CC BY
135
УДК 81'42; 81'373; 001.4
О. Г. Дубровская ДИСКУРСИВНЫЙ СТИЛЬ КАК ФОРМАТ ЗНАНИЯ
Статья посвящена проблеме изучения дискурсивного стиля как формата знания. Дискурсивный стиль интерпретируется как вербальный результат процессов концептуализации и категоризации мира. Высказывается предположение о том, что дискурсивный стиль сформирован дискурсивными практиками, материализующими мыслительные операции субъектов дискурсивной деятельности в контексте русской и английской лингвокультур.
Ключевые слова: дискурсивные стили, дискурсивные практики, формат знания, «коллективный» текст как результат когнитивно-дискурсивной деятельности субъекта.
Когнитивно-дискурсивное направление отечественной когнитивной лингвистики, по словам ее автора Е.С. Кубряковой, предполагает изучение языка «в рамках дихотомии «когниции и коммуникации», как объекта двойственного и диалектически сложного» [Кубрякова 2009: 15]. Отличительной чертой этого направления является положение, согласно которому существует объективный мир, независящий от человеческого разума, с одной стороны, и субъективный мир, который человек конструирует в своем сознании: «Всякому знанию предшествует онтологическая реальность, хотя и в соответствии со всеми допущениями и возможностями, «записанными» в биопрограмме человека, а потому «пропущенная» через его разум (мозг), но все же имеющая, в конце концов, некие материальные, физические основания» [Кубрякова 2009: 22].
В нашем исследовании признается, что дискурсивная деятельность человека - носителя русского и английского языков протекает в «сложной системе социально обусловленных и культурно значимых координат»; она «имеет социально-исторические корни и всегда связана с реальными потребностями и намерениями людей, всегда обусловлена конкретными условиями общения (участниками общения, его фоном, местом и временем общения, целями)» [Кубрякова 2008: 44]. Иными словами, дискурсивная деятельность человека (субъекта дискурсивной деятельности) протекает одновременно в двух плоскостях - реальном мире и мире, который конструируется человеческим сознанием.
Когнитивно-дискурсивная парадигма отечественной когнитивной лингвистики позволяет переосмыслить ряд традиционных проблем и поставить перед наукой важные задачи освоения новых приемов «в изучении способов взаимодействия когнитивных и языковых структур, направленных на более глубокое проникновение в суть изучаемых явлений» [Болдырев 2010: 34], и «устано-
вить, как репрезентирован мир в сознании человека и какие форматы / структуры знания можно выделить в представлении опыта взаимодействия человека со средой» [Кубрякова 2006: 27]. К числу наиболее значимых вопросов относятся также вопросы, связанные со структурами представления знаний, или форматами знаний как «формами представления знания на мыслительном (концептуальном) или языковом уровнях» [Болдырев 2009а: 36], вопросы, связанные с исследованием результатов и процессов когнитивной деятельности, вырабатываемых в рамках определенной лингвокультуры и в сопоставлении лингвокуль-тур [Курганова 2010: 19], а также вопросы, направленные на выяснение «природы и характера культурных особенностей дискурсивного стиля и механизмов выбора образующих его дискурсивных стратегий» [Цурикова 2007: 107]. На этом основании обращение исследовательского интереса к изучению дискурсивных стилей как формата знания можно признать актуальным.
Цель данной статьи - опираясь на работы отечественных ученых-когнитологов, сформировать представление о дискурсивном стиле как формате знания.
Понятие и термин «стиль» известны в литературоведении, языкознании, психологии, теории дискурса. Под стилем в самом общем смысле понимается «обобщенность образной системы, средств художественной выразительности, творческих приемов, обусловленная единством идейного содержания» [СЭС 1979: 1269]. В связи с этим пониманием стиля говорят о стиле отдельного произведения или жанра (например, о стиле русского романа середины XIX в.), об индивидуальном стиле отдельного автора, о стиле целых эпох и крупных художественных направлений (Возрождение, классицизм).
Стиль как «исторически обусловленное эстетическое единство содержания и многообраз-
ных сторон художественной формы, раскрывающее содержание произведения», по данным «Литературной энциклопедии», возникает как результат художественного освоения определенных сторон социально-исторической действительности» [ЛЭ 2001] и первоначально на греческом языке обозначает «колонну, столбик, палку», а на латинском - «заостренный кол, палку». В энциклопедических справочниках отмечается, что древние римляне стилем называли заостренную костяную палочку, которую употребляли для письма на досках, покрытых воском. Тупой конец палочки использовался для стирания неверно нацарапанных слов. Иными словами, слово «стиль» употреблялось для обозначения действий, противоположных по смыслу (писать и стирать), а впоследствии приобрело значение «способ», «манера письма» [ЛЭ 2001].
В языкознании стиль - это «разновидность языка, закрепленная в данном обществе традицией за одной из наиболее общих сфер социальной жизни - в быту, в официально-деловой сфере - и отличающаяся от других разновидностей того же языка лексикой, грамматикой, фонетикой» [ЛЭС 1990; СЭС 1985]. В этом смысле языковеды говорят о существовании нейтрального, книжного, разговорного стилей.
Однако в современном отечественном языкознании существуют также иные толкования стиля, которые объединены инвариантным признаком стиля - «принципом отбора и комбинации наличных языковых средств» [ЛЭС 1990: 494]: под стилем понимают «общепринятую манеру», обычный способ исполнения какого-либо конкретного типа речевых актов (ораторская речь, дружеское письмо), а также индивидуальную манеру, то же, что функциональный стиль и языковую парадигму эпохи [ЛЭС 1990: 494] (выделено нами - О.Д.). Осмысление стиля как «способа и манеры письма» привело к появлению исследований стиля определенного автора: стиль А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, идиостиль писателя.
