CC BY
47А. М. АВРАМЕНКО
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ИСТОРИИ КАЗАЧЕСТВА В СВЕТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ГЕОГРАФИИ
в статье рассматриваются особенности расселения и колонизации казаками новых земель, формирования территорий казачьих войск и специфики их административно-территориального деления. Обосновывается необходимость создания «Атласа истории казачества».
Ключевые слова: историческая география, историческая картография, казачество, административно-территориальное деление, колонизация, атлас.
Все ученые, работающие в области исторической географии, несмотря на различные толкования предмета, задач и методов исследования, занимаются локализацией исторического процесса, привязкой его к конкретным территориям с целью поиска закономерностей взаимодействия человеческого общества и географической среды в различные эпохи. Картографирование исторического процесса является важнейшим средством познания, имеющим свои особенности и требующим специальной подготовки. В идеале такая карта должна не просто служить иллюстрацией, а выявлять новые закономерности, показывать направление дальнейшего научного поиска.
К сожалению, абсолютное большинство исторических карт, представляющих Россию, Украину и сопредельные страны, не отражает реальной роли казачества в их истории: чаще всего присутствует лишь фрагментарная информация. Еще хуже, если эта информация заведомо ложная. Так, В. В. Куцеев в книге «Этническая история казаков» использовал традиционные учебные исторические карты, на которых разместил бродни-ков, запорожских и даже «московских» казаков в понравившихся лично ему местах [1]. В новейшем учебном пособии К. Г. Малыхина по истории Дона приводится «Карта казачьих земель», которая на самом деле таковой не является [2]. Это карта «Казакии» (почему-то автор воспроизвел ее на итальянском языке, хотя известны и русскоязычные версии), существовавшая лишь в воображении группы казаков-эмигрантов. Никакого отношения к реальной исторической географии казачьих земель данная карта не имеет.
Наиболее запутанный вопрос - происхождение казачества. Все попытки выйти за пределы легенд и казачьей мифологии в поисках достоверной информации о казачестве до XV века не приводят к положительному результату. Киевский историк В. А. Брехуненко с полным основанием пишет о необходимости окончательно отбросить так называемую «бродницкую теорию» происхождения казачества, так как «генетической связи между последним сообществом и тем немногочисленным славянским или осла-вянившимся элементом, который встречается на Дону в княжеские времена, быть не могло» [3]. А. Б. Головко, употребляя термин «бродники-ка-заки», все же признает, что «между бродниками
Х1-Х11 вв. и казачеством XV-XVI вв. были существенные отличия» [4]. Вплоть до XV века общая тенденция вела к расширению почти обезлюдевшей полосы между Доном и заселенными приграничными районами. Исследования черниговского историка С. А. Лепьявко убедительно доказали, что украинское казачество до конца XVI века было аморфным пограничным военно-промысловым формированием [5]. Несомненно, что казачество было полиэтничным, при явном преобладании славянского элемента.
Изучение ландшафтных условий, в которых формировалось раннее казачество, в значительной степени позволяет понять его образ жизни, быт, боевые навыки и традиции. Однако было бы ошибкой автоматически переносить объекты, упоминаемые в источниках, на современную ландшафтную среду. Работы С. В. Кирикова об изменении природы Европейской части СССР в связи с историей и бытом населявших ее народов с конца X до середины XIX века [6] дают богатый материал по данному вопросу, но требуют продолжения. Для изучения формирования хозяйственных ареалов как сферы взаимодействия человека и природы, а также систем расселения и планировочной структуры населенных пунктов нужны совокупные усилия историков, географов, биологов, почвоведов, археологов и др. Примеры подобных комплексных исследований в нашей стране единичны.
В последние годы археологи Украины внесли значительный вклад в изучение истории казачества. Раскопки на месте битвы при Берестечко (1651) позволили И. К. Свешникову получить много новой информации о казачьем вооружении, обуви и одежде, а также уточнить некоторые существенные детали топографии и хода сражения [7]. Экспедиция под руководством киевского археолога Д. Я. Телегина установила точное местонахождение лагеря войска С. Наливайко 1596 года у р. Солоница. Проводились раскопки на острове Хортица, на местах Каменской и Алешковской Сечей. В Киеве в 1997 году даже было издано учебное пособие по археологии эпохи украинского казачества XVI-XVШ веков [8]. Российские ученые в этом отношении явно отстают.
