CC BY
106
Краснопеева Е. С. Дистанционный устный перевод : терминология, таксономия и ключевые направления исследования / Е. С. Краснопеева // Научный диалог. — 2021. — № 11. — С. 143—167. — DOI: 10.24224/2227-1295-2021-11-143-167.
Krasnopeyeva, E. S. (2021). Distance Interpreting: Terminology, Taxonomy, and Key Directions of Research. Nauchnyi dialog, 11:143-167. DOI: 10.24224/2227-1295-2021-11-143-167. (In Russ.).
^»SCIENCE I ERIHJUk
ИВИАИУ.И11
Журнал включен в Перечень ВАК
DOI: 10.24224/2227-1295-2021-11-143-167
Дистанционный устный Distance Interpreting:
перевод: терминология, Terminology, Taxonomy,
таксономия и ключевые and Key Directions
направления исследования of Research
Краснопеева Екатерина Сергеевна Ekaterina S. Krasnopeyeva
orcid.org/0000-0002-3503-1849 orcid.org/0000-0002-3503-1849
кандидат филологических наук, доцент PhD in Philology, Associate Professor
кафедра теории Department of theory
и практики перевода and Practice of Translation
[email protected] [email protected]
Челябинский Chelyabinsk State University
государственный университет (Chelyabinsk, Russia)
(Челябинск, Россия)
Благодарности: Acknowledgments:
Исследование выполнено за счёт гранта This research is supported by
Президента Российской Федерации the President's Grant for the State
для государственной поддержки Support of the Young Russian Candidates
молодых российских ученых — of Sciences
кандидатов наук (Project № MK-73.2021.2)
(проект № МК-73.2021.2)
© Краснопеева Е. С., 2021
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ Аннотация:
Представлен обзор современного состояния исследований дистанционного перевода — устного перевода, опосредованного информационно-коммуникационными технологиями. Актуальность исследования обусловлена активным развитием и распространением технологий удалённого перевода, получивших импульс в период ограничений пандемии COVID-19. Обсуждается вопрос таксономии дистанционного перевода, рассматривается терминология, используемая в научном и профессиональном дискурсе для обозначения различных видов устного перевода, опосредованного ИКТ. Приводятся наименования услуг дистанционного перевода, представленные на сайтах крупнейших российских переводческих компаний. Показано, что на сегодняшний день как англоязычная, так и русскоязычная терминология описываемого направления находится на стадии формирования. Обозначены ключевые классификации видов дистанционного перевода. Выполнен краткий обзор теоретико-методологических подходов, использованных в значимых зарубежных научных проектах и отдельных актуальных исследованиях, посвящённых описанию особенностей перевода телефонных переговоров, перевода аудио- и видеоконференций, удалённого синхронного и последовательного перевода в различных контекстах. Уделяется внимание категориям, к которым исследователи обращаются при трактовке стратегичности и стрессогенности дистанционного перевода, в частности, феномену «присутствия», адаптации, мультисенсорной интеграции.
Ключевые слова:
переводоведение; устный перевод; дистанционный перевод; удалённый перевод; информационные технологии в переводе; таксономия перевода.
ORIGINAL ARTICLES
Abstract:
The article presents a review of the current state of research on distance interpreting (DI), which is defined as information and communication technology-enabled interpreting. The relevance of this study is associated with the rapid development and dissemination of remote interpreting technology fuelled by the restrictions imposed during the COV-ID-19 pandemic. It discusses DI taxonomy and examines terminology used to refer to various DI modalities in academic and professional discourse. Names of DI services used on the websites of the major Russia's language service providers are also discussed. The study shows that both Russian and English terminology used in the field of DI is varied and lacks stability. The article presents a short review of theoretical and methodological approaches applied in the key English-language studies of telephone interpreting, videoconference interpreting, and remote simultaneous and consecutive interpreting in different social contexts. The author pays attention to the results of a variety of studies, and describes the categories of "presence", adaptation and multisensory integration that are essential to the interpretation of translation strategies and the nature of stress caused by DI.
Key words:
translation studies; interpreting; distance interpreting; remote interpreting; information and communication technology in interpreting; interpreting taxonomy.
УДК 81'25:06.053.56
Дистанционный устный перевод:
терминология, таксономия и ключевые направления
исследования
© Краснопеева Е. С., 2021
1. Устный перевод и новые технологии
Вызовы глобальной пандемии COVID-19 послужили катализатором ряда наметившихся в переводческой отрасли изменений, связанных с применением новых информационно-коммуникационных технологий (далее — ИКТ) в устном переводе [Алексейцева и др., 2020; Spinolo et al., 2020].
Несмотря на то, что именно технологии способствовали становлению устного перевода как профессии в XX веке, кардинальных изменений в инструментарии устных переводчиков — в отличие от письменных переводчиков — десятилетиями не происходило [Fantinuoli, 2019]. Вероятно, поэтому ещё относительно недавно технологические новинки не воспринимались профессиональным сообществом всерьёз [Corpas Pastor et al., 2016, p. 34], а осознание того, технологии могут изменить привычный modus operandi, не приходило [Ball, 2021, p. 262]. Сегодня же новые инструменты, стремительно меняя условия конкуренции в профессии, требуют от переводчика освоения технологических компетенций и быстрой адаптации к новым условиям труда [Ачкасов, 2018].
Выделяют три компонента технологической трансформации устного перевода (в терминологии С. Браун — technological turn): 1) инструменты дистанционного перевода (technologies used to deliver interpreting services and enhance their reach, leading to technology-mediated or distance interpreting); 2) технологии автоматизированного устного перевода (computer-assisted interpreting, CAI; technology-supported interpreting); 3) технологии машинного устного перевода (machine interpreting, MI); a также гибридные технологии, связанные с автоматическим распознаванием речи (например, respeaking) [Braun, 2019, p. 271; Fantinuoli, 2019]. Если средства автоматизации в устном переводе — достаточно новое явление, то первые опыты перевода с применением телекоммуникационных технологий начались еще в 1970-е: в 1973 году миграционной службой Австралии учреждена услуга перевода по телефону [Braun, 2019, p. 275], а в 1976 году ЮНЕСКО впервые использованы технологии спутниковой связи для трансляции синхронного перевода [Seeber, 2020, p. 124].
8
ACCFS5
Безусловно, первой разновидностью технологически-опосредованного устного перевода можно считать собственно синхронный перевод [Pochhacker, 2019, p. 50]. Патент на технологию синхронного перевода компания IBM получила в 1926 году, в 1928 году в Советском Союзе впервые применён одновременный перевод на разные языки [Чернов, 1978, с. 5], уже в 1933 году появились специальные кабины для переводчиков [Гарбовский, 2018, с. 25], но датой рождения профессии синхрониста традиционно принято считать Нюрнбергский процесс. От своих коллег первые синхронисты получили прозвище les téléphonistes [Pochhacker, 2020, p. 19]: переводчик-синхронист «отделён от зала стеклом кабины, а иногда и толстыми каменными стенами ..., а изображение зала ... получает на экране» [Чернов, 1978, с. 4]. Несмотря на «дистанционный» характер синхронного перевода, при котором переводчик буквально становится «деталью», встроенной в цепь, неразрывный канал связи от оратора до участника конференции [Там же, с. 4—11], Международная ассоциация конференц-переводчиков (AIIC) признаёт фундаментальные отличия дистанционного перевода от традиционных форм работы [AIIC ..., 2018].
Несмотря на широкие перспективы новых технологических решений, долгое время позиция профессионального сообщества заключалась в недопустимости перехода конференц-переводчиков на удалённый режим работы [Constable, 2015]. В 2017 году создана рабочая группа AIIC (Task Force on Distance Interpreting), в задачи которой входит координация всех вопросов, связанных с работой в дистанционном режиме [Seeber, 2020]. С появлением более совершенных технологических решений закреплены жёсткие требования к условиям дистанционной работы. При этом обозначена необходимость дальнейшего изучения особенностей труда переводчика в удаленном режиме для формирования рекомендаций, в том числе для технических специалистов и других участников рабочего процесса [AIIC ..., 2018]. Именно с технологиями аудио- и видеосвязи связывают новый «нюрнбергский момент» [Constable, 2015.], способный определить очередной виток в развитии профессии, произвести революцию не только в конференц-переводе, но и в устном переводе в целом.