С понятием функциональный стиль связывают разновидность литературного языка, в которой язык выступает в той или иной социально значимой сфере общественно-речевой практики людей и специфика которой обусловлена особенностями общения в данной среде [ЛЭС 1990: 567]. Для многих современных литературных языков выделяются, как известно, обиходно-литературный, газетно-политический, производственно-технический, официально-деловой и научный функциональные стили, но объем каждого из них,
соотношение друг с другом, место в стилистической системе разных языков неодинаковы. В этой связи важно отметить, что учение о функциональных стилях языка Е.С. Кубрякова считает «праобразом будущих дискурсивных исследований» [Кубрякова 2006: 28].
«Индивидуальность» как характеристика стиля известна не только в языкознании, но также в психологии. Под «когнитивными стилями» понимают «индивидуально-своеобразные способы переработки информации о своем окружении в виде индивидуальных различий в восприятии, анализе, структурировании, категоризации, оценивании происходящего» [Холодная 2004: 38]. Это индивидуально-своеобразные способы переработки информации, «которые характеризуют специфику склада ума конкретного человека и отличительные особенности его интеллектуального поведения» [Холодная 2004: 16].
В когнитивной лингвистике также используется понятие «когнитивного стиля». В широком смысле когнитивный стиль определяется как «предпочитаемый подход к решению проблемы, характеризующий поведение человека относительно целого ряда ситуаций и содержательных областей, вне зависимости от интеллектуального уровня индивида, его компетенции» [КСКТ 1996: 79-80]. В узком смысле когнитивный стиль рассматривается как «стиль репрезентирования, связываемый с типами личности» и может быть определен как стиль подачи и представления информации, особенностей ее расположения и структурации в тексте / дискурсе, «связанный со специфическим отбором когнитивных операций или их предпочтительным использованием в процессах построения и интерпретации текстов разных типов» [КСКТ 1996: 79-80].
Понятие «стиль» известно также в теории коммуникации и в теории межкультурной коммуникации [Ting-Toomey 1999]. Под стилем понимают способ, тональность общения, регистр, а также формат дискурса. В некоторых работах используется терминосочетание «дискурсивный акцент» этнической группы (discourse accent / style), который характеризуется наличием определенных («разделенных», то есть знакомых большинству в обществе) синтаксических структур, грамматики, лексикона, орфоэпических норм, стиля говорения, особенности конфигурации информации (a group's discourse accent is recognized by its language features such as: syntax (sentence-structure), grammar, lexicon (vocabulary), phonology, topic choices, style of talking, information representation and conduct of
particular speech acts) [Communicating Ethnic and Cultural Identity 2004: 36]. Характерный дискурсивный стиль, по Л.В. Цуриковой, «может быть присущ как отдельному индивиду, так и целому языковому сообществу» [Цурикова 2007: 104]. Носители двух языков в аналогичных коммуникативных условиях, как полагает Л.В. Цурикова, обычно реализуют присущий их языковой культуре дискурсивный стиль.
Наряду с дискурсивным стилем в литературе используется понятие «коммуникативного стиля» как категории, объединяющей вербальные и невербальные способы поведения. Так, под коммуникативным стилем Е.В. Жданова понимает наиболее привычный способ поведения коммуниканта, влияющий на его выбор конкретного тактико-стратегического комплекса и проявляющийся также в обобщенных невербальных характеристиках, в комплекс которых входит четыре блока средств: кинесика, просодика и экстралингвистика, проксемика и такесика [Жданова 2008: 12].
Классифицируются коммуникативные стили по разнообразным основаниям. Ученые выявляют формальный и неформальный стили; гибкий, ре-гидный и переходный стили [Аргентова 1984]1; сбалансированный, опекающий, властный [Латынов 1995]2; манипуляторский, демократический, партнерски-уступчивый [Куницына и др. 2001]3; партнерский и непартнерский стили [Куликова 2009]. Изучая русскую и английскую литературу конца XIX в. - конца XX в., Е.В. Жданова отмечает, что английская лингвокультура этого времени характеризуется доминантным, гармонизирующим и объективно-логичным коммуникативными стилями, тогда как русская культура - демонстративно-эмоциональна и абстрактно-лаконична [Жданова 2008: 6-7].
Стиль как социальное явление изучается в работах Л. В. Куликовой. Л. В. Куликова полагает, что национальный коммуникативный стиль в конкретной вербальной и невербальной формах «проявляется во всех типах дискурсов лингво-культуры и, соответственно, может быть проанализирован также на материале отдельных дискурсов этой лингвокультуры» [Куликова 2009: 196]. Автор полагает, что национальный коммуника-
1 Аргентова Т.Е. Стиль общения как фактор эффективности совместной деятельности // Психологический журн. 1984. № 6. С. 130-133.
2 Латынов В.В. Стили речевого коммуникативного поведения: Структура и детерминанты // Психологический журн. 1995. № 6. С. 90-100.
3 Куницына В.Н. Межличностное общество. СПб.: Питер, 2001.
тивный стиль есть «интегральная сущность, имеющая культурно- и лингвистически детерминированную природу, и определяется как устойчивая совокупность коммуникативных представлений, правил, норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации, проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка» [Куликова 2009: 13].
Л.В. Куликова изучает стиль коммуникации как устойчивую величину, зависящую «в первую очередь от социокультурных параметров, а не от индивидуальных качеств личности» [Куликова, 2009: 111]. Л.В. Куликова исходит из того, что значимые в каждой культуре нормы и ценности проявляются в коммуникативных действиях представителей культуры, а используемые при этом коммуникативные средства комбинируются особым, типичным для данной лингвокультуры способом, «определяя генерализованные языковые паттерны (образцы), которые следует рассматривать как коммуникативный стиль лингво-культуры» [Куликова 2009: 120].
Следует отметить, что составляя типологию коммуникативных стилей, ученые, как правило, опираются на невербальные особенности, манеру и способ вести себя в обществе. Так, после исследований Э. Холла и работ Г. Хофштеде выявлены и описаны «ментальные программы», которые в специальной литературе получили название «измерения культуры»: 1) дистанция власти; 2) коллективизм - индивидуализм; 3) маскулинность -феминность; 4) избегание неопределенности; 5) долгосрочная ориентация [Hofstede 2010].
