CC BY
9УДК 340.130
АЛЬБОВ АЛЕКСЕИ ПАВЛОВИЧ
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права Российской таможенной академии e-mail: [email protected]
ББК 67.0
ALBOV ALEXEY PAVLOVICH
Doctor of Law, Professor, Professor of the Department of Theory and History of State and Law Russian Customs Academy e-mail: [email protected]
ДИСТИНКТИВНОСТЬ ИСТОЧНИКОВ ПУБЛИЧНОГО И АДМИНИСТРАТИВНОГО ПРАВА (ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
DISTINCTIVENESS OF SOURCES OF PUBLIC AND ADMINISTRATIVE LAW (PHILOSOPHICAL AND LEGAL RESEARCH)
Аннотация. В статье делается попытка рассмотреть диалектику дуализма дистинктивности источников публичного и административного права, показав роль государства и совокупности правовых норм, посредством которых осуществляется публичное управление в государстве, и при помощи которых регулируется социальное право всех находящихся в государстве политических общностей [1,^196] при обеспечении в месте с тем и права граждан на реализацию свободы воли. Цель: доказать, что публичное право, которое включает в себя административное право — это также частное право, основанное на разуме, если оно стало положительным правом, так как независимо от того, является ли субъект права государственным органом, юридическим или физическим лицом, публичное и административное право должно аккумулировать в себе и правовые ценности, и юридические доктрины, и моральные установки всего общества.
Методология: в процессе подготовки статьи использовался историко-правовой метод, анали-
Annotation. The article makes an attempt to consider the dialectics of the dualism of private and public law, showing the role of the state and the set of legal norms through which public administration in the state, community and association is carried out and with the help of which the social law of all political communities in the state is and the rights of citizens to their free will. Purpose: to prove that public law, which includes administrative law, is also private law based on reason, if it has become a positive law, since regardless of whether the subject of the law is a state body, a legal entity or an individual, public and administrative law accumulates in itself legal values, and legal doctrines, and moral attitudes of the whole society.
Methodology: in the process of preparing the article, the historical-legal method, analysis
за и синтеза историко-паровых доктрин немецкого идеализма.
Результат: нормы административного права, служащие общественному интересу, принадлежат публичному праву, а правовые нормы, служащие индивидуальному интересу, — частному праву. Однако различные нормы публичного права направлены не только на защиту общего, но и индивидуального интереса и, наоборот, многочисленные нормативные акты, связанные с частным правом, также служат общественным интересам.
Выводы: легитимируя основные права личности, опираясь на диалектическое единство источников права, государство в то же время само берет на себя обязательства, ограничивая сферу своего публичного влияния посредством административных норм; право, возникает параллельно с государством и становится вместе с тем ограничителем произвола государственного воздействия на субъективные частноправовые отношения свободных граждан.
Ключевые слова: административное право, публичное право, государство, частное право, источники права, государственный договор, коллективная воля.
and synthesis of historical-steam doctrines of German idealism was used.
Result: the norms of administrative law serving the public interest belong to public law, and the legal norms serving the individual interest belong to private law, however, various norms of public law are aimed not only at protecting the general, but also the individual interest and, conversely, numerous normative acts, related to private law also serve the public interest.
Conclusions: while legitimizing the fundamental rights of the individual, the state at the same time assumes obligations by itself, limiting the sphere of its public influence by means of administrative norms; law, arises in parallel with the state and at the same time becomes a limiter of the arbitrariness of state influence on the subjective private-law relations of free citizens.
Keywords: administrative law, public law, state, private law, sources of law, state contract, collective will.
Сегодня всё острее встаёт проблема вмешательства государства и административного регулирования частноправовых отношений и политических свобод граждан, которые представляют собой неотчуждаемое от человека качество, выражающееся в отсутствии вмешательства в суверенитет человека на взаимодействие с политической системой государства при помощи публичного принуждения или агрессии.
Данное положение позволяет еще раз рассмотреть критерии разграничения и взаимодействия прав личности на частноправовые и публично-правовые правоотношения, определив источник права, и легитимность принимаемых законов.
Попытаемся рассмотреть данную проблему в историческом и практическом аспектах. Известно, что право представ-
ляет из себя исторически сложившийся регулятор общественных отношений, который в ходе многовековой истории доказал свою значимость и полезность, сохраняя уникальные неповторимые черты каждой нации, и таким образом, право неизбежно с необходимостью становится одним из жизнеобеспечивающих элементов всего общества, на основе которого государство осуществляет предписанные ему этим правом функции и механизмы реализации всеобщей воли. Важнейшим признаком права, как эффективного регулятивного вектора становится его системность, согласованность, публичность. Административное право — регулирует такие общественные отношения, которые возникают у органов государственной власти в процессе осуществления своих основных функций, по обеспечению интересов граждан.