Исследования технических, психофизиологических, социальных и дискурсивных аспектов как синхронного, так и последовательного перевода в дистанционном режиме определили его особый статус, указали на зависимость качества перевода от технических условий и эргономики рабочего места, выявили повышенную когнитивную нагрузку в сравнении с контактными видами перевода (термин Е. В. Аликиной [Аликина, 2011]), а также указали на потенциальное негативное влияние на здоровье и пси-
хологическое состояние переводчика [Braun, 2007; Moser-Mercer, 2003; Mouzourakis, 2006; Roziner et. al, 2010].
Поскольку в апреле 2020 года ограничения пандемии заставили мир перенести институциональную и персональную коммуникацию в интернет-пространство, размышления профессионального сообщества о низком качестве звука и связи, чрезмерной когнитивной нагрузке переводчика и потенциальных травмах при работе в удалённом режиме были временно отодвинуты на второй план, все виды устного перевода неизбежно перешли в онлайн-сре-ду [Ball, 2021, p. 264]. Аналитики Nimdzi, в 2019 году называвшие технологии виртуального перевода «новичком» на рынке ("the new kid on the block") [Nimdzi, 2019], позднее напишут: ещё год назад эти инструменты были лишь модным решением для несуществующих проблем, а в 2020 году без них мы просто не смогли бы решить проблемы пандемии (virtual interpreting technology ... became the solution to the problem) [Nimdzi, 2020].
Вынужденный переход на «дистант» задал вектор исследований ИКТ в переводческом образовании [Алексейцева и др., 2020; Серкова, 2021]. Дальнейшие изменения в отрасли, вероятно, в ближайшие годы придадут импульс и исследованиям профессиональной практики. Сегодня научные проекты, посвященные технологиям в устном переводе, широко не представлены в российском переводоведении, однако теоретико-методологическую базу когнитивного [Чистова, 2020], коммуникативно-функционального [Sdobnikov, 2017] и корпусного направлений [Калинин и др., 2019] могут обогатить современные исследования новых видов устного перевода. Поэтому существует необходимость систематизации и унификации метаязыка этой области знания, а также осмысления существующих методов, подходов и результатов зарубежных исследований дистанционного перевода. В данной статье обсуждаются таксономический и терминологический аспекты дистанционного перевода, а также предлагается краткий обзор ключевых исследовательских проектов в рамках данного направления.
2. Терминология и таксономия
Вариативность способов обозначения устного перевода с использованием ИКТ не раз обсуждалась как переводчиками-исследователями, так и аналитиками индустрии переводов [Constable, 2015; Mouzourakis, 2006; Nimdzi, 2018; Ziegler et al., 2018]. Отмечается, что стандартизованной терминологии для описания технологически-опосредованных разновидностей устного перевода пока не существует [Braun, 2019, p. 271]. В материалах Nimdzi Insights приводится более десятка отчасти синонимичных терминов, используемых различными поставщиками технологических решений: remote interpreting, cloud-based interpreting, multi screen remote
interpreting, interpreting at virtual meetings, audio remote interpreting, single screen video remote interpreting, audioconference interpreting, videoconference interpreting, distance interpreting, video remote interpreting, simultaneous remote interpreting [Nimdzi, 2018; Nimdzi, 2020].
Российские переводческие компании также по-разному именуют новые виды перевода. 36 из топ-100 российских переводческих компаний [Крупнейшие ..., 2020] оказывают услуги дистанционного перевода, при этом 10 из них посвящают отдельный раздел сайта их подробному описанию. Представленные на сайтах обозначения (табл. 1) можно условно разделить на две категории: перевод конференц-связи (часто подразумевается контактный перевод — последовательный и шушутаж) и перевод в удалённом режиме, в том числе удалённый синхронный перевод. Безусловно, материалы компаний направлены на разъяснение особенностей услуги заказчику и отражают профессиональный дискурс лишь опосредованно, однако наблюдаемая в этих текстах вариативность указывает на отсутствие стандарта и в русскоязычных обозначениях (табл. 1).
Таблица 1
Перевод телефонных переговоров и конференц-связи Перевод онлайн-мероприятий
Перевод Skype-конференций; скайп-перевод; перевод переговоров по skype; устный перевод по skype, whatsapp, viber; перевод через zoom; дистанционный (по телефону) перевод; дистанционный перевод телефонных переговоров; перевод конфе-ренц-связи; перевод телеконференции; синхронный перевод по телефону; дистанционный перевод телефонных переговоров. Видеоудалённый перевод (VRI); удалённый перевод; онлайн-перевод — удалённый устный перевод; удалённый синхронный перевод — синхронный перевод видео- конференц-звон-ков; удалённый перевод вебинаров; удалённый устный перевод опосредованно с помощью онлайн-платформ; устный синхронный перевод дистанционно при помощи специальных современных переводческих технологий, синхронный и последовательный для любых он-лайн-мероприятий; онлайн-перевод, перевод телемостов и онлайн-конференций; облачный синхронный перевод; устный перевод онлайн; удалённый устный перевод без непосредственного присутствия переводчика на мероприятии.
Сегодня как в научном, так и в профессиональном дискурсе мы видим отдельные попытки унификации терминологии. Систематизация метаязыка, с одной стороны, направлена на теоретическое осмысление человеко-машинного взаимодействия, характерного для данных видов перевода, с другой стороны, она непосредственно связана с решением практико-ори-ентированных задач: новые услуги требуют «ребрендинга» для продвиже-
ния на рынке [Nimdzi, 2018]; прозрачные обозначения также необходимы для разработки учебных программ и создания дидактических материалов для обучения переводчиков.
Использованный в заглавии нашей статьи термин дистанционный устный перевод — переводной эквивалент сочетания distance interpreting (далее — DI). Данный вариант перевода термина на русский язык заимствован из Тезауруса ЮНБИС. В тексте данной статьи мы намеренно приводим оригинальные варианты терминов во избежание вариативности трактовок понятий, а также по возможности используем прецедентные переводы, присутствующие в работах на русском языке. Такой подход видится оптимальным, поскольку справочников, в полном объёме описывающих русскоязычную терминологию ИКТ в устном и письменном переводе, пока не существует.
Как отмечает Ф. Пёххакер, гипероним DI вошёл в употребление относительно недавно [Pochhacker, 2020]. С. Браун использует его для обозначения всей совокупности разновидностей устного перевода и сурдоперевода, осуществляемого с применением ИКТ (technology-mediated interpreting) [Braun, 2019, p. 271]. Термин присутствует в стандарте ISO 20108:2017 и документации АПС [AIIC..., 2018], регламентирующих применение дистанционных технологий в работе конференц-переводчика. В качестве родового понятия с аналогичной дефиницией в литературе также используются термины remote interpreting [Fantinuoli, 2019; Ziegler et al., 2018, p. 121] и teleinterpreting [Costa et al., 2018, p. 27], однако в ряде классификаций, к которым мы обратимся далее, эти термины имеют более узкое значение. Рассмотрим ключевые основания классификации DI.
В зависимости от используемого канала (технологии) связи выделяют перевод c использованием аудиосвязи / перевод телефонных переговоров (audio-mediated interpreting [Braun, 2019]; audio-enabled interpreting [Constable, 2015]; telephone (telephonic) interpreting, TI; over-the-phone interpreting, OPI) и перевод с использованием видеосвязи (video-mediated interpreting, VMI [Braun et al., 2012]; interpreting via video-link [Napier et al., 2018]; videoconference-basedinterpreting [Roziner et al., 2010]; audiovisually-enabledinterpreting [Constable, 2015]; video interpreting [Handbook ..., 2018; De Boe et al., 2021]; на немецком языке — Videodolmetschen, Videobasiertes Dolmetschen [Havelka, 2018]).
Поскольку с развитием интернет-технологий (в частности, стандарта WebRTC) телефонный перевод всё чаще осуществляется с помощью специализированных приложений и онлайн-платформ для видеосвязи [Corpas Pastor, 2018], далее при описании категорий мы остановимся на технологии видео, принимая во внимание, что в большинстве описываемых ситу-
аций, за исключением сурдоперевода, возможно (но не всегда допустимо) использование как видеосвязи, так и аудиосвязи.
В качестве двух ключевых видов дистанционного перевода выделяют перевод конференц-связи (teleconference interpreting, TCI) и удалённый перевод (remote interpreting, RI) [Braun, 2015]. При применении технологий видеосвязи различают, соответственно, перевод видеоконференций (videoconference interpreting, VCI) и удалённый перевод с применением видеосвязи (video remote interpreting, VRI). Здесь необходимо отметить, что любое обзорное исследование осложняется таксономической неоднородностью устного перевода. Как в отечественной, так и в зарубежной пе-реводоведческой традиции присутствует множество авторских вариантов употребления категорий вид, тип, форма и пр. [Аликина, 2011]. Например, для описания TCI и RI используются одновременно термины configurations [Braun, 2019; Mouzourakis, 2006] и methods/modalities [Braun, 2007]. Большое количество синонимичных обозначений, в целом характерное для англоязычного переводоведения [Раренко, 2011, с. 5], а также различия в терминосистемах отечественной и зарубежной традиций влияют на возможность унификации русскоязычной терминологии направления.