В зарубежной коммуникативистике и лингвистике данные Э. Холла, Г. Хофштеде послужили базой для изучения так называемого «вербального стиля коммуникации» (cross-cultural verbal communication styles), под которым понимается способ организации мысли с помощью языка, характерный для носителей той или иной культуры. Так, в своих работах S. Ting-Toomey устанавливает, что для представителей низкоконтекстных культур характерны некоторые признаки организации концептуального пространства средствами языка, отличающие их от представителей высококонтекстных культур и описывает вербальные стили коммуникации, которые маркируют речевое поведение той или иной лингвокульту-ры [Ting-Toomey 1999].
Первую оппозицию стилей формирует так называемый «прямой - непрямой» (direct versus indirect) способ организации мысли. Представите-
ли низкоконтекстных культур активизируют прямой стиль коммуникации, согласно которому замысел сообщения и намерения говорящего совпадают: перейдем к делу. Непрямой стиль коммуникации характеризует речь представителей высококонтекстных культур и чаще всего вербализуется модальными словами и частицами (может быть, возможно). Для него характерен уклончивый, «витиеватый» способ изложения мысли, когда сообщение может не выражать истинные намерения говорящего: Это может быть не совсем так; Возможно, более целесообразно придерживаться иного мнения.
Вторая оппозиция стилей формируется по признаку «эксплицитный - неявный» стиль общения (explicit versus implicit). В «прямой» коммуникации представителей низкоконтекстных культур, в отличие от непрямого способа организации концептуального пространства представителями высококонтекстных культур, намерения говорящего эксплицитно выражены. Например: в примерах «Яс Вами не согласен»; «Нет»; «Да» точка зрения участника коммуникативного акта ясна, тогда как в ответе на вопрос «Когда будет готов доклад?» - «Я сделаю все возможное для того, чтобы ускорить его выполнение» - наблюдается подмена топика сообщения: отвечающий уклоняется от прямого ответа.
Третья оппозиция формируется по признаку «индивидуализм - коллективизм» (individualism -collectivism). Для представителя коллективистской культуры, в отличие от представителя индивидуалистской культуры, важным является осознание принадлежности к группе. В качестве примера на эту невербальную модель поведения можно привести пример вербальной модели, в которой сначала репрезентируется принадлежность к группе, а затем - индивидуальная принадлежность: Слово для выступления предоставляется декану факультета педиатрии, доктору медицинских наук, профессору Иванову Ивану Ивановичу и Hello, I am Sara Smith, and I am going to teach you English (принадлежность к группе в английском примере не репрезентирована).
Четвертая оппозиция, по R. Scollon, S. Scol-lon, носит название «тема-комментарий - комментарий-тема сообщения» (topic-comment -comment-topic structure) [Scollon, Scollon 2001]. Так, в предложении «Я не починил машину, так как весь день шел дождь» главная часть предложения оформляет тему сообщения, а придаточная - поясняет причину невыполнения действия. Ср.: «Поскольку весь день шел дождь, я не починил маши-
ну» - сначала устанавливается причина невыполнения действия, а затем описывается само действие. «Тема-комментарий», по мнению авторов, характеризует вербальное поведение представителей низкоконтекстных культур, тогда как «комментарий - тема» - представителей высококонтекстных культур.
Пятую оппозицию формируют два стиля -«изощренный, вычурный - недосказанный» (elaborate - understated). Изощренный стиль высококонтекстных культур предполагает использование экспрессивных языковых средств, сложных речевых конструкций. Так, отказ от угощения в арабских культурах (высококонтекстных) должен сопровождаться клятвами, заверениями, свидетельствующими об истинности отказа, неоднократным повтором отказа и т.п. В «недосказанном» стиле преобладают паузы, молчание, с помощью которых достигается уважительное отношение к собеседнику. Так, в Японии как высококонтекстной культуре доверием пользуется тот, кто меньше всех говорит: истину рождает молчание, а не речь.
Шестую оппозицию образуют так называемые «самовосхвалающий - самопринижающий» стили вербального поведения. Так, с точки зрения носителей русской культуры, резюме о приеме на работу, составленное американцами (низкоконтекстная культура), может являться примером «самовосхваляющего» стиля. Примером «самопринижающего» стиля может служить ситуация, в которой участник коммуникации скромен, самокритичен по отношению к результатам своей деятельности: хозяйка говорит гостям: «Я так долго варила, но получилось невкусно».
Седьмую оппозицию формируют «личностный - статусный» стили речевого поведения. В личностном стиле усиливается Я-идентичность, тогда как в статусном - ролевая идентичность. Статусный стиль отражает иерархичность общественных отношений и характерен для коллективистских культур. В литературе признается, что американцы избегают формальных кодов поведения и титулов, предпочитают прямое обращение к собеседнику по имени.
Восьмую оппозицию формируют «мужской» и «женский» стили коммуникации. Социологи и антропологи признают, что модели социализации мальчиков и девочек («игра в войну», «игра в куклы»), социальные роли родителей (пап и мам) определяют вербальное и невербальное поведение человека. В речевом и неречевом поведении мальчики объединяются по признаку «со-
перничество», «лидерство», «контроль», тогда как для девочек избирательна модель «сотрудничество», «привязанность» \ На этом основании некоторые исследователи говорят о «женском» и «мужском» вербальных стилях (работы А. В. Кирилиной).
В этой связи Л.В. Куликова отмечает: «Не подлежит сомнению, что основная доля дискурсивной специфики в разных языках и культурах обусловлена именно особенностями национальных коммуникативных стилей, образующих своего рода стержневое основание дискурсивных практик языковой личности» [Куликова 2009: 140].
В этой связи уместно привести важное замечание Н.Н. Болдырева о том, что любое знание, получаемое человеком, есть результат концептуализации и категоризации окружающего мира. Языковое знание, которое является неотъемлемой частью общей концептуальной системы человека и формируется по тем же законам, есть «результат познания и осмысления системы и структуры языка, его основных единиц и категорий, принципов и механизмов формирования и передачи смыслов с помощью языка, то есть его функционирования» [Болдырев 2009б: 91-92].
