CC BY
79
ИРЕКТОР «ЛЕНИНКИ» В. И. НЕВСКИЙ: К НАУЧНОМУ ИССЛЕДОВАНИЮ РЕПРЕССИЙ
1920-1930-х ГОДОВ
УДК 02(09) М. Н. Глазков
Московский государственный институт культуры
В статье исследуется биография советского политического и библиотечного деятеля Владимира Ивановича Невского. Кратко рассматривается его дореволюционная биография, участие в борьбе с царским правительством. Отмечается, что в первые годы Советской власти В. И. Невский занимал очень важные руководящие посты. Основное внимание уделено периоду, когда В. И. Невский являлся директором Государственной библиотеки СССР им. Ленина. Показаны его мероприятия как библиотечного директора, а также крупные результаты, достигнутые библиотекой за 1925-1935 годы. Изучаются история и мотивы ареста В. И. Невского. Приводятся данные о его оппозиционной деятельности. Рассматривается версия участия Владимира Ивановича в конспиративной террористической организации. Приведены факты, связывающие арест В. И. Невского и «Кремлёвское дело», рассматривается хронологическая связь между новыми обвинениями против Невского и арестом бывшего начальника ОГПУ и наркома НКВД СССР Г. Г. Ягоды. Отмечается посмертный пересмотр дела В. И. Невского и его полная реабилитация в 1955 году.
Ключевые слова-. В. И. Невский, история советского библиотечного дела, политические репрессии 1920-1930-х годов.
M. N. Glazkov
Moscow State Institute (University) of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
DIRECTOR OF "LENINKA" V.I. NEVSKIY: TO SCIENTIFIC RESEARCH OF REPRESSIONS OF THE 1920-1930th YEARS
In article investigated biography of Soviet statesman and librarian-manager Vladimir Ivanovich Nevsky. We innovative his before-revolution biography and participation in the fight against the imperial government. In the first years of Soviet power V. I. Nevsky occupied very important posts. Special attention is paid for the period, when V. I. Nevskiy was Director of the Lenin State library of USSR. We study his measures as library director and big results, which "Leninka" arrived in 1925-1935 years. In our work investigated the history and motives Nevsky's arrest. We bring data about his opposition's activity. We show the version about participation Vladimir Ivanovich in secret terrorist's organization. We bring facts, which connect arrest of V. I. Nevskiy and "Kremlin case", opening in January 1935. In article innovative the chronological connect between new accusations against Nevsky and arrest People's Commissar NKVD G. G. Yagoda. Note re-trial V. I. Nevsky's case after death and his full rehabilitation in 1955 year.
Keywords: V. I. Nevsky, history of soviet libraries, political repressions of the 1920-1930th years.
ГЛАЗКОВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ - доктор педагогических наук, профессор кафедры библиотековедения и книговедения социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
GLAZKOV MIKHAIL NIKOLAEVICH - Full Doctor of Pedagogical Sciences, Professor of Department of library science and book science, Faculty of humanities and social studies, Moscow State Institute (University) of Culture
e-mail: [email protected] © Глазков М. Н., 2016
Феодосий Иванович Кривобоков (революционный псевдоним - Владимир Невский) появился на свет 2 мая (по ст. ст.) 1876 года в Ростове-на-Дону в семье богатого купца-предпринимателя. В 1897 году он поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета. Тот же год Феодосий Иванович считал датой своего вступления в РСДРП, хотя официально эта партия была основана лишь в 1898 году. Студента Кривобокова первый раз арестовали уже в 1899 году за революционную деятельность. Всего же он имел до 1917 года 11 арестов и 8 лет ссылок. Причём в 1905 году Феодосий Иванович участвовал в организации боевых дружин в Петербурге и оказался в тюрьме под статьёй, предполагавшей, в случае доказанной виновности, смертный приговор. Однако его оправдали, в отличие от некоторых товарищей, приговорённых к казни.
После Октября 1917 года В. И. Невский, как авторитетный большевик с большим стажем и заслугами, возглавил Наркомат путей сообщения, руководил отделом ЦК РСДРП (б) по работе в деревне, являлся членом Президиума и заместителем председателя ВЦИК. Однако на высшем руководящем уровне Невскому удержаться не удалось из-за участия в оппозиционных партгруппах, в частности - в качестве одного из лидеров известной «Рабочей оппозиции».