Известно, что при заселении казачьими станицами территории Кубани военное начальство, исходя из задач обороны и несения службы,
диктовало непременные условия планировочной структуры. Поэтому станицы неоднократно переносили на новые места, обносили рвом и валом с плетнем, в самой станице регламентировалась планировка улиц, площадь садов в усадьбе казака не должна была превышать определенные размеры. Особый интерес представляет топография Запорожской Сечи - уникального населенного пункта и крепости, где длительное время проживали лишь казаки, не имевшие семей, и где появление женщин не допускалось, чтобы не создавать себе обузу в условиях постоянной военной опасности. Историко-топографические исследования Сечей первым провел Д. И. Эварницкий (Яворницкий) еще в конце XIX века. Семейные казаки-запорожцы, имевшие хозяйство, предпочитали жить в зимовниках (хуторах), сущность которых наиболее детально изучил А. Л. Олейник (в том числе с точки зрения исторической географии и топографии) [9].
Привычные условия хозяйства переносились на новые места расселения. Так, нижнюю часть Прикубанья и степное пространство до р. Ея в 1792-1794 годах заселили черноморские казаки, перенесшие сюда традиции Запорожья. Несмотря на постоянную борьбу с хуторами и категорические предписания войскового начальства жить в своих куренных селениях, черноморцы создавали тысячи хуторов-зимовников, хотя это было крайне опасно в связи с хищническими набегами горцев. Напротив, казаки-линейцы, заселившие среднюю и верхнюю Кубань узкой полосой, жили крупными станицами, где легче было обороняться. Здесь основу составили донские казаки и русские однодворцы, привыкшие к военному быту и дисциплине. На р. Яик (Урал) длительное время казаки жили только в укрепленном Яицком городке (что также диктовалось соображениями обороны) и лишь впоследствии стали появляться другие населенные пункты. На огромных пространствах Сибири, где проживали лишь служилые, а не вольные казаки, все их переселения регламентировались начальством. Если во время присоединения Сибири казаки двигались в авангарде, открывали новые земли, составляли первые карты, создавали остроги и зимовья как центры управления и обороны, то в последующем казачье население жило особыми слободами в городах, а также в разбросанных селениях. С начала XIX века большинство казаков Сибири было переселено на укрепленные линии для защиты границ, а в настоящее время их потомки разорваны государственной границей между Россией и Казахстаном, что было следствием сознательной политики советского руководства [10].
В Западной Европе небольшие государственные территории и высокая плотность населения не позволяли угнетаемым людям бежать в незаселенные труднодоступные районы, что заставляло бороться за свои права, причем наиболее энергичная часть жителей концентрировалась в городах и добивалась там признания вольностей. Бескрайние просторы России и слабая заселенность территории приводили к уходу на окраи-
ны наиболее энергичных, стремившихся к вольной жизни. Это облегчало государству и феодалам усиление эксплуатации в центре страны, а затем шло наступление на окраины. Именно поэтому крупнейшие народные восстания, ядром которых было казачество, начинались на окраинах России. Аналогично все крупнейшие украинские мятежи от К. Косинского до Б. Хмельницкого начинались в казачьей среде на далекой окраине Речи Посполитой, а в случае поражения повстанцы уходили в Запорожскую Сечь.
Наступая на окраины, российские и польские власти стремились не только ликвидировать казачьи вольности, но и ассимилировать казачество, привлечь его на государственную службу. Таким же образом происходили процессы в тех странах, где имелись некие аналоги казачества (гранича-ры, секеи и др.) [11]. Казачьи области, прижатые к границам, вытягивались в ленту от Черного моря до Тихого океана, что создавало защитный пояс для государства, а также облегчало политический контроль над казачеством. Подобная картина наблюдалась и в Австрийской империи, где такой же лентой вытягивались земли граничаров.
Исследователь, изучая самые различные стороны исторического процесса, сталкивается с необходимостью локализации используемых данных на карте, выяснения административной принадлежности изучаемой территории, уточнения границ, а также с важностью сопоставления сравниваемых площадей. Без привлечения картографических материалов такая работа бессмысленна, причем использование старых карт требует обязательного переноса информации на современную картографическую основу [12]. Составление исторических карт, безусловно, является сложнейшей исследовательской процедурой, ибо требует колоссальной эрудиции и специальных навыков. Несомненно также, что историческая карта, отображающая концепцию автора-составителя, по-своему интерпретирующего исторический процесс, воспроизводит и уровень историографии своего времени (т. е. времени создания карты). Заимствуя результаты исследований многих ученых, привлекая дополнительные источники, создатель исторической карты, конечно, не гарантирован от ошибок и пробелов. Так, при всех несомненных заслугах Ю. И. Лозы в украинской исторической картографии, в школьном историческом атласе Украины он допустил ряд существенных ошибок на трех картах, показывающих Черноморское казачье войско [13].
