CC BY
33
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
Кулагин О.И.
Дисфункция института контроля как фактор развития советского лесопромышленного комплекса в 1950-е — 1960-е годы*
Кулагин Олег Игоревич — кандидат исторических наук, доцент, исторический факультет, Петрозаводский государственный университет, Петрозаводск, РФ. E-mail: olkulagin@yandex. ru SPIN-код РИНЦ: 4891-1484
Аннотация
В статье анализируется роль института контроля в развитии советского лесопромышленного комплекса в период 1950-х — 1960-х годов. Целью иследования является выявление причин дисфункции института контроля в рассматриваемый период. Одной из причин названа разнородность интересов основных акторов процесса контроля на различных уровнях вертикали власти и в межведомственных взаимодействиях. Все это стало следствием отсутствия единого и ответственного собственника предприятий и лесных ресурсов, который был бы полностью заинтересован в рациональной эксплуатации своей собственности и, следовательно, максимально полном контроле. Различный уровень доступа к экономическим и административным ресурсам сформировал условия для создания споров и временных коалиций в ведомствах. Зачастую это позволяло обеспечивать некоторую степень независимости в осуществлении контроля по отношению к «конкурирующей» коалиции интересов, но в то же время создавало условия для сговора с целью сокрытия реального положения дел в отрасли внутри самих коалиций. Сложная схема согласований управленческих решений существенно снижала скорость реагирования всей системы контроля в отрасли по отношению к возникавшим в ней проблемам.
Ключевые слова
Институт контроля, лесопромышленный комплекс, лесная промышленность.
Необходимо отметить все более возрастающий в последнее время интерес к лесной проблематике со стороны специалистов из разных областей знания. В частности, экономисты уделяют важное внимание проблемам управления в лесной отрасли и формирования новых инструментов взаимодействия между властью и различными хозяйствующими субъектами1. Политическое значение лесопромышленного комплекса отражено в диссертациях политологов2. Исторические исследования последнего
* Работа выполнена при поддержке программы стратегического развития (ПСР) ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012-2016 гг.
1 Ларина Н.В. Современные методы формирования и стратегического развития интегрированных бизнес-структур в лесопромышленном комплексе: автореф. дис.... канд. экон. наук. Орел, 2014; Третьякова Н.П. Модернизация инструментов и методов взаимодействия органов исполнительной власти и хозяйствующих субъектов в лесопромышленном комплексе: автореф. дис.. канд. экон. наук. Иркутск, 2014.
2 Богдан А.М. Лесопромышленный комплекс в системе государственной политики как фактор обеспечения национальных интересов современной России: автореф. дис.. канд. полит. наук. М., 2012.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
десятилетия отличались традиционностью рассмотрения лесопромышленной истории и
касались преимущественно национальных регионов России3.
Обзор исследовательской литературы позволил сделать вывод о том, что
тематика, связанная с изучением истории лесопромышленного комплекса, получила
вполне всесторонний анализ. Однако приходится признать, что ряд аспектов данной
проблематики не был исследован комплексно, с применением нового
методологического инструментария. Такой инструментарий может быть использован в
рамках институционального подхода к изучению экономической истории.
Одним из наиболее интересных подходов с точки зрения исследования на
стыке истории, экономики и социологии является использование понятий
редистрибутивная, или раздаточная, экономика, которые были развиты в работах
К. Поланьи4 и О.Э. Бессоновой5. Теоретическое осмысление концепции
редистрибутивной экономики связано также с трудами С.Г. Кирдиной, которая
обосновывает существование X (редистрибутивной) и Y (рыночной) экономик6.
Под институтом мы понимаем относительно устойчивое отражение комплекса
экономических, правовых, социальных и морально-этических отношений,
проявляющихся в виде деятельности институциональных организаций и отдельных
индивидуумов. В экономическую теорию понятие института впервые ввел Т. Веблен.
Институтом он называл распространенный образ мысли о том, что касается отдельных
отношений между обществом и личностью, а также отдельных выполняемых ими
функций и систему жизни общества7. По Веблену, институты — это привычные
способы реагирования на стимулы, структура производственного или экономического
механизма, принятая в настоящее время система общественной жизни.
В ряде предыдущих исследований мы обращались к различным аспектам
развития советского лесопромышленного комплекса в различные исторические
периоды8, в том числе в контексте того, как организационные изменения влияли на
3 Васильев В.С. История развития лесной промышленности Бурятии: автореф. дис.... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2006; Новолодская М.С. История развития рабочих лесной промышленности Бурятии (нач. 1930-х. — кон. 1950-х гг. XX в.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2012; СудаковА.В. Развитие лесной промышленности Ханты-Мансийского автономного округа в конце 1950-х — середине 1980-х гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Сургут, 2005.
4 Primitive, Archaic and Modern Economies: Essays of Karl Polanyi / ed.: G. Dalton. Garden City, N.Y.: Doubleday & Company, Inc., 1968.
5 Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.
6 Кирдина С.Г. Х- и Y-экономики: институциональный анализ. М.: Наука, 2004.
7 Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. С. 201-202.
8 Шегельман И.Р., Кулагин О.И. Трансформация системы управления лесопользованием в СССР в начале 1930-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
эффективность управления отраслью и эффективность ее технологического развития9.
Рассматривалась и проблема наличия скрытых социальных конфликтов в советской
лесной отрасли10, а также роли неофициальной экономики в советском
лесопромышленном комплексе11. Все эти работы так или иначе связаны со сферой
управления и его важной составляющей — контролю.
Как известно, важнейшую функцию в социально-экономических процессах играют институты социального контроля12. Их функции заключаются в регуляции отношений индивида и общества с целью укрепления порядка и стабильности в обществе. Социальный контроль включает в себя совокупность всех видов контроля — государственного, общественного, нравственного, а также норм и санкций. Последние делятся, в свою очередь, на формальные и неформальные, позитивные и негативные. В настоящей статье наше внимание сконцентрировано на выявлении проблем функционирования в осуществлении формального (институционального) социального контроля в сфере управления лесной промышленностью в СССР в 1950-1960-е годы.