5 февраля 1925 года Владимир Иванович был назначен директором Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. На данном посту Невский оставался 10 лет - вплоть до своего ареста. За эти годы ГБЛ существенно расширила сферу своей деятельности, впрочем, как и всё советское библиотечное дело [подробнее см.: 4]. Конечно, успехи нельзя сводить только к роли директора, но очевидно, что он был на своём месте.
Подробнее о биографии В. И. Невского можно прочитать в тщательном исследовании Л. М. Коваль [8]. Мы же в данной статье сконцентрируем внимание на обстоятельствах, приведших жизнь этого видного революционного деятеля к трагическому окончанию.
Следует подчеркнуть, что Владимир Иванович постоянно был рядом с «пространством репрессий». В молодости ему и его окружению угрожал царский суд, в зрелости он рискованно фрондировал с советским режимом. В каком-то смысле он балансировал на грани многие годы. В подобных обстоятельствах может складываться необычный до неадекватности modus vivendi, подчас утрачивается чувство реальности, а опасность не воспринимается в полной мере.
Библиотеку, директором которой назначили В. И. Невского, неоднократно «чистили» компетентные органы. Если говорить о 1920-х годах, то ещё до его прихода арестам подверглись разные библиотечные работники, включая директора Государственного Румянцевского музея (в состав которого входила Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина), «бывшего» князя и боевого царского офицера Василия Дмитриевича Голицына (арестован в марте 1921 года). Позднее очередная комиссия по «чистке» кадров отмечала: «До 1921 года во главе Музея продолжал оставаться б. князь Голицын. Первые годы революции Музей не только продолжал оставаться обломком старого царского строя, но и активным врагом советской власти... В эти же годы в Музей стали стекаться много ищущих места [так в документе. - М. Г.], где можно было бы временно укрыться от революции и напасть на советскую власть» [1]. Ситуация, по мнению проверяющих, не изменилась и при директорстве В. И. Невского. В другом аналогичном документе 1930 года прямо
говорилось: «Антисоветские настроения и классовая борьба находят место в учреждениях, где нашли целыми кустами место для укрывательства после Октябрьской революции монархисты, кадеты, к ним примыкающие и пр. (Публичная библиотека им. Ленина ... и др.), где до последнего времени не перестают действовать во вред и против соввласти» [3, с. 149].
«Классово-политическое» давление на В. И. Невского как директора ГБЛ осуществлялось в течение многих лет.
Так, в октябре 1928 года «Вечерняя Красная газета» била в большевистский набат: «РКИ [Рабоче-Крестьянская инспекция. - М. Г.] произвела обследование Ленинской публичной библиотеки (б. Румянцевской) и установила, что Библиотека стала убежищем для группы контрреволюционно настроенной интеллигенции, всячески мешающей наладить работу. В числе сотрудников значились 62 бывших дворянина, 20 потомственных почётных граждан. ... РКИ требует снятия с работы 22 человек» [8, с. 45-46]. Эти двадцать два работника были отчислены [8, с. 203].
В 1930 году, в ходе очередной крупной кампании «по проверке и чистке советского аппарата», В. И. Невский снова столкнулся с серьёзным давлением. Комиссия жёстко прошлась по «старым спецам» -самой квалифицированной части кадров ГБЛ. Директор, к его чести, не отмалчивался, а судя по стенограммам заседаний весьма смело по тем временам спорил с критиками, защищая своих сотрудников.
В результате Владимир Иванович удостоился особой персональной оценки от сводной московской Комиссии по «чистке» наркомпросовских кадров: «В этих учреждениях [ГБЛ, Астрофизический институт и некоторые другие. - М. Г.] проявилась нечёткость классового чутья у партийных и притуплённость у общественных
организаций, особенно у отдельных лиц (Невский)» [3, с. 149].
Нужно пояснить, что в те годы новая социалистическая интеллигенция была ещё малочисленной, только образовывалась. Большевистский режим вынужден был использовать «старых специалистов», сформировавшихся до революции. Но последние, при всех достоинствах, обладали, с точки зрения новых властей, принципиальным недостатком: несоветским менталитетом. Это неизбежно вело к конфликтам и противоречиям [9]. В специфичных условиях революционной эпохи противоречия нередко решались властью насильственным образом.
