CC BY
94
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 176-182. УДК 392.91
DOI 10.25513/2312-1300.2017.3.176-182
А. А. Крих
ДИНАМИКА ЗАСЕЛЕНИЯ ЮЖНОРУССКИМИ ПЕРЕСЕЛЕНЦАМИ СРЕДНЕГО ПРИИРТЫШЬЯ В XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА И ПРАКТИКА ИХ ЭТНОГРУППОВОГО НОМИНИРОВАНИЯ
В контексте процесса заселения Среднего Прииртышья выходцами из южнорусских губерний Европейской России рассматривается специфика этнического номинирования переселенческих групп. Дискретность процесса заселения изучаемого региона привела к тому, что к рубежу XIX-XX вв., т. е. ко времени прибытия новой волны южнорусских переселенцев, мигранты 1840-50-х гг. адаптировались к сибирским условиям. В идентификационном плане потомки южнорусских переселенцев 1840-50-х гг. стали называть себя сибиряками, а для обозначения потомков переселенцев конца XIX - начала XX в. использовались термины «хохлы» и «кацапы».
Ключевые слова: южнорусские переселенцы; Среднее Прииртышье; групповые прозвища.
A. А. Krikh
DYNAMICS OF OCCUPATION MIDDLE IRTYSH REGION BY THE MIGRANTS FROM SOUTH RUSSIA IN XIX AND EARLY XX CENTURY AND THE PRACTICE OF THEIR ETHNIC GROUP NOMINATION
Article devoted to analysis the special features of the ethnic nomination of process of the resettlements groups in the context of settlement in Middle Irtysh Region. Discreteness of the process of settlement in region led to the fact that to the turn of the XIX-XX centuries, i.e. by the time of the arrival of a new wave of South Russian settlers, migrants from the 1840-1850 were adapted to Siberia and its social conditions. Descendants of the South Russian settlers of the 1840-1850 began to call themselves "Siberians", and to designate the descendants of immigrants of the late XIX - early XX century. The terms "Khokhly" and "Katsapy" were used.
Keywords: migrants from South Russia; Middle Irtysh Region; group nicknames.
Локальные группы русского населения Сибири одновременно являются темой с наиболее богатой историографической традицией описания и наибольшими пробелами в исследовании. Повинуясь общественному интересу в отношении южных российских регионов, изучение локальных сообществ русских сибиряков в последние годы приобрело ярко выраженный южнорусский характер. Традиционно предметом этнографических исследований становились явления народной культуры, прежде всего из обрядовой сферы [1; 2; 3], и материальной культуры [4], а также специфика этнического самосозна-
© Крих А. А., 2017
ния поздних переселенцев из южных губерний Европейской России [5]. В ряде публикаций, посвящённых процессам колонизации Сибири, также нашёл своё отражение «южнорусский» фактор: на примере участия в переселенческом движении однодворцев из центрально-чернозёмных губерний России [6; 7; 8; 9; 10; 11].
Рассмотрение специфики заселения Среднего Прииртышья, включающего в XIX - начале XX в. Тарский и Тюкалинский уезды Тобольской губернии, позволяет выявить роль южнорусских переселенцев в этнической истории русских сибиряков и проследить
зависимость этнического номинирования -становления эндо- и экзоэтнонимов - в локальных группах русского населения от характера протекания колонизационных процессов.
Первые шаги в реализации практики переселения сельских жителей из малоземельных губерний Европейской России в Сибирь были сделаны М. М. Сперанским, подробно изучавшим материалы о ссылке и пришедшим к выводу о неэффективности этого метода колонизации Сибири. Десятого апреля 1822 г. принимается Указ «О дозволении казённым крестьянам переселяться на земли сибирских губерний», действие которого распространялось лишь на государственных крестьян малоземельных губерний [12, с. 169]. Процесс переселения по этому указу осложнялся требованием оформления множества документов, в связи с чем выдача разрешения на переезд занимала в лучшем случае 1,5-2 года.