Деление совокупности норм права на публичные и частные было реализовано еще римскими юристами, основанием этого деления считалось несовпадение интересов и желаний одного частного лица и интересов, которые преследует государство защищая публичные интересы [2, с. 165].
Соотношение частного и публичного права, установление общего и особенного в механизмах правового регулирования всегда были в сфере научных интересов юристов, философов, социологов: Ульпи-ан, Г. Еллинек, Р. Иеринг, И. Кант, Г. Гегель, О. С. Иоффе, К. Д. Кавелин, Н. М.Коркунов, Ю. А. Тихомиров, Г. Ф. Шершеневич.
Наиболее ценной в истории правовой мысли являлась доктрина, согласно которой, все граждане имеют равные права и достоинства: в ряду целей человек есть цель сама по себе, то есть никогда и никем (даже Богом) не может быть использован, как средство.
И. Кант развивая эту идею доказывал, что человек есть субъект нравственного сознания, и в своем поведении руководствуется детерминантами нравственного закона. Закон этот априорен, и потому безусловен [3, а 317].
Кантовское публичное право делится на: государственное право, право народов и право гражданина мира. Несмотря на то, что Кант проводит идею о относительной независимости права от этики, он не говорит, что постулат публичного права аналитически выводим из понятия права во внешних взаимоотношениях. Этот постулат вытекает из чего-то другого — из частного права в естественном состоянии, а основание того, почему он из него вытекает, можно аналитически вывести из понятия права: соблюдать законы права — этический долг.
Именно через общественный договор происходит учреждение публичного права. Следовательно, именно категорический императив, запрещающий ложь и насилие, захват и удержание власти делает возможным
учредить правовые отношения. Публичное право рассматривается Кантом как заключение договора между всеми: «Акт, через который народ сам конституируется в государство, собственно говоря, лишь идея государства, единственно благодаря которой можно мыслить его правомерность— это первоначальный договор, согласно которому все в составе народа отказываются от своей внешней свободы, с тем чтобы снова тотчас же принять эту свободу как члены общности, т. е. народа, рассматриваемого как государство; и нельзя утверждать, что государство или человек в государстве пожертвовал ради какой-то цели частью своей прирожденной внешней свободы; он совершенно оставил дикую, не основанную на законе свободу, для того чтобы вновь в полной мере обрести свою свободу вообще в основанной на законе зависимости, т. е. в правовом состоянии, потому что зависимость эта возникает из его собственной законодательствующей воли« [4, а 236].
Следовательно, свобода каждого лица заключается в том, чтобы не повиноваться всякому принятому закону, а только тому, на который он дал свое согласие, где публичное право является воплощением законов, требующих всеобщего согласия, чтобы породить правовое состояние.
«Воплощение законов« означает, что публичное право регулирует отношения лиц как граждан, причем главным в этих отношениях является право граждан государства участвовать в принятии нормативных актов, включая конституцию. Критикуя концепцию вездесущего полицейского государства, Кант вместе с тем не указывает определенно границы полицейского вмешательства в частные дела.
Административное право призвано регулировать публичные потребности общества, формировать и охранять общественный порядок, очевидно, что этот механизм должен обеспечивать справедливость, это вытекает из самой сущности права, вклю-
чающую в себя справедливость, равенство участников правоотношений, и свободное волеизъявление. Гегель не случайно обращает внимание на это обстоятельство: «... общественное мнение содержит в себе вечные субстанциальные принципы справедливости, подлинное содержание и результат всего государственного строя, законодательства и всеобщего состояния вообще в форме здравого смысла людей как той нравственной основы, которая проходит через все, что принимает форму предрассудка, а также истинных потребностей и правильных тенденций действительности« [5, с. 337].
Следовательно, если нормы административного права в государстве, будут ориентированы на охрану свод граждан, на невмешательства государства в частную жизнь граждан, на господствующие в обществе нормы морали, они с необходимостью станут универсальной моральной ценностью.
