CC BY
72
УДК 81’373+17
ДИСКУРСИВНАЯ СЕМАНТИКА ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ: МЕСТО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ДИСКУРСА
Е.А. Ковалева
DISCOURSE SEMANTICS OF POETIC TEXTS: THE PLACE OF THE RAILWAY DISCOURSE
E.A. Kovaleva
Рассматривается понятие дискурсивной семантики поэтических текстов, выявляемой по лексическим сигналам. Нами анализируются основные направления в изучении дискурса в лингвистике, выделяется железнодорожный дискурс как одна из разновидностей дискурсов.
Ключевые слова: дискурс, дискурсивно-когнитивный подход, дискурсивная семантика, поэтический текст, железнодорожный дискурс.
The article is devoted to the concept of discourse semantics of poetic texts revealed on base of lexical signals. We analyze the basic directions in studying a discourse in linguistics, the railway discourse as one of versions of discourses is allocated.
Keywords: a discourse, the discourse-cognitive approach, discourse semantics, the poetic text, a railway discourse.
Последние десятилетия развития лингвистики знаменуются широким признанием связи природы и функций языка с особенностью получения знания, т.е. с когнитивной деятельностью субъекта (А. Вежбицкая, Д. Лакофф, Г.В. Колшанский, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Ю.Д. Апресян, Ю.С. Степанов и др.). Особое внимание лингвисты уделяют созданию целостной концепции соотношения языка и мышления. Подтверждением этого является точка зрения В.В. Петрова: «Человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи - объяснения процессов усвоения, переработки и трансформации знания, которые, собственно, и определяют сущность человеческого разума»1.
Одним из дискуссионных вопросов является определение дискурса, изучению которого посвящено множество исследований, где авторы неоднозначно трактуют это понятие, несмотря на общую востребованность обозначающего его термина, представляя разные научные направления и концепции. Примером может служить высказывание голландского исследователя Т.А. Ван Дейка: «Понятие дискурса так же расплывчато, как понятие языка, общества, идеологии. Мы знаем, что зачастую наиболее расплывчатые и с трудом поддающиеся определению понятия становятся наиболее популярными»2. Это связано со сложностью,
Ковалева Елена Александровна, аспирант кафедры русского язьпса РГПУ им. А.И. Герцена. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Н.Е. Сулименко. E-mail: [email protected]
смысловой ёмкостью понятий, требующих использования в своей интерпретации принципа дополнительности.
В лингвистике термин дискурс рассматривается в двух аспектах: коммуникативно-дискурсив-ном (Б.Э. Азнурьян, Б.М. Гаспаров, Т.М. Николаева, П. Серио, М. Фуко и др.) и когнитивнодискурсивном (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова,
В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, О.Г. Ревзина, Ю.С. Степанов, Н.Е. Сулименко и др.). Представители коммуникативно-дискурсивного направления рассматривают дискурс как коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим (наблюдателем и т.д.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и прочем контексте, т. е. дискурс - это эквивалент понятия «речь» в соссюров-ском понимании. При таком подходе явления и объекты окружающего мира могут приобретать различные значения в зависимости от тех специфических обстоятельств, в которые они погружены. Дискурсивные модели в таком случае оказываются регуляторами социально-речевого и индивидуально-речевого поведения, т.е. дискурс выступает в качестве образца, нормы речевой деятельности в определённых ситуациях общения.
В когнитивно-дискурсивной парадигме исследования дискурса проводятся в режиме обработки языкового знания, при этом исследователь обра-
Elena A. Kovaleva, the post-graduate student of the Russian language department of RSPU by A.I. Herzen, Scientific adviser - PhD, professor Nade-jda E. Sulimenko. E-mail: [email protected]
щается не только к собственным лингвистическим знаниям, но также и к знанию о реальном мире, поскольку в процессе понимания и порождения активизируются все базы данных, хранящиеся в когнитивном аппарате человека. Двунаправлен-ность термина «дискурс» ориентирует исследователя на выявление как когнитивных, так и дискурсивных (коммуникативных) характеристик языковых единиц, то есть определяет обращение не только к когнитивному анализу единиц языка, но и к их функционированию в дискурсе.
