руки должны быть развернуты наружу и прижаты к телу.» [там же]. Это вполне созвучно описаниям метода синтеза конкретного вещества с заданными структурно-химическими параметрами.
3. «В классический век произошло открытие тела как объекта и мишени власти» [там же]. Молекулярные тела как «объекты и мишени власти» химической возникли существенно раньше.
4. «Не составляет труда найти признаки пристального внимания к телу - телу, которое подвергается манипуляциям, формированию, муштре (курсив мой. - А.С.), которое повинуется, реагирует (курсив мой. -А.С.), становится ловким и набирает силу» [там же]. Манипуляции с «повинующимися» молекулами, формирование молекулярных систем посредством совокупностей химических «реакций» составляют основу химии и химической технологии.
5. «Великая книга о Человеке-машине создавалась одновременно в двух регистрах: анатомо-метафизическом - первые страницы
62
были написаны Декартом, последующие медиками и философами; и технико-политическом, образованном совокупностью военных, школьных и больничных уставов, а также эмпирических и рассчитанных процедур контроля над действиями тела или их исправления. Это совершенно разные регистры, поскольку речь в них идет, с одной стороны, о подчинении и использовании, с другой - о функционировании и объяснении: теле полезном (курсив мой. - А.С.) и теле, понимаемом (курсив мой. - А.С.)» [13. С. 198199]. «Анатомо-метафизическому регистру» в химии соответствуют попытки отражения химической реальности, в то время как «технико-политический регистр»
подведомствен химико-технологическому цеху. «Подчинение и использование» веществ в целом отвечает технологическому типу научной рациональности, в то время как ориентация на «функционирование и объяснение» соответствует положениям альтернативной рациональности -
информационному проекту науки.
6. «Послушное тело (в том числе молекулярное. - А.С.) можно подчинить, использовать, преобразовать и усовершенствовать» [13. С. 199].
7. «Что же нового в системах послушания (курсив мой. - А.С.), которыми так интересовалось XVIII столетие? Безусловно, тело (в том числе молекулярное. - А.С.) не впервые становится объектом столь жестких и назойливых посягательств. В любом обществе тело зажато в тисках власти, налагающих на него принуждение, запреты или обязательства. Тем не менее в упомянутых техниках есть и новое. Прежде всего, масштаб контроля: не рассматривать тело в массе, в общих чертах, как если бы оно было неразделимой единицей, а проработать его (в том числе молекулярное тело. - А.С.) в деталях, подвергая его тонкому принуждению (курсив мой. - А.С.), обеспечивать его захват на уровне самой механики (курсив мой. - А.С.) - движений, жестов, положений, быстроты: бесконечно малая власть над активным телом» [13. С. 199200]. Это напоминает задачи целенаправленного селективного воздействия на те или иные участки молекул и молекулярных систем, например, с помощью средств лазерной химии, что отличает последнюю от методов, например, неселективной термохимии.
8. «Далее, объект контроля: это уже не значащие элементы поведения или языка тела, а экономия, эффективность движений, их внутренняя организация; принуждение нацелено скорее на силы, чем на знаки; единственная по-настоящему важная церемония - упражнение» [13. С. 200]. А здесь уже речь идет, фактически, о термодинамике молекулярных систем с ее энергетическими и энтропийными приоритетами.
9. «Методы, которые делают возможным детальнейший контроль над действиями тела, обеспечивают постоянное подчинение его сил и навязывают им отношения послушания - полезности, можно назвать «дисциплинами»» [там же]. В роли таких «дисциплин» по отношению к своим «телам» выступают методы физики, химии, биологии, техники.
10. «Исторический момент дисциплин - момент, когда рождается искусство владения человеческим телом, направленное не только на увеличение его ловкости и сноровки, не только на усиление его подчинения, но и на формирование отношения, которое в самом механизме делает тело тем более послушным, чем более полезным оно становится, и наоборот» [13. С. 201]. Здесь можно усмотреть параллель с некоторыми элементами материаловедческой конъюнктуры химической технологии.
11. «Человеческое тело вступает в механизмы власти, которые тщательно обрабатывают его, разрушают его порядок и собирают заново» [там же]. А это, вообще, напоминает определение предмета химии как науки об «обработке» молекулярных систем, способной «разрушать их порядок и собирать заново».