Совокупность граждан под единой нормативной базой И. Кант называл государством: «Государство (civitas) — это объединение множества людей, подчиненных правовым законам. Поскольку эти законы необходимы как априорные законы, то есть как законы, сами собой вытекающие из понятий внешнего права вообще (а не как законы статутарные), форма государства есть форма государства вообще, то есть государство в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права, причем идея эта служит путеводной нитью для любого действительного объединения в общность (следовательно, во внутреннем)»,[4,с.354] где разум повелевает сформировать такое государство не на основе эмпирического опыта применения силы, и сохранения себя, ради самого себя, а исключительно по соображениям разума, в котором свободный произвол индивида обязательно вступает в противоречие с равноправным произволом других.
В отличие от Руссо, у которого индивидуум ориентирован на общее благо государства, Кант в своей либеральной теории положил в основу свободного гражданина, который входит в государство исключительно из разума и в остальном следует своим индивидуальным интересам.
Следовательно, публичное право в этом смысле по Канту — это также и частное право, основанное на разуме, если оно стало положительным правом.
При этом И. Кант неоднократно подчеркивал, что право принимать законы может принадлежать только совокупной воле всего народа. Кант пытается обосновать этот тезис опираясь парадигму на Ж.-Ж. Руссо о безусловной правомочности и справедливости воли всеобщей: если кому-то дано право принимать какие-либо решения в отношении третьих лиц, то не исключается вероятность, что это принятие этого решения может быть и не правомерным.
Следовательно, в государстве, основанном на разуме, должны действовать принципы правовой свободы, гражданского равенства и самостоятельности, опираясь на представления о благе, учитывая, что они не нарушают права других граждан на свою свободу субъективизма [6, с. 106-112]. Идея государственного договора была для Канта теоретической конструкцией, мысленным экспериментом, служащим обоснованию правоотношений, основанном на принципах разума. Соблюдения предписаний, основанных на праве, детерминирует вмесите с тем и потенциал внешнего принуждения. Таким образом, и право, и юрисдикция принуждать становятся суть одно и то же: «закон взаимного принуждения, необходимо согласующегося со свободой каждого, кто руководствуется принципом всеобщей свободы, есть как бы конструирование понятия чистого права, т. е. показ этого понятия в чистом априорном созерцании, по аналогии с возможностью свободных движений тел, под-
чиненных закону равенства действия и противодействия« [4, о. 77]. Право в этом случае — общеобязательно, так как цель гражданина — соединить свою личную свободу, со свободой других лиц, и в этом случае возможно применение принуждения, а принуждение Кант связывает с государством и публичным правом. В самом понятии «воплощение законов« сохранился описательный элемент, который на первый взгляд кажется тривиальным: публичное право — это право, которое становится общедоступным, для достижения общих целей в интересах всего общества. Это вытекает из противопоставления частному праву; и если частное право у Канта есть непубличное то, следовательно, есть право чистого разума. Законы публичного права не могут быть найдены субъективным разумом, поэтому они должны быть публичными. Кроме того, особенности различных форм государства делает необходимым закрепления этих особенностей в публичных нормах. При этом публичность и гласность — это не только фактический критерий, с помощью которого закон может и должен быть отнесен к общественному праву (что, по сути, было бы тривиальным), но и нормативный.
Закону будет не доставать легитимности (правового характера), если условие гласности и процедурности не были выполнены. Здесь Кант делает переход от нравственности к праву, и от него к государству, которое не может быть не детерминировано категорическим императивом.
Таким образом, публичное право представляет собой систему законов, целью которых является законное сохранение и соблюдение субъективных прав граждан, причем по трансцендентальной формуле общественного права публичным законом может стать то, что по предмету касается прав других, а по форме соотносится со своей всеобщностью, нормативный элемент в понятии публичного права относится к верховенству права.
Государство, основанное на нормах публичного права, позволяет гражданам объединиться в гражданское общество, и одновременно обязывает к соблюдению всеобщих правовых норм: «поступай по такой максиме, которая в то же время содержит в себе свою собственную всеобщую значимость для каждого разумного существа« [7, о. 197].
Право связано не только с наделением индивида свободой, но с полномочиями принуждать, очевидно, что это аналитически вытекает из общего принципа права, так что нарушения, ограничивающие пространство свободы других людей, предоставляемое этим принципом, могут быть предотвращены принуждением. Принуждение в этом смысле является законным противодействием несправедливости.
