CC BY
16
УДК 811.161.1
Shcherbakova N.N., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Omsk State Pedagogical University (Omsk, Russia), E-mail: nata.ro@mail.ru
Shumilova M.V., senior teacher, Omsk Academy of the Ministry of the Internal Affairs of Russia (Omsk, Russia), E-mail: shumilova_m.v@mail.ru
THE DYNAMICS OF THE DEVELOPMENT OF POSSESSIVE ADJECTIVES WITH THE SUFFIX -IN- IN RUSSIAN (ACCORDING TO LEXICOGRAPHIC SOURCES). The article is the first to analyze the main stages of the development of the group of possessive adjectives with the suffix -in- in the course of the historical evolution of the Russian language. The authors consider the evolution of the word-formation type from the 11th century to the present day taking into account the morphemic and semantic derivation. In the Old Russian language the semantic center of adjectives with this suffix is the meaning of belonging, which, under the influence of a competing derivational type with the suffix -ov-, faded over time contributing to the transition of possessive adjectives to other categories. The productivity of the word-formation type with this suffix has been proved, the specificity of semantic derivation based on possessive adjectives has also been established, as a result of which they move from one category to another: metaphorical transformations lead to a transition to the category of qualitative ones, metonymic transformations - to the category of relative ones.
Key words: possessiveness, possessive adjective, productivity, semantic derivation, word-formation type.
Н.Н. Щербакова, д-р филол. наук, доц., Омский государственный педагогический университет, г. Омск, E-mail: nata.ro@mail.ru
М.В. Шумилова, ст. преп., Омская академия МВД России, г. Омск, E-mail: shumilova_m.v@mail.ru
ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ ПРИТЯЖАТЕЛЬНЫХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ
С СУФФИКСОМ -ИН- В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
(ПО ДАННЫМ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ)
В статье впервые проанализированы основные этапы развития группы притяжательных прилагательных с суффиксом -ин- в ходе исторической эволюции русского языка. Авторами рассмотрена эволюция словообразовательного типа с XI в. до наших дней с учетом морфемной и семантической деривации. В древнерусском языке семантическим центром прилагательных с этим суффиксом является значение принадлежности, которое под влиянием конкурирующего словообразовательного типа с суффиксом -ов- со временем угасло, способствуя переходу притяжательных прилагательных в другие разряды. Доказана продуктивность словообразовательного типа с данным суффиксом, установлена также специфика семантической деривации на базе притяжательных прилагательных, в результате которой они переходят из одного разряда в другой: метафорические преобразования - в разряд качественных, метонимические - в разряд относительных.
Ключевые слова: посессивность, притяжательное прилагательное, продуктивность, семантическая деривация, словообразовательный тип.
Притяжательные прилагательные не обойдены вниманием исследователей. В XX веке проблемами происхождения, употребления, развития, модификации данной группы занимались многие выдающиеся лингвисты (Е.А. Земская, С.Я. Макарова, Б.М. Гриншпун и др.) [1; 2; 3].
Отмеченная в своё время В.В. Виноградовым «хилость группы притяжательных на -ов, -ин» [4, с. 197] дала своеобразный повод для проведения данного исследования. Кроме того, учёными ХХ столетия было замечено, что носители русского языка для обозначения посессивности предпочитают родительный принадлежности, создавая словосочетания типа халат сестры (вм. сестрин халат), очки деда (вм. дедовы очки), конура собаки (вм. собачья конура), и реже используют в той же грамматической роли прилагательные со значением отношения типа офицерская жена (вм. офицерова жена) [5, с. 130]. Однако предположение о постепенном исчезновении притяжательных прилагательных из речевого обихода, выдвинутое более полувека назад великими учеными В.В. Виноградовым и Н.М. Шанским, на данный момент не сбылось, что подтверждает актуальность исследования. Посессивные прилагательные по-прежнему используются в речевой практике, при этом их судьба теснейшим образом связана с особенностями их деривационной структуры. Так, группа прилагательных с суффиксом -ий (волчий, лисий и под.) застыла в развитии и сохраняется главным образом благодаря использованию в текстах русских народных сказок. В самом деле, сложно представить замену притяжательного прилагательного во фразе Мёрзни, мёрзни, волчий хвост! на родительный принадлежности. Но помимо непродуктивных, в группе суффиксов, создающих притяжательные прилагательные, наблюдается явно продуктивные аффиксальные морфемы. Научная новизна исследования заключается не только в рассмотрении продуктивности словообразовательного типа с суффиксом -ин-, но и в анализе поэтапного развития группы адъективов, обозначающих принадлежность. Ранее этому не было уделено должного внимания: сравнивали древнерусскую эпоху с современной, но не прослеживали существование притяжательных прилагательных в динамике. Практическая значимость работы заключается в том, что её результаты могут быть использованы в практике преподавания курсов истории русского языка, введения в славянскую филологию; отдельные положения работы могут быть использованы в практике преподавания русского языка в школе.