12. «Рождается «политическая анатомия», являющаяся одновременно «механикой власти». Она определяет, как можно подчинить себе тела других, с тем, чтобы заставить их не только делать что-то определенное, но действовать определенным образом, с применением определенных техник, с необходимой быстротой и эффективностью» [там же]. Это также вполне соразмерно химико-материаловедческой конъюнктуре.
13. «Короче говоря, она (дисциплина. -А.С.) отделяет силы от тела: с одной стороны, превращает его в «способность», «пригодность», которые стремится увеличить, а с другой, - меняет направление энергии, могущества, которое может быть ее
63
результатом и превращает его в отношение неукоснительного подчинения» [13. С. 201202]. Чем не описание, не инструкция к «химическому конструктору»?
14. «Если экономическая эксплуатация разделяет силу и продукт труда, то дисциплинарное принуждение, можно сказать, устанавливает в теле принудительную связь (курсив мой. - А.С.) между увеличивающейся пригодностью и возрастающим господством» [13. С. 202]. В этом контексте носитель дисциплинарного принуждения (суверен, химик-исследователь, технолог) по отношению к принуждаемому телу (объекту, молекулярной системе) выступает в роли господина-надзирателя. В этом плане модальность технологического проекта науки в некотором смысле созвучна модальности пенитенциарной системы, в которой в роли «заключенных» выступают явления и процессы химической природной среды, заключенные в пробирки, колбы и другие типы лабораторных «камер».
15. «Всегда незаметные, часто ничтожные, они (методы дисциплинарных институтов. - А.С.) все же имеют некоторое значение, поскольку определяют способ детального политического завоевания тела, новую «микрофизику» власти, и поскольку начиная с XVII века постоянно охватывают все более широкие области (курсив мой. -А.С.), словно стремясь завладеть всем общественным телом (курсив мой. - А.С.)» [13. С. 203]. Это напоминает возрастающую экспансию науки на все более обширные области власти исследований (исследовательской власти, в частности естествоиспытательной власти), напоминает «сплошной фронт науки».
16. «Маленькие хитрости (теоретиков и экспериментаторов. - А.С.), обладающие большой способностью к распространению, тонкие устройства (лабораторного оборудования. - А.С.), внешне невинные, но глубоко подозрительные (с точки зрения, например, химической тектологии. - А.С.), механизмы, которые подчинены потаенным и постыдным экономиям (курсив мой. - А.С.) и которые внедрили всепроникающее подчинение (курсив мой. - А.С.), - однако именно они довели изменение режима наказаний до порога современной эпохи» [там же]. Эта фраза, переориентированная нашими вставками на предмет химической, химико-дисциплинарной власти, может быть использована для трактовки химии (как и других смежных наук)
как раздела не столько естество-знания, сколько естество-ис-пытания, или даже естество-наказания.
17. «Описывать их (хитрости. - А.С.) -значит вникать в детали и обращать внимание на мелочи: за мельчайшей фигурой искать не смысл, а меру предосторожности; рассматривать их не только в единстве функционирования, но и в последовательности тактики» [там же].
18. «Это хитрости не столько великого разума (курсив мой. - А.С.), который работает, даже когда спит, который придает смысл незначащему (например случайным флуктуациям. - А.С.), - сколько внимательного «недоброжелательства» (курсив мой. - А.С.), из всего извлекающего выгоду (курсив мой. -А.С.). Дисциплина - политическая анатомия детали» [там же]. Этот мотив «недоброжелательства» распадается на два подмотива: «внимательное «недоброжелательство»» носителя власти по отношению к объекту - носителю выгоды и сверхвнимательное «доброжелательство» носителя власти по отношению к себе. Такая подмотивация характерна для всех типов власти.