Изучение административно-территориального деления казачьих регионов представляет особую сложность, что хорошо видно на примере Северного Кавказа. Массовое переселение казаков в конце XVШ века и появление здесь Черноморского казачьего войска, Хоперского, Волжского, Кубанского и Кавказского линейных полков неизбежно повлекло за собой бесконечные административно-территориальные преобразования. Однако до сих пор они рассматривались исследователями лишь в самых общих чертах. Далеко не всегда говорится о переименованиях
населенных пунктов или переносе их на другое место. Ничего не говорится об административно-территориальном делении церковного, судебного, акцизного и прочих ведомств.
Существующая научная и справочная литература не дает ясного представления о совпадении или несовпадении гражданского и военно-казачьего административного деления в определенные периоды. Известно, что часть территории Ставропольской губернии принадлежала Кавказскому линейному казачьему войску. Однако расширение его территории за счет «Новой линии» в Закубанье не привело автоматически к увеличению площади Ставропольской губернии (до 1847 года - Кавказской области). Образованные в 1860 году Кубанская область и Кубанское казачье войско также территориально не совпадали. Лишь после передачи по указу 30 декабря 1869 года 12 станиц, находившихся за пределами области, в гражданское ведомство Ставропольской губернии войсковая казачья территория стала находиться полностью в пределах Кубани.
Вопреки существующим представлениям о стабильности административно-территориального деления Кубанской области после реформы 1888 года изменения границ отделов и прочих административных единиц продолжались. Более того, возрастал разрыв между территориальными структурами управления различных ведомств, что создавало определенные трудности как для жителей, так и для администрации. Подобная картина наблюдалась также в Терской области, в Ставропольской и Черноморской губерниях.
Приводимые в научной литературе статистические данные по округам, уездам и отделам Северного Кавказа некорректны без предварительного выяснения вопроса о сравнимости площади и границ одной административной единицы за разные годы. Существенную помощь в этом мог бы оказать региональный справочник по административно-территориальному делению, но его создание требует коллективной работы группы специалистов из разных городов и учреждений. Пока лишь созданы подробные карты изменений административно-территориального деления Кубани за 1794-1860 и 1870-1917 годы [14], не имеющие аналогов, но эта работа требует продолжения и многочисленных дополнений.
Накопленный к настоящему времени материал позволяет перейти к многоплановому истори-ко-географическому анализу казачества, что непременно предполагает картографирование. Так, по каждому казачьему войску необходимо создать карты, показывающие изменения внешних и внутренних административных границ, центры управления и комплектования полков и сотен, развитие экономики в казачьих областях, размещение казачьих учебных заведений, монастыри и церкви, места сражений, различные сохранившиеся и исчезнувшие памятники истории и культуры, географию населенных пунктов (со всеми переименованиями), расселение и деятельность казачества в эмиграции и т. д.
Полученные результаты имеют не только научно-справочное значение, но и важны для преодоления распространенных заблуждений, для восстановления исторической правды, для обучения и воспитания казачьей молодежи, которая должна знать историю казачества. Лишь недавно во 2-м томе «Очерков традиционной культуры казачеств России» были опубликованы 4 научно-справочные карты А. М. Авраменко, позволяющие получить суммарное представление о территориях казачьих войск и сообществ XV - начала XX века от Украины до Тихого океана [15]. Одна из этих карт («Украинское казачество в Х^-Х1Х вв.») на украинском языке была переиздана недавно в коллективном труде «История украинского казачества»
[16]. Но для полноты картины давно назрела необходимость создания «Атласа истории казачества»
[17], на что уважаемые атаманы не находят возможности выделить средства.
Российские ученые, занимающиеся казачьей проблематикой, должны тесно сотрудничать с украинскими коллегами, однако это наблюдается редко. Целесообразно создать российско-украинский координационный центр исследований по казачьей тематике, позволяющий проводить совместные научные конференции, разрабатывать согласованные международные исследовательские программы. Важное место в этих программах должна занимать историко-географическая проблематика.
Литература
1. Куцеев В. В. Этническая история казаков. Краснодар, 1995. С. 69, 112.
2. Малыхин К. Г. История Донского края. М.; Ростов н/Д, 2006. С. 64.
3. Брехуненко В. А. Роль украшського козацтва у Генез1 донсько! козаччини та геополгтичш iнтереси Укра!ни // Запорозьке козацтво в украшськш юторп, культурi та нацюнальнш самосввдомосп. Ки!в; За-порiжжя, 1997. С. 164.