Вслед за Л.И. Гришаевой и Л.В. Цуриковой, мы полагаем, что часть информации, поступающей к человеку из внешнего мира, фиксируется как «манера речи» (способ ведения дискурса) носителей языковой культуры, которая определяется «регулярным и последовательным использованием ими определенных интерактивных и языковых стратегий устной и письменной коммуникации» [Гри-шаева, Цурикова 2007: 305]. В процессе функционирования языка, то есть в дискурсе, вырабатываются определенные, характерные для той или иной социокультуры, дискурсивные стили, которые, как показывает анализ фактического материала, можно рассматривать в качестве структур знания (или форматов знания). Можно также предположить, что дискурсивные стили образуют дискурсивную категорию, поскольку под категорией, по мнению Н.Н. Болдырева, целесообразно понимать «концептуальное объединение объектов, или объединение объектов на основе общего концепта» [Болдырев 2006: 6]. Сравните: у Е.Г. Беляевской стиль -
1 Некоторые примеры заимствованы из работ: Грушевицкая Т.Г., Попков В. Д., Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации / под ред. А.П. Садохина. М., 2003.
Gudykunst, W.B., Ting-Toomey, S., Sudweeks, S., Stewart, L.P. Building bridges: Interpersonal skills for changing world. Boston: Houghton Mufflin Company, 1995.
это когнитивная программа формирования текстов [Беляевская 2010: 28].
Формат знания, по Н.Н. Болдыреву, это «определенная форма или способ представления знаний на мыслительном или языковом уровнях» [Болдырев 2008: 51]. В когнитивной лингвистике к настоящему времени описаны разнообразные структуры знания. Отмечается, что форматы знания включают широкий спектр единиц (сцены, сценарии, эпизоды, фреймы, прототипы, пропозиции [Болдырев 2000: 12]. Е.С. Куб-рякова в качестве формата знания выдвигает драматургические произведения: «они своеобразны по «упаковке» содержащейся в них информации как распределяющейся между определенным кругом лиц - участниками пьесы и ее главными героями» [Кубрякова 2008: 33]. Е.С. Кубрякова отмечает: «Под драматургическими произведениями <...> понимаются такие результаты литературной деятельности их авторов, которые представлены в языке в виде разного рода пьес - драм, трагедий, комедий, водевилей и пр. и которые, будучи построены по определенным канонам, могут рассматриваться как особые форматы знаний: они являют собой тексты со специфической организацией и архитектоникой» [Кубрякова 2008: 33].
Поведение человека, как полагает Н.Н. Болдырев, «определяется структурами знания, которые у него есть, и тем, как он отражает в своей голове мир» [Болдырев 2000: 10]. Н.Н. Болдырев различает концептуально-простые и концептуально-сложные форматы знания. К первому типу Н.Н. Болдырев относит концепты, имеющие элементарную структуру (чувственный образ, схему, представление, понятие, прототип). Элементарность их структуры и содержания проявляется в том, как полагает Н.Н. Болдырев, что они могут быть исчислены набором определенных взаимосвязанных и достаточно предсказуемых характеристик.
Второй тип - концептуально-сложные форматы знания, по мнению ученого, охватывает несколько «видов форматов, которые традиционно называют концептуальными структурами» [Болдырев 2009а: 36]. К их числу относятся: а) структуры стереотипного знания, включающие обязательные и факультативные компоненты, а также их основные характеристики (фрейм, пропозиция); б) структуры знания категориального формата (характеризуют нестереотипное знание, которое является результатом интеграции концептов); в) структуры многоаспектного знания (ха-
рактеризуют нестереотипное знание, которое является результатом интеграции концептуальных областей).
В настоящее время научная исследовательская деятельность Н.Н. Болдырева и его учеников обращена к изучению сложных форматов знания -матричных форматов знания и когнитивно-матричному анализу многоаспектных знаний типа «культура» [Болдырев 2009; Болдырев, Алпатов 2008].
Тщательный анализ теоретической литературы по теме позволяет предположить, что особенности дискурсивного поведения носителей той или иной лингвокультуры репрезентируются дискурсивными стилями как «манерой речи», а интенция, замысел субъекта дискурсивной деятельности реализуется в конкретном типе речи как способе изложения: описать фрагмент окружающей действительности, разъяснить ситуацию из окружающего мира, отразить причинно-следственные связи события и др. Такие способы изложения авторской интенции, как известно, получили название «функционально-смысловые типы речи».
В работе Н.С. Валгиной «Теория текста» автор справедливо полагает, что в тексте реализуется определенная коммуникативная интенция автора: 1) сообщить, констатировать (описание);
2) рассказать, изобразить (повествование);
3) сравнить, резюмировать, обобщить (определение, объяснение); 4) обосновать, доказать, опровергнуть, разоблачить (аргументация, рассуждение); 5) побудить, просить, приказать (инструктаж) [Валгина 2004: 75-96]. В дальнейшем функционально-смысловые типы речи получили изучение в работах М.Б. Бергельсон, А.А. Кибрика и иногда именуются типами пассажей, или типами дискурсивного изложения (повествовательный, описательный, объяснительный, инструктивный, убеждающий).
Наши наблюдения свидетельствуют о том, что дискурсивный стиль (стили) на уровне группы людей (социума, культуры) целесообразно увязывать не с неязыковыми моделями поведения внешними по отношению к языку, а выявлять путем анализа «коллективных» текстов, так как «коллективные» тексты репрезентируют результаты работы когнитивных процессов целой группы людей, общества, нации. Мы полагаем также, что дискурсивный стиль в каждом конкретном случае репрезентирован (контекстуализирован) дискурсивными практиками и сформирован ими. По нашим наблюдениям, дискурсивные
практики выступают репрезентантами когнитивной активности «коллективного» субъекта дискурсивной деятельности (обобщать, детализировать, совершать какие-либо умственные действия и др.).
