CC BY
29===== ДИНАМИКА ЭКОСИСТЕМ И ИХ КОМПОНЕНТОВ ====
УДК 57.042
ДИНАМИКА НАЗЕМНЫХ ПРИРОДНЫХ ЭКОСИСТЕМ МОНГОЛИИ ЗА 1989-2017 гг.
© 2020 г. С.Н. Бажа*, А.В. Андреев*, Е.В. Данжалова*, Н.И. Дорофеюк*, Ю.И. Дробышев*, И.А. Петухов*, М. Саандарь**, Ч. Дугаржав***, Я. Адъяа***, С. Хадбаатар****
*Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН Россия, 119071, г. Москва, Ленинский просп., д. 33. E-mail: monexp@mail.ru
**МонМэпИнжиниринг Ко. ЛТД Монголия, 210351, г. Улан-Батор, ул. Сэулийнгудамж, д. 12/6 ***Институт ботаники Академии наук Монголии Монголия, 210351, г. Улан-Батор, просп. Жукова, д. 77 ****Монгольский государственный университет образования Монголия, 21064, г. Улан-Батор, ул. Бага Тойруу, д. 14. E-mail: hadbaatar@mail.ru
Поступила в редакцию 08.07.2020. После доработки 15.07.2020. Принята к публикации 01.08.2020
В 1989-1990 гг. Совместная Российско (Советско)-Монгольская комплексная биологическая экспедиция РАН и АНМ (СРМКБЭ) провела картографирование и оценку состояния природных экосистем всей территории Монголии. Итогом этих комплексных работ стала синтетическая карта экосистем Монголии в масштабе 1:1000000, включающая информацию о степени антропогенной нарушенности (Ecosystems ..., 1995). Эта карта стала «точкой отсчета» для дальнейшего слежения за состоянием природной среды Монголии. Кардинальные социально-экономические изменения, произошедшие в Монголии за последние десятилетия, привели к появлению новых и усилению прежних экологических рисков, ускоривших дигрессионные процессы и перестройку экосистемного континуума страны. В связи с этим в 2012-2017 гг. были осуществлены повторные мониторинговые исследования и картографирование в том же масштабе современного состояния экосистем Монголии. Итогом многолетнего изучения наземных экосистем Монголии стал атлас «Ecosystems of Mongolia» (2019), изданный на английском языке.
Сравнение экосистем в 1989-1990 и 2012-2017 гг. показало сокращение площади природных наземных экосистем всего на 0.5%, однако анализ их состояния однозначно свидетельствует об усилении в них деградационных процессов за этот период. Так, площади фоновых и слабо нарушенных экосистем сократились на треть, средне нарушенные - выросли на 44%, сильно и очень сильно нарушенные - увеличились более чем вдвое. Похожая ситуация сложилась и в случае пастбищепригодных экосистем.
Главными причинами антропогенной нарушенности экосистем являются основные факторы воздействия хозяйственной деятельности: перевыпас, лесные пожары, вырубки, распашка, добыча полезных ископаемых, увеличение площади селитебных территорий.
Площадь антропогенных экосистем к 2017 г. выросла на 40%. К ним относятся распаханные земли, а также техногенные и селитебные экосистемы.
Для детального изучения механизмов деградации наземных экосистем под воздействием основных антропогенных факторов, были проведены мониторинговые и картографические работы в ряде сомонов, на модельных полигонах и ключевых участках, расположенных в зонах повышенной экологической напряженности. Результатом этих работ явились карты экосистем и антропогенной нарушенности масштаба 1:200000 и крупнее, также вошедшие в атлас (Ecosystems ..., 2019). Такие исследования позволили создать, а в дальнейшем и расширить репрезентативную сеть модельных территорий, охватывающих все природные регионы страны, в целях длительного
мониторинга.
Таким образом, сопоставление данных, полученных в 1989-1990 гг., с материалами новейших исследований позволило рассчитать площади, занятые в настоящее время различными типами экосистем, оценить их состояние и выявить тренды трансформации. Ключевые слова: Монголия, экосистемы, воздействие, динамика, картография, атлас. DOI: 10.24411/2542-2006-2020-10069
Монголия в последние десятилетия испытывает значительные изменения в социальной и экономической сферах: существенный рост народонаселения и подъем его благосостояния, резкое увеличение количества городских жителей, углубление рыночных отношений, бурное развитие горнодобывающей отрасли, международного и внутреннего туризма, транспортной сети. Вместе с тем, в стране всё чаще высказывается озабоченность экологическими проблемами, из которых наиболее актуальны сокращение площадей коренных хвойных лесов, истощение пастбищ, исчезновение водных источников (Altrell, 2019; Tong et al., 2018; Nyamtseren et al., 2018). Эти явления происходят на фоне общего потепления климата, уменьшения годового количества осадков и прогрессирующего опустынивания (Dulamsuren et al., 2015).
В конце прошлого столетия началась масштабная миграция сельского населения (особенно из западной части страны), главным образом в Улан-Батор, в другие промышленные центры и к местам разработки крупных месторождений полезных ископаемых. Общая численность городского населения увеличилась с 1990 г. по 2017 г. на 75% (с 1266.5 до 2146.7 тыс. человек). Например, население столицы Монголии, г. Улан-Батора, выросло в 2.5 раза - с 586.2 до 1463 тыс., а г. Эрдэнэта, являющегося одним из крупнейших индустриальных центров страны, -почти в 2 раза, с 51.2 до 99.8 тыс. (Ecosystems ..., 2019).
За последние несколько лет в экономике Монголии произошли важные структурные изменения. Возрастает значение горнодобывающей отрасли, превратившейся в локомотив экономического роста Монголии. Так, доля сельского хозяйства в структуре ВВП страны сократилась с 27.4% в 2000 г. до 10.1% в 2017 г., в то время как доля горнодобывающей промышленности выросла за этот же период с 11.2 до 24.2%. Особо следует отметить значительное увеличение предприятий по золотодобыче. Общее количество добываемого в стране золота возросло с 800 кг в 1991 г. до 15300 кг в 2015 г. (NSO, 2018).
При значительном сокращении сельского населения в Монголии идёт быстрый прирост общего поголовья домашнего скота, резко увеличивая и без того высокие нагрузки на ограниченные площади пастбищ. Так, к 2017 г. общее поголовье скота в стране увеличилось по сравнению с 1990 г. более чем в 2.5 раза. Отмечен значительный рост (в 5.3 раза) поголовья коз - самого дигрессионно-опасного вида скота. Этот рост обусловлен высоким рыночным спросом на кашемир. В то же время снизился интерес к разведению верблюдов, общее количество которых сократилось более чем в 1.2 раза (Ecosystems ..., 2019).
К 1989 г. в Монголии было распахано около 1.15 млн. га земель. Из них максимальные площади земель, занятые под посевы сельскохозяйственных культур составляли: в 1989 г. -837.9 тыс. га, а в 2004 г. - всего лишь 200.5 тыс. га (рис. 1).
Оставшиеся земли длительное время находились в залежном режиме. Ситуация начала меняться после 2007 г., когда была объявлена Правительственная программа по поддержке сельхозпроизводителей «Целина-3», направленная на повышение эффективности сельскохозяйственного производства, в первую очередь, зерновых, картофеля и овощей. Уже к 2014 г. площадь под сельскохозяйственными культурами достигла 444.3 тыс. га, а вовлечение в севообороты залежных (и даже целинных) земель постоянно продолжается в современной
Монголии. Следует отметить, что такое экстенсивное вовлечение земель в распашку, особенно на подгорных равнинах и склонах на почвах легкого гранулометрического состава, приводит к усилению эрозионных процессов и даже к опустыниванию. Так, к настоящему времени около 65% пахотных земель бассейна Селенги, где сосредоточено свыше 85% распаханных земель, подверглись эрозии, из них 35% являются средне- и сильноэродированными (Бажа и др., 2018).
га
450000 400000 4 350000 300000 4 250000 200000 -150000 -100000 -50000 0
Природно-экономические регионы: Западный ■ Хангайский
Центральный ■ Восточный
1989
1994
1999
2009
2014
2019
2004 Годы
Рис. 1. Динамика посевных площадей Монголии по природно-экономическом регионам (га).
Леса занимают около 8% территории Монголии, приурочены к горным системам и сосредоточены в северной и отчасти центральной части страны. В силу особенностей климата и антропогенных нагрузок лесные экосистемы весьма неустойчивы и восстанавливаются с большим трудом либо разрушаются необратимо, при этом лесохозяйственная деятельность сама по себе оказывает на них менее значительное воздействие, чем некоторые природные (изменение климата, пожары, насекомые-вредители) и антропогенные (добыча полезных ископаемых, перевыпас) факторы.
Оценка рисков, связанных с изменением демографической, экономической и экологической обстановки в стране, может быть дана только на основе масштабных исследований состояния экосистем, их изменений и динамических трендов. Результаты таких комплексных исследований важны не только для Монголии, но и для России, особенно для территории Южной Сибири, где природные условия и особенности хозяйственной деятельности во многом сходны с районами Северной Монголии.
Наиболее наглядным и объективным методом изучения наземных экосистем и их состояния является картографический, с использованием как современных материалов дистанционного зондирования Земли, охватывающих одновременной съёмкой обширные территории, так и наземный комплекс полевых исследований, который помогает расшифровать и существенно дополнить различными фактическими данными имеющуюся фотокартину. Особую роль играет анализ картографических данных, полученных на одни и те же территории в разные годы, что позволяет проследить в динамике состояние различных процессов и произвести количественный расчёт этих изменений.
Комплексное изучение экосистем Монголии, в том числе методами тематического картографирования, уже 50 лет осуществляет Совместная российско-монгольская комплексная биологическая экспедиция РАН и АНМ1 (СРМКБЭ).
Настоящая работа посвящена анализу основных изменений в состоянии наземных экосистем Монголии и выявлению причин этих перемен, произошедших за последнюю четверть века, с помощью картографических материалов, созданных исследователями СРМКБЭ в разные годы и вошедших в Атлас экосистем Монголии (Ecosystems ..., 2019). Информация, содержащаяся в Атласе, дает возможность выявить тренды многолетних изменений природных экосистем Монголии, оценить масштабы развития и распространения процессов антропогенной деградации в пространстве и во времени, определить степень воздействия на экосистемы отдельных негативных факторов.