19. «.вспомним слова маршала де Сакса: «.Недостаточно любить архитектуру. Надо уметь обтесывать камни». Можно написать целую историю такого обтесывания камней» - историю утилитарной рационализации детали (курсив мой. - А.С.) в моральном учете и политическом контроле. Она начиналась ранее классического века, но он укоренил (курсив мой. - А.С.), изменил ее точные инструменты (курсив мой. - А.С.) и, вероятно, некоторым образом откликнулся на нее исчислением бесконечно малых или описанием мельчайших свойств природных веществ (курсив мой. - А.С.)» [13.С. 203-204]. «Утилитарная рационализация» детальных характеристик молекулярных «природных существ», «описание мельчайших свойств» с целью «извлечения выгоды» стали программной стратегией технологического проекта химии. Таким образом, понимаемая рационализация совпадает с рассмотренным нами понятием «материаловедческая конъюнктура».
20. «Детализированность правил, придирчивость инспекций, надзор над мельчайшими фрагментами жизни и тела вскоре породят в рамках школы, казармы, больницы или фабрики (и, добавим от себя,
64
лаборатории. - А.С.) секуляризированное содержание, экономическую или техническую рациональность для этого мистического исчисления бесконечно малого и бесконечного» [13. С. 205].
21. «И История Детали в XVIII столетии, удостоверенная именем Жан-Батиста де Ла Салля, коснувшись Лейбница и Бюффона, пройдя через Фридриха II, охватив педагогику, медицину, военную тактику (курсив мой. - А. С.) и экономику, должна была привести нас в конце столетия к человеку, который мечтал стать новым Ньютоном (курсив мой. - А.С.), но не Ньютоном неизмеримости небес или планетарных масс, а Ньютоном «малых тел», малых движений, малых деяний. Бонапарт не открыл этот мир; но известно, что он пытался организовать его, и он хотел создать вокруг себя механизм власти, который позволил бы ему улавливать мельчайшие события в государстве. Он намеревался посредством установленной им строгой дисциплины «объять всю огромную машину, так чтобы ни малейшая деталь не ускользнула от его внимания»» [13. С. 205206]. Известно, чем закончилось это предприятие Наполеона. Культ «власти над деталью» («утилитарно рационализированной» власти, конъюнктурно-материаловедческой власти) привел и Наполеона, и Ньютона к империям, в основании которых оказался фиктивный фундамент. Эта же участь постигла и «империю» Эфира, и «империю» Флогистона.
22. «Въедливое (курсив мой. - А.С.) изучение детали и одновременно политический учет мелочей, служащих для контроля над людьми и их использования (а также для контроля над молекулами и их использования.
- А.С.), проходят через весь классический век, несут с собой целую совокупность техник (в том числе лабораторных и производственных.
- А.С.), целый корпус методов и знания, описаний, рецептов и данных. И из этих пустяков (курсив мой. - А.С.), несомненно, родился человек современного гуманизма.» [13. С. 206]. И из подобных химико-лабораторных и химико-производственных «пустяков» родилась современная химическая картина мира.
Список этих параллелей можно продолжать и далее, включив в него «детали» функционирования оператора «дисциплины», проводящего «распределение индивидов в пространстве», организующего «аналитическое
пространство», обеспечивающего
«взаимозаменяемость элементов»,
производящего «порядок» и т.п. На некоторые параллели указывает и сам М. Фуко: «Тактика - пространственное упорядочение людей. Таксономия - дисциплинарное (курсив мой. -А.С.) пространство природных существ. Экономическая таблица - правильное движение богатств» [13. С. 217]. Триады Деберейнера, таблица Менделеева, таблица Румера-Фета - все это примеры «дисциплинарных пространств природных существ». Всякая традиционная классификация расчленяет сообщества элементов по классам, кельям, камерам, пробиркам и т.п. Отметим, что предложенный нами метод мультиплетных покрытий [14] порывает с традицией дисциплинирования пространств (множеств) элементов, позволяя им «свободно» взаимодействовать, «общаться» между собой. Однако и уже приведенных примеров вполне достаточно для прояснения картины. «Дисциплинарная власть» как атрибут устойчивой тенденции человека овладевать, порабощать, эксплуатировать, «поедать» ресурсы природной среды пронизывает весь спектр отношений человека с природой, касается всех объектов реальности и форм их проявления.