Дискурс затрагивает ментальные процессы участников коммуникации: этнические, психологические, социокультурные стереотипы и установки, а также стратегии понимания и порождения речи, определяющие при необходимости темп речи, степень её связности, соотношение общего и конкретного, нового и уже известного, субъективного и общепринятого, эксплицитного и имплицитного в содержании дискурса, выбор средств для достижения конечной цели коммуникации. С точки зрения Н.Д. Арутюновой, дискурс - «связный текст в совокупности с экстралингвистиче-скими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты) и изучается совместно с соответствующими «формами жизни» (репортаж, инструктаж, светская беседа). Дискурс -это речь, погружённая в жизнь»3. Характерно, что «формы жизни» толкуются здесь как то, что в стилистической концепции В.В. Виноградова названо речевыми жанрами, тем самым формы жизнедеятельности становятся определяющим понятием для разных дискурсивных практик, обслуживающих эти формы и соединяющих лингвистические и экстралингвистические знания в антропоцентрической парадигме. В таком понимании дискурс есть текст плюс коммуникативно значимые обстоятельства, в которых этот текст актуализируется. Данное понимание ведёт к прагмалингвистическо-иу анализу дискурса, поскольку прагмалингвисти-ка изучает речь в ситуации реального общения. Дискурс в таком случае рассматривается как последовательность речевых актов, как коммуникативное взаимодействие участников общения, как совокупность вербальных и невербальных действий. На первый план при таком подходе выходят ситуативные характеристики общения и, прежде всего, характеристики участников общения.
Приведённые сопоставления показывают, что дискурс - понятие более широкое, требующее учёта единства когнитивных и прагматических факторов. По этому поводу Н.Е. Сулименко замечает, что «любое из оснований, связанных с «жизненными» потребностями субъекта, его жизненным
пространством, результатами его деятельности, может служить отправным моментом для классификации типов дискурсов»4. Это проявление интегрального, когнитивно-дискурсивного подхода к языку, а не только коммуникативного и не только когнитивного.
Железная дорога явилась новым способом освоения пространства человеком, использование этого средства передвижения стало его жизненной потребностью, нуждающейся в своей лексической объективации и положившей начало формированию нового типа дискурса - железнодорожного, в терминах которого стали осмысляться самые разнообразные явления, включая и психические, ментальные и т.д. Ср., например использование номинаций железной дороги у современных авторов (В. Пелевин. Жёлтая стрела). Известно, что с первобытных времён техника - это не просто совокупность средств человеческой деятельности, но и способ человеческого бытия. Человек не мог бы существовать без техники, которая не только играет служебную роль в обеспечении человеческих потребностей, но и создаёт новые. Можно сказать, что техника - это образ жизни человека, действительно, невозможно представить себе жизнь в XXI в. без автомобилей или компьютеров, а в конце XIX - начале XX вв. такой необходимостью явилась железная дорога, позволившая улучшить жизнь людей и расширить их жизненное пространство.
Термин «дискурс» оказывается востребованным в связи с тенденцией к укрупнению научного объекта и отсюда внимание не столько к текстовой, сколько к дискурсивной семантике, на что указывает В.Е. Чернявская, выделяя семантику дискурса наряду с семантикой слова, семантикой предложения и семантикой текста: «В фокусе дискурсивной семантики оказывается не столько лексическое значение употреблённых в дискурсе единиц, их узкоконтекстуальное значение, сколько совокупность импликаций, интертекстуальных и интрадискурсивных отношений. Дискурсивная семантика анализирует и сопоставляет значения слов и / или предложений не только из одного текста, но отобранных (слов и / или предложений -Е.К.) для дискурсивного анализа из разных текстов, объединённых тематически»5. Понимая дискурс в таком ключе, необходимо учитывать индивидуальные когнитивные стратегии, которые отразились в художественных текстах, и поэтому дискурс можно рассматривать как «реконструкцию «духа времени»»6, которую воспроизводит поэт. Мы считаем, что именно поэтический текст позволяет наиболее полно увидеть способы лексической разработки концептов железнодорожного дискурса, проследить процесс «приращения смысла» и возникновения ассоциативных значений, понять, как индивидуальные образы остаются в долговременной памяти носителей национальной культуры.