Следует отметить, что понятие «дискурсивная практика» связывают с дискурсивными исследованиями М. Фуко, который деятельность человека рассматривает с точки зрения речевой, то есть дискурсивной деятельности [Фуко 2004]. Понимание дискурсивных практик как конструирования и отражения социальной реальности (practice is the construction and reflection of social realities) [Young 2009: 1] является концептуально близким высказываниям Р. Лэнекера и Е.С. Куб-ряковой о конструировании мира и позволяет полагать, что различия в коммуникативных стилях разных культур, которые сводятся к перечню того, как принято или непринято вести себя и гово-рить1, на самом деле есть внешнее проявление глубинных когнитивных процессов, лежащих в основе распределения поступающей к человеку информации.
Проиллюстрируем наши размышления о дискурсивных стилях как формате знания на примерах «коллективных» текстов, то есть текстов, созданных группой людей («коллективным» субъектом) и заполняющих жизненное пространство человека независимо от его воли. Это тексты, в которых живет современный человек: от рекламы до актуального для человека события (Сочи как город, в котором планируется Олимпиада, ЧМ по футболу и др.), брачные объявления, гороскопы, анекдоты, печатная реклама, телевизионная реклама, видеопутеводители, интернет-страницы высших учебных заведений и др. Важным является то, что в таких «коллективных» текстах находят отражение результаты концептуализации и
1 Ср.: у Л.В. Куликовой: «в немецком дискурсе по сравнению с английским более распространены прямые речевые акты, а выражение благодарности за услугу является менее эмфатическим, чем это принято в английской речепо-веденческой норме. Японцы в межличностном общении ценят немногословность и придают большое значение невербальной коммуникации, чем значительно отличаются от немцев. В повседневном дискурсе японцы избегают абсолютных, категорических высказываний, предпочитая четкости неопределенность даже в самых тривиальных сообщениях, поскольку однозначные выражения являются, с точки зрения японского коммуникативного поведения, нескромными и невежливыми. В политических дебатах американские собеседники выделяются, скорее, индуктивной аргументацией (от частностей к обобщениям), в то время как русские склонны к дедуктивному способу убеждения...» [Куликова 2009: 123].
категоризации мира представителями русской и английской лингвокультур (России и Великобритании).
Несмотря на существенные различия в жанре, длине текста, наличию в них семиотических кодов, все они обнаруживают общие закономерности построения, тенденции к определенному способу категоризации информации, обнаруживают повторяемость способов вербального распределения информации1 и могут служить основанием для выявления дискурсивных стилей, а также, вероятно, «источником сведений о концептах, сложившихся к определенному времени в той или иной области знания, и о тех категориях, которые эти концепты каким-то образом представляли и/или объединяли» [Кубрякова 2009: 23]. Примечательно, что Е.С. Кубрякова полагает, что «весьма перспективной с точки зрения ориентирующей функции языка представляется задача исследования текстов разных жанров <...> в новом ракурсе: по тому, в каких именно сферах деятельности человека (областях или доменах) они ориентируют других людей», подводят итог особого периода в концептуализации и категоризации выбранного в нем фрагмента мира [Кубряко-ва 2009: 23].
Анализ «коллективных» текстов является необходимым этапом анализа, поскольку свидетельствует о «манере» речи, о вербальном способе распределения информационного пространства и может служить свидетельством об особенностях вербальной концептуализации и категоризации мира «коллективными» субъектами той или иной лингвокультуры. Так, например, одним из регулярно повторяющихся стилей, по данным нашей английской картотеки2, является условно названный нами «практико-ориентированный» дискурсивный стиль. По данным русской картотеки, - это «экспланаторно-поучительный» дискурсивный стиль. Проанализированный материал свидетельствует о том, что дискурсивные стили реализуются разнообразными дискурсивными практиками.
Так, например, дискурсивная практика «определенности» актуализируется в женских брачных объявлениях на английском языке: цели брачных союзов рациональнее и определеннее у
1 Важно отметить, что наряду с общими закономерностями в распределении информации обнаруживаются и различия. В данной работе мы фиксируем только общие закономерности.
2 Фактический материал на английском языке, собранный из британских источников.
женщин - носителей английского языка. Для английских текстов характерен больший прагматизм отношений: поиск мужчины связан с конкретным времяпровождением («для поиска приключений в выходные дни» (for weekend adventures), «для прогулок и разговоров» (for walking and talking), «для совместного проживания» (to settle down) («Times» 15.09.2007). В русских текстах цель знакомства с мужчиной не всегда может быть четко определена: пока для дружбы, дальше, как получится; вместе мы будем счастливы; хочу встретить мужчину для встреч, возможно с перспективой на серьезные отношения; Нет другого счастья, кроме счастья жить. А жить с любимым - счастье в квадрате («Блиц» 11.06.2008, г. Тюмень).
Дискурсивная практика «определенности» эксплицирована в текстах гороскопов на английском языке: языковые единицы профилируют конкретные смыслы и образы из внешнего мира в инструктивном пассаже: «прильнуть к нему», «сегодня вечером», «на диване»: Satisfy your sensitive side by curling up next to him on the couch tonight («Thelondonpaper» 12.09.2007). В текстах русских гороскопов в описании нами зафиксированы слова категории состояния, лексемы, обозначающие чувства, состояния. В этом смысле тексты гороскопов «менее» определены и менее конкретны: Сегодня Вы непонятны сами себе, а другим покажетесь чересчур сложными для понимания. Вы становитесь сентиментальным и сверхчувствительным, в то же время расслабленным. Прислушайтесь к состоянию своего здоровья: недомогания, испытываемые Вами сегодня, могут беспокоить Вас в течение всего следующего месяца. Хороший день для зачатия (русская версия журн. «Cosmopolitan» 2008 [URL: www.cosmo.ru (дата обращения: 13.03.08)]).
