CC BY
51
УДК 93
О. Н. Коршунова, А. А. Шульмин ДИСКУРС ПАТРИОТИЗМА В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ МОЛОДЕЖИ
Ключевые слова: историческое сознание, молодежь, патриотизм.
В статье обозначена взаимосвязь и проблемы исторического сознания, состояния исторической памяти и патриотизма. Автор актуализирует тему, констатируя трансформацию патриотического движения и идентичности молодежи в постсоветский период.
Keywords: historical conscious, youth, patriotism.
The article indicated by the relationship and the problem of historical consciousness, the state of historical memory and patriotism. Author updates the theme, stating the transformation of the patriotic movement and identity of youth in the post-Soviet period.
Последнее десятилетие прошлого столетия было отмечено кризисным состоянием общественного сознания и социальной идентичности. Начало же нового тысячелетия ознаменовано оживлением патриотического дискурса, позитивными подвижками
государственной политики в этой сфере[5, С.288] С очевидностью обозначился фокус общественных дебатов по поводу связи патриотического сознания с историей и исторической памятью. История, будучи инструментом гражданско-патриотического
воспитания и, в более высоком смысле, формирования идеологии нации, вызывает у молодого поколения непредвзятый интерес. Этому интересу далеко не всегда соответствует содержание и качество преподавания дисциплин исторического цикла в образовательных учреждениях, а также разнонаправленность конструируемых в СМИ и на уровне социальных институтов исторических картин. Мифотворчество и мифы вторгаются в разные культурные области, включая политику. Это ведет к тому, что политическое мифотворчество является актуальным конструктом, «имеющим мощное воздействие на умы и души современности». Такое мифотворчество фальсифицирует исторические
события/факты/личности, искажая историческую память. [11,347-348]
Тем не менее для идентичности большинства современных молодых россиян характерна причастность российскому обществу, прежде всего через осмысление и оценку истории России, а также, как свидетельствуют результаты социологического, проведенного сотрудниками НИИ комплексных социальных исследований СПбГУ исследования среди студентов, через литературу и искусство[7,С.39].
Молодежь, если сопоставить ее со старшими поколениями, не существовала, в советскую эпоху, и в том числе поэтому не способна оценить сбалансированность и объективность оценок советского прошлого, трактуемого по принципу от обратного. Впитывая и реагируя на негативизм по отношению к советской эпохе, концентрацию внимания на теневых сторонах истории, молодежь одновременно критически оценивает свое «сиюминутное» положение,
перспективы социализации в реформируемой России. Поскольку развитие современного российского общества содержит высокий уровень неопределенности, связанной в том числе с отсутствием глубоких демократических традиций, возникает проблема интолерантности к альтернативным историческим интерпретациям [10, С.3].
Социологи констатируют противоречивость исторического сознания современной российской молодежи. Они рассматривают эти антиномии как следствие переоценки истории «разноплановыми политическими силами многократного
переписывания истории и недоверия молодежи к проводникам исторического сознания- социальным институтам общества включая образовательные учреждения»[10,С3]. Исследователь В.А. Фролов резюмирует: «Осознание молодежью самобытности и масштабности российской истории нуждается в устойчивом развитии общества. В этом случае практическое применение исторического знания будет иметь кумулятивный характер»[10, С .16)]. Пока историческое знание занимает в прагматических стратегиях и перспективах повышения социального статуса слабую роль, а историческое сознание не дает возможностей «ни для институциональных инноваций молодежи, ни для конструктивного преобразования норм и целей жизни» [10, С.22]. Таким образом, историческое сознание составляет структурный компонент и системы формирования патриотизма, и национального сознания.
Историческое сознание неотрывно от исторической памяти. Ее метаморфозы в эпоху глобализации требуют поправок на «аморфность» и транзитность социокультурных процессов. «Историческая память в условиях национального государства, отмечает Д.А.Аникин,- представлявшая собой складывавшиеся на протяжении нескольких столетий относительно стабильное пространство, подвергается дроблению и распаду на отдельные «места памяти» (П.Нора). Этот образ хорошо отражает состояние социальной памяти в условиях общества с нестабильной, трансформирующейся социальной структурой, отсутствием четко выраженного центра [2, С.77]. Необходимо осторожно использовать историческую память «в
качестве легитимации существующего порядка или готовящихся изменений» [2, С.73].
Этому предостережению необходимо внять по причине активно развившегося в последние годы исторического мифотворчества как инструмента информационного обеспечения политической конъюнктуры. Его опасность заключается в формировании «ложных информационных структур, где главным становится опора не на рассудительное восприятие, а слепая вера в существование какой-то «большей» реальности, нежели исчезнувшее прошлое [1,С.70]
Государственная программа
патриотического и гражданского воспитания существует, она не исключает, а ориентирует на разработку региональных программ, учитывающих особенности конкретных субъектов и регионов России. Изучение общероссийской и региональной истории встраивается, таким образом, в стратегию государственных структур. Государственная значимость изучения отечественной истории несомненна, и перманентность исторического дискурса в государственной политике неоднократно была озвучена в выступлениях государственного руководства России. Важность патриотического воспитания отмечена и в послании В. Путина Федеральному собранию РФ от 12 декабря 2013г. В документе намечен курс на подвижническое, истинное просветительство, обращение к культурным корням, к вопросам патриотизма и нравственности, что служит предпосылкой решения государственной задачи по формированию толерантности с ее принципиально значимой культурной составляющей. Межнациональную напряженность провоцируют люди, лишенные уважения к своим и чужим традициям. Президент обозначил Год культуры в России как призванный стать годом истинного просветительства, обращения к нашим культурным корням, к вопросам патриотизма, нравственности и морали [8].