Основания для выделения категорий TCI и RI варьируются в зависимости от сферы применения перевода. Так, дефиниции этих терминов отличаются в исследованиях удалённого сурдоперевода, конференц-перевода и социального перевода (который в исследованиях дистанционного перевода чаще обозначается обобщающим термином dialogue interpreting).
Как отмечает Э. Констебл, в ситуации конференц-перевода основанием для разграничения категорий VCI и VRI является наличие у переводчика непосредственного обзора аудитории, в которой проходит мероприятие (the direct view of the audience available to the interpreter) [Constable, 2015], другими словами, место расположения переводческой кабины. И VCI, и VRI понимаются как опосредованные ИКТ виды перевода, при которых переводчик на одном или нескольких экранах наблюдает видеоизображение выступающего дистанционного участника мероприятия [Ibid.]. В ходе VCI при этом переводчик видит очных участников мероприятия, а при VRI — работает удалённо и может наблюдать видеоизображение слушателей при наличии в кабине нескольких мониторов (multi-screen VRI). Как показал масштабный опрос AIIC, VCI является самым распространённым видом DI, опыт работы именно в этой конфигурации имеет большая часть опрошенных профессионалов [Seeber, 2020]. VRI подразумевает самую значительную трансформацию условий работы конференц-переводчика, соответственно, эта конфигурация оказывает наибольшее влияние на процесс перевода [Seeber, 2019, p. 169].
Классификация видов DI в социальных ситуациях предложена в исследованиях С. Браун [Braun, 2007; Braun et al., 2012]. В качестве основного отличия VRI и VCI автор обозначила цель использования ИКТ. Цель в случае VCI — обеспечить связь между участниками мероприятия, при этом переводчик может как присутствовать на месте с одной из сторон, так и подключаться удалённо (three-way connection) [Braun, 2015], а в ситуации VRI — связаться с переводчиком, работающим удалённо; участники мероприятия при этом могут или быть в одном помещении, или участвовать во встрече дистанционно [Ibid.]. Как отмечает Браун, на практике описанные конфигурации порождают множество разнообразных сценариев, имеющих свою специфику, и единственное, что их объединяет, — это влияние ИКТ на процесс коммуникации [Braun, 2007].
С развитием мобильных устройств и облачных платформ (cloud interpreting platforms; interpreting delivery platforms [Pielmeier, 2016]) технологии телефонного перевода и TCI, подразумевающие присутствие переводчика на месте с одной из сторон, постепенно уступают место удалённому переводу видеоконференций (VRI where videoconferencing is also online) [Corpas Pastor, 2018, p. 153]. В соответствии с подходом С. Браун, данный сценарий можно охарактеризовать и как VCI, и как VRI. Таким образом, перевод многопользовательских видеоконференций, к которым мир привык за период пандемии, представляет собой комбинацию двух категорий — VRI и VCI — и характеризуется в литературе термином videomediated interpreting (VMI). VMI подразумевает конфигурацию, при которой все коммуниканты, включая переводчика или нескольких переводчиков, не присутствуют в одном помещении и используют для связи аудиовизуальные технологии [Braun et al., 2012]. На практике подобный сценарий зачастую именуется VRI или RI [Nimdzi, 2018; Nimdzi, 2020].
Как мы видим, в предложенных классификациях эксплицитно не отражается способ перевода (в терминологии В. Н. Комиссарова [Комиссаров, 2013]) — последовательный / синхронный. Все сценарии VMI по определению допускают использование последовательного перевода. Синхронный перевод в социальных ситуациях требует отдельных технологических решений, поскольку характеристики реципиентов на месте могут разниться [Braun, 2007]. На сегодняшний день данная проблема решается благодаря онлайн-платформам, мобильным устройствам и приложениям — технологиям BYOD (bring your own device). Импульс развитию онлайн-платформ синхронного перевода видеоконференций, безусловно, придали ограничения пандемии. Для обозначения синхронного VMI вне зависимости от ситуации дистанционного общения используется термин remote simultaneous interpreting (удалённый синхронный
8
ACCFS5
перевод), чаще в виде аббревиатуры RSI (в том числе в русскоязычном дискурсе, ср. [Федоренкова, 2020]).
В условиях пандемии уменьшилось количество дистанционных сценариев работы, но расширилась сфера применения RSI. Например, появилась возможность пригласить переводчика редкого языка на короткие совещания и небольшие онлайн-встречи, на которых при очном общении обходились бы бизнес-английским как lingua franca. Тем не менее и сегодня использование синхронного перевода возможно не всегда по различного рода причинам: от институциональных норм до ограничений бюджета организатора. Также, по мнению переводчиков, RSI не рекомендуется использовать в социальных ситуациях ввиду его высокой стрессогенности [Corpas Pastor et al., 2020, p. 73]. Стоимость доступа к специализированным RSI-платформам (а также платформам видеосвязи с функцией RSI, например, Zoom) для небольших мероприятий местного уровня остаётся достаточно высокой. В качестве решения в таком случае либо прибегают к RSI «на коленке» (с применением нескольких устройств и / или приложений), либо используют последовательный перевод, в особенности для коротких видеоконференций с небольшим количеством участников.
Каждая из описанных выше конфигураций подразумевает специфические особенности и трудности работы переводчика. Любые изменения параметров коммуникативной ситуации оказывают влияние на процесс перевода [Napier et. al., 2018]. Именно разнообразие комбинаций факторов, оказывающих влияние на работу переводчика, осложняет любую попытку категоризации дистанционного перевода [Pöchhacker, 2020]. Так, с помощью описанных понятий достаточно сложно охарактеризовать, например, перевод в ходе монтажа оборудования, в котором по видеосвязи принимает участие иностранный специалист. Подобная ситуация подразумевает использование переводчиком видеокамеры мобильного устройства в динамике для решения различных коммуникативных задач.
Особенно остро вопрос таксономии DI встаёт в связи с интеграцией в методологический репертуар переводоведения мультимодального дискурс-анализа. Ф. Пёххакер, представляя мультимодальную модель перевода для изучения VMI, выделяет шесть прототипических сценариев дистанционного перевода: VCI-dia-CO, VCI-dia-SI, VCI-mono-SI, VRI-dia-CO, VRI-mono-SI и VRI-dia-SI [Ibid., p. 38]. Каждый сценарий характеризуют три параметра: технология, опосредующая общение (technological medium), набор взаимодействующих субъектов (constellation of interactants; в условных обозначениях — dia и mono, то есть перевод диалогической и / или монологической речи, двусторонний / односторонний) и способ перевода (mode of interpreting; CO и SI — последовательный и синхронный соответственно).
8
ACCFS5
Предложенная классификация приобретает универсальный характер, поскольку не акцентирует внимание на сфере применения перевода и близка таксономиям, традиционным для отечественных исследований.
Подводя итог обсуждения, отметим, что терминология, будучи ядром языка профессиональной коммуникации [Голованова, 2017, с. 47], помимо предметной, обладает и ориентирующей функцией: термин одновременно задаёт направление мышления и служит средством концептуальной ориентации специалиста [Там же, с. 78—79]. Поскольку вариативность может негативно сказываться на развитии рынка переводческих услуг [Nimdzi 2018; Nimdzi 2020], представители отрасли также стремятся к систематизации названий новых технологических решений. Так, в 2016 году в отчёте Common Sense Advisory (CSA Research) для описания сервисов OPI, VRI, RSI и MI, предложен термин interpreting delivery platforms (платформы для осуществления устного / сурдоперевода) [Pielmeier, 2016]. В последней версии технологического атласа индустрии переводов и локализации Nimdzi (5 августа 2021 года) все технологии для устного перевода и сурдоперевода делят на четыре категории: «OPI & VRI», «RSI and Conference Interpreting», «Interpreter Scheduling and Management» и «Machine Interpreting» [Language ..., 2021].