Объекты и методы исследования
В 1989 г. СРМКБЭ осуществила в течение одного полевого сезона беспрецедентное по масштабам комплексное изучение, маршрутное картографирование и оценку состояния природных экосистем всей территории Монголии. Работы проводились согласно заранее созданным методикам (Методические рекомендации ..., 1989). Итогом этих комплексных работ стала карта экосистем Монголии масштаба 1:1000000 (Ecosystems ..., 1995), на которой отражены состав и зонально-поясная структура экосистем, основные антропогенные факторы их дестабилизации и зафиксировано состояние экосистем на момент картографирования.
Легенда к карте включает 64 типа зонально-поясных и интразональных природных наземных экосистем, а также водные и антропогенные (селитебные, техногенные и пахотные) экосистемы. В соответствии с методическими разработками (Методические рекомендации ... , 1989) степень антропогенной нарушенности природных экосистем оценивалась по пятибалльной шкале: I - очень слабая (фоновая), II - слабая, III - средняя, IV - сильная, V -очень сильная (часто необратимая).
В 2005 г. был подготовлен и издан небольшой атлас экосистем Монголии (Ecosystems ..., 2005), в котором на основе данных карты экосистем Монголии (Ecosystems ..., 1995) помимо различных тематических картографических интерпретаций её содержания были рассчитаны площади разных зонально-поясных и экологических групп экосистем с указанием их долей на всей территории страны.
С 2012 по 2017 гг. сотрудники СРМКБЭ осуществляли мониторинговые исследования и повторное картографирование в масштабе 1:1000000 современного состояния экосистем всех аймаков Монголии. Мониторинг степени антропогенной нарушенности проводился в границах экосистем, отображённых на карте экосистем Монголии (Ecosystems ..., 1995). Корректировка границ затронула только антропогенные экосистемы (вновь появившиеся и существенно изменившиеся старые). Эти материалы легли в основу изданного в 2019 г. атласа «Ecosystems of Mongolia». Туда вошли также созданные в рамках Научной Программы СРМКБЭ многочисленные тематические карты, посвящённые природным комплексам различных регионов, модельных полигонов, сомонов и природоохранных территорий страны. На таких модельных территориях отрабатывались современные методики картографирования экосистем,
1 Совместная российско-монгольская комплексная биологическая экспедиция РАН и АНМ (СРМКБЭ РАН и АНМ) ранее называлась Совместная советско-монгольская комплексная биологическая экспедиция АН СССР и АНМНР (ССМКБЭ АНСССР и АНМНР).
их состояния и выявления факторов деградации (Бажа и др., 2013). Кроме того, в атлас включены карты, таблицы и графики, отражающие изменение многих социальных и экономических показателей с 1990 по 2017 гг.
Атлас (Ecosystems ..., 2019) построен по региональному принципу и, кроме общего раздела, включает 4 региональных, объединяющих карты и статистические данные по четырём Природно-экономическим регионам (ПЭР), на которые с учётом природных особенностей, экономических показателей и административных границ аймаков разделена территория Монголии. Западный ПЭР объединяет пять аймаков: Баян-Улгийский, Ховд, Убсунурский, Завханский и Гоби-Алтайский. Хангайский ПЭР включает Хубсугульский, Булганский, Орхонский, Архангайский, Ундурхангайский и Баянхонгорский аймаки. В Центральный ПЭР входят Селенгинский, Дархан-Уул, Центральный, Среднегобийский, Восточно-Гобийский, Южно-Гобийский аймаки и административная территория г. Улан-Батор. Восточный ПЭР объединяет Хэнтэйский, Дорнодский и Сухэ-Баторский аймаки (рис. 2).
Рис. 2. Структура атласа «Ecosystems of Mongolia» (2019).
Все 4 территории ПЭР имеют меридиональную направленность - от северных до южных границ страны и, таким образом, в пределы каждого региона попадают все широтные
природные зоны Монголии. Природное разнообразие постепенно уменьшается с запада на восток, вслед за снижением ландшафтной контрастности регионов. Из 64 типов природных экосистем, выделенных на карте экосистем Монголии (Ecosystems ..., 1995), на территории Западного ПЭР встречаются 62, Хангайского - 61, Центрального - 58, в границах преимущественно равнинного Восточного ПЭР - лишь 38 типов.
В атлас (Ecosystems ..., 2019) в разделы карт аймаков каждого ПЭР включены крупномасштабные карты экосистем и их антропогенной нарушенности для территорий ряда сомонов, модельных полигонов и ключевых участков, расположенных в зонах повышенной экологической напряженности.
Эти карты создавались для детального изучения процессов деградации наземных экосистем под воздействием основных антропогенных факторов: лесохозяйственного, сельскохозяйственного, горнопромышленного и рекреационного; а также степени их воздействия на состояние природных экосистем. Модельные полигоны и сомоны, картографирование которых осуществлено в основном в масштабе 1:200000, характеризующиеся значительным разнообразием природных комплексов, стали базовыми территориями для проведения инвентаризации и определения степени антропогенной нарушенности их экосистем, выявления характерных деградационных процессов. Ключевые участки выбирались с целью наиболее детального изучения факторов антропогенного воздействия и опасных процессов деградации экосистем. Их картографирование проводилось в более крупном масштабе (в основном 1:10000).
Атлас подготовлен в цифровом формате: карты, вошедшие в него, были созданы на основе ГИС, которая устанавливает прямую связь между конкретными выделами на картах и их количественными и качественными характеристиками, а также даёт возможность проведения необходимых расчётно-аналитических действий, на данных которых основывается и настоящее исследование.
Результаты и их обсуждение
Оценка площади пастбищепригодных экосистем. На основе обработки данных атласа «Ecosystems of Mongolia» (2005) в масштабе картографирования 1:1000000 были получены площадные данные экосистем, пригодных для пастбищного животноводства - традиционной основы экономики страны (табл. 1). К пастбищепригодным были отнесены все экосистемы, растительность которых имеет кормовую ценность, а места её произрастания доступны для выпаса домашних животных.
Несмотря на то, что пастбищепригодные экосистемы занимают около 86% территории страны, в силу ряда причин значительные площади этих экосистем в настоящее время не могут использоваться по назначению. Это, прежде всего:
• пространства крайне аридных и настоящих пустынь к югу от горных сооружений Монгольского и Гобийского Алтая, отдельных пустынных и полупустынных территорий в Котловине Больших озёр, Гобийской Долине озёр и части сухостепных и пустынно-степных экосистем на востоке страны - из-за дефицита источников пресной воды;
• крупные массивы развеваемых и полузакреплённых песков - из-за крайней разреженности травостоя, риска развития эрозионных процессов и отсутствия водных источников (фото 1);
• многие гольцовые вершины Хэнтэя, Хангая и Монгольского Алтая - из-за их значительной удалённости от водопоев, населенных пунктов и труднодоступности.
БАЖА, АНДРЕЕВ, ДАНЖАЛОВА ... ХАДБААТАР Таблица 1. Площади пастбищепригодных экосистем Монголии (по материалам 1989 г.).
Экосистемы Площадь, тыс. км2 % от площади Монголии
Территория Монголии 1564.12 100.0
Природные 1544.72 98.8
Пастбищепригодные 1345.02 86.0
Зонально-поясные (высокогорные: криофитные группировки, подушечники, тундры, ерники, кобрезники; равнинные и горные степи: высокогорные, луговые, умеренно-сухие, сухие, опустыненные, пустынные; пустыни: северные, южные, крайне аридные) и гидроморфные (не лесные - болотистые и пойменные луга, болота, солончаки)
Непригодные для пастбищного использования 219.1 14.0
Природные (водные: озёра, крупные реки; лесные: горные, горнодолинные, пойменные; нивальные: ледники, снежники, каменистые поверхности, скальные обнажения) 199.7 12.8
Антропогенные (распаханные территории: пашни, залежи, плантации; техногенные и селитебные: освоенные месторождения полезных ископаемых, стройки, населённые пункты, объекты инфраструктуры) 19.4 1.2
Часть пастбищ имеет ограниченное использование, т.к. на них может содержаться лишь один вид сельскохозяйственных животных:
• мохово-лишайниковые тундры, подгольцовые редколесья и ерники Прихубсугулья - это пастбища для северных оленей;
• крайне аридные пустыни, большая часть настоящих пустынь и полузакреплённых разреженной кустарниковой и полукустарничковой растительностью песков - пастбища для верблюдов;
• удалённые от обжитых долин высокогорные луга и каменистые тундры на Монгольском и Гобийском Алтае, Хангае и Хэнтэе - доступны лишь якам;
петрофитные степные экосистемы крутосклоновых, сильно расчленённых каменистых экотопов - пригодны только для коз (фото 2).
Существенно ограничивает возможности увеличения поголовья скота и климатический фактор. Характерной чертой климата Монголии является его аридность, неравномерность выпадения атмосферных осадков и резкие колебания их количества по годам. В последние 2025 лет отмечено увеличение частоты засушливых лет (Жаргалсайхан, 2008; Бажа и др., 2018). Во многих регионах страны зафиксировано также превышение средних температур, как годовых, так и за вегетационный период, по сравнению со среднемноголетними данными (Гунин и др., 2015; Бажа и др., 2018; Богданов и др., 2019).
В Монголии всегда остро стоял вопрос обеспечения животных водой из-за аридности климата. Еще в эпоху Монгольской империи великий хан Угэдэй, правивший в 1229-1241 гг.,
распорядился провести ирригационные работы: «Я приказал устроить колодцы в безводных землях, чем доставлю народу воду и корма» (Козин, 1941, §281). К сожалению, пока трудно что-либо сказать о практическом воплощении этих замыслов.
Фото 1. Развеваемые пески, непригодные для выпаса скота (Южно-Гобийский аймак).
