CC BY
48
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
Научная статья УДК 811.11
DOI 10.52070/2542-2197_2021_11_853_9
ДИРЕКТИВНЫЕ РЕЧЕВЫЕ АКТЫ КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ
ФЕНОМЕН
А. В. Анищенко1, Т. С. Ларина2
Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия, [email protected]
2Московский государственный институт международных отношений (Университет) Министерства иностранных дел России, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Цель статьи - выявить лингвокультурные характеристики директивных речевых актов, отраженные в общественных знаках немецкоязычного культурного пространства. Обращение к теории поля позволило установить общие и вариативные (культурно обусловленные) особенности текстовой реализации директивных речевых актов в типе текста «общественный знак». Исследовательский корпус составили общественные знаки Германии, Австрии и Швейцарии, репрезентирующие правила, принятые в немецкоязычном лингвокультурном пространстве.
Ключевые слова: директивные речевые акты, культурная информация, лингвокуль-тура, вариативность, общественный знак
Для цитирования: Анищенко А. В., Ларина Т. С. Директивные речевые акты как лингвокультурный феномен // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2021. Вып. 11 (853). С. 9-21. DOI: 10.52070/2542-2197_2021_11_853_9
Original article
DIRECTIVE SPEECH ACTS AS A LINGUOCULTURAL PHENOMENON
A. V. Anishchenko1, T. S. Larina2
Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia, [email protected]
2Moscow State Institute of International Relations, Moscow, Russia [email protected]
Abstract. The article aims to identify the linguocultural characteristics of directive speech acts, reflected in the public signs of the German-speaking cultural space. The appliance of the field theory made it possible to establish general and variable (culturally determined) features of the textual implementation of directive speech acts in the "public sign" text type. The research corps was composed of public signs of Germany, Austria and Switzerland, representing the rules adopted in the German-speaking linguocultural space.
Key words: directive speech acts, cultural information, linguoculture, variability, public sign
For citation: Anishchenko, A. V., Larina, T. S. (2021). Directive speech acts as a linguocultural phenomenon. Vestnik of Moscow State University. Humanities, 11 (853), 9-21. DOI: 10.52070/2542-2197_2021_11_853_9
Введение
Трансляция культурных ценностей, традиций, запретов и предпочтений, социальное навязывание оценок и представлений, а также идеологическое принуждение к принятию определенных моделей, соответствие и следование им влияют на сообщество, его культуру и лингвокультуру и обусловливают научную актуальность и практический интерес к изучению семиотики директивности [Красных, 2016]. Предлагаемое исследование направлено на рассмотрение директив-ности как комплексного лингвокультурного и лингвосемиотического феномена, отраженного в общественных знаках немецкого культурного пространства. При этом мы исходим из того, что общественный знак, с одной стороны, конвенционализирует коммуникацию и поэтому обладает межкультурной универсальностью, а с другой -фиксируя накопленный опыт конкретного социума, его сложившиеся на протяжении истории и действующие в настоящий момент правила и регламенты, содержит культуроспецифические черты и транслирует культурную информацию.
Универсальность общественного знака предполагает его стереотипность. Таким образом, механизмом категоризации директивности в общественном знаке выступает, как и в некоторых других типах креолизованных текстов, стереотипизация, которая обеспечивает узнаваемость общественного знака и однозначность интерпретации реализуемого в нем директивного речевого акта (ДРА) [Анищенко, 2018].
Целью статьи - характеристика немецкоязычных ДРА как лингво-культурного феномена, т. е. выявление их универсальных и культуро-специфичных черт. Общественный знак будет рассмотрен как семиотический комплекс, транслирующий культурную информацию.
Знание культурной информации как ценностного содержания культуры определенного сообщества, образующегося в результате познания представителями этого сообщества мира и составляющего одновременно его (т. е. познания) основу, позволяет осуществить адекватный выбор тех или иных языковых средств в коммуникации в соответствии с решаемыми прагматическими задачами [Зыкова, 2017].