Исполнительная и законодательная власть закреплены в разных субъектах публичного права: законодательная (представительная) власть, принадлежащая народу, не может быть одновременно и исполнительной властью. Функции и направления деятельности исполнительной власти определяются властью законодательной, а именно законодательной волей народа, его коллективной волей. «Государственные формы — это всего лишь буква первоначального законодательства, — отмечает И. Кант, — в гражданском состоянии, и они могут существовать до тех пор, пока они как принадлежность механизма государственного строя считаются по старой и длительной привычке (следовательно, лишь субъективно) необходимыми. Но дух первоначального договора налагает на формирующуюся власть обязательство делать способ правления соответствующим идее первоначального договора и, если этого нельзя добиться сразу, постепенно и последовательно так изменять это правление, чтобы оно по своему действию согласовалось с единственно правомерным строем« [8, о. 397].
Кант придает свой теории этико-поли-тический оборот: из фактического, создания государства не должно быть выведено никаких полномочий на конституционные реформы без учёта воли народа. Основная мировоззренческая парадигма сводится к решению дилеммы: с одной стороны — соотношение Конституции с правом; с другой — с действующими законами.
Будучи основоположником концепции «правового государства« И. Кант делает основной акцент не на характере взаимоотношений морали и права, а на отношении права и государства, ведущим постулатом становится идея Канта о правовом обеспечении индивидуальной свободы в деятельности публичной власти государства [9, с. 7-14].
Как для Т. Гоббса, так и для И. Канта воля государя «непогрешима», при этом Кант, в отличие от Гоббса, идет другим путем: и утверждает, что сформировать непогрешимую волю может только объединенная народная воля: «законодательная власть может принадлежать только объединенной воле народа. В самом деле, так как всякое право должно исходить от нее, она непременно должна быть не в состоянии поступить с кем-либо не по праву. Но когда кто-то принимает решение в отношении другого лица, то всегда существует возможность, что он тем самым поступит с ним не по праву; однако такой возможности никогда не бывает в решениях относительно себя самого (ибо volenti non fit iniuria). Следовательно, только согласованная и объединенная воля всех в том смысле, что каждый в
отношении всех и все в отношении каждого принимают одни и те же решения, стало быть только всеобщим образом объединенная воля народа, может быть законодательствующей« [4, с. 234].
Подводя итог можно отметить, что административное право является результатом эволюции общества, частью его нравственной жизни, необходимым результатом формирования всей политической системы государства, будучи связано с культурой народа, его ценностями, правовой культурой общества оно неизбежно реципирует важнейшие источники и принципы национальной правовой системы, значение последней особенно велика не только в процессе нормотворчества норма публичного и административного права, но и в ходе правоприменительной деятельности. Независимо от того, является ли субъект права государственным органом, юридическим или физическим лицом, публичное и административное право аккумулирует в себе и правовые ценности, и юридические доктрины, и моральные установки всего общества.
«Если право имеет полноту бытия, то только через правосознание, т.е. через правочувствование, правоволение, пра-вомышление и, наконец, праводеяние. Если государство имеет полноту бытия, то только через душевно-духовное переживание и осуществление людьми его цели и его средств, его содержания и его формы. В истинном и полном смысле слова, — права и государства нет вне множества индивидуальных, но связанных постоянным общением правосознаний« [10, с. 373].
со a
CD z
3 i
|_Q
о _I
^ CD
И. А. Ильин во многих своих работах подчеркивал, что быть гражданином в истинном смысле слова, значит вести автономную духовную жизнь, иметь автономное правосознание и строить им свою жизнь и жизнь своего государства. Быть гражданином, значит, прежде всего, иметь самостоятельные убеждения в том, что есть добро и зло, в чём состоит сущность человека и его назначение, что такое право и государство и какова их высшая цель. Гражданину необходимо иметь самостоятельные убеждения по вопросам политики: он должен понимать сущность государства и власти, он должен понимать духовную природу и назначение политики, и, главное, он должен иметь сознательную и зрелую волю к объективной цели права и государства [11, о. 170-171].
К 2021 году люди в разных уголках Земли сформировали и закрепили не мало на-
дёжных, проверенных жизнью постулатов о правах и свободах человека и гражданина, зафиксировали и придали легитимность в таких основополагающих документах, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, принятые на XIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 года Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах, конституции многих стран, принятые в XX столетии, в том числе Конституция Российской Федерации 1993 года, всё это позволяет утверждать, что в настоящее время человечество уже многое сделало для юридического обеспечения свободы и автономии духовной жизни индивидуумов, задача только — защитить эти достижения от произвола, и неправовых законов любой власти [12].