Избранные хронологические рамки исследования определяются важностью этого периода в развитии советского лесопромышленного комплекса. Именно тогда лесная промышленность в СССР совершает рывок в наращивании темпов добычи древесины и обеспеченности отрасли лесозаготовительной техникой. Однако в эти же годы были окончательно сформированы и закреплены те неэффективные институты функционирования советской лесной экономики, которые в дальнейшем стали долговременными факторами ее развития. Одним из них стал контроль.
С позиций институциональной экономики эффективность системы и способы распределения информации на различных ступенях иерархии в советской командной экономике были распределены таким образом, что реальные экономические условия
искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 8-3. С. 206-209.
9 Shegelman I.R., Kulagin O.I. From the History of the Creation of Integrated Structures in the Timber Industry of Russia // Перспективы науки. 2011. № 23. С. 82-86; Шегельман И.Р., Кулагин О.И. Система управления как фактор технологических трансформаций на лесозаготовках СССР в 1970-1980 гг.: опыт исторической ретроспекции // Государственное управление. Электронный вестник. 2011. № 28. С. 26. URL: http://eiournal.spa.msu.ru/images/File/2011/28/Shegelman Kulagin.pdf (12.10.2011).
10 Кулагин О.И. Скрытые социальные конфликты на предприятиях советской лесной промышленности во второй половине 1960-х гг. (по материалам Карельской АССР) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 3-1 (29). С. 91-93.
11 Кулагин О.И. Роль «неофициальной экономики» в советской лесной промышленности второй половины 1960-х — начала 1970-х гг. (по материалам Карельской автономной советской социалистической республики) // Глобальный научный потенциал. 2013. № 1 (22). С. 24-26.
12 Половинкин В.А. Социальный контроль в системе общественных отношений // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Гуманитарные и общественные науки. 2012. Т. 4. № 160. С. 22-29.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
были очевидны лишь для экономических агентов на нижней ступени
производственного процесса. Сведения о реальном положении дел в
лесопромышленном комплексе с самого нижнего уровня (леспромхозов и лесопунктов)
должна была пройти все ступени бюрократической структуры. Приказам,
принимавшимся после анализа этой информации в инстанциях среднего (региональные
министерства лесной промышленности) и высшего уровней (союзное министерство),
предстояло пройти тот же путь, только в обратном направлении — сверху вниз. При
этом неизбежны были и значительные потери и искажение информации.
В советской экономике, в том числе лесной, существовал целый ряд причин, по которым невозможно было обеспечить максимально добросовестное поведение всех экономических агентов или избежать оппортунистического поведения. Создавались условия для фальсификации данных об объеме выпускаемой лесопродукции, приписок, преувеличения имевшихся трудностей и недооценки имевшегося производственного потенциала, скрытия недостатков в работе от вышестоящих лиц и инстанций.
Одной из острейших проблем в функционировании института контроля в лесной промышленности стала проблема оппортунизма. С одной стороны, трудности в реализации системы контролирующих мер были вызваны отсутствием фактического собственника лесозаготовительных, деревообрабатывающих, целлюлозно-бумажных предприятий, а также лесных ресурсов. Даже при условии, что собственность в советской экономике была распределена между использующими ее хозяйствующими субъектами и закреплена за ними для выполнения определенных задач, необходимо признать: такой «коллективный собственник» не был способен осуществлять независимый от внешних факторов контроль. Причина заключалась в том, что сам контролирующий агент (комиссия проверяющих, созданная на самом предприятии или производственном объединении), зачастую являлся носителем оппортунистического поведения в ущерб своим непосредственным должностным обязанностям. Альтернативой такого поведения, характерного в основном для нижнего уровня производственной иерархии (рабочие, мастера участков и т. д.), мог стать простой или ограниченный утилитаризм. Он проявлялся в стремлении получить какую-либо выгоду для себя вне связи с продуктивной деятельностью (через доступ к лесным ресурсам, строительным материалам, запчастям для лесозаготовительной техники).
С другой стороны, проблемы реализации института контроля как в советской экономике в целом, так и в лесной отрасли в частности были связаны с различным доступом к экономическим ресурсам и полной и достоверной информации о состоянии
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
дел в отрасли. Отстаивание своих интересов, которые в силу вышеуказанных причин не
всегда совпадали с интересами других экономических субъектов, рождало
необходимость ограничивать доступ к информации в отношении контролирующих
органов вышестоящих инстанций «своей вертикали» подчинения или, тем более,
контролирующих инстанций других ведомств.
Еще одной стороной проблемы контроля стали схема согласования управленческих решений на различных ведомственных и партийных уровнях и скорость реагирования самой экономической системы, что не могло не отразиться на скорости принятия решения, а следовательно, и на эффективности контроля.
Период начала 1950-х годов критиковался экономическими агентами верхнего уровня производственной иерархии с точки зрения эффективности реализации управленческих решений. Характерна в данном случае причина систематического недоиспользования механизмов на лесозаготовках СССР в январе 1950 года, которую привел председателю Госплана СССР М.З. Сабурову начальник отдела лесной промышленности Госплана И. Судицын в своей докладной записке. Он указывал на недостаточно оперативное руководство со стороны министерства, главков и трестов, которое продолжало оставаться бюрократически-канцелярским. Громадность и многозвенность управленческого аппарата (леспромхоз, трест, главк, министерство), по мнению И. Судницына, негативным образом влияли на управляемость и контролируемость работы отрасли13. В данном случае Госплан СССР одновременно выступал в качестве одного из главных акторов формирования плановых показателей для отрасли и одного из главных контролеров выполнения данных показателей.
В том же 1950 году к неудовлетворительной работе Минлесбумпрома СССР, по мнению заместителя председателя Госплана СССР С. Демидова, привело отсутствие должного руководства и контроля со стороны министерства. Демидов указал в письме на имя заместителя председателя Совета министров СССР М.Г. Первухина, что руководящие работники министерства и главных управлений мало бывали на предприятиях и стройках, не оказывали им необходимой помощи: например, пусковые стройки не обеспечивались своевременно необходимыми материально-техническими ресурсами, ряд действующих предприятий систематически не обеспечивался балансовой древесиной. Кроме того, министерство не приняло необходимые меры, обеспечивающие выполнение ассортиментного плана производства бумаги и картона и
13 Российский государственный архив экономики (далее — РГАЭ). Ф. 4372. Оп. 50. Д. 158. Л. 13.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
улучшение качества продукции, а также не сосредоточило материально-технические
ресурсы на пусковых стройках, как того требовало правительство14.