Директивные речевые акты в коммуникативно-прагматической парадигме
Предлагаемое исследование выполнено в русле коммуникативно-прагматического подхода - междисциплинарной интеграции методик, приемов и процедур, используемых для изучения употребления языка говорящими в процессе коммуникации в единстве с прагматическими свойствами языковых единиц в связи с ситуацией общения для достижения успешности коммуникации и регулирования коммуникативного (речевого) поведения людей с целью координации все усложняющейся человеческой деятельности [Комарова, 2013]. Для реализации любого коммуникативного намерения коммуникаты пользуются определенным набором языковых средств, выбор которых определяется той коммуникативной ситуаций, в которой они находятся. Правильное понимание языковых средств, выражающих директивность в немецкоязычной лингвокультуре, важно, в противном случае можно иметь дело с прагматическими последствиями [Ларина, 2018]. Плюрализм мнений относительно того, что является составляющими коммуникативной ситуации, привел к возникновению большого количества классификаций речевых актов, отличающихся по таким параметрам, как количество выделяемых в классификации речевых актов, специфика разных классов речевых актов, а также сравнение отдельных типов речевых актов в рамках одного класса речевых актов.
Коммуникативно-прагматический подход к рассмотрению общения как деятельности, осуществляемой посредством языка и направленной на достижение коммуникативных и внекоммуникатив-ных целей, позволил выделить ограниченное число классификаций
речевых актов, где директивы выделяются в отдельный класс. Так, для настоящего исследования релевантны классификации речевых актов Е. И. Беляевой (1992), А. П. Володина, В. С. Храковского (2001), М. Д. Городниковой, Д. О. Добровольского (2002), Г. Г. Почепцова (1981), Ц. Саранцацрал (1993), Дж. Серля (1986), Е. А. Филатовой (l997), Н. И. Формановской (2002), Ю. Хабермаса (1976), У. Энгеля (1988), К. Унрат-Шарпенак (2000). Анализ классификаций речевых актов в исследованиях вышеперечисленных ученых позволил выявить однозначное сходство мнений в выделении пяти типов ДРА -«Befehl /Приказ», «Verbot / Запрет», «Bitte /Просьба», «Rat / Совет» и «Vorschlag / Предложение».
Будучи самым сильным типом речевого воздействия, ДРА играют важную роль в актуальном коммуникативно-прагматическом пространстве, вербализованные фрагменты которого могут быть рассмотрены на примере типа текста «общественный знак», включающего также невербальные элементы деятельности участников коммуникации. Как показало исследование, общественный знак обнаруживает культурную специфику и вариативность даже в пределах одного лингвокультурного пространства - немецкоязычного.
В ходе лингвокультурологического и функционально-прагматического анализа немецкоязычных общественных знаков, однако, было установлено, что такие типы ДРА, как «Rat / Совет» и «Vorschlag / Предложение» в немецкоязычных общественных знаках не представлены. Побуждение адресата к выполнению или невыполнению определенного действия выражается посредством таких типов ДРА, как «Befehl / Приказ», «Verbot / Запрет», «Bitte / Просьба», а также диффузного ДРА «Warnung /Предупреждение», связанного с «Verbot / Запрет» и «Befehl / Приказ», находящих отражение как в вербальной, так и в невербальной составляющих общественного знака.
Общественный знак как текстовая реализация директивности
В современном мире цифровых технологий наблюдается смещение акцентов с вербальной на визуальную коммуникацию и, как следствие, возрастание исследовательского интереса к иконическому коду как совокупности коммуникативных единиц, репрезентирующих невербальную информацию.
В лингвистике отсутствует единое мнение в вопросе номинации знаков, представляющих сложный семиотический комплекс, встречающихся в общественных местах и содержащих побуждение, т. е. ДРА. В отечественных исследованиях, посвященных этому типу текста, можно встретить термины общественные знаки, публичные директивы, информативно-регулирующие указатели, информативнозапретительные знаки, инструктивные общественные указатели, публичные надписи, публичные объявления. Немецкоязычные лингвисты предлагают следующие обозначения знаков, регламентирующих общественное поведение - Hinweisschild, Hinweiszeichen, Infoschild, Sperrschild, Stoppschild, Verbotsschild, Verbotszeichen, Warnungsschild, Warnzeichen, Warnungszeichen. Для настоящего исследования релевантным является термин «общественный знак», который определяется как особый тип текстов, которые отличает ряд лингвистических и экстралингвистических характеристик: краткость объема, стандартизированность, однозначность, императивность, обобщенность адресата, бессубъектность, отсутствие эмоционально-экспрессивной окрашенности, функциональная направленность на регулирование поведения граждан в общественных местах путем информирования или напоминания потенциальным адресатам о необходимости соблюдения принятых в обществе норм поведения [Медведева, 2008].