Сибирская администрация оказалась не подготовленной к приёму и размещению больших партий переселенцев. За период с 1822-го по 1833 г. в Омской области был наделён землёй 4 841 человек мужского пола, но около 32 % оказались недовольны выделенными участками и самовольно выехали в Оренбургскую губернию. Среди переселенцев, получивших наделы в Среднем Прииртышье, 75 % составили выходцы из Воронежской и Курской губерний (2 083 и 1 517 человек мужского пола соответственно). На третьем месте по количеству мигрантов находилась Оренбургская губерния, из которой земельные участки в Омской области получили 588 человек мужского пола. Далее следовали Слободская Украина - 165 человек мужского пола, Пензенская и Тверская губернии -188 человек мужского пола из каждой, Рязанская губерния - 67, Тамбовская - 42 и Пермская - 3 человека мужского пола [Там же, с. 170].
В результате выполнения указа от 10 апреля 1822 г. на землях Сибирского казачьего войска Пресногорьковской линии поселяются крестьяне и однодворцы из Курской и Воронежской губерний, которые селятся в деревнях Воскресенской, Ершовке, Нижне-Алабужской, Филиповой, Успенской и других Петропавловского уезда [13, л. 163-
163 об.; 14, л. 169, 238 об., 269 об., 291 об., 512 об.]. В 1827 г. на поселение в Петропавловский уезд Омской области собирались отправить 1 291 душу мужского пола из Нижнедвинского и Землянского уездов Воронежской губернии. Однако 11 душ мужского пола в дальнейшем от переселения отказались, а 36 душ мужского пола в ходе переезда остались на поселении в Оренбургской губернии [15, л. 1-19.]. В крестьянском состоянии эти переселенцы проживали на линии военных укреплений до 1847 г., после чего были зачислены в казаки.
Учитывая опыт переселения 1820-х гг., сибирская администрация в следующем десятилетии организовала землеустроительные работы для определения площади угодий и изъятия излишков земель у старожилов для размещения переселенцев на этих участках. В 1837-1841 гг. проводилась реформа государственной деревни под руководством П. Д. Киселёва, составной частью которой являлась организация крестьянского переселения в Сибирь. Первые партии переселенцев по направлению Министерства государственного имущества прибыли в Западную Сибирь в 1845 г. из числа государственных крестьян Псковской и Смоленской губерний, но в дальнейшем среди переселенцев возобладали переселенцы из южнорусских губерний [16, с. 9-10]. В результате проведённых мероприятий в конце первой трети XIX в. переселенческое движение из европейских губерний России сменило ранее доминирующие внутрисибирские миграции [17, с. 69]. В течение 30-50-х гг. XIX в. в Среднее Прииртышье переселялось население преимущественно из Смоленской, Тамбовской, Орловской, Рязанской, Курской, Тульской, Пензенской, Витебской и Черниговской губерний [18, с. 52].
По материалам списков населённых мест Тобольской губернии за 1900 г., из 130 населённых пунктов, основанных переселенцами из европейских губерний России во второй половине XIX в. в Тарском уезде (за исключением Нагорно-Ивановской и Се-дельниковской волостей) Тобольской губернии, 24 поселения (18,5 %) были образованы уроженцами южнорусских губерний, в 2 старожильческих деревнях (Строкино и Тоскат-лы Крайчиковской волости) наблюдалось
значительное подселение выходцев из Курской и Черниговской губерний. Из 24 деревень 7 были основаны переселенцами из Курской губернии. Всего в начале XX в. в Тарском уезде (без Нагорно-Ивановской и Седельниковской волостей) насчитывалось 258 старожильческих деревень, 130 населённых пунктов, основанных переселенцами, и 9 поселений ссыльных [19, л. 1-78].