Анализируя рынок переводческих ИКТ, аналитики Nimdzi рассуждают о некой парадоксальности обозначений remote interpreting и distance interpreting. По их словам, ассоциативный ряд прилагательных remote и distance — unlikely to occur, inaccessible, lonesome — формирует образ переводчика, в целом не включённого в процесс общения. Буквальное значение выбранной стихийно формы противоречит содержанию понятия. Благодаря же описываемым технологиям, профессиональный устный перевод как услуга, напротив, становится доступнее, а переводчик при этом не перестает быть ключевым звеном, без которого коммуникация не состоялась бы [Nimdzi, 2018]. Вероятно, указанные термины могут быть истолкованы как «ложно (неправильно) ориентирующие», способствующие формированию искажённого представления о понятии [Голованова, 2017, c. 79]. Обозначенные коннотации неизбежно затрагивают проблему «видимости» переводчика (interpreter's visibility), то есть вопрос о социальной значимости профессии, который актуализируется в процессе медиатизации перевода [Albl-Mikasa, 2020, p. 108].
В качестве альтернативы предлагается термин Virtual Interpreting Technology (VIT) — технологии виртуального устного перевода [Nimdzi, 2018]. Отметим, что в исследовательских проектах сочетание virtual interpreting использовалось и ранее в коллокации с терминами environment и training для описания систем и платформ для обучения устных пере-
8
ACCFS5
водчиков, таких как IVY — Interpreting in Virtual Reality (2012), VITAL — The Virtual Interpreting Training and Learning (2010). В американской традиции также используется обобщающий термин virtual remote interpreting (VRI) [Myers, 2020]. Однако предлагаемый Nimdzi «ребрендинг» обусловлен рыночными соображениями: как мы увидели на материале сайтов российских компаний, описание новых услуг пока вызывает трудности и требует развёрнутых пояснений.
Стремясь к более прозрачному обозначению новых технологических решений, Nimdzi в основу номинации закладывают признак «виртуальности», который одновременно представляет собой одну из самых важных категорий в современных исследованиях дистанционного перевода. Именно самоощущение переводчика в виртуальном пространстве — степень его погружения в виртуальную реальность или «присутствие» в виртуальном пространстве выделяют в качестве ключевого фактора, потенциально определяющего специфику работы в дистанционном режиме [Mouzourakis, 2006] (ср. (self-)presence in the virtual environment, being there, absence of alienation, [Braun, 2019]; а также термины с противоположным значением: remoteness, lack of presence or perceived reduced presence [Napier et al., 2018, p. 15]). Метафора виртуального пространства и «присутствия» переводчика в этом пространстве, будучи рабочей гипотезой [Mouzourakis, 2006], негласно объединяет существующие подходы к изучению дистанционного перевода, а также определяет необходимость интеграции методов различных дисциплин для его описания. Обратимся к ключевым исследованиям различных видов DI.
3. Дистанционный перевод как объект исследования
Помимо многообразия сценариев человеко-машинного взаимодействия, в числе причин обозначенной терминологической вариативности — разнообразие научных подходов в современном корпусе исследований DI.
Значительная часть исследований дистанционного перевода проведена под эгидой международных организаций: ООН (1999), Еврокомиссия (2000) и Европарламент (2001, 2004); см.: [Roziner et al., 2010], а также обзор в [Moser-Mercer, 2005]. Интерес к ИКТ в устном переводе определяется в первую очередь экономическими и организационными соображениями: удалённая работа означает не только снижение командировочных расходов, но и решение проблемы оборудования новых кабин синхронного перевода (например, в ходе расширения штата при присоединении к Евросоюзу новых стран-участниц [Mouzourakis, 2006, p. 46]). При сотрудничестве Международного союза электросвязи и Школы письменного и устного перевода Женевского университета (1998) реализован один из пер-
8
ACCFS5
вых масштабных проектов, посвящённых экспериментальной оценке психологических и физиологических факторов, а также технических условий удалённого синхронного перевода (VRI-mono-SI) [Moser-Mercer, 2003].
За масштабными исследованиями дистанционного конференц-пере-вода последовали эксперименты, направленные на описание особенностей DI в социальной сфере и бизнесе. Возможности работы переводчика в условиях небольших трёхсторонних конференций с использованием видеотелефонии ISDN изучались в проекте ViKiS (Германия, 1996—1998) [Braun, 2007]. Серия проектов AVIDICUS (2008—2016) была посвящена комплексному изучению VMI для применения в правовой сфере (при переводе в суде, полиции, исправительных учреждениях) [Braun et al., 2012]. В материалах проекта SHIFT in Orality Erasmus+ (2015—2018) описаны теоретические основания исследования удалённого перевода (TI и VRI), а также рекомендации для разработчиков профессиональных образовательных программ [Handbook ..., 2018, p. 8].
В указанных проектах для решения прикладных задач теоретическому осмыслению подвергаются когнитивные и социальные аспекты DI, эмпирически выявляются психологические и физиологические особенности работы переводчика в дистанционном режиме; лингвистические аспекты изучаются с применением метода интроспекции, конверсационного анализа и мультимодального дискурс-анализа. Поскольку требование конфиденциальности зачастую не позволяет осуществлять сбор материала в реальных переводческих ситуациях, многие исследования DI строятся на переводах в инсценированных типичных ситуациях общения (однако об экспериментальном характере задачи переводчикам в некоторых случаях не сообщается, поскольку сам факт записи может вызвать дополнительный стресс, например, см. [Amato, 2020]). Таким образом, лингвистические исследования DI строятся на небольших выборках, что компенсируется мно-гоуровневостью разметки материала и комплексностью научных подходов в целом. В качестве перспективного выделяется корпусное направление (например, [Castagnoli et al., 2018]).
Структура проектов по изучению DI складывается из набора отдельных связанных между собой исследований: находит применение методологическая триангуляция. Изучается как перевод-процесс (результаты опросов переводческого сообщества, наблюдение за действиями переводчика на рабочем месте, интервью, в том числе ретроспективные, протоколы «думай вслух»), так и перевод-результат (аудио- и видеозаписи перевода, их транскрибированные и размеченные варианты). Например, на первом этапе проекта AVIDICUS проведены опросы переводчиков и представителей правовой сферы, в ходе полевого наблюдения и нефор-
8
ACCFS5
мальных интервью описаны сложившиеся практики применения VMI в судопроизводстве, а также создана экспертная группа, в которую вошли представители международных организаций, специалисты в области виде-оконференцсвязи, юристы, сотрудники полиции, переводчики, исследователи и преподаватели перевода. На основе полученных данных на втором этапе смоделирована и проведена серия сопоставительных исследований VMI, которые показали, что VCI / RI оказывает влияние на качество перевода и приводит к возникновению большего количества проблем при взаимодействии, чем контактный перевод [Braun et al., 2012]. Исследования в рамках AVTDICUS 2 показали, что в ходе VCI не только снижается качество взаимодействия между участниками коммуникации, но и происходит фрагментация дискурса [Braun, 2019]. В отдельных исследованиях проекта SHIFT in Orality в сравнительном аспекте представлены одноязычная коммуникация и двуязычная коммуникация с участием переводчика, типичные сценарии контактного и удалённого перевода, телефонного перевода и VMI (VRI-dia-CO). Коллективом проекта выделен ряд частных вопросов, представляющих интерес для исследования DI в социальных ситуациях: особенности начала и окончания перевода (стратегические аспекты, «видимость» переводчика); эргономика и экология переводческого пространства (взаимодействие переводчика с оборудованием и решение проблем, связанных с описанием объектов действительности при переводе); особенности взаимодействия участников коммуникации (в том числе выраженные в дискурсе, например, в использовании третьего и первого лица в репликах); паралингвистические и кинетические, а также этические аспекты удалённого социального перевода [Handbook ..., 2018, p. 4].
При изучении удалённого конференц-перевода на первое место выходят психологические аспекты работы (стресс, мотивация переводчика, социальная изоляция, «отчуждение»), влияние новых условий на здоровье переводчика (влияние на зрение видеоизображения как единственного источника визуальной информации при переводе [Roziner et al., 2010]), а также распределение когнитивной нагрузки [Moser-Mercer, 2003].
Так или иначе, каждое из указанных исследований направлено на выявление фундаментальных отличий дистанционного и контактного перевода, а также факторов влияния ИКТ на работу переводчика. Как отмечает С. Браун, эта задача на сегодняшний день не решена, поскольку результаты отдельных экспериментов носят противоречивый характер, а широкий набор условий их проведения не позволяет выполнять полноценное сравнение и обобщение [Braun, 2015]. Тем не менее в корпусе исследований выделяется ряд категорий, используемых при интерпретации особенностей дистанционного перевода. Обратимся к некоторым из них.