В. И. Невский не мог этого не знать. Но он был не только старым большевиком. Он сам отчасти был «старым специалистом». В. И. Невский серьёзно занимался научными исследованиями, пусть и специализировался на крайне идеологизированной проблеме - истории революционного движения в России, истории ВКП(б). Владимир Иванович написал более 500 работ по истории, философии, обществоведению, литературоведению, библиографии (многие не опубликованы). Фактически, он относился к «старым специалистам» как к своим коллегам: уважительно и с пониманием.
Защищая их, В. И. Невский проявлял необычную по тому времени смелость и независимость. Это можно объяснить рядом причин. По-видимому, он искренне причислял себя к когорте «старейших» и самых уважаемых большевиков. Он знал самого В. И. Ленина ещё с Женевы 1904 года. Он состоял в товарищеских отношениях с рядом крупных большевистских бонз (А. С. Енукидзе, М. И. Калинин и другие). По свидетельству многолетнего директора Государственной библиотеки иностранной литературы М. И. Рудомино, особо ценила Невского Н. К. Крупская [11,
с. 173] - тогда официозная фигура в мире советского коммунистического просвещения. Очевидно, Владимир Иванович переоценивал свою «неприкасаемость».
Как и любому руководителю, В. И. Невскому очень не нравилось критическое вторжение разных проверяющих в его вотчину. Добавьте к этому его характер, темперамент и тот самый modus vivendi, и его неординарное поведение станет более понятным.
Существовали объективные обстоятельства, которые не мог не учитывать Владимир Иванович как ответственный управленец. Об этом он сам прямо сказал в ответ на выводы очередной комиссии по «чистке» аппарата ГБЛ в 1931 году: «Я не мог поставить работу в Библиотеке без старых буржуазных учёных и не могу её поставить без них.» [8, с. 45]. Что уж тут добавить!
Исследуя трагическую развязку жизни
B. И. Невского, нужно хорошо понимать, что проверки и «чистки» ГБЛ не ограничивались только выговорами и снятием с должностей. Так, в августе 1930 года были арестованы видные сотрудники библиотеки Ю. В. Готье, Д. Н. Егоров,
C. В. Бахрушин, И. И. Иванов-Полосин [подробнее см.: 5, с. 27-28]. Они многие годы были хорошо знакомы Владимиру Ивановичу, а Д. Н. Егоров вообще являлся его близким приятелем. Можно только догадываться, какие чувства испытал директор «Ленинки», когда узнал о кончине Дмитрия Николаевича в ссылке в 1931 году. Вероятно, он острее ощутил мистическое дыхание смерти на себе.
В. И. Невский не мог не осознавать, что у некоторых представителей власти накапливается недовольство его общественно-политической позицией. Наверху помнили его грехи по участию в «Рабочей оппозиции» и тому подобных группах. Попытки Владимира Ивановича писать нестан-
дартные исторические работы по истории партии и революционного движения тоже не остались незамеченными. Его критиковали в печати такие официозные большевистские идеологи, как М. С. Ольминский, Е. М. Ярославский и «даже» нарком просвещения А. С. Бубнов. К примеру, Ольминский в 1929 году публично выдвигал против Невского обвинения в том, что тот «уже несколько лет задаётся в своих писаниях целью замаскированной борьбы против Коммунистической партии, сохраняя звание "старого большевика"» [8, с. 203].
Тем не менее Владимир Иванович находил мужество публично ходатайствовать за знакомых осужденных. Причём делал это не в униженно-просительном, а в подчёркнуто независимом стиле (см., например, его письмо председателю ЦИК СССР М. И. Калинину от 29 мая 1933 года [3, с. 191-193]).
Для многих репрессированных в середине 1930-х годов ключевым событием стало убийство 1 декабря 1934 года члена Политбюро ЦК ВКП(б), руководителя Северной столицы С. М. Кирова, даже если сами они никак не были связаны с этим преступлением. Есть разные версии данного покушения, но как бы то ни было, удавшаяся «акция» против представителя самой высшей государственной власти не могла не спровоцировать И. В. Сталина и его соратников на резкие превентивные меры. В стране наступала тяжкая пора. Действительно, в опубликованных показаниях маршала М. Н. Тухачевского, написанных им во внутренней тюрьме НКВД в 1937 году, указывалось, что государственный переворот первоначально планировался оппозиционерами на декабрь 1934 года. Но волна негодования населения после убийства С. М. Кирова вызвала опасения у заговорщиков, решивших отложить задуманное [см.: 7]. По-видимому,
их остановило и усиление охраны руководителей СССР, и активизация органов госбезопасности. Можно по-всякому относиться к правдивости показаний Тухачевского, но процесс, что называется, пошёл.