В результате главным арбитром в спорах между министерством и Госпланом становился Совмин СССР, к которому в равной степени могли апеллировать те или иные участники принятия конечных решений.
Однако критическая информация о работе аппарата Министерства лесной и бумажной промышленности могла поступать, в том числе в само министерство, по другим каналам. В 1952 году в союзный Минлеспром поступило письмо от Совета Министров Карело-Финской ССР, в котором основным виновником невыполнения плана строительно-монтажных работ по Министерству лесной промышленности КФССР назывались само министерство, его тресты и предприятия. В частности, отмечался «низкий уровень руководства со стороны министра Школьникова и его зама Шамшина»15. В этом случае очевидно желание руководства республики не только контролировать, но и повлиять на ситуацию, апеллируя к более высокому уровню ведомственной иерархии отрасли, не найдя, по всей видимости, возможности решить проблему на уровне региональных согласований. Данный пример может косвенно свидетельствовать о доминировании министерско-ведомственных интересов над региональными в начале 1950-х годов.
Однако основным контролирующим агентом в системе взаимодействия партийных, правительственных и министерских элит разного уровня являлся на протяжении всего рассматриваемого периода Государственный контроль СССР. Этот орган, являясь вневедомственным и стоявшим вне интересов партийно-хозяйственных регионов разного уровня, имел возможность осуществлять более непредвзятый контроль.
В декабре 1956 года на имя министра Государственного контроля СССР В.М. Молотова от сотрудников Подюжского леспромхоза (ЛПХ) комбината «Вельсклес» Архангельской области Т. Фурсовой и И. Кириллова поступила жалоба на начальника ЛПХ А.А. Кичанова. Он допустил, по мнению жаловавшихся, ряд нарушений советских законов, связанных «со злоупотреблениями на почве семейственности». Так, начальник ЛПХ отгрузил вагон строительного леса без наряда для постройки собственного дома и отправил его на Украину начальнику железнодорожной станции Подюга Никулину. Он же отпустил помощнику начальника станции В. Коноплеву лесоматериал и доски для строительства дома — и так же без
14 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 50. Д. 518. Л. 203-204.
15 РГАЭ. Ф. 7637. Оп. 1. Д. 1072. Л. 101.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
наряда. Начальнику воинской части, которая находилась на территории ЛПХ,
А.Е. Бекетову для строительства дома Кичанов отпустил доски на полы и потолки,
оформил их приобретение через воинскую часть и отправил на Украину. В жалобе
подчеркивалось, что из-за недостатка жилплощади в ЛПХ уезжали сотни рабочих,
Фурсов и Кириллов писали, что А.А. Кичанов при этом «разбазарил» жилую площадь
леспромхоза, продав по заниженной цене целый поселок, где проживали более
100 рабочих, руководству воинской части. Помимо всего прочего, начальник ЛПХ,
пользуясь служебным положением, продал мастеру Л.И. Соколову и его жене
двухквартирный дом за мизерную цену в 600 рублей, в то время как этот дом стоил
8 000 тыс. рублей16.
После рассмотрения поступившей жалобы при участии Госконтроля СССР и соответствующих ведомств была создана комиссия для выяснения обстоятельств. В результате ее работы приказом по лесозаготовительному комбинату «Вельсклес» № 25 от 30.01.1957 начальнику станции Подюга Никулину и начальнику Подюжского ЛПХ Кичанову был объявлен выговор; главному бухгалтеру ЛПХ Шиманскому «за неприятие должных мер к пресечению» — также выговор. В документе указывалось о необходимости предупредить А.А. Кичанова и И.С. Шиманского, что при повторении инцидента они будут строго наказаны вплоть до снятия с работы с привлечением к уголовной ответственности17.
Необходимо признать гораздо большую эффективность функционирования института обратной связи по отношению к институциям так называемой теневой (неофициальной) экономики, нежели эффективность института контроля, который в вышеописанном случае сыграл роль «ночного сторожа». Удивляет неожиданная для системы Госконтроля мягкость наказания для людей, фактически перепродававших не без выгоды для себя государственную собственность. Единственным положительным моментом в истории с Подюжским ЛПХ, кроме надведомственного характера контроля, стоит признать оперативное (насколько это было возможно в рамках громоздкой бюрократической системы) реагирование на сигналы, шедшие снизу.
18 января 1957 года министру Госконтроля СССР В.М. Молотову было отослано письмо от жительницы Воркуты Ф.М. Шестериковой. В этом письме подвергался подробной критике проект одноэтажного четырехквартирного щитового дома, который активно внедрялся в строительство в лесозаготовительной отрасли с
16 РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1452. Л. 25-26.
17 РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1452. Л. 44.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
начала 1950-х годов. Кроме тесноты для проживания, в письме указывалось на
серьезные недоработки в производстве щитов для таких домов, производившихся на
архангельских предприятиях треста «Северолес». Несовершенство технологии и
практики производства приводило к тому, что подобные дома приходили в негодность
из-за эксплуатации в условиях Севера. Письмо заканчивается закономерным вопросом,
почему Госкомитет Совмина СССР по делам строительства не предоставляет проекты
для строительства в Воркуте больших двух- и трехэтажных каменных домов со всеми
удобствами, включая водопровод и канализацию18.
Характерен тот путь, который данный сигнал, пришедший «снизу» прошел в верхних стратах бюрократической иерархии. 30 января 1957 года (через 12 дней после письма Шестериковой) заместитель министра Госконтроля СССР А.И. Коротких послал министру лесной промышленности СССР Г.М. Орлову указание разобраться по поводу сложившейся ситуации. На следующий же день Орлов направил своим заместителям И.Е. Воронову и В.Н. Змееву указание принять необходимые меры «к улучшению качества стандартных домов». Уже 5 февраля заместитель министра лесной промышленности СССР М. Воронов отправил А.И. Коротких подробнейшее разъяснение19, что строительство водопровода, канализации и каменных домов относится к компетенции соответствующих министерств20.