8
ACCFS5
Исследование в рамках инициативы Международного союза электросвязи показало, что новые условия (VRI-mono-SI) требуют больше усилий при решении переводческих задач (more effortful problem-solving strategies) [Moser-Mercer, 2003]. Существенных отличий в физиологических показателях стресса обнаружено не было, при этом в субъективном восприятии переводчика удалённый режим подразумевал большую нагрузку в сравнении с традиционными условиями конференц-перевода. Аналогичные выводы сделаны и в масштабном исследовании работы переводчиков Ев-ропарламента [Roziner et al., 2010]. Выявленное в рамках экспериментов несоответствие субъективных ощущений переводчиков и объективных показателей (например, уровня кортизола) позволило рассуждать о потенциально психологической природе трудностей удалённого синхронного перевода.
Причину дополнительной нагрузки на переводчика Б. Мозер-Мерсер видит в особенностях мультисенсорной интеграции в условиях дистанционной коммуникации — необходимости координации аудиального и визуального каналов при конструировании ситуативной модели удалённого контекста, что приводит к ощущению потери контроля в процессе работы [Moser-Mercer, 2003, p. 14; Moser-Mercer, 2005].
Недостаток визуальной информации — невозможность наблюдать движения глаз, жесты оратора — связывают с появлением состояния «отчуждения» (feeling of "alienation", absence of a feeling of presence [Moser-Mercer 2005; Mouzourakis, 2006, p. 45]). Этот вывод подтверждается и исследованиями перевода в социальных ситуациях. Работа С. Браун в рамках проекта ViKiS подчеркнула особый статус уже упомянутого субъективного ощущения «присутствия» (social presence): при двустороннем синхронном переводе видеоконференции низкое качество звукового сигнала приводило к фрагментированности дискурса (VRI-dia-SI), и переводчику было сложно почувствовать эмоции и интенции говорящих. В совокупности эти и другие факторы приводили к более скорому наступлению усталости, чем в традиционных сценариях перевода [Braun, 2007, p. 29].
Тем не менее С. Браун делает достаточно оптимистичный прогноз касательно применимости технологий удалённого перевода в социальных ситуациях. Поскольку участники эксперимента предпринимали попытки адаптироваться к незнакомому формату общения и ограничениям ИКТ-опосредованной коммуникации, нашла подтверждение гипотеза автора о том, что коммуникативные стратегии участников общения будут определяться механизмом приспособления/адаптации (capacity for adaptation). Исследование показало, что, сталкиваясь с определённой трудностью повторно, переводчик за счёт механизма когнитивного мониторинга решает
её более осознанно, что приводит к антиципации и появлению более осознанных стратегий [Braun, 2007]. При описании своей модели С. Браун не рассматривает механизм вероятностного прогнозирования [Чернов, 1978], но позднее отмечает [Napier et al., 2018, p. 21], что этот эксперимент иллюстрирует его реализацию при взаимодействии переводчика с новым технологическим контекстом.
С механизмом адаптации связывают необходимость проведения лон-гитюдных исследований дистанционного перевода [Ko, 2006]: практика и обучение могут снизить уровень стресса и усталости переводчика, в том числе в условиях полной депривации визуального канала информации при переводе по телефону [Ibid.]. Кроме того, наличие специальных знаний об особенностях DI и опыта общения с применением DI у участников институциональной коммуникации делает взаимодействие более эффективным. Так, М. Кламмер и Ф. Пёххакер, анализируя особенности общения в ходе врачебной консультации (VRI-dia-CO), отмечают, что для достижения цели коммуникации необходимо объединение коммуникативных усилий врача, имеющего представление об особенностях VMI, и переводчика («the goals of clinical consultations ... are pursued in what is ideally regarded a joint professional performance by the physician and the interpreter») [Klammer et al., 2021]. Схожий вывод делает А. Амато при анализе взаимодействия специалиста службы спасения и переводчика в ходе коммуникации по телефону с пострадавшим, обращающимся в службу спасения [Amato, 2020].
В ряде недавних исследований обозначено в целом положительное отношение к некоторым конфигурациям дистанционного перевода как опытных конфренц-переводчиков (VRI-mono / dia-SI [Seeber, 2019]), так и переводчиков, работающих в социальных ситуациях (public service VRI-mono / dia-SI / CO [Corpas Pastor et al., 2020, p. 73]). Новые возможности для поиска заказов, более комфортные условия для эффективной работы, расширение доступа к услугам профессионалов — всё это плюсы работы в дистанционном режиме. Однако ключевым минусом, по мнению переводчиков, остаётся стресс [Ibid.]. Моральное истощение, чувство одиночества, уныния, рассеянность внимания, а также утомление, головные боли и другие проблемы со здоровьем переводчики связывают именно со стрессом, в том числе вызванным техническим аспектом работы. Особую важность в конфигурации VRI-dia-CO приобретает эргономика переводческого пространства (например, об особенностях удалённой работы переводчика в ходе врачебной консультации см. [Klammer et al., 2021]). Проблемы с соединением, отсутствие технологических компетенций у заказчика («80 % работы в Zoom уходит на консультации, 20 % — на заказы» [Вебинар ..., 2020]), а также недостаток паралингвистической информации
8
ACCFS5
в условиях удалённого общения в долгосрочной перспективе могут приводить к профессиональному выгоранию. Таким образом, исследование причин утомления и выгорания переводчика (post-work exhaustion [Roziner et al., 2010]), работающего в дистанционном режиме, представляет собой одно из значимых направлений исследования DI.
4. Заключение
Появление одних технологий и стремительное устаревание других приводит к нестабильности терминологии, используемой для обозначения новых видов устного перевода с использованием ИКТ. В числе базовых оснований для разграничения категорий дистанционного перевода стоит выделить место расположения переводчика и участников коммуникации, а также технологию связи. Каждый сценарий дистанционного перевода имеет специфику, обусловленную особенностями как человеческого, так и человеко-машинного взаимодействия. В качестве ключевого фактора, оказывающего влияние на работу переводчика в удалённом режиме, называют ограничения визуального канала информации, которые приводят к дополнительной когнитивной и психологической нагрузке.
Для исследования отличий дистанционного и контактного устного перевода используется репертуар методов современной психологии, социологии и социальной семиотики, антропологии и этнографии, когнитивной науки и лингвистической прагматики; особое внимание уделяется методам мультимодального дискурс-анализа, конверсационного анализа и моделирования коммуникативной ситуации перевода. Немаловажное место занимают инструментальные методы (окулография, исследования физиологического состояния переводчика). Дистанционный формат рассматривается с позиций переводчиков, реципиентов, технических специалистов, а также профессионалов соответствующих сфер применения перевода (полицейских, юристов, врачей, учителей, операторов экстренных служб и др.). Выявление особенностей DI ведётся в сравнительном аспекте: сравниваются как различные разновидности DI — TI и VI, так и DI и контактный перевод. Активно применяется методологическая триангуляция: различные аспекты перевода-процесса и перевода-результата раскрываются с помощью дополняющих друг друга методов.
В заключение обозначим неизбежную включённость исследований дистанционного перевода в парадигму медиатизации [Couldry et al., 2013]. Технологии, опосредуя взаимодействие, становятся агентом социокультурных изменений. С повсеместным распространением технологий укрепляется представление о дистанционном переводе не как о мере, применяемой in extremis, а как о полноправной замене традиционных видов перевода
8
ACCFS5
(ср. «hyperbolic, business-led discourse on VMI» [Braun et al., 2020, p. 282], «"normalization" of technology» [Braun, 2019, p. 283]). Позиция «business as usual» [Mouzourakis, 2006] — уравнивание статуса дистанционного и контактного перевода — активно поддерживается технологическими платформами: новые решения позиционируются как «средства подключения переводчика простым нажатием кнопки» (an interpreter "at the push of a button") [Pielmeier, 2016]. Таким образом, в ситуации «уберизации» отрасли [Ачкасов, 2018] научные исследования приобретают особую значимость и призваны развеять бытующие в обществе наивные представления об особенностях труда устного переводчика.
ЛиТЕРАТУРА
1. Алексейцева Т. А. Профессиональная подготовка переводчиков в новой реальности : новые вызовы и новые компетенции / Т. А. Алексейцева, Н. О. Магнес, Е. П. Иванова, М. В. Корышев // Древняя и Новая Романия. — 2020. — № 26. — С. 260—271.
2. АликинаЕ. В. Таксономический аспект устного перевода / Е. В. Аликина // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. — 2011. — № 2. — С. 59—66.
3. Ачкасов А. В. Удаленный устный перевод и подготовка переводчиков [Электронный ресурс] / А. В. Ачкасов // XLVII Международная филологическая научная конференция : Секция «Проблемы методики преподавания перевода», Санкт-Петербург, 19—28 марта 2018 года. — Санкт-Петербург, 2018. — Режим доступа : https://www. conference-spbu.ru/conference/38/reports/7222/ (дата обращения 21.04.2021).