Языковое оформление общественного знака, его структура, различающаяся в зависимости от реализуемого в нем ДРА, используемые синтаксические конструкции, наличие / отсутствие изображения, особенности шрифта, пространственная организация текста являются основополагающими для достижения того дополнительного коммуникативного эффекта, который возможен лишь при синергии вербальной и невербальной частей общественного знака и который не может быть достигнут путем последовательной реализации функций, выполняемых языковыми и неязыковыми средствами.
Поскольку рецепция общественного знака подразумевает задействование только одного коммуникативного канала - зрительного, а количество семиотических составляющих в общественном знаке равно двум, целесообразно будет определить общественный знак как дикодо-вый текст, т. е. текст, включающий в себя коды не более двух семиотических систем - вербальной и невербальной. Отдельные компоненты невербальной составляющей дикодового текста могут заменяться или отсутствовать. Восприятие дикодового текста осуществляется только
с помощью одного канала - зрительного. Общественный знак, в котором при наличии невербальной составляющей отсутствует вербальная или наоборот, классифицируется нами как монокодовый текст. Общественные знаки, являющиеся монокодовыми текстами, были исключены из нашего исследования в связи с тем, что они, как правило, содержат универсальные признаки выражения директивности, закрепленные в международных стандартах ISO 70101.
Согласно стандарту ISO 7010, все общественные знаки подразделяются на группы запрещающих, предупредительных, предписывающих знаков, знаков спасения и знаков противопожарной защиты и имеют присущие соответствующей группе знаков цвета и форму. Это определяет их коммуникативно-прагматическую направленность и не приводит к коммуникативным сбоям на межкультурном уровне, поскольку такая стандартизация является единой и понятной для всех. Интерес для нас представляют случаи смешения вербального и ико-нического компонента в разных категориях знаков, что будет являться национально-специфической чертой той или иной лингвокультуры, в нашем случае немецкоязычной.
Представленность различных типов ДРА в текстовых произведениях, созданных на немецком языке и отражающих менталитет рассматриваемой общности и поэтапный анализ вербальных и невербальных элементов знаков с разной тематической соотнесенностью, позволяет систематизировать полученные результаты, используя метод поля.
Невербальные средства выражения директивности в немецкоязычном пространстве, находящие отражение в общественных знаках, могут быть объединены в пределах функционально-знакового поля, центр которого будут составлять общественные знаки как монокодовые тексты. Общественные знаки как дикодовые тексты будут носить амбивалентный характер и располагаться на периферии поля, образуя пересекающие фрагменты с центром поля. При этом большей близостью к центру поля будут характеризоваться дикодо-вые тексты, в которых изображение преобладает над вербальным компонентом. Как правило, изобразительный ряд в таких общественных
'Международная Организация по стандартизации (International Organization for Standardization) является техническим стандартом графических знаков опасности и безопасности, в том числе обозначающих аварийные выходы.
знаках представлен символами или индексами (согласно второй трихотомии знаков по Ч. Пирсу [Пирс, 2000]). Далее будут располагаться общественные знаки, в которых вербальная и невербальная составляющая являются равнозначными и могут существовать друг без друга без изменения функционального потенциала знака. Дикодовые тексты с иконическими изображениями будут располагаться на дальней периферии поля, поскольку их трактовка возможна только совместно с трактовкой вербальной составляющей дикодового текста.
Таким образом, основополагающей характеристикой периферии функционально-знакового поля немецкоязычных директивов будет являться способность невербальных единиц взаимодействовать с вербальными в рамках дикодового текста, чтобы транслировать директивную информацию в определенной коммуникативной ситуации.