Фото 2. Сильнокаменистые пастбища, пригодные для коз (Баянхонгорский аймак). ЭКОСИСТЕМЫ: ЭКОЛОГИЯ И ДИНАМИКА, 2020, том 4, № 3
К проблеме водоснабжения пастбищ вернулись уже в годы «народной власти» во второй половине ХХ в. при активном содействии специалистов из СССР и стран - членов СЭВ. В Монголии приступили к созданию сети колодцев и водопойных пунктов для скота на плановой основе. Были проведены соответствующие гидрогеологические изыскания наряду с кормоботаническими исследованиями и экономическими расчетами. В целом, поставленные задачи удалось решить, но кризис социалистической системы в конце 1980-х гг. привел к утрате государственного контроля над состоянием колодцев. В результате значительное их число вышло из строя.
На примере наиболее экономически развитого и густонаселенного Центрального аймака можно рассмотреть негативную динамику водообеспеченности пастбищ за 25-летний отрезок времени (рис. 3а, б). К началу кардинальных социально-экономических реформ здесь насчитывалось более полутора тысяч колодцев, распределенных по территории аймака относительно равномерно (за вычетом горной северо-восточной части). За четверть века их общее число сократилось на 36%. Катастрофическое падение числа действующих скважин объясняется, прежде всего, тем, что они подавали воду с помощью компрессоров, большинство из которых было разрушено.
Не лучше обстоят дела и в остальных аймаках, что ведет к двояким последствиям. С одной стороны, из-за отсутствия или нехватки воды часть пастбищ выходит из хозяйственного использования. С другой, усиливаются нагрузки на действующие водопойные пункты, что провоцирует истощение запасов подземных вод и их загрязнение, а также способствует ускоренной деградации растительного и почвенного покровов в районе колодцев (фото 3).
Ввиду переориентации экономики Монголии на ресурсную модель, правительство уделяет поддержке животноводов недостаточное внимание, и забота о колодцах нередко ложится на плечи частных владельцев скота.
Многочисленные исследования показывают, что потенциал кормовой продуктивности пастбищ в Монголии весьма ограничен (Fujita et al., 2013). Поголовье скота в Монголии превысило кормовую емкость пастбищ уже к середине-концу 1990-х гг. (Гунин и др., 2003; 2009). Тем не менее, численность скота в стране растёт значительными темпами, в связи с чем с каждым годом экосистемы Монголии испытывают всё большие пастбищные нагрузки. За исследуемый период во всех ПЭР рост поголовья скота составил 1.9 и более раз. Наибольшее увеличение количества скота за исследуемый период отмечено в Восточном и Хангайском ПЭР (табл. 2). Наглядно этот процесс представлен в серии карт атласа, отображающей плотность поголовья скота по видам для каждого ПЭР (Ecosystems ..., 2019). На рисунке 4 отображен пример таких карт по плотности поголовья коз в Центральном ПЭР в 1990 (рис. 4а) и 2017 г. (рис. 4б).
Рост общего поголовья скота в Монголии продолжается и к началу 2019 г. оно уже составляло 66460.18 тыс. голов (NSO, 2018). В результате роста количества домашних животных и сокращения сельского населения произошло укрупнение стад, содержащихся у меньшего количества аратских семей. Так, к 2017 г. количество семей скотоводов уменьшилось более чем на 20%, а среднее поголовье личного стада возросло. Например, только с 2012 г. количество владельцев более чем 2000 голов скота увеличилось в три раза; на 30% стало больше владельцев стад из 200-500 голов скота, а число хозяев менее 10 животных уменьшилось на 20%. Большие стада менее мобильны, крепче привязаны к аратским стойбищам, оказывают более мощное деструктивное влияние на пастбищные экосистемы, особенно на наиболее продуктивные, удобные для выпаса, расположенные вблизи водопоев, вокруг населённых
202 ДИНАМИКА НАЗЕМНЫХ ПРИРОДНЫХ ЭКОСИСТЕМ МОНГОЛИИ ЗА 1989-2017 гг. пунктов и стойбищ (Сыртыпова, Чултэмсурэн, 2015; Lkhagvadorj et al., 2013).
Рис. 3 а. Распределение водных источников в Центральном аймаке в 1990 г. (Ecosystems ..., 2019).
В результате нерационального использования пастбищ при росте поголовья скота и участившихся засух увеличилась доля пастбищных угодий в стадии сильной и очень сильной нарушенности. К ним, прежде всего, относятся степные экосистемы, анализ состояния которых дан ниже.
Рис. 3 б. Распределение водных источников в Центральном аймаке в 2015 г. (Ecosystems ..., 2019).
Хотя традиционно всё поголовье скота в Монголии круглогодично содержится и обеспечивается кормами на пастбищах, на практике, часть луговых и лугово-степных пастбищепригодных экосистем периодически используется в качестве сенокосов, обеспечивающих резервный запас кормов в периоды бескормицы, но площади сенокосов невелики и непостоянны, прежде всего, из-за климатических флуктуаций.
л
Фото 3. Деградированное пастбище вокруг колодца с Peganum nigellastrum (Среднегобийский
аймак).
Результаты мониторинга состояния экосистем Монголии. В границах ПЭР по каждому из выделенных в результате картографирования 1989 г. (Ecosystems ..., 1995) 64 типов экосистем были подсчитаны площади по пяти степеням их антропогенной нарушенности. Аналогичные расчёты были выполнены также на основе данных мониторинговых исследований, проведенных в 2012-2017 гг. (Ecosystems ..., 2019). Итоги подсчётов представлены ниже в сводных региональных таблицах (табл. 3, 4). В этих таблицах пять степеней антропогенной нарушенности наземных экосистем, использованных при картографировании состояния экосистем (Методические рекомендации ..., 1989), соединены в три: слабая (объединяет очень слабую - I и слабую - II), при которой экосистемы не испытывают существенных антропогенных изменений; средняя (III) - оставлена без изменений; сильная (включает сильную - IV и очень сильную - V), отражающая коренные негативные изменения экосистем, вплоть до необратимых.
Отображённые на картах 64 типа экосистем объединены в таблицах в 12 зонально-поясных групп и одну азональную группу гидроморфных экосистем (переувлажнённые луга и кустарники высокогорий, лесного и лесостепного горных поясов, степей и речных пойм, прочие пойменные луга и урёмы, а также засолённые луга и солончаки пустынной зоны).
Высокогорная группа, характерная для всех главных горных систем Монголии, объединяет криофитные экосистемы гольцов, горные тундры, кобрезиевые луга и ерники. Последние две являются наиболее ценными и продуктивными пастбищными угодьями высокогорий.
2 Латинские названия растений приведены по работе «The Global Biodiversity Information Facility» (2001). ЭКОСИСТЕМЫ: ЭКОЛОГИЯ И ДИНАМИКА, 2020, том 4, № 3
БАЖА, АНДРЕЕВ, ДАНЖАЛОВА ... ХАДБААТАР Таблица 2. Структура поголовья скота в Монголии в 1990 и 2017 гг. (тыс. голов).
Вид скота Годы П эиродно-экономические регионы Всего по стране
Западный Хангайский Центральный Восточный
Овцы 1990 5111.78 4526.81 3164.33 2214.24 15017.16
2017 6903.22 11329.00 6678.15 5029.34 29939.71
Козы 1990 1977.92 1538.68 1213.07 378.52 5108.19
2017 7702.37 9613.56 6619.97 3289.78 27225.68
Лошади 1990 562.20 789.54 542.35 352.67 2246.76
2017 676.12 1439.70 902.30 878.36 3896.48
Коровы и яки 1990 692.36 1134.86 521.17 455.38 2803.77
2017 815.96 1934.45 769.25 779.95 4299.61
Верблюды 1990 155.45 90.67 252.19 39.15 537.46
2017 103.91 88.09 223.75 18.10 433.85
Итого 1990 8499.70 8080.56 5693.11 3439.95 25713.32
2017 16201.58 24404.79 15193.41 9995.54 65795.32
Группа лесных экосистем, широко распространённая на севере страны, в горах Прихубсугулья, Хэнтэя и северной части Хангая, представлена горными и горно-долинными лесами, без деления по лесообразующим породам и экологическим характеристикам местообитаний. Главный фактор деградации лесов - пожары, возникающие, как правило, по вине человека, и последующие рубки.
Лесостепные экосистемы, являющиеся устойчивым экспозиционным сочетанием псевдотаёжных лесов и луговых степей, с участием петрофитных и умеренно-сухих степей, образуют высотный пояс на низкогорьях и среднегорьях Монгольского Алтая, Прихубсугулья, Хангая, Хэнтэя и гор северо-востока страны.
Степные экосистемы занимают большую часть территории Монголии (свыше 55%). Это основные продуктивные всесезонные и интенсивно используемые пастбища, широко распространённые по всей равнинной и горной территории страны, за исключением пустынного крайнего юга, таёжного севера и большей части высокогорий. В таблицах представлены шестью группами экосистем: высокогорных степей, приуроченных к хорошо освещаемым высокогорным склонам всех основных горных систем; луговых и умеренно-сухих степей, характерных для склонов большей части горных сооружений Монголии, кроме пустынного юга; сухих и опустыненных степей, распространённых на нижних высотных ступенях гор и на субплакорных позициях на северо-западе обширных восточных равнин; пустынных степей, занимающих основные площади Гобийской Долины озёр, Котловины Больших озёр, южной половины восточных равнин, предгорий и сухих межгорных долин Гобийского Алтая.
Три группы пустынных экосистем - остепнённых (северных), настоящих (южных) и крайне аридных пустынь характерны, главным образом, для равнин, внутригорных котловин и низкогорий юга Монголии, центральных частей Котловины Больших озёр и Гобийской Долины озёр.
Рис. 4 а. Плотность поголовья коз в Центральном ПЭР в 1990 г. (Ecosystems ..., 2019).
Северные пустыни, образующие вместе с пустынными степями своеобразную зону полупустынь (Жирнов и др., 2005), также являются ценными в кормовом отношении пастбищами.