4. Вебинар о влиянии эпидемии на переводческий бизнес [Электронный ресурс] / Сайт о переводческом бизнесе и локализации Translation Rating. — 4 апреля 2020. — Режим доступа : https://translationrating.ru/covid-webinar/ (дата обращения 24.04.2021).
5. ГарбовскийН. К. Теория перевода : учебное пособие / Н. К. Гарбовский. — Москва : Издательство Юрайт, 2018. — 413 с. — ISBN 978-5-9916-2598-2.
6. Голованова Е. И. Введение в когнитивное терминоведение : учебное пособие / Е. И. Голованова. — Москва : ФЛИНТА, 2017. — 224 с. — ISBN 978-5-9765-1046-3.
7. Калинин А. Ю. Методологические аспекты изучения параллельных устных текстов / А. Ю. Калинин, М. В. Михайловская // Современные проблемы филологии и методики преподавания языков: вопросы теории и практики : сборник научных трудов Международной научно-практической конференции, Елабуга, 25 октября 2019. — Ела-буга, 2019. — С. 139—144.
8. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) / В. Н. Комиссаров. — Москва : Альянс, 2013. — 253 с. — ISBN 978-5-91872-024-0.
9. Крупнейшие переводческие компании России — 2020 [Электронный ресурс] / К. Дранч, М. Знаменская, А. Михайлова, О. Щипак // Сайт о переводческом бизнесе и локализации Translation Rating. — 2020. — Режим доступа : https://translationrating.ru/ results2020russia/ (дата обращения 26.04.2021).
10. Раренко М. Б. Предисловие / М. Б. Раренко // Основные понятия англоязычного переводоведения. Терминологический словарь-справочник. — Москва : Directmedia, 2013. — С. 4—5.
11. Серкова С. Е. Обучение синхронному переводу с помощью цифровых платформ / С. Е. Серкова // Русский язык и культура в зеркале перевода. — 2021. — № 1. — С. 132—138.
8
ACCFS5
12. ФедоренковаН. 6 платформ для удаленного синхронного перевода (RSI) и Zoom [Электронный ресурс] / Н. Федоренкова // Сайт о переводческом бизнесе и локализации Translation Rating. — 11 апреля 2020. — Режим доступа : https://translationrating.ru/ remote-interpreting-platforms-2020/ (дата обращения 27.04.2021).
13. Чернов Г. В. Теория и практика синхронного перевода / Г. В. Чернов. — Москва : Международные отношения, 1978. — 208 с.
14. Чистова Е. В. Мультиканальность и мультимодальность восприятия в когнитивной деятельности переводчика-синхрониста / Е. В. Чистова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — 2019. — Т. 12. — № 9. — С. 337—342. — DOI: 10.30853/filnauki.2019.9.69.
15. AIIC Position on Distance Interpreting [Electronic resource] / AIIC — International Association of Conference Interpreters. — 8 January 2018. — Access mode : https://aiic.ch/wp-content/ uploads/2020/04/aiic-position-on-distance-interpreting-05032018.pdf (accessed 27.04.2021).
16. Albl-Mikasa M.Interpreters' roles and responsibilities / M. Albl-Mikasa // The Bloomsbury companion to language industry studies. — London : Bloomsbury Publishing, 2020. — Pp. 91—114. — DOI: 10.5040/9781350024960.0009.
17. Amato A. A. M. Interpreting on the phone : interpreter's participation in healthcare and medical emergency service calls [Electronic resource] / A. A. M. Amato // inTRAlinea. — Special Issue: Technology in Interpreter Education and Practice. — 2020. — Access mode : https://www.intralinea.org/index.php/specials/article/2519 (accessed 28.04.2021).
18. BallM. Distance interpreting and the risk of alienation / M. Ball // 100 Years of Conference Interpreting : A Legacy. — Newcastle upon Tyne, United Kingdom : Cambridge Scholars Publishing, 2021. — Pp. 262—269. — ISBN 1-5275-6719-2.
19. Braun S. Interpreting in small-group bilingual videoconferences : Challenges and adaptation processes / S. Braun // Interpreting. — 2007. — Vol. 9 (1). — Pp. 21—46. — D0I:10.1075/intp.9.1.03bra.
20. Braun S. Remote interpreting / S. Braun // The Routledge Handbook of Interpreting. — London : Routledge, 2015. — Pp. 352—367. — ISBN 9781315745381.
21. Braun S. Technology and interpreting / S. Braun // The Routledge Handbook of Translation and Technology. — London : Routledge, 2019. — Pp. 271—288. — ISBN 9781315311258.
22. BraunS. Video-mediated interpreting : An overview of current practice and research / S. Braun, J. L. Taylor // Videoconference and remote interpreting in criminal proceedings. — Cambridge : Intersentia Publishing Ltd., 2012. — Pp. 145—185. — ISBN 9781780680972.
23. Castagnoli S. Corpora worth creating : A pilot study on telephone interpreting [Electronic resourse] / S. Castagnoli, N. Niemants // inTRAlinea. — Special Issue : New Findings in Corpus-based Interpreting Studies. — 2018. — Access mode : https://www.intralinea.org/ index.php/specials/article/2315 (accessed 04.05.2021).
24. Constable A. Distance Interpreting : A Nuremberg Moment for our Time [Electronic resource] / A. Constable. — AIIC 2015 Assembly Day 3 : Debate on Remote. — 18 January 2015. — Access mode : https://aiic.ch/wp-content/uploads/2020/05/di-a-nuremberg-moment-for-our-time-andrew-constable-01182015.pdf (accessed 06.05.2021).
25. Corpas Pastor G. A survey of interpreters' needs and their practices related to language technology / G. Corpas Pastor, L. M. Fern. — Technical report. — Universidad de Málaga, 2016. — 54 P.
26. Corpas Pastor G. Remote interpreting in public service settings : technology, perceptions and practice / G. Corpas Pastor, M. Gaber // SKASE Journal of Translation and Interpretation. — 2020. — Vol. 13 (2). — Pp. 58—78.
8
ACCFS5
27. Corpas Pastor G. Tools for Interpreters : the Challenges that Lie Ahead / G. Corpas Pastor // Current Trends in Translation Teaching and Learning E. — 2018. — № 5. — Pp. 157—182.
28. Costa H. Technology-assisted Interpreting / H. Costa, G. Corpas Pastor, I. Durán Muñoz // MultiLingual 143. — 2014. — № 25 (3). — Pp. 27—32.
29. Couldry N. Conceptualizing mediatization : Contexts, traditions, arguments / N. Couldry, A. Hepp // Communication Theory. — 2013. — Vol. 23 (3). — Pp. 191—202. — DOI: 10.1111/comt.12019.
30. DeBoeE. Gaze and Turn-Taking Management in Remote Dialogue Interpreting / E. De Boe, J. Vranjes // 17th International Pragmatics Conference, Abstracts, International Pragmatics Association (IPrA), 27 June — 2 July 2021. — Winterthur, Switzerland, 2021. — P. 512.
31. Fantinuoli C. The technological turn in interpreting : the challenges that lie ahead / C. Fantinuoli // Proceedings of the BDÜ Conference Übersetzen und Dolmetschen 4.0, 22 — 24 November 2019. — 2019. — Vol. 4. — Pp. 334—354.
32. Handbook of Remote Interpreting — SHIFT in Orality / A. Amato, M. Bertozzi, S. Braun, G. Cabrera Méndez, E. Capiozzo, L. Danese, E. Davitti, M. J. González Rodríguez, E. Iglesias Fernández, J. Muñoz López, M. Russo. — 2018. — 169 P. DOI: 10.6092/unibo/ amsacta/5955. ISBN 9788898010851.
33. Havelka I. Videodolmetschen im Gesundheitswesen : dolmetschwissenschaftliche Untersuchung eines österreichischen Pilotprojektes. / I. Havelka. — Berlin : Frank & Timme, 2018. — Vol. 96. — 346 p. — ISBN 3732904903.
34. Klammer M. Video remote interpreting in clinical communication : a multimodal analysis / M. Klammer F. Pöchhacker // Patient Education and Counseling. — 31 August 2021. — DOI: 10.1016/j.pec.2021.08.024.
35. Ko L. The need for long-term empirical studies in remote interpreting research : A case study of telephone interpreting / L. Ko // Linguistica Antverpiensia, New Series. — Themes in Translation Studies. — 2006. — № 5. — Pp. 325—338.