Особую продуктивность обнаруживает в русском языке словообразовательный тип «основа одушевленного существительного + суффикс -ин-». Для разговорной речи частотны адъективы от имён собственных типа Катин, Петин, Васин или от нарицательных существительных: мамин, папин, дядин, тетин. Любопытным здесь представляется речь дошкольников, для которых использование посессивных прилагательных более естественно, чем для взрослых: «собакин, собачкин, слонин, слониный, слонёнкин, дедина/дедына/дедана, дедушкина, пе-тухино, курочкино, куриное, курыно, куричиное, курицыно(е), цыпино» [6, с. 352]. По данным «Словаря детских словообразовательных инноваций», созданного С.Н. Цейтлин, притяжательные прилагательные (новообразования) с суффиксом -ин- преобладают в детской речи над образованиями с другими суффиксами бо-
лее чем в 2 раза. При этом дошкольник не делает разницы между одушевлённым и неодушевлённым существительным, создавая адъективы типа пижамнин [7, с. 123], посудиный [7, с. 157], спальнин [7, с. 180]. По-видимому, данный факт отражает специфику детского языкового сознания, на которое значительное влияние оказывают сказки, а кроме того, подобно древнему человеку, ребёнок анализирует окружающий мир, исходя из своего личного опыта. Приведём пример подобного анализа. В аэропорту трёхлетний малыш, увидев 3 разных по размеру самолёта, идентифицирует их следующим образом: Папа, мама, сыночек.
Похожее явление отмечает в художественной речи Б.Ю. Норман, когда говорит о «довольно свободном образовании притяжательных прилагательных» в современных художественных текстах [8, с. 93], приводя примеры образования авторских неологизмов от неодушевленных существительных.
В связи с указанными обстоятельствами представляется актуальной задачей исследование эволюции данной группы притяжательных прилагательных с целью доказательства гипотезы о существовании у неё потенциала продуктивности с древнейших времён. Для достижения цели поставлены задачи: 1) описать грамматические и семантические особенности притяжательных прилагательных с суффиксом -ин- на каждом этапе существования русского языка; 2) сравнить состояние группы на разных этапах эволюции русского языка; 3) выявить причины изменения группы. Материалом для исследования послужили притяжательные прилагательные с суффиксом -ин-, извлеченные методом сплошной выборки из толковых и исторических словарей русского языка (картотека статьи насчитывает 1386 единиц).
Поскольку основой словообразовательной системы языка является словообразовательный тип, использовался структурно-семантический метод. Обращение к исторической динамике словообразовательного типа потребовало привлечения сравнительно-исторического метода.
Описание интересующего нас словообразовательного типа, как правило, даётся в работах, посвящённых словопроизводству притяжательных имён прилагательных в целом [1-5]. В исследовании Н.П. Зверковской, кроме того, есть обзор работ, связанных с выявлением истории наиболее древних аффиксальных морфем, в т.ч. и суффикса -ин- Отдельных исследований данного суффикса и развития его словообразовательных возможностей в процессе эволюции русского языка не существует.