В 1950-х годах очевидна сравнительно высокая скорость реагирования системы контроля в лице Госконтроля СССР на сигнал, шедший снизу. В то же время, несмотря на относительную эффективность ведомственных согласований, отсутствие единого собственника и распыленность ответственности между различными министерствами тормозили любой сигнал, запущенный системой контроля сверху.
Еще одной линией контроля в рассматриваемый период стал Государственный комитет по лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей промышленности и лесному хозяйству при Госплане СССР (Гослескомитет СССР). В компетенцию данного ведомства входило, в том числе, рассмотрение отчетов научно-исследовательских институтов, занимавшихся разработкой новых механизмов и машин для лесной отрасли и вынесение по ним решений с рекомендациями об улучшении дальнейшей работы. Анализ работы Гослескомитета позволяет говорить как об
18 РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1452. Л. 51.
19 РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1452. Л. 48-50.
20 РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1452. Л. 48.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
эффективности данного актора контролирующего процесса, так и об общем состоянии
научно-исследовательской деятельности в отрасли.
В частности, директору Грузинского научно-исследовательского института лесной промышленности Чхубианишвили заместитель председателя Гослескомитета Ф. Гаврилов сделал следующие замечания по результатам рассмотрения его отчета за 1962 год. Институт не имел лабораторной, опытной и производственной баз, а также подготовленных научных кадров. Тематика института была в основном приспособлена к местным нуждам. Разработка научно-исследовательских тем в 1962 году институтом производилась на недостаточно высоком научно-техническом уровне, часто без учета новейших достижений науки и техники. Многие из научно-исследовательских работ, включенные в тематический план 1962 года и выполнявшиеся институтом, не имели отношения к лесозаготовкам. Институт был недоукомплектован на 18 единиц научного и научно-технического персонала. Перерасход средств по смете составлял по материалам на 8 тыс. руб., по заработной плате на 27 тыс. руб., по приобретению оборудования и инвентаря на 4,8 тыс. руб., капитальному ремонту на 3 тыс. и прочим расходам на 6 тыс. рублей21.
Другие недостатки в работе были выявлены Гослескомитетом по отчету института Гипролесмаш за тот же 1962 год. К плюсам можно было бы отнести то, что наряду с работами по созданию новых образцов машин институт оказывал техническую помощь заводам, изготовлявшим продукцию по проектам Гипролесмаша. Однако при этом институт был недостаточно связан с лесозаготовительными предприятиями и другими научно-исследовательскими организациями лесной промышленности. Параметры конструируемых машин плохо обосновывались, техника имела серьезные конструктивные недостатки, а в ряде случаев спроектированные машины оказывались непригодными для работы в лесной промышленности22.
Разработка отдельных тем проходила очень долго. Например, над созданием машины «амбфибия-вездеход» работа была начата в 1961 году и к тому времени еще не был испытан опытный образец. Также много времени занимало изготовление, доводка и испытание опытных образцов других машин. Недостаточно в институте изучались материалы из зарубежной практики. Поэтому выпускаемые конструкции Гипролесмаша отставали от требований современной на тот момент техники (тяжелый вес, малая грузоподъемность, отсутствие дистанционного управления). Кроме того,
21 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 400. Л. 1.
22 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 400. Л. 73.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
дебиторская задолженность на конец отчетного года у института составила сумму
16,4 тыс. руб., или возросла за год более, чем в 3 раза. В довершение всего выделенные
средства по плану капитальных вложений в сумме 10 тыс. рублей институтом не были
освоены. Институт был недоукомплектован персоналом в количестве 12 единиц23.
Практически сходные проблемы были отмечены Гослескомитетом по отчету института Гипродревпром за 1962 год. Институтом в отдельных случаях нарушались сроки разработки и выдачи проектно-сметной документации. Неудовлетворительно была организована работа по доводке до серийного выпуска оборудования, проектируемого конструкторским отделом. Задерживалась сдача государственной комиссии смонтированного и уже работавшего оборудования, изготовленного по проектам института. Также имело место частичное неукомплектование штата в основном за счет производственного (3 человека) и административно-управленческого (2 человека) персонала. Работа с кадрами была реализована неудовлетворительно, о чем свидетельствует большая текучесть кадров (без рабочих на взысканиях в 1962 году она составила 17,1% по сравнению с 13,6% в 1961 году)24.
Проблемы же, сложившиеся с научно-исследовательской работой на Армянской научно-исследовательской станции в 1962 году, можно в общих чертах характеризовать выступлением председателя комиссии и исполняющего обязанности начальника управления лесного хозяйства П.И. Мороза на заседании балансовой комиссии по годовому отчету станции. Он, в частности, сказал: «Рядом товарищей была отмечена неприглядная картина как по научной, так и по хозяйственной деятельности. Станция не подсчитывает эффективности своих работ, в исследованиях нет целенаправленности, наблюдается многотемность. Отдача производству очень невелика. Непростительно, что в 1962 г. погибли культуры, заложенные станцией... На 11 тыс. руб. недорасходованы средства по науке и в то же время перерасход 3,7 тыс. руб. по заработной плате. Все институты в тяжелом положении по финансированию за счет госбюджета, однако, на станции имеется излишек средств.»25
Многие институты имели гораздо лучшие показатели в своей научно-исследовательской деятельности, однако указанные выше проблемы были характерны для большинства научно-исследовательских институтов, обслуживавших лесную
23 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 400. Л. 74-75.
24 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 400. Л. 97-99.
25 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 400. Л. 140, 142.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
промышленность, и были свойственны в целом для советской науки того времени,
исключая военно-промышленный комплекс. Если же характеризовать эффективность
работы Гослескомитета в качестве одного из главных акторов в функционировании
института контроля, то представляется, что ежегодный отчетно-рекомендательный
характер его работы вряд ли мог быть действенен. Выносившиеся суждения и
настоятельные рекомендации комитета принимались на местах к сведению, но
системных изменений не происходило.