Пробелы и просчеты в учебной литературе по истории, предназначенной для школьников и учащихся, забвение важнейших событий, имен великих полководцев, изображение российской истории как серии бесчисленных кризисов поставили в повестку дня вопрос о преодолении синдрома фальсификаций, а составление единого учебника по истории получило государственную эгиду. Общим вектором корректировки исторических научных и учебных текстов призван служить поворот к реальной истории с опорой на источники и артефакты. В разной степени неизбежный для истории компонент идеологии, свойственный и сугубо научным интерпретациям, не освобождает от необходимости отделять правду от вымыслов, гордиться великими победами и извлекать уроки из поражений,- считает декан исторического факультета Московского
государственного университета С. Карпов [3].
Конечно, наряду с пластом общей памяти о прошлом существует групповая и индивидуальная память, в формировании которой участвуют отнюдь не только школьные и вузовские учебники. Однако
проблема качества учебников занимает существенное место в реестре необходимых усилий. В 1990-е-начале 2000-х годов формальный плюрализм и внешняя открытость постсоветской учебной литературы лишь в редких случаях могли преодолеть наследие советской эпохи с навязыванием «чужих историй»,- полагает Татьяна Филиппова, соучастник составления ряда пособий. Неудивительно, что комплекс учебной литературы того периода по истории России являл собой «полигон, на котором с разной степенью осмысленности трактуется и проверяется на прочность тема самобытности» России[9,С.131-132].
О необходимости разработать новый учебник истории России для средней школы, учебник без внутренних противоречий и двойных толкований Путин заявил в феврале 2013. Новые учебники с дополнениями в концепцию единого учебно-методического комплекса историческими сведениями о роли Крыма и Севастополя в истории Российской империи, СССР и современной России появятся в 2015году. Составление учебных текстов по истории России предполагает учет конфессионального и национального состава населения страны. Геополитические особенности России, ее евразийское положение, пестрота населения и климатические доминанты предопределили исторические особенности отношений многочисленных этносов. [4]. Это обстоятельство обусловливает необходимость особой призмы анализа: история России есть история не только общероссийской цивилизации, но и истории народов.
В годы, последовавшие после крушения СССР, в таком секторе общественной мысли и духа, как историческое сознание, произошли опаснейшие разломы и деформации как следствие идеологического вакуума в стране с мощной идеологической составляющей. Проблема фальсификации истории выросла в общегосударственную. Прошлое в кризисные 1990-е гг., да и позже, стало разменной монетой в руках политиков, а оценки истории Отечества приобрели черно-белый характер. Следствием стала дезориентация исторического сознания народов России. А разрушить и дефрагментировать его в параметрах и частной жизни, и нации, справедливо полагает Иван Макар, означает «заложить основы механизма саморазрушения общества» [6].
Таким образом, в период после 1990-х гг., когда в отечественном образовании и государственной молодежной политике оставалось в забвении воспитание как феномен, роль литературы, искусства, а, главное, истории для поддержания духовного потенциала и общественной психологии трудно переоценить. В целом же историческое сознание находится в ряду важнейших составляющих патриотизма и духовности.
Литература
1. В.В. Алексеев, Социокультурные механизмы воспроизводства историографических мифов, В сб. Историческая память и диалог культур. Т.1. Изд-во КНИТУ, Казань, 2013. С.64-72.
2. Д.А. Аникин, Историческая память в глобальном обществе: между диалогом и конфликтом. В сб. Историческая память и диалог культур. Т.1. Изд-во КНИТУ, Казань, 2013. С.72-81.
3. С. Карпов, Люди, не извлекающие уроков из истории, допускают майданы//Культура.2014.6-19 июня. №19. С.1,10.
4. О.Н. Коршунова, Традиции этноконфессионального диалога в Поволжье как составляющая исторической памяти, Вестник Казанского технологического университета, 1, 11, 309-311 (2012).
5. О.Н. Коршунова, А. А. Шульмин Концепт патриотизма в постсоветской России: к постановке проблемы, Вестник Казанского технологического университета, 16, 23, 288-292 (2013).
6. Макар Иван. Военная история и геополитика.//Российское образование для всех. 2006. 14 января. №01(02).С.10.
7. В.Е Семенов. Ценностные ориентации современной молодежи.//Социс,2007,С.37-40.
8. Так говорил Путин. //Культура.13-19 декабря (№45) 2013.С.2.
9. Т. Филиппова Идея самобытности России в школьных учебниках истории. В кн. Историки читают учебники истории. Традиционный и новые концепции учебной литературы (Под ред. Карла Аймермахера и Геннадия Бордюгова. АИРО-ХХ, М.,2002.С.131-145.
10. В.А. Фролов Историческое сознание российской молодежи: условия формирования и проявления в социальных практиках. Автореф. дис. канд. социол. наук. Краснодар, 2014. С. 3.
11. Е.Л. Яковлева К проблеме искажения исторической памяти посредством мифотворчества. В сб. Историческая память и диалог культур. Т.1. Изд-во КНИТУ, Казань, 2013. С. 341-349.
© О. Н. Коршунова - д-р ист. наук, зав. каф. гуманитарных дисциплин КНИТУ, felix_ror@mail.ru; А. А. Шульмин -аспирант той же кафедры, КНИТУ.
© O. N. Korshunova - Dr. of historical Sciences, head of the Department of Humanitarian Disciplines of KNRTU, felix_ror@mail.ru; A. A. Shulmin - graduate student of the same Department, KNRTU.