Для В. И. Невского начало 1935 года знаменовало 10-летний юбилей его директорства. Коллектив ГБЛ написал письмо на имя начальника Библиотечного управления Наркомпроса В. Г. Кирова с просьбой достойно отметить эту дату. В письме перечислялись «огромные личные заслуги» Владимира Ивановича, обеспечившие «подлинный расцвет Всесоюзной библиотеки им. Ленина». Авторы письма заявляли: «Нет сомнения, что всё то, чем стала в настоящее время Всесоюзная библиотека имени В. И. Ленина, целиком и полностью связано с работой в ней В. И. Невского. Всесоюзная библиотека имени Ленина за десятилетний период работы тов. Невского превратилась в государственное книгохранилище всесоюзного масштаба, стоящее в ряду первых библиотек всего мира, в центр научно-методической работы по библиотечному делу ... в очаг культуры огромного значения для широких трудящихся масс». В письме перечислялись успехи ГБЛ с 1925 по 1935 годы, которые, действительно, вызывают уважение [8, с. 217-225].
Обращу внимание на характерную стилистику письма: «Само собой разумеется, что столь поразительные, не имеющие прецедента в истории мировых библиотек, достижения не пришли сами собой. Правда, они блестяще отражают гигантский культурно-хозяйственный рост всего Советского Союза . Но именно то обстоятельство, что в лице тов. Невского партия дала на библиотечный фронт одного из старейших большевиков (с 1897 г.), одного из крупных учёных (стаж его научной работы около 30 лет) и вообще разносто-
ронне образованного человека, - именно оно объясняет огромные результаты его работы, возможные только в обстановке бурного социалистического строительства и при условии самой энергичной деятельности самого В. И. Невского».
В заключение подчёркивалось: «Для всего коллектива сотрудников Всесоюзной библиотеки имени Ленина и библиотечной общественности огромные личные заслуги тов. Невского в библиотечном деле несомненны и очевидны. Поэтому треугольник Библиотеки считает необходимым отметить их не только проведением юбилея в стенах Библиотеки, но и награждением Владимира Ивановича Невского той или иной государственной наградой, чтобы таким образом отметить его личные заслуги и ещё раз привлечь внимание советской общественности к библиотечному фронту» [8, с. 217-225].
Приходилось читать, что это письмо, отправленное в Библиотечное управление Наркомпроса в начале января 1935 года, как-то спровоцировало скорый арест директора ГБЛ. Мы не видим здесь прямой связи. Это лишь ещё один горький для человека урок исторической философии, что вершину от пропасти нередко отделяет лишь один шаг. Для историков это письмо «удобно» тем, что в нём систематизированы итоговые заслуги В. И. Невского как библиотечного деятеля. Но и подлинные заслуги ничего не могут гарантировать в нашей земной жизни.
22 января 1935 года в газете «Правда» была опубликована статья Владимира Ивановича, посвящённая 11-й годовщине смерти В. И. Ленина, - «Гениальный вождь». В ней ни разу не упоминалось имя И. В. Сталина, что некоторые современные историки тоже считают поводом для последовавшего ареста автора.
Но если глубоко окунуться в атмосферу тех лет, всё-таки, читая советские газеты
1930-х годов, можно обнаружить, что хотя статья В. И. Невского в этом отношении не была стандартной, но она и не была какой-то исключительной. Культ Сталина уже оформился, но он совсем не требовал от каждого автора обязательного поклона в каждой публикации.
Кроме того, в главной партийной газете, коей являлась «Правда», имелся свой штат цензоров, редакторов и прочее. Они бы просто не пропустили статью «недопустимого содержания».
Р. А. Медведев в качестве версии привёл свидетельство М. А. Солнцевой о том, что В. И. Невского арестовали после того, как он запретил изъять из фондов библиотеки значительную часть неугодной политической литературы и не подчинился даже тогда, когда работники НКВД предъявили ему письменное распоряжение Сталина [10, с. 312]. Это представляется уже полной фантастикой, ведь не исполнить личный приказ И. В. Сталина тогда мог только совершенно неадекватный человек. При всей своей смелости и оригинальности Владимир Иванович таким не был.