Анализ вербальных элементов в 663 общественных знаках Германии, Австрии и Швейцарии, входящих в корпус настоящего исследования, позволяет выявить широкий спектр языковых средств, реализующих тот или иной тип ДРА.
Так, ДРА «Befehl /Приказ» характеризуется:
- побудительными предложениями с инфинитивом, номинативными предложениями, инфинитивом и конструкцией «sein + zu + Infinitiv» (Hunde sind an der Leine zu führen!);
- конструкциями «bitte + Infinitiv» (Bitte Kotbeutel benutzen!), «bitte + nur» (Bitte NUR mit Beisskorb u. Leine).
Для ДРА «Verbot/Запрет» характерны конструкции:
- «etw. ist verboten / -verbot» (Enten und Fische füttern verboten; Auf Kinderspielplätzen Hundeverbot!);
- «etw. ist untersagt» (Betreten strengstens untersagt!);
- «etw. ist gesperrt» (Gesperrt für Fußgänger, Reiter, Radfahrer und andere Fahrzeuge);
- «nicht + Infinitiv» (Wege nicht verlassen!), «etw. ist unerwünscht» (Zelten austragen ist unerwünscht!);
- «etw. ist nicht gestattet / erlaubt / zulässig» (Das Parken direkt vor dem Casino ist nicht gestattet; Das Abstellen von Fahrrädern im Hausflur ist nicht erlaubt; Die Ausübung des Angelsportes im Naturschutzgebiet ist nicht zulässig);
- «kein + Subst. / kein + Subst. + Infinitiv» (Kein Tauchen; Kein Abfall hier entsorgen).
Отметим, что ДРА «Bitte / Просьба» наименее представлен в общественных знаках исследуемых лингвокультур и выражается с помощью перформативного глагола bitten (Hunde an die Leine - wir bitten um Rücksichtnahme!), а также конструкции «bitte + Imperativ» (Bitte haltet unseren Spielplatz sauber!).
ДРА «Warnung /Предупреждение» в немецкоязычных общественных знаках находит отражение в использовании таких лексем, как «Achtung», «Vorsicht», которые не встречаются в общественных знаках отдельно от конструкций, выражающих другие типы ДРА, в связи с чем ДРА «Warnung / Предупреждение» именуется в статье диффузным типом ДРА.
Вариативность реализации директивных речевых актов в немецкоязычном лингвокультурном пространстве
Широкий ракурс анализа средств выражения директивности в немецкоязычном лингвокультурном пространстве с включением в исследование как вербальных, так и невербальных элементов коммуникации, позволяет объединить выявленные особенности вербальной реализации каждого типа ДРА в рамках функционально-семантического поля директивов. Функционально-семантическое поле - это базирующаяся на определенной семантической категории группировка разноуровневых средств данного языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций. В условном пространстве функций и средств устанавливается конфигурация центральных и периферийных компонентов поля, очерчиваются зоны пересечения с другими полями [Бондарко, 1984]. На наш взгляд, оно может быть рассмотрено как макрополе директивов, состоящее из микрополей директивов, центры которых определяет максимальная концентрация базисных семантических признаков, а разреженность таких признаков характеризует периферию микрополей.
Анализ общественных знаков Германии, Австрии и Швейцарии выявил вариативность реализации разных типов ДРА. На рисунках 1 и 3 представлены схемы функционально-семантических полей «Befehl/Приказ» и «Verbot/Запрет» в Германии.
Рисунки 2-4 демонстрируют языковые средства, выражающие ДРА «Befehl /Приказ» и ДРА «Verbot / Запрет» в Австрии и Швейцарии.
На рисунке 5 представлена схема функционально-семантического поля ДРА «Bitte / Просьба» всего немецкоязычного пространства.
Из рисунков 1-5 следует, что, если за точку отсчета принять такой признак, характеризующий отношение центра и периферии поля, как частотность функционирования исследуемых единиц, а также степень интенсивности ДРА, то не представляется возможным объединить исследование языковых единиц всего немецкоязычного пространства в одном микрополе.