Как следует из обзора Н.П. Зверковской, вопрос о происхождении суффикса -ин-(-ын-) (общеславянского -П-) до сих пор открыт. Среди ученых нет единодушия о том, как возник суффикс. Возможно, он представляет собой осложненный вариант общеславянского суффикса *-ьп- (-1ло), который, в свою очередь, возник в результате слияния двух однотипных гласных фонем <ь>: конечного элемента производящей основы и начального элемента суффикса, что и привело к появлению в составе морфемы гласного полного образования Ф. Возможно, он имеет более древнее, индоевропейское происхождение, поскольку соотносится с индоевропейским -*по-, который, в свою очередь, проявился в результате объединения финали производящих основ и первичного суффикса -*по-. Возможно, суф-
фикс -т- развился в результате слияния с родительным ил дательным падежом основ на -*Гс суффиксом -пъ [9, с. 45]. У всех предположений есть один общий вывод: данный суффикс развился на морфемном шве в результате процесса переразложения основы, и произошло это в дописьменную эпоху.
В древнерусском языке данный суффикс представлял собой сформированную морфему, которая использовалась для словопроизводства посессивных адъективов. При образовании прилагательных с суффиксом -ин- в древнерусском языке чередований обычно не возникало, исключения составляли основы с исходом на задненёбный, который замещался шипящим звуком по условиям по условиям первой палатализации. В связи с тем, что первая палатализация проходила в период общеславянского языкового единства, образования типа *svaxa -*svasinъ были фактом не столько древнерусского, сколько праславянского языка. В течение длительного времени такие чередования были устойчивыми и характеризовали ранние периоды развития всех славянских языков. Например, в старославянских текстах обнаруживаются адъективы типа лучинъ от лука. Позже чередования [к//с'], [д/й], [х//§] в притяжательных прилагательных стали исчезать: дочка - дочкин, Ольга - Ольгин, сваха - свахин. Подобное замечено и в древнерусском языке, например, в слове владыкинъ [10, вып. 2, с. 242], зафиксированном в памятнике письменности XIII столетия нет указанного чередования, прилагательное образовано от основы существительного владыка путем присоединения суффикса и с чередованием [к//к'], а не [к//с']. Обычно данный процесс связывают с выравниванием основ [1], однако новейшие исследования закономерностей развития грамматической системы русского языка позволяют предположить, что в данном случае мы можем иметь дело с отражением формирующейся тенденции к развитию аналитизма в русском языке [11]. Справедливости ради отметим, что данный случай, скорее, всё же исключение из правил, которые требовали развития чередования.
Притяжательные с -инъ- в памятниках письменности древнерусского языка немногочисленны. По данным «Словаря русского языка XI—XVII вв.» [10], их насчитывается немногим более 20-ти: дядинъ, женинъ, материныи, мачешинъ, невЪстинъ, отьчинъ, сестринъ, бабинъ, владыкинъ, волостелинъ, древодЪ-линъ, королевьнинъ, къньгынинъ, прЪдътечинъ, рабынинъ, сотонинъ, цари-цинъ, бЪлинъ, голубинъ, ехиднинъ, звЪриныи, змьиныи, кърчиинъ, перепели-чинъ.
В старорусском языке количество образований на -инъ- увеличилось даже с учетом того, что 5 слов, зафиксированных в памятниках Древней Руси, ушли из языка (древодЪлинъ, дружининъ, курвинъ, онсинъ, стрыинь). В памятниках времен Московской Руси мы находим уже в 2 раза больше подобных образований. Наряду с зафиксированными ранее адъективами в текстах обнаруживаются такие слова, как женинъ, заичинный, вдовицынъ, бабкинъ, змЪиный, игу-меньинъ, ищеинъ, дщеринъ, дьяконицынъ, дядькинъ, дядюшкинъ, властелинъ, возницынъ, воеводинъ, гусининъ, дЪдинъ, дЪвкинъ, богородицынъ, бобылицынъ, блудницынъ, каликинъ, келейницынъ и др. [10].