Рис. 4 б. Плотность поголовья коз в Центральном ПЭР в 2017 г. (Ecosystems ..., 2019).
Расчеты показывают, что в каждом природно-экономическом регионе с 1990 до 2017 гг. общая площадь наземных природных экосистем существенно сократилась, и, соответственно, выросла площадь антропогенных экосистем. Самые сильные изменения (сокращение) площадей произошли в промышленно развитых Хангайском и Центральном регионах (на 1956.7 и 4487.8 км2 соответственно), значительно меньшая убыль отмечается в Западном (456.6 км2) и Восточном (178.1 км ) регионах.
Таблица 3. Соотношение площадей экосистем в Западном и Хангайском ПЭР по степени антропогенной нарушенности в 1990 и 2017 гг. ( 1 - слабая, 2 - средняя, 3 - сильная).
Зонально-поясные группы экосистем Год Западный ПЭР Хангайский ПЭР
Площадь
2 км % от площади Монголии, по степени антропогенной нарушенности 2 км % от площади Монголии, по степени антропогенной нарушенности
1 2 3 1 2 3
Высокогорные 1990 27640.76 1.55 0.20 0.02 27685.73 1.69 0.08 0.00
2017 27645.1 1.55 0.18 0.03 27714.12 1.67 0.09 0.01
Лесные 1990 9715.23 0.58 0.04 0.00 63802.71 3.18 0.42 0.48
2017 9746.37 0.52 0.07 0.04 63645.01 2.75 0.93 0.38
Лесостепные 1990 8770.82 0.43 0.12 0.01 25682.1 0.92 0.65 0.07
2017 8749.19 0.36 0.16 0.04 25502.08 0.74 0.76 0.13
Степные, в том числе: 1990 233548.29 11.65 2.89 0.39 169759.14 5.81 4.42 0.62
2017 233182.88 7.62 5.81 1.48 168612.79 4.47 5.18 1.13
высокогорно-степные 1990 11639.98 0.63 0.10 0.01 8432.71 0.51 0.03 0.00
2017 11567.84 0.56 0.16 0.02 8496.68 0.37 0.14 0.03
лугово-степные 1990 6412.58 0.32 0.08 0.01 44643.15 1.09 1.47 0.29
2017 6408.93 0.25 0.13 0.04 44314.15 0.54 2.01 0.28
степные умеренно сухие 1990 35586.65 1.74 0.43 0.10 39496.04 0.94 1.34 0.25
2017 35633.61 1.13 0.92 0.22 38875.25 0.75 1.27 0.47
сухостепные 1990 66286.85 2.98 1.13 0.13 25707.98 0.98 0.60 0.06
2017 66028.43 1.82 1.81 0.59 25450.93 0.62 0.79 0.22
опустыненно-степные 1990 63190.11 3.23 0.69 0.12 23235.23 1.08 0.39 0.01
2017 63126.91 1.96 1.67 0.41 23237.58 0.85 0.52 0.12
пустынно-степные 1990 50432.12 2.74 0.45 0.03 28244.03 1.20 0.59 0.02
2017 50417.16 1.90 1.12 0.20 28238.20 1.35 0.44 0.02
Пустынные, в том числе: 1990 96922.45 5.54 0.62 0.04 46927.63 2.70 0.28 0.01
2017 96939.79 5.60 0.55 0.04 46935.88 2.69 0.30 0.01
остепнённо-пустынные 1990 32489.19 1.51 0.53 0.04 14862.28 0.71 0.23 0.01
2017 32471.14 1.61 0.43 0.04 14865.88 0.71 0.24 0.00
южно-пустынные 1990 30161.82 1.83 0.09 0.00 15981.55 0.96 0.06 0.00
2017 30107.29 1.80 0.12 0.00 15981.84 0.95 0.07 0.00
пустынные крайне аридные 1990 34271.44 2.19 0.00 0.00 16083.8 1.03 0.00 0.00
2017 34361.36 2.18 0.01 0.00 16088.16 1.03 0.00 0.00
Гидроморфные 1990 25482.36 0.79 0.71 0.13 40543.4 1.22 1.14 0.23
2017 25359.96 0.72 0.62 0.28 40054.16 0.80 0.77 0.99
Общая площадь природных экосистем ПЭР 1990 402079.9 20.5 4.6 0.6 374400.71 15.52 7.00 1.42
2017 401623.3 16.4 7.4 1.9 372464.04 13.12 8.03 2.65
Таблица 4. Соотношение площадей экосистем в Центральном и Восточном ПЭР по степени антропогенной нарушенности в 1990 и 2017 гг. ( 1 - слабая, 2 - средняя, 3 - сильная).
Зонально-поясные группы экосистем Год Центральный ПЭР Восточный ПЭР
Площадь
2 км % от площади Монголии, по степени антропогенной нарушенности 2 км % от площади Монголии, по степени антропогенной нарушенности
1 2 3 1 2 3
Высокогорные 1990 972.63 0.06 0.00 0.00 398.25 0.02 0.00 0.00
2017 972.66 0.06 0.00 0.00 122.03 0.01 0.00 0.00
Лесные 1990 30928.54 0.81 0.26 0.91 14183.1 0.31 0.11 0.48
2017 30471.01 0.85 0.59 0.51 14075.87 0.34 0.23 0.33
Лесостепные 1990 7717.56 0.16 0.26 0.07 10028.97 0.55 0.09 0.00
2017 7217.28 0.12 0.21 0.13 8200.79 0.31 0.13 0.08
Степные, в том числе: 1990 233659.66 8.35 5.51 1.08 228860.39 12.85 1.44 0.34
2017 230886.93 5.53 6.70 2.53 230893.7 7.32 5.53 1.91
высокогорно-степные 1990 158.45 0.01 0.00 0.00 - - - -
2017 158.18 0.01 0.00 0.00 - - - -
лугово-степные 1990 24033.75 0.51 0.89 0.14 35472.87 2.19 0.08 0.00
2017 22892.92 0.30 0.81 0.35 35430.75 1.78 0.44 0.05
степные умеренно сухие 1990 40463.28 0.34 1.71 0.54 70168.05 4.09 0.31 0.09
2017 38583.71 0.28 1.36 0.83 70438.75 2.21 1.70 0.59
сухостепные 1990 29424.52 0.80 0.89 0.19 115645.86 6.13 1.00 0.26
2017 29431.03 0.20 0.99 0.70 115646.08 2.93 3.24 1.23
опустыненно-степные 1990 45381.08 1.87 0.90 0.13 7569.93 0.44 0.04 0.00
2017 45445.94 0.57 1.90 0.43 9374.46 0.41 0.15 0.04
пустынно-степные 1990 94198.58 4.82 1.13 0.07 3.68 0.00 0.00 0.00
2017 94375.15 4.18 1.64 0.21 3.66 0.00 0.00 0.00
Пустынные, в том числе: 1990 163521.6 9.40 1.04 0.01 - - - -
2017 163409.68 9.20 1.21 0.04 - - - -
остепнённо-пустынные 1990 81235.49 4.26 0.92 0.01 - - - -
2017 81202.53 4.20 0.96 0.03 - - - -
южно-пустынные 1990 77152.94 4.81 0.12 0.00 - - - -
2017 77079.98 4.66 0.26 0.01 - - - -
пустынные крайне аридные 1990 5133.17 0.33 0.00 0.00 - - - -
2017 5127.17 0.33 0.00 0.00 - - - -
Гидроморфные 1990 30711.07 1.16 0.46 0.34 27271.21 0.34 0.58 0.82
2017 30065.7 0.98 0.50 0.44 122.03 0.34 0.58 0.82
Общая площадь природных экосистем ПЭР 1990 467511.05 19.94 7.54 2.40 14183.1 14.07 2.21 1.65
2017 463023.26 16.74 9.22 3.64 14075.87 8.33 6.47 3.14
Разница между общей площадью Монголии и площадью, приходившейся на наземные природные экосистемы, за прошедшие три десятилетия не превышала 3.5%. Кроме антропогенных экосистем (пахотные земли, промышленные территории, стройки, населённые пункты), в эту разницу площадей входят и условно стабильные размеры водных экосистем, занимающие около 1% (16.1 тыс. км ).
Сокращение площадей природных экосистем напрямую связано, в первую очередь, с расширением территорий, занятых освоением месторождений полезных ископаемых, и увеличением селитебных территорий (жилой застройки, промзон, объектов инфраструктуры), а также с увеличением площади распаханных земель.
Площади антропогенных экосистем выросли на 6.83 тыс. км2 (35%), в том числе: площади, распаханные для сельскохозяйственного использования, увеличились к 2017 г. на 5.93 тыс. км2 (на 51.2%) по сравнению с 1989 г., а техногенных экосистем (разработанные месторождения полезных ископаемых и селитебные территории) - на 0.91 тыс. км (на 11.5%). Увеличение площади антропогенных экосистем наглядно иллюстрируют карты антропогенной нарушенности экосистем Селенгинского и Дархан-Уул аймаков по состоянию на 1990 и 2015 гг. (рис. 5а, б).
Рис. 5 а. Карта антропогенной нарушенности экосистем Селенгинского и Дархан-Уул аймаков в 1990 г. Условные обозначения: коричневый цвет - пашни, серый - населенные пункты и горнодобывающая промышленность (Ecosystems ..., 2019).
Рис. 5 б. Карта антропогенной нарушенности экосистем Селенгинского и Дархан-Уул аймаков по состоянию в 2015 г. Условные обозначения: коричневый цвет - пашни, серый - населенные пункты и горнодобывающая промышленность (Ecosystems ..., 2019).
Под пашню осваивались, главным образом, плодородные тёмно-каштановые и каштановые степные почвы речных и сухих межгорных долин, внутригорных котловин и равнин северной половины страны (фото 4). На рубеже XX и XXI столетий большие площади пашен были заброшены, особенно на юге, в центре и на западе Монголии. По данным картографирования
о
(Ecosystems ..., 2019), в 2017 г. в Монголии всего было распахано 17491.26 км, главным образом, степных территорий - это старые и новые пашни, а также разновозрастные залежи. Например, в Селенгинском и Дархан-Уул аймаках площадь распаханных земель к 2015 г. возросла в 2 раза по сравнению с 1990 г. (5538.86 и 2750.95 км2 соответственно; рис. 5б).