Сам комитет проявлял активность и в попытках контролировать процесс реализации принятых решений и внутри своей структуры. Так, произведенная в апреле того же года отделом строительства и строительной индустрии Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совета Министров СССР проверка вскрыла факты безответственного отношения отдельных работников к выполнению постановлений правительства, поручений и приказов руководства комитета. В 1964 году из 164 поручений и заданий Совета Министров СССР, ЦК КПСС и ВСНХ СССР не были выполнены в установленные сроки 36, или 22%,. Особенно длительные задержки исполнения поручений были допущены в управлениях: целлюлозы, бумаги и картона (начальник Кузнецов), лесозаготовок (и. о. начальника Козлов), лесопиления и деревообработки (начальник Семенов) и в отделе экспертизы проектов и смет (зам. начальника отдела Парадизов). Было зафиксировано самовольное, без разрешений вышестоящих органов, продление сроков исполнения поручений и факты волокиты в рассмотрении жалоб и заявлений, поступивших в Гослескомитет. За период с января по май 1965 года не наблюдалось улучшение исполнения поручений в управлении целлюлозы, бумаги и картона и в управлении лесопиления и деревообработки. Заместители председателя комитета недостаточно контролировали работу подчиненных им управлений и отделов, в результате чего поручения правительства выполнялись с большим опозданием26.
Характерен один из пунктов решений, принятых в результате проведенной проверки: «...Обязать начальников управлений и отделов комитета навести должный порядок в контроле и учете документов, поступающих в управления и отделы. Запретить использовать старших инспекторов и инспекторов управлений, занимающихся учетом и контролем, на другой работе, не связанной с проверкой исполнения...»27
26 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 191. Л. 37.
27 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 191. Л. 39.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
Очевидно, что работа одного из контролирующих ведомств в лесной отрасли, который должен был сам быть главным проводником между высшими партийными и государственными органами и отраслевыми ведомствами, сам страдал дисфункцией системы контроля.
Государственный комитет по лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей промышленности и лесному хозяйству при Госплане СССР был не только котролером тех решений, которые принимались «на самом верху», но являлся распределителем (перераспределителем) тех ресурсов, которые выделялись государством для развития отрасли.
23 июля 1957 года было решено одобрить представленное технико-экономическим управлением распределение лимита капитальных вложений на 1966 год по строительно-монтажным работам в следующем объеме: лесозаготовки и лесосплав — 176 млн руб., лесопиление и деревообработка — 90 млн руб., целлюлозно-бумажная промышленность — 253 млн руб., гидролизная промышленность — 19 млн руб., лесохимическая — 7 млн руб., лесное хозяйство — 10 млн руб. Технико-экономическому управлению комитета в суточный срок было приказано довести указанное распределение до отраслевых управлений. Их в первую очередь должны были полностью обеспечить капитальными вложениями стройки на импортном оборудовании. Примечательно, что проект титульного списка должен был быть разработан в двух вариантах: на лимит капитальных вложений, определенный Госпланом СССР, и исходя из проекта плана, разработанного Гослескомитетом28.
Помимо того, что распределение лимита капитальных вложений характеризует лесопромышленный комплекс СССР как ориентированный традиционно на лесозаготовку и производство целлюлозы и бумаги, а также производство бумаги на импорт с минимальными вложениями в область глубокой обработки древесины, необходимо внимательно отнестись к наличию двух вариантов списка капитальных вложений. Несмотря на то, что Гослескомитет был создан при Госплане СССР, он, по сути, должен был отражать интересы министерской верхушки союзного уровня. Председателем комитета являлся фактически бессменный в течение долгого времени министр Г.М. Орлов, его заместителем был Ф.Д. Вараксин. Они оба прошли долгий путь в руководстве лесной, бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР.
Другими словами, люди, реализовавшие в рассматриваемый период функции контроля в работе отрасли, являлись практиками, получившими опыт
28 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 191. Л. 90.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
административной работы и общее видение развитие отрасли в 1930-1940-х годах и
продолжавшими воспроизводить прежний опыт административного контроля
сталинского времени.
Еще одним аспектом функционирования Гослескомитета СССР в 1950-60-е годы являлся контроль в сфере, которая должна была определить будущее советского лесозаготовительного комплекса, — изобретательстве. Из выписки из протокола № 7 заседания Комитета по делам изобретений и открытий СССР от 09.03.1965 «О состоянии работы Государственного комитета по лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности и лесному хозяйству при Госплане СССР по выполнению Постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 мая 1960 г. № 531 и Совета Министров СССР от 14 июня 1962 г. № 607» следовали неутешительные выводы. Несмотря на постановление правительства о расширении внедрения изобретений в народное хозяйство, рекомендации Госкомитета по делам изобретений и открытий СССР на внедрение изобретений рассматривались в Госкомитете медленно. Так, из 275 изобретений Гослескомитет принял к разработке 89, находились на рассмотрении 169, были внедрены только 23 изобретения, из них 6 изобретений были отобраны из информационных материалов29.
При этом отсутствовал единый порядок рассмотрения рекомендованных Госкомитетом изобретений в центральном аппарате комитета и подведомственных организациях, по ряду институтов не был решен вопрос о создании патентных подразделений. По состоянию на 01.10.1964, при наличии в НИИ и КБ около 5 000 разработчиков для патентной работы были направлеены только 53, причем 18 из них не были освобождены от других обязанностей. В научно-исследовательских и проектных институтах Госкомлеса не все разрабатываемые темы проверялись на новизну по патентным материалам, что в ряде случаев приводило к потере средств и времени на разработку уже решенных вопросов. Изобретения для патентования за границей Гослескомитет и его институты отбирали в недостаточном количестве. Большинство оформляемых к патентованию изобретений было выбрано по инициативе работников Госкомитета по делам изобретений и открытий СССР. За время деятельности Гослескомитета не было продано ни одной лицензии по изобретениям30.
Вполне естественно, что организационные изменения, коснувшиеся административно-управленческого аппарата советского лесопромышленного
29 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 200. Л. 186-187.
30 РГАЭ. Ф. 182. Оп. 1. Д. 200. Л. 188-189.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
комплекса в рассматриваемый период не могли не сказаться на эффективности
функционирования системы контроля. Реструктуризация министерств, их
переименование, создание, а впоследствии и отмена совнархозов — все это создавало
дополнительные трудности в реализации института контроля. И без того распыленная
между министерствами и ведомствами сфера ответственности за выполнение принятых
в высших кругах решений становилась все менее верифицируемой.