36. Moser-Mercer B. Remote Interpreting : Assessment of Human Factors and Performance Parameters [Electronic resource] / B. Moser-Mercer // AIIC — International Association of Conference Interpreters. — 2003. — Access mode : https://aiic.org/document/516/AI-ICWebzine_Summer2003_3_MOSER-MERCER_Remote_interpreting_Assessment_of_hu-man_factors_and_performance_parameters_Original.pdf (accessed 08.05.2021).
37. Moser-MercerB. Remote interpreting : issues of multi-sensory integration in a multilingual task / B. Moser-Mercer // Meta : journal des traducteurs/Meta: Translator's Journal. — 2005. — Vol. 50 (2). — Pp. 727—738. — DOI: 10.7202/011014ar.
38. MouzourakisP. Remote interpreting : a technical perspective on recent experiments / P. Mouzourakis // Interpreting. — 2006. — Vol. 8 (1). — Pp. 45—66. — DOI: 10.1075/ intp.8.1.04mou.
39. Myers D. A. On-Demand : Transforming Virtual Remote Interpreting [Electronic resource / D. A. Myers, Jr. // NCSC Trends in State Courts. — 2020. — № 8. — Access mode : https:// www.ncsc.org/_data/assets/pdf_file/0021/42168/on_demand_Myers.pdf(accessed 08.05.2021).
40. Napier J. Interpreting via video link : Mapping of the field / J. Napier, R. Skinner, S. Braun // Here or there : research on interpreting via video link. — Washington, DC : Gal-laudet, 2018. — Pp. 11—35. — ISBN 9781944838232.
41. Nimdzi. Introduction to Virtual Interpreting Technology (VIT) [Electronic resource] / Nimdzi Insights. — 25 July 2018. — Access mode : https://www.nimdzi.com/vit-introduction/ (accessed 11.05.2021).
8
ACCFS5
42. Nimdzi. The 2019 Nimdzi Interpreting Index [Electronic resource] / Nimdzi Insights. — 3 September 2019. — Access mode : https://www.nimdzi.com/the-2019-nimdzi-interpreting-index/ (accessed 11.05.2021).
43. Nimdzi. The Virtual Interpreting Landscape [Electronic resource] / Nimdzi Insights. — 13 May 2020. — Access mode : https://www.nimdzi.com/virtual-interpreting-land-scape/ (accessed 13.05.2021).
44. Nimdzi Language Technology Atlas : the Definitive Guide to the Language Technology Landscape. — 5 Augist 2021. — Access mode : https://www.nimdzi.com/language-technology-atlas_(accessed 11.05.2021).
45. PielmeierH. Interpreters at the Push of a Button. How to Select Interpreting Delivery Platforms (IDPs) / H. Pielmeier, D. A. DePalma // CSA Research. — 31 August 2016. — Access mode : https://insights.csa-research.com/reportaction/37185/Marketing_(accessed 14.05.2021).
46. Pochhacker F. "Going video" Mediality and multimodality in interpreting / F. Pochhacker // Linking Up with Video : Perspectives on Interpreting Practice and Research. Amsterdam : John Benjamins Publishing Company, 2020. — Pp. 13—45. — DOI: 10.1075/ btl.149.02poc.
47. Pochhacker F. Moving boundaries in interpreting / F. Pochhacker // Moving Boundaries in Translation Studies. — London : Routledge, 2019. — Pp. 45—63. — DOI: 10.4324/9781315121871-4.
48. Roziner I. Much ado about something remote : Stress and performance in remote interpreting / I. Roziner, M. Shlesinger // Interpreting. — 2010. — Vol. 12 (2). — Pp. 214— 247. — DOI: 10.1075/intp.12.2.05roz.
49. Sdobnikov V. V. Communicative-Functional Approach in Russian Translation Studies : Where Does It Come From? / V. V. Sdobnikov // Bulletin of Volgograd State University. Series 2, Linguistics. — 2017. — Vol. 16. — № 3. — Pp. 71—79. — DOI: 10.15688/ jvolsu2.2017.3.7.
50. Seeber K. G. Distance Interpreting : Mapping the landscape / K. G. Seeber // Inter-dependenzen und Innovationen in Translation und Fachkommunikation. — Berlin : Frank & Timme, 2020. — Pp. 123—172. — ISBN 9783732905669.
51. Seeber K. G. Expectations vs. experience : Attitudes towards video remote conference interpreting / K. G. Seeber, L. Keller, R. Amos, S. Hengl // Interpreting. — 2019. — Vol. 21 (2). — Pp. 270—304. — DOI: 10.1075/intp.00030.see.
52. Spinolo N. Technology in Interpreter Education and Practice : Introduction [Electronic resource] / N. Spinolo, A. A. M. Amato // inTRAlinea. — Special Issue : Technology in Interpreter Education and Practice. — 2020. — Access mode : https://www.intralinea.org/ index.php/specials/article/2520 (accessed 17.05.2021).
53. Ziegler K. Present? Remote? Remotely present! New technological approaches to remote simultaneous conference interpreting / K. Ziegler, S. Gigliobianco // Interpreting and technology. — Berlin : Language Science Press, 2018. — Pp. 119—139. — DOI: 10.5281/ zenodo.1493299.
References
Achkasov, A. V. (2018). Remote interpretation and training of translators. In: XLVII International Philological Scientific Conference: Section "Problems of methods of teaching translation", St. Petersburg, March 19—28, 2018. Saint Petersburg,
2018. Available at: https://www.conference-spbu.ru/conference/38/reports/7222/ (accessed 21.04.2021). (In Russ.).
Albl-Mikasa, M. (2020). Interpreters' roles and responsibilities. In: The Bloomsbury companion to language industry studies. London: Bloomsbury Publishing. 91—114. DOI: 10.5040/9781350024960.0009.
Alekseitseva, T. A., Magnes, N. O., Ivanova, E. P., Koryshev, M. V. (2020). Professional training of translators in the new reality: new challenges and new competencies. Ancient andNew Romania, 26: 260—271. (In Russ.).
Alikina, E. V. (2011). Taxonomic aspect of interpretation. Bulletin of the Udmurt University. History and Philology series, 2: 59—66. (In Russ.).
AIIC Position on Distance Interpreting. (2018). AIIC — International Association of Conference Interpreters. 8 January. Available at: https://aiic.ch/wp-content/up-loads/2020/04/aiic-position-on-distance-interpreting-05032018.pdf (accessed 27.04.2021).
Amato, A. A. M. (2020). Interpreting on the phone: interpreter's participation in healthcare and medical emergency service calls. In: InTRAlinea. Special Issue: Technology in Interpreter Education and Practice. Available at: https://www.intralinea.org/ index.php/specials/article/2519 (accessed 28.04.2021).
Ball, M. (2021). Distance interpreting and the risk of alienation. In: 100 Years of Conference Interpreting: A Legacy. Newcastle upon Tyne, United Kingdom: Cambridge Scholars Publishing. 262—269. ISBN 1-5275-6719-2.
Braun, S. (2007). Interpreting in small-group bilingual videoconferences: Challenges and adaptation processes. Interpreting, 9 (1): 21—46. DOI: 10.1075/intp.9.1.03bra.
Braun, S. (2015). Remote interpreting. In: The RoutledgeHandbook of Interpreting. London: Routledge. 352—367. ISBN 9781315745381.
Braun, S. (2019). Technology and interpreting. In: The Routledge Handbook of Translation and Technology. London: Routledge. 271—288. ISBN 9781315311258.
Braun, S., Taylor, J. L. (2012). Video-mediated interpreting: An overview of current practice and research. In: Videoconference and remote interpreting in criminal proceedings. Cambridge: Intersentia Publishing Ltd. 145—185. ISBN 9781780680972.
Castagnoli, S., Niemants, N. (2018). Corpora worth creating: A pilot study on telephone interpreting. In: InTRAlinea. Special Issue: New Findings in Corpus-based Interpreting Studies. Available at: https://www.intralinea.org/index.php/specials/ article/2315 (accessed 04.05.2021).
Chernov, G. V. (1978). Theory and practice of simultaneous translation. Moscow: International Relations. 208 p. (In Russ.).
Chistova, E. V. (2019). Multichannel and multimodality of perception in the cognitive activity of a simultaneous interpreter. Philological sciences. Questions of theory and practice, 12 (9): 337—342. DOI: 10.30853/filnauki.2019.9.69. (In Russ.).
Constable, A. (2015). Distance Interpreting: A Nuremberg Moment for our Time. In: AIIC 2015 Assembly Day 3: Debate on Remote. 18 January. Available at: https://aiic. ch/wp-content/uploads/2020/05/di-a-nuremberg-moment-for-our-time-andrew-constable-01182015.pdf (accessed 06.05.2021).