По мнению Ю.Н. Караулова, именно поэтиче-
Зеленые страницы
СКИЙ текст является процессом И результатом ЯЗЫКОВОЙ деятельности автора как субъекта эстетики и культуры7. В стихотворении преобладает образное выражение смыслов, которое носит более субъективный характер по сравнению с прозаическим текстом, потому что язык поэзии более ассоциативен и созданные поэтические образы закрепляются в памяти благодаря лексической экспликации. Это подтверждается точкой зрения Л.Ф.Тарасова, считающего лексический уровень самым важным в поэтической речи8. К.Э. Штайн утверждает, что «поэзия аккумулирует и, фактически, содержит в себе ключевые научные и художественные идеи своего времени»9. О поэтической речи как высшей степени проявления свободы языка, скрытых в нём потенций писал также И. Бродский.
При порождении текста сознание поэта не просто дублирует с помощью знаковых средств отражаемую реальность, а выделяет в ней значимые для субъектов признаки и свойства, конструирует их в идеальные обобщенные модели действительности, поэтому одной из особенностей поэтического текста является лаконизм и высокая информативная насыщенность, способность передавать большой объем информации в малом текстовом фрагменте, а также представление актуального для общества объекта реального мира (в нашем случае - железной дороги) определённой эпохи с неожиданной стороны. Художественное восприятие реалии опирается на исторические и культурные знания читателя, поэтому для поэтического текста характерно многократное прочтение, что приводит к появлению новых смыслов.
В художественном тексте поэт способен увидеть окружающий мир и эмоционально отразить то, что не укладывается в рамки ранее увиденного, в результате чего, по мнению И.Я. Чернухиной, под влиянием авторского замысла появляются идеальные образования10, которые поэт передаёт в процессе коммуникации.
Эмоциональный строй стихотворения создаёт «поле напряжения»11, которое в совокупности с семантической, ассоциативной и композиционной организацией текста обусловливает не только целостность этого текста, но и целостность созданного образа. Предпосылкой её создания выступает система и семантика ключевых слов культуры, связанных с обозначенным явлением, характерным для каждой эпохи, семантикой этих слов, ассоциациями, отражающими «дух времени».
Таким образом, текстовое ассоциативносемантическое поле (ТАСП), включая номинации ключевых текстовых концептов и ассоциатов номинаций, служит способом лексической объективации авторской концепции.
«Дух времени» проявляется в том, что в текстах определённого периода закрепляется актуальное для общества событие. Например, для конца XIX - начала XX вв. таким событием стала железная дорога. Образ железной дороги встречается
в произведениях авторов XIX века: Н.А. Некрасова, Л.Н. Толстого и др., но, начиная с поэзии «серебряного века», мы можем говорить о железнодорожном дискурсе как том возможном мире, который демонстрирует тематическую общность при освещении сходных и сопоставляемых событий и любых других, осмысляемых через его номинации и представленных в художественных текстах.
В определении дискурса мы придерживаемся точки зрения Ю.С. Степанова: «Дискурс существует, прежде всего и главным образом, в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, - в конечном счете - особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимических замен, свои правила истинности, свой этикет. Это - «возможный (альтернативный) мир» в полном смысле этого логико-философского термина. Каждый дискурс - это один из «возможных миров»12. Одним из таких «возможных миров» явился мир железной дороги, закреплённый в художественных текстах. По мнению Кубряковой Е.С., «нет и не может быть таких текстов, которые не фиксировали бы какой-либо фрагмент человеческого опыта и его осмысления»13. Это обстоятельство делает текст возможным объектом концептуального и когнитивного анализа, т. е. позволяет установить, «с каким видением мира мы столкнулись в данном тексте, что и по какой причине привлекло внимание человека, какие именно фрагменты знания и оценок в нём закреплены и т. д., но нет таких текстов, которые не явились бы конечным итогом дискурсивной, т.е. социально ориентированной и социально обусловленной коммуникативной деятельности»14. Для дискурса характерна обращенность к социальным и психологическим категориям, непосредственно извлекаемым из интерпретации текстов. В характеристику дискурса входит историческая составляющая с её реальным временем, указывающая на тот тип социальной активности, в рамках которой описывается событие, явление. По этому поводу Н.