Очередная реформа системы управления лесопромышленным комплексом последовала в конце 1960-х годов. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11.06.1968 Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР было разделено на два министерства: лесной и деревообрабатывающей отрасли и целлюлозно-бумажной промышленности. В рамках лесозаготовительной промышленности должны были сформировать четыре главных управления: Главсевлеспрому предполагалось подчинить лесозаготовительные организации и предприятия, располагавшиеся в северо-западном экономическом районе; Главцентролеспрому — центра и Урала; Главсиблеспрому — Западной и Восточной Сибири; Главдальдесоэкспорту — в дальневосточном районе страны31.
При этом критике подвергалась прежняя система управления промышленностью управления отраслью. Так, подчеркивалось: практика работы бывшего Министерства лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР показала, что такая структура оказалась несовершенной. Главлеспром, имея 1 183 предприятия с численностью работающих 1,04 млн человек и объемом лесозаготовок в 220,2 млн кубометров «.не обеспечил оперативное руководство этой отраслью, что вызвало критические замечания со стороны краевых и областных комитетов КПСС»32.
При проведении данной реформы управления вновь образованное Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности попросило Совет Министров СССР расширить ведомственный аппарат. На тот момент в лесной и деревообрабатывающей промышленности существовала двухступенчатая структура управления предприятиями в фанерной промышленности и ремонтными предприятиями, трехступенчатая структура — в лесопильной, деревообрабатывающей и мебельной промышленности, а также четырехступенчатая структура управления (предприятие, комбинат, производственное объединение, главное управление) в
31 РГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 19. Л. 1-2.
32 РГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 19. Л. 2.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
девяти многолесных районах. Примечательно, что областные комитеты КПСС в
многолесных районах (Архангельской, Вологодской, Кировской, Пермской,
Свердловской, Иркутской областей, Красноярского края, Карельской и Коми АССР)
активно возражали против упразднения производственных объединений33.
Более того, Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности считало целесообразным организовать в Москве дополнительно два лесозаготовительных управления и иметь таким образом четыре главных управления: Главсевлеспром, Главураллеспром, Главсиблеспром, Главдальлеспром. По мнению министерства это дало бы возможность подготовиться к более организованному повсеместному переходу после окончания осенне-зимнего сезона на трехступенчатую структуру управления лесозаготовительной промышленностью. Поэтому министерство просило увеличить численность центрального аппарата на 220 единиц за счет соответствующего уменьшения численности и фонда заработной платы в производственных объединениях, комбинатах и организациях34.
Очередная организационная реформа в лесопромышленном комплексе должна была увеличить и без того весьма разросшийся управленческий аппарат и вряд ли таким образом улучшить управление в отрасли и контроль над ним.
К концу 1960-х годов еще один важный ресурс с точки зрения управления стал камнем преткновения в межведомственных спорах. Существенное исчерпание лесосырьевых ресурсов, в особенности в северо-западных районах СССР, ставило со всей очевидностью проблему более рационального использования лесных богатств.
Согласно Постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 02.08.1966 № 605, Гослесхоз СССР, Минлеспром СССР и Совмин РСФСР совместно рассмотрели предложения местных организаций о размерах рубки леса по 174 лесхозам. Однако согласованное решение о сокращении рубки леса было принято только по 27 лесхозам. По ним было намечено сократить объем лесозаготовок к 1972 году на 1,2 млн кубометров, в том числе предприятиями Минлеспрома СССР — на 1 млн кубометров35.
Гослесхоз СССР и Совет Министров РСФСР считали, что рубка леса по всем областям, краям и автономным республикам РСФСР должна была быть приведена в соответствие с расчетной лесосекой. В первую очередь это должно было коснуться
33 РГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 19. Л. 210.
34 РГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 19. Л. 210-211.
35 РАГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 26. Л. 78.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
Карельской и Удмуртской АССР, Костромской, Горьковской и Свердловской областей.
Анализ отпуска леса показал, что наиболее ограниченные лесосырьевые ресурсы
остались в 38 лесхозах перечисленных областей и автономных республик. По мнению
Гослесхоза СССР и Совмина РСФСР, сохранение в них рубки леса на достигнутом на
тот момент уровне привело бы к полному истощению эксплуатационных запасов в
ближайшие годы и необходимости завозить древесину для удовлетворения местных
потребностей из отдаленных районов. Ведомства полагали, что по этим 38 лесхозам
объем отпуска леса к 1972 году должен был быть сокращен на 9,1 млн кубометров, в
том числе по предприятиям Минлеспрома СССР — на 8,9 млн кубометров. При этом в
7 лесхозах КАССР сокращение должно было произойти на 3,4 млн кубометров, в
4 лесхозах Костромской области — на 1,5 млн кубометров, в 8 лесхозах Горьковской
области — на 1 млн кубометров, в 6 лесхозах Удмуртии — на 1 млн кубометров и
13 лесхозах Свердловской области — на 2 млн кубометров36.
Минлеспром СССР не был согласен на данное сокращение отпуска леса и настаивал на сохранении достигнутых объемов лесозаготовок. Гослесхоз СССР и правительство РСФСР в своем письме от 16.07.1968 просили Совет Министров СССР отклонить возражение Минлеспрома СССР против сокращения объемов отпуска леса37.
В данном случае проблема функционирования института контроля в столь важной области, как рациональное использование лесных ресурсов, была связана с уже упоминавшимся отсутствием единого собственника. В результате лесные ресурсы становились предметом спора нескольких акторов института контроля, у каждого из которых была своя цель. Республиканские и областные партийные органы отстаивали экономические интересы своих территорий, понимая значение сохранения лесных ресурсов для их успешного экономического развития в дальнейшем. Гослесхоз выполнял свою непосредственную задачу — сохранение лесных ресурсов. Минлеспром имел спущенные сверху показатели выполнения плана, и сокращение вырубки ставило всю отрасль перед угрозой его невыполнения, что грозило лишением премий, а для кого-то и административными взысканиями. С другой стороны, ведомственные споры, которые решались в ходе многочисленных совместных заседаний и долгой переписки ведомств разного уровня, существенно снижали скорость принятия решений и эффективность контроля.