В проведенном анализе мы стремились показать, что попытки человека подходить к природе с позиции «господского», «барского отношения», его навязчивой идеи подчинить себе природу «целиком и полностью» неперспективны и ошибочны в корне. Помимо этого такое позиционирование не отвечает и принципу социальной ответственности науки и ученых, ибо в этой ситуации на первый план выступают не интересы безопасности и эволюции социума в рамках своей естественной экологической ниши, а конъюнктура диктата.
Таким образом уже давно существует насущная необходимость исследовательской программы альтернативного миропостижения, основанной на глобальном
репозиционировании активного субъекта в системе отношений «человек (группа, общество) - природа (формы движения материи)». В рамках такого подхода новая, более состоятельная и перспективная позиция субъекта по отношению к природе заключается, с одной стороны, в отказе от колонизаторской, диктаторской мотивации как от пережитка, с другой стороны, в стремлении
к более оптимальному задействованию потенциала разума, выведению его на уровень продуктивности более высокого (глубокого) качества по сравнению с тем уровнем, которого оказывалось достаточно для обеспечения решения в рамках технологической парадигмы науки рассмотренных задач дисциплинарности. Это соразмерно отказу от примитивной трактовки потенциала разума и его назначения и соответствует переходу от «утилизации разума страстями» к эволюции «утилизации страстей разумом». В этой новой позиции человек превращается из самозванца в царстве природы, из хомо-кратос (человека властвующего) в человека постигающего, и становится сарантником Природы, преобразуя свой монолог (в форме «приказов» и «распоряжений») в диалог с ней.
Список источников и литературы:
11. Розин В.М. Логико-методологический анализ этапов формирования технических наук / В.М. Розин // Там же. С. 305-321.
12. Чешев В.В. Технические знания и взаимосвязь естественных, общественных и технических наук / В.В. Чешев // Там же. С. 269-287.
13. Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы / М. Фуко. - М.: «Ad Marginem», 1999. - 480 с.
14. Свитин А. П. Не-разрушающее познание: сумма онтологии / А. П. Свитин. Красноярск: Изд-во СФУ, 2011. 270 с.
MICHEL FOUCAULT'S DISCIPLINARY POWER AND SCIENCE
Svitin Alexander Parfenovich
Doctor of Philosophy, Professor of Siberian Federal University
1. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 32 / В.И. Ленин. 5-е изд. М.: Изд-во полит. Лит., 1981. 606 с.
2. Бурлацкий Ф.М. Власть / Ф.М. Бурлацкий // Философский энциклопедический словарь. М.:
65 Сов. Энцикл., 1983. 840 с.
3. Сокулер З.А. Знание и власть: наука в обществе модерна / З.А. Сокулер. СПб.: РХГИ, 2001. 240 с.
4. Аникевич А.Г. Власть: социально-философский анализ / А.Г. Аникевич, В.Г. Яковлев. СПб.: Ин-т упр. И экономики, 2001. 256 с.
5. Кедров Б.М. Предисловие / Б.М. Кедров, П.В. Смирнов, Б.Г. Юдин // Методологические проблемы возникновения общественных, естественных и технических наук. М.: Наука, 1981. С. 3-10.
6. Федосеев П.Н. Философия и интеграция наук / П.Н. Федосеев // Там же. С. 13-34.
7. Зюков В.И. Наука и производительный труд / В.И. Зюков // Там же. С. 217-225.
8. Маркарян Э.С. Принципы самоорганизации и интегративное взаимодействие общественных, естественных и технических наук / Э.С. Маркарян // Там же. С. 225-239.
9. Филькенштейн А.М. Неизбежны ли научные революции: за и против / А.М. Филькенштейн, В.Я. Крейнович // Там же. С. 240-254.
10. Сифоров В.И. Взаимосвязь наук в процессе создания новой техники / В.И. Сифоров // Там же. С. 256-268.
Abstract: The article deals with the problems of social responsibility of science, affecting such aspects as the conquest of nature, the power over the forms of movement of matter, the consolidation of nature and society. M. Foucault's concept of disciplinary power and its application to the problems of scientific cognition are analyzed.
Keywords: conquest of nature, social responsibility of science, disciplinary authority, consolidation of nature and society.
Рукопись поступила: 25 июля 2021 г. Submitted: 25 July 2021