Дискурсивная практика «рекламы» обнаруживает себя в дискурсивном пространстве высшего образования Британии: Why choose Royal Hol-loway: Ranked in the top 10 research-led universities in the UK; A University of London degree leading to first-rate career opportunities; Excellent teaching in the Arts, Humanities, Sciences and Social Sciences. Для «коллективных» текстов о высшем образовании Великобритании характерно использование значительного количества прилагательных, положительно характеризующих образование: firstrate; excellent; vibrant и др. Высок количественный показатель слоганов внутри текста: для привлечения внимания используются восклицательные предложения (характерные для языка рекла-
мы): Get experience and develop your skills, while studying for your Newcastle degree! Дискурсивная практика «уверенности в успехе» репрезентируется с помощью модального глагола will: Whatever your ambitions, values or work preference, the Careers Service will help you to find a route to success -our support is available for all our students, and for up to two years after graduation. Наоборот, дискурсивная практика «объяснения» активизируется в текстах о высшем образовании в России, написанных носителями русского языка на английском языке1. Доступ к сети Интернета, компьютерные классы являются выгодными основаниями для поступления на факультет: Romance-Germanic Faculty has its own computer network with Internet access and two computer classrooms with favourable conditions for application of information technology to study of language and translation, linguistic researches, term papers and senior theses. Для текстов характерна «вера на слово»: You are welcome to cooperate and take part in mutual creative work. We guarantee you the high educational level and modern teaching methods. В текстах реализацию получает дискурсивная практика «наставления»: Dear university entrants! You should definitely take notice of the following opportunity: If you major in translation, on attending additional courses of pedagogic disciplines and passing tests and exams, you can qualify also as "Lecturer in two foreign languages and literatures".
Дискурсивная практика «рекламы» реализована также в женских брачных объявлениях на английском языке. Они насыщены определениями-прилагательными, обозначающими разнообразные качества партнера, который приписывает их самому себе, и потенциального партнера, поиск которого ведется в тексте объявления: English, attractive, feminine, petite, intelligent, warm, caring female, 50s, WLTM bright, successful, well-groomed, sophisticated man, 65+, to enjoy theatre, literature, dining out, travel and fun. Lnd CHECK. Call 0905 675 6709 Voicebox 04665 («Times» 15.09.2007). Аналогичную структуру имеют собственно рекламные тексты: например, в глянцевых журналах «Vogue», «Bazar», рекламирующих предметы одежды, отсутствуют полные предложения с глаголом, выражающим действие. Сложные определения предшествуют существительно-
1 Для верификации некоторых наших умозаключений в русскую картотеку фактического материала были включены не только тексты на русском языке, но и тексты на английском языке, написанные носителями русского языка.
му, называющему элемент одежды, далее следует факультативный элемент, обозначающий специфику одежды, за ними указывается стоимость и сообщается Дом Моды: Checked cotton shirt with crystal crest embroidery, £2,025. Wool skirt, £2,025. Crocodile-skin belt, £2, 500. Checked wool beret, £250. Cashmere gloves, £250. All Ralph Lauren («Vogue» AUG 2008). Для русских рекламных текстов журналов мод характерна эстетическая функция (важность передачи смысла «красота», «привлекательность» одежды). Назначение модных журналов в России - это, прежде всего, распространение идей моды, эстетичности, искусства и красоты и только потом рекламирование модной одежды: Узкие черные брюки с приталенным жакетом делают фигуру еще стройнее (русская версия журнала «Harper's Bazaar» сентябрь 1998).
Дискурсивная практика «рекламы» обнаруживается в креолизованных текстах - английских путеводителях. В текстах английских путеводителей выделяются многие существенные признаки рекламного дискурса: определена целевая аудитория, создается позитивный облик «рекламируемого объекта», используются разнообразные лингвистические средства привлечения внимания. Часто мысль оформляется с помощью инверсии: The London Eye. This observatory in the form of a gigantic big wheel, now one of London's most outstanding attractions, commanding views for 45 km around opened in the year 2000. At a speed of 0.41 kilometres per hour (0.26 mph), it takes 30 minutes to go right round once («All London Guide Book» 2009). В русских путеводителях, напротив, дискурсивная практика «рекламы» реализуется слабо. Тексты русских путеводителей информативны, их высокий «просветительский» удельный вес свидетельствует о важности определенного фрагмента действительности для знания и понимания культуры в целом: Усадьба А.А. Яковлева на Тверском бульваре, ныне - Литературный институт им. А.М. Горького. Современная фотография («Путеводитель «Вся Москва» 2010). В этом смысле они реализуют дискурсивную практику «объяснения».
Дискурсивная практика «публичной хвалы профессиональной деятельности» ученых активизируется в устном научном дискурсе Великобритании. Пленарные выступления ученых на международных конференциях предваряются вступительным словом третьих лиц, которое по своему содержанию представляет собой биографию профессиональной деятельности ученого и основные направления исследований, проводимых ученым.
Например: Her fascinating and inspired book which has been reviewed as a ground-breaking contribution to the field has already been embraced... (Джо Ан-гури (Jo Angouri) о профессиональной деятельности Нормы Мендоза-Дентон (Norma Mendoza-Denton) на конференции «I-mean@uwe2», Бристоль (Bristol), Великобритания 2011); Our first talk is going to be looking at the way that translation can provide us with some insights on how context works and who better to introduce this subject than Karin Aimer whom I am very glad to meet. (Кейт Бичин (Kate Beeching) о профессиональной деятельности Карин Эймер (Karin Aimer) на конференции «I-mean@uwe2», Бристоль (Bristol), Великобритания 2011).
В английских спортивных комментариях, в отличие от русских, также активизируются дискурсивные практики «публичной хвалы профессиональной деятельности» спортсмена: He did everything he came to do; He skated a clean performance; You can sense the tension here, you can sense him working on each thing hoping for the best. (Evan Lysa-cek 2010 Winter Olimpics FS Scheherezade. URL: http://www.youtube.com/watch?V=TOLSfot169 (дата обращения: 05.01.11)). В следующих текстовых фрагментах на русском языке, соотнесенных с событиями Олимпиады - 2010, реализацию получает дискурсивная практика «публичной хвалы человека»: наши фигуристы становятся нашей единственной надеждой; Наш замечательный фигурист; Прославленный фигурист; Это мог сделать только Евгений Плющенко; опытнейший, фантастически органичный, особенный, настоящий маэстро; мастер (URL: http://www.fhplus.ru/allsport/news/ nws_5956/; URL: http://www.youtube.com/watch?v=8WS-WqfqNtQ; URL: http://www.youtube.com/watch?v=letWcLFc8no (дата обращения: 23.10.10)).