36 РАГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 26. Л. 78.
37 РАГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 26. Л. 79.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
На региональном уровне данные ведомственные споры также имели свою логику и механизм протекания.
В том же 1968 году Совмин КАССР и Карельский обком КПСС Постановлением от 04.06.1968 № 333 предусмотрели в Карелии перевод лесов третьй группы во вторую38 на площади 3,3 млн га. Безусловно, это было сделано для того, чтобы ограничить возможность вырубки лесов со стороны лесопромышленников, которые продолжали перерубать расчетную лесосеку. В ответ производственное объединение «Кареллеспром» в своем письме от 24.06.1968 сообщило в Совмин КАССР о своем возражении против данной меры. После этого спор между ведомствами перешел на более высокий уровень. «Кареллеспром» обратился в Министерство лесной промышленности СССР, в результате чего замминистра лесной промышленности Ф. Вараксин в своем письме от 12.09.1968 Совету Министров РСФСР обосновал возражения объединения «Кареллеспром»39. Они сводились в основном к тому, что перевод лесов Карелии во вторую группу в лесосырьевых базах леспромхозов с эксплуатационным запасом 92,5 млн кубометров. значительно увеличит затраты лесозаготовительных предприятий на дорожное строительство и потребовало бы дополнительных капитальных вложений. В итоге Министерство лесной промышленности СССР, присоединяясь к мнению объединения «Кареллеспром», посчитало эту меру преждевременной и попросило при рассмотрении указанных материалов учесть мнение министерства40.
Делая выводы о причинах и симптомах дисфункции института контроля в качестве одного из главных факторов развития советского лесопромышленного комплекса в рассматриваемый период, стоит отметить в первую очередь различие в интересах основных участников процесса контроля в ведомствах и на межведомственном уровне. Все это стало следствием отсутствия единого и ответственного собственника предприятий и лесных ресурсов, который был бы заинтересован в рациональной эксплуатации своей собственности и, следовательно, в максимально полном контроле.
38 Леса второй группы — по принятой в СССР классификации леса, имеющие преимущественно защитное и ограниченное лесоэксплуатационное значение, расположенные в районах с высокой плотностью населения и развитой сетью транспортных путей, а также леса с малыми ресурсами. Леса третьей группы — лесные массивы (в многолесных районах), являющиеся объектами широкой лесопромышленной эксплуатации, планируемой в общесоюзном масштабе (Экологический энциклопедический словарь. Кишинев: Главная редакция Молдавской советской энциклопедии. И.И. Дедю, 1989.)
39 РАГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 26. Л. 171.
40 РАГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 26. Л. 172.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
Однако различный уровень информированности разных ведомств о реальном
состоянии дел в отрасли нельзя признать критически различным. Высшие
контролирующие органы имели достаточно полную информацию о состоянии дел в
отрасли. Однако эффективного института «обратной связи», который мог бы стать
комплементарным для эффективной работы института контроля, так и не создали.
Достаточно быстро доходящий до самого верхнего уровня сигнал «глох» в верхах
административно-ведомственных споров. Причиной этого была, в том числе, и сложная
схема согласований управленческих решений, которая существенно снижала скорость
реагирования всей системы контроля в отрасли.
Список источников и литературы:
1. Российский государственный архив экономики (далее — РГАЭ). Ф. 182. Оп. 1. Д. 191; Д. 200; Д. 400.
2. РГАЭ. Ф. 566. Оп. 1. Д. 19; Д. 26
3. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 50. Д. 158; Д. 518.
4. РГАЭ. Ф. 7634. Оп. 1. Д. 1072; Д. 1452.
5. Бессонова О.Э. Раздаточная экономика России: эволюция через трансформации. М.: РОССПЭН, 2006.
6. Богдан А.М. Лесопромышленный комплекс в системе государственной политики как фактор обеспечения национальных интересов современной России: автореф. дис.... канд. полит. наук. М., 2012.
7. ВасильевВ.С. История развития лесной промышленности Бурятии: автореф. дис.. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2006.
8. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
9. Кирдина С.Г. Х- и У-экономики: институциональный анализ. М.: Наука, 2004.
10. Кулагин О.И. Роль «неофициальной экономики» в советской лесной промышленности второй половины 1960-х — начала 1970-х гг. (по материалам Карельской автономной советской социалистической республики) // Глобальный научный потенциал. 2013. № 1 (22). С. 24-26.
11. Кулагин О.И. Скрытые социальные конфликты на предприятиях советской лесной промышленности во второй половине 1960-х гг. (по материалам Карельской АССР) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 3-1 (29). С. 91-93.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
12. Ларина Н.В. Современные методы формирования и стратегического развития интегрированных бизнес-структур в лесопромышленном комплексе: автореф. дис.... канд. экон. наук. Орел, 2014.
13. НоволодскаяМ.С. История развития рабочих лесной промышленности Бурятии (нач. 1930-х. — кон. 1950-х гг. XX в.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2012.
14. Половинкин В.А. Социальный контроль в системе общественных отношений // Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Гуманитарные и общественные науки. 2012. Т. 4. № 160. С. 22-29.
15. СудаковА.В. Развитие лесной промышленности Ханты-Мансийского автономного округа в конце 1950-х — середине 1980-х гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. Сургут, 2005.
16. Третьякова Н.П. Модернизация инструментов и методов взаимодействия органов исполнительной власти и хозяйствующих субъектов в лесопромышленном комплексе: автореф. дис.. канд. экон. наук. Иркутск, 2014.
17. Шегельман И.Р., Кулагин О.И. Система управления как фактор технологических трансформаций на лесозаготовках СССР в 1970-1980 гг.: опыт исторической ретроспекции // Государственное управление. Электронный вестник. 2011. № 28. URL: http://eiournal.spa.msu.ru/images/File/2011/28/Shegelman Kulagin.pdf (12.10.2011).
18. Шегельман И.Р., Кулагин О.И. Трансформация системы управления лесопользованием в СССР в начале 1930-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 8-3. С. 206-209.