Многое в ситуации объясняют показания старого товарища В. И. Невского - бывшего большевистского вождя Л. Б. Каменева. В 1935 году Лев Борисович обвинил директора «Ленинки» в следующем. Невский вёл «антипартийные» разговоры, в которых говорил о неизбежном распаде колхозов и неэффективности колхозного строительства, предсказывал голод в деревне, выступал в защиту плюрализма и свободы мнений, держал на работе в ГБЛ антисоветски настроенных людей, выступал в защиту репрессированных, восхвалял народовольцев и декабристов, считал, что Сталин не внёс ничего самостоятельного в развитие теории Ленина и т.п. [8, с. 226]. Можно понять «подвешенное» положение самого Л. Б. Каменева, уже
подвергавшегося тогда различным формам репрессий, хотя в нормальной системе ценностей показания против товарища называются предательством.
Важно отметить, что в середине января 1935 года сотрудники НКВД провели аресты преподавателей вузов в Саратове, объединённых в «троцкистско-зиновьевскую группу». Из протоколов их допросов, в частности, выяснилось, что В. И. Невский вёл коллективные антипартийные разговоры, дискредитировал руководство ВКП(б) и т.д. [8, с. 225].
В начале февраля 1935 года Владимира Ивановича вызывают на коллегию Комитета партийного контроля. В результате постановлением партколлегии его исключают из ВКП(б) с формулировкой «как участник групповых антипартийных разговоров, направленных против партии и её руководства». Но уже 15 февраля протокол партколлегии переписывают, ужесточая формулировку: «антипартийная работа» на протяжении ряда лет [8, с. 226].
В ночь с 19 на 20 февраля В. И. Невского арестовывают. Обыск в его квартире длился всю ночь и весь следующий день. Было изъято множество документов, кроме того, арестован большой архив Владимира Ивановича, находившийся в его рабочем кабинете в библиотеке.
В протоколе обыска перечислено изъятое имущество и документы. Обращу внимание на отдельные пункты. Это, в частности, пропуск в Кремль, удостоверение ОГПУ на право ношения оружия, револьвер системы «браунинг» с патронами, винтовка 1911 года кавалерийского образца [8, с. 227-229].
5 мая 1935 года постановлением Особого совещания при НКВД по обвинению в руководстве с 1932 года антипартийной группой В. И. Невский был заключён на 5 лет в Суздальский исправительно-трудовой лагерь (политический изолятор), распо-
лагавшийся в Спасо-Евфимиевском монастыре. Условия содержания здесь были относительно лёгкими. Владимиру Ивановичу разрешали свидания с родными. По его просьбе ему привозили чемоданы книг на русском, немецком и французском языках.
Но в апреле 1937 года ситуация резко изменилась. В. И. Невский был вторично привлечён к уголовной ответственности и перевезён из Суздаля в Москву, на Лубянку. Чтобы понять, что случилось, предлагаю свою версию, которую не встречал в публикациях других авторов.
Из некоторых современных общеисторических исследований стало известно, что 10 января 1935 года ОГПУ возбудило так называемое «Кремлёвское дело» по обвинению группы лиц в организации покушения на И. В. Сталина в Кремлёвской библиотеке Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР. Дело до сих пор не рассекречено. Сейчас известны лишь обрывки фактов из него. По имеющимся данным, Сталина пыталась убить молодая представительница графского рода Орловых-Павловых. Она произвела несколько выстрелов в самой библиотеке, но Иосиф Виссарионович не пострадал. Стрелявшая была схвачена. Вероятно, она назвала соучастников покушения, так как по делу было арестовано около сорока человек.
27 июля того же года состоялся суд над обвиняемыми по «Кремлёвскому делу». За организацию теракта против И. В. Сталина и подстрекательство к его совершению различные сроки заключения получили многие люди. Расстрельные приговоры были вынесены, помимо самой террористки, секретарю коменданта Кремля Синелобову и начальнику отделения разведывательного управления комендатуры Чернявскому. Последнему вменили в вину то, что он «установил во время служеб-
ной командировки связь с зарубежной троцкистской организацией, получил от неё задание совершить террористический акт против Сталина». Вскоре приговоры были приведены в исполнение [2, с. 236, 337-338].