В результате распашки был полностью разрушен естественный почвенно-растительный покров экосистем, а процессы почвообразования и формирования биоценозов на распаханных площадях пошли по антропогенному сценарию. Главными диагностическими признаками почвенной деградации сильнонарушенных богарных земель являются процессы дегумификации, потеря мелкозема в пахотных горизонтах и усиление опесчаненности поверхностных горизонтов почвы. Степень проявления этих процессов во всех разновидностях каштановых почв зависит от расположения распаханных залежных участков в различных типах
ландшафтов и определяется литологическим составом почв и их расположением по отношению к ветровому режиму. Самыми значительными показателями дегумификации (до 50-60%) и снижения мелкозема (до 40-50%) характеризуются выделы экосистем с каштановыми почвами легкого гранулометрического состава (песчаные и супесчаные) в ландшафтах умеренно-сухих степей. Все щебнистые разновидности почв отличаются, кроме того, процессами «гаммадизации» поверхности, приводящими к снижению водного потенциала ландшафтов сухих степей (Нямсамбуу, 2004; Хадбаатар, 2010; Бажа и др., 2018).
Фото 4. Узкие лесостепные межгорные долины под зерновые культуры (Селенгинский аймак).
Часто на пригодных в кормовом отношении старых залежах выпасают скот, что тоже мешает нормальному восстановлению зональной растительности. В последние годы залежи вновь возвращают к целевому использованию. Кроме того, распахиваются новые доступные земли в степных долинах лесостепного пояса.
Площади техногенных экосистем за исследуемый период выросли на 11.5%. Появились многочисленные мелкие разработки золотоносных месторождений в Хэнтэе, Хангае, других горных территориях, а также в долинах рек и среди пустынных мелкосопочников (Кошелева и др., 2015; КаБтоу й а1., 2016). Наиболее многочисленные разработки золота отмечены в Селенгинском аймаке, что показано на картах антропогенной нарушенности (рис. 5б). Освоены крупные месторождения каменного угля на юге и в иных районах Монголии (фото 5), расширились площади добычи железных и полиметаллических руд, ведётся масштабная добыча нефти на востоке страны.
Увеличение городского населения неизбежно привело к расширению селитебных территорий. Особенно это заметно вокруг больших промышленных центров, куда направился основной поток внутренней миграции: территория Улан-Батора выросла более чем вдвое (с 414.2 до 903.6 км2), Дархана - более чем в 8 раз, с 6.7 до 65.8 км2, Эрдэнэта (вместе с прилегающими разработками полиметаллических руд и сопутствующими предприятиями) -более чем в 10 раз, с 8 до 81 км2 (фото 6). Заметно увеличились территории ряда аймачных центров: Мурэн, Булган, Алтай, Баянхонгор, Зунмод, Чойр, Даландзадгад и других.
Фото 5. Техногенная экосистема (заброшенный угольный разрез) в Среднегобийском аймаке.
Фото 6. Новые районы г. Улан-Батора.
В таблице 5 приведены сравнительные данные площадей зональных природных экосистем Монголии в целом, дифференцированных по степени их антропогенной нарушенности, по данным картографирования 1990 и 2017 гг.
Таблица 5. Процентное соотношение площадей зонально-поясных групп экосистем Монголии по степени антропогенной нарушенности (1 - слабая, 2 - средняя, 3 - сильная), в % от площади страны.
Зонально-поясные группы экосистем 1990 г. 2017 г.
Площадь
общая по степени антропогенной нарушенности общая по степени антропогенной нарушенности
2 км % 1 2 3 2 км % 1 2 3
Высокогорные 56697.37 3.62 3.32 0.28 0.02 56453.91 3.61 3.30 0.27 0.04
Лесные 118629.58 7.59 4.89 0.83 1.87 117938.30 7.54 4.46 1.82 1.26
Лесостепные 52199.45 3.33 2.06 1.12 0.15 49669.34 3.17 1.53 1.26 0.38
Степные, в том числе: 865847.48 55.35 38.64 14.26 2.45 863576.30 55.21 24.96 23.20 7.04
высокогорно-степные 20231.14 1.29 1.15 0.13 0.01 20222.70 1.29 0.94 0.30 0.05
лугово-степные 110562.35 7.07 4.11 2.52 0.44 109046.75 6.97 2.87 3.39 0.72
степные умеренно сухие 185714.02 11.87 7.11 3.79 0.98 183531.32 11.73 4.37 5.25 2.11
сухостепные 237065.21 15.16 10.89 3.63 0.64 236556.47 15.12 5.56 6.82 2.74
опустыненно-степные 139376.35 8.91 6.62 2.02 0.26 141182.89 9.03 3.79 4.24 1.00
пустынно-степные 172878.41 11.05 8.76 2.17 0.12 173034.17 11.06 7.43 3.20 0.43
Пустынные, в том числе: 307371.68 19.65 17.65 1.94 0.06 307285.35 19.64 17.49 2.06 0.09
остепнённо-пустынные 128586.96 8.22 6.48 1.68 0.06 128539.55 8.22 6.52 1.63 0.07
южно-пустынные 123296.31 7.88 7.61 0.27 0.00 123169.11 7.87 7.41 0.45 0.01
пустынные крайне аридные 55488.41 3.55 3.55 0.00 0.00 55576.69 3.55 3.54 0.01 0.00
Гидроморфные 124007.8 7.93 3.92 3.13 0.88 122751.03 7.84 2.84 2.47 2.53
Всего по Монголии 1524753.36 97.5 70.5 21.6 5.4 1517674.23 97.0 54.6 31.1 11.3
Лесные экосистемы являются неотъемлемой частью природно -территориальных комплексов Монголии, а лесная промышленность играет заметную роль в экономике страны.
Общая площадь лесов с 1990 г. сократилась на 0.58% (с 118629.58 до 117938.30 км), в основном из-за вновь появившихся антропогенных объектов и, частично, из -за вырубки и сильных пожаров (фото 7).
Фото 7. Вырубка сгоревшего лиственничника (Булганский аймак).
Лесные пожары являются главным фактором уничтожения коренных древостоев и изменения состава лесных экосистем, однако тренды динамики состояния лесов неоднозначны. Произошло сокращение площади сильно нарушенных лесных экосистем, что объясняется, в первую очередь, тем, что леса, которые на больших территориях в прошлом были уничтожены и сменились лесными гарями, или были сильно повреждены пожарами, к 2017 г. в основном восстановили древостои. Так, появились вторичные мелколиственные (в основном из Betula pendula) и смешанные леса на западном и среднегорном Хэнтэе, в горах восточнее Хэнтэя, на восточном и северо-восточном Хангае, тогда как на центральном, западном и северном Хангае и центральном Хэнтэе идет восстановление коренных хвойных пород (Larix sibirica и Pinus sibirica; фото 8-10; Доржсурэн, 2009; Ярмишко и др., 2010; Данилин, Цогт, 2012; Тушигмаа, 2012; Зоёо, 2013; Dulamsuren et al., 2010; Undraa et al., 2015). В последнее время основные очаги лесных пожаров сместились в восточное Прихубсугулье, северо-западный Хэнтэй и на приграничные с Россией хребты: Бутэлийн, Джидинский, Бальджинский, Эрэн-Даба и др. Здесь горят как коренные лиственничные и сосновые, так и вторичные мелколиственные древостои.
На начальной стадии восстановление лесов здесь проходит через длительно-производные мелколиственные и кустарниковые сукцессии с Prunus pedunculata, P. sibirica, Spiraea aquilegifolia, S. media, Betula fruticosa, Dasiphora fruticosa и др. (фото 11; Бажа и др., 2019). Площади слабо нарушенных лесов Монголии к 2017 г. сократились на 5.2%, а лесов средней степени антропогенной нарушенности, напротив, выросли на 13.2%. Сильно нарушенных лесных экосистем стало на 8% меньше, что обусловлено снижением площадей, затронутых рубками, сильными пожарами, естественным восстановлением ранее сгоревших лесов и сокращением объема заготовок древесины.
Фото 9. Травяный сосновый лес после пожара (Селенгинский аймак). ЭКОСИСТЕМЫ: ЭКОЛОГИЯ И ДИНАМИКА, 2020, том 4, № 3
Фото 10. Гарь на месте сгоревшего и вырубленного псевдотаёжного лиственничника
(Архангайский аймак).
Фото 11. Восстановительная кустарниковая сукцессия (Prunus sibirica) на месте сгоревшего
сосняка (Селенгинский аймак).
Для получения объективных качественно-количественных данных о сокращении площадей коренных хвойных лесов и замене их производными необходимы отдельные масштабные исследования, поскольку мониторинг состояния экосистем мы проводили строго в границах выделов типов экосистем, зафиксированных в 1989 г.
Оценка состояния лесостепных экосистем носит интегральный характер. Состояние входящих в природное сочетание лесных массивов и степей может быть противоположным: леса могут быть сгоревшими, вторичными, вырубленными или уничтоженными насекомыми, а степи иметь фоновое состояние; либо, напротив, леса не тронутыми, а степи сильно сбитыми скотом. Результаты оценки степени антропогенной нарушенности лесостепных сочетаний показывают: слабонарушенных лесостепных сочетаний стало меньше на 16.7%, а площади средне и сильно нарушенных лесостепных экосистем увеличились на 4 и 7% соответственно. Общая площадь лесостепи снизилась на 10% (по тем же причинам, что и площади лесов). Постоянный выпас скота на лесных гарях привёл к полному исчезновению некоторых небольших участков островных лесов на южной периферии лесостепного пояса (фото 12; КЫБЫда^а! й. а1., 2013).
Фото 12. Горная лесостепь (Булганский аймак).