4. Головко О. Б. Проблема до^дження юторич-них попереднишв украшського козацтва // Iсторiя украшського козацтва: Нариси. Т. 1. Ки!в, 2006. С. 36.
5. Леп'явко С. А. Козацьк вшни шнця XVI ст. в Укра!ш. ЧернЫв, 1996; Он же. Укра!нське козацтво в мiжнародних ввдносинах (1561-1591). ЧернЫв, 1999; Он же. Великий кордон Свропи як фактор становления украшського козацтва (XVI ст.). Запорiжжя, 2001.
6. Кириков С. В. Изменения животного мира в природных зонах СССР. Ч. 1. Степная зона и лесостепь. М., 1959; Он же. Промысловые животные, природная среда и человек. М., 1966; Он же. Человек и природа степного Причерноморья с геродотов-ского времени до начала XIX в. // Антропогенные факторы в истории развития современных экосистем. М., 1981; Он же. Человек и природа степной зоны. Конец X - середина XIX в. (Европейская часть СССР). М., 1983.
7. Свешников I. К. Битва тд Берестечком. Лiвiв, 1993.
8. Археолопя доби украшського козацтва XVI-XVIII ст.: Навч. поибник. Ки!в, 1997; См. также:
Телегт Д. Я. Часи козацьш. С1ч1 запорозьш. За пись-мовими та археолопчними джерелами. Ки!в, 1997; Винокур I. С, Телегт Д. Я. Археолопя Укра!ни: Шд-ручник для студенпв юторичних спещальностей ви-щих навчальних заклад1в. Вид. 2-ге, доп. 1 перероб. Тернопшь, 2005. Роздш XIII: Пам'ятки козацьких час1в.
9. ОлШник О. Л. Запорозький зишвник час1в Ново! С1ч1 (1734-1775). Запор1жжя, 2005.
10. Подробнее см.: Авраменко А. М. Территории // Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. I. М.; Краснодар, 2002. С. 188-213; Он же. Территории казачьих войск: 1. Украинское казачество в ХУ-ХГХ вв. [Карта]; 2. Казаки Дона, Северного Кавказа и Поволжья в XVI - начале XX в. [Карта]; 3. Казаки Приуралья, Западной Сибири, Степного края и Семиречья в конце XVI - начале XX в. [Карта]; 4. Казаки Восточной Сибири и Дальнего Востока в XVII - начале XX в. [Карта] // Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. II. М.; Краснодар, 2005.
11. Леп'явко С. А. Угорськ аналоги укра!нсь-кого козацтва // Запорозьке козацтво в украшськш юторп, культур! та нащональнш самосввдомост! Ки!в; Запор1жжя, 1997. С. 182-189; Он же. Анало-
ги украшського козацтва у захвдному свт // 1стор1я украшського козацтва: Нариси. Т. 1. Ки!в, 2006. С. 102-115.
12. Галкович Б. Г. Методика изучения картографических источников XVIII в. // Историко-географи-ческий сборник. Вып. 1. Краснодар, 2007. С. 36-66.
13. Укра!на. 1сторичний атлас. 8 клас / Концепщя атласу та авторське опрацювання мап Юрш Лоза. Кшв, 1998. С. 18-25.
14. Авраменко А. М. Административно-территориальное деление и полиция Прикубанских земель в 1794-1860 гг.; Административно-полицейское деление Кубанской области и Черноморского округа в 1870-1888 гг.; Административно-полицейское деление Кубанской области и Черноморской губернии в 1888-1917 гг. // Очерки истории органов внутренних дел Кубани. 1793-1917. Краснодар, 2002. (Цветные карты-вклейки в конце книги.)
15. Очерки традиционной культуры казачеств России. Т. 2. М.; Краснодар, 2005.
16. 1стор1я украшського козацтва: Нариси. Т. 1. Ки!в, 2006.
17. Авраменко А. М. Атлас истории казачества: идея, концепция и структура // Казачество России: история и современность. Краснодар, 2002. С. 4-7.
A. M. AVRAMENKO. DEBATABLE PROBLEMS OF THE COSSACKS' HISTORY IN HISTORICAL GEOGRAPHY
The features of settling and colonization of new territories by Cossacks, the forming of territories of Cossacks' troops and communities, peculiarity of its administrative division are examined in the article. The author substantiated necessity of making the «Cossacks' History Atlas».
Key words: historical geography, historical cartography, the Cossacks, administrative-territorial division, colonization, atlas.