Семь населённых пунктов Тарского уезда из 24, заселённых южнорусскими переселенцами, были основаны в середине XIX в. Эти деревни, в отличие от переселенческих посёлков конца XIX в., образовывались выходцами из одной губернии. Четыре населённых пункта основали курские переселенцы: в 1852 г. ими была основана д. Браж-никова в Корсинской волости [Там же, л. 13 об.], на рубеже 1850-60-х гг. в Карта-шовской волости курские крестьяне основали деревни Камышино-Курскую, Моховой Привал и Мохово-Озёрскую [Там же, л. 7172 об.]. Два населённых пункта на территории Тарского уезда были образованы выходцами из Воронежской губернии: в 1859 г. в Карташовской волости появилась д. Ка-мышино-Воронежская [Там же], а в 1860 г. была основана д. Михайловка в Малокрасноярской волости [Там же, л. 74-75]. Деревня Логинова в Корсинской волости возникла в 1852 г. благодаря орловским переселенцам [Там же, л. 13 об.].
В 1860-70-х гг. новых переселенческих посёлков в Тарском уезде не появлялось, следующий всплеск селообразования приходится на 1880-90-е гг. В это время в Тарском уезде (без Седельниковской и Нагорно-Ива-новской волостей) было основано 17 переселенческих посёлков. Семь переселенческих посёлков образованы выходцами исключительно из южнорусских губерний.
Курские переселенцы в 1890 г. заселили п. Покровский в Викуловской волости [Там же, л. 38], в 1884 г. основали д. Малиновку в Озёрнинской волости [Там же, л. 42], в 1895 г. - п. Михайловский в Логиновской волости [Там же, л. 66-67], а также основали п. Малокаюркульский в Такмыкской волости, в котором в 1892 г. было открыто сельское общество [Там же, л. 77-78 об.]. В Так-мыкской волости в 1892 г. было открыто сельское общество в п. Кирсановском, засе-
лённом тамбовскими переселенцами, а годом ранее - сельское общество в п. Половцев-ском, основанном выходцами из Курской и Тамбовской губерний [19, л. 77-78 об.]. Переселенцы из Тамбовской и Рязанской губерний совместно основали в 1898 г. п. Романовский в Озёрнинской волости [Там же, л. 42].
Совместно с жителями соседней Черниговской губернии куряне основали в 1891 г. д. Рямовку (Карташовская волость). Переселенцы из Орловской губернии вместе с выходцами из Смоленских земель заселили п. Шадринский в 1896 г., а тамбовские переселенцы совместно со смоленскими обосновались в п. Сперанском Карташовской волости [Там же, л. 71-72 об.].
В пяти случаях из 17 южнорусские переселенцы селились совместно с уроженцами Пермской, Вятской, Новгородской, Симбирской и Казанской губерний: вятские и воронежские крестьяне образовали в Аевской волости п. Бобровский в 1897 г. [Там же, л. 3 об.-4], переселенцы из Орловской и Пензенской губерний совместно заселили в 1897-1898 гг. п. Костомаровский и Толстовский в Малокрасноярской волости, орловские и новгородские переселенцы обосновались в 1897 г. в п. Успенском, совместно с черниговцами и новгородцами переселенцы из Орловской губернии основали в 1896 г. п. Кольцовский [Там же, л. 74-75].
В двух случаях из 17 южнорусские переселенцы участвовали в образовании посёлков со сложным этногрупповым составом: в 1892 г. было открыто сельское общество с. Новорождественского Такмыкской волости, которое составляли переселенцы из девяти губерний: трёх Поволжских (Казанской, Саратовской и Симбирской), двух украинских (Киевской и Полтавской) и четырёх южнорусских (Курской, Орловской, Рязанской и Тамбовской); в 1896 г. в Аевской волости переселенцы из шести губерний: Пермской, Вятской, Пензенской, Гродненской, Оренбургской и Тамбовской - образовали п. Никольский [Там же, л. 3 об.-4].
В более южном Тюкалинском уезде населённых пунктов, основанных южнорусскими переселенцами, было больше: из 187 переселенческих деревень, что составляли на начало XX в. 44,3 % от общего количества
населённых пунктов Тюкалинского уезда (в 1900 г. в Тюкалинском уезде насчитывалось 232 старожильческие деревни, 187 - переселенческих и 3 населённых пункта, основанных ссыльными [20, л. 1-60]), 48, или 25,7 %, были основаны переселенцами из южнорусских губерний. Из указанных 48 населённых пунктов 9 были образованы в середине XIX в. Как и в Тарском уезде, эти деревни были первоначально заселены выходцами из одной губернии. Орловские переселенцы основали четыре деревни: в 1849 г. была основана д. Михайловка в Атрачинской волости [Там же, л. 9-9 об.], в 1850 г. -д. Новосолдатская в Нагибинской волости [Там же, л. 32-33], в 1859 г. образованы д. Архангельская и Георгиевская в Куликовской волости [Там же, л. 52-54 об.].