Увеличение числа притяжательных прилагательных в памятниках письменности ХШ^П вв. происходит прежде всего благодаря увеличению числа основ, к которым стали присоединяться суффиксы -ин- (-ын-).
Закрепление в языке притяжательных прилагательных с суффиксом -ин-обусловлено двумя причинами: 1) слова приобрели особое склонение (в некоторых падежах стали склоняться как полные прилагательные); 2) появилась возможность их частого употребления, что дало благоприятную почву для приобретения словами дополнительных значений. Так произошло с притяжательным прилагательным звЪриный, которое имеет 4 значениях: «1. Звериный, принадлежащий зверю (и видите трупъ звЪринъ). 2. Подобный звериному; жестокий, свирепый, дикий (звЪринаа устремления). 3. Звериный, относящийся к зверю (и звЪриного сала). 4. Предназначенный для охоты на зверя, охотничий (ручница
Библиографический список
звериная)» [10, вып. 5, с. 350]. В данном примере мы обнаруживаем развитие слова за счет семантической деривации. При этом демонстрируется наличие общей для всех подобных случаев закономерности. Если семантическая деривация развивается на базе метафорического переноса наименования, то новая единица переходит в разряд качественных прилагательных (в нашем примере такое явление демонстрирует значение 2); если же в основе семантического производства лежит метонимия (см. значения 3 и 4), новая единица относится к разряду относительных прилагательных.
В XVIII в. (в период формирования языка русской нации) словообразовательный тип создания посессивных адъективов с суффиксом -инъ- (-ынъ-) не претерпел каких-либо серьёзных изменений, но база, на которой они создавались, продолжала расширяться. «Словарь Академии Российской» (далее - САР) [12] фиксирует многочисленные образования от существительных-терминов родства и свойства (маминъ, теткинъ, мачихинъ, правнукинъ, внукинъ, снохинъ, падчерицынъ, золовкинъ, дЪдушкинъ, женнинъ, сестринъ), от наименований людей по профессии или по званию (дьячихинъ, монахининъ, надзирательни-цынъ, служанкинъ, слугинъ, служкинъ, графининъ, игуменьинъ, гомудынинъ, княжнинъ, дьяконицынъ), по названию лица, связанному с какой-либо качественной характеристикой (скрягинъ, любовницынъ, преступницынъ, пигалицынъ) и др. Притяжательные прилагательные, образованные от названий животных, зафиксированные в САР [12], представлены следующими образованиями: ос-лицынъ, сорокинъ, павинъ, плотицынъ, совиный, яркинъ, кокушкинъ, цаплинъ, ящерицынъ, козлиный и многими другими. Как показывает собранный материал, рассматриваемая группа слов продолжает пополняться не только за счет морфемной, но и за счет семантической деривации.
Все указанные тенденции сохраняются в языке XIX в. Материалы, извлеченные из «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля, показывают рост метонимических переносов в группе притяжательных адъективов: подобные слова начинают обозначать не только идею принадлежности, но и отношение к предмету, его свойство. Так, «богородицынъ, богороднич-ный, ей принадлежащий, к ней относящийся; богоматернш» [13, т. 1, с. 144], «гусиный, гусячий, гусям свойственный, к ним относящийся, из них состоящий и пр.» [13, т. 1, с. 523].
В ходе исследования было замечено, что прилагательные на -инъ- (-ынъ-) в большинстве случаев в Словаре В.И. Даля подаются в паре с прилагательными на -овъ- (-евъ-), причем последние обозначают принадлежность лицу мужского пола, а первые - женского. Приведем примеры словарных статей. «Государевъ, государынинъ, ему или ей принадлежащм, свойственный, к нему или к ней относящшся» [13, т. 1, с. 493]. «Жрецовъ, жрицынъ, ему, ей принадле-жащм» [13, т. 1, с. 697]. «Именинниковъ, именинницынъ, ему, ей принадлежа-щм» [13, т. 2, с. 52]. При этом указанное правило в подаче материала распространяется и на представителей животного мира. «Глухаревъ, глухаркинъ, им принадлежащм, напр. гнЪздо» [13, т. 1, с. 457].