Рис. 1. Схема функционально- Рис. 2. Схема функционально-
семантического поля «Befehl / Приказ» семантического поля «Befehl / Приказ» в Германии в Австрии и Швейцарии
etw. ist unerwünsht sieht + Infinitiv
/etw. ist nicht gestattet etw. ist nicht erlaubt etw. ist verboten / verbot etw. ist untersagt
etw. ist nicht zulässi
etw. ist gesperrt
kein +Subst. kein + Subst. + Infinit
etw. ist verboten / verbot^ etw. ist gesperrt
etw. ist nicht gestattet
kein +Subst.
etw. ist unerwünsht
kein + Subst. + Infinitiv/ \etw. ist nicht erlaubt etw. ist nicht zulässig/
sicht + Infinitiv etw. ist untersagt
Рис. 3. Схема функционально-семантического поля «Verbot / Запрет» в Германии
Рис. 4. Схема функционально-семантического поля «Verbot / Запрет» в Австрии и Швейцарии
Рис. 5. Схема функционально-семантического поля «Befehl / Приказ» в Германии
Например, в центре немецкого микрополя «Befehl / Приказ» (см. рис. 1) по признаку частотности языковых единиц будут находиться единицы, которые одновременно составят периферию австрийского и швейцарского микрополя «Befehl /Приказ» (см. рис. 2) ввиду их меньшей употребительности. Таким образом, выделяя в немецкоязычных общественных знаках четыре типа ДРА, мы можем говорить об универсальном характере реализации директивности. Отметим, что вариативность плана содержания в немецкоязычных общественных знаках проявляется, в первую очередь, в функциональной вариативности и является отражением культурной специфики знака.
В ходе исследования было установлено, что вариативность реализации ДРА в немецкоязычных общественных знаках проявляется на уровне формы и содержания. Возможность каждого элемента в языке иметь несколько функций, и наоборот, свойство нескольких элементов выполнять одну и ту же функцию способствует появлению вариантов. Установлено, что вариативностью общественного знака немецкоязычного лингвокультурного пространства характеризуется формальная сторона, проявляющаяся на:
- фонологическом (нем., австр. «sauber», швейц. «suuber»; нем, австр. «ein», швейц. «e» и др.);
- лексическом (нем. «Müll», «Abfall», австр. «Mist», швейц. «Kehricht»; нем. «Müllsäcke», «Müllbeutel», швейц. «Züri-Säcke» и др.);
- морфологическом (нем. «Parken», швейц. «Parkieren»; нем. «Sack», австр. «Sackerl» и др.);
- синтаксическом уровнях (нем, швейц. «Hunde an die Leine», австр. «Nur mit Beißkorb und Leine» вместо «Bitte leinen Sie Ihren Hund an und führen Sie ihn nur mit Beißkorb» и др.).
Высокий уровень директивности, характеризующийся использованием в знаках побудительных предложений с инфинитивом, номинативных предложений и конструкций «sein + zu + Infinitiv», «etw. ist verboten / -verbot», «etw. ist untersagt», «etw. ist gesperrt», «nicht + Infinitiv», может повышаться из-за указаний на последствия нарушения побудительного коммуникативного намерения (polizeilich verfolgt und angezeigt; strafrechtlich verfolgt и др.) и подчеркивать асимметрию в иерархии отношений между адресантом и адресатом, высокую степень дистанцированности (немецкие общественные знаки). Использование в общественных знаках конструкций «bitte + Infinitiv»,
«bitte + nur», «etw. ist unerwünscht»», «etw. ist nicht gestattet / erlaubt / zulässig», «kein + Subst. / kein + Subst. + Infinitiv» позволяет сделать вывод о деинтенсификации ДРА «Befehl /Приказ», «Verbot / Запрет», «Bitte / Просьба». Наличие императива второго лица единственного числа в общественных знаках вместо инфинитива или категоричных конструкций с перформативными глаголами поля «Verbot / Запрет», «Befehl / Приказ» может расцениваться как стремление сократить социальную дистанцию с адресатом, как готовность к диалогу, а не как демонстрация авторитета адресанта.
Анализ вербальной и невербальной составляющих общественных знаков выявил некоторые закономерности сочетания в знаках единиц разных семиотических систем с тематической соотнесенностью знака. Таким образом, содержательная сторона общественного знака, являющегося текстовой реализацией ДРА и отражающая его национально-культурную специфику, проявляется в тематической направленности общественных знаков.