Выходцы из Воронежской губернии основали в 1952 г. д. Любино-Малоросскую в Любинской волости, а в Куликовской волости ими были образованы с. Воскресенское и д. Глуховская. Переселенцы из Тамбовской губернии основали в 1852 г. в Любинской волости д. Любино-Москальскую [Там же, л. 30-30 об.].
На этом фоне исключением является д. Приозёрная Кабырдакской волости, основанная в 1840 г. выходцами из трёх центрально-чернозёмных губерний: Курской, Орловской и Тамбовской [Там же, л. 3 об. -4 об.].
Из 48 населённых пунктов, образованных южнорусскими переселенцами, в 188090-х гг. возникло 38 посёлков. Только одно новое поселение возникло в Тюкалинском уезде в период спада переселенческого движения в пореформенный период - д. Ливенка, основанная в 1874 г. в Крупянской волости [Там же, л. 39-40].
Если в Тарском уезде во второй половины XIX в. основным поставщиком южнорусских переселенцев являлась Курская губерния, то в Тюкалинском уезде эту роль выполняла Орловская губерния. Выходцы исключительно из Орловского края основали в 1870-90-х гг. шесть населённых пунктов: уже упомянутую д. Ливенку в Крупянской волости и пять посёлков в Пановской волости - в 1887 г. были образованы п. Красноярский и Николаевский, а в 1897 г. - Александровский, Мариинский и Ольгинский [20,
л. 11-11 об.]. Совместно с переселенцами из Минской и Гродненской губерний орловцы основали в 1897 г. п. Казанский в Колмаков-ской волости [Там же, л. 22-23 об.].
Совместно с переселенцами из украинских губерний (преимущественно Черниговской и Полтавской и в меньшей степени из Киевской) выходцами из центрально-чернозёмных губерний в конце XIX в. были основаны 9 населённых пунктов: п. Ярославский (1895 г.) в Атрачинской волости [Там же, л. 14-14 об.], п. Преображенский (1892 г.) и Ново-Троицкий (1895 г.) в Баженовской волости [Там же, л. 28-28 об.], п. Николаевский (1894 г.) в Кабырдакской волости, п. Валуевский (1895 г.) и Лидинский (1896 г.) в Колмаковской волости [Там же, л. 2223 об.], п. Стародубский (1895 г.) и Новый Свет (1895 г.) в Куликовской волости [Там же, л. 52-54 об.].
В двух случаях основателями новых поселений стали переселенцы из южнорусских, украинских и белорусских губерний: в 1892 г. выходцы из восьми губерний основали п. Николаевский в Баженовской волости [Там же, л. 28-28 об.], а в 1898 г. в Покровской волости был основан п. Васьковский уроженцами Орловской, Могилёвской и Ека-теринославской губерний [Там же, л. 5657 об.].
В большинстве же случаев при основании новых посёлков южнорусские переселенцы становились частью сложного этно-группового состава населения. В таких поселениях приходилось уживаться друг с другом выходцам из различных регионов Европейской России. К примеру, в основании п. Бугровского Калмаковской волости в 1894 г. приняли участие семьи переселенцев из девяти губерний: четырёх южнорусских (Воронежской, Курской, Орловской и Рязанской), трёх западных (Витебской, Виленской и Мо-гилёвской), а также Казанской и Харьковской губерний [Там же, л. 22-23 об.]. Сложный этногрупповой состав имели 49 % населённых пунктов Тюкалинского уезда, образованных в 1880-90-х гг. с участием южнорусских переселенцев.