Анализ положения группы в современном русском языке показывает, что пополнение группы притяжательных прилагательных не столь активно, как в предшествующие эпохи, но этот факт никак не связан с продуктивностью самих суффиксов, что доказывают, например, случаи их употребления в детской речи и художественных текстах. Так, словари XX и XXI вв. фиксируют новообразования типа аистиный, дрофиный, кенгуриный, котиный, лисиный и т.д. [14; 15].
Таким образом, в ходе исследования подтвердилась гипотеза об изначальной продуктивности суффикса -ин-, использующегося в качестве форманта в процессе словообразования притяжательных прилагательных. Активное использование данной морфемы в речевой практике позволило создать значительное количество слов, дальнейшее развитие которых происходило с участием явления семантической деривации.
1. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века: в 5 т. Изменения в словообразовании и формах существительного и прилагательного в русском литературном языке XIX века. Москва: Наука, 1964; Т. 3.
2. Макарова С. Я. Родительный падеж принадлежности в русском языке XI - XVII вв. Труды института языкознания: в 8 т. Москва: Издательство АН СССР 1954; Т. 3: 7 - 31.
3. Гриншпун Б.М. Притяжательные прилагательные с суффиксами -ин-, -ое- в современном русском языке. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва: Московский государственный педагогический институт, 1967.
4. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). Москва - Ленинград: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР 1947.
5. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык: учебник для студентов педагогических институтов. Словообразование. Морфология. Москва: Просвещение, 1987; Ч. 2.
6. Шумилова М.В. Посессивный выбор в речевой практике дошкольников (по данным лингвистического эксперимента) Психолингвистические аспекты изучения речевой деятельности: материалы Международной научной конференции «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива». Екатеринбург 2016: 348 - 354.
7. Цейтлин С.М. Словарь детских словообразовательных инноваций. München: Verlag Otto Sanger, 2001.
8. Норман Б.Ю. Грамматика каноническая, реальная и потенциальная Jqzyk i metoda: Publikacja dofi nansowana przez Uniwersytet Jagiellonski ze srodköw Wydziatu Filologicznego. Kraköw, 2015: 91 - 104.
9. Зверковская Н.П. Суффиксальное словообразование русских прилагательных XI - XVII вв. Москва: Наука, 1986.
10. Словарь русского языка XI - XVII вв. Москва: Издательство «Наука», 1975-2008.
11. Виданов Е.Ю. Развитие аналитизма в современном русском словообразовании: монография. Омск: Вариант-Омск, 2012.
12. Словарь Академии Российской: в 6 ч. Санкт-Петербург: Императорская Академия наук, 1789 - 1794.
13. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Москва: Русский язык, 1989 - 1991.
14. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. Москва - Ленинград: Издательство АН СССР 1950 - 1965.
15. Большой академический словарь русского языка. Москва - Санкт-Петербург: Наука, 2004.
References
1. Ocherki po istoricheskoj grammatike russkogo literaturnogo yazyka XIX veka: v 5 t. Izmeneniya v slovoobrazovanii i formah suschestvitel'nogo i prilagatel'nogo v russkom literaturnom yazyke XIX veka. Moskva: Nauka, 1964; T. 3.
2. Makarova S. Ya. Roditel'nyj padezh prinadlezhnosti v russkom yazyke XI - XVII vv. Trudy instituta yazykoznaniya: v 8 t. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1954; T. 3: 7 - 31.
3. Grinshpun B.M. Prityazhatel'nye prilagatel'nye s suffiksami -in-, -ov- v sovremennom russkom yazyke. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva: Moskovskij gosudarstvennyj pedagogicheskij institut, 1967.
4. Vinogradov V.V. Russkijyazyk (grammaticheskoe uchenie o slove). Moskva - Leningrad: Gosudarstvennoe uchebno-pedagogicheskoe izdatel'stvo Ministerstva prosvescheniya RSFSR, 1947.