Логично обратить внимание на хронологическую связь двух событий: выстрелов в Кремлёвской библиотеке (январь 1935 года) и ареста директора Государственной библиотеки имени В. И. Ленина В. И. Невского (февраль того же года). Известно, что специалисты «Ленинки» помогали налаживать работу в библиотеке ЦИК СССР, неоднократно бывали там, получая пропуска в комендатуре Кремля. Контактам этих двух библиотек способствовала и территориальная близость: их разделяло всего несколько минут ходьбы.
Вспомним, что сам Владимир Иванович, как старый большевик и т.д., и т.п., был вхож в Кремль, имел соответствующий пропуск. В. И. Невский был хорошо знаком, состоял в товарищеской переписке с секретарём ЦИК СССР, членом ЦК ВКП(б) А. С. Енукидзе. Последний, помимо прочего, курировал комендатуру Кремля. Кстати, именно после покушения на И. В. Сталина Енукидзе был снят со своего поста. Во многих показаниях высокопоставленных арестантов 1936-1937 годов
A. С. Енукидзе называется одной из центральных фигур заговорщиков, объединившей антисталинские группы в органах госбезопасности, среди высшего начсостава Красной Армии и в партийных структурах.
Разумеется, пока нет реального доступа в архивы ОГПУ-НКВД, мы можем лишь выдвигать гипотезы. Поначалу, в 1935 году,
B. И. Невского обвинили только в антипартийных разговорах и работе, хотя, возможно, на решение о его аресте серьёзно повлияло пусть косвенное, но пересечение
с «Кремлёвским делом». Условия содержания Владимира Ивановича в полити-золяторе были терпимыми, очевидно, до тех пор, пока не вскрылись новые обстоятельства.
Какие же это могли быть обстоятельства? 29 марта 1937 года был арестован Г. Г. Ягода, бывший начальник ОГПУ, бывший (по сентябрь 1936 года) нарком НКВД СССР. Он стал давать признательные показания. В апреле против В. И. Невского возбуждают новое уголовное дело. 25 мая 1937 года на закрытом совещании Военной коллегии Верховного суда СССР по статьям 58-8 и 58-11 Владимира Ивановича приговаривают к расстрелу за активное участие с 1929 года в антисоветской террористической организации правых и за создание в 1933 году террористической группы. На следующий день приговор был исполнен.
В конце июня 1937 года вдова Владимира Ивановича Любовь Васильевна в письме к Е. М. Ярославскому писала, что семье не говорят, в чём обвиняют Невского, но она думает, что на него донёс Ягода. Нет сомнений, что всевластный в 1935 году Г. Г. Ягода знал полный расклад по «Кремлёвскому делу». По одной из версий, он инспирировал покушение на И. В. Сталина в библиотеке ЦИК с целью захвата контроля над охраной Кремля. Действительно, коменданта Кремля Р. А. Петерсона вскоре сняли с должности, а 14 февраля 1935 года охрана была переведена из ведения Наркомата обороны в руки наркома внутренних дел Ягоды.
Возможно, зная недовольство В. И. Невского правительством, Г. Г. Ягода (через посредника?) в той или иной форме привлёк Владимира Ивановича к покушению или как-то иначе задействовал его в провокационных целях, а после своего ареста «сдал» Невского и целый ряд других лиц по разным делам и эпизодам. Учитывая крайнюю беспринципность и коварство Генриха Григорьевича, что отметили практически все мемуаристы, подобный вариант выглядит реалистично. Он может объяснить расстрельный приговор «мирному библиотечному деятелю» В. И. Невскому именно по статье о терроризме.
Спустя 18 лет, 1 июня 1955 года, Военная коллегия Верховного суда СССР, по заключению прокуратуры, реабилитировала Владимира Ивановича посмертно и прекратила его дело за отсутствием состава преступления [6, с. 389].
16 июня 1955 года решением КПК при ЦК КПСС В. И. Невский был реабилитирован в партийном порядке.
Трагическая судьба В. И. Невского в известной мере поучительна. Он с юности был ярым, убеждённым революционером, Но Россия победившей революции в 1920-1930-е годы разошлась с его идеалами. Вектор эволюции советской «прикладной» политики и мечтания бывших революционных вождей стали принципиально различаться. Революция, как известно, «пожирает своих детей», что она и сделала с тем, кто боролся за неё и положил в этой борьбе десятилетия своей жизни, все силы и таланты, свою душу.