В начале XX в. Тюкалинский уезд сохранил статус наиболее привлекательного региона для мигрантов из центрально-чернозёмных губерний России. В период с 1906-го
по 1912 г. в Тюкалинском уезде обосновалось 75,8 % переселенцев, прибывших из Воронежского края на территорию Тобольской губернии, 86,5 % - из Полтавской, 68,6 % - из Киевской, 62,6 % - из Харьковской и 61,3 % - из Черниговской [21, с. 30].
Дискретность процесса заселения Среднего Прииртышья, когда на протяжении четверти века, с 1860-х по первую половину 1880-х гг., в Тюкалинском уезде переселенцами из-за Урала было основано всего одно поселение, привела к тому, что к рубежу XIX-XX вв., т. е. ко времени прибытия новой волны переселенцев из южнорусских губерний, мигранты 1840-50-х гг. из тех же мест в Омском Прииртышье «осибирячились». В связи с этим исследователи начала XX в., занимавшиеся вопросами колонизации Сибири, выделяли между старожилами и поздними переселенцами промежуточную группу населения - староселов [22, с. 183].
Потомки переселенцев 1840-50-х гг. не помнят мест выхода своих предков из Европейской России и называют себя сибиряками. Примеры подобной самоидентификации потомков смоленских и витебских переселенцев середины XIX в. были приведены в работе «Этническая история русского населения Среднего Прииртышья (XVII-XX века)» [23, с. 176-182].
Однако самоназвание сибиряки было характерно не только для выходцев из западных губерний Европейской России, но и для потомков южнорусских переселенцев 184050-х гг. К примеру, предки современных жителей д. Рязаны Муромцевского района Омской области, которые во время проведения полевых этнографических исследований в 1999 г. называли себя сибиряками [24, л. 127, 128], приехали из Михайловского уезда Рязанской губернии [25, с. 302].
Потомки курских переселенцев, основавших в 1859 г. с. Камышино-Курское в Карташовской волости Тарского уезда [Там же, с. 282], по полевым этнографическим материалам 2016 г. называли себя сибиряками [26, л. 2, 6, 15, 16, 19, 21, 30-34]. В отличие от эндонима сибиряки жители с. Камышино-Курского в отношении себя упоминали также термин каркули, оговариваясь, что их так называли в старожильческих чалдонских деревнях, таких как д. Качесово [26, л. 18, 23].
Экзоним каркули использовался также в отношении жителей соседней д. Моховой Привал, которая тоже была образована в середине XIX в. переселенцами из Курской губернии [19, л. 71-72 об.].
Этимологию прозвища каркули респонденты назвать не смогли, отметив, что так называли переселенцев из Курской губернии [26, л. 23]. В Омском Прииртышье термин этот хорошо известен жителям, хотя он и не попал в «Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья», ни в основной состав, ни в дополнения [27; 28]. Объяснение слову каркули можно найти в общих словарных изданиях: во-первых, так называли крестьян-кулаков на Украине, а во-вторых, под ним понимали жадных и скупых людей [29, с. 482]. Схожую со вторым дополнительным значением имел коннотацию широко известный термин хохлы, которым в Сибири называли не только украинцев и их потомков, но и многочисленные группы южнорусских и белорусских переселенцев [30, с. 44-50].
Таким образом, в Среднем Прииртышье, вне зависимости от мест выхода переселенцев, так как в 1840-50-х гг. в изучаемый регион, помимо выходцев из южнорусских губерний, прибывали уроженцы Смоленской, Витебской, Тульской и Пензенской губерний, их потомки называли себя сибиряками.
Потомки южнорусских переселенцев-однодворцев рубежа XIX-XX вв. назывались в Сибири как принятыми в местах выхода этнонимами, такими как галманы (зафиксирован среди потомков курских однодворцев-переселенцев конца XIX в., проживающих среди старожилов-чалдонов с. Могильно-По-сельского Большереченского района Омской области) и талалаи (жители д. Коломенки Крутинского района Омской области), так и прозвищами, появившимися при общении с принимающим сибирским старожильческо-переселенческим сообществом. К последним относятся локальные этнонимы коцули (так называли потомков переселенцев из Курской губернии в д. Мало-Каиркуль Большеречен-ского района Омской области) и чунари (потомки переселенцев из Рязанской губернии, основавших в 1920-х гг. д. Отрадновку и Но-вониколаевку Кыштовского района Новосибирской области) [31].