5. Shanskij N.M., Tihonov A.N. Sovremennyjrusskij yazyk: uchebnik dlya studentov pedagogicheskih institutov. Slovoobrazovanie. Morfologiya. Moskva: Prosveschenie, 1987; Ch. 2.
6. Shumilova M.V. Posessivnyj vybor v rechevoj praktike doshkol'nikov (po dannym lingvisticheskogo 'eksperimenta) Psiholingvisticheskie aspekiy izucheniya rechevojdeyatel'nosti: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii «Yazyk. Sistema. Lichnost': Lingvistika kreativa». Ekaterinburg, 2016: 348 - 354.
7. Cejtlin S.M. Slovar' detskih slovoobrazovatel'nyh innovacij. München: Verlag Otto Sanger, 2001.
8. Norman B.Yu. Grammatika kanonicheskaya, real'naya i potencial'naya Jqzyk i metoda: Publikacja dofi nansowana przez Uniwersytet Jagiellonski ze srodköw Wydziatu Filologicznego. Kraköw, 2015: 91 - 104.
9. Zverkovskaya N.P. Suffiksal'noe slovoobrazovanierusskih prilagatel'nyhXI - XVII vv. Moskva: Nauka, 1986.
10. Slovar'russkogo yazyka XI - XVII vv. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka», 1975-2008.
11. Vidanov E.Yu. Razvitie analitizma v sovremennom russkom slovoobrazovanii: monografiya. Omsk: Variant-Omsk, 2012.
12. Slovar'AkademiiRossijskoj: v 6 ch. Sankt-Peterburg: Imperatorskaya Akademiya nauk, 1789 - 1794.
13. Dal' V.I. Tolkovyj slovar'zhivogo velikorusskogo yazyka: v 4 t. Moskva: Russkij yazyk, 1989 - 1991.
14. Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 17 t. Moskva - Leningrad: Izdatel'stvo AN SSSR, 1950 - 1965.
15. Bol'shoj akademicheskij slovar'russkogo yazyka. Moskva - Sankt-Peterburg: Nauka, 2004.
Статья поступила в редакцию 27.11.21
УДК 81'282.2
Volkova N.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of the Russian Language and Literature, Gorno-Altaysk State University
(Gorno-Altaisk, Russia), E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
TYPES OF DIALECT ADVERBS IN RUSSIAN DIALECTAL SPEECH OF ALTAI (ON MATERIAL OF "TALITSKY DICTIONARY"). The paper describes the general features and properties of the dialect adverbs of Altai. The research is carried out on the basis of "Talitsky Dictionary", which contains the vocabulary of dialectal speech of older generation of Talitsky Village of the Altai Republic. The subject of analysis in the work is the typology and semantics of dialectal adverbs in comparison with the literary language. The article presents and describes seven types of dialectal adverbs, notes the main features of their phonetics, word formation, semantics; the origin of individual words is considered to illustrate differences in the semantics of a dialect word from a literary one. In general, the article shows that dialectal adverbs in the studied regional material represent a large, complex, semantically heterogeneous class of words that requires further study.
Key words: dialect vocabulary, Talitsky dialects, types of dialect vocabulary, adverbs, semantics of adverbs, ethnographisms, adverbial phraseology.
Н.А. Волкова, канд. филол. наук, доц., Горно-Алтайский государственный университет, г. Горно-Алтайск, E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
ТИПЫ ДИАЛЕКТНЫХ НАРЕЧИЙ В РУССКИХ ГОВОРАХ АЛТАЯ (НА МАТЕРИАЛЕ «ТАЛИЦКОГО СЛОВАРЯ»)
Данная статья посвящена описанию результатов исследования диалектных наречий в русских говорах Алтая. Исследование проведено на материале «Талицкого словаря», в котором зафиксирована лексика русскоязычных жителей Талицкого сельсовета Усть-Канского района Республики Алтай. Предмет анализа в работе составляют типология и семантика диалектных наречий в сравнении с литературным языком. В статье представлено и охарактеризовано семь типов диалектных наречий, отмечены основные особенности их фонетики, словообразования, семантики; рассмотрено происхождение отдельных слов для иллюстрации отличий семантики диалектного слова от литературного. В целом в статье показано, что диалектные наречия в исследованном региональном материале представляют собой многочисленный, сложный, семантически неоднородный класс слов, требующий дальнейшего изучения.