Примечания
1. Архив РГБ. Оп. 17. Д. 432 г. Л. 2.
2. Баландин Р., Миронов С. «Клубок» вокруг Сталина: Заговоры и борьба за власть в 1930-е годы. Москва : Вече, 2002. 381 с., [8] л. ил. табл.
3. Библиотечное дело в России (октябрь 1929 - май 1941): документы и материалы : [в 2 частях] / [авт.-сост. М. Н. Глазков]. Москва : Пашков дом, 2006-2007. Ч. 2. Москва : Пашков дом, 2007. 352 с.
4. Глазков М. Н. Некоторые стержневые направления отечественной библиотечной политики 1930-х гг. // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2006. № 2. С. 126-131.
5. Глазков М. Н. Репрессированные советские библиотечно-библиографические деятели, 1930-1941 гг. : учебное пособие / Московский гос. ун-т культуры и искусств. Москва : МГУКИ, 2014. 106 с.
6. Зеленов М. В. Владимир Иванович Невский // Историческая наука России в ХХ веке / Г. Д. Алексеева, А. Н. Сахаров, Л. А. Сидорова [и др.]. Москва : Научно-издательский центр «Скрипторий», 1997.
7. Зенькович Н. А. Маршалы и генсеки. Смоленск : Русич, 1998. 672 с.
8. Коваль Л. М. В. И. Невский. Директор главной библиотеки страны / Российская государственная библиотека. 2-е изд., доп. Москва : Пашков дом, 2011. 247 с.
9. Мазурицкий А. М. Идеология и библиотеки // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 2 (64). С. 182-186.
10. Медведев Р. А. О Сталине и сталинизме. Москва : Прогресс, 1990. 484 p.
11. Рудомино М. И. Моя Библиотека / подгот. текста и коммент. А. В. Рудомино. Москва : Рудомино, 2000. 303 с. ил.
References
1. Archive of the Russian State Library. Op. 17. D. 432"g". L. 2 (In Russian, unpublished).
2. Balandin R., Mironov S. "Klubok" vokrug Stalina: Zagovory i bor'ba za vlast' v 1930-e gody ["Tangle" around Stalin. Conspiracies and power struggles in the 1930]. Moscow, Veche Publ., 2002. 381 p.
3. Glazkov M. N., compiler Bibliotechnoye delo v Rossii (oktiabr' 1929 - may 1941): dokumenty i materialy, v 2 chastyakh, chast' 2 [Library science in Russia (October, 1929 - May, 1941): documents and materials, in 2 parts, part 2]. Moscow, Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2007. 352 p.
4. Glazkov M. N. Nekotorye sterzhnevye napravleniya otechestvennoi bibliotechnoi politiki 1930-kh gg. [Some rod directions of domestic library policy of the 1930th]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2006, No. 2, pp. 126-131.
5. Glazkov M. N. Repressirovannye sovetskie bibliotechno-bibliograficheskie deyateli, 1930-1941 gg. [The repressed Soviet library and bibliographic figures, 1930-1941]. Moscow, Publishing house of Moscow State University of Culture and Arts, 2014. 106 p.
6. Zelenov M. V. Vladimir Ivanovich Nevsky. In: Alekseeva G. D., Sakharov A. N., Sidorova L. A., ets. Istoricheskaya nauka Rossii v 20 veke [Historical science of Russia in the XX century]. Moscow, Scientific and publishing center "Skriptory", 1997.
7. Zen'kovich N. A. Marshaly i genseki [Marshals and secretaries general]. Smolensk, Publishing house "Rusich", 1998. 672 p.
8. Koval' L. M. V. I. Nevsky. Direktor glavnoi biblioteki strany [V. I. Nevsky. Director of the main library of the country]. 2nd edition. Moscow, Russian State Library 'Pashkov Dom' Publishing, 2011. 247 p.
9. Mazuritsky A. M. Ideology and libraries. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, No. 2 (64), pp. 182-186. (In Russian)
10. Medvedev R. A. O Staline i stalinizme [About Stalin and Stalinism]. Moscow, Progress Publishers, 1990. 484 p.
11. Rudomino M. I. Moya Biblioteka [My Library]. Moscow, Publishing house "Rudomino", 2000. 303 p.