Также для номинирования южнорусских групп населения, появившихся в Сибири в конце XIX-XX вв., широко использовались этнонимы, известные в местах выхода переселенцев, - хохлы и кацапы. По полевым этнографическим материалам можно установить закономерности экзономинирования: экзоним кацапы использовался для обозначения прежде всего переселенцев из Тамбовской губернии, в то время как этнонимом хохлы наделялись выходцы из Воронежской, Курской, Черниговской и Полтавской губерний, а также потомки переселенцев из западных губерний России - Минской и Моги-лёвской. В этом отношении интересен пример идентификации группы, приведённый
0. С. Мамонтовой, когда потомки курских переселенцев себя именовали хохлами, а соседствующие с ними потомки других южнорусских переселенцев и старожилы называли их кацапами [5, с. 97].
Таким образом, потомки переселенцев из южных губерний Европейской России, но прибывших в разное время в Сибирь, называли себя разными этнонимами: потомки переселенцев середины XIX в. идентифицировали себя как сибиряки, а потомки переселенцев конца XIX - начала XX в. именовали себя либо хохлами, либо кацапами. В качестве названий внутренних подразделений этих больших групп переселенческого населения использовались термины локального масштаба: либо привезённые с родины (галманы, талалаи), либо возникшие в Сибири при контактировании с другими группами населения (каркули, коцули, чунари).
ЛИТЕРАТУРА
1. Фурсова Е. Ф. Локальные традиции календарных обрядов воронежских переселенцев Сибири (деревня Карымка Манского района Красноярского края) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2014. - Т. XX. - С. 415-418.
2. Аксёнова И. Ю. Летние праздники у потомков южнорусских переселенцев Алтая в 19501970-х годах // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2015. - Т. XXI. - С. 477-479.
3. Фурсова Е. Ф. Взаимовлияния в свадебной обрядности у сибиряков курско-черниговского происхождения в первой трети XX века // Проблемы археологии, этнографии, антро-
пологии Сибири и сопредельных территорий. - 2016. - № 22. - С. 550-552.
4. Щербакова О. С. Народно-песенная традиция южнорусских переселенцев села Комариха Шипуновского района Алтайского края // Культура в евразийском пространстве: традиции и новации : сборник материалов II Международной научно-практической конференции. - Барнаул : Изд-во Алт. гос. ин-та культуры, 2016. - Ч. 2. - С. 38-41.
5. Мамонтова О. С. Кацапы, или простые хохлы: к вопросу о самоидентификации потомков курских переселенцев в Каменском районе Алтайского края // Томский журнал лингвистических исследований. - 2015. - Вып. 3 (9). -С. 97-112.
6. Чуркин М. К. Адаптивные стратегии поведения однодворцев в Сибири в 40-е гг. XIX-XX вв. // Вопросы истории Сибири : сборник научных статей. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2014. - С. 77-91.
7. Крих А. А. Переселение однодворцев в Омское Прииртышье в первой половине XIX в.: практика и планы // Третьи Ядринцевские чтения : материалы III Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой 300-летию Омска. - Омск : ОГИК музей, 2015. -С. 342-344.
8. Чуркин М. К. Сословная и этнокультурная идентичность российских однодворцев в переселениях второй половины XIX - начала XX в. // Вестник Омского государственного педагогического университета. Серия: Гуманитарные исследования. - 2015. - № 5 (9). -С. 52-54.
9. Чуркин М. К. Однодворцы центральных и западных губерний России: факторы этнокультурной идентичности и миграционный потенциал (XIX - начало XX вв.) // Вестник Омского государственного педагогического университета. Серия: Гуманитарные исследования. -2016. - № 3 (12). - С. 34-38.
10. Чернова И. В. О семье однодворцев-переселенцев XIX века по архивным материалам // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». - 2016. - № 1 (9). -С. 32-35.