Мало изменились площади и состояние экосистем высокогорий: общая площадь снизилась на 0.55% (243.46 км2). На столько же процентов возросла площадь сильно нарушенных, главным образом, за счёт снижения площади высокогорных экосистем со слабой степенью антропогенной нарушенности. Всё большее количество скота стало пастись на высокогорных пастбищах Хангая и Монгольского Алтая, в первую очередь, на горно-луговых (кобрезиевых, осоковых, разнотравно-злаковых) и горно-тундровых ерниковых, а также осоково-кобрезиевых (фото 13; Огуреева и др., 2012; Огуреева, 2015).
Степи являются важнейшими природными экосистемами для экономики Монголии. Это основная кормовая база главной отрасли сельского хозяйства страны - пастбищного животноводства. Несмотря на то, что общая площадь степей с 1990 по 2017 гг. снизилась незначительно - на 0.27%, соотношение между степными экосистемами разной степени антропогенной нарушенности изменилось гораздо существенней. Площадь слабо нарушенных
степей уменьшилась на 35.3%, а средне нарушенных увеличилась на 63%. Площадь сильно нарушенных выросла почти втрое и достигла 60795.77 км2. Такой характер изменений состояния отмечается во всех регионах для всех зонально-поясных групп степных экосистем (табл. 6), при этом самые сильные негативные изменения состояния пастбищ наблюдаются у наиболее ценных в кормовом отношении степей (умеренно-сухих, сухих и опустыненных), составляющих 36% территории Монголии.
Фото 13. Высокогорное кобрезиевое пастбище (Архангайский аймак).
Таблица 6. Изменение антропогенной нарушенности степных экосистем с 1990 по 2017 гг.
Зонально-поясные группы экосистем Степень антропогенной нарушенности (% от площади зонально-поясной группы экосистем)
Слабая Средняя Сильная
высокогорно-степные -16.2 +13.1 +3.1
лугово-степные -16.9 +12.6 +4.3
степные умеренно-сухие -22.9 +13.1 +9.8
сухостепные -34.2 +20.1 +14.1
опустыненно-степные -32.3 +24.2 +8.1
пустынно-степные -12.1 +9.3 +2.8
Среднее сокращение площадей степных слабо нарушенных экосистем составляет 22.4%. Площадь степных территорий, степень антропогенной нарушенности которых оценивается как
сильная, увеличилась на 7%, а средне нарушенных - на 15.4%.
Основной формой деградации степей является пастбищная дигрессия, обусловленная чрезмерными пастбищными нагрузками, ставшими следствием бесконтрольного роста поголовья скота, укрупнения стад, и минимизации их видовой структуры, а также нарушения веками проверенной традиционной системы пастбищеоборота. Однако уже при слабых нагрузках признаки деградации проявляются в подавлении жизнеспособности основных ценозообразователей степей (Agropyron cristatum, Achnatherum sibiricum, Agrostis vinealis, Carex pediformis, Cleistogenes squarrosa, Festuca lenensis, F. sibirica, Helictochloa hookeri, Koeleria macrantha, K. glauca, Poa attenuata, Stipa baicalensis, S. krylovii, S. tianschanica, S. caucasica и др.) При средних нагрузках происходит смена доминантного состава видов, снижение фитоценотических характеристик (видовое разнообразие, проективное покрытие, продуктивность), а при сильных и очень сильных пастбищных нагрузках наблюдается формирование трансформированных, обедненных, маловидовых и монодоминантных сообществ из инвазийных и дигрессивно-активных видов (Allium polyrhizum, Artemisia anethifolia, A. adamsii, A. frigida, A. laciniata, Carex duriuscula, Chenopodium acuminatum, Ephedra sinica, Peganum nigellastrum, Potentilla cinerea, Sibbaldianthe bifurca, Thermopsis lanceolata, Iris lactea и др.; фото 14, 15; Данжалова, 2008; Гунин и др., 2012; Ариунболд, 2014; Тувшинтогтох, 2014; Бажа и др., 2015; Казанцева и др., 2015; Уртнасан, Любарский, 2015; Сафронова, Нарантуя, 2016; Петухов и др., 2018; Структура ..., 2018).
Фото 14. Деградированное пастбище с монодоминантным (Artemisia frígida) растительным сообществом (Селенгинский аймак).
Значительные деструктивные изменения пастбищных экосистем отмечаются в пределах степной зоны, степного и лесостепного поясов в центральной части Монголии (Булганский, Орхон, Селенгинский, Дархан-Уул, Уверхангайский, Центральный, Хэнтэйский и Среднегобийский аймаки), в долинах, внутригорных котловинах и на плоскогорьях Хангая, Гобийского Алтая и на востоке Монгольского Алтая, а также на степных (включая пустынно-
степные) пастбищах Котловины Больших озёр и Долины озёр. Существенно расширились территории сильно сбитых пастбищ в окрестностях аймачных центров, а также средне и сильно деградированных из-за чрезмерных пастбищных нагрузок высокогорных степных пастбищ на Хангае и Гобийском Алтае (фото 16).
Фото 15. Сильно нарушенная выпасом сухая степь с Artemisia adamsii (Центральный аймак).
Фото 16. Сильная пастбищная дигрессия псаммофитной пустынной степи (Южно-Гобийский аймак).
Самая масштабная деградация фиксируется у степных пастбищ (луговых, умеренно-сухих, сухих и опустыненных). Псаммофитные варианты степей испытывают наиболее сильный сбой, в том числе и механический (фото 17, 18). В Монголии псаммофитные степи составляют около 3.5% от площади, занятой степной растительностью. По данным картографирования к 2017 г. площадь сильно нарушенных степей этой категории выросла по сравнению с 1990 г. в 8.6 раза (до 6817 км2), а средне нарушенных - на 12%.
Фото 17. Псаммофитная степь в состоянии сильной пастбищной дигрессии, с очагами водной эрозии (Селенгинский аймак).
Фото 18. Деградированная в результате перевыпаса сухая псаммофитная степь (Булганский аймак). ЭКОСИСТЕМЫ: ЭКОЛОГИЯ И ДИНАМИКА, 2020, том 4, № 3
У высокогорных и луговых степей наблюдается сходная динамика антропогенной нарушенности: площади слабо нарушенные сократились на 16-17%, средне нарушенных увеличились на 12.5-13%, а сильно нарушенные - на 3-4.5%. Эти данные свидетельствуют о продвижении процессов пастбищной дигрессии в верхние горные пояса.
Пустынные степи не претерпели больших деструктивных изменений, а часть пустынно-степных пастбищ, вследствие снижения пастбищных нагрузок, стала восстанавливаться.
Степень антропогенной нарушенности пустынных экосистем мало изменилась (фото 19). Площадь слабо нарушенных пустынь снизилась на 0.8%, а средне и сильно нарушенных увеличились на 0.6% и 0.2% соответственно. Негативные изменения состояния пустынь во многом обусловлены появлением крупных разработок месторождений полезных ископаемых и, как следствие, повышенного спроса на продукцию животноводства, постоянным скоплением скота на пастбищах поблизости от этих разработок.
Фото 19. Экосистемы северных пустынь (Южно-Гобийский аймак).
Гидроморфные экосистемы объединяют несколько групп экосистем, функционирование которых связано с ведущей ролью повышенного увлажнения (грунтового, сезонного натёчного, пойменного, застойного и пр.). Тренды изменения антропогенной нарушенности различных гидроморфных экосистем горных и равнинных территорий (луговых, древесно-кустарниковых, солончаковых и солонцовых) сходны: сократились площади слабо и средне нарушенных (на 13.2 и 8.0%), и существенно (на 21.2%) выросла площадь сильно нарушенных экосистем, главным образом, за счёт увеличения пастбищной нагрузки на гидроморфные экосистемы речных долин (Зоёо и др., 2014).
Мониторинг экосистем ключевых участков. Крупномасштабные исследования экосистем ключевых участков, сомонов и модельных полигонов в различных природных регионах Монголии в условиях влияния разнообразных антропогенных факторов, имеют большое
значение для понимания механизмов воздействия этих факторов на разные наземные экосистемы и для многостороннего изучения их деградационной динамики. Одной из таких территорий является ключевой участок «Шамар» (52.7 км2), расположенный в приграничном с Россией Селенгинском аймаке. Ключевой участок представляет собой интерес с точки зрения детального изучения процесса смены коренных сосновых лесов производными, а также кустарниковыми сукцессиями.
На территории участка выделено 42 типа природных и 3 типа антропогенных экосистем (рис. 6а, б). На северо-западе участка дюнные пески заняты сосновыми борами на боровых песчаных почвах. К востоку и югу дюнный массив сменяется пологоволнистыми равнинами с сосновыми редколесьями и луговыми степями на темно-каштановых почвах, изредка попадаются старые залежи. Далее на восток пологоувалистые равнины покрыты вторичными травянистыми березняками и осинниками со старыми редкими соснами на тёмно-каштановых почвах. На высотах более 900 м н.у.м. БС, на элювии гранитов сформировались щебнистые тёмно-каштановые почвы под разнотравно-злаковыми остепненными абрикосниками с остатками отмерших стволов сосен. Ниже, на шлейфе северо-западной экспозиции залегает толща лессовидных чистых супесей с густым и хорошо развитым покровом абрикосника (Prunus sibirica).
По данным, полученным на этом ключевом участке, было выявлено, что равнинные участки, до пожаров покрытые сосновым лесом, обычно возвращаются к лесному состоянию, но со сменой коренных пород (береза и осина вместо сосны), а склоны гор, обращенные к долине р. Селенги и межгорным котловинам, превращаются в кустарниковые заросли из абрикоса сибирского, где возобновление сосны не происходит. В качестве свидетельств былого распространения сосновых лесов служат сохранившиеся фрагменты абрикосовых сосняков или абрикосников с редкостойными соснами. Важным показателем прогрессирующего расширения ареала абрикоса служит также внедрение и успешное развитие абрикосников в лесных сообществах на склонах северной экспозиции (Бажа и др., 2018).
Как показали результаты проведенных работ, слабонарушенные экосистемы занимают около 24.1% площади ключевого участка, на долю средненарушенных приходится 19.87% площади участка; сильнонарушенные экосистемы занимают 41.54% площади участка, а очень сильно измененные - 14.5% площади (рис. 6б).