«Экспланаторно-поучительный» дискурсивный стиль, по данным русской картотеки, реализуется, как правило, описательными и разъяснительными пассажами. Описательные пассажи характерны для русских рекламных текстов объявлений «купли-продажи» жилья. Например, в следующем русском тексте с помощью имен существительных описываются внутренние и внешние параметры жилья, разъясняются особенности инфраструктуры (дискурсивная практика «разъяснения»): МЫТИЩИ 1-,2-комн. кв-ры, 15 мин. пешком до ж/д станции «Мытищи», 19 эт. монолит. кирпич. дом, общ. пл. квартир: от 44 до 75м кв., новостройка, муниципальная отделка, стеклопакеты, лоджии - застекленные, высота потолка - 2,90 м, собственная инфр-ра: детский сад, школа, сдача - 4 кв. 2009 г.
Цена: 75.000 руб/ кв.м. («Из рук в руки» № 217 (4097) 11.11.2008). Перечисление признаков, описание, разъяснение особенностей внутренних и внешних параметров жилья наблюдаем также в текстах с прилагательными, репрезентирующими исключительно положительный образ жилья: • Яркая, авторская инновационная архитектура • Смелое фасадное решение • Знаковое местоположение
• Удобные планировочные решения • Просторный подземный паркинг • Высота потолков более 3 м
• Огороженная, охраняемая территория • Захватывающие виды из окон • Оптико-волоконная связь
• Развитая инфраструктура района • Удобная транспортная доступность («Из рук в руки» № 217 (4097) 11.11.2008).
В аналогичных английских текстах персуа-зивный потенциал значительно выше. Дискурсивная практика «рекламы» репрезентируется не только именами существительными и прилагательными, активизирующими исключительно положительный образ жилья, но и глагольными формами, а также глаголами в повелительном наклонении: For your seven-figure sum you get three bedrooms and a utility room in the flat, while the building also has a gym, business centre, shops and cafes. Move in here and you need never leave again («The Independent» 25.06.2008).
«Экспланаторно-поучительный» дискурсивный стиль реализуется в русских поликодовых рекламных текстах. Так, следующие телевизионные рекламы являются примерами реализации дискурсивных практик «разъяснения», «поучения»: Я очень ценю в людях чувство юмора. Помочь им проявить его - часть моей профессии... Мы начинаем... Я знаю, как важно быть серьезным в финансовых вопросах, поэтому свои сбережения я доверяю надежному банку ВТБ-24. Закадровый голос: Вклады ВТБ-24 - высокий процент надежности (реклама банка с А. Масляко-вым); У мужика вся сила в завтраке. Как поел -так и день провел. Вот смотри: мясо и гречка., заливаешь водой - до вечера ни усталости, ни голода, ни каких-нибудь тебе еще проблем. Ты мне поверь. Потому, что мясо и злаки - это то, что тебе нужно. Жуй, жуй, набирайся сил. Закадровый голос: Pedigree - с бодрым утром. Заряд бодрости на целый день. Pedigree - знак заботы и любви (реклама корма для собак). Инструкцию с элементами наставления фиксируем в текстах гороскопов на материале русского языка: Всегда следуйте своим принципам; Сегодня необходимо быть более сдержанными. Полезно употреблять в пищу фрукты («Выбирай» 15.09.2010)
Дискурсивная практика «разъяснения (просвещения)» читателя активизируется также в следующем примере: «Именно здесь зародилась одна из самых древних и загадочных цивилизаций нашей планеты - культура индейцев майя»; «Что известно про эту страну у нас?» (текст, связанный с событиями проведения Олимпиады в 2014 г. URL: www.1tv.ru (дата обращения: 27.07.07)).
Инструкция с элементами разъяснения, пояснения характерна для написания информационных писем о предстоящих конференциях на английском языке носителями русского языка. Например: Paper layout - full name, name of the city and country (in brackets) should be written in bold and italics in the right hand corner; the title should be typed in capital letters on the lower line and centered. References - only square brackets should be used to give references in the text (eg. [Talmy 2000: 28]). At the end of the paper, a list of cited works should be arranged alphabetically according to the authors' last names (выдержка из информационного письма о конференции по когнитивной лингвистике 15-17 сентября 2011 года в ТГУ им. Г.Р. Державина, г. Тамбов). Пояснительная дискурсивная практика может репрезентироваться также графическим способом. Так, часть информации размещается в скобках, по данным нашей картотеки, только в текстах, написанных на английском языке носителями восточнославянских языков: Odessa National I.I. Mechnikov University as the educational institution of the highest (forth) accreditation graduates students with a degree that satisfies high state and foreign standards. There are two types of educational forms - full-time and part-time (URL: www.onu.edu.ua/en (дата обращения: 20.09.08)).
Примечательно, что в английских текстах дискурсивная практика «разъяснения» «избегается»: адресанту предлагается уже «обдуманное, осмысленное» знание и вывод: So there are a lot of reasons for thinking Clinique 's Superdefence is our best defence. Clinique. Allergy Tested. 100 % Fragrance Free (Clinique's Superdefence moisturize) («Vogue» AUG 2008), а также в следующем примере: Because not everyone wants to be a train driver when they grow up (метрополитен, Лондон 2010).
Объем статьи не позволяет описать все выявленные дискурсивные стили и практики, их формирующие. Однако анализ фактического материала свидетельствует о том, что дискурсивные стили контекстуализируется дискурсивными практиками и формируют их совокупность. Дискурсивная практика, в свою очередь, является репрезентантом когнитивной активности человека (объяснить, разъяснить, прорекламировать, выделить, конкретизиро-
вать и др.). С этой точки зрения, дискурсивные стили фиксируют экспериенциальный опыт познания мира на уровне «коллективного» автора.