Заключение
Директивность в немецкоязычном лингвокультурном пространстве реализуется в общественном знаке как тексте, созданном в определенном культурном сообществе и характеризующемся культурной обусловленностью. Общественный знак как репрезентант правил, установок и регламентов, принятых в культурном пространстве, отражает ценностные ориентиры представителей данной культуры и обладает лингвокультурной спецификой, которая обнаруживается в многообразии языковых реализаций и фиксируется в языке на уровне формы и / или содержания, а директивные речевые акты в немецкоязычном лингвокультурном пространстве, таким образом, могут рассматриваться как форма отражения культуры общества, его национальной уникальности.
Изучение культурной детерминированности и вариативности речевых актов, реализуемых в различных типах поликодовых и полимодальных текстов, имеет практическую ценность, поскольку полученные знания оптимизируют коммуникацию между представителями различных культур и способствуют их взаимопониманию.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Красных В. В. Словарь и грамматика лингвокультуры. М. : Гнозис, 2016.
2. Анищенко А. В. К вопросу о концептуализации эмоций в немецкоязычном комиксе // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018. Вып. 9 (801). С. 69-77.
3. Зыкова И. В. Метаязык лингвокультурологии: константы и варианты. М. : Гнозис, 2017.
4. Комарова З. И. Коммуникативно-прагматическая парадигма в дисциплинарно-методологическом пространстве современной лингвистики // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. Вып. 1 (292), С. 66-71.
5. Ларина Т. С. Директивные речевые акты в немецкоязычных общественных знаках // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2018. Вып. 9 (801). С. 102-112.
6. Медведева Д. И. Языковая реализация концепта «запрет» в общественных знаках: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ижевск, 2008.
7. Пирс Ч. Начала прагматизма. СПб. : Алетейя, 2000.
8. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л. : Наука, 1984.
REFERENCES
1. Krasnyh, V. V (2016). Slovar' i grammatika lingvokul'tury = Dictionary and grammar of linguoculture. Moscow: Gnosis. (In Russ.)
2. Anishhenko, A. V (2018). On the problem of conceptualizing emotions in German comic strips. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 9 (801), 69-77. (In Russ.)
3. Zykova, I. V. (2017). Metajazyk lingvokul'turologii: konstanty i varianty = Metalanguage of linguoculturology: Constants and variants. Moscow: Gnosis. (In Russ.)
4. Komarova, Z. I. (2013). The communicative and pragmatic paradigm in the disciplinary and methodological space of modern linguistics. Bulletin of Chelyabinsk State University, 1 (292), 66-71. (In Russ.)
5. Larina, T. S. (2018). Directive speech acts in German public signs. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 9 (801), 102-112. (In Russ.)
6. Medvedeva, D. I. (2008). Jazykovaja realizacija koncepta «zapret» v obshhestvennyh znakah = Linguistic implementation of the concept of "prohibition" in public signs: abstract of PhD in Philology. Izhevsk. (In Russ.)
7. Pirs, Ch. (2000). Nachala pragmatizma = The beginning of pragmatism. St. Petersburg: Aletejja Publ. (In Russ.)
8. Bondarko, A. V (1984). Funkcional'naja grammatika = Functional grammar. Leningrad: Nauka. (In Russ.)
Информация об авторах
Анищенко А. В. - кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой лексикологии и стилистики немецкого языка факультета немецкого языка Московского государственного лингвистического университета
Ларина Т. С. - кандидат филологических наук, преподаватель немецкого языка кафедры немецкого языка Московского государственного института международных отношений (У) Министерства иностранных дел России
Information about the authors
Anishchenko A. V. - PhD (Philology), Head of the Department of Lexicology and StyListics of German Language, Faculty for German Language, Moscow State Linguistic University
Larina T.S. - PhD (Philology), Lecturer of the German Language Department of Moscow State Institute of International Relations
Статья поступила в редакцию 05.07.2021;
одобрена после рецензирования 30.07.2021; принята к публикации 02.08.2021
The article was submitted 05.07.2021; approved after reviewing 30.07.2021; accepted for publication 02.08.2021