Подобные знания сыграли важную роль в совершенствовании методик оценки состояния экосистем, а также при мониторинге и мелкомасштабном картографировании современного состояния экосистем аймаков Монголии.
Заключение
Создание атласа «Ecosystems оГ Mongolia» (2019) стало закономерным картографическим завершением большого этапа многолетнего изучения наземных природных экосистем Монголии российскими и монгольскими учёными в рамках Научной программы СРМКБЭ РАН и АНМ. Этим был подведён итог, в частности, работам по инвентаризации экосистем и мониторингу их состояния, выполненным через 25-27 лет после первых аналогичных исследований. В результате были выявлены главные антропогенные факторы, негативно влияющие на состояние экосистем, вплоть до их полной деградации, установлены масштабы антропогенных нарушений, определены площади и местоположение природных экосистем с разной степенью нарушенности и антропогенных экосистем.
Рис. 6 а. Карта экосистем ключевого участка «Шамар» в 2014 г. (Ecosystems ..., 2019).
106° 12' 00" 106" 13* 12" 106" 14' 2-1" I06°IS*36" 106" 16" 48"
Рис. 6 б. Карта антропогенной нарушенности экосистем на ключевом участке «Шамар» в 2014 г. (Ecosystems ..., 2019).
Сравнительный анализ состояния экосистем за 1989-1990 гг. (Ecosystems ..., 1995) и за 2017 г. (Ecosystems ..., 2019), выполненный по полевым и расчётным данным, однозначно свидетельствует об усилении процессов деградации в наземных природных экосистемах Монголии за этот период: площади фоновых и слабо нарушенных экосистем сократились в основном на треть, средне нарушенных - выросли на 44%, а территории с сильной и очень сильной степенью антропогенной нарушенности экосистем увеличились более чем вдвое. Похожая картина наблюдается и у пастбищепригодных экосистем: общее сокращение их площадей составило всего 0.4%, однако слабонарушенных стало меньше почти на четверть, средне нарушенных - больше на 43%, а площади сильно нарушенных увеличились почти втрое - на 188%.
Главными причинами антропогенной нарушенности экосистем являются:
• пастбищная дигрессия, которая прогрессирует и с 1990 г. (усилилась более чем на трети территории страны);
• лесные пожары, уничтожившие к 2017 г. около половины коренных хвойных лесонасаждений, заменившихся, в основном, вторичными мелколиственными древостоями;
• расширение площадей антропогенных экосистем за счёт полного разрушения природного комплекса: почвенно-растительного покрова, микрорельефа (а местами и мезорельефа), зооценозов.
Площадь антропогенных экосистем к 2017 г. составила 1.68% территории Монголии и, таким образом, выросла на 40% по сравнению с 1990 г. Распаханные территории (пашни, разновозрастные залежи) увеличились более чем наполовину и составляют 1.12% площади страны, а техногенные (освоенные разработки полезных ископаемых, промышленные предприятия) и селитебные экосистемы - 0.56% (8.8 тыс. км ). Кроме этого, резко увеличилась сеть асфальтированных и стихийных грунтовых автодорог, площадь которых, по условиям масштаба картографирования, не могла быть нами учтена.
Прогрессирующая деградация природных экосистем отмечается и на особо охраняемых природных территориях - ООПТ (заповедниках, национальных парках, государственных заказниках). Происходит это не только из-за лесных пожаров, но и как следствие неконтролируемого выпаса всё увеличивающегося поголовья домашних животных, поскольку по законам Монголии, выпас скота на территориях большинства ООПТ не запрещён.
Пастбищная дигрессия особенно затронула экосистемы с псаммофитной растительностью (степной, пустынной) на песчаных почвах и песках, распространённой на площади 96008.5 км2 (около 6% территории Монголии), из которых площадь сильно нарушенных в 1990 г. составляла лишь 1%, а к 2017 г. выросла почти в 8 раз, и на 12% увеличилась площадь средне нарушенных.
Деградация пастбищ отмечается на огромной территории и затрагивает традиционно самую важную отрасль экономики Монголии - пастбищное животноводство. Как показывают материалы атласа, территории с сильной пастбищной дигрессией, отмеченные в 1989 г., в большинстве случаев стали очагами дальнейшей деградации пастбищных экосистем: наибольшие пастбищные нагрузки испытывали степные экосистемы самых густонаселённых территорий Монголии -Центрального, Селенгинского и Булганского аймаков. Сильно перегружены были также степные пастбища севера Среднегобийского и юга Хубсугульского аймаков, долин Керулена и Идэра, внутригорных долин и котловин Хангая, Гобийского Алтая и юга Монгольского Алтая. Полупустынные пастбища более всего были подвержены дигрессии на предгорных равнинах Гобийского и Монгольского Алтая (Гоби-Алтайский, Баянхонгорский и Южно-Гобийский аймаки), на севере Восточно-Гобийского аймака, в Долине озёр (Баянхонгорский аймак) и в приозёрных частях Котловины Больших озёр (аймаки Ховд и Гоби-Алтайский).
К 2017 г. площади сильно нарушенных пастбищ на этих территориях ещё больше
расширились. Сильная пастбищная дигрессия распространилась из межгорных долин и центральных частей котловин на степные бэли, склоны низкогорий и мелкосопочников, окрестности всех населённых пунктов и горнодобывающих предприятий, в долины и близлежащие степные склоны всех крупных рек: Селенги, Дэлгэр-Мурэна, Идэра, Чулута, Орхона, Толы, Хары, Еро, Керулена, Ховда, Тэса, Завхана и Хунгуя.
Информация, содержащаяся в атласе «Ecosystems of Mongolia» (2019), даёт возможность оценить риски для состояния природно-территориальных комплексов и экономики Монголии, связанные с существующими современными формами, методами и объемами антропогенного воздействия на природные экосистемы. Атлас позволяет проводить необходимые расчёты при планировании природоохранных мероприятий с учётом выявленных трендов изменений в состоянии экосистем, разрабатывать природосберегающие экономические проекты. Сведения, содержащиеся в атласе, будут полезными для использования административными, планирующими, природоохранными органами Монголии, а также для промышленных и общественных организаций.
Атлас даёт наглядное представление о многогранных и масштабных многолетних научных исследованиях, проводимых в рамках СРМКБЭ РАН и АНМ. Он предназначается для широкого круга пользователей, в т.ч. научных работников - исследователей природы Монголии, Центральной Азии и Южной Сибири, географов разных направлений, ботаников, зоологов, почвоведов, экологов, экономистов, специалистов по охране природы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ариунболд Э. 2014. Динамика растительных сообществ сухих степей Средней Халхи (сомон
Баян-Унджул, Монголия). Автореф. дисс. ... к.б.н. СПб. 21 с. Бажа С.Н., Басхаева Т.Г., Гунин П.Д., Данжалова Е.В., Дробышев Ю.И., Дугаржав Ч. 2019. Основные пути обезлесения лесостепных ландшафтов на южной границе бореальных лесов в Монголии // Лесной вестник. Т. 23. № 2. С. 45-54. Бажа С.Н., Востокова Е.А., Гунин П.Д., Дугаржав Ч., Данжалова Е.В., Воробьёв К.А., Прищепа А.В., Петухов И.А. 2013. Геоинформационное картографирование наземных экосистем бассейна Селенги на примере модельных участков (методические рекомендации). М.: Россельхозакадемия. 109 с. Бажа С.Н., Гунин П.Д., Данжалова Е.В., Дробышев Ю.И., Казанцева Т.И., Ариунболд Э., Мягмарсурэн Д., Хадбаатар С., Цэрэнханд Г. 2015. Инвазийные сукцессии как индикатор опустынивания сухих степей на примере Центральной Монголии // Российский журнал биологических инвазий. Т. 8. № 3. С. 2-21. Бажа С.Н., Данжалова Е.В., Дробышев Ю.И., Хадбаатар С. 2018. Трансформация наземных
экосистем южной части бассейна Байкала. М.: КМК. 402 с. Богданов Е.А., Климанова О.А., Гунин П.Д. 2019. Природные предпосылки и антропогенные факторы трансформации растительного покрова в пастбищных ландшафтах Центральной Монголии // Известия РГО. Т. 151. Вып. 3. С. 55-72. Гунин П.Д., Бажа С.Н., Данжалова Е.В., Дмитриев И.А., Дробышев Ю.И., Казанцева Т.И., Микляева И. М., Огуреева Г.Н., Слемнев Н.Н., Титова С.В., Ариунболд Э., Батцэрэн Ц., Жаргалсайхан Л. 2012. Распространение Ephedra sinica в экосистемах сухих степей Восточной и Центральной Монголии // Аридные экосистемы. Т. 18. № 1. С. 18-25. [Gunin P.D., Bazha S.N., Danzhalova Ye.V., Dmitriyev I.A., Drobyshev YU.I., Kazantseva T.I., Miklyayeva