Ключевые слова: диалектная лексика, талицкие говоры, типы диалектной лексики, наречие, семантика наречий, этнографизмы, наречная фразеология.
Актуальность работы состоит в том, что грамматика и семантика «периферийных» частей речи, к числу которых относятся наречия, изучены в диалектах значительно меньше, чем грамматика и семантика основных частей речи - существительных, прилагательных и глаголов. Положение наречий в системе частей речи, обусловленное достаточно поздним образованием в грамматической системе языка на базе уже существующих частей речи (существительных, прилагательных, глаголов и пр.), делает слова данной части речи интереснейшим объектом для наблюдений в области структуры и семантики слова. В научной литературе на сегодняшний день можно найти не так много источников, посвя-щённых диалектным наречиям [см., напр., 1-4].
Объект исследования - диалектные наречия, представленные в «Талиц-ком словаре», который является дифференциальным словарём русских говоров отдельного района Горного Алтая. Словарь создавался в течение нескольких десятилетий. Материалы для словаря собирались в 50-х-70-х годах XX века в диалектологических экспедициях под руководством В.Н. Богданова, доцента кафедры русского языка Горно-Алтайского педагогического института, а затем обрабатывались его учениками, соавторами словаря - Г.В. Луканиной и В.Я Се-ниной. В настоящее время словарь имеет три издания, последнее, значительно дополненное, вышло в 2016 году [5]. На материале указанного словаря проводились семантические и грамматические исследования некоторых групп диалектной лексики [напр., 6; 7 и др.], но диалектные наречия не становились предметом специального изучения.
Предмет анализа в работе составляют семантика и типология диалектных наречий в сравнении с литературным языком. Цель исследования - классификация и описание структурно-семантических особенностей диалектных наречий талицких говоров, выявление их специфики. Новизна работы: впервые исследуется состав диалектных наречий талицких говоров (во внимание взято более
380 наречий): описывается их лексическая семантика, затрагивается специфика словообразования.
Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты работы могут быть применены на занятиях по русской диалектологии в вузе по профилям обучения «Филология», «Русский язык и литература», а также в школе в среднем и старшем звене при проведении внеклассных занятий по теме «Диалекты родного края». Изучение диалектной лексики необходимо, так как диалектология имеет большое значение для истории языка, и в этом заключается теоретическая значимость работы.
В «Талицком словаре» отражена лексика «сибиряков» и «поляков», так как они составляли основное население данной территории. «Поляки» - это потомки русских старообрядцев-переселенцев, которых после 1763 года по указу Екатерины II отправили из Речи Посполитой в Сибирь, на Алтай и частично - в Забайкалье. «Поляки» долгое время поддерживали только внутриобщинные брачные связи, избегая вступать в брак с представителями других сибирских этносов, но постепенно они смешались с другим населением. «Их речевое контактирование в течение длительного времени обеспечивало выработку талицких говоров как единой общей русской старожильческой языковой системы с сохранением в ней некоторых былых различий в фонетике и лексико-грамматическом строе севернорусского говора «сибиряков» и южнорусского говора «поляков» [5, с. 8]. В связи с этим в словаре имеются специальные пометы у отдельных слов («поляцк.» и сибиряцк.»), поясняющие их отнесённость к определённым пластам лексики.
Сплошная выборка наречий из «Талицкого словаря» позволила обнаружить более 380 слов. В соответствии с распространённой в науке классификацией диалектных слов [см., напр., 8, с. 263-264; 9, с. 36] мы определили следующие типы (здесь и далее: курсивом приведены диалектизмы, жирным шрифтом выделено ударение):