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. Thoma R. Rechtsstaatsidee und Verwaltungssrechtswissenschaft // Jahrbuch des öffentlichen Rechts der Gegenwart. Bd. IV. Tubingen, 1910.
2. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 1907. — 354 с.
3. Кант И. Метафизика нравов: в 2 ч. / пер. с нем., примеч. С. Я. Шейнман-Топштейн, Ц. Г. Арзака-ньяна; вступ. ст. М. М. Филиппова; примеч. А. А. Тахо-Годи. М., 2007. — 399 с.
4. И. Кант, Соч. в 6 тт. Метафизика нравов. Ч. 1 «Метафизические начала учения о праве. — М., «Мысль», 1965. (Философ. наследие).— Т. 4. Ч. 2. — 478 с.
5. Гегель Г. В. Ф. Философия права. Соцэкгиз. М. — Л. Т. VII. 1934. -384 с.
6. АрендтХ. О политической философии Канта : курс лекций / пер. А. Н. Саликова. Лекция 10 // Кантовский сборник. 2011. № 4 (38).
7. Кант И. Основоположение к метафизике нравов // Сочинения на немецком и русском языках в 4-т. Т.3. М., 1997. — 784 с.
8. Кант И. Критика практического разума. / Пер. с нем. — СПб.: Наука, 1995. — 528 с.
9. Гуторов В. А. Современная политическая философия в контексте наследия И. Канта // Политэкс. Политическая экспертиза. Альманах. 2005. Вып. 2. URL: www.politex.info/conte nt/vi ew/153/30/ (дата обращения: 11.06.2021).
10. Ильин И. А. О сущности правосознания / И. А. Ильин; [Сост. и авт. вступ. ст. И. Смирнов].: ТОО «Рарог», М.1993. — 234 с.
11. Ильин И. А. О сущности правосознания. / Подготовка текста и вступительная статья И. Н. Смирнова. — М.: «Рарогъ», 1993. — 235 с.
12. Юсупов В. А. Философия административного права. Монография. Волгоград. 2009.// https:// textarchive.ru/c-2611085-pall.html (дата обращения: 12.06.2021)
REFERENCES:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8. 9.
10.
11.
12.
Thoma R. Rechtsstaatsidee und Verwaltungssrechtswissenschaft//Jahrbuch des öffentlichen Rechts der Gegenwart. Bd. IV. Tubingen, 1910.
Korkunov N. M. Lekcii po obshchej teorii prava. SPb., 1907. — 354 s.
Kant I. Metafizika nravov: v 2 ch. / per. s nem., primech. S. YA. SHejnman-Topshtejn, C.G. Arzakan'yana; vstup. st. M.M. Filippova; primech. A.A. Taho-Godi. M., 2007. — 399 s.
I. Kant, Soch. v 6 tt. Metafizika nravov. CH. 1 «Metafizicheskie nachala ucheniya o prave. M., «Mysl'»,
1965. (Filosof. nasledie).— T. 4. CH. 2. — 478 s.
Gegel G. V. F. Filosofiya prava. Socekgiz. M.— L. T. VII. 1934. — 384 s.
Arendt H. O politicheskoj filosofii Kanta : kurs lekcij / per. A. N. Salikova. Lekciya 10 // Kantovskij sbornik. 2011. № 4 (38).
Kant I. Osnovopolozhenie k metafizike nravov // Sochineniya na nemeckom i russkom yazykah v 4-t. T.3. M., 1997. — 784 s.
Kant I. Kritika prakticheskogo razuma. / Per. s nem. — SPb.: Nauka, 1995. — 528 s. Gutorov V. A. Sovremennaya politicheskaya filosofiya v kontekste naslediya I. Kanta // Politeks. Politicheskaya ekspertiza. Al'manah. 2005. Vyp. 2. URL: www.politex.info/ content/view/153/30/ (data obrashcheniya: 11.06.2021).
Il'in, I. A. O sushchnosti pravosoznaniya / I. A. Il'in; [Sost. i avt. vstup. st. I. Smirnov].: TOO «Rarog», M.1993. — 234 s.
Il'in I. A. O sushchnosti pravosoznaniya. / Podgotovka teksta i vstupitel'naya stat'ya I. N. Smirnova. — M.: «Rarog», 1993. — 235 s.
YUsupov V. A. Filosofiya administrativnogo prava. Monografiya. Volgograd. 2009. // https://textarchive. ru/c-2611085-pall.html (data obrashcheniya: 12.06.2021).