I. M, Ogureyeva G.N., Slemnev N.N., Titova S.V., Ariunbold E., Battseren TS., Zhargalsaykhan L. 2012. Expansion of Ephedra sinica Stapf. in the Arid Steppe Ecosystems of Eastern and Central Mongolia // Arid Ecosystems. Vol. 2. No 1. P. 18-33.] Гунин П.Д., Бажа С.Н., Данжалова Е.В., Дробышев Ю.И., Иванов Л.А., Иванова Л.А., Казанцева Т.И., Мигалина С.В., Микляева И.М., Ронжина Д.А., Ариунболд Э., Хадбаатар С., Цоож Ш., Цэрэнханд Г. 2015. Региональные особенности процессов опустынивания экосистем на границе бассейна Байкала и Центральноазиатского бессточного бассейна // Аридные экосистемы. Т. 21. № 3 (64). С. 5-22. [Gunin P.D., Bazha S.N., Danzhalova Ye.V., Drobyshev YU.I., Ivanov L.A., Ivanova L.A., Kazantseva T.I., Migalina S.V., Miklyayeva I.M., Ronzhina D.A., AriunboldE., Khadbaatar S., Tsoozh SH., Tserenkhand G. 2015. Regional Features of Desertification Processes of Ecosystems on the Border of the Baikal Basin and Central Asian Internal Drainage Basin // Arid Ecosystems. Vol. 5. No. 3. P. 117-133.] Гунин П.Д., Микляева И.М., Бажа С.Н., Слемнев Н.Н., Чердонова В.А. 2003. Особенности деградации и опустынивания растительных сообществ лесостепных и степных экосистем южного Забайкалья // Аридные экосистемы. Т. 9. № 19-20. С. 7-21. Гунин П.Д., Энх-Амгалан С., Ганболд Э., Данжалова Е.В., Баясгалан Д., Цэрэнханд Г., Голованов Д.Л., Петухов И.А., Дробышев Ю.И., Концов С.В.,Бажа С.Н., Андреев А.В., Хадбаатар С., Ариунболд Э., Пурэвжав Г. 2009. Особенности деградации и опустынивания пастбищных экосистем Монголии (на примере Среднегобийского аймака) // Ботаникийн хурээлэнгийн эрдэм шинжилгээний бутээл. № 21. С. 104-128. Данжалова Е.В. 2008. Пастбищная дигрессия растительных сообществ степных экосистем
Центральной Монголии. Автореф. дисс. ... к.б.н. М. 27 с. Данилин И.М., Цогт З. 2012. Закономерности строения, роста и биологической продуктивности лиственничников послепожарных и послерубочных восстановительных сукцессий на южных пределах распространения бореальных лесов Евразии // Социально-экономические и экологические проблемы и перспективы международного сотрудничества России-Китая-Монголии. Чита. С. 142-148. Доржсурэн Ч. 2009. Антропогенные сукцессии в лиственничных лесах Монголии. М: Изд-во
Россельхозакадемии. 260 с. Жаргалсайхан Л. 2008. Динамика пастбищной растительности степных экосистем Восточной
Монголии. Автореф. дисс. ... к.б.н. М. 27 с. Жирнов Л.В., Гунин П.Д., Адъяа Я., Бажа С.Н. 2005. Стратегия сохранения копытных аридных
зон Монголии. М.: Россельхозакадемия. 327 с. Зоёо Д. 2013. Сукцессионные процессы на гарях сосновых лесов Восточного Прихубсугулья
Монголии // Проблемы ботаники Южной Сибири и Монголии. № 12. С. 16-17. Зоёо Д., Болонева Л.Н., Убугунов Л.Л., Вишнякова О.В. 2014. Орхон голын татмын нугын био-бYтээмжэкосистемийн телев байдлын YЗYYлэлт болохнь // Монгол орны ургамалжил-2014. [Биопродуктивность пойменных лугов р. Орхон как показатель состояния экосистем // Растительность Монголии-2014]. Улаанбаатар. С. 59-62. (на монгольском) Казанцева Т.И., Бажа С.Н., Гунин П.Д., Данжалова Е.В., Дедков В.П., Дробышев Ю.И., Дугаржав Ч., Хадбаатар С. 2015. Многолетняя динамика растительных сообществ сухих и пустынных степей Центральной Монголии (на примере Увэрхангайского аймака) // Ботанический журнал. Т. 100. № 3. С. 249-270. Козин С.А. 1941. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 620 с.
Кошелева Н., Касимов Н., Тимофеев И., Алексеенко А., Энх-Амгалан С. 2015. Экологические последствия добычи цветных металлов и бурого угля в бассейне р. Селенги // Ecosystems of Central Asia under Current Conditions of Socio-Economic Development: Proceedings of the International Conference. Vol. 2. Ulaanbaatar: "Terkhchandmani" Co., Ltd. P. 321-327.
Методические рекомендации по оценке и картографированию современного состояния экосистем. 1989. Улан-Батор. 107 с.
Нямсамбуу Н. 2004. Ветровая эрозия пахотных почв и ее последствия. Автореф. дисс. ... к.г.н. Улан-Батор. 20 с.
Огуреева Г.Н. 2015. Структура растительного покрова гранитных массивов Монгольского Алтая // Ecosystems of Central Asia under Current Conditions of Socio-Economic Development: Proceedings of the International Conference. Vol. 1. Ulaanbaatar: "Terkhchandmani" Co., Ltd. P. 182-184.
Огуреева Г.Н., Микляева И.М., Бочарников М.В. 2012. Современное состояние и тенденции изменения горных экосистем Монголии // Вестник МГУ. Серия 5: География. № 5. С. 28-34.
Петухов И.А., Бажа С.Н., Данжалова Е.В., Дробышев Ю.И., Сыртыпова С.-Х.Д., Богданов Е.А., Энх-Амгалан С., Гунин П.Д. 2018. Многолетняя динамика состояния пастбищных экосистем в экотонной зоне сухих и пустынных степей Центральной Монголии (Среднегобийский аймак) // Экосистемы: экология и динамика. 2018. Т. 2. № 2. С. 5-39.
Сафронова И.Н., Нарантуяа Н. 2016. О современном состоянии пастбищ в Завханском аймаке (Монголия) // Проблемы ботаники Южной Сибири и Монголии. № 15. С. 34-37.
Структура и динамика степных экосистем Восточной Монголии (на примере стационара Тумэнцогт). 2018. М.: Товарищество научных изданий КМК. 320 с.
Сыртыпова С.-Х.Д., Чултэмсурэн П. 2015. О современных тенденциях в природопользовании Монголии: социально-экологические аспекты // Ecosystems of Central Asia under current conditions of socio-economic development: Proceedings of the International Conference. Vol. 2. Ulaanbaatar: "Terkhchandmani" Co., Ltd, P. 264-267.
Тувшинтогтох И. 2014. Монгол орны хээрийн ургамалжил. Улаанбаатар: Бэмбисан. 610 с. (на монгольском)
Тушигмаа Ж. 2012. Лесовозобновительные процессы на вырубках и гарях в сосновых лесах Монголии. Автореф. дисс. ... к.б.н. СПб. 21 с.
Уртнасан М., Любарский Е.Л. 2015. Пастбищная дигрессия в сухих степях северной части Центральной Монголии // Проблемы ботаники Южной Сибири и Монголии. Барнаул. № 14. С.115-117.
Хадбаатар С. 2010. Ландшафтно-экологические особенности деградации богарных земель центральной части бассейна Селенги. Автореф. дисс. ... к.г.н. М. 26 с.
Ярмишко В.Т., Дугаржав Ч., Слемнев Н.Н., Доржсурэн Ч., Потокин А.Ф., Цогт З., Ярмишко М.А., Зоёо Д. 2010. Современные возобновительные и сукцессионные процессы в лиственничных лесах Монголии // Ecological consequences of biosphere processes in the ecotone zone of Southern Siberia and Central Asia: Proceedings of the International Conference. Vol. 1. Ulaanbaatar: Bembi san Publishing House. P. 183-186.
Altrell D. 2019. Multipurpose National Forest Inventory in Mongolia, 2014-2017. A tool to Support Sustainable Forest Management // Geography, Environment, Sustainability. Vol. 12. No. 3. P. 167-183.
Ecosystems of Mongolia. 1995. Map. Scale 1:1000000. M.: EKOR. 15 sh.
Ecosystems of Mongolia. 2005. Atlas. М. 48 p.
Ecosystems of Mongolia. 2019. Atlas. M.-Ulaanbaatar: Admon Press. 262 p.
Dulamsuren Ch., Hauck M., Khishigjargal M., Leuschner H., Leuschner C. 2010. Diverging Climate Trends in Mongolian Taiga Forests Influence Growth and Regeneration of Larix sibirica // Oecologia. No. 163. P. 1091-1102.
Dulamsuren D., Kim J.P., Chun J.A., Lee W.S. 2015. Long-Term Trends in Daily Temperature Extremes over Mongolia // Weather and Climate Extremes. No. 8. P. 26-33.
Fujita N., Amartuvshin N., Ariunbold E. 2013. Annual Production and Species Diversity of Mongolian Pasture Plants in Relation to Grazing Pressure by Livestock // The Mongolian Ecosystems Network: Environmental Issues under Climate and Social Changes. P. 131-143.
The Global Biodiversity Information Facility. 2001 [Электронный ресурс https://www.gbif.org/ (дата обращения 15.05.2020)].
Kasimov N., Kosheleva N., Gunin P., Korlyakov I., Sorokina O., Timofeev I. 2016. State of the Environment of Urban and Mining Areas in the Selenga Transboundary River Basin (Mongolia, Russia) // Environmental Earth Sciences. Vol. 75. No. 18. P. 1283-1286.
Khishigjargal M., Dulamsuren Ch., Lkhagvadorj D., Leuschner C., Hauck M. 2013. Contrasting Responses of Seedling and Sapling Densities to Livestock Density in the Mongolian Forest-Steppe // Plant Ecology. No. 214. P. 1391-1403.
Lkhagvadorj D., Hauck M., Dulamsuren Ch., Tsogtbaatar J.2013. Twenty Years after Decollectivization: Mobile Livestock Husbandry and Its Ecological Impact in the Mongolian Forest-Steppe // Human Ecology. No. 41 (5). P. 725-735.
Nyamtseren M., Feng Q., Deo R. 2018. A Comparative Study of Temperature and Precipitation-Based Aridity Indices and Their Trends in Mongolia // International Journal of Environmental Research and Public Health. No. 12. P. 887-899.
NSO (National Statistical Office of Mongolia) 2018. National Report [Электронный ресурс https://www.en.nso.mn/ (дата обращения 15.05.2020)].
Tong S., Lai Q., Zhang J. 2018. Spatiotemporal drought variability on the Mongolian Plateau from 1980-2014 based on the SPEIPM, intensity analysis and Hurst exponent // Science of the Total Environment. No. 615. P. 1557-1565.
Undraa M., Kawada K., Dorjsuren C., Kamijo T. 2015. After Fire Regenerative Successions in Larch (Larix sibirica Ledeb.) Forests of the Central Khangai in Mongolia // Сибирский лесной журнал. № 4. С. 40-50.