Corpas Pastor, G. (2018). Tools for Interpreters: the Challenges that Lie Ahead. Current Trends in Translation Teaching andLearningE, 5: 157—182.
Corpas Pastor, G., Fern, L. M. (2016). A .survey of interpreter's needs and their practices related to language technology. Technical report. Universidad de Málaga. 54 p.
Corpas Pastor, G., Gaber, M. (2020). Remote interpreting in public service settings: technology, perceptions and practice. SKASE Journal of Translation and Interpretation, 13 (2): 58—78.
Costa, H., Corpas Pastor, G., Durán Muñoz, I. (2014). Technology-assisted Interpreting. MultiLingual, 143, 25 (3): 27—32.
Couldry, N., Hepp, A. (2013). Conceptualizing mediatization: Contexts, traditions, arguments. Communication Theory, 23 (3): 191—202. DOI: 10.1111/comt.12019.
De Boe, E., Vranjes, J. (2021). Gaze and Turn-Taking Management in Remote Dialogue Interpreting. In: 17th International Pragmatics Conference, Abstracts, International Pragmatics Association (IPrA), 27 June — 2 July 2021. Winterthur, Switzerland. P. 512.
Fantinuoli, C. (2019). The technological turn in interpreting: the challenges that lie ahead.
Proceedings of the BDÜ Conference Übersetzen und Dolmetschen 4.0, 22 — 24November 2019, 4: 334—354.
Fedorenkova, N. (2020). 6 platforms for remote simultaneous translation (RSI) and Zoom. In: Website about translation business and localization Translation Rating. April 11. Available at: https://translationrating.ru/remote-interpreting-platforms-2020/ (accessed 27.04.2021). (In Russ.).
Garbovsky, N. K. (2018). Theory of translation: textbook. Moscow: Yurayt Publishing House. 413 p. ISBN 978-5-9916-2598-2. (In Russ.).
Golovanova, E. I. (2017). Introduction to Cognitive Terminology: textbook. Moscow: FLINT. 224 p. ISBN 978-5-9765-1046-3. (In Russ.).
Handbook of Remote Interpreting — SHIFT in Orality. (2018). 169 P. DOI: 10.6092/unibo/ amsacta/5955. ISBN 9788898010851.
Havelka, I. (2018). Videodolmetschen im Gesundheitswesen: dolmetschwissenschaftliche Untersuchung eines österreichischen Pilotprojektes, 96. Berlin: Frank & Timme. 346 p. ISBN 3732904903. (In Germ.).
Kalinin, A. Yu., Mikhailovskaya, M. V. (2019). Methodological aspects of the study of parallel oral texts. In: Modern problems of Philology and methods of teaching languages: questions of theory and practice: Collection of scientific papers of the International Scientific and Practical Conference, Yelabuga, October 25, 2019. Yelabuga. 139—144. (In Russ.).
Klammer, M., Pöchhacker, F. (2021). Video remote interpreting in clinical communication: a multimodal analysis. In: Patient Education and Counseling. 31 August. DOI: 10.1016/j.pec.2021.08.024.
Ko, L. (2006). The need for long-term empirical studies in remote interpreting research: A case study of telephone interpreting. Linguistica Antverpiensia, New Series. Themes in Translation Studies, 5: 325—338.
Komissarov, V. N. (2013). Theory of translation (linguistic aspects). Moscow: Alliance. 253 p. ISBN 978-5-91872-024-0. (In Russ.).
Moser-Mercer, B. (2003). Remote Interpreting: Assessment of Human Factors and Performance Parameters. In: AIIC — International Association of Conference Interpreters. Available at: https://aiic.org/document/516/AIICWebzine_Sum-mer2003_3_M0SER-MERCER_Remote_interpreting_Assessment_of_human_ factors_and_performance_parameters_Original.pdf (accessed 08.05.2021).
Moser-Mercer, B. (2005). Remote interpreting: issues of multi-sensory integration in a multilingual task. Meta: journal des traducteurs/Meta: Translator's Journal, 50 (2): 727—738. DOI: 10.7202/011014ar.
Mouzourakis, P. (2006). Remote interpreting: a technical perspective on recent experiments. Interpreting, 8 (1): 45—66. DOI: 10.1075/intp.8.1.04mou.
Myers, D. A., Jr. (2020). On-Demand: Transforming Virtual Remote Interpreting. NCSC
Trends in State Courts, 8. Available at: https://www.ncsc.org/_data/assets/pdf_
file/0021/42168/on_demand_Myers.pdf (accessed 08.05.2021).
Napier, J., Skinner, R., Braun, S. (2018). Interpreting via video link: Mapping of the field. In: Here or there: research on interpreting via video link. Washington, DC: Gallau-det. 11—35. ISBN 9781944838232.
Nimdzi. (2018). Introduction to Virtual Interpreting Technology (VIT). In: NimdziInsights. 25 July. Available at: https://www.nimdzi.com/vit-introduction/ (accessed 11.05.2021).
Nimdzi. (2019). The 2019 Nimdzi Interpreting Index. In: Nimdzi Insights. 3 September. Available at: https://www.nimdzi.com/the-2019-nimdzi-interpreting-index/ (accessed 11.05.2021).
Nimdzi. (2020). The Virtual Interpreting Landscape. In: Nimdzi Insights. 13 May. Available at: https://www.nimdzi.com/virtual-interpreting-landscape/ (accessed 13.05.2021).
Nimdzi Language Technology Atlas: the Definitive Guide to the Language Technology Landscape. 5 Augist. (2021). Available at: https://www.nimdzi.com/language-tech-nology-atlas (accessed 11.05.2021).
Pielmeier, H., DePalma, D. A. (2016). Interpreters at the Push of a Button. How to Select Interpreting Delivery Platforms (IDPs). In: CSA Research. 31 August. Available at: https://insights.csa-research.com/reportaction/37185/Marketing (accessed 14.05.2021).
Pochhacker, F. (2020). "Going video" Mediality and multimodality in interpreting. In: Linking Up with Video: Perspectives on Interpreting Practice andResearch. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company. 13—45. DOI: 10.1075/btl.149.02poc.
Pochhacker, F. (2019). Moving boundaries in interpreting. In: Moving Boundaries in Translation Studies. London: Routledge. 45—63. DOI: 10.4324/9781315121871-4.
Rarenko, M. B. (2013). Preface. In: Basic concepts of English translation studies. Terminological dictionary-reference. Moscow: Directmedia. 4—5. (In Russ.).
Roziner, I., Shlesinger, M. (2010). Much ado about something remote: Stress and performance in remote interpreting. Interpreting, 12 (2): 214—247. DOI: 10.1075/ intp.12.2.05roz.
Sdobnikov, V. V. (2017). Communicative-Functional Approach in Russian Translation Studies: Where Does It Come From? Bulletin ofVolgogradState University. Series 2, Linguistics, 16 (3): 71—79. DOI: 10.15688/jvolsu2.2017.3.7.
Seeber, K. G. (2020). Distance Interpreting: Mapping the landscape. In: Interdependenzen und Innovationen in Translation und Fachkommunikation. Berlin: Frank & Timme, 2020. 123—172. ISBN 9783732905669.
Seeber, K. G., Keller, L., Amos, R., Hengl, S. (2019). Expectations vs. experience: Attitudes towards video remote conference interpreting. Interpreting, 21 (2): 270—304. DOI: 10.1075/intp.00030.see.
Serkova, S. E. (2021). Teaching simultaneous translation using digital platforms. Russian language and culture in the translation mirror, 1: 132—138. (In Russ.).
Spinolo, N., Amato, A. A. M. (2020). Technology in Interpreter Education and Practice: Introduction. In: InTRAlinea. Special Issue: Technology in Interpreter Education and Practice. Available at: https://www.intralinea.org/index.php/specials/ar-ticle/2520 (accessed 17.05.2021).
The largest translation companies in Russia — 2020. (2020). In: Website about translation business and localization Translation Rating. Available at: https://translationrat-ing.ru/results2020russia / (accessed 26.04.2021). (In Russ.).
Webinar on the impact of the epidemic on the translation business. (2020). In: Website about the translation business and localization Translation Rating. April 4. Available at: https://translationrating.ru/covid-webinar / (accessed 24.04.2021). (In Russ.).
Ziegler, K., Gigliobianco, S. (2018). Present? Remote? Remotely present! New technological approaches to remote simultaneous conference interpreting. In: Interpreting and technology. Berlin: Language Science Press. 119—139. DOI: 10.5281/ze-nodo.1493299.