Материал свидетельствует о том, что количество практик в дискурсивном стиле не ограничено, как и не ограничено количество самих стилей. Их количество зависимо от «безграничных» возможностей человеческого сознания. Иными словами, осмысление дискурсивных стилей не как «конечного» перечня дискурсивных способностей человека, а как свободного проявления его когнитивно-дискурсивных возможностей дает основание говорить о дискурсивных стилях, выявленных в результате анализа «коллективных» текстов, как о преференциях в вербальном способе распределения информации, поступающей к «коллективному» субъекту (определенному обществу людей, социокультуре), а не как о системных (национальных) способах в распределении поступающей к человеку информации.
На наш взгляд, важно учитывать концептуальные положения отечественной когнитивной лингвистики (работы Н.Н. Болдырева, В.З. Демь-янкова, Е.С. Кубряковой, О.В. Магировской, Е.М. Поздняковой, Л.А. Фурс и др.) и дифференцированно подходить к неязыковым моделям поведения представителей той или иной социально-культурной группы и собственно языковым моделям (дискурсивным, в частности). Важно отметить, что осмысление дискурсивных стилей как вербальных результатов процессов концептуализации и категоризации мира, а также дискурсивных практик как репрезентантов когнитивной активности человека, материализующих мыслительные операции субъекта (субъектов) и формирующих дискурсивный стиль, позволяет предположить, что дискурсивный стиль - это концептуально-простой формат знания, имеющий элементарную структуру: совокупность дискурсивных практик.
Список литературы
Беляевская Е.Г. Когнитивные параметры стиля // Вопр. когнитивной лингвистики. 2010. № 1. С. 22-29.
Болдырев Н.Н. Методологические проблемы когнитивных исследований в лингвистике // Филология и культура: материалы VII Междунар. науч. конф. 14-16 октября / отв. ред. Н.Н. Болдырев. Ин-т языкознания РАН, Тамб. гос. им. Г.Р. Державина. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009а. С. 35-41.
Болдырев Н.Н. Многоаспектность как особый формат знания и лингвистические методы его исследования // Междунар. конгресс по когнитивной
лингвистике: сб. материалов / отв. ред. Н.Н. Болдырев. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. С. 50-55.
Болдырев Н.Н. Проблемы исследования языкового знания / Языковое знание и языковое сознание // Когнитивные исследования языка. Вып. 1. Концептуальный анализ языка: сб. науч. тр. / гл. ред. сер. Е.С. Кубрякова, отв. ред. вып. Н.Н. Болдырев. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009б. С. 91-103.
Болдырев Н.Н. Проблемы концептуального анализа // Междунар. конгресс по когнитивной лингвистике: сб. материалов. 29 сентября - 1 октября / отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. С. 34-38.
Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопр. когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 5-22.
Болдырев Н.Н., Алпатов В.В. Когнитивно-матричный анализ английских христианских топонимов // Вопр. когнитивной лингвистики. 2008. № 4. С. 5-14.
Валгина Н.С. Теория текста. М.: Изд-во «Логос», 2004.
Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. Введение в теорию межкультурной коммуникации. М.: Академия, 2007.
Жданова Е.В. Взаимодействие речевых стратегий и психолингвистического типажа коммуникантов (на материале русской и английской литературы конца XIX в. - конца XX в.): автореф. дис. ... канд. фил. наук. Краснодар, 2008.
КСКТ - Краткий словарь когнитивных терминов / ред. Е.С. Кубрякова. М.: Филол. фак. МГУ, 1996.
Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка: Вместо введения // Когнитивные исследования языка. Вып. IV. Концептуализация мира в языке: сб. науч. тр. / гл. ред. серии Е.С. Кубрякова, отв. ред. вып. Н.Н. Болдырев. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. С. 11-24.
Кубрякова Е. С. О методике когнитивно-дискурсивного анализа применительно к исследова-
нию драматургических произведений (пьесы как особые форматы знания) // Принципы и методы когнитивных исследований языка: сб. науч. тр. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. C. 30-45.
Кубрякова Е.С. Что может дать когнитивная лингвистика исследованию сознания и разума человека // Междунар. конгресс по когнитивной лингвистике: сб. материалов. 26-28 сентября / отв. ред. Н.Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006. С. 26-31.
Куликова Л.В. Коммуникативный стиль в межкультурном общении: моногр. М.: Флинта: Наука, 2009.
Курганова Н.И. Проблема исследования коллективного знания в когнитивной лингвисти-ке // Вопр. когнитивной лингвистики. 2010. № 2. С. 18-26.
ЛЭ - Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. А.Н. Николюкин. М.: Интел-вак, 2001.
ЛЭС - Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990.
СЭС - Советский энциклопедический словарь / ред. А.М. Прохорова. М.: Сов. энцикл., 1985.
Фуко М. Археология знания / пер. с фр. М.Б. Раковой, А.Ю. Серебрянниковой. СПб.: Гуманитарная академия. 2004.
Холодная М.А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2 изд. СПб.: Питер, 2004.
Цурикова Л.В. Дискурсивные стратегии как объект когнитивно-прагматического анализа коммуникативной деятельности // Вопр. когнитивной лингвистики. 2007. № 4. С. 98-108.
Communicating Ethnic and Cultural Identity / Ed. by M. Fong, R. Chuang. Rowman and Littlefield Publishers, 2004.
Scollon, R., Scollon S.W. Intercultural Communication: A Discourse Approach. (2nd ed.). Blackwell Publishing, 2001.
Ting-Toomey S. Communicating across Cultures. N.Y.; L.: The Guilford Press, 1999.
Young R.F. Discursive Practices in Language Learning and Teaching. University of Michigan: Wi-ley-Blackwell, 2009.
O.G. Dubrovskaya DISCOURSE STYLES AS A FORMAT OF KNOWLEDGE
In this article discourse styles are considered to be formats of knowledge, verbal results of conceptualization and categorization of the world. It is argued that discourse styles are contextualized by discourse practices that materialize cognitive activity of speakers of the Russian and English languages.
Key words: discourse styles, discourse practices, cognitive and discourse activity of "collective" authors, format of knowledge.