Е. Сулименко замечает: «Любой артефакт как продукт человеческой деятельности (в нашем случае железная дорога -Е.К.), активности, как и любые свойства этого артефакта, могут быть основой и пусковым механизмом построения соответствующего дискурса как отражения единства семиотического, культурного пространства. Информационное поле артефактов освещает природу не только их самих, но и операций, деятельности, в ходе которых они создавались и использовались, тем самым связывая дискурс как систему со средой, служащей источником его энергии и информации (средой как внешней для создателя дискурса, так и внутренней)»15. Авторы учебника «Культурология» говорят о том, что техника (см. железная дорога) - это всегда артефакт, т. е. нечто искусственно созданное, выдуманное, придуманное человеком, иг-
рающее роль в обеспечении человеческих потребностей16. Железная дорога становится ценностью, потому что человек живет в контексте культуры. Она (культура) является для него второй реальностью и становится объектом познания для человека. Это подтверждает высказывание В.А. Масловой: «Вся культура есть совокупность абсолютных ценностей, создаваемых человеком, это выражение человеческих отношений в предметах, поступках, словах, которым люди придают значение, ценность»17. Концепт «железная дорога» выступает как часть культуры и как важнейший фактор её (культуры) развития. Он (концепт «железная дорога») становится культурным кодом периода конца XIX -начала XX вв. и закрепляется в художественных текстах, в которых сохраняется и передаётся значимость реалии, поэтому реалия занимает особое место в культурном пространстве.
Исконно символическая природа города и, как следствие этого, его мифогенность закономерно приводят, с одной стороны, к превращению железной дороги в ёмкий культурный символ, а, с другой, к тому, что этот символ становится наследником традиционных культурно-мифологических смыслов. Концепт «железная дорога» становится элементом поэтического сознания, самосознания конца XIX - начала XX века и закрепляется в поэтических текстах «серебряного века». Сравните:
Пар выпер поршень, напружил рычаг, И паровоз, прерывисто дыша, С усильем сдвинулся И потащил по рельсам Огромный поезд клади и людей.
(М. Волошин. Пар)
В темных вагонах
На шатких, страшных
Подножках, смертью перегруженных,
Между рабов вчерашних Я все думаю о тебе, мой сын, -Принц с головой обритой!
(М. Цветаева. В темных вагонах...)
1 Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы // Вопросы языкознания. 1988. № 2. С. 40.
2 Дейк ван Т.А. К определению дискурса // URL: http:// www.nsu.ru/ psych/intemet/bits/ vandijk2. htm
3 Арутюнова Н.Д. Дискурс// Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. 2-е изд., доп. М., 1990. С. 136.
4 Сулименко Н.Е. От стиля к дискурсу // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 9 (по материалам Междунар. научн. конф.)/ Отв. ред. М.П. Котюрова; Перм. ун-т. Пермь, 2005. С. 236.
5 Чернявская В.Е. Дискурс и дискурсивный анализ: традиции, цели, направления // Стереотипность и творчество в тексте Межвуз. сб. научн. трудов/ Отв. ред. М.П. Котюрова; Перм. ун-т. Пермь, 2002. С. 134.
6 Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2006. С. 78.
7 Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.: КомКнига, 2006. С. 168.
8 Тарасов Л.Ф. Поэтическая речь (типологический аспект). Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1976. С. 137.
9 Штайн К. Э. Принципы анализа поэтического текста: уч. пособие. РГТТУ им. Герцена, СГПИ. СПб. Ставрополь, 1993. С. 12.
10 Чернухина И.Я. Общие особенности поэтического текста. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1987. С. 200.
11 Там же. С. 25.
12 Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века: сб. статей. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. С. 45.
13 Кубрякова, Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004.
С. 516.
14 Там же.
15 Сулименко Н.Е. От стиля к дискурсу // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. научн. трудов. Вып. 9 (по материалам Междунар. научн. конф.)/ Отв. ред. М.П. Котюрова; Перм. ун-т. Пермь, 2005. С. 235.
16 Кармин А.С., Новикова Е.С. Культурология. СПб.: Питер, 2005. С. 464.
17 Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: Гнозис, 1997. С. 87.
Поступила в редакцию 30 апреля 2008 г.