11. Чуркин М. К. Однодворцы Чернозёмного Центра как локальное сообщество (вторая половина XVIII - начало XX в.): этнокультурная идентичность и миграционная мобильность // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». - 2017. - № 2 (14). -С. 19-27.
12. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. -Новосибирск : Наука, 1982. - 504 с.
13. Государственный исторический архив Омской бласти (ГИАОО). Ф. 16. Оп. 2. Д. 64.
14. Там же. Д. 145.
15. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1285. Оп. 1. Д. 215.
16. Колесников А. Д. Состав переселенцев в Сибирь // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII - начале XIX вв. -Томск : Изд-во ТГУ, 1978. - С. 3-16.
17. Сигутов П. Т. Особенности динамики населения Омской области в связи с основными этапами её хозяйственного освоения (дореволюционный период) // Очерк населения и хозяйства Западной Сибири : сборник статей. - Новосибирск : Зап.-Сиб. книж. изд-во, 1965. -С. 48-71.
18. Сигутов П. Т. Состав населения Омской области по районам выхода // Природа, население и хозяйство Омской области. - Омск : ОГПИ, 1974. - С. 51-60.
19. Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГУТО ГАТ). Ф. 417. Оп. 1. Д. 409.
20. Там же. Д. 408.
21. Переселение в Сибирь из восьми губерний, входящих в состав Южно-Русской областной земской переселенческой организации. За 1906-1912 гг. - Вып. 1 : Учёт семейного переселения. - Полтава : Бюро Южно-Рус. обл. земской переселен. орг., 1913. - 192 с.
22. Кузнецов В. К. Русские старожилы в Сибири и Средней Азии // Азиатская Россия. - СПб. : Издание переселенческого управления главного управления землеустройства и земледелия, 1914. - Т. 1. - С. 178-188.
23. Крих А. А. Этническая история русского населения Среднего Прииртышья (ХУП-ХХ века). -Омск : Издат. дом «Наука», 2012. - 296 с.
24. Музей археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (МАЭ ОмГУ). Ф. I. П. 1999-2.
25. Народная культура Муромцевского района / гл. ред. Н. А. Томилов. - М. : Фонд им. И. Д. Сытина, 2000. - 334 с.
26. МАЭ ОмГУ. Ф. I. П. 2016-13.
27. Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. - Томск : Изд-во Томск. ун-та, 1992. - Ч. 2. - 244 с.
28. Словарь русских старожильческих говоров Среднего Прииртышья. Дополнения. - Вып. 1. -Омск : Омск. гос. ун-т, 1998. - 155 с. ; Вып. 2. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2003. - 172 с.
29. Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. - СПб. : Норинт, 2000. - 1536 с.
30. Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянских народов Новосибирской области как результат межэтнического взаимодействия (конец Х1Х-ХХ вв.). - Новосибирск : Агро, 2002. - Ч. 1. - 287 с.
31. Крих А. А. Коллективные прозвища и присловья русских и белорусов Среднего Прииртышья // Сибирский субэтнос: культура, традиции, ментальностъ : материалы V Всероссийской научно-практической интернет-конференции на сайте sib-subethnos.narod.ru. -Красноярск : ИПК КГПУ, 2009. - С. 180-196.
Информация о статье
Дата поступления 30 июня 2017 г.
Дата принятия в печать 12 июля 2017 г.
Сведения об авторе
Крих Анна Алексеевна - канд. ист. наук, доцент кафедры этнологии, антропологии, археологии и музеологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: [email protected] Для цитирования
Крих А. А. Динамика заселения южнорусскими переселенцами Среднего Прииртышья в XIX -начале XX века и практика их этногруппового номинирования // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 176-182.
Article info
Received June 30, 2017
Accepted July 12, 2017
About the author
Krikh Anna Alekseevna - Candidate of Historical sciences, Assosiate Professor of the Department of Ethnology, Anthropology, Archeology and Museology of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] For citations
Krikh A. А. Dynamics of Occupation Middle Irtysh Region by the Migrants from South Russia in XIX and early XX Century and the Practice of Their Ethnic Group Nomination. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2017, no. 3 (15), pp. 176-182. (in Russian).