19. Primitive, Archaic and Modern Economies: Essays of Karl Polanyi / ed.: G. Dalton. Garden City, N.Y.: Doubleday & Company, Inc., 1968.
20. Shegelman I.R., Kulagin O.I. From the History of the Creation of Integrated Structures in the Timber Industry of Russia // Перспективы науки. 2011. № 23. С. 82-86.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
Kulagin O.I.
Control Dysfunction as a Factor of Development of the Soviet Timber Industry in the 1950s - 1960s
Oleg I. Kulagin — Ph.D., Associate Professor, Faculty of History, Petrozavodsk State University, Petrozavodsk, Russian Federation. E-mail: olkulagin@yandex. ru
Annotation
The article presents an analysis of the role of government control mechanisms in the development of the Soviet timber industry in the 1950s — 1960s. The author utilizes the institutional approach to economic history. The purpose of studying the control institutes is determining the causes of numerous dysfunctions within it during the period in question. A major cause of this dysfunction was the diversity of interests of the main actors of control process on different levels of the government and in interagency cooperation. This was the result of a lack of unified and responsible owner of timber enterprises and resources, interested in rational exploitation of those resources and, consequently, in controlling its development. Different level of access to economic and administrative resources on different levels of departmental hierarchy caused various disputes and temporal departmental coalitions for protection of their interests. Those coalitions gave the allied departments a degree of independence in realizing control, but at the same time formed conditions for the emergence of conspiracies to hide the real situation in the industry within the coalitions itself. Complicated scheme of approvals and management decisions significantly decreased responsiveness of the whole system of control in the industry.
Keywords
Government control, timber industry, 1950s, 1960s.
References:
1. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv ekonomiki (dalee — RGAE). F. 182. Op. 1. D. 191; D. 200; D. 400.
2. RGAE. F. 566. Op. 1. D. 19; D. 26
3. RGAE. F. 4372. Op. 50. D. 158; D. 518.
4. RGAE. F. 7634. Op. 1. D. 1072; D. 1452.
5. Bessonova O.E. Razdatochnaia ekonomika Rossii: evoliutsiia cherez transformatsii. Moscow: ROSSPEN, 2006.
6. Bogdan A.M. Lesopromyshlennyi kompleks v sisteme gosudarstvennoi politiki kak faktor obespecheniia natsional'nykh interesov sovremennoi Rossii: avtoref. dis.... kand. polit. nauk. Moscow, 2012.
7. Vasil'ev V.S. Istoriiarazvitiia lesnoipromyshlennostiBuriatii: avtoref. dis.. kand. ist. nauk. Ulan-Ude, 2006.
8. Veblen T. Teoriia prazdnogo klassa. Moscow: Progress, 1984.
9. Kirdina S.G. Kh- i Y-ekonomiki: institutsional'nyi analiz. Moscow: Nauka, 2004.
10. Kulagin O.I. Rol' «neofitsial'noi ekonomiki» v sovetskoi lesnoi promyshlennosti vtoroi poloviny 1960-kh — nachala 1970-kh gg. (po materialam Karel'skoi avtonomnoi sovetskoi sotsialisticheskoi respubliki). Global'nyi nauchnyipotentsial, 2013, 1 (22), pp. 24-26.
11. Kulagin O.I. Skrytye sotsial'nye konflikty na predpriiatiiakh sovetskoi lesnoi promyshlennosti vo vtoroi polovine 1960-kh gg. (po materialam Karel'skoi ASSR). Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i iuridicheskie nauki, kul'turologiia i iskusstvovedenie. Voprosy teorii ipraktiki, 2013, 3-1 (29), pp. 91-93.
12. Larina N.V. Sovremennye metody formirovaniia i strategicheskogo razvitiia integrirovannykh biznes-struktur v lesopromyshlennom komplekse: avtoref. dis.. kand. ekon. nauk. Orel, 2014.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 47. Декабрь 2014 г.
13. Novolodskaia M.S. Istoriia razvitiia rabochikh lesnoi promyshlennosti Buriatii (nach. 1930-kh. — kon. 1950-khgg. XXv.): avtoref. dis.... kand. ist. nauk. Ulan-Ude, 2012.
14. Polovinkin V.A. Sotsial'nyi kontrol' v sisteme obshchestvennykh otnoshenii. Nauchno-tekhnicheskie vedomosti Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo politekhnicheskogo universiteta. Gumanitarnye i obshchestvennye nauki, 2012, 4 (160), pp. 22-29.
15. Sudakov A.V. Razvitie lesnoi promyshlennosti Khanty-Mansiiskogo avtonomnogo okruga v kontse 1950-kh — seredine 1980-khgg.: avtoref. dis.. kand. ist. nauk. Surgut, 2005.
16. Tret'iakova N.P. Modernizatsiia instrumentov i metodov vzaimodeistviia organov ispolnitel'noi vlasti i khoziaistvuiushchikh sub 'ektov v lesopromyshlennom komplekse: avtoref. dis.. kand. ekon. nauk. Irkutsk, 2014.
17. Shegel'man I.R., Kulagin O.I. Sistema upravleniia kak faktor tekhnologicheskikh transformatsii na lesozagotovkakh SSSR v 1970-1980 gg.: opyt istoricheskoi retrospektsii. Gosudarstvennoe upravlenie. Elektronnyi vestnik, 2011, 28. URL: http://eiournal.spa.msu.ru/images/File/2011/28/Shegelman Kulagin.pdf (12.10.2011).
18. Shegel'man I.R., Kulagin O.I. Transformatsiia sistemy upravleniia lesopol'zovaniem v SSSR v nachale 1930-kh gg. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i iuridicheskie nauki, kul'turologiia i iskusstvovedenie. Voprosy teorii ipraktiki, 2011, 8-3, pp. 206-209.
19. Primitive, Archaic and Modern Economies: Essays of Karl Polanyi / ed.: G. Dalton. Garden City, N.Y.: Doubleday & Company, Inc., 1968.
20. Shegelman I.R., Kulagin O.I. From the History of the Creation of Integrated Structures in the Timber Industry of Russia. Perspektivy nauki, 2011, 23, pp. 82-86.
